Полная версия
Серебряный. Поиск дорог
– То есть, – Дим чуть прищурился, – когда в одно несчастное перепуганное живое существо вы всаживаете сразу с десяток болтов, вы не считаете, что превысили свои возможности?
– Зачем же вы пришли сюда, если не считаете наше времяпрепровождение достойным для благородного сэя?
– Я получил приглашение от Кари, – Дим чуть промахнулся, не стоило сейчас называть княжну по имени. Но было уже поздно.
Гард издевательски хмыкнул.
– Вы всегда делаете то, что вам велят женщины? Или только если они принадлежат к правящему дому?
Димостэнис внимательно посмотрел на своего собеседника. Слишком открыто тот напрашивался на драку. Он что перепил вина? Или на него так свежий воздух действует?
– Что вы этим хотите сказать? – спокойным, предупреждающим тоном спросил Иланди. – Я вас не совсем понимаю.
– Не получилось удержаться у вашего императора, решили попытать счастья с княжной Эйлин? Думаете с женщиной у вас больше шансов?
Вызов был брошен. Дим не стал расписываться о его приятии, он просто ударил. Наотмашь. Порыв ветра, яростный и негодующий – налетел, сметая обидчика из седла, закрутил в воздухе, швырнул на землю.
Гард поднялся на ноги, стирая кровь с разбитого лица. Скинул с себя разорванную куртку, выпустил щиты. Дим спрыгнул с Серебряного. Не из благородных побуждений быть наравне со своим противником – пожалел жеребца. За прошедшие дни они успели подружиться, и он не хотел, чтобы малышу нанесли увечье. Жеребец, радостно заржав, унесся прочь, почувствовав свободу. Дим едва заметно усмехнулся, сердце непроизвольно сжала грусть. Хорун всегда стоял рядом, до последнего, пока не исчезал любой намек на опасность его наезднику. Ничего, Серебряный еще слишком юн, научится понимать, что друзьям всегда надо прикрывать спину, даже если они об этом не просят.
Вот сейчас он посмотрит, на что способны шакты долины. Вопрос, который мучил его все то время, что он находился в Мюрджене. Ради этого стоило даже самому придумать ссору, если бы этого не сделал эсса4 Лорик.
Гард владел всеми четырьмя стихиями, так же как и Дим. Удары сыпались один за другим, сплетались формулы, сверкали щиты, от энергии, щедро рассыпаемой вокруг все искрило. Мюрдженец был проводником и в открытую пользовался этой стороной своего дара, не трансформируя энергию в хьярт. Димостэнис который мог довольствоваться лишь тем, что имел, очень скоро понял, что еще немного и он останется один на один с переполненным силой Шакти недругом и его безграничной ненавистью.
Очередное плетение пробило защиту, больно ударило по хьярту. Не дожидаясь пока имперец придет в себя, Гард ударил снова. Дим полностью раскрылся, выжимая из себя все, что в нем было. Пора менять тактику. Иланди увернулся от очередного удара, падая на землю. Перекатился, вскакивая на ноги чуть в стороне от своего противника. Потянулся к серебру.
Собранный внутри него комок стихий лениво трепыхнулся, словно прислушиваясь. Новое плетение прошло в двух пальцах от лица, обдав жаром.
– Как я вижу ваша важность и значимость сильно превышена, сэй Иланди, – презрительно скривился Гард. – Всегда считал вас пустышкой, умеющим лишь морочить головы. Смотрите, – он обратился ко всем присутствующим, – я покажу его истинную цену.
Сосредоточиться никак не получалось, Дим не мог открыть сущность, выпуская на волю свой главный козырь. Вновь отпрыгнул назад, припадая к земле. Собрать хоть крохи силы.
За спиной раздался топот. Серебряный на полном скаку несся к своему хозяину, подстраиваясь под его левую руку. Дим схватился за седло, уходя от очередного удара, заскочил на спину жеребцу, встал на ноги, схватился за ветку над его головой, подтянулся, оказавшись наверху. На мгновение замер, оценивая свое положение.
Оттолкнулся от ствола, прыгнул вниз, сделав кувырок через голову, оказавшись ровно за спиной у своего противника. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто не успел ничего понять, когда он, приземлившись точно у Гарда за спиной, остатками своих сил смял щит врага, одной рукой с силой ударив по хьярту, сбивая с ритма управления энергиями, в сгибе другой руке фиксируя его шею.
