Курс на укрощение

Эмилия Грант

Курс на укрощение

Глава 1

Я сидела на веранде и попивала зеленый чай с жасмином. Воздух уже пропитался весной: легкий аромат цветения сплетался с тяжелым, но приятным запахом сырой земли. Пели птицы, создавая саундрек к первым за год удачным выходным.

Я давно не приезжала на дачу, даже успела забыть, насколько тут спокойно и умиротворенно. Царящая вокруг атмосфера ни в какое сравнение не шла с бешеным темпом города, где толком не успеваешь остановиться и подышать полной грудью.

– Карина, будешь булочки с малиновым вареньем? – на веранду вышла баб Аня, неся перед собой поднос с ароматной выпечкой.

– Ба, я же говорила, что не ем сладкое! – желудок сжался от потрясающих запахов, но я сдержалась. Не для того я вот уже три года придерживаюсь правильного питания, чтобы так просто падать ниц перед первой вкусной булкой.

– Ой, эти твои диеты, – ба закатила глаза и поставила поднос прямо рядом со мной. Я еще раз сглотнула слюну, но отвернулась. – Ты в зеркало на себя глянь! Худющая, как швабра! А лицо-то, лицо?! Как у трупа, чесслово! Только глаза и торчат. Да ни один нормальный мужик на тебя такую, жердь, не взглянет! Так и будешь до старости в девках ходить.

– Бабуль, не в мужиках счастье, – осторожно ответила я. Задевать щепетильную тему веса мне не хотелось.

В детстве я была полным ребенком, чуть позже детский жирок перерос в подростковую пухлость, а после приобрел вполне объективные очертания лишнего жира. И мне дорогого стоило избавиться от лишних кило. Строгие правильные диеты, постоянное отслеживание калорий, занятия в спортзале – войти в нормальную, на мой взгляд, форму удалось всего пару лет назад. Но я хорошо помнила все те усилия, что мне пришлось приложить – потому в сторону хоть и вкусной, но такой вредной для фигуры пищи я даже не смотрела. К тому же, практика неукоснительно подтверждала, что магия существует: крохотная булочка в 100 грамм мистическим образом превращалась лишний килограмм на боках. А это значит – около десяти часов занятий спортзале.

– Ага, не в мужиках счастье, ну-ну, – недовольно пробурчала баб Аня. И я глубоко вздохнула – вопрос «главного мужчины в моей жизни» тоже являлся опасной темой, хотя и не такой болезненной как «лишние кило». – Вот так вот доживешь до моих седин, замуж не выйдешь, и все… Никто к тебе не будет приезжать пирожки кушать!

Ну, хоть не про «стакан с водой», и то хорошо. Обычно баб Аня оперировала именно им – никто, говорит, тебе в старости стакан воды не подаст. После того, как я в шутку сообщила, что к старости заработаю все деньги мира и найму себе сиделку, баб Аня начала искать другие способы меня усовестить.

– Хотя да, у такой бабушки как ты, внуки будут зелеными и тощими, и кормить ты их будешь морковкой и сельдереем!

– Зато очень полезно, – я улыбнулась и встала с удобного мягкого кресла. – Баб Ань, ну ты чего?

Я крепко обняла сухонькую старушку – ругаться не хотелось. Поводов для споров много, а бабушка у меня одна. И самая лучшая!

В детстве я часто тут бывала: родители сплавляли меня в деревню на каждые каникулы. По началу я ездила с неохотцей, мне казалось, что уж лучше все это время в школе сидеть, чем копаться в черноземе. Но в какой-то момент искренне полюбила Ивановку и каникул ждала с упоением, готовясь к каждой поездке многим заранее. Родители списали подобную метаморфозу на мальчишку-соседа, даже в шутку распевали «тили-тили тесто». Совсем как маленькие. Но вот представить полноватого неуклюжего мальчика, вечно сопливого и забавно картавящего в роли юного жениха лично мне всегда было сложно. Я просто любила проводить с ним время и считала его самым настоящим другом!

Потому, когда он уехал учиться за границу, для меня это стало настоящим ударом. В очередные летние каникулы я нагрянула в Ивановку, а его дед – крупный и строгий мужчина – сообщил, что «Димка уехал учиться в Англию». Чертова Англия… Чертовы три тысячи километров! Чертов «Димка», который даже не удосужился предупредить.

