Унесенное прошлым

– Хорошо, Тина. Давай лес. А тоже думал лес. Давай забудем все и займемся делом. – Давай, – ответила она и встала.

– Мне помогать? – спросил я, вспомнив свой план.

– Да, помогать, все помогать, говорить, что помогать. Я помогать все, я и Виктор вместе. – Ее слова пылали жаром и надеждой, я еще никогда ее такой не видел, дай ей в этот момент гранату и она полезет на амбразуру. Я постарался ее успокоить, но было бесполезно. Она поняла, что я принял ее план. Она бросилась мне на шею, и я боялся, что она может меня задушить. Ей срочно хотелось что-то делать, или куда-то идти.

– Идти, – наконец сказала она решительным тоном и взяла меня за руку. Потом остановилась, вспомнив, что под шкурой лежит оружие. – Забирать оружие, я нести и идти.

– Тина, постой, – обхватил я ее. – Надо подготовить место. Пришлось объяснять слово «подготовить». Когда же она его поняла, она опять схватила меня за руку и потянула к выходу: – Идти подготовить, – заявила она, и я чувствовал, что если я отпущу сейчас ее руку – она просто полетит…

На всякий случай я взял автомат, нож, и пистолет в кобуре. Когда мы выбрались из пещеры, Тина даже не посмотрела в сторону племени, а решительно потянула меня в сторону дороги, на выход. Я притормозил ее и потянул в сторону ущелья. Подойдя к лиане, с помощью которой поднимали воду, я ткнул нее пальцем и сказал: – Лиана. Она повторила.

– Тина, надо много лиана, – я растопырил шесть пальцев. – Четыре толстые и две тонкие.

Она не спросила зачем, а показала в сторону леса. Туда-то мне было и надо. Взявшись за руки, мы быстрым темпом направились туда.

Когда мы вошли в лес, стало понятно, что Тина не раз бывала здесь и шла спокойно вперед. Лианами было заплетено всё. Они были разных размеров от тонких, до морского каната. Я встретил даже папоротник, хотя он был почти с мой рост. Тина шла все дальше.

– Стой, Тина, – закричал я, уже теряя девушку из вида. Она вернулась.

– Дерево, очень большое, знаешь? – Я даже показал, какое большое. Она задумалась всего лишь на минутку.

Она взяла меня за руку и повела. Я спотыкался об лианы и даже иногда падал. Каким-то образом, на босую ногу Тина ни разу не споткнулась? – я не понимал. Дерево я увидел издалека. Оно было очень толстым и гладким. Я посмотрел вверх: небольшие сучки, и только на двух уровнях были большие толстые ветки, причем они создавали полный круг вокруг ствола, будто выросли в один момент на одном кольце, все вместе и по всей окружности. Как юбки, только концы завивались вверх. Вернее как чашки, со стволом внутри.

– Лучше не придумаешь, – произнес я вслух. – По мне, так лучшего невозможно было найти. Кстати, мы не так далеко отдалились от племени, в случае чего. Все идеально совпадало с тем, что я думал ночью.

– Тина, надо лианы. Я дал ей нож, объяснив за что держать, а где можно сильно порезаться.

Через полчаса передо мной лежали шесть толстых лиан. Молодец, Тина, не понимает что к чему, но не достает вопросами. Я попросил ее две толстые лианы заменить на совсем тонкие. Четыре толстые лианы подходили идеально. Тина вернулась быстро, все было готово, что бы начать.

Я разложил параллельно две лианы. Тина сидела тут же и внимательно наблюдала. Пошарив под ногами, я выбрал палку, проверив, что она не высохшая. Отступив метр от конца, я сделал ножом две дырки в обеих лианах на одном уровне. Затем я с силой засунул два конца палки в две дырки, прикинул расстояние и сделал следующие две дырки в лианах, но уже дальше. Если бы Тина была из моего века, – она бы сразу догадалась, что я делаю веревочную лестницу, ну а пока она старалась понять, что к чему.

– Тина, делать так, – попросил я и вернул ей нож. Сначала я стоял и смотрел, пару раз подправил ее и все. Дальше Тина работала быстро и сосредоточено, а я принялся за вторую пару лиан. – Молодец, девчонка. – Еще раз подумал я о ней. На лету схватывает.

Мы закончили почти одновременно. Я чуть-чуть отошел и обрезал две длинные, но тонкие лианы. Каждую я привязал к последней ступеньке.

