Девианты

Что до меня, то в последнее время меня преследует что-то очень странное.

Яркий свет всё больше и больше освещает мне что-то…

В последнее время я очень часто стал засыпать, засыпать и просыпаться, порой даже не замечая этого, всё быстрее и быстрее теряя связь с реальностью и происходящим, настолько что я даже не могу понять сплю я или всё как обычно. Например, сейчас я в пустом маленьком бункере совсем один. Все куда-то ушли? Они меня оставили? Что случилось? Я решил выйти из бункера, но снаружи ничего не было, хотя может быть и было. Я видел перед собой бесконечно-тёмную материю, которая не представляла собой что-то, осмысленное. – Как же клонит в сон, а ведь раньше я вообще не хотел спать, вот какое оно: чувство усталости.

А, собственно где все? Почему я сижу поджав к себе ноги? Неужели я снова уснул? Странно, но усталость не продолжает покидать меня, вместе с каким-то постоянно царапающем чувством, оно словно съедает меня изнутри, оставляя такую пустоту в сердце… Это чувство… одиночества? Я помню его, оно такое яркое, когда же я его ощущал в последний раз? Почему всё это так знакомо? Эта сонливость, эти эмоции – ужасное состояние, которое я всегда не любил. Я вспомнил! Именно в таком состоянии я пролежал долгую часть истории в какой-то больнице, столько лет я ходил и скитался в бессмысленном сонном кругу по бесконечно-непонятной материи, с оставшимися внутри меня чувствами страха, боли, страданий и одиночества.

Тишина…

Молчание…

Сон…

Пустота…

Всё это было тогда. И равноценно приравнивалось мной к чувству смерти…

И этот голос, он такой тёплый и абсолютно такой же живой и полон энергии, всё как тогда. Но о чём меня просит этот голос? Зачем он всегда так яростно от меня что-то требует.

– Рэм! Просыпайся!

Яркий свет, пытается скрыть от меня тьму…

– Рэм, вставай! – убедительно, но нежно прозвучал голос Эшли.

– Что-то случилось? – устало спросил я.

– Пошли в город!

– Ох! Ну ладно, – устало ответил я.

В последнее время мы с Эшли стали в каждые ясные сутки бродить по лесу и заброшенному городку. Либо в поисках пищи, либо в поисках нужных материалов и пропитания – неважно. В любом случае нам это помогает отвлечься от дурных мыслей и непонятного течения времени. К тому же, это сближает.

– Зачем ты на этот раз решила отправиться в город? – сонно спросил я.

– Да просто так, найти что-то новое. Кстати, та косметика которую мы с тобой нашли в прошлый раз – бесподобна. Моя уже никуда не годилась, хотя я очень дорожила ей, ведь это был подарок Мирона с поверхности… Эм…

– Как себя чувствует Юджин? – решил резко спросить я.

– Без понятия, насколько я вижу он просто каждый день работает над изучениями чертежей. Это меня настораживает. Рэм, а что будет дальше? Даже если мы пройдём через эту сферу, ты уверен, что с Юджином всё будет в порядке?

– Сомневаюсь, но знаешь, что будет ещё хуже? Если мы так и оставим его в одиночестве изучать эти чёртовы чертежи.

– В этом ты прав, и я как никто другой это понимаю. Когда человек остаётся один, он может сойти с ума, – задумчиво проговорила Эшли.

– Да, действительно.

– Что насчёт Томоко, – решила спросить меня Эшли.

– Также без малейшего понятия. После того случая, Томоко стала часто уходить куда-то в лес, – ответил я.

– Да. За этих двоих я переживаю всё больше, – грустно заявила Эшли.

– Давай сменим тему. Как там твой журнал? Всё ещё ведёшь наблюдения? – с улыбкой спросил я.