Впрочем, его отъезд подействовал благоприятно. Пока он учился во всяких там кембриджах и оксфордах, я изо всех сил готовилась к вступительному экзамену в лучший универ столицы. И с успехом сдала, поступила на бюджет и вышла на красный диплом. Вот только по началу не потому, что так хотела сама, а, скорее, назло Диме, бросившему меня в одинокие сети столицы. Ведь в этот университет мы хотели поступать вместе.

На работу устроилась в крупную компанию, волей судьбы имеющую головной офис именно в злосчастной Англии. Но отказываться от престижного и высокооплачиваемого места из-за каких-то детских «травм» слишком глупо. Сперва было сложно, но теперь я хорошо понимала, что вытащила счастливую карту. За пару лет с должности стажера я почти доросла до уровня руководителя отдела. Почти – потому что Джон, в народе Иван Иванович и “дядя Ваня”, уже несколько раз намекал на то, что это удобное кресло в личном кабинете я займу уже совсем скоро.

Накануне моей поездки к баб Ане вообще загадочно выдал: в понедельник я сообщу тебе радостные вести. И от этого ожидания будоражило. Стоило столько времени засиживаться на работе допоздна, прорабатывать столько кейсов – а все для того, чтобы получить должность мечты.

– Ба, я прогуляюсь? – совсем как маленькая спросила я. Почему-то с бабушкой всегда так выходило: рядом с ней я чувствовала себя вечным ребенком.

– Конечно-конечно! Иди, – засуетилась она. – А то вернешься в свою Москву, опять будешь все время просиживать в офисе! А на ужин я беляшей наделаю!

– Бабулечка, овощной салат. Мне хватит просто овощного салата без соли, – напоследок пробормотала я и спустилась с веранды по скрипящим ступенькам. Надо будет озаботиться и отправить к бабуле каких-нибудь ремонтников. Двери подкрутят, окна утеплят, смажут, где надо, подкрасят чего – а то она и попросить о помощи не хочет, и деньги принимать отказывается.

За то время, что меня тут не было, Ивановка нисколько не изменилась. Все такие же аккуратные одноэтажные домики прямиком из прошлого века, выкрашенные в яркие цвета ставни, ровный забор – тут была какая-то совершенно особенная атмосфера, которую по большей части делали жители деревни.

В этом доме живет дядя Вася – знаменитый алкоголик. Стоило ему бахнуть стопку самогонки, как начинал горланить песни. А в трезвом разуме так вообще добряк: и конфету подарит, и советом подскажет.

А в этом домике с голубым забором живет баб Клава. Местные жители преклонного возраста считали ее ведьмой, а те, кто помоложе – экстрасенсом. Хорошо помню, как она, посмеиваясь в редкие усики, говорила, что любовь всей моей жизни прямо под носом у меня. Дима тогда хихикал, что это кот Мурзик, которого я тогда везде таскала за собой на поводке. Вот только не стало Мурзика. А потом и Димка уехал.

Вот и его дом. Павел Константинович – к бывшему военному я могла обращаться только по отчеству – следил и за жилищем, и за садом. Все зубья забора выставлены идеально ровно, чуть ли не по сантиметрам, то же можно было сказать и о грядках. Ух и получали мы с Димой, когда случайно их затоптали. Выбрались как-то ночью, втайне от родных, на местную дискотеку, а возвращались, когда уже не до грядок было. Так и попались. Но Павел Константинович баб Ане сдавать не стал, зато отчитал так, что до сих пор помню.

Я грустно улыбнулась. Не вспоминала про друга детства уже восемь лет, и тут нате – приехала в Ивановку и сразу ностальгия.

– Карина! – громкий голос позади, я обернулась. Павел Константинович будто и не постарел: все такой же высокий и поджарый мужчина в летах. Возраст выдавали разве что седые волосы. – И чего это ты поздороваться не заходишь?

– Павел Константинович! – я была рада видеть “старика”, потому тут же подалась вперед. Хотела обнять, да опомнилась. – Да я как-то… Не знаю даже. Вы не изменились совсем!

– А ты вот изменилась, – мужчина улыбнулся в густые седые усы. – Вытянулась, повзрослела. Если бы не знал заранее, что ты к бабушке нагрянешь, не признал бы.

– Как вы тут поживаете? – перевела тему. Очень хотелось спросить и про Диму, но не позволяла гордость.

– Да хорошо поживаем, – ответил он. – Собираюсь вот козу завести. Скучно мне одному. А так хоть какое-то дело будет. Слушай, Карина, просьба к тебе есть.

– Мм? – я оживилась. На моей памяти нечасто Павел Константинович о чем-то просил.

