Мелкие радости и большие огорчения

Мелкие радости и большие огорчения

Максим Владимирович

Посвящается П. К. Пускай, тебя уже нет, но ты всё равно всегда рядом!

© Максим Владимирович, 2017

© Максим Владимирович, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6965-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

.

Глава первая

И был день первый, и было дано ему право говорить, хотя не мог он говорить, ибо не знал слов. Пр.1.5.

…атомы не имеют истории; все они одинаковы, откуда бы ни были родом – хоть с ярких солнц, хоть с мёртвых планет, хоть из существ разумных – добрых или дурных, ведь материя одна и та же во всём Космосе… Станислав Лем. Белая Смерть.

– И что нам с ними делать?

– Ну-у-у, можно отдать в приют для…

– О, нет! если бы я хотела считать себя мерзавкой, то поступила бы на курсы школьных учителей! Я кормить мерзкую мадам Девитт не собираюсь! Ты – против?

– Нет, что ты! Но надо же как-то устроить их судьбу!

– У нас нет места.

– Можно отправить по почте. Я читал в газете утром. Как же, куда делась газета, а вот же она! Вот и объявление: «Центр переработки и утилизации! Только три дня! Совершенно бесплатно! Примем ненужные вещи, сапоги, лодки, металл и стекло, и прочий антиквариат! Принимаем и посылки, отправка за наш счёт! Выписываем ордеры на утилизацию! На 20% дешевле!» Видишь, тут и адрес написан.

– Ты в своём уме! Всё же мама была права, твой уровень, техник по настройке водных насосов! Как мы можем отдать каким-то утилизаторам ИХ!

– Но мы не можем оставить ИХ у себя! Ведь дети…

– Замолчи! Ещё не хватало, чтобы дети узнали про них!

– Твоё предложение? Я слушаю! Ведь менеджер по поставкам кошачьего корма в сеть «Голубая чайка» имеет больший опыт в урегулировании таких дел, чем инженер по настройке оборудования!

– Я так и знала, что ты уступишь мне, слабой, хрупкой женщине непосильную ношу! Я у меня между прочим – аллергия на пневмомашины! И справка есть!

– Тогда мы просто отвезём их в лабораторию. И всё для них закончится…

– Нет! Я знаю, что сделать! Мы отвезём их твоему отцу! У него большой сад, за которым он не следит, не сад, а какой-то лес! Именно там никто не заметит, что кто-то появился. А когда поймут, будет поздно. Закон «О проживании» регламентирует, что по истечении трёх месяцев с момента появления, любой житель будет автоматически зарегистрирован в системе учёта. И тогда никто не вызовет службу уничтожения!

– Да-да, как я забыл про этот закон.… Но вот согласится ли отец? Он любит тишину и покой, даже еду ему привозят к двери, а деньги он оставляет на горшке из-под маминых любимых астр. Красивые были цветы. Почему ты не взяла их?

– У нас, милый, места едва хватает для четверых, если ты до сих пор не заметил! А куда я поставила бы этот чертополох, именовавшийся твоей мамочкой астрами?!

– Вот только маму сюда не приплетай! Хватит уже и того, что ты выкинула её подарки! Мы их даже не распаковали!

– А ты думал, твоя мама подарит своим внукам и любимой невестке что-то более ценное, чем старые поношенные, пахнущие плесенью пижамы?!

– Хватит! Я твой муж и ты должна меня слушаться! Ты не можешь перечить моему слову, и должна принимать моё решение, как единственно…

– А-ха-ха! Прямо как твой папочка, да? Вот так прямо и вижу, что он принимает решение, а твоя мамочка вздыхает и отправляется на кухню, варить ненаглядному муженьку рагу!

– Мама никогда не делала рагу, а…

– Вот именно! Она никогда не делала рагу, но стоило ей побывать у нас, как моё рагу, победившее в конкурсе в позапрошлом году, было объявлено несъедобными помоями! Хотя за тот конкурс я купила нашу «Розу»! Ты-то ведь не способен купить жене личную машину, как сосед!

