В тисках антилюбви

Неожиданно для самого себя, Федор заинтересовался книгой, которую читала Катя. Оказалось, что девушка штудировала самоучитель игры на фортепиано.

Нужно было что-то делать, предпринимать какие-то шаги для продолжения завязавшегося разговора. Федор понимал, что в любой момент девушка может встать и уйти.

– Хотите, я возьму вам комплексный обед? – Федор постарался изобразить из себя любезного джентльмена.

Катя возражать не стала, времени до начала очередной пары оставалось много. Сосед за столиком чем-то привлек девушку. Коротко стриженый, спортивного вида мужчина средних лет с крепкими скулами и внушительным торсом, выгодно отличался мужественностью и уверенностью в себе от развязных нескладных студентов-ровесников. К тому же мужчина был стильно одет, от него веяло дорогой туалетной водой. Пока Катя разбиралась в своих ощущениях, перед ней на столике возник поднос с аппетитно пахнущими блюдами. За обедом Федор предложил Кате продолжить знакомство. Следующим этапом отношений стал шикарный ужин в ресторане. Дальше- больше: последовали полеты на экзотические планеты, дорогие подарки. Федор словно подменили: он на какое-то время превратился в щедрого и обаятельного кавалера.

А потом отношения приняли бурный характер. Через две недели после знакомства с Федором, Катя оказалась в статусе его главной любовницы, хотя, проанализировав свои чувства, девушка поняла, что она воспринимала Федора в первую очередь как… мудрого наставника, опекуна, рассчитывая таким образом хоть отчасти восполнить в душе тот пробел, который образовался за долгие годы жизни без отца. Дело в том, что Катя с ранних лет жила, ничего не зная об отцовской ласке, ее воспитывала одна мать. Мать не любила рассказывать, кем был отец Кати, и что с ним случилось.

К статусу любовницы олигарха девушка быстро привыкала, хотя все чаще ловила себя на мысли, что эта привычка из разряда плохих. Смутное чувство неудовлетворенности поселилось в ее сердце.

В последнее время Федор активно занимался подготовкой к очередным президентским выборам. Он мечтал о власти и был уверен в своей победе. «Эпоха Тургинова закончилась, – убеждал себя и своих единомышленников Ухорезов – общество созрело для другого президента- более жесткого и более амбициозного, способного повести федерацию к новым космическим рубежам.»

Анти-общежитие

Спасательный звездолет прибыл на Гариону поздно вечером. Андрею ничего не оставалось, как идти с Катей в «Анти-общежитие». Журналист, когда служебные дела вынуждали его задерживаться на работе, ночевал в этом необычном для многих заведении. Небольшую комнату в бесплатное пользование он получил благодаря своему знакомству с редактором «Анти-газеты» Семеном Корешковым. С Корешковым Андрей познакомился несколько лет назад на испытаниях машины времени. Тогда случилось непредвиденное: перемещенный в прошлое наноробот не удалось вернуть на испытательный полигон. Андрей не удержался от эмоций и в материале, который он подготовил для «Голоса Вселенной», обратился с просьбой к ученому Совету федерации рассмотреть его кандидатуру в качестве подопытного на следующих испытаниях машины времени. «Журналист обязательно должен быть участником процесса, а не сторонним наблюдателем, – написал Андрей в статье, – надеюсь, что мне удастся подготовить репортаж о путешествии в далекое прошлое. Кто знает, может быть, мне повезет, и я отыщу следы наноробота и пойму, почему произошел сбой.».

–Молодец, старик, – похвалил Андрея Семен Корешков, – если ты станешь автором такого репортажа, – милости просим в «Анти-газету». У нас не заржавеет: место на первой полосе тебе обеспечено, плюс – получишь хороший гонорар. А чтобы ты не забыл о моем предложении, могу решить твою жилищную проблему. Знаю, что ты не местный, живешь на Капельке и каждый день на общественном транспорте добираешься до Гарионы. В «Анти-общежитии» есть свободная комната, я договорюсь, чтобы ее тебе предоставили.

Так что в какой-то степени Корешков держал Андрея на крючке, дожидаясь пока тот созреет для перехода в «Анти-газету».