– Сходи, пожалуйста, на речку. Я там коробку с крючками забыл, – он отчего-то хитро улыбнулся. – Тебе недалеко, а мне в моем возрасте уже тяжеловато.

– Совсем уж вы не выглядите на свой возраст, – хихикнула. – Но за крючками схожу. Как всегда, в камышах?

– Именно там, – он закивал. – Спасибо.

– Да не за что пока, – крикнула в ответ и двинула на речку. Крючки лучше найти до наступления темноты, насколько я помню потом там хоть глаз выколи.

Дорога к речке пролегала через узкую лесополосу и поле. Ох, как часто я сюда наведывалась в детстве и не сосчитать. А сколько раз сбегала ночью, на так называемую “ночную рыбалку” молодежи. Вот только нас с Димой не особо там жаловали. Пухлые нескладные подростки… мы, скорее, были поводом для глупых шуток.

Я оправила короткую свободную футболку, открывающую живот. Да, теперь меня сложновато назвать нескладной. Вот только о такой форме одежды я успела пожалеть едва вышла с лесополосы, на меня мгновенно накинулись комары. Потому до речки я едва ли не бежала, чтобы не дать им возможности приземлиться и присосаться.

Но мужчину, только вышедшего из воды, приметила сразу. Неужто в этой речке-вонючке еще кто-то купается? Пригляделась: светло-русые волосы, четко очерченная линия щетины, выстраданное в спортзале тело – такие косые мышцы и кубики я могла определить за версту, от природы подобных не бывает. Подошла поближе, пытаясь рассмотреть лицо – может, кто-то из тех, кто когда-то смеялся надо мной?

Не сразу поняла, что и мужчина вперился в меня внимательным взглядом. И с каждым моим шагом я чувствовала, как сердце бьется все сильнее.

Сперва – туук-тууук. А потом – туктуктук.

– Карина? – неверяще выдохнул он, полностью выходя из воды. Запустил руку в волосы, такой знакомый с детства жест.

– Дима? – неужели?..

Я подалась вперед одновременно с ним. В какой-то момент просто почувствовала, что вся мокрая, что чувствую речной запах, что по щекам отчего-то текут слезы.

– Ты! – я отстранилась и обвиняюще подняла указательный палец. – Полный засранец, понял?!

Тыкнула им прямо в пресс Диме.

– Бросил меня буквально в самый сложный этап моей жизни! – поняла, что пальцем тыкать больно, потому отвесила легкий пинок.

Дима хрипло засмеялся, изловчившись, поднял с песка полотенце и смотал его в жгут.

– Сама хороша! Хоть бы раз написала! – уже через секунду шлепнул меня этим жгутом по бедру. – Гордость не заела, а Каринка?

– Ты меня еще и виноватой пытаешься выставить?! – от шока я даже не нашлась, что сказать такого, пообиднее. – Да как ты…

– Тпррр, – стоило мне только шагнуть вперед, как я снова оказалась в объятиях. И в этот раз они не предвещали ничего хорошего. – Солнышко так печет, так что тебе, пожалуй, стоит остудиться.

Я и вырваться не успела, как оказалась в воде. Меня почти как чайный пакетик окунули в воняющую тиной речку. Не осталась в долгу, дернула мужчину за ногу, и он навалился сверху. Промелькнула мысль: “Эх, только голову помыла”. Но уже через несколько секунд я целиком и полностью отдалась игре. Совсем как в детстве. Мы дурачились, брызгались водой, сыпали друг в друга обвинениями: где-то шутливыми, где-то обидными. Успокоились только через час.

Выползли на берег. На Ивановку уже медленно опускались сумерки, стало прохладно, и Дима по-мужски уступил мне единственное полотенце.

– Гляжу, Англия превратила тебя в настоящего джентльмена, – усмехнулась я.

– А тебя Москва в настоящую модель? – так же беззлобно поддел он, взлохматил волосы. – Или вас там не кормят?

– Не больше, чем вас в Англии, – парировала.

Повисла недолгая тишина. Я наслаждалась моментом, наслаждалась стрекотом сверчков и тихим дыханием Димки. Отчего-то не верилось, что тот пухлый и нескладный подросток превратился в мужчину, что он вернулся в Россию. Что мы встретились… вот так, случайно.

Внезапно меня осенило, и я, не удержавшись, нервно засмеялась.

– Ты чего? – удивленно поинтересовался он, сам расплываясь в улыбке.