– Хватит, мы обсуждаем не меня, не мою зарплату, и тем более, не мою маму! Мы должны решить, что делать с ЭТИМ!

Они замолчали, поскольку кот, подошедший со вполне нормальным желанием изучить, и если выпадет такая оказия, пометить коробку, вдруг поднял шерсть дыбом и зашипев, задрал хвост и удрал с кухни. Мужчина прислушался, а женщина схватила его за руку.

– Я боюсь! Что это с Бобом?! Он ничего не боится! Он не должен их бояться! Сделай хоть что-то, ведь мужчина!

– Да-да! Как только появляется малейшая опасность, то ты сразу вспоминаешь, что я мужчина! Как это по-женски!

– Не зли меня. Возьми и вынеси эту коробку к контейнерному…..Ой, они опять зашевелились! Бери скорее, пока они не очнулись! Вот, возьми прихваты! Ох, кто бы сказал, что я….

Женщина не договорила, поскольку её муж, храбро схватив жёлтую картонную коробку за ручки, на которых сохранилась реклама лучшего чистящего средства для автономных систем кондиционирования. Лёгкое сотрясение видимо пришлось не по душе содержимому, если у того, что было внутри, могла быть душа, либо иная форма нематериального происхождения, определяющее объект определённо самостоятельной единицей в пространстве и энергетическом поле Вселенной. Коробка имела свои планы на это утро, такое хорошее, что обязательно должно было случиться что-то плохое.

– Дорогая, кажется, ЭТО меня щиплет! Открой входную дверь и проследи, чтобы Боб не удрал. Я просто вынесу коробку к контейнерам и всё! Если кто захочет, то может взять её себе, вместе с содержимым.

– Ох, Ал, ты настоящий герой! Сейчас, сейчас! Вот! Готово!

– Я выхожу, следи за Бобом!

Мужчина, вытянув свои жилистые руки, в смешных розовых ухватах, купленных по случаю на распродаже, осторожно ступил на порог. Впереди было ещё сто сорок шагов, он давно уже посчитал это, поскольку единственным, кто таскал из дома мусор, был он, поскольку мужчина должен делать всё своими руками. Так сказала мама, так сказала жена, так сказала мама жены. Тропинка, слегка замусоренная листьями, всё же сентябрь на дворе, вела мимо низких кустарников, неизвестного происхождения. Жена утверждала, что это кипарис, просто карликовый, но Ал подозревал, что это некая гибридная версия, неудачная модель клонирования боярышника, крапивы, верблюжьей колючки. Вот и сейчас, мерзкое растение, воспользовавшись тем, что на нём были только старые шорты и клетчатая рубашка, наследие маминых подарков, всеми лапами или ветками, хотя первое слово больше подходило текущему моменту, вцепилось в его тело. Не приспособленное к такому грубому вмешательству в свою зону безопасности, тело ответило паническими импульсами в мозг, добавив нервных трупов под черепной коробкой. Дорожка была гладкой, а шлёпанцы не подходили для того, что человек спокойно прохаживался мимо гибрида кустарника и примитивного паразитарного плотоядного растения. Исколотый и изрезанный об растение, разорвавший правую штанину об особенно длинную ветку, с особенно жёстким и острым окончанием, процарапавшим кожу до крови, Ал вырвался на относительную свободу. И тут же пожалел, что вышел на улицу. Со стороны Орлиной горы пронёсся жуткий сильный ветер, предвестник смены погоды, продрав своим холодным поцелуем до самых костей легко одетого мужчину. Он держал в руках трясущуюся и издающую какие-то неприятные звуки коробку, всё так же вытянув её перед собой. А впереди были ещё девяносто девять шагов.

– Ал! Всё хорошо?! – нервный и тонкий голос Анжелики резанул по нервам Ала, словно кто-то рядом с ним разломал кусок пенопласта и стал его тереть по стеклу.

– Всё нормаль! / «Нормаль, ага, того и гляди коробка развалится! Зачем я послушался её?!»

