Потерянный сектор

Силы стремительно покидали Радара, и слабеющей рукой он навел пистолет на пса, который продолжал тащить его за палатку. В следующий момент пес отпустил ткань и умчался в сторону кустов, оставив разбитую стаю и жертву умирать. Так поступали псы, выжидая, когда добыча сдохнет сама, и добивали безопасную жертву. Радар перевалился на бок, кое-как поправил свою одежду и оглянулся. Псов не было. Он отполз к дереву, облокотился спиной и открыл рюкзак. Окровавленными трясущимися руками он достал ампулу с двумя зелеными полосками. Мутнеющим взглядом оценил ее густоватое содержимое и вогнал иглу в бедро уцелевшей ноги. Затем неуклюжими движениями рук и с помощью зубов он оторвал от палатки лоскуты и перевязал травмированные конечности. Все заняло несколько минут. Сознание стало покидать Радара. Он целился из пистолета в кусты и заросли, но никого не видел. Рука с пистолетом постепенно опустилась на перемотанное окровавленными тряпками бедро, и пистолет неуклюже повис на указательном пальце обмякшей руки. Взгляд утратил ясность и остекленел.

Перед взором Радара, где-то в его памяти, замельтешила картина из недалекого прошлого.

Глава 4. В том самом баре

Это и есть счастье, – думала Лилиан. –

Минута тишины перед тем, что тебя ждет.

Эрих Мария Ремарк. Жизнь взаймы

Бар полнился посетителями. Бродяги, смельчаки, сталкеры, дилеры и разные представители военизированных подразделений ютились по столикам, углам и закуткам помещения бара. Дверь то и дело раскрывалась, и в неё кто-то заходил, каждый раз на миг привлекая внимание завсегдатаев. Гул чуть притихал и становилось слышно, на каком месте сейчас проигрывается кассета из магнитофона, которую Бармен ставил по кругу. Мгновение спустя, если вошедший в бар не вызывал никакого интереса, гул возобновлялся, в котором можно было услышать продолжение басен, анекдотов, сплетен, рассказов, причитаний, претензий, жалоб и прочего.

Потрепанный и моложавый парнишка из зеленых сталкеров рассказывал, что встречается в зоне – ближе к глубине – одна опасная тварь:

– Короче, дело такое. По незнанию путают с собаками. Они же какие бывают? Дохлые, дырявые и мутные, а бывают крепкие, здоровые и с норовом. Во всех надо стрелять, и так их обычно валим, кто знает, – после этого он обвел беглым взглядом собеседников, сидящих за его столом, как бы заискивая солидарность в их реакции, и продолжил, – так вот эту махину можно принять за крупного пса. Ну а чё, он волосатый, крепкий, здоровый. Морда такая кривая стала, что там вообще не поймешь, шо с ним, с этим псом якобы. А то не пес! В том и дело. Один бывалый мне говорил, что это – вепрь. Ходят они поодиночке, и собаки их вообще обходят. Вепрь мутировал и стал расхаживать по зоне, как босс. Внешне он, конечно, напоминает псину, но очень здоровую, если присмотреться, … хотя мы не рассматривали его особо. Мой напарник сразу начал в него палить со страху. Потратил рожок из «калаша» и не угомонил. Тот будто ещё больше ускорился.

– А в голову если? – спросил дотошный и внимательный сосед, который пристально вслушивался в рассказы и смотрел куда-то вниз, в сторону, припоминая что-то.

– Не могу сказать точно, – немного отведя взгляд, ответил рассказчик, и дыхание его стало чуть колебаться, продолжая, – выдал он по нему все, что было, попал или не попал в голову… – глубоко вздохнув, подытожил, – приятель мой не вышел из зоны в тот день, и я по сей день не знаю, чем все закончилось.

История была завершена, привычный гул из той области восстановился. Кто-то не верил рассказчику, считая это баснями, кто-то рассказывал, что сам видел или видел того, кто рассказывал, что видел. Среди спорящей толпы сидел чудаковатый старик, у которого иной раз справлялись сталкеры с насмешкой:

– Старый, есть вепрь или брехня всё? – четко проговорил веселый бородач в теле.