– До меня только что дошло, что Павел Константинович намеренно меня сюда отправил. Я мимо вашего дома проходила, он и окликнул. Сказал, что на речке крючки забыл.

– Он не рыбачит уже лет пять, между прочим, – ответил Дима. А потом неожиданно стал серьезным: – Кар, почему ты не писала?

Только он мог сокращать мое имя вот так вольно. От ностальгии по телу побежали мурашки.

– А как? – удивилась уже беззлобно. Стоило мне его увидеть, как все прошлые обиды вылетели из головы. – Ты не оставил ни почты, ни-че-го.

– Как не оставил? – он искренне удивился. – Я специально заезжал в Ивановку, чтобы передать деду контакты. Тогда еще в компьютерный клуб ходил, чтобы почту завести. Свой комп-то позже появился, уже там, в Англии.

– Павел Константинович мне ничего не передавал, – нахмурилась и пожала плечами.

– Мне правда срочно уезжать пришлось, – выдохнул Дима, будто оправдываясь. Но сам тоже нахмурился. – Иначе потерял бы место. Как ты тут? Без меня.

– Знаешь, а неплохо, – с легкостью выдала я. – Закончила универ с красным дипломом, устроилась на хорошую работу. На днях вот повышение светит.

– Замуж-то не вышла еще? – вопрос с подвохом.

– О да, у меня есть мужчина всей моей жизни, – засмеялась, – правда из документов у него только лапы, уши и хвост. Потому расписаться никак не можем.

– Неужто Мурзик? – удивился Дима.

– Мурзика уже лет пять как нет, – ответила я. – А мужчину всей моей жизни зовут Пуфик.

– О боже, как можно было так безвкусно назвать кота?! – притворно закатил глаза мужчина.

– А у тебя как? Жена? Дети? – перевела тему. Увидел бы он моего кота, и вопросов бы не осталось, почему Пуфик. Огромный и пушистый перс с дурным характером уж слишком сильно походил на этот предмет интерьера, когда заваливался спать на специальную подушку подле дивана.

– О да, женщину всей моей жизни зовут Работа. А в детях ходят курсы повышения квалификации и карьера.

– Как можно было так безвкусно подбирать жену, – театрально поморщилась. А потом уже спокойнее добавила: – Впрочем, понимаю. Ты надолго сюда? Или матушка-Англия зовет?

– Насовсем, – Дима широко улыбнулся. – Приехал в Москву переводом из английской компании. Потому…

Он взял паузу, пытался раздразнить.

– Потому попрошу тебя побыть моим экскурсоводом. Скажем, в понедельник после семи.

– После семи все музеи закрываются, – пошутила я.

– И рестораны? – серьезным тоном уточнил он. – Или ты после семи не ешь?

Не ем. Но ради такого случая готова включить в свой рацион какое-нибудь некалорийное блюдо.

– Я подумаю, – подыгрывая в серьезности, ответила, – мне нужно обсудить график с моим ассистентом, выпросить разрешения у Пуфика.

– Ох, надеюсь, он не будет бить мне морду, за то, что на целый вечер хочу украсть его женщину…

– Если ты принесешь ему банку консерв, он об этом подумает.

Мы долго болтали. Вплоть до того, как окончательно не замерзнуть. О встрече все же договорились. Обменялись контактами, теперь уже по-настоящему. Разошлись у развилки в деревне, идти к Павлу Константиновичу не хотелось. Меня мучили вопросы: почему он не передал почту внука? И если был так против нашей дружбы, зачем сегодня отправил на речку?

Глава 2

Это утро претендовало на роль самого лучшего за последний год. Я проснулась без будильника, без спешки собралась, вышла на двадцать минут раньше, из-за чего не попала в пробку и довольно быстро добралась до офиса, расположенного в центре города. Прекрасная погода – легкий ветерок и ласковое солнце – только сильнее поднимало настроение.

– Доброе утро! – поприветствовала я девушку, сидящую на ресепшене.

– Доброе, – она ответила едва ли не испугано.

– Добрейшего утра! – улыбнулась охраннику, стоящему на нашем этаже.

– И вам, – удивленно кивнул он, открывая передо мной дверь.

Вошла в кабинет, который мы на пополам делили с ассистентом Петей. Он пришел к нам полгода назад, сразу после университета, и был определен ко мне на выучку. Его работой я всегда оставалась довольна: исполнительный, креативный, не задающий тупых вопросов. Ему бы чуть больше предприимчивости, и он с легкостью сдвинул бы меня с любой должности через пару тройку лет.

