Лестница в небо, или Рассказ очевидца

За разговорами мы даже не заметили, что дождь закончился и на небе появилась луна. Вверху была звездная бесконечность, а где-то в городе проехала скорая помощь, оповещая о случившейся беде.

Я проводил ее взглядом и спросил Алексея:

– А ты хотел бы вернуться на землю?

Он удивленно посмотрел на меня и ответил вопросом:

– А ты, что хочешь вернуться?

– Я хотел бы помочь людям. У меня есть большое желание предостеречь и рассказать, что ждет человека после жизни.

– Ты что говоришь, Витя? – Одернул меня Алексей. – Кому ты хочешь рассказать, кого предостеречь? Они Иисусу не поверили, Сына Божьего не услышали, а ты хочешь, чтобы они поверили тебе?

Мы смотрели на небо, а по нему медленно проплывали звезды. Они были разными хотя и походили друг на друга. Одни были большими, другие маленькими, они были голубыми и белыми, яркими и не очень, но каждая их них была частью чего-то большого и великого. Вдруг из глубины Вселенной, как две маленькие искорки выскочили две звезды. Яркими точками они стремительно приближалось к нам, оставляя за собой серебристый след. Они летели так быстро, что уже совсем скоро я разглядел в них тех самых птиц, что видел накануне.

– Это за мной! – Произнес Алексей и двинулся им навстречу.

Два Ангела подхватили его под руки и унесли к горизонту, где начинался Млечный путь. Там по небесной лестнице продолжали двигаться маленькие фигурки людей, среди которых был и Алексей.

Я помахал ему рукой и пожелал доброго пути.

Глава 6.

Расставшись с Алексеем, я еще долго сидел на крыше дома и смотрел на звездное небо. Млечный путь медленно таял, превращаясь в длинное облако, а небосклон быстро светлел под яркими лучами солнца. Наступил новый день и город медленно стал просыпался.

Зашумели и загудели заводы, задымили трубы, задвигались автомобили и, как муравьи забегали люди. Становилось шумно и некогда высокое и уютно место на крыше, стало низким и неудобным. Я оставил его и, пролетев над морем, вернулся на набережную. Здесь недалеко находилась квартира Алексея, где теперь проживала Лиля.

Когда-то у нас с ней был красивый роман и мне казалось, что она меня сильно любила. Мне она тоже нравилась и может быть, я ее даже любил, только мои чувства не были такими яркими, как ее любовь.

Я кружился над ее домом и не решался войти. Какая-то тревога мешала мне это сделать, и когда я все-таки осмелился, то услышал знакомые голоса. Моя мать плакала где-то на земле. Я уже привык к своей участи навещать родных и поэтому отправился на зов. В полете я успел подумать о родственниках и вспомнить о своем теле. Я будто был привязан, хотя совсем потерял к нему интерес. Предчувствуя скорую развязку, я терялся во времени, я даже не знал сколько его прошло с момента нашей встречи с Алексеем. В этом мире его просто не было. Отсчет времени остался на земле, здесь же была вечность…

* * *

А между тем солнце на небе уже стояло высоко и голоса с земли сменились на рыдания. Это меня подтолкнуло к действию, и я рванулся вниз. В родительском доме было тихо и безлюдно, тело покойника отсутствовало, и я понял, что настало время похорон.

На кладбище я быстро нашел похоронную процессию. С высоты птичьего полета сделать это было совсем не трудно, да и на кладбище в этот момент находилось только две таких группы.

На деревянном постаменте стоял гроб с моим телом. Рядом собрались родственники, а у изголовья покойника сидели отец с матерью. Людей собралось много. Здесь были и друзья, и коллеги, соседи и знакомые, были и люди, которых я совсем не знал. Но я не мог не заметить представительного мужчину в черном костюме. Он придерживал молодую даму под руку и можно было подумать, что это вдова.

Этим человеком был Артур и стоял он со своей племянницей Лилей по прозвищу «Вишенка». Теперь мне стало понятно откуда взялся дорогой гроб и куча всякой похоронной атрибутики. Транспорт, ресторан для поминок – все оплатил, конечно, он. Для многих это не было большим секретом, так как знали, что я работал у Артура ведущим специалистом. Но главной причиной такого внимания ко мне, все-таки оставалась Лиля. Многие знали, что у нас с ней роман и, что «Вишенка» была моей любовницей. Она этого не скрывала, и часто объясняла особо любопытным, что любовники от слова «любовь» …

– Почему Вишенка? – Как-то спросил я Лилю.