Старик поднял брови, и выдал, – вепрь? Конечно есть, только вот не все собаки его обходят стороной! – хитро улыбаясь, ответил старичок.

Радар сидел за стойкой, наблюдая за всем происходящим. С обратной стороны стойки занимался бармен.

– Откуда старый взялся? – меняя тему разговора, спросил Радар у Бармена.

– Он вроде как из зоны вышел, из села какого-то. Неясно изъяснялся как-то. Как, впрочем, и сейчас. На посту пропустили, смотрят, дед живой и нормальный, ну, то есть, не зомбированный. Не бросать же его? Короче, ко мне его направили. Тут его накормили, кто банковал … а время пришло его выдворять, так он мне наладил кое-что по электрике тут.

Потом Бармен чуть склонился к Радару так, чтобы громко не говорить, и продолжил, – дедушка тут всё наладил, между нами говоря. Думаешь, свет на территории и освещение блокпостов генератор дает? Хрена! Он Бар даже не вытягивает! Об этом не распространяйся, но дед очень полезный, хоть и чуть с поехавшей крышей, – сказав это, бармен посмотрел в сторону деда, который в 10 метрах сидел за столом со сталкерами, и чудно разъяснял, отмеряя на своей ладони ребром другой руки что-то неприличное. Те резко взорвались хохотом, а старик сделался серьезным, прикидываясь, что над такими вещами не шутят.

– Вепрь тот действительно существует, и его, в отличии от собак, можно есть. Но те, кто на него ходят, знают, что это не просто – завалить его. Очень опасным он стал после мутации. Лоб непробиваемый, – между делом продолжил Бармен. Затем, приготовив несколько жирных сарделек, выложил на алюминиевую тарелку, подозвал одного из сидящих за столом забрать блюдо. Пока они рассчитывались, дверь бара открылась еще раз. В дверной проём вошел сталкер.

Экзоскелет был большой редкостью в зоне, и его обладатель, как правило, являлся человеком, выполняющим особые поручения. В таком разбитом состоянии, как у этого сталкера, экзоскелет не встречался. Из привода на правом плече вылетали искры. Постоянно гудел один закоротивший двигатель. Многие дуги были погнуты, на одной из ног опоры были вообще вырваны и торчали, как отогнутые арматуры железного забора из коленного привода, что делало передвижение сталкера на эту ногу затруднительным. Сам сталкер был изрядно потрепан, но без критичных ранений. Свой "Гром-С14» – автоматно-гранатомётный комплекс российского производства он поставил у входа, что несвойственно большинству сталкеров. Такое мог себе позволить только достаточно известный и уважаемый работник зоны, совершенно не волнуясь за сохранность оружия. Освободившейся рукой он схватился за перила и помог себе спуститься по нескольким ступенькам от входной двери, неся в другой руке тяжелый грязный мешок с едва заметным кровавым подтеком.

Это зрелище собрало львиную долю внимания, и музыка из магнитофона бармена стала слышна очень четко. Играла Burning love – Elvis Presley. Сталкер прошел 10 метров до стойки бара, дополняя мелодию из магнитофона звуками выведенного из строя экзоскелета, и сгрузил мешок в проход, ведущий за стойку.

Бармен плеснул в стакан содержимое бутылки, которую открывал по особым случаям, и подал пришедшему со словами: «За счет заведения». Больше слов между этими двумя не прозвучало. Тот молча опрокинул стакан в себя, повернулся в сторону Радара, сидевшего в трёх метрах, и уставился очень пронзительным и спокойным взглядом.

– Помоги с мешком, – прозвучала фраза со стороны. Бармен не справлялся один, затаскивая мешок вглубь подсобного помещения. Радар взялся за другой край и обнаружил, что мешок весьма тяжелый. Мелькнула мысль: как сталкер его нёс один, и какой мощью обладает даже разрушенный экзоскелет того сталкера.

