Приручение огня

Деревянная, резная кровать была великолепна.  Я присела на краешек и, сняв обувь, провела стопами по коврику из шкур, который лежал на полу подле нее, мягкий ворс приятно щекотал уставшие ступни, и я в блаженстве откинулась на мягкие покрывала.

Упругая перина и белоснежные льняные простыни обняли меня, приглашая в сновидения, которые не заставили себя долго ждать.

Сон сарите.

В своем сне я шла в красном платье, которое видела накануне в ателье. Я шла и горела, вокруг меня то и дело вспыхивали языки пламени, да я и сама была огнем, который начал захватывать мое тело от низа живота. Вдруг, неожиданно, сзади меня обхватили мужские руки, очутившись на моей талии,  и, вопреки здравому смыслу, я не испугалась, а  выгнулась от удовольствия, не в силах сопротивляться. Немного колючая мужская щека, одним движением отодвинула с моего плеча  распущенные волосы, и, дотронувшись до шеи, запустила стаю мурашек по ней, а на моей руке, от запястья вверх начали расцветать огненные лилии. Дыхание сзади стоящего жгло меня жаром, и когда его влажные, требовательные губы тронули мою шею, а зубы слегка прикусили кожу, я взорвалась миллионом пламенных осколков и… проснулась.

За окном уже брезжил рассвет, но утренней прохлады я не почувствовала, наоборот, в комнате было нестерпимо жарко, я хватал горячий воздух ртом и не могла надышаться. Мое сердце стучало, а горящий румянец, как клеймо на щеках, выдавал мое состояние, и я, вскочив, распахнула окна настежь, выпустив тем самым из своей комнаты облако пара.

Что это было? Что за странный сон или видение? Все было как наяву! Я внимательно осмотрела свою руку и заметила небольшое покраснение, которое шло от запястья к локтю. «Может быть, отлежала?» – подумала я, остужая свое волнение прохладным, утренним воздухом.

Спальня Орка.

Орк  проснулся на заре от зуда в правой руке, она отчаянно чесалась после яркого и очень странного сна. Это было тем более странно, что сны были не частые гостьи его ночей.

Юная девушка, не орчанка, маленькая и хрупкая в красном платье, впечаталась в его память. Он обнимал ее, сгорая от страсти, и когда прикоснулся щекой к ее белоснежной шее, на руке орка загорелся знак огненных лилий. Но даже не это поразило его больше всего. Одержимость ею: его так сильно влекло к ней, что он не смог удержатся от желания прикоснуться губами к ее коже, и даже немного прикусил ее, тело девушки изогнулось, и его мир взорвался миллиардом кусочков пламени, выкинув мужчину из сна.

Орк лежал на кровати, переживая отголоски эмоций. Было раннее утро, и замок только начал просыпаться, «Как же душно!» – подумал он и открыл окно. Свежий утренний ветер обдал его лицо прохладой, но не смыл  из памяти образ. Хотя он и не видел ее лица, но был уверен, что это была та самая девушка из камышей, которую повстречал на озере. Конечно, она произвела на орка впечатление, но он и не думал, что все настолько серьезно, иначе бы не отпустил ее, не спросив имени, не узнав, где ее можно было бы найти.

«Да, ее нужно найти», – такое решение внезапно успокоило мужчину, и он снова лег спать, с удивлением еще раз посмотрев на руку, где виднелось покраснение, которое шло от запястья до локтя…

Спальня Сарите.

Я снова прилегла, пригасив свой жар глотком свежего воздуха, но сомкнуть глаз мне не удалось, и, поняв, что больше не усну, решила пойти на медитацию.

Я вышла из дома, наслаждаясь первыми лучами солна, глубоко вдыхая аромат проснувшейся влажной травы, и дойдя до тренировочной площадки, где проводила вчера пробный бой, с удивлением застала там Надане, который в столь ранний час медитировал. Тихо присев неподалеку, чтобы не мешать господину, я закрыла глаза, расправила плечи и начала дышать, так как учил меня отец.

Мы закончили наш утренний ритуал вместе, и после этого Советник пригласил меня вместе с ним размяться в тренировке.

– Я рад видеть тебя здесь! Никто не хочет вставать в такую рань и заниматься, все забыли, что красива, должна быть не только душа, но и тело человека!