И она рассказала мне эту забавную историю. С детства она полюбила вишни и так получилось, что эти ягоды сопровождали ее всю жизнь. В детском саду, который назывался «Вишенка», на ее шкафчике была нарисована вишня. На кружке, из которой она пила чай их было три, а у дома под окном росло целое дерево. Вишни попадались ей повсюду, а когда в школьном спектакле «Чиполино», она сыграла роль синьоры вишенки, это прозвище прилипло к ней навсегда. Лиля не обижалась и в дальнейшем свою фирму так и назвала «Вишенка». Потом был автомобиль цвета спелой вишни, потом любимый фильм «Зимняя вишня» и наконец ресторан «Вишневый сад», который она открыла на улице Чехова не без помощи своего богатенького дяди.

Мне была приятна забота Артура, так как знал, какими финансовыми затратами, я обременил своих больных родителей. На жену рассчитывать не приходилось, своих сбережений у нее не было, а чтобы получить мои – требовалось время. Да, и вообще, Татьяна была не приспособлена к нашей нелегкой жизни. Здесь я чувствовал и свою вину, так как, оберегая ее от проблем, взял инициативу в свои руки. Семейный бюджет, коммунальные платежи, хозяйство и воспитание детей – все лежало на мне. Она никогда не работала, хотя имела хорошую специальность бухгалтера. Конечно, я понимал, что своей опекой я изолировал ее от общества и превратил в домохозяйку. Но такое положение ее не обижало, и я часто слышал от нее: «Ты, Витя, для меня и муж, и любовник, и папа с мамой. Я за тобой, как за каменной стеной» !.. Мне это льстило, и я был уверен, что ей со мной хорошо и надежно. В мои дела она никогда не вмешивалась и как зарабатывались деньги ей было все равно. «Деньги не пахнут», – любила говорить она, где-то, подхватив это выражение. «Денег много не бывает», – вставляла она, где надо и не надо. Мои постоянные командировки ее не тревожили, а поздние возвращения домой совсем не задевали. Ей нравилось, когда возле нашего дома останавливались дорогие иномарки, а солидные дяди дарили ей цветы и шоколад. Она была счастлива, когда я брал ее с собой на корпоративную вечеринку или прогулку по морю. Она привыкла к такой жизни и иначе жить не могла.

Но случилось так, что мою фирму прикрыли и начались тяжелые дни. Проблемы росли, как снежный ком и мне казалось, что кто-то умышленно загонял меня в угол. Мне катастрофически не везло, даже мелкие сделки срывались, не успев начаться. Друзья разводили руками, а вчерашние коллеги и компаньоны ничем помочь не могли. Я стал выпивать, но это только усугубляло мое, и без того, тяжелое положение. Я продал машину, гараж и дачу, чтобы раздать долги и подняться. Но все мои начинания рушились, как карточный домик. Перебиваясь небольшими подработками, в семье я стал не в удел.

– Дожились, в холодильнике шаром покати, – ругалась теща.

Она жалела дочку и с укором посматривала на меня.

Отношений с родителями Татьяны у меня не сложились. Уж очень разными мы были. Они простые работяги, а я уже был успешным предпринимателем. Какая-то черная зависть мешало нам сродница и теперь, когда я был в плачевном положении, она не упускала случая, чтобы укусить меня побольнее. В городе поползла молва, что Моряк спекся и, что он больше не поднимется. Обидней всего было замечать, что и жена в это поверила. Я остался один среди близких мне людей. Черная полоса в моей жизни так затянулась, что я и сам поверил в свою погибель. Я стал задумываться о суициде. Но вот в моей жизни появился Артур, который сейчас стоял у моего гроба с молодой женщиной. Это была Лиля – Вишенка, которой я был многим обязан. Она познакомила меня с Артуром, который спас меня от нищеты и позора. Он дал мне работу и возможность заработать деньги, для достойного существования. Он вернул мне имя и положение в обществе. Я снова был на «коне» и мои дела пошли в гору. Я был благодарен ему, но истинным спасителем я считал Лилю. Она первая появилась в моей жизни, когда я шел ко дну. Она пришла ниоткуда и сразу же стала для меня своей и единственной. Мне было с ней так легко и хорошо, что мне казалось, что мы уже знакомы много лет. Она понимала меня с полуслова, и я не нуждался ни в каких объяснениях.

