Чёрный дым

Яранский встал с дивана. Конечно же ни кофе, ни чаю он не попил. Решил сразу перейти к делу:

– Юль, тут такое дело… Мне не к кому больше обратиться. Мне надо сделать так, чтобы одна маленькая девочка оказалась в больнице. Хотя бы на одну-две недели. Она здорова, но нужно изобразить, что сильно больна. Причем надо сделать так, чтоб её прям на "скорой" увезли из детского сада. У тебя же есть знакомые, наверняка, которые курируют медицинскую службу в детских учреждениях, или что-то наподобие этого… Короче говоря, ребёнка надо на некоторое время изолировать от матери.

Юлия ответила не сразу.

– Ничего не поняла , – наконец произнесла Карпенко, отхлебнув воды из красивой стеклянной чашки. – Странная какая-то просьба. Что за ребёнок и зачем его от матери изолировать? Это твой внебрачный ребёнок? Ты что задумал, Вадик?!

– Нет. Это ребёнок моего погибшего друга. И не от матери, а от мачехи.

Яранский вдруг понял, что готов рассказать правду Юлии, но вовремя осёкся и решил не рисковать. А та продолжала допрос:

– А зачем всё это надо?

– Девочке угрожает опасность.

– Какая? И откуда тебе это известно?

– Уф, я не могу тебе всего объяснить. Просто поверь.

– Нет, Вадим, так не пойдёт. Или ты всё рассказываешь, или я не стану тебе помогать. Извини, конечно, я уже не та легкомысленная девчонка, которая ради тебя могла "и в огонь и в воду". Я человек конкретный, мне нужны подробные, чёткие и правдивые объяснения.

– Ладно. Дело в том, что ты всё равно не поверишь, так как у меня нет доказательств.

– Ничего, я попытаюсь.

– Отец девочки – бизнесмен Садыков.

– А, знаю! Похороны по телеку показывали. Я с ним виделась пару раз, он благотворительный фонд организовал, я туда к ним приезжала с благодарностью. Они деньги перечисляли на счёт больницы, детки от них у нас лечились. А у него дочь была?

– Да. Ей пять лет.

– И с чего ты взял, что она в опасности?

– Я к нему много раз на "скорой" приезжал, когда он медленно умирал от лейкоза. Я познакомился с его семьёй, и моя жена к нему ходила потом ставить уколы и капельницы за деньги. Ну, подрабатывала. Я много раз с ним беседовал. И вот перед смертью он мне поведал, что на самом деле он заболел из-за своей жены, она его отравила.

– Ты же говоришь, лейкоз у него был. Рак крови.

– Да. И причиной тому было хроническое отравление ядом, которое жена ему подсыпала в еду несколько месяцев. Понимаешь? Его жена убийца.

– А как он об этом узнал?

– Нашел дома подозрительный порошок спрятанным. Попросил меня отдать в частную лабораторию, получили результат. Оказалось это токсичный препарат, используемый в сельском хозяйстве, яд. В больших дозах вызывает отравление, поражение костного мозга и так далее. В общем понял он всё.

– Так почему же он не обратился в полицию?

– Так умер он практически сразу, как узнал. Почти в агонии находился, кода меня попросил спасти его дочь, так как боится, что мачеха Роксана захочет избавиться от неё, чтоб завладеть многомиллионным наследством. А то ведь прямая наследница – его единственная дочь.

– Ну, допустим, то, что ты рассказал, вполне логично. Тогда почему бы тебе самому не обратиться в полицию? И потом, умер твой пациент уже давно, скоро год, по твоим словам. Мачеха ничего не сделала девочке. Может это всё твои и его догадки?

– Как я обращусь в полицию, по-твоему? У меня нет доказательств. Не могу же я им сказать, что мол мне бизнесмен, будучи в предсмертном бреду, поведал, что его убила жена. А насчет девочки… Понимаешь, она уже пыталась избавиться от неё. Хотела утопить, но помешали.