– Виктор, что это? – наконец спросила Тина. Было видно, что она долго сдерживала свое любопытство, но сдалась. – Домой, – ответил я, – сейчас Тина смотреть дальше.

Я захватил рукой самую длинную лестницу, повесил ее на плечо и начал карабкаться вверх по толстому стволу. Были места, где некуда было опереть ногу, и я подтягивался на руках. Наконец я захватил толстую ветку из первой нижней «чашки», подтянулся и встал на ноги. Вид был красивый, где то внизу я различил фигурку Тины, она смотрела вверх и ждала, что же будет дальше.

Выбрав самую толстую ветвь, я привязал к ней один конец лестницы, еще раз проверил на прочность, и стал спускаться, но уже по лестнице. Чувствовалось, что она выдержит троих, не то что одного.

Тина прыгала и хлопала в ладоши, как ребенок. Конечно, во-первых, она никогда не видела лестниц, а во-вторых, она сама приняла участие и видела, как ее сделать. – Виктор – молодец, Виктор люблю много! Виктор умный! Конечно, она не знала, сколько похожих лестниц я с друзьями когда-то сделал в детстве. Правда, вместо лиан у нас были простые веревки. Все остальное было одинаково.

Я и сам был доволен, что моя конструкция сработала и была очень надежна. Не мешкая, я повторил то же самое со второй лестницей, только привязал ее за самую толстую ветвь самой верхней «чаши». Глядя сверху, я видел всё, как на ладони: я увидел наше племя, какие-то острые крыши на той стороне расщелины, верхушки деревьев и даже кусочек моря!

Спустившись, я увидел нетерпение в глазах Тины. – Но сначала она спросила меня, показывая на привязанную тонкую лиану: – Зачем? Я взял последнюю ступеньку лестницы, сжался и швырнул ее вверх. Она повисла на одном суку.

– Виктор! – закричала Тина, – зачем? Опять делать лианы?

Я показал ей пальцем на тонкую лиану, конец которой висел на уровне моей груди. Дернул за нее – сверху полетела вниз наша лестница. Только тут она успокоилась.

Тем временем предстояла еще куча работы. Но надо было объяснить Тине, что мы вообще делаем.

– Тина, – обратился я к ней и, показав на ствол дерева, сказал: Домой.

Она знала, что такое домой, то есть свой дом, но по ее глазам было видно, что она не поверила.

– Идти, – сказал я ей. Тина осторожно ступила на первую ступеньку, дальше и дальше. Я поднимался за ней. Встав на средней «чашке» она долго осматривала окрестности. – Где домой? – спросила она. – Тут и там, – я показал наверх. – Лианы вокруг, – я показал, как надо было окружить лианами поверх веток главный ствол, чтобы сделать в «чашках» пол и насыпать пальмовых листьев или листьев других деревьев, и под весом лиан и листьев – ветки чуть-чуть опустятся, и получится почти ровный пол. То же самое надо сделать и вверху. – Идти туда – показала она вверх. Ступив на другую лестницу, она поднялась уже гораздо более ловко.

На высоте она замерла. Она смотрела и смотрела, поворачиваясь во все стоны. Я тронул ее за руку – бесполезно. Я заметил, что ей не просто нравилось, а заворожило все: и вид, и дерево, и лестница. А главное, мы были здесь только вдвоем, а это, как я понял до этого, – была ее мечта. И именно из-за этого она выбрала и пещеру в лесу.

Прошло минут двадцать, пока она пришла в себя. – Виктор, – сказала она, не поворачиваясь, я никогда смотреть столько много, далеко… Хочу это домой. Я сразу понял, она хочет, чтобы это дерево было ее домом, – я облегченно вздохнул, даже повеселел. Мне самому нравился этот вариант, но когда он понравился и Тине, – ситуация стала идеальной.

Мой ночной план работал на все сто. До ущелья с водой было метров пятьсот. Племя Тины было на виду, а через прицел снайпера я мог бы увидеть даже зуб вождя. Но самое главное – нас никто не мог достать. Если бы даже здесь и водилось огромное животное – оно могло бы достать не выше средней «чаши», а про верхнюю – и говорить нечего. Кроме того, пробираясь по лесу я заметил тут и там что-то типа тропинок. Значит, живность тут есть и немало.

Меня прервала Тина: – Вниз. Лианы, листья. Хочу быстро делать домой. – Было видно, что она загорелась не на шутку.

Мы спустились, солнце стояло в зените, значит, времени у нас было навалом.