– Так вот про старика, – кряхтя продолжил Бармен, пятясь спиной вперед и держа за углы мешок, – у нас тут валялись без дела куски, так называемой "слюды". Бесхозные камни, которые отбивались от некоторых артефактов, типа "Усача", что электричество даёт. Артефакты разошлись, а "слюду", я как чувствовал, что надо придержать. Обычно её выбрасывали, а я сложил за

канистрой у входа, что если кому понадобится, то все не тащить до свалки. Дед как увидит этот хлам, так и давай рыться в нём. Выбрал те, что побольше, нашел проволоку на территории… Короче, я наблюдал только и думал, что он окончательно "поехавший".

– Смастерил он конструкцию странную, – сказав это, Бармен сделал паузу, протягивая крайнее слово и как бы вспоминая это изобретение, – и всё. Сидит во дворе и смотрит в небо. А как раз выброс собирался, и небо стало мерцать – самое начало, – пояснил он. – Ребята разбрелись по своим норам, кто в бар, естественно, а дед сидит на улице. Я ему говорю, мол, дед, ты зайди или убить может. Он заходит и тянет за собой здоровенный кусок слюды с проводом. На меня тогда смотрели как на … как на кошку, возящуюся с котенком. Ну или как на Мать Терезу. Да и мне показалось все это через чур. Короче, дед вывел кабель на старую металлическую опору, и когда молния по той шарахнула, кусок слюды в баре начал светиться. Дед к нему приспособил сперва лампу, потом по подобию осветил весь бар. И держалось так 2 недели.

Тем временем они занесли мешок в подсобку и оба присели на табуреты передохнуть.

– Коля, забери, – сказал он своему подсобнику, который занимался приготовлением еды.

В подсобке было достаточно просторно, и свет ламп дневного освещения обильно лился на кухонный стол. Долговязый молчаливый парень в тельняшке и, на удивление, чистом белом фартуке, поволок мешок к своей рабочей зоне.

– Ты не разбалтывай особо, – сказал Бармен Радару, приглашая жестом руки идти за ним.

В глубине помещения, в его неосвещенной части располагалась дверь. Когда Бармен её открыл, вместо привычного холодного сквозняка из такого рода дверей повалило теплом и запахом бани. Из глубины помещения источался слабый синий свет. Узкая деревянная лестница вела вниз и меняла несколько раз направление, вписываясь в небольшую шахту. С каждым шагом тучного Бармена лестница издавала такие скрипы, что казалось, вот-вот она даст слабину и обвалится под его весом в пучину подвала. Спуск вел в узкое помещение с рабочим столом и несколькими стульями.

Бармен включил настольную лампу, и обнаружилось множество пеналов на подвесных полках, книги, разного рода инструменты для мелких слесарных нужд, сборная канцелярия, исписанная, потрепанная общая тетрадь, пара рюмок и множество всякой мелочи. На стене был приспособлен военный аппарат для связи ТА-57, срабатывающий от ручного привода. Тепло и тусклый синий свет источала соседняя комната. В ней располагались металлические ящики, сквозь щели которых и проникал этот свет. Бармен сел за стол и примостил на нос тончайшей оправы очки для чтения.

– Присядь, – не глядя сказал он и перелистнул несколько листов исписанной тетради.

Радар присел на ступеньки лестницы. С минуту он рассматривал светящиеся ящики в глубине комнаты и убранство кабинета бармена.

– Как ты видишь, мне скрывать от тебя нечего. Это наше электроснабжение. На блокпостах тоже есть кое-что. Так что ни «Старый», а уважаемый человек, – дружески хлопнув по плечу Радара, произнес Бармен. – Пересядь пожалуйста, за стол, – повторил он с вежливой настойчивостью.

Закончив записи в тетрадке, Бармен продолжил, немного отводя в сторону своекорыстный и совестливый взгляд.

– Некоторые из заданий, которые я выдавал тебе и которые ты выполнил, обеспечили тебя врагами. Нет-нет, не конкретные люди, но ходят слухи и т.д. Короче, в знак моей признательности и того, что я ценю своих лучших кадров, – говоря это, Бармен перешел на поучительную и официозную речь, – мой тебе подгон. И Бармен протянул ампулу с двумя зелеными полосками.

Радар несколько секунд разглядывал мутную жидкость в ампуле, после чего он уже смотрел в свое прошлое, бороздя задания и сопутствующие им события на предмет образования в них своих потенциальных врагов. Такие действительно насчитывались, после чего стало интересно, что может бармен за это предложить.

