Пролетая над гнездом дракона

– Скажи ему, что мобильник скоро сядет, я не стану тратить заряд на просмотр фотографий.

Переводчица выслушала просьбу с изумлённым видом, потом улыбнулась:

– Скажу, что твой артефакт не рассчитан на длительное использование.

– Пусть так, – согласилась Влада.

Лубей недовольно нахмурился и указал рукой на левую арку, которая, как выяснилось, вела в кабинет. Пока переходили туда, Цветла успела шепнуть, что придётся писать письмо «родне».

– Как я буду это делать? Я не знаю языка!

– Они тоже не знают, пиши, как умеешь.

Владу усадили за письменный стол, Толмач протянул ей перо, придвинул чернильницу и положил на стол бумагу – шершавую, плотную, слегка пожелтевшую.

Вообще-то девушка так привыкла набирать тексты с помощью клавиатуры, что изрядно помучилась, прежде чем смогла хоть что-то вывести, не испортив. Была бы хоть гелевая ручка, а этим убожеством вообще непонятно, как люди пользуются! Мужчины активно обсуждали текст письма и не обращали внимания на корявый почерк пленницы. Фразу «Дорогой отец, прошу вашего участия… » пришлось переписывать три раза. Сначала кончик пера цеплял бумагу, вешая кляксы, а потом Влада уронила слезу, отчего слово «отец» расплылось. Цветла потихоньку прятала испорченные листы и подсовывала новые. Подбадривала:

– Да не старайся ты так, можешь вообще каракули выводить, всё равно никто не поймёт.

Это было не в характере Владиславы Есниной. Если уж она бралась за работу, выполняла со всей тщательностью… Блин! Опять клякса!

Можно сказать, целый урок по чистописанию промучилась. Результат получился – загляденье! Не каллиграфия, конечно, но вполне разборчиво.

Бренер взял письмо, помахал им в воздухе, высушивая чернила, отдал Цветле и велел перевести написанное. Не доверяет! Девушка заговорила на их языке, Лубей и толмач внимательно слушали, кивали с довольным видом, а Влада, понимая, что отец никогда не прочтёт рассказ о том, что с ней приключилось, и не сумеет помочь, расплакалась уже навзрыд.

5. Спасти невесту

Прохор

За ночь боль в ноге утихла. Наступать было плохо, но терпимо. Прохор, понимая, что искать его в пещере друзья не догадаются, собрался выйти наружу и двигаться к водопаду. Потихоньку-полегоньку доползёт.

На завтрак принесли вчерашний рис, немного сдобренный маслом и подогретый, дали чашку горячего чая с чабрецом, зачерствевшую лепёшку. Съел всё с аппетитом, сам удивился: дома бы на такие деликатесы и не взглянул.

Местная жительница настояла на смене повязки. Спорить из-за языкового барьера было бесполезно, смирился. Сидел на убогой постели, наблюдал, как ловко мелькают смуглые, оголённые до локтя руки. На сердобольной незнакомке было нечто типа просторного сарафана с расшитой абстрактным орнаментом кокеткой. Рукава рубахи тоже были украшены вышивкой. Чтобы не мешались, женщина их закатала. При рассеянном свете, который давали здешние светодиоды, трудно было рассмотреть детали, но и так очевидно, что наряд вполне годился для этнической выставки. Надо будет спросить у Савича, что за народность живёт в этой долине.

Вспомнив друга, заторопился. Группа на ушах стоит: пропал товарищ. Влада, скорее всего, сказала, что его камнями засыпало. Разбирают, поди, завалы около водопада. Надо спешить.

К неудовольствию «сестры милосердия» покинул гостеприимный альков и пустился в путешествие по длинной извилистой пещере. Проходил мимо многочисленных занавешенных тряпьём и ткаными коврами ответвлений. Да тут у них целый город! Интересно, зимой тоже так живут или это летние квартиры? Хмыкнул своим мыслям – аборигены всем посёлком уехали на дачу, пока дома ремонтируются, ага.