Такому тебя не учили, дерзкий выскочка? Чтобы с тобой не случилось, сколько бы сил в тебе не осталось, где бы ни было твое оружие, ты сам, твое тело – совершенное, отточенное оружие, которое никогда не подведет.
– Если я сейчас оторву тебе голову, – спросил он, – что больше будут ценить? Стража без головы или все же мою победу? Одержанную голыми руками, без применения силы Шакти?
– Димостэнис, отпустите его, пожалуйста, – голос княжны заставил притихнувших людей вздрогнуть. – Я понимаю – он болван, возомнивший о себе невесть что, но он глава моей охраны, ему не так легко найти замену.
Дим склонил голову перед княжной и разжал руку.
– Эсса Лорик, – яростным, не менее чем ветер мгновение назад, голосом произнесла княжна, – думаю вам нужно извиниться перед сэем Иланди за вашу грубость и недостойное поведение и сказать ему спасибо, что вы отделались всего лишь несколькими царапинами и испугом.
При последних словах повелительницы Лорик зло фыркнул и вновь сверкнул глазами. Димостэнис не сводя с него глаз нарочито мягко улыбнулся, придав своему лицу выражение всепоглощающего внимания и великодушия.
Однако улыбка долго не задержалась на его лице.
Что-то повисло в воздухе. Стало тяжело дышать. Кожу обожгло жаром. Листья деревьев сжались и почернели будто опаленные огнем. Сильная ударная волна обрушилась на людей, сбивая с ног, разбрасывая по поляне. Там, где только что стояла княжна, вздымаясь в небо, горел столп пламени.
– Кари!!! – Гард первым успел подскочить к огню, но его защитное поле срикошетило от мощного плетения, и он отлетел на несколько шагов.
Кому-то не повезло так, как главному стражу и пламя перекинулось на людей, пытающихся спасти свою правительницу.
Димостэнис не до конца понимая, что он делает, закрыл хьярт. Самое главное, что он сейчас знал – время на игры больше не было. Он должен был спасти. На этот раз стихии откликнулись мгновенно. Мир подернулся серебряной дымкой и в этом мареве хорошо были видны нити чужих плетений.
Димостэнис сделал шаг к столпу пламени, с ужасом понимая, что тот не состоит из нитей. Единое полотно, точно такое же, как энергетика вокруг него. Искры превратились в тонкие клинки и вошли в основание энергетической вязи. Все же не целостное. Тесно скрученные между собой, горящие нити. Правда, менее жутко от этого не становилось. Если шакт или тем более шакты, соткавшие это плетение, сейчас на поляне и наблюдают за ними, вряд ли кому удастся спастись.
Кари стояла в самом центре, закрыв глаза. От жара, царящего внутри огненного кокона, невозможно было дышать. Как она могла держаться, беззащитная и открытая со всех сторон для жалящих укусов огня?
Впрочем, нити уже оставили следы на коже, опалили волосы.
Дим стянул с себя серебряное покрывало, накидывая на женщину. Она чуть встрепенулась и прижалась к нему. Незащищенную спину тут же лизнуло пламя. Димостэнис еще глубже ушел в себя, полностью отказываясь от хьярта. Серебро вонзилось в горящее плетение, подчиняя, гася своей мощью.
Серебристый пепел кружил по поляне, засыпая остатки пожарища, измученных, ошарашенных произошедшим людей. Пальцы ее высочества перестали так судорожно сжиматься на шее Дима, и она обмякла в его руках.
Надо отдать должное подданным княжны они пришли в себя довольно быстро. Лорик дал знак двум своим людям, и они втроем исчезли среди деревьев, в надежде перехватить того, кто устроил покушение на княжну. Остальные окружили, подхватили бесчувственную правительницу, уложили на траву, подстелив под голову скатанный в мягкий валик плащ.
Среди присутствующих был целитель, который, не теряя времени склонился над Кари, оказывая первую, необходимую помощь.