Что стало с Тиной! Она не ходила, а бегала по лесу, принося все, что можно. Я поднимал все наверх и распределял. Она ни разу не присела отдохнуть, ее лицо было сосредоточенным и целеустремленным. Честно говоря, я запыхался и не раз, но глядя на Тину, мне было стыдно просто присесть, даже там, где она меня не увидела бы.

Время шло, наши этажи принимали жилой вид. Как я и думал, под весом лиан и листьев ветки чуть-чуть выровнялись, они были такими толстыми, что у меня не возникало сомнений, что любая из них выдержит 5 человек. Солнце начинало идти к закату. Часа через 4 будет темно.

Однако дело было почти сделано. Тина, взобравшись наверх, оглядела все женским взглядом, осталась довольна и произнесла твердым голосом: – Спать тут. Потом она что-то увидела: – Виктор, голова мокрая, вода с неба. Точно, подумал я, а вдруг дождь? – Тина знает, – услышал я ее голос, снизу. Она уже спустилась на землю и исчезла опять. Я остался в неведении и стал ждать. Где-то через полчаса из кустов появился стог, который двигался в мою сторону.

– Тина, – бросился я ей навстречу, – Виктор помогать! Но стог уже достиг дерева и из под него вынырнула лохматая, вся в траве, Тина. Я посмотрел на стог и узнал листья, которыми покрывали свои шалаши Акира. Дальше дело было за мной. Сделав из палок с сучками импровизированные наклонные лаги на двух ярусах, я начал развешивать листья. Но тут поднялась Тина и все забраковала: – Виктор делать неправильно, Тина делать.

Ладно, я, конечно, не спец в этом, просто буду подавать листья.

Тина справилась быстро и, спустившись, побежала опять в лес. Вскоре опять появился сноп на ногах, и через час все было готово. А оглядел импровизированную крышу и был восхищен. Мы присели у дерева. Лицо Тины сияло, она положила мне голову на плечо и сказала: Люблю. Виктор молодец, вместе. Домой. Кора забывать.

Честно говоря, основную ручную работу сделала она. Не верилось, что в таком юном хрупком теле может быть столько энергии! Если она чем-то загоралась – ее было не остановить. Это было очень ценное качество.

– Ну вот, кажется, сегодня у нас будет крепкий сон. Но тут меня осенило: оружие!!!

– Тина, я встряхнул ее, – автомат, пистолет, гранаты…. Идти принести. Сейчас! Вместе.

– Идти, – сразу же согласилась Тина и встала.

Мы пошли обратно и собрали все оружие, которое оставалось на территории племени. Тина прихватила даже шкуру из нашей пещеры. Дотащив все до дерева, мы подняли груз на самый верхний ярус. Оставалась моя будка. Что делать с ней? Я посмотрел, что я имею: два АК, десять рожков, пистолет и две обоймы, снайпер и полтора рожка к нему, две гранаты, фляга, аптечка.

– Для начала в принципе не плохо, – подумал я. – Да и до будки не так далеко, час, не больше, в любой день можно сходить. Конечно, все я не принесу, но вот еще пару гранат и рожков к снайперу – обязательно. Если, конечно, будет такая необходимость. Пока таковой я не видел, но кто знает, что будет завтра, особенно тут.

Мы взобрались на самый верх, и я дал Тине снайпера. Как она оживилась, особенно, когда смотрела на свое племя! Она забыла, что я стоял рядом, и что-то комментировала на своем языке. Оторвать ее было нельзя. Так продолжалось до тех пор, пока я не тронул ее за плечо. – Завтра Тина смотреть еще, – пообещал я. Она с сожалением отдала мне снайпера, но все равно продолжала смотреть, вертя головой в разные стороны.

– Тина, что там? – я показал рукой на конец моста и дорогу, пропадающую за холмом. Даже в прицел снайпер ничего не было видно, только какие-то остроносые крыши, а может и не крыши.

– Туда – Бота. Много Бота. Много домой у Бота. Плохо Бота, – закончила она. – Я не хотела Бота, поэтому не выбирать туда.

– Почему плохо? – продолжал я, поставив задачу выудить все о своих соседях напротив. – Забирать женщин? Убивать?

Тина задумалась: Нет забирать женщин. Нет забирать или убивать чужих. Забирать земля, если нет – убивать.

– Но они не забирать земля Кора.

– Вождь Бота и отец говорили. Отец умер – Бота идет забирать земля Кора. Скоро. Они забирать земля у всех.