Неподалёку от выхода встретил сгорбленного старика с клюкой. Кивнул, приветствуя и, уступая дорогу, отодвинулся от стены, за которую хватался для устойчивости. Дед задрал голову, остановив на незнакомце слезящийся взгляд, пробормотал что-то неразборчивое и протянул свой костыль.

– Спасибо, не стоит, – смутился Прохор.

Старик сердито сдвинул лохматые брови, шагнул вперёд и буквально всучил молодому человеку крепкую, отполированную сверху и шершавую по всей длине деревяшку.

Покачнувшись, Прохор ухватился за импровизированную трость, опёрся на неё, чтобы выровняться. Дед осуждающе покачал головой и, придерживаясь за неровности стены, потащился в глубину. Пожалуй, он топает увереннее, чем колченогий гость.

Яркий солнечный свет заставил зажмуриться. Жаль, тёмные очки остались в рюкзаке. Сияло всё: и снежные колпаки гор, и кварцевые вкрапления в камнях, и хрустальная вода в ручье, и само высоченное бирюзовое небо. Ослепнуть можно!

Привыкнув, огляделся. Где водопад? Не видно. Прислушался. Не слышно. Затупил – надо было спросить. Не подумал, что его утащили далеко. Подозвал скакавших по камням вдоль ручья пацанов. Один – самый старший, на вид лет десяти – подошёл ближе и с прищуром уставился на незнакомца. Словами объясниться не получилось. Жестами тоже. Пришлось раскидать мелкие камешки и на освободившемся песчаном лоскуте нарисовать пещеру и льющуюся сверху воду. Вышло так себе, но парнишка сообразил, о чём его спрашивают, округлил глаза и замотал головой. Из его суетливых движений – размахивал руками, изображая битву на мечах, и проводил ребром ладони по горлу – следовало: неподалёку от водопада засели бандиты, идти туда опасно.

Не идти тоже нельзя – ребята должны быть уже здесь, Влада их предупредила, так что врасплох не попадутся.

Потрепал мальчонку по макушке и повернул в нужную сторону. По пути встретил ещё человек пять местных. Каждый старался отговорить Прохора от рискованного путешествия, он только улыбался в ответ, демонстрируя свою палку, мол, с такой дубиной никакие бандиты не страшны.

Повезло, или разбойники отсыпались после бурной ночи, но жаждущих крови туриста индивидов не обнаружилось. Подъём к уступу горы занял больше двух часов. Жутко неудобная тропа! Сложно представить, как щуплые и совершенно не похожие на культуристов аборигены спускали оттуда крупнокалиберного Прохора. Сам он, переступая с камня на камень и тяжело опираясь на клюку, обливался потом и пыхтел, как дырявый чайник, то и дело закусывал щёку изнутри, пытаясь отвлечься от ноющей ноги. Сегодня опухоль немного спала, но после такой нагрузки икру опять разнесёт до размеров боксёрской груши.

Вот и спасительная прохлада! Не удержался, сунул ладонь под струю, жмурясь от попадавших в лицо брызг. Умыться бы, но разгорячённое лицо нельзя резко охлаждать, чего доброго тройничный нерв застудишь. Хватит больной ноги!

Протиснулся в пещеру. Никого! Где же Савелий? Мог он в другую сторону отправиться? Если так, дело плохо. Мальчишка уверял, что там бандиты. Строить предположения – занятие неблагодарное. Бродить по долине в поисках поисковиков – тоже. Не в этом виде. Надо возвращаться на стоянку и выяснить всё на месте. Это у Прохора айфон мученической смертью погиб, у пацанов-то связь имеется.

В темноте пещеры вообще потерял счёт времени. Знобило. От усталости или от смены температуры окружающей среды… Застегнул распахнутую до этого штормовку, надел капюшон и стянул шнурок. Так-то лучше. Шаг за шагом продвигался вперёд. Мыслей в голове никаких – сплошной кисель. Поддал что-то невидимое ногой, замер. Металлический звук. Присел на корточки, пошарил вокруг. Фонарь! Вот так удача!