Дим отошел от толпившихся людей и приблизился к Серебряному, который слегка нетерпеливо перебирая копытами, стоял в отдалении, ожидая своего хозяина. Наездник похлопал жеребца по шее, благодаря за своевременную поддержку. Тело было ватным, перед глазами стояла пелена. В душе неприятный осадок от того, как быстро истощились его силы во время поединка со стражем княжны. Больше нельзя было обманывать самого себя и не признать, что его хьярт ослабел. Что он больше не может работать на том пределе, как это было раньше. Что изменения, произошедшие с ним после инициации со стихиями, а самое главное после истинного проявления дара в Мерзлых Землях становятся все заметнее и это все ощутимее бьет по нему самому.
Хьярт и серебро словно соперничали внутри него. И первый неумолимо проигрывал, а второе было слишком неуправляемо и своевольно, чтобы можно было по-настоящему на него рассчитывать. Как долго оно откликалось на его призыв во время боя с Лориком и как встрепенулось, когда надо было спасать княжну. А если бы было наоборот?
Дим, стараясь сделать это незаметно, прислонился к жеребцу, скрывая слабость. Не хватало только в обморок бухнуться на потеху Гарду и его приспешников.
– Сэй, вам нужна помощь?
Голос целителя был наполнен таким искренним уважением и восхищением, что Димостэнис еле удержался, чтобы не повернуться и не посмотреть, не стоит ли кто сзади него. Он отрицательно покачал головой. Спина довольно ощутимо зудела от соприкосновения с огнем, но лучше он обратиться в какую-нибудь обитель, когда вернется в город. Целитель поклонился и удалился. Точно так же как сделали и все остальные, покидая поляну.
Глава 8
Въехать в Мюрджен оказалось до скучного просто. Пригласительная грамота, врученная ему княжной Эйлин, открыла двери приграничной крепости и впустила в закрытый мир долины. Правда спустя нескольких сэтов приторно-сладкого общения с комендантом, обеда и вынужденного отдыха ему было сообщено, что он, как любой житель Мюрджена, должен получить разрешающие бумаги на право нахождения в стране и свободное передвижение.
– Я уже отослал запрос в столицу, – невинно доложил комендант, – вы можете ожидать здесь, что будет для нас высокой честью либо самому отправиться в столицу, я выделю вам провожатого.
Дорога до северного порта обещала быть долгой. Наверное, легче было добраться до Фельсевера через Таллу чем через Мюрджен, но так как подобного маршрута еще не проложили, пришлось принимать навязанные правила игры.
Дим остановился в крупном поселении перед самой Антаклией. Несколько дней он просто гулял по улицам небольшого городка изучая нравы и быт людей, подмечая, то чего он не успел увидеть в свое первое посещение.
Неприятности начались с появлением Серебряного. Нет, сам жеребец был необыкновенно хорош: красив, статен, породист, абсолютно черный с серебряными гривой и хвостом, за что и получил от нового хозяина свою кличку. Совсем молодой, с непростым пылким норовом, любящий подурачиться и поиграться. Единственным его минусом было то, что он был подарком княжны Эйлин, доставленным на постоялый двор, где остановился Дим.
К жеребцу прилагалась записка, в которой сообщалось, что ее высочество бесконечно рада, что он вновь посетил их страну и приглашение во дворец. Если конечно точное указание места и времени, когда и куда он должен прибыть, можно назвать приглашением.
Дальше все закрутилось как в дурном сне. Его представили всему сиятельному двору, причем не как-нибудь, а как потомка их предводителя и благодетеля, который «создал Благословенную Землю и вдохнул в нее жизнь». Никак иначе.
Так же объявили другом правящего дома и дорогим гостем, которого непременно надо любить и жаловать. Он стал желанным подарком для всех благородных домов, получал десятки приглашения на званые обеды, балы и благотворительные вечера. Его окружали девицы, пытающиеся привлечь его внимание и кавалеры, ищущие его дружбы. Он постоянно сопровождал Кари в ее выездах на природу, конных прогулках, всякого рода развлечениях. Увяз в заговорах, интригах, сплетнях. Так началась его новая жизнь, вернее плохая пародия старой. Так как в империи он смог контролировать и возглавлять этот процесс, здесь же он превратился в любимчика правящего дома, баловня судьбы и обычного прожигателя жизни.
Несмотря на всю мишуру и приторные улыбки отношение к нему тоже было разное. Причем те, кто относился к нему благосклонно, как к любимой игрушке ее высочества Эйлин, были в явном меньшинстве. Кто-то откровенно изучал, а кто-то просто не доверял, даже не скрывая этого. Большинство видели в нем имперца. Агента императора, соглядатая, в лучшем случае чужака. Были те, кто в открытую ненавидели и выказывали свое неприятие.