– Хм… Да. Всё ещё, – скромно ответила Эшли. – Правда, в последнее время я делаю наблюдения за самой собой; изучаю переживания и стрессы, психику и эмоции в целом. Но и за другими иногда поглядываю, может быть даже сегодня сделаю новую запись, – сказала Эшли, а после игриво улыбнулась.

К тому времени мы уже пришли в Нововаршавку, по виду она, разумеется, отличалась от всех других населённых пунктов, сросшиеся с деревьями дома и зелень, остатки асфальтированных дорог, как остатки прошлой человеческой жизни в этом месте, вспоминая фэнтезийные игры, ловлю себя на мысли о том, что кое-какие сходства определённо есть. Правда в деревнях остроухих лесных эльфов всё немного поаккуратнее.

– Мы ещё не были в этом здании? – улыбнулась Эшли и показала пальцем в сторону какого-то дома.

– Да! Можем зайти, – улыбнулся я в ответ.

Странно, но у меня возникает ощущение, что сейчас Эшли счастлива, словно она никогда не хотела идти к этой, богами забытой, сфере. Ах, да! Ведь так и было, она согласилась идти туда, из-за меня. Когда выпила тот бокал с кровью. Но, почему же в таком случае, она не была такой, как Андрей и Валериан. Она не убеждала никого пойти назад, ни разу не испытывала страх, да и в конце концов из-за этой задумки она лишилась брата. Но… Почему… Почему же, когда я вижу её, на глазах наворачиваются слёзы? Мне так её жалко, но так завидно, потому что она невероятно сильная. Во всяком случае точно сильнее меня сейчас. Но готов ли я отказаться от эмоций ради её защиты?

– Эй! Рэм! Что встал как вкопанный. Пошли скорее! – крикнула Эшли уже находясь рядом с дверью.

– Да! Иду! – отозвался я, и начал бежать к ней. – А что за здание-то? Большое!

– Это я тебя должна спросить, ты же жил в подобном мире!

– Со стороны так и не скажешь. Да и не всё я помню из того мира.

– Ладно, пойдём посмотрим.

Мы вошли в серое на вид помещение, всё в стиле старой доброй России: пластиковые двери, обязательно по две штуки в коридоре, чтобы воспитывать силу в людях. Стены с уже слезшей краской, внутри которых виднеется бетон. И разумеется твёрдые каменные полы, которые иногда в некоторых местах прикрываются однотипным линолеумом. Да! Это определённо школа.

– Вряд ли здесь есть что-то. Пойдём отсюда, – хмуро сказал я и собирался уже уходить.

– Погоди, такое большое здание и ничего нет? Давай хотя бы посмотрим! – с нелепым энтузиазмом уговаривала Эш.

– Ну, ладно.

– Ты знаешь для чего нужно это здание?

– Здесь обучали детей, вкладывали в них знания и тому подобное.

– А! Так это школа? Да-да, слышали-слышали, – с интересом доносились её слова. – Ты ведь тоже учился в такой?

– Навер… Да! Учился! – резко вдруг вспомнил я. – Слушай, давай пойдём уже.

– Да ну, давай на второй этаж?

Я не ответил Эшли, потому что она уже побежала по лестнице, а мне оставалось только идти за ней. И вдруг я отчётливо услышал какое-то эхо, разносившиеся от конца коридора и до второго этажа по которому мы поднимались.

– Ты слышала это? – нервно спросил я.

– Нет! Что-то случилось?

– Определённо! Определённо что-то случилось!

Снова резкая боль в груди, вернее, почти по всему телу, царапает, разрастается, в последнее время я чувствую её всё больше и больше – это определённо не эмоции, это самая что ни наесть физическая боль.

Яркий свет, снова и снова, сколько можно…

– Максим! – прокричала Милана.

– А! – испугался я и откинул спящую голову от парты.

– Тебе не надоело спать? – ярко и искренне улыбнулась она, а после отошла.