И мы закружились с ним в лучах восходящего солнца в танце боя. Наши шесты пели, свистели и стучали, как в тавернах башмаки танцоров, отстукивая свой ритм, а мы получали от этого истинное удовлетворение.

Так началась моя новая жизнь, и все бы меня устраивало, если бы не тяготило то, что я обманываю Надане.

Я сдружилась со слугами, которые обитали в доме, со всеми, кроме Ильмонге, которую я увидела первую, именно она вышла ко мне, а затем убежала, забыв сообщить обо мне господину. Она держалась по отношению ко мне немного высокомерно, как бы подчеркивая то, что я тут никто.

Повара же, напротив, приняли меня и даже начали посылать за свежими овощами на рынок, когда поняли, что я прекрасно в этом разбираюсь. Меня же эти просьбы не обременяли, наоборот, в городе меня интересовало абсолютно все! Я любила гулять по его улочкам, разглядывая дома и местных жителей, которые все как один куда-то спешили. И каждый раз красное платье в окне ателье, притягивало мой взгляд и волновало мое воображение, а я с нетерпением ждала тот день, когда оно будет моим.

В один из вечеров, совсем случайно, я увидела на улице знакомого мне по озеру орка. Он был одет в темный плащ и широкополую шляпу, которая закрывала его лицо – он явно скрывался. Знакомый жар снова вспыхнул во мне, как только я приметила его фигуру, он и подсказал мне, кого я на самом деле вижу. Мне стало интересно, куда он направляется, но орк внезапно остановился и начал оглядываться, словно чувствуя слежку, и когда его взгляд скользнул по мне, страх быть узнанной уступил место любопытству – я отвела глаза в сторону, мельком встретившись с ним взглядом. В это самое мгновение, я ощутила внутри себя, новый врыв огня, запястье вновь защекотало и рука начала гореть до локтя – ну нельзя же быть такой впечатлительной всего лишь от одного сна! Румянец зажег мои щеки – этого еще не хватало! Хорошо, что сумерки топили эти яркие цвета в своих тенях.

Убедившись, что орк меня не узнал, я с облегчением выдохнула. Стараясь не сбиться с шага, я на ватных ногах продолжила свой путь и завернула в первый попавшийся переулок. Я прошла мимо пары домов, не помня себя, и только когда еще раз свернула, то позволила себе, прислонившись к холодной стене, перевести дух. Что это было? От одного его взгляда во мне загорелся пожар, который до сих пор еще не погас. Может быть, он тоже что-то такое чувствует, когда я на него смотрю? Он ведь начал оглядываться, когда я его заметила.

Я кое-как добралась до своей комнаты, и даже не вышла к ужину, сославшись на то, что уже поужинала в городе. А когда пришло время ночи, мне приснился снова он, орк…

– Что ты от меня хочешь? – только и смогла произнести я сквозь жар, который расползался по мне все сильнее и сильнее, по мере приближения орка. В этот раз он шел ко мне, глядя прямо в глаза.

– Того же, что и ты! – ответил он, и взяв мое лицо в свои руки склонился над ним. – Того же, что и ты! – уже тише он повторил эти слова прямо в мои губы и нежно провел по ним своими губами, вдыхая мой выдох, а затем впился в них жадным поцелуем, одновременно прижимая меня к своему огромному, сильному телу. В моей руке опять появились уже знакомые ощущения, и уже не глядя, я знала, что на ней сейчас расцветают огненные цветы. Мучительная нега разрывала меня все больше и больше, пока спасительный взрыв пламени не заставил меня снова проснуться на мокрых простынях.

Мои ноги мне отказывали, сердце кололось и трепетало, как во сне. Я подошла к окну и, распахнув его, начала жадно вдыхать свежий воздух. Да что же такое происходит! Я посмотрела на руку и увидела, что она не просто покраснела, а на ней появился один розовый завиток из татуировки из сна…

Утро только начиналось, и я решила налить себе прохладную ванну. Мне было недостаточно утренней свежести, чтобы остыть.

Лежа в прохладной воде, я рассматривала свою руку и думала: «Все это должно что-то значить! Но мне не у кого даже спросить об этом, попросить помощи! Те, кто ко мне хорошо относятся, считают, что я юноша! Мне нужно найти этого орка, во что бы то ни стало!»

Спальня орка.