Ах, вот oнo что, у двух вождей было соглашение, что пока Тинин отец жив, они их не трогают. Если он умер – у Бота развязаны руки. Значит, не только племя Акира было врагом, но и Бота, только скрытым, временным. Бомба взорвалась, отец Тины умер. В любой момент жди гостей. Интересно, знает ли об этом новый вождь? Да мы свалили вовремя.

– Если придет Бота, что будет с Кора?

– Или уходить, или умирать. Я думать уходить.

– Куда они могут уходить, Тина?

– Не знаю, могут к Акира, могут в лес.

– Могут к нам?

– Нет. Залезать не могут. Копать пещеры в лесу.

Уже совсем стемнело.

– Спать вниз? – предложила Тина. Мне было все равно. Мы спустились на средний ярус, и я заметил, что Тина уже освоила лестницу, как будто она всю жизнь по ней лазила. Не девка, а оторви голова.

Ах, как приятно лежать на мягкой постели! Вокруг такой запах! Дерево было похоже на нашу ель, только иголочки были мягкими и не кололись. – Наверное, из хвойных, – подумал я. Было гораздо мягче, чем в пещере.

Тина тоже лежала и молчала, наслаждаясь тишиной и покоем. Конечно, такой вариант ей и не снился, и может она обдумывала или вспоминала сегодняшний день. А он для нее сегодня выдался «мужским».

Этот запах леса, травы, листьев. Но главное мой план удался, правда, без Тины я был бы как без рук. Я повернулся к ней и увидел, что она уже спит. Бедняга, сделать столько мужской работы! Я погладил ее по волосам и заснул сам.

Глава 9. События

Я проснулся и не увидел Тину. Такое было впервые. Поднялся наверх – но ее там тоже не было. Меня охватило волнение. Нет, я знал, что она от меня не уйдет, но куда можно было исчезнуть ранним утром? Я посмотрел на лестницу, и она спускалась до земли, значит, Тина спустилась с дерева, но собиралась скоро вернуться.

– Тина!!!!!! – прокричал я несколько раз, но ответа не было. – Это же лес, – подумал я, тут можно напороться на кого угодно. Я помрачнел и заволновался. Взобравшись на верхотуру, я взял снайпера и пошел чесать округу. Я проверил племя, дорогу, лесные опушки. Повернув к обрыву, к ущелью, до которого было метров пятьсот, я наконец увидел, как Тина закидывает лиану вниз, в ручей.

– Молодец, – подумал я, – но всё – равно она у меня получит, хотя сам не знал, за что. Продолжая смотреть, я видел, как она медленно вытаскивает лиану, с привязанной скорлупой, размером с ананас или яйцо. И тут, на моих глазах, произошло непредвиденное: земля под Тиной рухнула вниз. Тина оказалась сидящей на самом краю обрыва, ноги висели над обрывом. Я замер и затаил дыхание… Подтянувшись на руках Тина пыталась отползти назад. Самое главное ей удалось, ноги, наконец, были на земле. Она отползала дальше и дальше, пока не остановилась. Но не встала, а осталась сидеть. Похвальное самообладание!

Как ястреб, я слетел с дерева и бросился туда.

– Тина, – заорал я, – ты что делаешь? Первый раз я повысил голос до такой высоты. Я действительно был взбешен, еще чуть-чуть – и я бы потерял моего дорогого человека и единственного переводчика. – Тина Виктор вместе, – продолжал кричать я, – Тина одна плохо. Зачем??? Тина не смотрела на меня, опустив голову, она вдруг зарыдала, слезы текли по ее лицу, груди, животу. Я не знал, от чего она плачет, или от моего наезда, или от прошлого испуга. А может и от того, и от другого.

Тут я заметил кровь на правой стопе. Я приподнял ее миниатюрную ножку и увидел большой разрез на большом пальце: от ногтя до конца пальца. Ничего очень страшного я не увидел, обычный порез. Мне нужна была аптечка. Я сделал вид, что ухожу и услышал: – Виктор простить Тина. Никогда больше, вместе всегда…

Я сделал вид, что не услышал и побежал к дереву. Взобравшись наверх, я нашел аптечку и побежал к Тине. Я был поражен, что за это время она смогла проползти метров десять в сторону дерева.

Увидев меня, она заплакала опять, но уже без рыданий. По ее лицу не было заметно, больно ей или нет.