– Школа? Школа! Серая мышиная форма, тяжёлый и увесистый рюкзак, тетради, дневники. Одноклассники, девятый класс третья параллель… Ужас, я вернулся сюда. Поверить не могу.

– Макс, ну что на спортивку сегодня пойдёшь? – спросил подошедший Никита.

– Спортивку? Какой сегодня день недели?

– Ууу… Я смотри ты уже всё, да? Спи почаще, – как обычно шутливо произносил он.

Школьный коридор… Я любил здесь гулять на переменах, потому что постоянно мог наблюдать за обычной жизнью людей, забывая о своих собственных проблемах. Несмотря на то, что я ненавидел свой класс в детстве, к концу девятого они стали для меня семьёй, я понемногу знал о каждом из двадцати четырёх человек… Как жаль, что я не пошёл в десятый…

– У вашего сына серьёзная аритмия, – говорили врачи.

– Странно, ты же вроде бы, ну, нормально так на физкультуре бегал, да и по силовым тоже всё хорошо было, – рассуждал Никита.

– Скорее всего, это из-за кофе, – отвечал я.

– А что ж ты так много кофе пьёшь, а?

– С такими показателями, тебе нужно лечь в больницу, – с грустью говорила мама.

– А как же учёба? – возмущался я.

– Ну а что делать, Максим?

– Максим, водичка то класс, давай к нам! – кричали они мне.

– Нужно проводить операцию, – сказал врач.

Всё перемешивается… Зачем?

– Здравствуй Максим. Меня зовут Доктор…

Доктор, снова вы?

– Макс, ну ты тут как?

Хватит!

– Они стали реже приходить!

– Ты прости… я стал встречаться с Миланой, – раздался голос по телефонной трубке

Замолчите! Все!

– Как ты смотришь на то, чтобы провести экспериментальную операцию?

ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ!!!

…

– Она же привела его туда специально доктор? – спросил красный.

– Шарахаясь по знакомым местам, он быстрее всё вспомнит. Правда ему она об этом не говорит, интересный же она психолог, – отвечал доктор красному.

– Разве она не боится его? – удивился красный.

– Вот и я об этом. Она идёт на такие риски, ведь для неё он сплошная загадка. Возможно, проблема в том, что она испытывает что-то более, помимо изучения его психики. Интерес к самой личности? Забавно…

Яркий свет… Чего?

Глава 24. Исповедь 1. Счастье.

И снова голос Эшли, пробуждающий меня. В этот раз он не такой тёплый и спокойный. Более импульсивный и испуганный. Что-то случилось? На нас кто-то напал?

– Чего кричишь? Дай мне поспать, – непонимающе сказал я.

– Фух… Живой… Прости меня, пожалуйста, – только успела сказать Эшли и кинулась ко мне в объятья, чуть ли не срываясь до плача от дикого испуга.

– А? Что происходит? Эш… Ты… Чего? – единственное, что я сказал тогда.

– Когда ты говорил про боль в голове, то решил опереться на перила… Но из-за неустойчивости они… о-они… упали, и ты… вместе с ними… прямо головой об лестницу, – всё ещё переживая говорила Эшли.

– Да чего ты, я был внутри километрового червя, было бы глупо умереть от падения с лестницы, отшутился я.

Эшли ничего не ответила на мои слова, она лишь нежно прижалась к моему телу, словно постепенно утопая в нём плавно и мягко, как масло на горячей сковородке. Я не понимал, как на это реагировать, но в этот момент я снова почувствовал Эшли чем-то очень хрупким, чем-то особенно нежным и тем, что я хотел бы защищать. Это невозможно передать словами, но просто осознавая какую-то мягкость человеческого тела, чувствуя близость, взаимность, сладость, нежность – это словно мягкая подушка, только ещё более приятнее и намного, намного легче и спокойнее.