Правда всех объединяло одно: никто не видел в нем Серебряного, а значит и потомка Таурила Иланди, как не пытался правящий Дом навязать подданным это видение. Сам Димостэнис прилагал немалые усилия, чтобы это продолжалось и впредь.
На следующий день после случившегося на охоте Димостэнис получил приглашение явиться во дворец. У самых ворот его встретил гвардеец из личной стражи самого князя и попросил следовать за ним. Они миновали парадные двери, прошли по коридорам, свернули в менее людные галереи и поднялись по винтовой, закрытой лестнице. В этой части дворца Дим еще не был.
– Его светлейшее высочество ждет вас, – поклонился вельможа, встречающий его у закрытых дверей покоев.
Дим легким поклоном поблагодарил и зашел внутрь темного помещения.
Тяжелые плотные занавеси были закрыты, не впуская света Таллы. В нос ударил запах многочисленных настоек, стоящих на столе.
Князь выглядел так же, как и в их первую встречу. Невероятно болезненно худой, смуглая кожа словно сухой пергамент обтягивала лицо, изборожденное морщинами, длинные желтые пальцы безвольно лежали на подлокотниках глубокого кресла, голова откинута, глаза закрыты.
– Ваше светлейшее высочество, – Димостэнис почтительно поклонился.
Иасион открыл глаза.
– Сэй Иланди, рад видеть вас снова, – проговорил князь таким же неожиданно бодрым, звучным голосом, как и в прошлый раз поражая собеседника. Интересно, скольких трудов стоило этому явно умирающему человеку держаться с такой силой волей, принимать посетителей, просто говорить.
– Взаимно, ваше светлейшее высочество.
– К сожалению, я не смог приветствовать вас, когда вы вновь оказали нам честь и посетили наше княжество, но я сейчас редко, когда принимаю участие в многолюдных сборищах. Балы, званые обеды, прогулки в парках, увы, уже не для меня.
– Не думаю, что мой визит заслуживает такой чести, как ваше персональное внимание.
Князь выдавил из себя слабую улыбку, показывая, что на этом обмен любезностями окончен.
– Я пригласил вас сюда, чтобы поблагодарить за то, что вы сделали вчера для моей семьи и для меня лично. Кари рассказала, что вы спасли ей жизнь.
Дим снова поклонился.
– Как ее высочество себя чувствует?
– Пока еще приходит в себя после пережитого.
– Удалось выяснить, кто это сделал? Я видел, как эсса Лорик кинулся в погоню за преступниками.
– Увы, – уклончиво ответил Иасион.
Димостэнис едва заметно пожал плечами. Можно подумать, ему нужны их тайны.
Князь закрыл глаза, собираясь с силами.
– Там на столе, возьмите, будьте добры.
Дим сделал несколько шагов и взял в руки два листа бумаги. На одном был указ его светлейшего величества о присвоении ему подданства Мюрджена, а на втором дарственная на имение в Антаклии.
Иасион пристально смотрел на него. Иланди медленно оторвал глаза от бумаг и поднял на Иасиона, удерживая на лице невозмутимое выражение.
– Это меньшее, что я могу сделать для истинного наследника Таурила. Для любого жителя Мюрджена эта большая честь и радость.
Наследник едва удержался, чтобы не фыркнуть. Лучше бы его величество сказал это эссе Лорику и другим своим достопочтимым подданным. Судя по всему, о том, как они рады их предупредить забыли.
– Это ни к чему вас не обязывает, – тихо проговорил князь, – но возможно когда-нибудь вы сможете считать долину своим домом.
Что они от него хотят? В какое болото тянут? Куда он влез в очередной раз?
Покидая дворец, Димостэнис понимал, что его на самом деле неуемное любопытство вновь загнало его в капкан. Стоило ему лишь чуть приподнять полог очередной тайны, как он стразу же оказался в плену чужих страстей и интриг, погряз в хаосе порочных желаний. Что он вновь упустил такую простую истину: чтобы идти только своей дорогой надо быть отрешенным от любой мирской суеты и безучастным, как облака, плывущие по небу.
Как теперь среди этого водоворота захлестывающих его событий найти свой путь?
Дим поднял глаза, смотря в бесконечное серое небо.