– О, Боже! Ты уверен?

– Да. Моя Лариса работает сейчас няней у них в доме.

– Зачем? Уволилась со "скорой"?

– Нет, она отпуск за свой счёт взяла. А там подрабатывает, так сказать. Роксана ведь её знает, вот и пригласила за падчерицей присматривать.

Юлия Викторовна встала и принялась ходить взад-вперёд по кабинету, обдумывая услышанное. Вроде бы всё было правдоподобно, но почему-то ей казалось, что Вадим чего-то не договаривает, врёт.

– Ну хорошо, – наконец сказала она, остановившись у окна, – допустим, всё так и есть, как ты рассказываешь, хотя по-моему, ты лишь часть правды мне поведал. Но что изменится, пока ребёнок будет в больнице пребывать?

– Она будет, повторяю, в безопасности.

– Но потом-то она снова окажется дома! Вечно её не будут держать в стационаре с несуществующей болезнью.

– За это время я смогу вывести её мачеху-убийцу на чистую воду, и её арестуют.

– Каким образом? Ты расскажешь полиции, что твоей жене-няне показалось, что Роксана хочет убить дочь, и однажды чуть не утопила?

– Нет. У меня будут другие доказательства.

– Где же ты их достанешь?

– Юль, я понимаю, что ты человек конкретный, и должна всё знать. Но вот этого я тебе сказать не могу. По крайней мере сейчас. Потому что все доказательства будут добыты не совсем законным путём. Точнее, совсем незаконным.

Юлия вздохнула. Разговор продолжался почти час. За это время не раз кто-то заглядывал в кабинет профессора, но та говорила, что занята. Яранский испытывал чувство благодарности к Юлии за то, что выслушала его, но вот надежда на помощь с её стороны таяла с каждой минутой. Женщина снова вздохнула:

– Ну, не знаю даже…

– Юль, ты не обязана помогать мне. Если не хочешь, то извини, и я пошёл.

Яранский поднялся и подошёл к двери. Профессор Карпенко приблизилась к нему и сказала спокойно:

– Подожди. Я помогу тебе. Но обещай, что потом мне всё расскажешь. Теперь я должна подумать, как осуществить этот твой план.

– Юлька, нет времени думать.

– Ну ты меня просишь не за хлебом сходить! Знаешь что? Я позвоню тебе в течение дня, лады? Я должна буду созвониться кое с кем, возможно, деньги понадобятся…

– Тьфу ты! Забыл совершенно.

Яранский открыл свою потёртую коричневую барсетку и достал конверт.

– Что это?

– То, что тебе может понадобиться. Здесь сто тысяч.

– С ума сошёл, Вадим? – ахнула Юлия Викторовна. – Чувствую, дело для тебя важное, раз такую сумму подготовил…

– Важное. Я другу обещал.

– Ладно. Я верну, если ничего не пригодится. Давай я хоть расписку напишу, что у тебя взяла деньги.

– Сама ты с ума сошла, не нужна мне никакая расписка.

На душе у Яранского потеплело. Он вновь обрёл уверенность в том, что их с Рамилем мероприятие пройдёт как по маслу, в том, что Юля им поможет, раз пообещала. И ему захотелось обнять её по-дружески за то, что эта уверенность к нему, благодаря ей, вернулась. Теперь им овладело стойкая решимость довести дело до конца, к нему пришло осознание того, что всё, что происходит с ним и его семьёй – не пустая затея. Всё не зря!

Он так и поступил. Обнял Юлю и открывая дверь попросил:

– Ты только позвони обязательно сегодня, ладно? Это вопрос жизни и смерти для нас с Ларисой. Пока, Юль.