– Немного неожиданно, что ты решил так поступить. Оттого и пугает, – поддержал разговор Радар. После небольшой паузы спросил:

– Что это?

– Разработка одного нашего «доктора». Что-то из адреналина, морфина, кофеина и всякого там -ина, – не желая углубляться в темную для себя отрасль, пояснил Бармен, – короче, придумывалось это для того, чтобы боец, получив сильнейшие травмы, смог выполнить боевую задачу и, может быть, даже дотянуть до медпункта, где его бы привели в порядок врачи. Это у военных…А доктор доработал, чтобы боец мог покинуть опасную зону и впасть в «спячку», так сказать.

После сказанного Бармен заулыбался, как будто вспомнил забавное и ожидал вопросов по этому поводу.

– И что это за спячка? – с юмором отпасовал Радар.

– Это когда израненный боец уходит в глубокий анабиоз, его тело активно регенерирует, как выражается доктор. Проверяли на нескольких. Насколько заживляет неясно, а вот спячка такая, что показалось нам однажды, что подопытный наш издох. Пульса нет, тело холодное. Уже стали рассуждать, где прикапывать его, а тут на тебе – он смотрит на нас. Перепугались немного. Но он постепенно пришел в себя и даже говорил, что чувствует себя превосходно.

– Надеюсь она мне не понадобится, но на всякий случай уточню, как быстро действует? Сколько времени дает на марш до укрытия? Что буду чувствовать? Подробности какие-то есть?

Из бара послышались особо громкие звуки, и Бармен поспешил наверх, приглашая за собой Радара.

– Нет особого желания колоть себе неизвестно что, – говорил вдогонку Радар, выпытывая подробности.

– А ты и не коли, это только в крайнем случае…, – торопясь через кухню, выдал он.

И тут Радар резко сменил тактику, принимая во внимание, что зона для приватных разговоров покинута, а ответов не получено.

– Враги, говоришь у меня из-за тебя, – резко сказанул Радар, зная, что у кухни есть «уши» и что Бармена эта громкая фраза, произнесенная в данных условиях, остановит.

Тот повернулся с серьезным лицом. В баре громко говорили о том, что на блок пост напала стая собак и что-то еще. Сменив серьезность на уступчивость, и даже местами заискивая, Бармен быстро проговорил:

– Адреналиновый приход 5-7 минут. За это время покинь опасную местность. Ну и от выброса, разумеется, спрячься. Если раненый вколешь и заснешь на месте, то тебя добьёт неприятель или выброс накроет. Что неясно? Не ценишь ты подгона, – перешёл он на нервный говор.

Где-то с улицы донесся вой и лай собак.

– Главное, не впадай в спячку до действия адреналина, – прокричал он в нарастающем шуме стрельбы и воя, – а то толку не будет… не засыпай, понятно?

Они выбежали в Бар. Часть посетителей, не скрывая пьяный азарт, хватались за автоматы и, на ходу подгоняя амуницию, устремлялись на выход. Бармен быстро давал распоряжения. Из магнитофона опять раздавалась Burning love – Elvis Presley, и снаружи доносился лай диких мутированных собак.

Глава 5. Раздался лай собак

Наша жизнь измеряется усилиями, которых она стоила нам.

Франсуа Мориак

Раздался лай собак, и Радар с судорожным вздохом опомнился, сжав рукоять пистолета в руке и направив его в кустарник, из которого доносился лай. Стая готовилась добирать жертву.

Боли от многочисленных ран не чувствовалось. По телу раздавался жар.

– Вот и пригодилась твоя странная ампула, Бармен. Теперь срочно покинуть опасную зону. За подлесьем, помнится, виднелись старые косые электростолбы. Туда, – промчались мысли в голове.

Радар, преодолевая онемение в теле, интенсивно захромал.

Странным отголоском в памяти продолжала наигрывать «Burning love», полностью затмевая остатки страха в адреналиновом шоке. Мелодия, играющая в голове, скорее вызывала азарт и суетливость.