– Вот мы и пришли, заходи, – Андрей пропустил вперед Катю. Девушка чувствовала себя очень уставшей, но на искреннее удивление у нее хватило сил: над входом висела вывеска с надписью «Выход». В фойе стоял грубо сколоченный деревянный стол, на котором возвышался причудливого вида телефонный аппарат – такие винтажные вещи можно было увидеть только в каком-нибудь музее старинного быта. Стены были украшены плакатами с лаконичными инструкциями, разъясняющими правила поведения в «Анти-общежитии». Курить можно было не только в комнатах, но и в туалете и на лестничных площадках. Гости могли оставаться на ночь, но в дневное время с 10.00 до 17.00 приходить в гости не разрешалось.

Катя невольно тряхнула головой, словно пытаясь отогнать увиденное, как навязчивое сновидение, но телефон неожиданно громко зазвонил, откуда-то сбоку открылась дверь и подошедшая к аппарату женщина сняла трубку.

– Привыкай, – прокомментировал эту сцену Андрей, – здесь еще не такое увидишь, главное, есть, где отдохнуть.

В комнате Катю ждали новые открытия: в углу она увидела две кровати с панцирными сетками, давно не крашеную тумбочку, на которой возвышался черно-белый телевизор, замасленную электрическую плитку и большую чугунную сковородку с остатками жареной картошки.

«Да, это не бревенчатый домик со всеми удобствами и Кузей – роботом-слугой на Янтарной», – подумала Катя.

Андрей включил телевизор. Черно-белый экран замерцал. На канале, владельцем которого недавно стал Федор Ухорезов, передавали прогноз погоды. «Побродив» несколько секунд указкой по метеорологической карте федерации, сексапильная ведущая неожиданно начала рекламировать противозачаточные средства и таблетки от геморроя. При этом не оставалось сомнений, что именно реклама, а не прогноз погоды составляет главную цель передачи.

– Только этого нам не хватало, – недовольно пробурчал Андрей, заметив, как покраснели щеки Кати.

Через несколько минут закипел чайник. Андрей достал из тумбочки баночку липового меда, недавно привезенную им из родного города. Мед оказался очень вкусным – такого Катя никогда не пробовала. Бутерброды с докторской колбасой, соленые огурчики, маринованные грибы тоже пролетели в желудок, как молния в небе. Не отказалась девушка и от стопки самогона.

– Это первач, наш капельский, – пояснил Андрей. – Выпей, легче станет.

И действительно, после самогона стало теплее на душе. Уже не казались такими жуткими воспоминания о посещении душа. Чтобы помыться, Катя стояла в очереди минут 15. В самом душе пришлось долго крутить краны: как оказалось, синий кран был подключен к трубе с горячей водой, а красный – обеспечивал поступление холодной воды. Но все-таки Катя сама справилась со всеми трудностями. А наградой за это стала кровать с прогибающейся панцирной сеткой, на которой можно было подпрыгивать, как на батуте. Девушка поймала себя на мысли, что ее переполняет радостное чувство от крепнущих связей с человеком – еще вчера таким далеким, а сегодня ставшим таким близким.

– Отдыхай, располагайся как дома, – Андрей достал из шкафа чистое белье и протянул Кате. – Мне нужно часа два поработать, написать материал о нашем приключении. В «Анти-общежитии» на третьем этаже есть что-то вроде пресс-центра. Там я спокойно смогу сделать свое дело.

Катя покормила Джексона, погладила его по спинке – хамелеон казался вполне счастливым и умиротворенным. Отключила космофон – после пережитого общаться ни с кем не хотелось- и с удовольствием вытянулась на пружинящей кровати.

– Подушка такая же мягкая, как и плечо Андрея, – уже засыпая, подумала Катя, – скорее бы он приходил, не люблю спать одна в незнакомых местах. Наверное, мне приснится анти-сон…

Андрей вернулся часа через три. Не включая свет и стараясь не шуметь, плеснул в рюмку самогона, выпил. Катя спала. Андрей с величайшей осторожностью забрался под одеяло, представляя, что он пробирается сквозь кротовую нору. Минуту полежал, подумал – и решился. Кровать, на которой спала Катя, располагалась от Андрея на расстоянии вытянутой руки. Мгновение – и это расстояние со скоростью, близкой к скорости света, Андрей преодолел. Панцирная сетка качнулась и Катя оказалась так близко, что можно было сойти с ума. Совсем голая, без всего, в чем мать родила. Андрей набрался смелости и прижался к девушке одновременно и нежно, и страстно. Катя в этот момент вспомнила о телевизионной рекламе противозачаточных средств, но подниматься с кровати так не хотелось, что она даже не открыла глаза.