Всё же работа над прокладкой линии в цеху постоянного плавления будет более спокойной, чем один день, проведённый под неусыпным взором соседей, высыпавших на улицу, с интересом наблюдающих, что же такое делает этот чудак. Они не успокоятся, пока кто-то из них, самый храбрый или самый тупой, хотя зачастую это является синонимом, не сунется к коробке. Время до приезда мусорщиков оставалось, не более трёх минут. Система уборки в городе работает отлично, и можно только порадоваться, что в этом мире есть хоть что-то стабильное. Вот только вопрос, что это будет за мусоровоз, машина Veiolu, настоящий автоматизированный комплекс, с автопилотом, либо старая и пыхтящая дизельная махина, CF 310, с двумя мусорщиками. Второй вариант его не устраивал совершенно. Он прибавил шагу, чтобы положить коробку возле контейнеров до приезда мусоровоза и успеть спрятаться, пока кто-то из соседей не выдал его, позвонив в полицию. За огороженным по периметру железобетонными плитами квадратом асфальта находилось четыре больших мусорных контейнера, и два небольших. Четыре контейнера, куда жители сортировали мусор, разделяя металл, стекло, пластик и бумагу. Два небольших предназначались для электроники и вакуумных приборов, и для опасных предметов, вроде газоразрядных ламп, ртутных измерителей и источников вредного и аномального излучения. Вот туда он и собирался положить коробку.

– Привет, Ал! Что делаешь? – Кто-то хлопнул по мокрой от пота спине Ала. Ал едва не заорал от неожиданности, но сдержался и повернул голову. Кто же ещё, кроме дурня Баха мог сделать такое! Бах стоял рядом и ухмылялся, держа в руке два пакета с мусором.

– Где ещё можно встретить соседа, как не возле помойки? Ха-ха-ха! Надо будет отправить эту шутку в шоу Эда и Лары! Ты знаешь, сколько старик Пепербаум получил за свои старые и всем осточертевшие шуточки? По тысяче за каждую! Ещё ему обещали прислать сборник его бредней, напечатать за счёт шоу. Теперь время от времени Эд вворачивает в эфире что-нибудь из Пепербаума. Вот только что услышал: «Кто хочет иметь здоровье, и быть богатым, с детства учится, занимается спортом, чтобы потом, к сорока годам, облысевший, с геморроем от постоянного сидения, с сорванной спиной на качалке, и очками в плюс пять, после тридцати пяти лет постоянного чтения и учёбы, ходить каждую неделю к врачу!» Ха-ха-ха! Вот завернул, а?! Вспомни, когда это кряхтел Пепебаум, все только отмахивались! Но стоило Эду произнести эту шуточку с таким невозмутимым выражением лица, как весь зал покатился со смеху! А что у тебя в коробке?

– Ртутный изометр. Вышел из строя вчера. И излучатель Кирхгофа. Смещение нулевой точки.

– Ого. Ну, тогда я отнесу сначала свои пакеты, а ты постой, вдруг эта штука взорвётся, там же закрытое пространство! Посмотрю, может быть уже всё завалено.

Бах быстро скрылся за воротами мусорного закутка, грохнул стеклом в контейнер, как всегда в субботний вечер, отправляя в обратный путь вчерашние закупки алкоголя, и выбежал обратно, перебежал на другую сторону улицы и замахал рукой.

– Всё Ал! Иди! Там никого нет!