В этом мире, наверное, только оно все помнило и знало. Бескрайнее, мудрое, уставшее. Безмятежное и бесстрастное. Равнодушно наблюдающее сверху.
– Сэй Иланди, рад вас видеть.
Димостэнис обернулся. Лэрд5 Эардоре был частым гостем во дворце и входил в небольшой круг доброжелателей «посланника императора».
– Ваша светлость, – Дим преклонил голову.
– Вы навещали Кари?
– Нет, меня пригласил его светлейшее высочество.
Князь слегка удивлено приподнял брови.
– Сегодня все только и говорят о вас, – перевел он тему разговора, – я здесь всего несколько сэтов, а уже наслышан о ваших подвигах.
– Подвигах?!
– О вашем мужестве, храбрости, о вашем истинном даре. Об умении пользоваться им.
Димостэнис прикусил губу, скрывая эмоции. Он так долго держал в узде свое серебро, не давая никому никакого повода видеть в нем Серебряного, что было безумно обидно растерять свои достижения меньше чем за сэт.
– Покушение на жизнь членов княжеского рода у вас обычное дело? – выплеснул он свое раздражение.
Лэрд Эардоре даже глазом не повел.
– Еще при нашей первой встрече я заметил, что вам не очень нравится ваше наследие. Вы словно хотите убежать от судьбы.
– Я лишь хочу быть самим собой и не примерять на себя чужой сюртук. Вдруг не придется мне впору?
– Что по мне – вы слишком самокритичны. Вам не избавиться от самого себя. И вчера вы это как нельзя лучше продемонстрировали.
– Я просто сделал, что был должен.
Эардоре тонко улыбнулся.
– Сэй Иланди, не хотите со мной отобедать? Как раз у меня уже должны подавать на стол.
– С удовольствием.
Заодно удовлетворит свой интерес.
Тьфу-ты!
Дом князя с первого мгновения показался пустым. Однако, как только они вошли он будто ожил. Засуетились, захлопотали прислужники, зазвенела посуда, заструился запах еды. В большой светлой гостиной, куда хозяин дома проводил Дима, стоял накрытый стол на одну персону. Да и вообще не похоже было, чтобы кто-то кроме прислуги и самого князя еще обитал в этом жилище.
– Вы живете один? – поинтересовался гость.
– Да, – легко кивнул Олгин, – моя избранница живет за городом в нашем родовом имении. Она терпеть не может суеты, шума города, многолюдность улиц и меня.
Димостэнис улыбнулся.
– А ваш сын? – именно это и вызывало больший интерес. За все время его пребывания в Мюрджене он еще не разу не видел младшего Эардоре. – Он тоже любитель свежего воздуха?
– Когда мы с его мамой определились с нашими потребностями и симпатиями, Янаур решил остаться с ней. Лишь в двадцать пять аров он прибыл в столицу и какое-то время жил здесь. Потом встретил свою будущую избранницу и все пошло кувырком. К счастью этот союз не состоялся, но даже столь недолгого времени хватило, чтобы эти отношения оказали не лучшее влияние на моего сына.
– Та самая неодаренная девица, о которой вы упоминали в одной из наших бесед?
Князь мрачно кивнул.
– Но право, сэй Иланди, я пригласил вас отобедать со мной, а не уморить голодом, рассказывая о своих проблемах. Прошу к столу.
– Вы, как всегда, любезны, – светским тоном поблагодарил Дим за проявленную о нем заботу.
В гостиной уже все было готово к трапезе. На столе стояли различные яства, напитки. Рядом почтительно застыли два прислужника.
Лэрд показал гостю на его место, сам занял на противоположной стороне стола. Прислужники отодвинули стулья, помогая устроиться, налили вино в бокалы. Хозяин дома знаком показал, что этого достаточно и те покинули зал.
– Не возражаете? – спросил он у гостя.
– Поверьте, вилку ко рту я могу поднести самостоятельно. У нас этому учат.
– С вами интересно общаться, сэй Иланди. Всегда находишься в тонусе.
– Не думаю, ваша светлость, что для вас это как-то необычно.
Олгин усмехнулся и покачал головой.
– Его высочество редко принимает гостей в последнее время, – перешел он к интересующей его теме. – Он хотел поблагодарить вас за спасение своей сестры?