Электрик Алмазов

Катя проснулась от негромкого, но настойчивого стука в дверь. Андрея не было – он ни свет, ни заря ушел на работу, оставив на столике записку с разъяснениями, где, что лежит, как что включать.

– Кто это, что нужно? – приходя в себя, спросила Катя.

– Извините за беспокойство, я Артем Алмазов, электрик, – в ящичке на выходе нет данных о показаниях счетчика от вашей комнаты за прошедший месяц, – человек за дверью на несколько секунд замолчал. – Может быть, вы откроете дверь, я могу сам снять показания со счетчика.

– Подождите минуту, мне нужно одеться, – девушка, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, привела себя в порядок и открыла дверь.

Электрик Алмазов излучал свет, он весь сиял, как медный грош на солнце. Артем, еще находясь за дверью, каким-то непостижимым образом понял, что его ждет знакомство с красивой обворожительной девушкой. Чутье его не подвело. Алмазов был большим знатоком по части женского пола. В свои сорок пять лет он имел за плечами большой опыт общения с самыми разными женщинами. Только официально Артем был женат шесть раз. И что примечательно: все оставленные им жены сохранили его фамилию. Ни одна из бывших его жен не захотела вернуться к своей девической фамилии. Только в «Анти-общежитии» проживали четверо дам с фамилией Алмазова. И все воспитывали детей, нажитых с Артемом. При этом сам отец оставался свободным, как ветер. Как шаловливый ветер. Не мог Артем совместить на продолжительный срок любовь и необходимые бытовые заботы. Ему невыносимо трудно было ложиться спать каждый вечер с одной и той же женщиной, даже любимой. Как зерно отделяют от плевел, так и любовь нужно отделять от пошлости быта, считал Артем.

– Наше заведение скоро станет алмазным, золотой ты наш, – шутила над Артемом комендант «Анти-общежития» Нюра Пройдохина, – нет, нужно менять тебе фамилию, иначе ты плохо кончишь. Точнее, не менять, а вернуть тебе фамилию, с которой ты родился: Грязнулин. Забыл поди, что это в «Анти-общежитии» ты стал Алмазовым, Грязнулин?

– Нюра, скорее ты станешь Алмазовой, чем я сменю фамилию, – отвечал на такие речи Артем.

Катя увидела самоуверенного спортивного вида мужчину с модным кожаным рюкзачком за плечами. Мужчина, улыбаясь, подошел к счетчику и, посветив фонариком на стеклянное окошечко, сказал: « Андрей любит картошку жарить на плитке, хотя ночует здесь редко, ничего почти не набежало. Вы ему кем приходитесь?

– Анти-женой, – Кате почему-то захотелось подерзить не в меру любопытному электрику.

– Значит, любовница. Скоро комендант может вас попросить освободить комнату. Не волнуйтесь, что-нибудь придумаем. А чтобы лучше думалось, угостите меня чаем или кофе. Я ведь знаю, что вы с Андреем пережили не очень приятные минуты, когда добирались до Гарионы. Я ночью увидел свет в пресс-центре, захожу, а там Андрей работает. Вот он меня и посвятил во все, ну или почти во все. Можно сказать, это чудо, что вы не пострадали.

После такого признания, Кате ничего не оставалось, как идти ставить чайник. Выпив вторую чашку чая, Артем решил перейти на «ты».

– Катя, многие не верят, что у меня сердце находится не слева, а справа, – озадачил девушку Артем. – Я поэтому и живу в «Анти-общежитии». Можешь сама убедиться, что я не обманываю тебя – приложи ладонь к правой стороне моей груди. Ты должна почувствовать, как бьется мое горячее сердце.

– Остальные органы у вас тоже расположены не там, где им надо быть? – опять не удержалась от колкостей девушка. – Может, мне расположение других органов тоже проверить? Печени, почек, чего еще я забыла.

– Нет, мой главный орган находится там, где ему и надо быть. – Артем, как гипнотизер, посмотрел на Катю и со стула пересел на кровать. Но в эту минуту дверь комнаты открылась и в проеме возникла Нюра Пройдохина.