Находка показалась добрым знаком. Во всяком случае, направление он выбрал правильно: здесь они с Владой встретили бандитов. Круг света забегал по мокрым стенам, своду и полу. Тряпьё исчезло. Кто-то здесь определённо побывал. Что ж, чем раньше он доберётся до стоянки, тем скорее узнает. О том, что группа собиралась сразу после завтрака отправляться дальше, не вспоминал. Не могут же они его бросить! Да и Влада…

А дошла ли она до них?

Сердце заколотилось, зубы стали выстукивать дробь. Не… ну нет… дошла, у неё и телефон с собой был. Не могла заблудиться.

Сверкавшей завесе, обнаруженной на том же месте, обрадовался, как Серёжка любимому мультику в передаче «Спокойной ночи». Ускорился, забыв про повреждённую голень и почти не опираясь на палку. Уже рядом!

Выбравшись на воздух, Прохор остановился, привалившись к скале. Ночь. Опять ночь. Сколько же он полз? Постучал затылком о камень, посмотрел в усыпанное блёклыми звёздами небо. Луна, похожая на непропечённый колобок, глупо улыбалась, но светила не скупясь. Ладно, стоять – время терять, поковылял дальше.

К тому, что Влады около костра не оказалось, Прохор готов не был. Как и к тому, что парни и девушки сидели как ни в чём ни бывало и травили анекдоты. Устроили батл. Лидировал, ожидаемо, Савич.

– Свиридов! – изумлённо воскликнул инструктор, заметив приволакивавшего ногу друга. – Как это тебя угораздило? А пассию свою где потерял?

Прохор повалился на расстеленный полиуретановый коврик, застонал, вытягивая ногу. Огляделся.

– Она в палатке? Слушай, Савич, я что-то не понял: вы искать меня не собираетесь?

– А чего тебя искать? – хмыкнул Савелий. – Ты прятался? Предупредил бы. Мы-то, наивные, думали, вы милуетесь за поворотом. Поссорились, что ли?

Прохор потянулся за кружкой, стоявшей ровно там, где он её и пристроил – между бревном и булыжником. Стряхнул с донышка соринки, подождал, когда Наташа плеснёт из чайника кипятка.

– Савич, хорош меня разыгрывать, не поверю, что вы тут сутки просидели, ожидая, когда мы намилуемся.

– Сутки? – Наташа вернула чайник на плоский камень рядом с костром. – Шутишь? Вас минут пятнадцать не было.

– Ты чего, Свиридов? – уставился на него приятель. – Так сильно стукнулся? Какие сутки, по графику здесь одна ночёвки и всё – вперёд, на штурм следующей высоты!

Прохор всерьёз рассердился, даже попытался отстранить Наташу, заинтересовавшуюся его ногой.

– Мне сейчас не до приколов! Где Влада? Она не сказала, что меня чуть не завалило? – Он повернулся к своей палатке и крикнул: – Владислава! Хорош прятаться, вылезай!

Наступившую тишину нарушали только шаги возвращавшейся с мазью от ушибов Наташи. Она и сказала, предлагая тюбик:

– Нет её здесь. Вы вместе уходили, Влада не показывалась.

– Как? – сипло прошептал Прохор. Посмотрел на вытянутые лица сидевших вокруг костра приятелей, всё ещё надеясь, что его разыгрывают. – Где она, в таком случае? Я видел, как забежала за водопад…

– Какой водопад, Свиридов? – Савелий разозлился. – Сроду здесь никаких водопадов не было!