Но вдруг, Эшли опустила руки, отряхнулась, и уже, казалось бы, хотела идти дальше, но в этот же момент, не дав ей встать окончательно я дёрнул её за рубашку прямо к себе. Эшли резко повернулась и даже не смогла до конца понять, что настолько душевно и нежно в эту секунду я снова стал её обнимать. Она, разумеется окоченела от удивления, от такого откровенного шага некой симпатии что ли. Медленно и протяжно она приняла жест объятий, также мягко обняв меня в ответ. Но вскоре, словно, осознав суть происходящего, она резко начала двигать руками вперёд, стараясь схватить меня как можно больше и как можно крепче, цепляясь за моё тело, словно это последняя капля воды в мировом океане…

И, я знаю, хоть лицо Эшли и было прикрыто её мягкими и длинными волосами, но можно было точно понять, что Эшли плакала… от счастья.

Настолько, настолько тепло наших тел в тот момент понимало друг друга, что я чувствовал себя единым целым с этим человеком. Единым целым… Это… Дорогого стоит.

– Эшли! Я вспомнил, свои школьные годы… Лучшего друга в классе, соседку по парте, маму и даже свою школьную любовь.

– Правда? Это хорошо, наверное, – проговорила тихо Эшли, продолжая скрывать своё лицо.

Мы вышли из школы, закончив нашу «экскурсию». Следом мы просто гуляли по лесу молча, затем наткнувшись на маленькое озеро, скорее напоминающее большую лужицу, остановились там, долго всматриваясь в водные блики.

– Красиво! – спокойно сказала Эшли, словно про себя.

– Согласен, – ответил я.

– Прости меня, Рэм, – ещё раз извинилась она.

– Всё в порядке… Ответь мне только, в чём смысл всех твоих действий? Зачем ты, то разговариваешь со мной о каких-то мечтаниях, затем кормишь меня антидепрессантами, то уводишь в школы, чтобы я пробудил свои личности. Для чего всё это? – мягко пытался спросить я.

– Это очень трудно сказать, – ответила Эшли после продолжительного молчания, состоявшего из метания туда-сюда глазами. – Когда я впервые тебя увидела, то подумала, что ты станешь чем-то новым в моей скучной жизни. Я буду долгое время проводить время с тем, кто расскажет мне столько удивительных вещей. Но потом, ты изменился, на моих глазах ты безжалостно убил того крота, и я поняла, что люди прошлого создали тебя как оружие, не более. Типичный андроид, каких было миллионы – безжалостные убийцы.

– Что же поменялось? – любопытно спросил я.

– Много чего; сначала Мирона убила тот андроид, после ты убил её, а в конце я поняла, что всё это долго время, помимо тебя, с нами был ещё один безжалостный убийца – Томоко.

В этот момент я очень сильно удивился доходчивости Эшли, как давно она догадалась о правде, о которой не так давно догадался и я. Насколько проницательна Эшли, что я даже не заметил все её переходы?

– Я долгое время не понимала, почему Томоко ничего не рассказала нам о том андроиде, который убил брата. Ответ прост – чрезмерная осторожность. Пазл сложился, отвращение к мясу, историк, непривычная внешность. – после долгой паузы Эшли посмотрела на меня. – Но после, я увидела твой взгляд после смерти Кирмарка, он был наполнен сожалением и жалостью, мне снова стало интересно. Но… К чему это привело… – грустно продолжала она. – Прости меня, я долгое время относилась к тебе как к предмету, объекту исследования, забыв о том, что ты личность. Книжки по психологии меня подвели, – грустно улыбнулась Эшли. – Теперь, будь что будет, я… уже ничего не понимаю, я так устала, а самое главное… Мне страшно Рэм, – после этих слов уводя взгляд к озеру Эшли снова начала плакать. – Назад уже не вернуться, я покинула зону комфорта, в надежде на то, что смогу в ней приспособиться. Почти все наши полегли, Юджин убил собственного брата, Томоко – машина для убийства, а ты, вообще неизвестен мне. Я словно осталась одна, одна сохраняющая рассудок, хотя может быть, может быть и я уже сошла с ума, может быть это я какая-то ненормальная. Или я просто не хочу умирать, – перекрикивала эти слова она, постоянно всхлипывая от слёз. Её лицо покраснело, а на щеках отражались линии пролитой слезы. В тот момент я не знал, что мне делать. Однако, в голове всплыл один момент. Я стал снимать свою одежду, а после зашёл в воду. Эшли непонятливо взглянула на меня, всё ещё имея на лице нотки своего отчаяния.