Глава тринадцатая

Профессор Карпенко принялась сразу за дело. То, что рассказал ей друг её юности, не совсем укладывалось в голове, но помочь она должна была. Сделать это, в принципе, оказалось не трудно. Несколько звонков в Гор. Здрав. отдел, благо там были связи. Затем поездка в частный детский садик "Кораблик", разговор с директором, взятка пятьдесят тысяч рублей. И вот, уже можно звонить Яранскому с докладом.

Вадим с Рамилем вечером того же дня в четверг сидели за игрой в нарды. Яранский равнодушно относился к этой игре, но Рамиль настоял. Купил нарды, и вот уже второй час подряд мужчины коротали за игрой в ожидании звонка Юлии Викторовны. Вели неспешный разговор.

– О чём вы ещё разговаривали с профессоршей?

– Да в основном, о деле.

– Я тут в интернете фото вашей Юлии нашёл, биографию почитал. Много у неё достижений в области медицины. И репутация у неё высокая, безупречная. Станет ли она ею рисковать, помогая нам? А то мало ли что… – спросил Рамиль, подкидывая кубики.

– Теперь нам остаётся только надеяться и ждать, – отвечал Вадим.

– И красивая она такая женщина…

– Это да, красавица. Почти не изменилась с тех пор, как была студенткой. Только волосы остригла.

– Жаль одна осталась.

– В смысле? – Яранский оторвал взгляд от доски с нардами и уставился на Рамиля широко раскрытыми глазами.

– А она Вам что, не говорила? Уже два года, как муж её умер. Тромб оторвался, и скоропостижно он скончался. Это я на сайте каком-то прочитал. Думал, Вы знаете.

– Нет, ничего она мне не говорила об этом… Как жаль. Бедная Юлька…

– Не должна такая красивая, умная и добрая женщина одна пропадать.

– Согласен, не должна. Но мы-то ей чем можем помочь? И вообще она выглядела вполне счастливой. Может, никто ей не нужен.

– Как не нужен? Аллах создал мужчин и женщин как две стороны одной медали. Один должен принадлежать другому. Не может быть счастлив человек без своей второй половины.

– Ну была у неё половина. Кто ж виноват, что твой Аллах сам же её и забрал у неё.

– Аллах всё делает правильно. В мусульманстве положено, если женщина лишилась мужа, ей подыскивают нового. И он должен её содержать и любить. А она его.

– Юлия не мусульманка. И потом, если бы она хотела, то давно сама бы подыскала себе мужа. Уверен, у неё масса поклонников.

– Но никто не возьмёт её с детьми. Их трое у неё, младшему всего девять лет.

– Рамиль, это всё философия. Чего женщина хочет мы никак не узнаем. И не надо лезть в жизнь к человеку, если он сам не просит. Видишь, она даже не рассказала мне ни о чём.

– Ну это потому, что для неё важно было тебе помочь, а не жаловаться на свою судьбу, на одиночество.

– Ты что, предлагаешь в качестве моей благодарности за помощь, найти ей мужа, о котором она и не просила?

– Ну да. А что в этом такого? И не обязательно это делать открыто. Можно так, чтоб она не догадалась.

– Рамиль, ты всегда был таким интриганом? Ещё при жизни, да? – Яранский хотел пошутить, но вдруг осёкся и замолчал. Он ведь мог обидеть парня, напомнив о том, что тот здесь не на своем месте…

Но Рамиль итак не забывал, что находится в теле девушки, дочери сидящего напротив него человека. Он не забывал, что он гость. Временное явление в этой реальности и в судьбе этих людей: супругов Яранских, доктора Юлии… И он не обиделся, хотя стало грустно.

– Наверное, в душе был. Но я был слишком занят бизнесом, зарабатыванием денег. Мне не до интриг всяких было.

– А то был бы свахой, А? – подмигнул парню Яранский.