Парень уже сидел на рабочем месте, крутил спиннер.

– Доброе утро, Карина Максимовна, – поздоровался он, откладывая игрушку. – Я вам кофе принес.

– Благодарю, – кивнула, вытаскивая из картонного подстаканника одну из одноразовых кружек. – В этот раз без корицы?

– Обижаете, Карина Максимовна, – усмехнулся он и поправил челку. – Без корицы и без сахара.

– Прекрас-с-сно, – протянула я, делая глоток. Почти остывший, но да ладно. – Есть какие новости по клиентам?

– Понедельник восемь утра, клиенты в лучшем случае спят, в худшем – собираются на работу.

– Неужели никто на выходных не дергал? – удивилась.

– Тиши-на! – почти по слогам ответил Петя. – А как ваши прошли? Гляжу, настроение хорошее.

– Прошли хорошо, – кратко ответила я. Потом добавила: – А забронируй, пожалуйста, столик в “Место” на восемь.

– Это что это, Карина Максимовна, вы сегодня не до девяти работаете? – притворно ужаснулся Петя. Он хорошо знал, что я всегда задерживалась в офисе допоздна.

– Нет, конечно, – пожала плечами, выдержала паузу и коварно усмехнулась: – Ведь до девяти сегодня работаешь ты.

– Без ножа режете, Карина Максимовна! – наигранным плачущим тоном отметил ассистент.

– Это я еще с планерки не вернулась, дорогой Петя, – развернувшись на каблуках и прихватив с собой рабочий планшет, бросила вслед.

Каждое утро, в восемь тридцать наш большой шеф устраивал большую планерку. Моей же прямой обязанностью было являться к восьми ноль пять для подписания важных документов и обсуждения всех тем и вопросов, которые могли встать на повестке дня, недели или месяца. Сегодня, не удержавшись, я решила прийти пораньше. В повышении я почти уверена, даже не нервничала, просто хотелось поскорее услышать официальное подтверждение.

– Карина? – после стука в дверь я вошла. – Доброе утро, проходи.

– И вам доброго, – ослепительно улыбнулась и прошла вглубь кабинета. Просторного, светлого, с большим количеством почти пустых полок – тут всегда было легко и комфортно.

Перед тем как сесть, оправила белоснежный пиджак, подчеркивающий легкий загар, успевший прилипнуть за время уикенда в Ивановке. Глянула на шефа: он, как и всегда, выглядел отдохнувшим. Ни намека на синяки под глазами, ни одной лишней морщинки (несмотря на возраст). Истинный Иван Иванович, от которого буквально веяло теплом и радушием. Вот только сам шеф строго настрого наказал обращаться к нему не иначе, чем к Джону, сказывались долгие годы проживания за кордоном. Сотрудники прониклись, вот только за глаза величали “дядей Ваней”.

– Перейдем к делу, – произнес он, откидываясь в широком кресле и проходясь одноразовым платочком по взмокшей лысине. – У меня две новости.

– Хорошая и плохая? – осторожно уточнила я. Именно сейчас на меня накатил мандраж.

– Хорошая и очень хорошая, – поправил шеф.

Я выжидающе кивнула.

– Хорошая новость заключается в том, что я впервые за два года отправляюсь в отпуск! – радостно произнес он. Я вздрогнула. Прошлый отпуск дяди Вани обошелся нам сорванными сроками и потерей нескольких крупных клиентов. Не знаю, как так вышло, что слишком много вопросов оказались завязаны на личном присутствии Ивана Ивановича в компании.

– Ммм, отличная новость, – невнятно протянула я, не сводя взгляда. – А вторая?

Каюсь. Подгоняла. Хотелось скорее услышать о повышении. А потом уже думать, как держать компанию на плаву во время отсутствия Джона.

– А вторая, – он загадочно прищурился. – Мы, наконец, определились с тем, кто войдет на должность моего зама.

Тааак. Ну же, Иван Иванович, не томи!

– Этот человек хорошо показал себя в компании, – продолжил он. – Только не у нас, а в английском филиале, в головном офисе.

Улыбка сползла в тот же миг. Ее будто бы заклинило. То есть?..