– Откуда ты взялась? – Спрашивал я ее.

– Оттуда!.. – Загадочно отвечала она, указывая на небо.

Она стала для меня верным другом и благодетелем, она поддерживала меня в бизнесе и помогала строить новую жизнь. И это было больше, чем дружба, это была любовь. Она любила меня и была моей любовницей, но ей этого было мало, она хотела быть моей женой.

С улыбкой я посмотрел на Лилю и ухмыльнулся. Даже в этом не праздничном наряде она выглядела привлекательной и красивой. Жена рядом с ней выглядела простушкой, но необъяснимое чувство заставляло меня видеть в ней то, чего, наверное, не хватало Лили.

К Вишенке у меня было все по-другому. Мне с ней было хорошо и мне нравилось, что рядом со мной была умная и красивая женщина.

– Женись! – Советовали мне друзья.

– Она тебя любит! – Говорили мне ее подруги.

Я соглашался, но сделать этого не мог. Татьяна была матерью моих детей и оставить ее одну в этой непростой жизни, я не мог. Я откладывал свое решение на потом, продолжая обманывать ее и себя.

Я посмотрел на мокрое лицо жены и подумал:

– А ведь это я сделал ее неприспособленной для жизни. Я своей опекой не давал ей развиваться и шагать в ногу со временем…

Но даже чувствуя свою вину, мне трудно было простить ей предательство. Она поверила и согласилась со всеми, похоронив меня заживо. Сколько раз я ждал от нее поддержки, доброго слова, но в ответ слышал только упреки и обидные слова. Ее страшное равнодушие добивало меня. Я замолкал, понимая свое одиночество.

Пережив тяжелое время, я поднялся. Дела наладились и в нашем доме появились деньги. Как же изменилась Татьяна и, как похорошела теща. Я снова стал любимым мужем и хорошим зятем.

– Обидно, – заключил я и посмотрел на процессию.

Здесь, среди родственников и соседей были и малознакомые мне люди. С которыми я имел дела в бизнесе и, которые равнодушно наблюдали за моим падением. Были здесь недоброжелатели и враги.

– Зачем? – Удивлялся я, отводя от них взгляд.

Недалеко от моей могилы я заметил, как небольшая группа людей, оплакивала свое горе. Это была другая беда и другая трагедия.

Вскоре стало ясно, что кто-то прощался с дочерью.

– Лизонька, доченька, – плакала женщина у ее изголовья.

Я приблизился к покойной и увидел юную девушку, которую не так давно видел в морге. В гробу она выглядела еще красивее. Во всем белом и с фатой на голове, она походила на невесту.

Мои догадки развеяла ее мать, затянув грустную песню:

– Доченька – невеста-а! Что же ты наделала-а? Лизонька-а!

Рядом эхом отозвался голос моей матери:

– Витенька-а – сынок!

– Доченька-а! – Звала женщина.

В воздухе, сливаясь со звуками оркестра, летало горе, а над могилами прокатился непонятный гул. Он напоминал отдаленные раскаты грома, и я осмотрелся. Небо было чистым, и только небольшая стая ворон кружила над кладбищем. Гул повторился, и я прислушался. Он исходил откуда-то из-под земли, и я посмотрел на могилу, приготовленную для Лизы. От увиденного меня затрясло и мне стало страшно. Земля кипела и выдувала огромные пузыри. Они лопались и оставляли большие бугры и воронки. Что-то большое и сильное находилось под землей. Я отшатнулся от ямы, а за моей спиной кто-то заплакал. Я оглянулся и увидел Лизу, тело которой лежало в гробу. Провожающие ничего не замечали, а мы напуганные, прижимались друг к другу.

– Ты кто? – Приходя в себя, спросила девушка.

– Я Виктор, я такой же, как и ты, – пытался успокоить я девушку.

– А это кто? – Спросила Лиза, не выпуская моей руки.

– Не знаю, я здесь недавно, – вон там, видишь, это меня хоронят.

Я указал на захоронение по соседству и заметил, что грунт у моей могилы оставался в покое. Люди плакали у гроба, а у самой могилы ветер раскачивал ветки красного боярышника.

– Опять красный куст?! – Подметил я, а Лиза запричитала:

– Я узнала его. Я его вижу. Я боюсь!