Ее губы – это последнее что он запомнил из сна, когда его разбудил огненный взрыв, потрясший его. «Что тебе от меня нужно», кажется, такой вопрос задавала ему эта черноволосая девушка, которая так упрямо вторгалась в его сны.

– Почему в комнате так жарко? – пробормотал он и пошел открывать окно.

Вчера он, наконец, нашел время, что бы сходить по совету своего друга к оракулу.

– Я слишком слабый маг, что бы посмотреть будущее и где она находится, но учти, и оракул может не дать тебе верного ответа. А придворный маг, Живуак мне не внушает вообще никакого доверия, но с чего-то нужно начинать ее поиски, – сказал накануне Герн, после того как выслушал от орка всю эту необычайную историю о встрече на реке и его снах.

– Я думаю, что ты напрасно с ним конфликтуешь, он долгие годы верно служит нашей семье, – возражал Дате.

– Не забывай, что он гном, и что его еще юношей отдала в откуп, одним из трофеев проигравшая сторона гномов, – напомнил мне Герн.

– Ты же сам знаешь, что эта война не принесла никому счастья. А наша победа стоила нам артефакта, который погас, – ответил ему орк.

– Но есть же пророчество, о том, что маги огня пробудят его к жизни!

– Маги огня, – вздохнул Дате, – тебе ли не знать, что я собирал всех магов огня, что бы зажечь артефакт, и ничего не получилось!

– Ты не должен отчаиваться, –  поддержал его друг, он приходился Дате еще и сводным братом.

 Нынешнему Правителю Дате’Орио было всего девятнадцать, когда пропал его отец, отправившись в экспедицию в дикие горы. Два года поисков ничего не дали, и его мать вышла замуж за двоюродного брата отца из диких орков, у которого уже имелся сын Герн, который был не на много младше его. У Герна был очень слабый, но все-таки магический дар. Когда Герн повзрослел он приехал жить ко двору, и братья со временем сдружились.

После разговора с братом Дате решился. Ни для кого не было секретом, что у Оракула можно услышать не совсем приятные вещи, и даже иногда совсем не то, что ты хочешь услышать. Их дар позволял им видеть образы вероятного будущего, но что они значили, просивший заглянуть в будущее должен был сам догадаться. Надев плащ и шляпу, он вышел в сумерки и почти дошел до дома старой Вриетты, как почувствовал знакомый жар в теле, такой же, как во сне, и начал оглядываться, подозревая, что девушка, где-то рядом. Но ее нигде не было, на улочке не было вообще ни одной девушки, и он подумал, может быть, она где-то здесь живет? Правитель стоял и рассматривал из-под широкой шляпы окна домов и редких прохожих в надежде увидеть ее, но, не заметив никого похожего, кроме спешащих по делам посыльных, да нескольких горожан, продолжил путь.

Оракула, в отличие от любого другого подданного нельзя было призвать к себе, их видения напрямую зависели от места, где они их получают. Зачастую они годами искали место, где могли бы поселиться и видеть будущее. Орку еще повезло, что Вриетта смогла поселиться в городе, а так бы он мог скакать к ближайшему оракулу сутки, если не больше. Но она как он и опасался, слишком туманно высказалась, еще больше путая смысл, лишая окончательно его надежды понять, куда ему двигаться дальше в своих поисках. Дате не понимал, что могло означать: «Пламя поглотит и сожжет два сердца, если твое не отличит дорогу правды, которую открыли для тебя предки, но если цветок огня расцветет, то мир обретет былое величие, а его убийцы будут наказаны. Не упусти свой шанс».

И вот этой ночью она опять ему приснилась, это уже стало походить на наваждение. Несмотря на то, что его отговаривал сводный брат, Правитель все же решил попросить и вечно пропадавшего в своих лабораториях придворного мага Живуака найти эту девушку. Маг хоть и был гномом, но он всю жизнь прожил среди орков, и как никто он переживал за то, что огненный артефакт потерял свою силу: он тщетно предпринимал массу попыток оживить его. У каждой расы существовал такой артефакт, и то, что огненная чаша орков погасла, могло сулить конец не только стране, но и в целом расе орков. Самое важное в мире это было равновесие, и кому как не ученому гному было знать об этом. Маги перестали рождаться не только у орков, этот артефакт отвечал за всю мировую магию, он сам, по сути, и был магией этого мира.

Служба у Надане.