– Эшли! Давай поплаваем! – крикнул я ей.

Эшли странно поглядела на меня.

– Тебе понравится! – улыбнулся я.

Эшли медленно стала подходить к воде, не понимая, чего я от неё хочу. Но затем, словно разглядев надежду, она стала постепенно заходить в воду.

– Раздевайся! – крикнул я ей.

Эшли стеснительно стала расстёгивать пуговицы на своей рубашке, а после того как расстегнула последнюю, рубашка по инерции полетела в воду. Затем она сняла свои брюки и сразу же выкинула их. Далеко не важно в тот момент, что я видел нижнее бельё невероятно обворожительной девушки. Важно было другое, она перестала плакать. Постепенно заходя в воду, она приближалась ко мне, до того момента как вода покрыла половину её тела.

– Очень странные ощущения, – словно маленький ребёнок донеслись эти слова из её уст. – Вода… холодная!

– Это нормально! – сказал я, следом незамедлительно сделав невероятный жест. Я начал брызгать водой Эшли.

Эшли непонятливо пыталась закрываться, с криками «Что ты делаешь?!» которые постепенно перешли в действие, лучшая защита – это нападение! Она неумело стала отбиваться, тоже брызгая меня водой. Затем это переросло в неистовый поединок. Под водой я сумел схватить Эшли за ноги и кинуть обратно в воду. Эшли сразу же вынырнула, а следом прыгнула на меня также пытаясь утопить. В тот момент я, разумеется, поддался ей. Нет, вру! Она была действительно сильной, и повалила меня в воду с первого раза. Но именно я сделал так, чтобы наши тела оказались максимально близко в тот момент. Как она там говорила? – у человека существует несколько зон общения. Чем ближе ты к человеку, тем лучше ты к нему относишься. А самая близкая зона называется интимной, она настолько откровенная, что ты легко можешь услышать дыхание человека. Что ж, в тот момент я уверен, что я отчётливо слышал не только дыхание человека, но и сердцебиение Эшли. Оно мне казалось таким невероятным. В тот момент я почувствовал людей просто удивительно красочными. Я не совсем такой, как Эшли, своё сердцебиение я ненавижу, но дело не в том, механическое оно, или же человеческое, дело в том, кто обладает этим сердцем. И что я могу сказать точно – в тот момент Эшли обладала двумя сердцами – своим и определённо моим.

Тот миг я легко могу описать как счастье, невероятное, никогда невиданное мной с момента пробуждения счастье. Это правда прекрасное чувство, хотел бы я чувствовать эмоции ещё сильнее, чтобы насладиться этим моментом также глубоко, как и глубоко я был тогда в воде, казалось бы погружённым на самое дно в холодном озере, но с ощущением такого тепла от тела Эшли.

Вскоре мы вынырнули. И тогда Эшли неподдельно засмеялась – это был смех ребёнка, счастливого ребёнка! Неужели существует такой человек, который готов неподдельно радоваться каждому событию, совмещать в себе невероятно угрюмую серьёзность и глупый детский характер в моменты счастья. За каждым человеком скрывается что-то второе, которое идёт далее за знакомством. Эта вещь называется зона комфорта и когда человек тебе её открывает, значит этот человек доверяет тебе. Я разглядел эту черту Эшли ещё с самого начала, с момента, когда мы разговаривали о звёздах, тогда. Значит ли это, что Эшли с самого начала доверяла мне? И, да, и,

нет! В любом случае, этого я уже никогда не узнаю.