Рядом прокатился страшный рев, а у моей могилы прощание с телом подходило к концу. Гроб накрыли крышкой, и я обратился Лизе:

– Мне нужно проститься с телом, я быстро, стой здесь.

– Не уходи! – Взмолилась она.

– Я туда и обратно, – пообещал я, а она закрыла лицо руками.

Оставив Лизу, я придвинулся к своей могиле.

Что-то обязывало меня проститься со своим прошлым, что-то заставляло меня проститься с телом. Когда гроб опустили в могилу, а присутствующие стали бросать землю на крышку гроба, я вошел в него. Это получилось так быстро и легко, что я даже не успел осознать своего поступка. Впервые за это время, я стал мертвым человеком.

В нем я ощутил дискомфорт, и произнес:

– Как я в нем помещался?

Оно мне казалось таким маленьким и таким тесным, что мне сразу захотелось его оставить. С трудом я поднял веки и осмотрелся глазами покойника. Полная темнота окружала меня, и мне впервые за это время стало не по себе. Я дернул ногой, пошевелил пальцами и разжал губы. Они были чужими и совсем не слушались меня. Вдруг сверху донеслись звуки музыки, и я пришел в себя. Я услышал рыдание матери и протяжные звуки автомобильных клаксонов. Это прощались со мной, догадался я и заметил, что говорю губами покойника. Меня это удивило, а за стенкой гроба, что-то тревожно загудело. Я притих, а рев зверя раздался совсем рядом. Мной овладел страх, и я попытался выскочить из тела, но сделать это не хватило сил.

Я запаниковал. а чей-то металлический голос объявил:

– Четырнадцать часов тридцать минут!

Я вздрогнул, но вскоре догадался, что это были часы на руке покойника. Я приподнял голову, чтобы взглянуть на циферблат, но стукнувшись о крышку гроба, тут же ее опустил. Меня злила моя беспомощность и я дергался в теле, перемещая его мертвые части. Вдруг я увидел его со стороны. Оно лежало на боку, упираясь коленями в стенку гроба. Руки толкали крышку, а лицо перекосилось от страха.

– Вот так и сочиняют небылицы о живых мертвецах, – подумал я.

Я припомнил рассказы, как при эксгумации трупов, их частенько находили не в подобающих позах. Это служило поводом для пересудов о жизни и смерти человека. Никому и в голову не приходило, что так души умерших прощались со своим телом. Кто-то, изнеможенный долгими болезнями это делал легко и спокойно, отдавая дань своей оболочке, кто-то бурно протестовал и сопротивлялся, а кто-то просто пугался, оставляя после себя страшную гримасу на лице.

Я собрался с силами и вырвался из могилы.

– Вот вам еще одна загадка – очередная тема для рассуждений! – Цинично пошутил я, покидая страшное подземелье.

Уже через мгновение я наслаждался светом и свободой.

Сверху я заметил, как автобусы и автомобили покидали кладбище. Пролетев большой круг, я увидел уже знакомую мне группу людей и я, разогнав стаю ворон, опустился на землю, где нашел Лизу.

– Не бросай меня. Мне страшно, – причитала она.

Когда зверь заревел, вздымая землю, я предложил Лизе:

– Давай уйдем отсюда, поднимемся на небо!

– Я не могу. Я будто привязана к нему.

Лиза была сильно напугана, но оставалась стоять у могилы, смиренно ожидая своей участи. Она потирала руки, а я заметил на ее запястье прозрачную нить. Она чуть заметно выходила из ямы и зловещим узлом крепилось у нее на руке. Нить то натягивалась, как струна, то провисала, то сильно дергалась, подтаскивая девушку к могиле.

С каждой минутой это становилось заметнее, расстояние на глазах сокращалось и когда гроб с телом коснулся ямы, она закричала:

– Теперь держи меня крепче!

Я не понял просьбы, но все же уцепился за нее руками.

Вдруг поднялся ветер, люди заплакали, а из могилы выскочил столб пыли и, превратившись в огромную лапу, потянулся к Лизе. В мгновение она ухватила ее ногу и потянула к могиле. Лиза истерически закричала, а я изо всех сил пытался вырвать ее из лапы зверя.