– Так. Послушай, – Прохор прикрыл глаза, собираясь с мыслями, потом взглянул на друга в упор: – Мы прошли пещеру насквозь. Услышали, как льётся вода. Оказалось, что это довольно мощная струя, закрывающая второй выход. Он ведёт в долину. Там на нас напали. Начался камнепад, я крикнул, чтобы Влада бежала за помощью…

– И всё это случилось за четверть часа? – Савич присвистнул. – Ну ты и сказочник!

Остальные парни переглянулись и начали вставать:

– Нужно пойти поискать девушку, – озвучил общую мысль рыжик по имени Борис.

Прохор тоже зашевелился, пытаясь подняться, но Савелий остановил его резким жестом:

– Сиди, ушибленный. Найдём мы твою Владу. Некуда тут деться: справа скала, слева пологий спуск, на опасных участках ограждение.

Прохор насупился, но спорить не стал. Завернул штанину, размотал бинты, бросил их в огонь вместе с пожухлыми листьями лопуха. Почти сразу потянуло палёной тряпкой. Принялся намазывать успевшее почернеть место ушиба. Мазь приятно холодила.

Что-то не срасталось. Реально они с Владой так недолго отсутствовали, что остальные их не схватились? Что тогда это было? Бред? Те самые знаменитые «горные глюки»? Откуда, в таком случае, повязка? Да и синяки не могут так быстро проявиться.

«Тысячи рук и голодных глаз с завистью смотрят на нас, – забухтел Олечкин мобильник, заставив Прохора скривиться. – Не унывай, брат, если сейчас ничего нет, всегда есть шанс… »1.

Девушка завозилась в поисках телефона – тот выпал из кармана – нашла, ответила на звонок:

– Да… ага… хорошо, сейчас передам ему трубу. – Встала, подошла к Прохору, тот успел одёрнуть брючину и закрутить тюбик. Олечка мило улыбнулась: – Тебе сейчас позвонят, Савелий скинул мой номер.

– Кто? Влада?

– Нет, я так поняла, что из дома.

Родители? Прохор схватил смартфон, машинально посмотрел на дату в углу экрана. Так и есть: «24 июня». Проклятье! Он реально отсутствовал не больше получаса! Домыслить не успел, снова раздался рингтон.

– Слушаю.

– Проша, что случилось? Телефон недоступен, я так испугалась, хорошо, что у меня номер Савелия сохранился! Что там случилось? Деваха твоя сбежала?

– Нелли? – узнал голос бывшей. – Ты чего звонишь?

– Ой, прости, я просто переволновалась. Здравствуй!

– Привет. Давай коротко. Это чужая труба, заряжать сложно…

– Хорошо. В общем, я ухожу от Вовки, – Нелли помолчала, ожидая реакции. Не дождалась, заговорила снова: – Сам понимаешь, быстро снять жильё не получится. Можно мы пока у тебя поживём?

– В смысле?

– Не могу же я ребёнка в хостел тащить!

– Постой-постой, – Прохор зарылся пятернёй в волосах, почесал затылок, – квартиру, которую я купил вам с сыном, собираешься оставить этому козлу, а сама переехать в мою?

– Ну… временно… – лепетала бывшая, – силой-то я не смогу его выставить. Придётся через суд, а это долго. Мы же убегаем! Ты не понял?

– Понял я всё! – разбираться в этой фигне совершенно не хотелось. Тут дела посерьёзнее творятся. – Вот что, отвези Серёжку к моим, а сама хоть в хостел!

– Проша, но как же… Марина Петровна работает, Сергей Николаевич тоже, нельзя на них так с бухты-барахты вешать заботу о ребёнке.

– По-моему, ты всё с бухты-барахты привыкла делать, – продолжать разговор при свидетелях было неловко. Олечка и Наташа беседовали, стараясь не прислушиваться. Аня ушла в палатку. И всё же превращать свои семейные проблемы в шоу как-то не с руки. – Ладно. Ключ у соседки возьми. Скажи, что я разрешил.

– Спасибо, дорогой!

Уже и «дорогой»! Прохор хмуро попрощался и сбросил звонок. Даже хорошо, что Влада не слышала этот диалог. Однако где она?