Я открыл аптечку. Взяв воду из ручья, я промыл порез. Он оказался не таким глубоким, чтобы накладывать швы, да и все равно у меня не было ни ниток, ни скоб, чтобы зашить или закрепить порез. Оторвав кусок бинта, я смочил его в бутылочке с йодом, и крепко держа ногу, замазал рану. Тина даже не ойкнула. Тем же бинтом я перетянул палец и завязал концы. Больше всего я боялся неизвестных мне микробов, которых тут могло водиться множество. Я вообще не имел понятие, есть ли тут болезни, какие и как их лечат.

Тина уже не плакала, она виновато смотрела на меня. – Я хотеть пить, и тебе пить. Прости Тина! Больше еще никогда. – Она смотрела на меня умоляюще. Да и что собственно она такого сделала? – Подумал я. Просто пошла за водой. Только забыла, что это – не то утоптанное место в племени Кора, где брали воду всегда.

Сердце у меня сжалось, а самое главное – Тина была жива и сидела напротив меня.

– Хорошо, – сказал я. – Никогда. – И обнял ее.

Рана была к счастью не на подошве, а сверху. Я взял Тину за локоть и попробовал, чтобы она встала. Сделав шаг вперед правой ногой, она немного поморщилась, но продолжала медленно идти в сторону дерева. Я составлял ей компанию. – Пару дней – и она сможет бегать. Отделалась легким испугом, – думал я. Тина сама смогла взобраться по лестнице и даже захотела наверх. Тут, позабыв про ногу, она повалила меня, и стала целовать в губы, грудь, живот. Я понял, что таким образом она просит прощение. Я остановил ее и сказал: – Забыть сегодня. Забыть Тина одна. Только Тина и Виктор. – Да, забыть, – подхватила она. Я люблю Виктор очень много. Всегда вместе, всегда.

Тут мы услышали какие-то глухие голоса, но я не понял, откуда они идут. Я взял автомат и свесился вниз, Тина тоже просунула голову между листьев. Неожиданно, буквально рядом прошли два охотника с копьями и скрылись в чаще. – Кора, – шепнула Тина. – Так вот почему всегда не хватало двоих, – вспомнил я.

– Виктор, Тина хочет знать еще слова. – Ну, дает, – подумал я, – других не заставишь, а эту не остановишь. Она уже говорила достаточно полно, по крайней мере, я ее понимал, и она – меня тоже.

Как всегда мы сели друг против друга и я начал театральное представление, сочетаемое с мимикой, уже знакомыми словами, и всеми средствами, которые мне приходили в голову. С каждым разом становилось труднее. Одно дело объяснить слово «вода», другое дело, например, глагол «чувствовать». Но дело продвигалось, бездонная ниша памяти Тины наполнялась новыми словами. А я не уставал удивляться такой феноменальной памяти. Мы не заметили, как солнце пересекло зенит, значит, мы занимались много-много часов.

Снова послышались голоса, мы выглянули: охотники возвращались без особой радости. На копье у одного висело животное, похожее на зайца или кролика, только с очень маленькими ушами и без хвоста.

– Тина, – сказал я, – Кора много людей, это кушать сегодня? Все??? Я действительно не верил, как племя, в котором было больше тридцати человек, будет ужинать сегодня этим маленьким зверьком.

Тина опустила голову, видимо, ей все-таки было жалко свое племя. – Это есть, больше нет. – Кушать дети. А взрослые только смотреть.

Может на детей этого хватит, а вот все остальные лягут спать голодными. Мне стало жалко больше женщин, чем мужчин, некоторые были беременны, другие кормили грудью. Но помочь им я ни как не мог. Тем более, что мы оба находились в таком же положении.

– Хочешь кушать? – спросил я.

– Да, – простодушно ответила Тина.

У меня на уме был тот трехлетний сухой паек из будки. Одна надежда была только на тушенку. Только она могла «выжить», но это надо было проверить. Сейчас Тина меня никуда не отпустит, во-первых – поздно, а во-вторых, она ходила с трудом и не могла бы составить мне компанию. Но как только она начнет нормально ходить, мы слазаем туда.

У меня у самого крутило в животе. Оружия полно, а во рту ни крупинки, солдат называется. Даже стыдно.

– Виктор можно смотреть ружье? – спросила Тина. – Да, только держи крепко, – ответил я и прилег. Или меня разморило, или что, – но я начал дремать. Тина передо мной водила снайпером туда-сюда и тихо восхищалась.