– Посторонние должны освободить комнату, – Нюра показала на ходики с кукушкой, висевшие на стене. – Время уже одиннадцать. А ты здесь что забыл, Артем? Иди, там тебе кто- то звонит. Приятный женский голос.

Артем не забыл о своем обещании: он объяснил Нюре, в какую передрягу попали Андрей и Катя, и попросил коменданта сделать для девушки исключение.

В общем-то, можно было ничего и не объяснять. Нюра знала, что Артем по заданию Семена Корешкова негласно следит за Андреем, стараясь фиксировать в специальной тетради почти каждый его шаг на территории «Анти -общежития». Еще ночью Артем переслал Корешкову информацию о чрезвычайном происшествии, участником которого стал Андрей. Оперативно были переданы и фотографии Кати. В самых разных ракурсах. Артем надеялся, что за выполненную работу он получит неплохое вознаграждение. Алименты с такого вида нелегального дохода он не выплачивал.

Как только все ушли, Катя набрала номер своей подруги Клавы Клык и в красках, подробно, рассказала ей о своих последних приключениях.

– Это просто геморроидно, высший класс, ох…ть можно- восклицала Клава. – А как же теперь Федя? Если он обо всем узнает, тебе не позавидуешь. А не послать ли его на х….

Клава трудилась стоматологом и обладала прямым и острым, как хирургический нож, характером. Ее лексикон наполовину состоял из матерных слов и жаргонных словечек. При этом душой Клава оставалась очень сентиментальной и ранимой женщиной, а ненормативная лексика служила для нее броней от внешних непредвиденных угроз.

– Федя встретил белого медведя, – ответила Катя.

То, что отношения с Федором придется прерывать, Кате было ясно, как божий день. К Федору девушка в последнее время боялась притронуться и принимала его ласки как тяжелый груз, а вот Андрея, когда он находился рядом, ей хотелось приласкать, обнять, сказать ему что-нибудь приятное. От приветливого, теплого взгляда Андрея Катя таяла, как снег под апрельским солнцем. Достаточно было испытать такое хотя бы один раз, чтобы понять, чем настоящая любовь отличается от суррогата.

Стакан Стаканыч

Степан Степанович Полянский, редактор газеты «Голос Вселенной» – коллеги по работе часто называли Степана Степановича «Стаканом Стаканычем» за его пристрастие к алкоголю- был поглощен подсчетом материалов в очередном номере газеты с упоминанием имени президента федерации Владимира Тургинова, – разумеется, только позитивных материалов. Министерство печати в последнее время требовало публиковать как можно больше статей, в которых бы реальные успехи в разных сферах жизни связывались с указами президента. Когда таких успехов катастрофически не хватало, получалось, что благодаря «поддержке» Тургинова в семьях празднуют рождение двойни, ремонтируются дороги между планетами, одерживают громкие победы спортсмены, ведется борьба с неплательщиками за услуги ЖКХ, изобличают террористов – и д.т и т.п. В общем, из газетных статей выходило, что федерация в едином порыве решает важные задачи, поставленные президентом.

«Выборы на носу, – вздохнул Стакан Стаканыч, – всегда так, что ж, теперь придется заниматься арифметикой. Главное сейчас – мобилизовать, расшевелить бюджетников, ведь на выборы в основном ходят только они. Если, не дай бог, Тургинов проиграет Ухорезову, я могу своего кресла лишиться. – Двадцать один, двадцать два», – редактор продолжил подсчет. В эту минуту дверь в кабинет распахнулась и перед утомленным взором редактора предстал корреспондент Андрей Мурашов.

– Степан Степаныч, я принес материал-бомбу, – репортаж с места совершения теракта, – у Андрея горели глаза и весь он напоминал Данко, собирающегося вырвать из груди сердце. – В поезде, в котором я вчера ехал, в одном из вагонов прогремел взрыв. Есть погибшие и раненые. Я смог сделать несколько снимков с места трагедии, успел побеседовать с командиром группы спасателей. Лучшего материала для первой полосы в очередной номер не придумать.

– Подожди-подожди, не гони, – Полянский открыл сейф и достал початую бутылку водки, тарелку с бутербродами, и две серебряные стограммовые стопки. – Это большая удача Андрей, что ты не пострадал. Нужно отметить такое везение. Об этой трагедии, конечно, уже вся федерация знает. Ведется расследование. Так что мы, разместив твой материал, вряд ли кого-то заинтересуем. Давай для начала пропустим по рюмочке, ты успокоишься, и мы все спокойно обсудим.