Силы были не равны и я, цепляясь за воздух, проигрывал ему. У края могилы зверь вдруг притих, а я услышал, как кто-то читал молитву. Священник отпевал покойника и просил Господа о помиловании души усопшего. Зверь прислушивался к заклинанию батюшки и, одурманенный ладаном и святым словом, отпустил ногу Лизы. Я воспользовался его замешательством и вырвал Лизу из его лапы. Раздался страшный рев, закричали люди, а мы с Лизой поднялись в небо.

Я заметил, как у могилы суетились люди. Они кричали, заглядывали в яму и громко ругали могильщиков. Лиза не обращала на это внимания, а я, оценив происшествие, сразу же нашел ему объяснение. При спуске гроба в могилу, одна из веревок оборвалась, и он упал на дно ямы. От удара крышка гроба сдвинулась, а через образовавшийся проем, было видно испуганное лицо покойной. Деревянный крест, приготовленный для надгробия, был сломан могильщиком, который упал на него, когда порвалась веревка. Один из родственников, потеряв равновесие, и упал в могилу, а налетевший ветер стал задувать его землей. Люди падали в обморок и спасались бегством.

Лиза равнодушно махнула рукой и попросила:

– Полетели отсюда. Я летать хочу!..

* * *

Лиза была счастлива и птицей парила в голубом пространстве.

Я поглядывал на нее и думал:

– Совсем ребенок!

– Я уже не ребенок, – поспешила возразить она, прочитав мои мысли, – мне скоро восемнадцать исполнится.

– Уже не исполнится, – поправил я ее и спросил:

– А что тебя привело сюда? Что случилось, Лиза?

Она рассказала мне свою историю на одном дыхании, и я узнал, что она была наркоманка, а передозировка, привела ее сюда. Рассказ Лизы заключался в простом пересказе ее последних похождений на земле. Да, и лексикон ее был не богатым – на два слова больше, чем у «Эллочки – людоедки…». «Тащиться и кайфовать, дурь и травка, уколоться и забыться», то и дело повторялось в ее повествовании.

– Ты что больше и слов не знаешь? – Раздраженно спросил я Лизу, а она не слушала меня и наслаждалась полетом.

– Витя, как здорово! Я и не знала, что это такой кайф…

Я ухмыльнулся и спросил:

– Лиза, а разве ты не знала, что наркотики опасны для жизни?

– Ой, брось, Витя, – поспешила ответить она, – какая жизнь у меня была? Существование одно. Наркотики – вот это жизнь!..

– Да-а! – Это все, что я мог сказать ей в ответ.

Я смотрел на Лизу и понимал, что борьба на кладбище была напрасной. Сражение я проиграл – она давно была во власти Сатаны. И теперь в облике девушки он смеялся надо мной. Я понимал, что пребывание Лизы здесь будет недолгим. Невидимая нить на ее запястье уходила на землю и время от времени натягивала поводок. Лиза этого не замечала и летала под облаками, приближаясь к земле. Мне было жалко эту девушку, я понимал, что ожидает ее дальше…

Разбитый и подавленный, я стал отдаляться от Лизы.

Проводив ее взглядом, я произнес:

– Бедная Лиза!..

Яркая вспышка осветила округу, а громкие раскаты грома прокатились по небу. Вокруг все сразу потемнело и тяжелые облака поплыли у меня над головой. Повторный раскат прозвучал, как набат большого колокола и я услышал истерический крик Лизы. Она падала вниз, пытаясь руками удержаться за воздух. Падение становилось стремительным и через минуту Лизы не стало. Прогремел гром, а на земле эхом отдалось рычание зверя. Тучи на небе стали рассеиваться и через образовавшуюся брешь было видно бесконечное голубое небо.

Наступила тишина и я сказал:

– Вот и все!..

Я передвигался в пространстве, а в памяти всплывала история Лизы. Сатана меня больше не пугал, я не был в его власти. Я уже был там, где грехи не совершаются, здесь за них расплачиваются. Теперь я понимал, что души людей надо спасать на земле при жизни, а не здесь, где исправить уже ничего невозможно…

Глава 7.

«Мы здесь только наблюдатели» – утверждал Алексей и я с ним соглашался. Но сейчас, спустя время, я усомнился в его доводах…

– А так ли это? – Уже не первый раз задавал я себе вопрос.

В поисках ответа я занялся изучением города.