Прошло, наверное, более часа, когда я услышал взволнованный крик: – Виктор, Зеба. Ничего не поняв, я вскочил и взял у Тины снайпер. Тина показывала пальцем точно в то место, где она брала сегодня воду. Я настроил прицел и увидел какую-то странную птицу, летящую вдоль расщелины в сторону Кора. Причем она летела не выше и не ниже линии обрыва, и с земли ее вообще трудно было заметить. Рассмотрев внимательно – я усомнился, что это – птица. Перьев не было, между телом и крыльями были розовые перепонки. Но больше всего меня поразила её голова с длинным клювом и острыми зубами. Птица была громадна, особенно, когда расправляла странные крылья. Их величина не соответствовала размеру туловища, то есть они были огромны. Клюв был красный, не острый в конце, а как бы с крючком, как у коршуна.

– Зеба кушать людей, – тревожным голосом добавила Тина. – Она идет кушать Кора. Надо предупредить людей.

Я оценил обстановку. Бедное племя и не подозревало, что к нему подкрадывается смерть. С другой стороны, как я мог успеть предупредить их, если птица летела уже в ущелье на территории Кора. Я мог бы попробовать убить этого летающего дракона из снайпера только когда он вылетит на ровное место.

Я занял позицию. Было видно пока лишь птичье крыло. Я перевел взгляд на племя и с ужасом увидел, что одна женщина на краю расщелины опускает лиану, чтоб набрать воды. Но было уже поздно: неожиданно вылетевшая из расщелины птица схватила ее и взмыла вверх. Все члены племени мгновенно побежали прятаться по пещерам, никого не волновала эта женщина, остался сидеть один вождь. Птица спланировала и приземлилась прямо недалеко от вождя. Став на лапы, и наклонив голову, она отрывала куски мяса от безжизненного тела и глотала их. Ко мне она стояла задом, и ее голова почти все время была наклонена. Хуже не придумаешь. Надо было ждать, пока она не повернется. Мой палец уже лежал на спусковом курке, я следил за каждым ее движением.

В один момент, когда она рванула кусок мяса, тот вылетел у неё изо рта и отлетел влево. Птица повернулась ко мне боком, и это было то, что нужно. Я всадил ей в голову не одну, а две пули, и она рухнула на землю. Рядом с ней была лужа крови. Я жалел об одном, что не смог спасти женщину. Но в этом не было моей вины, я сделал все, что смог.

Тина обняла меня за шею так сильно, что чуть не задушила. Ее радости не было предела. Было видно, что она гордилась мною.

За все это время я заметил одну особенность: смерть для них была делом самым привычным. Никто не уделял внимание покойникам, их просто сбрасывали в пропасть. Никто не горевал по погибшим. Все воспринималось естественно, каждый знал, что может погибнуть в любую минуту и где угодно. Так и тут, о погибшей женщине не вспомнил никто. Все смотрели на птицу в предвкушении настоящего ужина. Да, судя по размерам, – сегодня хватит на всех. А что завтра? Неважно, главное, что сегодня есть еда. Все равно меня это коробило. У них не было чувства жалости или соболезнования, а вот чувство голода было развито отлично. Я был уверен, что останки женщины были уже сброшены в ущелье.

Откуда не возьмись, из пещер повылазили все. Готовились костры, птицу кромсали вдоль и поперек. Так как у нас ничего не было поесть, я сказал Тине:

– Сегодня будем кушать с Кора.

– Не хочу. – Замотала она головой. – Я Кора не хочу туда ходить.

– Но ты хочешь кушать?

– Хочу, но не с Кора.

– Тина, только сегодня и все. Виктор тебя очень просить. Брать мясо и уходить.

Тина задумалась – Хорошо. Но только быстро уходить. – Согласилась она. Я не понимал, почему, живя много лет с Кора, она их так сейчас ненавидела. Может, это было связанно со смертью отца? А может она их всегда ненавидела? Причину могла знать только Тина, но мне не хотелось лезть ей в душу с расспросами.

Темнело, я увидел, что трапеза началась. Было видно, что племя расселось кругом вокруг костра.

Мы с Тиной спустились, прошли лес и медленно пересекли дорогу. По лицу Тины я видел, что это для нее – наказание. Но она молчала. Подойдя к костру, я поприветствовал всех. Вождь показал на меня и на птицу, и вопросительно на меня посмотрел. Я понял, о чем он меня спрашивал. Я кивнул головой в знак согласия. Тот сделал поклон головой и показал на жареную дичь. Я подошёл к птице, достал нож и отрезал, как всегда, три солидных ломтя. Кто-то посмотрел на нас и продолжил жевать, а кому-то кроме еды вообще все было безразлично.

Тина стояла в темноте, даже не выходя на свет костра, и ждала меня. Как мы появились, так мы и исчезли.