Андрею приходилось раньше пить с шефом, но не один на один, а в кругу коллег. Полянский без труда за полчаса мог «уговорить» пол-литровую бутылку водки и остаться в здравом уме, – лишь мясистый нос Стакан Стаканыча принимал красно-фиолетовый оттенок.

– Степан Степаныч, как вы не понимаете, лишь раз в жизни выпадает шанс написать такой репортаж, – Андрей положил готовый материал на стол редактора. – Я, между прочим, за несколько минут до трагедии случайно вышел из вагона, в котором произошел взрыв. Так что, действительно, мне в каком-то смысле повезло.

– Вот за это и выпьем, – Полянский сильно дрожащей рукой разлил водку по рюмкам, – За везение. Настоящим журналистам всегда везет. Я ознакомлюсь с твоим материалом, но ты должен понимать, что такую вещь без согласования с министерством, на свой страх и риск, я поставить не смогу. К тому же до выборов осталось несколько недель, а здесь теракт, ЧП. Конечно, такие события не скроешь, но и муссировать эту тему сейчас нам вряд ли разрешат. Ты еще молодой, горячий, не понимаешь тонкостей большой политики. – Стакан Стаканыч наполнил рюмки по второму разу. – Приходится иногда жертвовать малым, чтобы сохранить что-то большое, важное.

Полянский начал философствовать в привычном для себя духе, его нос стал покрываться фиолетовыми пятнами. Андрей тоже захмелел. Алкоголь, как известно, развязывает языки.

– Буквально час назад мне позвонили из «Анти-газеты» и предложили сотрудничество, – Андрей посмотрел в глаза шефу, – сказали, если я отдам им для публикации свой репортаж с места теракта, получу очень большой гонорар. Уж не знаю, откуда им стало известно о том, что я стал свидетелем и невольным участником этого печального события.

– Ты случайно не блейфуешь, – шеф икнул. – «Анти-газета» – это оппозиционное издание, которое поддерживает Ухорезова. В каждом номере всегда есть сомнительного качества материалы с критикой Тургинова. Попросту говоря, беспардонно обливают грязью нашего президента. Если ты опубликуешься в «Анти-газете», считай, что в «Голосе Вселенной» ты уже не работаешь. Да и меня по головке не погладят, скажут: редактор не доглядел, пора ему на пенсию. Кстати, в случае победы на выборах Тургинова, министерство печати нам повышенные премии обещает выплатить. Я сегодня же отправлю твой репортаж на согласование в министерство, и завтра все станет известно. Так что, наливай, выпьем за нашего президента.

Андрей в ответ ничего не сказал, работой в «Голосе Вселенной» он не дорожил, давно хотел попробовать себя в другом качестве, стать более независимым и свободным. К тому же очень привлекательной казалась сумма гонорара, обещанная Семеном Корешковым.

В «Анти-газете» ценились острые правдивые материалы, хотя не гнушалось издание и заказными статьями, особенно в период предвыборных кампаний. Что, в общем-то, считалось обычным делом.

В кротовой норе

Андрею не терпелось увидеть свой материал опубликованным. После разговора с Полянским он не находил себе места, и наконец, утомленный неопределенностью, связался с Семеном Корешковым и сообщил ему, что готов перейти работать в « Анти-газету».

–Молодец, старик, давно пора, – без раздумий одобрил это решение Корешков, – как говорится, большому кораблю – большое плавание. В «Голосе Вселенной» ты, как в смирительной рубашке. Ждем, приезжай.

Публикация в «Анти-газете» репортажа с места теракта принесла Андрею известность. Журналист старался поддерживать эту добрую репутацию новыми яркими материалами, рвался в командировки, в «горячие» точки федерации.

В «Анти-газете» можно было без суеты, в спокойной обстановке обдумывать материалы, хватало времени и на дневниковые записи. Совсем не такая атмосфера царила в «Голосе Вселенной», где каждый номер готовился с колес, в горячке, с обнаженными нервами.

Правда, Андрею не очень нравилось, как бездоказательно, однобоко и только с критической точки зрения в «Анти-газете» расписывалась деятельность президента Владимира Тургинова. Выходило так, что во всем он виноват, многое делает не так, как надо. При этом успешно реализованные проекты космического олигарха Федора Ухорезова всегда выставлялись на страницах издания, как ходовой товар на витринах. Не трудно было догадаться, что «Анти-газета» финансируется Ухорезовым.