Рамиль засмеялся. Смех его совсем не напоминал смех Анжелы, и Яранскому стало не по себе. Но он прогнал это чувство. Теперь он понимал, что должен принимать реальность такой, какая она есть. Раз случилось то, что случилось, значит на то воля Господа. Хотя Яранский и был атеистом, именно так он в тот момент подумал. Разговор казался Вадиму забавным, и он продолжал:

– И какого же ты бы подыскал жениха нашей красавице-доктору?

– Такого, чтоб носил её на руках, чтоб детей любил, и её детей, как своих принял. Чтоб был сильным и целеустремлённым, и таким же добрым и идейным, как она.

– Да… Долго придётся такого искать. Такие бывают вообще?

– Не надо его искать. Он есть. И я его знаю.

– ?

– Это Павел Федышин, мой компаньон и друг. Он отлично подойдёт. И она его полюбит за его доброе сердце. Он и не беден, кстати. Хороший жених. Ну на пару лет помладше неё, но это ж не важно.

– Не… – Яранский сделал в шутку озабоченное лицо, – за этого типа я свою Юлечку не отдам.

– Почему Вы не отдадите за этого достойного человека свою бывшую женщину? Подчеркну: бывшую.

– Ну, потому что она с ним рядом смотреться даже не будет. Она статная, красивая, ухоженная. А он, судя по твоим и Ларисиным рассказам, полная противоположность: небольшого ростика, одет как попало, вечно "в мыле" бегает, вечно занятой. Не вижу я в нём Юлиного мужа. Мелковат он для неё.

– Вы и не должны видеть. Она его разглядит, я уверен. У неё открытая, добрая душа. И у него такая же. Осталось организовать их встречу.

– Каким образом?

Ответить Рамиль не успел, в кармане у Яранского пронзительно запиликал мобильник. Это была супруга. Разговор с Ларой длился недолго. Вадим в двух словах рассказал о новостях и заверил жену в том, что в скором времени девочка будет спасена. Попросил не волноваться и вести себя аккуратно. Телефон зазвонил снова как только Яранский распрощался с женой. На этот раз звонила Юлия Карпенко. Доктор сразу включил громкую связь, чтоб Рамиль всё слышал, и не пришлось потом пересказывать.

– Вадюш, это я.

– Привет.

– Значит так. Слушай внимательно. Сначала расскажу что я придумала, потом какую работу проделала, и как всё будет происходить. Помогать нам будет Сергей, мой ассистент. Клёвый парень, надёжный, и врач "от бога". Легенда состоит в том, что Сергей под моим руководством пишет диссертацию. Он, кстати, итак пишет. И вот, для его научной работы нужны статистические данные о процентном соотношении больных и здоровых детей нашей области, посещающих и не посещающих детские дошкольные учреждения. Чтоб собрать данные нужно провести в детсадах медосмотры, сдать анализы, собрать антропометрические данные и тому подобное. Но мы же не можем "с бухты-барахты" придти в сад и сказать, мол, постройте детей, мы их будем проверять. Для этого нужен приказ сверху. Я поехала в Комитет здравоохранения области, у меня там глава комитета хорошая знакомая, я её внучка с того света когда-то вытащила. Объяснила ей ситуацию. Она классная тётка. Разрешила осматривать детей, но ей нужно время, хотя бы дня три-четыре, чтоб издать приказ и его утвердить. Она это не единолично делает, ещё кто-то там должен подписать. Вот. Едем дальше. В муниципальных детских садиках медосмотр не проблема. А вот в частном… Короче, поехала я в тот садик. "Кораблик". Хорошо, что директор была на месте. Я с ней познакомилась, обрисовала ситуацию. Сказала, что провести в саду медосмотр – это законно, будет приказ от Обл.здрава. Она стала отказываться, мотивируя это тем, что многие родители могут не согласиться. Я попросила сделать это без уведомления родителей. Она сказала, что это невозможно в частном детском саду. Здесь родители решают, колоть ли ребёнку пальчик! Вот тут-то и пригодились твои денежки. Ужас, конечно. Никогда не была на месте взяткодателя! Так это мерзко! Но я женщина расчётливая, ты меня знаешь. Решила сразу сотку не предлагать. Дала ей пятьдесят тысяч, она очень была рада. В общем, сошлись на том, что когда будет готова бумага, то бишь приказ, чтоб потом предъявить родителям, она примет двоих медиков: врача и лаборантку. Даст помещение и даже весы и ростомер. Ориентировочно, во вторник это будет. Извини, раньше – никак. А дальше всё просто: Сережа объявит, что у одной девочки, у ребёнка Садыковой критично низкий уровень гемоглобина крови и зашкаливают лейкоциты. Есть бластные клетки в крови, то есть подозрение на анемию или острый лейкоз. Ребёнку незамедлительно нужна госпитализация. Если даже вызовут маму, не страшно. Отвезут их в стационар вместе. Думаю, женщине неудобно будет отказываться от больницы, так как она знает, и все знают, что папа ребёнка умер именно от этого заболевания. Если она не захочет класть ребёнка в больницу, это наведёт на подозрения, поэтому она захочет и препятствовать не будет. А тут уж моя забота. Я сделаю так, что никто и не заподозрит, что девочка здорова. Нам ведь главное её недельку подержать? В общем, пообследуем, а потом скажем, что не подтвердился диагноз.