Проклиная всех, особенно Баха, Ал пошёл вперёд, уже слыша отдалённый сигнал мусоровоза. Кто это конкретно, сказать ещё было нельзя, сигналы были идентичными, подавались, когда контейнер цеплял выдвижной манипулятор, и поднимал, чтобы поглотить содержимое контейнера в своих недрах. Зайдя внутрь, Ал ещё раз выругался. Возле контейнеров для опасных отходов стояло три коробки, идентичные той, что он держал перед собой. Даже надписи были одинаковыми, от средства для систем кондиционирования. Это было необычно, ведь средство применялось на системах кондиционирования, работавших в многоэтажных зданиях, промышленных и торговых, складов и тому подобное, и не предназначалось для использования в домашних одноэтажных коробках, из-за своей токсичности. Коробка опять задёргалась. Осторожно подойдя, чтобы не сильно шуметь, Ал поставил коробку рядом с другими и быстро повернувшись, выбежал на улицу. В этот самый момент на улице показался мусоровоз, CF 310, с двумя мусорщиками, как назло. Бах уселся на машину старика Пепербаума, и стал наблюдать, достав сигарету и закурив. Ал отметил про себя, что Бах нарушил статью 5.2 положения о жилищном кооперативе, но не стал ничего говорить дурню. Если он желает получить штраф, равный его недельному заработку, пусть ещё и пить начнёт. Мало ему своих проблем, еще и Баха учить. Мусоровоз медленно подъезжал, из открытых окон доносилось хриплое лающее завывание, с ритмичными ударами низкочастотных звуковых волн, а один из мусорщиков покачиваясь на подножке, держался за штангу захвата и кривлялся, как заправский самец обезьяны при виде самки. Из всех самок в окрестностях, по крайней мере, то, что мог видеть Ал, были только Анжелика, старая соседняя перечница Жанна, да жена Морда, Ирма. Жанна, которая вышла на улицу в маске из странных белых кружков и полотенце, намотанным на голову, словно тюрбан, явно желала отравить вечер всем соседям. Короткий халатик скорее подавлял любое возможное поползновение, при виде морщинистых варикозных ног, которые старушенция кокетливо выставила на обозрение. Ирма брезгливо поглядывала на соседку, сложив руки на крепкой груди, способной загородить своего мужа от любого посягательства и насилия. Ирма была охранником в центре по социальной адаптации заключённых. Анжелика нервно покусывала губы и притопывала, схватив Боба, намеривавшего отправиться в увлекательное и волнующее путешествие по окрестностям, прижимала кота, вяло сопротивляющегося к себе. Мусоровоз подкатил к площадке, и включилась сирена.

– Эй, мужик! Уходи отсюда! У нас правило, не загружать при жителях! На всякий пожарный! – Крикнул Баху водитель мусоровоза. Ал благополучно пошлепал по мокрой дорожке, почти достигнув коварных порослей, которые вроде бы даже зашевелились. Или это всего лишь ветер?

– А почему? Что там может взорваться? Мои бутылки? Ха-ха! А, стоп. Эй, Ал! А твой излучатель может взорваться?!

Какого он ляпнул этому дурню про излучатель Кирхгофа?! Хотел напугать сложным названием? Ну, вот теперь напугал, и каков итог? Второй мусорщик, сидевший в мусоровозе, с кряхтением полез вниз, намереваясь явно проследовать к дому Ала.

– Извините, вы на самом деле выкинули какое-то устройство, излучающее что-либо в месте общего сбора мусора? Я квалифицированный мусорщик III класса, Роберт Плант, номер 12330. Требую от вас дать устный отчёт и убрать свой мусор. Если вы опасаетесь за свою жизнь и здоровье, как и за здоровье соседей, вызовите службу утилизации! Вот их телефон.

– Да-да, сразу надо было сделать именно так! Простите, я имею дело постоянно с механизмами, и вот…. – Он не договорил, пристыженно последовал к мусорной площадке, где первый мусорщик-танцор, под все те же дикие вопли уже отправил содержимое одного контейнера в недра своей машины.

– Сюда нельзя! Отойдите на расстояние не менее десяти метров! – Танцор прервал свой танец и встал на пути Ала. Коробка зашевелилась. Мусорщик этого не заметил, как и идущий сзади Ала Роберт Плант, мусорщик III класса. Зато заметил Бах. Интересно откуда?

– Ого! Ал, а твоя коробка трясётся! Это не признак того, что она хочет взорваться?!

– Жак, вызывай службу экстренной эвакуации! А вам, как, кстати, вас зовут, будет выписан штраф! В размере ста экю! Сообщите ваше имя и должность! – Сурово пролаял толстый Плант, доставая планшет из чехла на поясе. Танцор отошёл от контейнеров, достал откуда-то из ниши мусоровоза жёлтые таблички, где было написано «Осторожно, опасность!» и расставил вокруг площадки. Затем продолжил управлять выгрузкой мусора из контейнеров.

– Ал Горовиц. Инженер настройки машинных уборщиков и систем деактивации.