Мне было интересно наблюдать за жизнью горожан. Я открывал для себя все новые и новые стороны земной жизни. Моя невидимость давало мне большое преимущество перед ними, так как я мог свободно проникать в любые места города. Ничего недоступного для меня не существовало. Я побывал на тайных сборищах, присутствовал на больших сделках и даже стал свидетелем одного преступления. Но все это мне быстро надоедало, так как повсюду я выступал безучастным наблюдателем. Я не мог поднять упавшего человека, остановить руку убийцы или предотвратить крушение поезда. Я не мог остановить любое физическое действие человека и меня это очень угнетало.

Но мои исследования все равно давали результаты, и вскоре я заметил, как велико было различие между человеком и мной. Это прослеживалось во всем, потому что мы жили в разных мирах и это меняло все. То, что на земле казалось большим благом, здесь не рассматривалось, как таковое. Тело человека и его плоть не давали ему возвыситься над собой и посмотреть на себя со стороны. Люди материально зависимые и ограниченные существа, многие считают, что всему приходит конец и, что все когда-нибудь кончается. Только избранные могут уходить в астрал и путешествовать во времени. Освободив свою душу от тела, они осознают, что источником жизни является душа.

Мне была приятна моя находка и я заключил:

– Значит все-таки душа!..

– Как же я сразу не догадался? У нас у всех есть душа. И это единственное, что нас объединяет, – радовался я своему открытию.

Мне казалось, что я близок к ответу и скоро пойму главное…

– Общаться с человеком можно через его душу. И чтобы все получилось ее надо найти. Но она есть, и я ее найду! – Заключил я.

Вдохновленный новой идеей, я стал чаще спускаться в город, чтобы, разглядывая людей, отыскать душу в человеческом теле. Я бродил по бульварам и набережным, я был на массовых мероприятия и тайных свиданиях. Я искал ее ночью и днем, искал в детях и стариках и вот, когда мои надежды начали угасать, у меня, это получилось.

Она была у каждого человека и отличалась только размером и цветом.

Получилось это как-то неожиданно и случайно.

Я находился на бульваре и всматривался в прохожих. Осенний день на удивление был сухим и солнечным и я, прибегая к разным вариантам, рассматривал людей под разным ракурсом. Я смотрел на них и сбоку, и спереди, сверху и сзади, разглядывал их со стороны и приближался вплотную. Я немного устал и присел в тенек под навес.

Потирая глаза, я заметил, как передо мной поплыли радужные картинки. Красный, синий, желтый и черные цвета, двигались и, перемешиваясь между собой, выдавали самые необыкновенные цвета и оттенки. Разноцветная масса делилась на части, и каждая из них напоминала форму человека. Фигурки были смешными и неуклюжими. Они то спешили, то отставали от основного контура, теряя части своего цвета и массы. Человечки отличались друг от друга размером и цветовой гаммой. В каждом из них бурлила жизнь. Газообразная масса принимала форму человека и можно было без труда определить его действия. Я открыл глаза и увидел, как по бульвару прогуливались люди, а солнце, окрасив небо багрянцем, опускалось к горизонту.

Я повторил попытку и закрыл глаза. Радужные фигурки двигались передо мной, и я замечал, что они отличались друг от друга не только размером, но и колоритом цвета. Когда я это сделал в третий раз, то я понял, что все это я вижу не глазами, а чем-то совсем другим. Это не имело определения, и я назвал «это» своим третьим глазом.

Теперь я понимал свою ошибку.

Зря я так пристально рассматривал людей и концентрировал свой взгляд на цели. Нужно было просто захотеть, так же, как взлететь к небу или опуститься на дно моря. Все было гораздо проще, и я взглянул на проходящего мужчину. Закрыв глаза, я увидел ожидаемую картинку. Цветная палитра имела форму человеческого тела, только значительно меньше, так как не полностью заполняло его своей массой. Жидкая, а скорее газообразная масса в человеческом теле и была душой и вечной жизнью человека. Воспользовавшись третьим глазом, я посмотрел на женщину, потом на старика, на ребенка и сделал заключение, что души людей отличались друг от друга только величиной и количеством цветов в ней. Конечно, было еще много всяких нюансов, которые служили дополнением ценности человеческой души. Но пока я замечал, что цвета в этой массе менялись и это было связано с человеческой психикой и настроением. В правоте своих доводов я убедился тут же, когда взглянул на влюбленную парочку. Здесь души пылали огнем, а их масса бурлила, вырываясь за пределы тела. Это была страсть, это была любовь и понять этих двоих было совсем несложно.