Советник иногда брал меня в путешествия, которые длились два-три дня, и в одно из них Надане предупредил меня, что к нам на обратном пути присоединится один из самых влиятельных свободных орков, друг и брат нашего Правителя. Я, конечно, взволновалась, ведь таких высокородных орков, я еще не видела, и с нетерпением ждала, когда его увижу.

 Немногочисленная группа всадников присоединилась к нам ближе к вечеру. Орков, особенно верхом на великолепных скакунах отличала какая-то хищная грация, их размеры впечатляли, а представитель правящей династии свободных орков возвышался даже над соплеменниками.

– Хорошей ли была дорога, Герн? – спросил Надане, когда принц поравнялся с ним.

– Дорога просто прекрасна, в это время года, но вот свободные орки, которых я уже не первый раз склоняю заключить союз, никак не хотят идти нам на встречу, и более того, требуют, что бы им отдали часть степи! Не понимаю, какая их муха укусила, всю историю наших народов мы шли рука об руку. А теперь они выдвигают претензии!

– Дипломатия сложная штука, Герн, твой отец входит в совет старейшин диких, или как они себя называют свободных орков. Может быть, ты смог бы повлиять на него, что бы он смягчил тон переговоров?

– Уважаемый, Надане! Если б не отец, я не знаю, к чему бы могли привести эти споры! – вздохнул Герн.

– Я не думал, что ситуация настолько ухудшилась, наверное мне самому придется приехать на праздник урожая и самому вести переговоры. Правитель свободных орков мой старый боевой друг, и он, как и все пошедшие войну, не хотят ее повторения.

– Возможно, вы и правы, Советник Надане, но голос молодых всегда был силен у свободных.

Я ехала неподалеку и краем уха слышала весь разговор. Моя жизнь в лесу была тиха и размерена, я тогда даже не представляла, как живут другие разумные, и только сейчас начала понимать, почему отец ушел жить в лес отшельником.  Он хотел свободы, и он ее получил, так же подарил и мне свободное детство и юность. Сам обучил и письму и счету. Один год я даже ходила каждый день в ближайшую деревню, посещала школу. Но ничего интересного я там не узнала, зато постоянно дралась с местными мальчишками. Как-то раз побила сына старосты, наглого здоровенного увальня, и с тех пор дорога для меня и отца в эту деревню была закрыта, как и посещение школы, чему я была безмерно рада.

Орки сменили тему и теперь обсуждали предстоящий праздник урожая, который традиционно все любили и готовились к нему, как могли. А правители каждый год устраивали шикарные осенние балы, где юные орки из богатых семей зачастую находили себе пару, и после праздника следовала пора «зеленых» свадеб. В этом году праздник устраивали Свободные орки, и, следовательно, наш Правитель поедет к ним на осенний бал.

У меня неожиданно опять зачесалась рука, эта часть проступившей татуировки заставляла раз за разом мысленно возвращаться к орку из моих сновидений. Мне пришлось купить пару шелковых рубах с удлиненными рукавами, их длина позволяла скрыть от посторонних глаз проявившиеся линии тату. Орки мирно разговаривали между собой, а я думала о своем. Так незаметно мы подъехали к постоялому двору, где решили переночевать по дороге к дому. Смеркалось, и, несмотря на то, что до столицы оставалось около трех часов скачки, мы решили остановиться здесь на ночлег.

Таверна.

Сама придорожная таверна была большим добротным, но уже старым двухэтажным домом. С классическим расположением: первый этаж занимала столовая, а на втором располагались комнаты для путников. Как у всякой уважающей себя придорожной гостиницы у нее имелась отличная конюшня. Конюхи сразу забрали наших уставших лошадей и увели их на отдых и кормление.