– Нехорошо, господин Горовиц! Откуда вы вообще взяли излучатель?!

– Я ниоткуда не взял! – Ал понизил голос и приблизился к мусорщику, тот инстинктивно отодвинулся назад. Мусоровоз издавал рычащие звуки и Ал надеялся, что никто из соседей его не услышит.

– Это всё он, мой сосед! Тот, который орал, а теперь сидит и курит на машине соседа. Пристаёт вечно с похмелья, вот я и ляпнул, что там излучатель Кирхгофа! Вообще такого прибора нет! Можете проверить в вашем планшете среди классифицированных приборов! Там только… старые игрушки… на не извлекаемых батарейках. Не знаю, какой в них элемент. Потому и отнёс к опасным контейнерам.

Коробка опять задёргалась. Осторожно подойдя, чтобы не сильно шуметь, Ал поставил коробку рядом с другими и быстро повернувшись, выбежал на улицу.

– Хм, это меняет дело. Он смотрю, нарушает сразу три пункта правил поведения в жилой зоне, хотя это не моё дело. Но вы всё равно должны дать объяснение в местном отделе экологической инспекции. Кто кроме вас может подтвердить ваши слова?

– Моя жена. Дети, правда, они не совершеннолетние. Отец. Он тоже может подтвердить.

– Достаточно вашей жены. Это которая из трёх ваша жена? Та с тюрбаном на голове? Или та миловидная шатенка?

– Нет! Это мисс Гот! А там стоит мисс Корд! Моя жена вон, с котом, Бобом на руках стоит, возле плотоядного кустарника.

– Плотоядного кустарника не бывает. Вас обманули при покупке. Можете подать жалобу в инспекцию по фитосанитарному контролю. Знаете где у вас тут их контора?

– Конечно! Я там менял систему очистки отработанных фильтров!

– Хорошо! Вот вам и вашей жене карточки контроля, заполните их и отнесите в отдел экологической инспекции. За вызов несанкционированный экстренной эвакуации необходимо уплатить штраф, в размере десяти экю. Хотя…. Жак! Ты вызвал экстремистов?!

– Не-а! Дай сначала мусор заберу! Ещё один контейнер остался и те два, двухсотые.

– Двухсотые не трогай! Накрой вакуумным покрывалом и всё! Да, знаки убери. Вам повезло, господин Горовиц! Вы можете вызвать местного специалиста из центра утилизации, у вас тут я видел рекламу на заборе мусорной площадки. Они утилизируют и ваш мусор, и скорее всего ничего не возьмут с вас. Однако точно вам скажет тот, кто приедет от них. Если у вас появится какой-то опасный, или теоретически опасный мусор, вызывайте из центра утилизации, и за полчаса они приедут, заберут и всё будет нормально. Всего вам доброго и больше не делайте так.

Плант повернулся своей широкой спиной в оранжевом костюме и пошёл убирать знаки, поскольку Жак пританцовывая только что вернул последний контейнер на место. Пока Плант собирал знаки, а Бах наблюдал, открыв банку пива, Жак достал толстый пакет из ниши под кабиной грузовика, и всё так же танцуя, отправился к коробкам. Ал уже успокоился и Анжелика, подойдя к нему, причём Ал заметил, кустарник не тронул её одежды. Может быть, это кустарник-мутант женского рода? Он всегда подозревал, что учёные, занимающиеся генетикой, ненормальные маньяки, которые жаждут заселить землю мутантами.

– Что случилось, Ал? – Озабоченно спросила Анжелика, забыв, как ругала его совсем недавно. Вот за это он и любил свою жену, за её отходчивость, и готовность разделить с ним любую проблему, пускай даже потом она вынесет ему мозг своим пилением.

– Едва не напоролся на штраф в сто экю! Представляешь?! – Он слабо улыбнулся, попытавшись разрядить напряжение, которое чувствовал даже кот, нервно бьющий хвостом.

– Ого! А теперь что же? Зачем тот кривляющийся парень тащит этот мешок?

– Это вакуумная защита, на случай несанкционированного повреждения опасных отходов. Надеюсь, что из того центра, про который я тебе говорил….