Димостэнис спрятал улыбку за бокалом. Человек удивительное создание. У него всегда до всего есть дело, даже если оно его не касается. Особенно если оно его не касается.
– Его высочество оказал мне огромную честь и наградил подданством княжества.
Надо было отдать должное лэрду – он даже не перестал улыбаться. Выдали его лишь пальцы, несколько нервно отбившие дробь по поверхности стола.
– Что вы теперь думаете делать?
Дим бросил нарочито удивленный взгляд на собеседника.
– Вы, наверное, имеете в виду покину ли я вас, испугавшись такого внимания или продолжу отравлять жизнь подданных его высочества радостью от созерцания Серебряного?
Олгин уже взял себя в руки и слегка откинулся на спинку стула.
– Зря вы не верите нам.
Имперец отрезал кусок мяса и положил в рот, выказывая свое восхищение. В первый раз за все общение ему не пришлось играть. Утка была отменной.
– Можно задать вам откровенный вопрос, сэй Иланди? – князь пристально смотрел на него.
Дим сделал глоток вина. Превосходный напиток из черного винограда. Гордость княжества. И нескончаемой поток контрабанды в империю.
– Почему я здесь? – опередил он Олгина.
Собеседник развел руками и слегка наклонил голову, подтверждая правильность его слов.
– Тогда, ваша светлость, откровение за откровение, – усмехнулся Димостэнис.
Лэрд Эардоре чуть подался веред.
– Хочу выведать у вас секреты.
В глазах князя сверкнуло холодное раздражение.
– Хорошая шутка, – он почти искренне засмеялся. – Не могу вас не понять. Однако я никогда не причислял себя к числу тех, кто считает вас посланником императора.
– Я серьезно, – Дим пожал плечами. – Например, я хочу понять, почему в Астрэйелле запрещен союз между одаренными и нет. Вы мне сказали, что в свое время выбрали в избранницы девицу, рожденную от смешанного союза и что этим вы хотели наделить вашего сына новыми возможностями. Расскажите подробнее?
Олгин все еще смотрел на него недоверчиво, но видимо, поняв, что Димостэнис, на самом деле, не шутит, произнес:
– Все дело в крови, в генах. Кровь людей, не обладающих силой Шакти очень сильная и наделенная многими способностями, мало чем отличающаяся от крови одаренных. Проблема лишь в том, что они не имеют хьярт и их возможности не могут проявиться. Ребенок, родившийся от смешанного союза наследует хьярт одного из родителей и возможности второго. Чаще всего бывает, первое родившееся поколение не отличается какими-то сверхспособностями и даже не всегда видит все четыре стихии, но по прошествии аров этот человек вновь вступит в союз и перемешает свою кровь с кровью такой же полукровки или другим одаренным, и ребенок унаследует уже больше. Вы понимаете, что я хочу сказать, сэй Иланди?
Дим кивнул.
– Кровь людей, не наделенных силой Шакти такой же источник неиссякаемых возможностей для одаренных, как силы стихии для их хьяртов. Как это происходит в Астрэйелле?
– В империи союзы заключаются строго внутри каст. К тому же одаренные могут выбирать себе избранников только с той стихией, с какой могут работать сами.
– Что это дает?
– Доскональное изучение своих способностей. Классы делятся на группы и в каждой изучается лишь одна стихия.
Димостэнис откинулся на спинку стула, провел ладонями по лицу.
Как он раньше не додумался до этого. Сотни аров правящие Дома уничтожали в своих поданных истинную суть дара, обедняя кровь, разделяя людей на высшую касту и на тех, кого теперь искренне считают ущербными. Создали целую расу недомерков, видящих лишь то, что им позволено видеть.
Как же банально и незатейливо просто. Раздели единое сильное целое на части и каждому позволь взять лишь одно, строго поддерживая это на протяжении долгого времени. Разделяй и властвуй. Естественно не забудь поставить все под строгий контроль. Вот оно – одно единственное нерушимое правило.
Главный закон, по которому империя живет уже много-много аров. Кто нарушает – отступник.
ЗАЧЕМ?
Теперь Димостэнис понимал почему отец сказал, что открытие некоторых тайн не совместимо с жизнью. Ложь была настолько чудовищна и огромна, что стоит лишь немного потянуть покрывало, укрывающее ее, как тебя неминуемо раздавит под тяжестью правды.