– Юлечка, ты просто гений! Спасибо! Я всегда знал, что на тебя можно положиться.

– Рано благодарить. Я сейчас тебе остаток денег завезу. Адрес диктуй.

– Ой, не надо спешить. Деньги ещё могут понадобиться. Юль, ты извини конечно, но это правда про твоего мужа? – спросил Вадим запинаясь. Он отчаянно не хотел, чтоб Юлия приехала к нему домой и увидела неубранную квартиру, гору немытой посуды и его "дочь" с уже явно мужицкими повадками и походкой. Даже тембр голоса у "Анжелы" стал другим, более грубым и резким. Хотя может быть, Яранскому так только казалось. Но в любом случае встречаться с бывшей пассией на своей территории он не планировал, поэтому, решив переменить тему, брякнул то, что первое в голову пришло.

Доктор Карпенко не стушевалась:

– Да, правда. В 2014-м умер Юрий, мой супруг.

– Прости, не знал. Соболезную тебе искренне.

– Спасибо. Ну ладно, раз ты не хочешь больше со мной встречаться, тогда пока. Я буду держать тебя в курсе. И сам звони.

– Конечно, буду звонить. Пока.

Вадим отключился и подумал, что наверное, прав Рамиль. И неплохо было бы, если б у Юлии появилась вторая половина. Но парень больше не вернулся к этому разговору, и Яранский тоже как-то постепенно забыл.

Мужчины разошлись спать по комнатам. Вадим на этот раз крепко и быстро уснул. Наверное потому, что теперь в голове у него сложилась целостная картина того, как всё должно произойти. Всё встало на свои места. Был по пунктам разработан план. Он понимал чётко, что должен делать он сам и что должен делать Рамиль. Завтра он пойдёт на дежурство, в субботу отдохнёт, а в воскресенье отправится на речку следить за Роксаной и Альфиёй. Он был полон решимости и даже азарта. Всё получится. И, возможно, потом они с Ларисой заживут спокойно и мирно. Что потом станет с их названным сыном, другом, воплощённом в теле их родной погибшей дочери, Яранский старался не думать.