Следующая мысль прожгла молнией: что если девушка не вышла из пещеры? Вдруг она всё ещё за этой долбаной завесой? Если она всё ещё в долине? По словам Савелия, никто, кроме Прохора, мерцающего прохода в глубину не видел.

Да он лошара! Почему не подумал, что Владу, как и его, в бессознательном состоянии, могли унести аборигены? Да! Скорее всего, так и было. Девушку задело при обрушении, она ранена и находилась где-то поблизости за одной из многочисленных ширм. А он не догадался проверить! Хотя бы попытался расспросить! Уперся в самую удобную версию… Точно – лошара.

Саданул кулаком по колену здоровой ноги. Так! Срочно назад! Только бы найти это место… Встал, сдерживаясь, чтобы не застонать. Протянул Наташе мазь.

– Оставь себе. Завтра утром ещё намажешь, – улыбнулась девушка. – Она хорошая, обезболивает и отёк снимает.

Поблагодарил, вернул Олечке мобильник и потащился в палатку. В этот «рейс» нужно собраться как следует!

Действовал проворно, будто его подгоняли. Собрал всё, отложил только общее снаряжение группы. С боков рюкзака приторочил два свёрнутых в рулоны туристических коврика, в верхний клапан спрятал плащики – для себя и Влады. Её рюкзак был полупустой, решил прихватить кое-что из продуктов. Кобуру с газовым пистолетом прицепил к поясу, перцовый баллончик сунул в карман. Что ещё? Огляделся. Палатку тоже лучше забрать. Выполз на воздух. Девушки успели затушить костёр и улеглись. Тем лучше, не придётся объясняться.

Шёл на адреналине, на палку опирался формально – боли в ноге почти не чувствовал. Мысли улетели в долину: как там Влада? Не думает ли, что Прохор бросил её в беде? Краем сознания отметил, что друзья спустились в ущелье – там раздавались голоса, мелькали лучи фонарей. Пусть ищут! У него своя дорога.

Пещеру пересёк, не задерживаясь. Показалось, что полупрозрачная пелена немного уплотнилась. Преодолевая её, ощутил нечто похожее на лопавшуюся паутину. Брезгливо потёр пальцами лоб, зажмуренные веки, скулы, щёки. Побриться забыл! Ладно, потом, когда всё закончится…

Шум льющейся воды заставил ускориться. Выключил и спрятал фонарик – здесь уже достаточно светло.

Светло? Точно!

Выйдя на уступ, убедился: день в самом разгаре! Какая-то, блин, временн´ая аномалия! Уже на спуске обратил внимание на перемены: жизнь в долине бурлила: люди катили гружёные скарбом тачки, вели навьюченных осликов, изредка попадались запряжённые приземистыми лошадками телеги. Просто великое переселение народов! Самое-то прикольное, что шли переселенцы в ту сторону, куда отговаривали соваться Прохора. Получается, бандиты уже не опасны?

Пешеход с двумя рюкзаками – один на спине, а маленький Владин на груди – не выделялся из общей массы. Никто и внимания не обращал на парня с клюкой.

Где же искать Владу? Останавливал шедших мимо, пытался расспрашивать. Улыбались, лопотали что-то радостное. Толку добиться не получалось. Наконец, заметил в толпе знакомую женщину – ту самую, что ухаживала за ним в пещере. Бросился как к родной.

Она хоть и выглядела счастливой, выговаривала что-то таким тоном, словно увещевала непослушного подростка. Прохор сложил ладони, кивнул, выражая благодарность, и собирался ретироваться, но она ухватила его за локоть и потянула к проезжавшей мимо телеге. Там среди груды вещей сидел знакомый старик. Увидев хромого туриста, подвинулся, давая местечко. Отказаться не получилось, Прохор скинул рюкзаки, водрузил их поверх кучи скарба и устроился рядом с дедом. Решил воспользоваться предложенной помощью. Владу, судя по всему, тоже увезли из катакомб, если она там была. Следовательно, надо двигаться со всеми, разыскивать её там, впереди.