– Палка, – пропел раненый Радар, и подхватил палку с земли, – а теперь это посох, – Радар пробирался через кустарник в сторону замеченных столбов, увязая в растительности. Он чувствовал, как колючие лианы какого-то растения, бескомпромиссно наносят его телу множество неприятных рваных ран, за которые придется позже поплатиться. – Но это будет позже, а сейчас «Burning love», – промелькнула с веселым азартом мелодия в голове.

Он услышал, как в 10-ти метрах за ним крадется стая. Вырвавшись из оков кустарника, он обнаружил, что впереди, метрах в ста внизу, заброшенный поселок, крыши которого покрылись то ли мхом, то ли какой-то иной растительностью, что было неясно в лучах закатного солнца.

«Burning love» продолжала играть в голове, как вдруг он опустился на одно колено.

– Адреналин подходит к концу, ваше время на исходе, – отрапортовал он себе приятным женским голосом системы оповещения в голове. Азарт еще сохранялся, но тело переставало слушаться, и поплыло внимание.

Раздался лай собак. Собрав усилие, Радар с разворотом и рычанием махнул палкой в сторону псов, давая им сигнал о том, что он еще не готов стать жертвой, и продолжил семенить к деревне

Собаки не пошли следом, и ему показалось, что это всё галлюцинация. «Burning love» продолжала звучать мелодия, и женский голос в голове начал обратный отчет.

…10

– Радар шел по заросшей улице, по сторонам от которой были старые, заросшие, брошенные избы.

…9

– Он помыслил о том, что нужно подвальное помещение, так как выброс достанет его на поверхности.

…8

– «Burning love» вспыхнула в голове, пробудив от незаметно наступившей потери сознания, напомнила, что он ещё жив и ищет место для спячки. А если там будет кто-то или что-то еще? – подумал он и оставил эту мысль.

…7

– «Держаться до последнего!» Опираясь на палку, продолжал он идти к намеченному забору со старым кирпичным домом.

…6

– Что будет дальше и как будет? Странное состояние. Может это предсмертная агония? – промчались мысли, когда он подошел к проломленному ветхому забору. Сознание на миг прервалось.

…5

– «Burning love». «Через поросль травы и бурьяна очень сложно идти к дому. Кирпичный дом может спасти от выброса… хотя…»

…4

– «Высокое сломанное крыльцо. Ноги не слушаются почти. Сознание гаснет. Не взобраться.»

…3

– «Вдоль дома. Эта трава путается в ногах. «Burning love». Подвал со старым ветхим наклонным коробом входа примыкает к дому. Замок на дверях.»

…2

– «Двери старые. Попробую их проломить палкой. Нет сил поднять палку. Сознание уходит.»

…1

– «Burning love». Ноги не слушаются. Рука не поднимается. Смешно. Сознание уходит в сон.»

– Радар всем телом грузно рухнул на наклонные створки входа в подвал, которые легко проломились под весом его тела. Он пролетел несколько метров вниз, ломая доски, разрывая тряпки и ввергаясь в темноту пыли, хлама и глубокого анабиоза.

Глава 6. Из тьмы

События, произошедшие за последние несколько дней, пролетали в анабиозном сне Радара. Среди них появлялась та крыша, где он встретился с огненной аномалией, и то, как он «снюхался» с Зоной, уходя в её глубины, как он прощался с ней, выходя к блокпостам. Пролетели сюжеты встреч с сопровождаемыми и разговор с барменом. В отдельном сне всплыли собаки, и эта странная гонка в поиске надёжного места, для так называемой «спячки», которая закончилась провалом во тьму. Воспоминания появлялись из тьмы и растворялись во тьме.

Очередное воспоминание было скорее чувствительным, нежели визуальным. Это было то состояние абсолютной ясности всего происходящего, состояние полной свободы, которое было им пережито в момент встречи с огненной аномалией. Состояние вне слов и мыслей, без начала и конца, без положительного и отрицательного, состояние интуитивного понимания своего бессмертия и абсолютной безопасности. Благость этой ясности и покой пребывания в ней не уходили в темноту, как прежние видения. И темнота постепенно стала изменяться. Сквозь темень тускло проглянуло едва заметное пятно света. Оно было размыто и иногда пропадало. Это пятно было где-то вдалеке и оставалось неясным, какой источник дает этот свет.