Глава четырнадцатая

За окном частного дома Роксаны Садыковой стоял тихий августовский вечер. Солнце большим оранжевым шаром нависло прям над крышами многоэтажек, расположенных в километре к западу от коттеджа. В открытое окно второго этажа веяло лёгкой прохладой приближающейся осени. Посредине просторной комнаты, которая раньше, при жизни хозяина дома, использовалась для приёма гостей, стоял изящный стеклянный столик с одним единственным бокалом виски и открытой пачкой тонких дамских сигарет. Хозяйка, по странному стечению обстоятельств одетая в тот же шёлковый халат с японскими иероглифами на карманах, в котором она безутешно рыдала на груди покойного мужа (казалось, вечность прошла с того дня), сидела в плетённом кресле-качалке и ритмично раскачивалась взад-вперёд. Даже немного остервенело раскачивалась, будто хотела выместить накопившуюся злобу на этом милом предмете интерьера. Не мигая женщина смотрела в одну точку на столешнице. На крохотную коричневую капельку виски возле бутылки. Мысли роились в голове. Именно роились, так как одна мысль сменяла другую с бешенной скоростью, а вслед тут же появлялась другая, ещё более чёрная и безрадостная. Роксану даже подташнивало от неприятного предчувствия и от безысходности. Как же так могло произойти? Всё задавала она себе вопрос. Ведь всё шло по плану. Она начала вспоминать всё сначала, пытаясь выявить тот момент, когда она допустила ошибку.

Сначала она удачно вышла замуж. Захомутала миллионера. Это плюс. Потом придумала гениальный план как избавиться от мужа и завладеть наследством. Этот план был успешно осуществлён. Да так виртуозно, что "комар носа не подточил"! (Роксана улыбнулась, вспомнив это). Второй плюс. Затем она искусно играла роль любящей матери. Это необходимо было для следующего плана. Тоже плюс, ведь все вокруг так верили в её игру. Потом случилась первая несостыковка, которая чуть не выбила Роксану из колеи: оказалось, что покойник-муж составил завещание, и большая часть наследства ей не достанется. Это огромный минус. Но её не сломила эта неудача. Завладеть десятью-пятнадцатью оставшимися миллионами тоже неплохо. И достаться они должны только ей одной, а не пополам с надоевшей падчерицей. И причём немедленно. Чтоб она могла уехать куда подальше из этого городка и жить по-человечески в своё удовольствие. И ничего, что её противный нелюбимый муж связал её обязательствами на долгие годы: этим опекунством. Ничего. Девчонки скоро не станет, и никто не помешает Роксане вступить в права наследства, как единственной близкой родственнице. Для этого умной женщиной был разработан ещё один план. Ребёнок утонет в реке. Да, всё гениальное – просто! Две недели Садыкова ездила по всем городским и пригородным водоёмам и искала подходящее место преступления. И нашла. Идеальное место – полудикая речка за городом, малолюдное место, излучина реки, скрытая от посторонних глаз, быстрое течение да и прокат лодок ещё. Взять лодку, приплыть сюда и просто-напросто столкнуть ребёнка в воду. Чуть погодя закричать, позвать на помощь… Но будет поздно. Роксана была хорошей матерью. Это все знали, видели, как она любит девочку, как заботится о ней. Поэтому, никто и не подумает, что она всё подстроила. Затем вступить в права наследства, продать недвижимость, и прощай противный, гадкий город!

Всё было продумано до мелочей. Деньки стояли тёплые. Девчонка не хотела вылезать из воды, пыталась учиться плавать. В это воскресенье Роксана приехала на речку уже во второй раз. Альфия быстренько побежала к лодкам чтоб выбрать самую красивую на её взгляд лодочку, с ярко-красным корпусом и широкими скамьями. Отплыли от берега и направились направо к изгибу реки в сторону песочной насыпи. Девочка не сидела на месте, постоянно прыгала с одной скамьи на другую под недовольное бурчание матери. Вот и приплыли. Роксана предложила малышке надеть круг и спуститься на воду. Сердце у Роксаны застучало быстрее. Но вдруг, откуда ни возьмись, из-за поворота выплыла ещё одна лодка. В ней находился какой-то мужик. Один. Он деловито прокурсировал мимо женщины с ребёнком и остановился метрах в десяти от них вниз по течению. "Принесла же его нелёгкая, этого Козла!" – подумала преступница. Мужик показался ей странным: на отдыхающего не похож. Ни пивка у него не было, ни удочек. Тело вообще не загорелое, будто впервые на пляж за всё лето выбрался.