Женщина, взявшаяся опекать Прохора, шла рядом, держась за раму повозки, не переставая, жестикулировала, пытаясь в чём-то убедить его. Всё, что ему удалось уяснить: в посёлке, куда они все направляются, есть человек, понимающий языки. Хорошо бы это было именно так, обидно, если Прохор напрасно себя обнадёжил.

***

Расположившаяся на пологом склоне деревня оказалась огромной. Во всяком случае, конца её видно не было. Дома стояли на приличном расстоянии, окружённые дворовыми постройками, низенькими штакетниками, когда-то ухоженными, а теперь потоптанными клумбами и грядками. Встречались пожарища, около которых бродили скорбевшие о потерянных жилищах люди.

К счастью, двухэтажный, сложенный из песчаника дом, куда привезли Прохора, оказался целым. На первом этаже были разбиты окна, выломана входная дверь и сломаны перила крыльца, но всё это несложно поправить.

Хозяйка, которую все называли Райла, сразу же стала раздавать распоряжения. Выскочившие навстречу парни схватились перетаскать шмотки в дом. Свиридов едва успел выхватить свои рюкзаки.

Райла, придерживая Прохора за полу штормовки, словно опасалась, что он сбежит, закричала куда-то в глубь двора:

– Юкош! Юкош!

На зов поспешил молоденький паренёк лет семнадцати, такой же смуглый, как его сородичи, кареглазый, с волнистыми чёрными волосами.

– Здравствуй, – Прохор опустил на землю рюкзаки, протянул ладонь в надежде, что этот жест понятен во всём мире.

Юкош шевельнул бровью в растерянности, потом коснулся кончиков пальцев гостя своими. Легко, словно бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк.

Ответил с улыбкой:

– Здравствуй.

– О! – обрадовался Прохор. – Я уж не надеялся, что здесь кто-то говорит по-русски. Слушай, Юкош, я девушку ищу. Она должна быть в долине. Блондинка, симпатичная, такая… – он изобразил руками стройную женскую фигуру, – в синих джинсах, кремовой футболке и жёлтой куртке. Поспрашивай своих, может, приютил кто…

Паренёк задумчиво прищурился, кивнул:

– Светлые волосы, красивая… Видел.

– Где? Когда? – встрепенулся Прохор.

– Её увели, иноземец. Твою девушку забрали в плен.

– Кто? Бандиты? – Прохор рванулся к Юкошу, чуть не схватил его за грудки.

Вмешалась Райла. Она втиснулась между ними и что-то быстро заговорила, указывая на дом.

– Мать приглашает погостить у нас. Обещает комнату выделить, – перевёл Юкош.

– Какой там! Надо бежать к бандитам, отбить у них Владу!

– Не догонишь, – покачал головой Юкош. – Они на рассвете ушли. Оставайся ночевать. Вместе отправимся. Моя любовь тоже с ними.

– Зачем ждать? – Прохор машинально проверил пистолет на поясе. – Почему сразу не пуститься?

– Сейчас Лубей настороже, не подойти. Покинет его войско наши земли, расслабятся бандиты. Тут мы и подкрадёмся.

Звучало разумно. Кроме того, без проводника Прохору нечего было делать в незнакомой местности. К тому же аномальной. Вздохнул сокрушённо, опустил голову и потопал к дому, обрадовав хозяйку Райлу.

6. В эпицентре

Владислава

Узнав, что орда на рассвете покидает долину, Цветла пыталась добиться позволения ехать верхом. Она справедливо считала, что сбежать, имея в распоряжении коня, будет проще. Безуспешно. Ценных пленниц поместили в кибитку. Правил парой лошадей знакомый в меховой душегрейке – Ильдусу льстило поручение, он выполнял обязанности по заботе о подопечных с неизменно горделивым видом. Больше того, парню понравилась переводчица – знаки внимания, которых она удостаивалась, кричали об этом. На каждой даже крохотной стоянке, когда их повозка останавливалась в окружении сотни других, Цветла получала в подарок букетик полевых цветов.