– Но сама понимаешь, – шеф перешел на доверительный шепот, – одно дело в Англии, а другое дело у нас, в России. Потому я тебя, как самую лучшую сотрудницу, попрошу помочь ему освоиться. Он как раз сейчас будет, с охраны звонили еще до твоего прихода…

Шеф что-то тараторил, но я почти его не слышала. В ушах звенело. В какой-то момент просто захотелось встать и уйти. Но другая половина останавливала, упрашивала сперва посмотреть на этого “претендента”. Может, он настолько плох, что и ждать его увольнений особо и не надо?..

Тук. Тук. Тук, – этот, казалось бы, невинный стук вывел из себя. Нет, не разбудил злость и агрессию, только обиду.

– Входи, входи! – шеф почти сразу расцвел, стал еще доброжелательнее.

Дверь скрипнула. Позади послышались шаги. Оборачиваться не хотелось. В тот момент я посчитала, что если обернусь – проявлю слабость.

– А вот и он, Карина, поприветствуй нового коллегу, еще и начальника, – “дядя Ваня” бросил на меня взгляд, в котором читалась едва заметная укоризна.

Я сжала челюсти и заставила себя обернуться. Медленно и осторожно. Нашла в себе силы даже на то, чтобы расплыться в неискренней улыбке, почти готовая разговаривать с “новым шефом” на английском.

Но…

На пороге стоял Димка. Мой Димка. Друг из детства, с которым мы не так давно дурачились в речке-вонючке в Ивановке. С которым мы не так давно вспоминали далекое прошлое.

– Ты? – вы выдохнули почти одновременно. Только я с ужасом, а он с непониманием.

– О, вы знакомы? – удивился шеф.

– Друзья детства, – неуверенно ответил Дима.

– Тем лучше! – Иван Иванович всегда и во всем видел только позитив. Вот только если раньше я восхищалась этим качеством, то теперь чувствовала раздражение. Шеф знал, что эту новость сложно назвать “хорошей” или “очень хорошей” для меня. Не мог не знать!

“Тем лучше” – “Тем лучше”! Чем лучше-то?! Тем, что обещанная мне должность досталась другу, с которым мы только недавно возобновили общение? Должность, о которой я мечтала последний год, на которую работала не покладая рук, из-за которой отказывалась от каких-то личных радостей.

После таких новостей хотелось попросту послать все к черту. Или даже куда-то еще дальше.

– Дмитрий, между прочим, очень уверенно шел по карьерной лестнице там, в Лондоне, но изъявил желание вернуться в Россию.

Ой, да лучше бы не возвращался.

– … а поскольку там он занимал именно управляющую должность, поступило указание… – шеф будто бы оправдывался.

И мне было стыдно. По-настоящему стыдно за все мысли, что роились у меня в голове. Но думать иначе не получалось. Я сама почти физически ощущала ту желчь, которая из меня лилась. Пусть мысленно. Пока что.

– В общем, так даже лучше. Карина, – Джон повернулся ко мне, мазнул внимательным взглядом. – Твоя задача помочь Дмитрию влиться в коллектив и ввести в курс дела.

Я кивнула.

Да уж. Это, пожалуй, будет одним из самых сложных испытаний за все время работы на компанию.

– Дмитрий, – шеф улыбнулся “новенькому”. – Если тебя не затруднит, оставишь нас с Кариной на пару минут. Секретарь проводит тебя до твоего кабинета.

До кабинета, который должен был стать моим.

Нет, Карина, держи себя в руках.

Едва за Димой закрылась дверь, я выжидающе глянула на начальника – неужто есть новости еще более “радостные”? Может, меня уволят? Или переведут до ассистента?

– Ну что ты на меня смотришь как на врага народа? – он развел руками и впервые за все утро нацепил на лицо маску сочувствия. – Ну что я, по-твоему, мог сделать? Приказ поступил сверху.

– Ничего, – мотнула головой, хотя так не думала. – Все в порядке. Справимся как-нибудь.

– У меня самолет через три часа, – шеф перевел тему.

– Уже?

– Если бы я предупредил сильно заранее, вы бы явно что-нибудь придумали, чтобы я не уезжал, – хмыкнул Иван Иванович. – Карина, извини, что оставляю тебя в такой ситуации. Но со своей стороны торжественно обещаю, что замолвлю за тебя словечко. Может, даже получится выбить для тебя место в Лондоне. Будешь готова к длительной командировке?

– Буду, – хмуро ответила я. Настроение было изгажено окончательно.

– Выше нос! – шеф снова перешел на позитивный настрой, пытаясь и полувзглядом не показать, что что-то пошло не так.

– Хорошего вам отпуска, Джон, – я встала со своего места, прижимая к груди рабочий планшет. – Планерка на мне?