Мы ещё долго плескались. Я учил Эшли плавать и задерживать дыхание, она же просто велась на все мои идеи. Отбросив серьёзность ей просто было весело. Затем, когда мы закончили, она особо не распылялась в словах, единственное, что она тогда сказала было:

– Спасибо! – всего лишь спасибо, но оно было сказано с самой искренней улыбкой в моей жизни, хотя…

Глава 25. Исповедь 2. Отчаяние.

Собрав немного припасов в Нововаршавке, мы вернулись в наш маленький подземный бункер. Там, нам с Эшли снова предстояла участь уйти от счастливых пауз и вернуться в наполненную болью атмосферу. Эшли почти сразу ушла в свою комнату, к постелям. Я же решил остаться наедине с Юджином. У меня были причины, впервые, у меня даже была цель. Я просто хотел вернуть своего друга и продолжить то, что когда-то мы с ним вместе начали. Я где-то слышал, что ради дорогих людей, ты можешь нарушить свои принципы. Да! Действительно! Юджин убил своего брата, но… могу ли я закрыть на это глаза, вернее не так, смогу ли я открыть глаза на эту ситуацию и себе и Юджину. Он уверенно стоял в центре, размышляя над своим собственным планом в голове. Освещаемый настольной лампой силуэт молчал, в тот момент между нами нависло слабое напряжение.

– Ну и что ты хочешь мне сказать Рэм? – спросил Юджин не глядя на меня.

– Как продвигается работа? – спросил я спокойно.

– Неплохо! Я узнал, что сфера работает по принципу водостока, она вбирает в себя воду из ближайших водоёмов, создавая из этого некий барьер. По моим данным раньше рядом с этим местом была река – Иртыш.

– Судя по размерам сферы, одной рекой тут дело не обошлось, – заметил я.

– Да, наверное, – кратко ответил Юджин.

– И что, есть идеи, как нам пробраться туда?

– Здесь написано, что раньше, специально для таких людей как мы, инженеры совместили идущую к главному городу железную дорогу с резервным входом к сфере.

– То есть, если мы просто сядем на поезд, то мы сможем пройти к сфере? Вот так везение! – обрадовался я.

– Да! Так бы и было. Но проблема в том, что по этой железной дороге ходит не поезд, а две электрички. Раньше, до Судного дня, у этих электричек был маршрут от городка Иртышское, до Омска, вокруг которого и строилась вся сфера. После, сферу стали использовать для резервного входа. Но, по всей видимости, что-то пошло не так и теперь электричество просто не идёт к железнодорожным путям, хотя, столько лет прошло, удивляться нечему. В любом случае электричка не поедет. Да и скорее всего, из двух осталась только одна электричка, первая, наверное, за сферой. Скорее всего, они решили, что здесь больше не осталось людей. А может быть просто что-то не просчитали.

– Возможно, возможно, но хорошо, что хоть какие-то данные есть, – утешал я Юджина.

– Слушай, к чему ты мне всё это говоришь? – со слабой злостью сказал Юджин.

– В смысле? – ответил я, делая вид не понимая.

– Я не глупый Рэм. Я понимаю, что я сделал. И вижу этот страх в ваших глазах. Поэтому не стоит пытаться делать вид, что ничего не было. Я убил своего собственного брата и это факт! – с грубой злостью продолжал Юджин.

– Именно поэтому так больше и не может продолжаться! – стали поступать мои ответы. – Я уверен, что такой гений как Юджин, не мог, просто взять и убить своего родного брата.