– А-а-а! Там что-то живое! Оно схватило меня за ногу и что-то сказало! Плант! Вызывай полицию! Они хотели убить ребёнка! Я видел такое по полицейскому каналу! – Вопль, преходящий на визг, оглушил Ала. Кот тоже вздрогнул. Анжелика выдержала неожиданный вопль более стойко. Она прищурилась и её ноздри стали выдувать боевую песнь, она выпятила свою грудь, и хищно огляделась, словно желая найти объект для нападения.

Он обернулся, и увидел, как покрасневший от гнева мусорщик III класса вызывает службы, а выскочивший из машины водитель успокаивает трясущегося от страха Жака. Соседи повылезали из своих домов, и уже налившийся от пива красной краской Бах в во всю силу своего горла, отчаянно жестикулируя, стал рассказывать неожиданно разбогатевшему на своих дурацких шутках старику Пепербауму, возле которого куталась в старый халат бывшей жены Пепербаума какая-то золотоволосая девица. Девица открыла рот, что делало её ещё более глупой, хотя одно то, что она провела этот день в обществе старика Пепербаума, ставило под вопрос способность девицы мыслить разумно. Накрылся вечер, мрачно подумал Ал, наблюдая, за всем этим цирком. Анжелика ухватила его под локоть и прижалась молча к нему. Боб недовольно заелозил на руках у Анжелики, уставившись куда-то за спину, и начал фыркать.

– Всегда предполагала, что вы способны на что-то такое, такое отвратительное и тёмное дело! У вас и дети такие же! Их надо отобрать и сдать куда следует! Я немедленно позвоню в службу социальной защиты детей! И на шоу Большой Эри! Пусть ваши рожи увидит весь город! Нет! Вся страна! – Неожиданно за спинами супругов Горовиц раздался торжествующий голос мисс Гот. Ал подумал, что следовало давно пустить термитов в дом злобной старухи, которых нашёл Тим. В воздухе заурчали две винтокрылые машины, начавшие кружить над улицей, постепенно снижаясь. На бортах значилось «Специальный аэромобильный отряд полиции».

Глава вторая

Никто не может запретить говорить мне, ибо это есть наше священное право, сказал Ио-Д. Пр.2.8.

– Эй, Ивар! Иди сюда! Ты такое ещё не видал! – Дребезжащий голос старого Джойса отскакивал от стен, словно теннисный мячик, доставляя лишние болезненные реакции в голове после похмелья. Ангар был пустым, если не считать их двоих и трёх роботов-уборщиков. Воскресенье, кого выгонишь на работу в такой день, когда нет предписаний по безопасности.

– Да иду, иду уже. – Пробурчал небритый человек неопрятной наружности и неопределённого возраста. Ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Грязные космы выбивались из-под бейсболки, на которой был изображён логотип «Файер», распущенной лет пять назад футбольной команды из второго дивизиона. Рабочая оранжевая спецовка была продрана на спине, где когда-то красовалась надпись «механический цех». Зелёные брюки от старого спортивного костюма и некогда белые кроссовки, тоже выглядели если не нелепо, то, как минимум странно.

Джойс стоял возле разделочного верстака, в комбинезоне, без защиты, как всегда наплевав на необходимость соблюдать требования безопасности. Он и браслет отключил, чтобы тот не пищал, когда старик закуривал. Курить в ангаре тоже было запрещено, нарушителей ждал штраф. Но Джойс курил, причём выбирал самые вонючие дешёвые марки сигарет, которыми торговали из-под полы контрабандисты из Чайна-тауна. В руках лысый бородатый гигант, который в облаке сизого дыма походил на какого-то отрицательного героя второсортных боевиков, что крутили по каналу «24», держал странную продолговатую штуковину, которая издавала тихое треньканье.

– Чего это такое? – Ивар ткнул пальцем, с нестрижеными грязными ногтями, в коробку, стоящую на столе. Видимо в ней и был обнаружен предмет, который теперь держал Джойс.