Было видно, что и Надане и Герна тут знают и уважают. Им отвели самые богатые комнаты, а я поселилась как обычно с тремя другими охранниками. Это всегда был самый неприятный момент в путешествиях. Друзьями мы с ними так не стали, но честно прикрывали спины друг друга, и выполняли свои обязанности, например, несение дежурства. Серьезных стычек у нас со встречными или местными не бывало, и я надеялась, не будет. Но по мелочи, с зарвавшимися пьяницами или сомнительными людьми, которые имели неосторожность на нас нарваться, мы разбирались быстро, хотя и не лишали их жизни. Но за то, что я не принимала ванну у них на виду, и ложилась спать всегда в мужской сорочке, они меня дразнили неженкой, и я стала постоянным объектом их насмешек. Однажды их разговор услышал Надане и неожиданно встал на мою защиту, сказав, что не позволит поселиться расколу в нашей команде, и прочитал целую речь, о том, насколько такие отношения среди воинов на руку врагу. В том, что постоянно идет война, я теперь не сомневалась. Война просто ушла из открытой стадии в подпольную, я бы даже сказала под коверную, но ни на минуту не прекращалась. Особенно сложно приходилось оркам, их давили, пользуясь слабостью, потухшим артефактом и было, похоже, что вот-вот спишут со счетов целую расу и только воспоминания о прошлой войне, не давали снова случиться кровопролитию. Артефакт, артефактом, а орки были могучими войнами, и вырождение расы могло занять не одно столетие. Но отношение с соседями стремительно ухудшались, теперь и свободные орки стали претендовать на часть плодородных земель и пастбищ нашей страны.

Я часто и подолгу беседовала с Надане, и он мне объяснял положение вещей, обретя во мне благодарного слушателя. Вот и в сегодняшний вечер он призвал меня разделить с ним ужин в его комнате. Надане предпочитал вечер заканчивать зеленым чаем, но в этот раз он поставил на стол бутылку красного вина.

– Новости все хуже и хуже, Сарит, признаюсь я в смятении, впервые не знаю что предпринять. Меня съедают тревожные предчувствия.

– Что так встревожило вас, господин?

– Если артефакт не проснется, то соседи от нашей страны не оставят и камня на камне, орки слабеют. Понимаешь, Сарит, слабеют все, но не так быстро. Их все еще поддерживают их артефакты, в отличие от нашего…

– Но почему от одного артефакта зависит целая раса?

– От этого артефакта зависит больше чем раса, зависит мир, но остальные не хотят ничего слышать. У свободных орков есть артефакт, отвечающий за силу, у гномов артефакт, отвечающий за ум, у людей он отвечает за здоровье, и только у нас был артефакт, отвечающий за магию, но поодиночке каждый этот артефакт не может работать во всю силу, сейчас, без нашего артефакта и их реликвии ослабли. И вместо того, что бы конфликтовать и пытаться подмять нас в минуту слабости, нужно было бы, объединится, что бы снова зажечь огненный цветок.

– Огненный цветок? – спросила я, не в силах поверить в то, что мне начало открываться.

– Да, огненный цветок, так называется наш артефакт, – у Надане выдался не простой день, и его потянуло на откровения. – Среди Правителей орков всегда через поколение, или два рождались сильнейшие маги огня, которые подпитывали артефакт, а артефакт потом делился своей силой со всем миром. В результате рождались маги. А последнее время рождаются лишь обычные дети, магия покидает этот мир…

– Но что же случилось с цветком?

– Он погас… – после тяжелой паузы Надане продолжил, – Мой друг, ныне пропавший Правитель орков был вторым после своего отца, у кого не было родовой магии, началась война. Она, то становилась сильнее, то затухала, и вот у Правителя родился долгожданный сын, но у него так же не оказалось магии. И орки в какой-то момент решили, что удача их оставила. Они решились на последнюю атаку, бросив все силы и всю оставшуюся магию артефакта в это сражение, что бы закончить эту изматывающую войну. Погибло очень много и орков и гномов. Разрушены были несколько старинных городов, и до сих пор еще на тех местах гуляет эхо войны. Понимаешь, Сарит, в любую войну первыми стараются убить магов противника, и их после этой войны остались единицы. А когда мы вернулись с победой домой, то узнали, что наш артефакт потух. Мы израсходовали всю его внутреннюю силу, что бы положить конец войне, но в итоге сами оказались проигравшими.

– Почему же свободные орки вам не помогут, вы же одна раса?

– По той же причине, что и другие не помогают друг другу. Никто не хочет ничего отдавать, все хотят только брать… – вздохнул Надане, – одна надежда на Правителя орков и его невесту.

– Расскажите! – с нетерпением попросила я.