«Да, никуда не деться от этой политики, – думал иногда Андрей, – наверное, независимая пресса – это недостижимый идеал. Порой и не разберешься, кому приходится служить – богу или дьяволу. А с другой стороны, если есть плюс, значит, обязательно должен быть минус. Любой атом – это соединение плюса и минуса. Протон – это плюс, он в ядре атома, а электрон имеет отрицательный заряд. Выходит, что электрон –это дьявол, он может быть одновременно в разных местах. Правда в анти-мире есть положительно заряженные антиэлектроны – позитроны. Если позитрон столкнется с электроном – мало не покажется. Будет очень большой взрыв. От такого взрыва может новая вселенная возникнуть. Если Тургинова столкнуть с Ухорезовым, наверное, тоже рванет.»

Дальше этих аналогий Андрей идти в мыслях боялся. Ведь он сам чуть не оказался в эпицентре одного взрыва…

– Зайди ко мне, разговор есть, – размышления журналиста прервал звонок редактора, Семена Корешкова. Семен сообщил Андрею о том, что на ближайший понедельник запланировано очередное испытание машины времени.

– Ты не передумал? Дело это добровольное.– Корешков вгляделся в Андрея с каким-то необыкновенным вниманием, как будто перед ним был не человек, а картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». – Никто ведь не гарантирует твоего возвращения.

– Разве от такого откажешься. – Андрей поправил съехавшие на лоб волосы. – Нет уж, этот вопрос решенный. Если я откажусь, потом до конца жизни буду об этом жалеть…

Андрей не стал сообщать Кате об испытаниях машины времени и своей роли в этом рискованном предприятии. Сказал только, что нужно срочно выехать на несколько дней в командировку. «Как вернусь, сразу позвоню», – пообещал Андрей, заехавший на несколько минут в «Анти-общежитие», чтобы проститься с девушкой.

–Вот так дела, – огорчилась Катя. – Я останусь совсем одна, хотя нет, я не так давно познакомилась с местным электриком – Артемом Алмазовым. Мужчина с высоким напряжением.

– Быстро Алмазов тебя вычислил, – Андрей ходил по комнате и не мог решить, какие вещи ему взять с собой. – Артем – местная достопримечательность. Иногда возникает ощущение, что он сильнейший магнит, а женщины гвоздики, которые попадают в поле притяжения этого магнита. Я так, тебя предупреждаю. Наверное, он уже признался, что ни разу в жизни не видел таких глаз, как у тебя. Таких небесных бирюзовых глаз.

– Да, на комплименты он щедрый, но про бирюзовые глаза ничего не говорил. – Катя достала из сумочки зеркальце и внимательно посмотрелась в него, – в «Анти-общежитии» мне оставаться нельзя, даже не знаю, где бы мне бросить якорь. Хотя, наверное, слетаю на Янтарную, нужно один вопрос решить. Не забывай почаще со мной связываться. Мне недавно вмонтировали в ноготь указательного пальца правой руки последнюю модель космофона. Вот смотри, видишь, – это серебряное напыление с нанопокрытием. Я лишь дотрагиваюсь до пальчика и связь с тобой установлена. Более того, – ты передо мной на поверхности ладони, как на экране. Очень удобно. Все в моих руках.

Катя, конечно, не стала уточнять, что продвинутую модель космофона ей подарил Федор Ухорезов.

Если ноготь на указательном пальце девушки имел серебряное напыление, то на остальных пальцах ногти имели темно-синий оттенок. Синий небесный цвет был любимым цветом девушки.

«Когда я окажусь в прошлом, такой чудо-аппарат вряд ли установит связь со мной, – подумал Андрей, – а находясь в черной дыре, даже бог не сможет позвонить архангелам и рассказать, что он испытывает».

– Конечно, Катюша, я обязательно позвоню, не задерживайся надолго на Янтарной. Гариона очень красивый город, есть что посмотреть. Помимо Алмазова здесь немало достопримечательностей. – Андрей поцеловал девушку и погладил Джексона, поднявшего рогатую голову.

– Вот, у Алмазова тоже такие рога есть, – не удержался от шутки журналист.