– А, принесли службисты. Какой-то дурачок испугавшись, что нужно будет регистрировать, выкинул в мусор коробку с содержимым. Там его сосед приметил, а когда мусорщики приехали, коробка возьми и заверещи. С перепугу мусорщик вызвал полицию. Дурачка отвезли в отделение, а коробку доставили нам, для определения, что это такое.

– Ну и ты как, определил, что это такое? – Ивар с лёгким любопытством оглядел предмет в руках товарища. Предмет замер.

– Кто его знает. Вроде какой-то старой системы очистки воздуха, но с автономным питанием. Я, правда, открыть её так и не сумел. Может ты знаешь, что это такое, и насколько оно опасно. Ты же у нас специалист по системам!

Последнюю фразу Джойс сказал вроде бы спокойно, как и предыдущую, но было в ней столько скрытого злорадства, что Ивар едва сдержался, чтобы не ответить чем-то похлеще. Может быть даже рукой. Но поскольку он был не совсем в обычном состоянии, то решил не рисковать. Джойс, словно насмехаясь над всеми рекомендациями и предупреждениями, курил, как вулкан перед извержением, пил дешёвое пойло, а также самогон, который гнал из кукурузных початков. И не испытывал проблем со здоровьем, хотя уже превысил допустимый возраст нахождения на работе VI класса опасности. Ивар же после пары бутылок вчерашнего «Бада» чувствовал себя, словно по нему бегало стадо бешеных свиней. Оставивших после себя свои запахи. Он решил не замечать ехидной заметки Джойса, к тому имевшей весьма печальную подоплёку. Не всегда он Ивар Гундерсон работал техником-деактиватором в «Центре переработки и утилизации», когда-то он был инженером по ремонту воздушных систем, даже имел диплом инженера и допуск к категории «И». Но в один прекрасный день, бывший игрок «Файера», а теперь инженер, напился на рабочем месте, по причине развода и последующего скандального дележа имущества. Если бы он просто напился, его тихо отправили бы на месяц в службу контроля, и после сдачи нормативов вернули на прежнее место. Но Ивар напился до такого состояния, что отключил системы кондиционирования в трёх зданиях, и пустил насыщенный озоном поток холодного воздуха под купол развлекательного центра. Только наличие систем аварийной сигнализации предотвратило возможную трагедию. Ивара уволили и даже отправили на полгода в тюрьму, лишив диплома и всех допусков. После освобождения, он оказался без квартиры, без машины, с нулевым балансом в банке. Его не брали нигде, и он вынужден был жить в центре временного содержания неблагополучных, где он нажирался со старожилами и охранниками, опускаясь всё ниже и ниже. Только встреча с инспектором по надзору спасло его от заключения под стражу и последующей высылке из мегаполиса в городок Пратли, названного так в честь бывшего комиссара полиции, убитого в этом месте двумя беглыми каторжниками. Его определили сначала в Центр переработки мусора, и он постепенно отходя от каждодневных запоев, огляделся, переосмыслил свою жизнь, подал заявку на курс повышения квалификации. Хотя он и был уже хроническим алкоголиком, но знания и десятилетний опыт работы с системами кондиционирования быстро продвинули его по служебной лестнице. Но после того, как он снова напившись, гонял по этажу бухгалтерию и директора, его уволили. Оставалось либо идти опять в центр временного содержания, где его путь был предрешён, либо последовать рекламе, предлагающей искать работу в «Центре переработки и утилизации! Самом надёжном работодателе города!». Когда он попал туда, то скоро понял, посему это самый надёжный работодатель города. Просто весь персонал состоял из трёх бывших заключённых, стремившихся адаптироваться к среде и в будущем уйти на нормальную работу, двух пенсионеров, двух студентов-практикантов, пары десятков роботов, двух андроидов и Джойса. Директора Скинера в расчёт никто не брал, поскольку вряд ли кто-то уволит близкого родственника начальника департамента технического оснащения полиции города. И если остальным его прошлое было абсолютно неинтересным, то Джойс проявил к нему неумеренное любопытство, напоминавшее о прошлом армейского офицера, сменившего китель на комбинезон из-за разногласия с начальством по поводу воспитания молодого пополнения.