– У отца нынешнего Правителя главный полководец был очень смелым и решительным орком, он и предложил раз и навсегда покончить с этой никому не нужной войной. Но, к сожалению, он погиб в той битве, так и не оставив наследника. И вдруг у его родного брата спустя три года родилась дочь, да еще с сильной магией ветра, и это в то время когда магии в младенцах не было совсем, Правитель счел это добрым знаком и приказал привести девочку ко двору. Затем он обручил ее со своим сыном, еще юношей, в память о знаменитом полководце. В надежде, что ветер, живущий в девочке, сможет раздуть угли магии огня, которые всегда тлели в роду у Правителей.

– Но ветер может не только раздуть, но и погасить огонь, если тот окажется, слишком слаб, – заметила я.

– Все верно, но магия огня Правителей никогда не была слабой, ее либо не было совсем, либо она была как огненный ураган, – улыбнулся мне Советник.

– Но если все это так, то нам просто нужно подождать, – развела я руками.

– Нет, Сарит, – грустно усмехнулся Советник, – я чувствую, как песок времени утекает сквозь пальцы… и я не хотел бы, что бы ты сопровождал меня на празднике осени.

– Но почему? – спросила я, мне очень хотелось побывать на настоящем балу, пусть и в качестве мужчины, но все же, я могла хотя бы просто посмотреть на других.

– Мы все можем погибнуть, – грустно ответил орк и посмотрел мне в глаза, – ты человек и у тебя впереди целая жизнь. А все кто относятся к правящей верхушке расы орков, едва ли переживут этот год. Если ты будешь рядом со мной, то тоже можешь погибнуть.

Мы устали после нескольких дней пути, обильный ужин и пара бокалов вина дали о себе знать, и я уже засыпала прямо за столом.

– Ложись спать на кровать для слуги, а его я отошлю в твою комнату, – решил Надане, поняв, что мы засиделись за разговором до поздней ночи. Я чувствовала, что Советник относится ко мне как сыну, я же не могла быть честной с Надане, и от этого мне было неловко, что ж тайны обладают такими свойствами, они тянут тех, кто их носит.

Еще было очень темно, когда меня разбудил зуд в руке, но не такой, как в предыдущих снах, а как будто в моей руке под кожей поселился уголек и начал меня жечь. Я посмотрела на свою руку и увидела на ней татуировку цветка, сквозь контуры которой из меня вырывался не только жар, но и небольшие языки пламени. Я не успела этому удивиться, как поняла, что происходит, что-то не правильное. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, а в окне я заметила силуэт мужчины, который оглядевшись, бесшумно спрыгнул к нам в комнату. Это был орк, только небольшого роста и очень гибкий. Ночной убийца! Я слышала раньше рассказы о таких вот ночных и бесшумных наемниках, их услуги стоили баснословных денег, но свои заказы они выполняли всегда, не оставляя после себя и тени следа.

Я снова попробовала пошевелиться. Не получилось. Мое тело не хотело меня слушать. Вдруг я заметила сеть, которая окутывала меня и господина Надане. Она была не материальной, а казалась сотканной из миллиарда потухших звезд, она колыхалась от любого движения ветерка, но нас она обняла стальными путами. «Это же магическая сеть!» – осенило меня, – «но почему же я ее вижу?! И почему я вижу все с закрытыми глазами?»

Я поняла, что мои глаза закрыты, но я вижу мельчайшую деталь в комнате, как при свете дня, да еще и магию, рука снова начала зудеть, и я увидела, как цветок-татуировка на ней выпустил побег, который сейчас тянулся к лежащей на моей руке магической сети.

Убийца крался, старясь не шуметь к господину Надане, вытащив свой короткий меч, и я всеми силами души захотела, что бы побег на моей руке рос скорее, он как будто услышал меня и вмиг дотянулся до полупрозрачной ниточки мрака. Вся сеть мгновенно вспыхнула и исчезла, а я почувствовала на мгновение терпкий запах лилий, а мое тренированное тело мгновенно оказалось рядом с шестом, который я никогда не оставляла, и носила всегда с собой. Не знаю, удалось бы мне одной, справится с ночным охотником. Он оказался на редкость сильным противником, но Надане тут же проснулся от звуков боя. И теперь вдвоем мы теснили щуплого, но юркого орка к закрытой двери, ноги у него уже должны были подогнуться от наших ударов, но он упрямо стоял, и отражал удары руками, которые так же уже должны были висеть плетьми. Весь бой происходил в полной тишине, слышны были только наносимые нами удары. Внезапно убийца повернул голову и укусил себя за ворот, затем мгновенно обмяк и упал бездыханным нам под ноги.