Пятно появлялось и пропадало на одном и том же месте. Свет его становился все больше знакОм: это был дневной свет, пробивающийся издалека. Радар, находясь по-прежнему исполненным чувством полной свободы, в свЯзи с каждой клеткой вселенной и в абсолютной безопасности, постепенно обнаруживал себя лежащим под грудой деревяшек и тряпок. Одним глазом, смотря из-под привалившего хлама, он постепенно различал очертания выхода из подвала.

–Я жив? – мелькнула ироничная мысль. Это был вопрос самому себе, и Радар нашёл силы найти тому подтверждение. Сперва он перевел внимание на свое тело. Не чувствовались ни руки, ни ноги. Раны тоже не давали о себе знать. Он провел взглядом из одной стороны в другую и убедился, что может шевелить зрачками, а значит он в своём теле и жив, что, все же, остается не выясненным полностью. Он перевел взгляд на свет, и свет опять исчез. Его будто заслоняла собой чья-то фигура. Стали слышны звуки. Издалека раздался шорох, затем стали различаться тяжелые шаги. В теле они отзывались вибрацией. Только теперь Радар почувствовал запах, который раздавался с самого начала. Это был запах дикого животного; стало проясняться, чья фигура периодически закрывает собой свет.

Понимание этого вызвало первый отчетливый вдох, и Радар почувствовал, как его легкие растягиваются, а по телу растекается здоровая энергия. Зверь, почуяв что-то, стал приближаться. Это было ясно по усиливавшейся вибрации от его грузных и размеренных шагов. Почувствовалось его зловонное дыхание. Зверь, внюхивался в пространство и начал подрывать хлам, которым была присыпана потенциальная добыча.

Радар слабо почувствовал своё тело, но управлять им еще не мог. Силясь двинуть пальцами ног, он не находил отголоска в теле. Тем временем животное добралось до бедра, на котором оставались следы затянувшейся раны, источавшей запах крови. Расчищая добычу от наваленного хлама, существо остановилось и опять внюхалось в пространство. В этот момент Радар смог двинуть пальцами, и по мышцам тонкой струйкой пробежали нервные импульсы. Животное обратилось к открытой ране, подрывая все тело мощными бивнями и переворачивая его на бок. В сознании Радара появилась перспектива быть съеденным заживо, что вызвало усиление ранее незаметного пульса, и раздался первый четкий удар сердца в его груди. Дикое животное в этот момент попятилось назад и опять пристально внюхалось. Затем оно стало издавать свирепые рыки и, судя по вибрации, делать борозды на земле копытами. В следующий момент оно бросилось на груду хлама, выгребая из-под неё тело Радара. В момент первого толчка, его ладонь упала на холодный металл пистолета, и пальцы машинально обхватили рукоять. Вместе с тем в голове промелькнул вопрос: сколько осталось патронов? Но ответа не последовало. Тварь почувствовала жизнь в ранее бездыханном теле чужака и от этого еще сильнее рассвирепела. Подрыв бивнями под тело, она подбросила его с грудой хлама до потолка подвала. Ударившись об перекрытие, Радар вместе с грудой подброшенных досок свалился на пол, но при этом его рука продолжала держать пистолет. Тварь неугомонно подрывала и бросала Радара ещё несколько раз, после чего затаилась и встала так, что он понял: сейчас она вгрызется в него. В самый крайний момент, когда клыки в рывке бешеного животного приблизились к плечу, Радар направил дуло пистолета прямо в лоб твари и сделал два выстрела. Животное отпрянуло назад и осело. Мотыляя головой, оно издало слабое скуление и тяжело задышало. Пистолет был разряжен, и Радар ожидал, что будет дальше, оставаясь во все ещё непослушном теле. Тварь медленно встала и мерно направилась в сторону Радара. С еще большей свирепостью она отбросила его в сторону, и Радар проломил своим телом деревянные опоры. Часть потолка, которая была ими подперта, обвалилась, создав небольшой заслон. Сквозь доски Радар видел, как тварь ломится к нему, быстро расчищая себе дорогу. Его тело так и не включилось, и он был совершенно беззащитен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.