– Мамочка, поддержи меня, – попросила девочка, встав на край лодки. Детский круг ядовито-жёлтого цвета был, казалось, на два размера больше худенькой малышке.

Роксана спустила девочку на воду и аккуратно спрыгнула сама, стараясь не раскачивать лодку. Обеих стало относить течением, но Роксана быстро сориентировалась, схватив Альфию за круг одной рукой, и зацепившись другой рукой за выступ на правом борту лодки. "Да… Сама я с трудом, но выбралась бы", подумала Роксана и вдруг услышала сзади:

– Девушка! Вы бы хоть на ребёнка спасательный жилет надели! Вы как назад залазить собираетесь? – закричал бледнотелый мужик.

– Мужчина, спасибо за беспокойство, я учу ребёнка плавать!

– А почему здесь? Тут течение, глубина. От пляжа далеко… Мало ли что? – не унимался мужик. Орать ему уже не приходилось, так как он подплыл ближе к ним на шесть метров.

Роксана, у которой в отличие от дочери зуб на зуб не попадал от холода, решила прикинуться дурочкой:

– Да? Не знала, что здесь плохое дно. Течение и вправду сильное. Я просто хорошо плаваю, за ребёнка можно не волноваться.

Мужчина поравнялся с Роксаниной лодкой и предложил:

– Давайте я помогу вам обеим подняться. Не разумно здесь давать уроки плавания такой малютке.

Мужчина широко улыбнулся и, не дав даже ответить нерадивой матери, перегнулся, подхватил девочку за подмышки и лихо перебросил одним махом из воды в лодку. Затем помог женщине. Когда обе были в безопасности, сказал:

– Вы меня извините, я эту реку как свои пять пальцев знаю, вырос во- о- он в той деревне (указал куда-то вперёд за густые посадки). Здесь и пляж-то не надо было обустраивать, не то что прокат лодок.

Роксана погребла к пляжу. Вышли на берег, обтёрлись махровыми полотенцами. Разлеглись на соломенном лежаке. Минут через пять вылез и "мужик-спаситель". Он расположился неподалёку на стареньком выцветшем одеяльце и закурил. Роксана отпустила Альфию поплескаться возле берега, а сама сквозь чёрные солнцезащитные очки стала наблюдать за мужиком. И не только за ним. На пляже было не более двадцати человек, в основном молодёжь. Одна пожилая пара плавала на катамаране в пределах видимости. Все остальные тёрлись возле берега. Мужик пошёл в кафешку и расположился напротив Роксаниного лежака. На неё он не смотрел. Что-то заказал. Спустя минут сорок, дочка заканючила:

– Я поплавать хочу, мамочка! Мне скучно. Давай ещё раз сплаваем куда-нибудь, только в воду нырять не будем. Ма- а -а- м. Ну ма- а- а- м!

– Попозже, милая. Полежи, позагорай. На тебе денежку, сбегай за попкорном.

Долго уговаривать не пришлось, и вскоре довольная девчонка уже хрумкала хрустящей разноцветной кукурузой у Роксаны под боком, не забывая вертеться как волчок, скомкивая под собой лежак, чем сильно раздражала мать.

Прошло ещё полчаса, народу стало меньше, и Роксана снова направилась к реке. Сели в лодку и отплыли. Медленно женщина погребла к излучине направо, и вот уже лодка скрылась за поворотом. Девочка крутилась и что-то приговаривала, разглядывая то кусты на берегу, то водоросли, цепляющиеся за вёсла. В какой-то момент она так сильно перегнулась через бортик, что Роксана решила: "Сейчас!", и пересела на скамью к девочке, намереваясь вытолкнуть малышку, даже руки протянула, как вдруг… ! Господи! Ну откуда!?