Владу поражала организованность казавшегося диким войска. Варвары на удивление слаженно собирались в путь, двигались, обосновывались на новом месте. Всё было продумано до последней мелочи. Как только звучал приказ, передаваемый зычными голосами по цепочке, включался могучий алгоритм, в котором каждый человек выполнял строго определённую задачу, присвоенную ему программой. Казалось, что кто-то всемогущий запустил макросы2 и даже не следит за выполнением команд, будучи уверенным в отлаженной схеме.

Этот кто-то был, разумеется, Лубей – могущественный хан, задумавший покорить все окрестные земли и немного больше – куда дотянутся его плотоядный взор и загребущие руки.

Передав попечение о двух пленницах Ильдусу, Лубей будто забыл о них на время. Это казалось немного странным. Влада неоднократно видела, как на устраиваемых время от времени днёвках в ханский шатёр тянутся слуги с корзинами кушаний и нарядно одетые девушки. Слышалась музыка, довольно стройное пение.

– Почему нас не приглашают на праздник, как думаешь?

Пленницы прогуливались между палатками, разминая ноги. Цветла, занятая изучением организации охраны лагеря, не сразу поняла вопрос, даже переспросила, а потом рассмеялась:

– Праздник?! Не думаю, что ты хотела бы туда попасть!

– Вообще-то скучно бесконечно тащиться по дороге с унылым пейзажем, а на стоянках топтаться на двадцати квадратных метрах, не имея возможность выйти дальше, чем в туалет. Хочется хотя бы минимального разнообразия!

– Радуйся тому, что есть. Во-первых, нас не донимают лишним вниманием, спасибо Бренеру. Во-вторых, мы едем в элитной части войска, оказаться рядом с отхожими ямами было бы куда неприятнее. В-третьих, Ильдус настроен к нам дружелюбно, радо или поздно мы сумеем усыпить его бдительность. В-четвёртых, – она на миг задумалась, но решительно продолжила: – попасть в гарем хана ты всегда успеешь, а вот выбраться из него будет куда сложнее, чем из нашей кибитки.

Татри была права, и Влада с готовностью признавала это. И насчёт Ильдуса, и насчёт гарема, и насчёт Бренера. Она помнила разговор на повышенных тонах, случившийся накануне отъезда из долины. Хмельной толмач завалился к ним в шатёр и здорово напугал готовившихся ко сну девушек. Ильдус чуть было не выставил разбушевавшегося мужчину на улицу, но Цветла, уловив среди угроз и жалоб крохи важной информации, позволила Бренеру остаться и спокойно всё обсудить.

О содержании их беседы Влада узнала позже. Штатный толмач орды беспокоился за свою судьбу: не отказался бы Лубей от его услуг за ненадобностью. Пока хан не доверял татри, но со временем всё может измениться. Девушка вполне способна выполнять функции, до этого порученные Бренеру. Толмач, говоря это, злобно сверкал глазами на Владу и даже тыкал в её сторону пальцем. Он грозился рассказать, что девушки провели Лубея, пообещав выкуп, на самом деле иноземка не так богата и за неё никто ничего не заплатит. Татри не показала ни удивления, ни испуга. Пожала плечами, сказав, что её не касается, правду сказала иноземка, нет ли. Пусть Бренер, если угодно, идёт к хану и докладывает о своих подозрениях. Толмач как-то сразу растерял воинственный настрой, да ещё Ильдус, не понимавший смысла спора, но не оставлявший Бренера наедине со своими подопечными, сверкал глазами, стискивая рукоять кинжала.

– Цветла, убеди хана, что тебе не подвластны языки, которыми я владею.