– Да никакой я не гений! – неистово закричал Юджин. – Знаешь почему нам повезло попасть сюда? Именно в Нововаршавку, прямо к тому месту где и находится пункт снабжения. Потому что схема маршрута до этого города была прописана ещё первым руководителем всех наших. Системники, которыми мы пользуемся, вспышка, которая помогла нам тебя оживить, наши скафандры, всё это я сделал исключительно по чертежам двух предыдущих лидеров. Сам я в своей жизни ничего не придумал. Я никому этого не говорил, потому что боялся, что меня сочтут плохим лидером и просто пошлют к чертям, как когда-то это сделал мой отец с предыдущим. Он просто убил его, а вместе с ним и половину всех тех, кто был не согласен с его командованием. – На то воля божья, мы дойдём до человечности божеской! – всё время говорил он! А я ведь ему верил! И брат мой верил, тоже сын божий. Наверное, сейчас отдыхает в раю, за свои мучения! Мой отец был ужасен! А брат был таким же, поэтому я и пристрелил его. Я всю жизнь пытался делать вид, что мы правда братья, но в душе я ненавидел его всю свою сознательную жизнь, – сорвавшись кричал Юджин в истерике.

Юджин остановился и стал нервно дышать, но после, слегка успокоившись он продолжил:

– Но знаешь, что самое страшное, а Рэм?

– Что?

– В тот момент, когда я убил своего брата, я понял, что я намного больше похож на своего отца, ведь я просто убил всех себе неугодных, причём, тем же пистолетом, – явно с сожалением говорил Юджин.

– Слушай, может, твой отец сожалеет о том, что сделал, поэтому можно попробовать его понять! – сказал я спокойно.

Юджин подумал немного над моими словами, а после просто присел облокотившись на стол и опустил голову вниз.

– Недостаточно просто сожалеть Рэм. Я сожалею о том, что пристрелил родного брата, но несмотря на это, Эшли, ты и Томоко, боитесь меня. А он убил куда больших и куда ближних к нему людей, тогда о каком понимании вообще идёт речь?! – уже спокойно, но словно в отчаянии говорил мне Юджин.

– Знаешь, что случилось, уже не вернуть обратно. Как и то, что когда-то люди из-за войны разрушили луну, лишив себя нормальной жизни. Это просто психология сознания. Но в любом случае, у тебя, в отличие от тех людей, есть уникальная возможность. Ты отнял жизни, но у тебя есть шанс, спасти другие, – словно пулей прозвучали мои слова для Юджина, ведь в ту же секунду в его глазах появилась какая-то надежда, они словно засияли, ах нет… Это просто слёзы.

– Рэм… Спасибо! – поменяв удивление на улыбку, но в то же время со слезами на щеках ответил Юджин.

– Эй! Мы же друзья, – улыбнулся я ему в ответ.

– Да. Но я был уверен, что я остался один. Я так боялся этого, Рэм. Быть одному, так долго – это мучительно. Ты теряешь себя, рассудок, понимание, суть и смысл всего, медленно и мучительно тлея с каждой секундой. Я не хочу быть один Рэм. Не хочу, – со страхом и дрожью в словах проговорил он.

– Я понимаю, возможно, даже понимаю больше чем кто-либо, – положив руку на плечо Юджина ответил я. – Давай работать вместе, как было раньше, как было с самого начала.

– Хах… Но ведь тогда я просто тебя использовал, – улыбнулся он.

– Все люди используют друг друга, этого не избежать. Кто-то что-то берёт у другого, а тот берёт взамен. Это и называется дружба, – улыбнулся я.

Следом, мы с Юджином вместе разбирали чертежи работ великого человека, создавшего сферу. Юджин посвящал меня в мелкие детали процесса работы, а я же в свою очередь помог ему разложить по полочкам все разработки и исследования создателя сферы; я даже запомнил имя этого гения – Авенир, по фамилии он не представился. А узнал я его имя, когда наткнулся на маленький дневник, вернее даже журнал этого человека, который Юджин упустил из виду. Прочитав первые страницы, я скрыл от Юджина тот факт, что нашёл этот журнал, были на то свои причины.