Нет тени на твоем лице

– Я так хочу танцевать! – Азалию аж трясло от нетерпения, и она кого-то усиленно высматривала в толпе гостей. – Надеюсь, ты тоже Франческа, но прошу тебя, даже если меня пригласят, ты ни шагу не сделаешь без моего разрешения, дай слово?

– Ты же обещала глаз с меня не спускать! – Я весело рассмеялась, почему-то зная, что так и будет. Сестра была немного ветрена. К нам приближался симпатичный молодой человек и, судя по тому, как Азалия сжала мою руку, внешне оставаясь совершенно безмятежной, скоро нашу семью ждет новая помолвка!

– Позволь тебе представить виконта Стефано де Бризана, Франческа! – Послушно приседаю в реверансе, подавляя улыбку. Этот Стефано даже не посмотрел в мою сторону, он явно был увлечен сестрой, как и она им. Да… Третий брак не за горами, и вот уже Азалия танцует со своим кавалером, не спуская с него глаз и обо всем забыв. Столько искренних чувств на лице сестры я не видела никогда. Оставалось надеяться, что ей повезет в третьем браке, и этот Стефано будет надежной опорой.

Вдруг по моему телу побежали мурашки. Странное покалывание в затылке становилось все сильнее и сильнее, хотелось приложить руку к шее и проверить, вдруг там ползают насекомые… Я знала это чувство, испытывала его всегда, когда рядом оказывался он… И ничего с этим не поделать, лишь принять, что даже если я не вижу маркиза, то чувствую его присутствие каждой частичкой своего тела и души.

Оборачиваюсь и вижу его в дальнем конце зала. Его высокую, мощную фигуру совсем несложно разглядеть даже издалека. Я знаю, что он только что смотрел на меня, но сейчас увлечен разговором с какими-то людьми и старательно делает вид, что меня не существует. Надеюсь, что он не передумал… В горле пересохло от волнения, мне хочется глотнуть немного свежего воздуха, и я выхожу через распахнутые двери на террасу, где накрыты столы с угощениями.

Пара ягодок синего винограда будет как нельзя кстати, и я протягиваю руку к высокой вазе с гроздьями пряных ягод, выбирая самую спелую веточку. Не сразу понимаю, обо что так больно укололась, пока неприятное покалывание не сменяется невыносимым жжением, и я осознаю, что меня укусила оса. И у меня лишь пять минут до того, как я начну задыхаться.

Торопливо захожу в бальный зал, разыскивая глазами сестру или подругу, ругая себя последними словами за беспечность. Но Азалии вообще нигде не было, лишь только выхватываю из толпы высокую фигуру Гавани, сразу начинаю к нему пробираться. Видимо у меня такое волнение на лице, что он хмурится и прекращает разговор со своим спутником, когда я приближаюсь.

– Франческа! – Его хриплый голос всегда так действует на меня… Пришлось приложить усилие, чтобы ответить равнодушно.

– Маркиз Гавани! Как приятно вновь встретиться с вами! – Его глаза проникали прямо под кожу, и так редко он подходил настолько близко ко мне, нарушая все правила. А его поцелуй, обычное легкое прикосновение к тыльной стороне ладони заставило ноги подогнуться. И не скрыть реакции, я прекрасно знала, что в этот момент щеки ярко-пунцового цвета. От его глаз цвета моря и губ, от которых взгляд отвести невозможно, и бешено билось сердце. А вот моя рука онемела уже почти до плеча!

– Милая амазонка, что-то случилось? – Спрашивает маркиз с тревогой в глазах, все еще не выпуская мою руку. Легонько поглаживая запястье большим пальцем… Он издевается?

– Меня только что укусила оса! – Появилось головокружение, и испарина выступила на лбу. Вижу, как он нахмурился еще сильнее, но тем не менее мне нужно договорить. – Если не ослабить корсет, я задохнусь через несколько минут!

Как хорошо, что маркизу не нужно повторять дважды. Нарушая все правила, он подхватывает меня за талию, самым скандальным образом прижимая к себе, и быстро уводит из бального зала.

– Я обещала сестре никуда не уходить! – Шепчу ему абсолютную глупость и вижу, как мы по широкому коридору направляемся в семейную библиотеку. Он тоже хорошо знает палаццо графа, и я потом спрошу его – откуда! Но сейчас мне уже не хватает воздуха, а талия так сильно стянута! Глупая мода на узкую талию! Я готова высказать все, что думаю по этому поводу, вот только язык не слушается. А Гавани захлопывает дверь библиотеки, рывком меня разворачивает и резко дергает корсет, разрывая платье на спине пополам!

Делаю судорожный и такой необходимый вдох, а ноги подгибаются. Маркиз легко подхватывает меня и аккуратно кладет на кушетку. И такая тревога на его лице, как будто он искренне переживает. А этого быть не может, но все равно, даже подозрение на то, что я ему небезразлична, греет сердце.

– Уверен, Франческа, что только ты могла найти осу в бальном зале! Больше бы никто не справился! – Ворчит он, осматривая меня, убеждаясь, что я могу дышать, хоть и с трудом.

– Она летала над виноградом, а я не заметила! Сейчас я распухну в два раза и тогда ты никогда меня не полюбишь! – Господи, ну что за невезение. Разве можно жаловаться маркизу на него же самого, но ведь больше некому.

– Я не знал, что у тебя на укус осы такая реакция! – Так сказал, будто спрашивал обо мне, а именно про это ему и не сказали. И вот теперь недоволен! – Что-нибудь еще нужно? Куда она тебя укусила, милая?

Поднимаю вверх руку и показываю ему один из распухших пальцев. Какой кошмар…

– Скоро все будет хорошо… Вот увидишь! Только вот танцевать сегодня не смогу…

Помню про его обещание и мне так жаль, что я с ним не потанцую. Я так ждала этого дня и сказать, что я расстроена, значит ничего не сказать. Гавани поднимается с колен и подходит к графину с водой, наливает немного в стакан и нежно приподнимает мне голову, чтобы я сделала несколько глотков. И только в этот момент я вспоминаю, что очень хотела пить. Мне сразу становится легче и я пытаюсь сесть. Мне очень не хочется, чтобы Гавани видел меня такой, с распухшей рукой и порванным платьем. Но вот незадача, при наших встречах постоянно что-нибудь происходило, и этот день – не исключение.

– Да, жаль, что я так с тобой и не потанцую! – Тихо отвечает маркиз, немного придерживая меня за талию. И от его легкого прикосновения даже в глазах от счастья темнеет…

– Может, в следующий раз?

Он ничего на это не отвечает, только смотрит каким-то жадным взглядом! Словно запоминает…

– Как будто прощаешься! – Это вопрос или утверждение? Я сама не поняла, только странное плохое предчувствие холодом сжимает грудь.

– Хочу расширить свои верфи, наладить постройку кораблей в Персии. И вынужден уехать…

– Надолго? – Я и так его почти не вижу, но в этот раз он уедет в чужую страну строить верфи… Это же… несколько лет? Боюсь ответа, запоминая каждую черточку сурового, любимого лица. Я ведь дождусь его… В этот момент его губы прижимаются к моим, и все остальное уже не имеет значения. Я в раю, чем бы мне это потом не грозило. И только громкий окрик приводит в чувство…

Глава 6 Франческа

– Маркиз Гавани, что вы себе позволяете! – Я не сразу оборачиваюсь, и только сильные руки Алессандро сейчас не дают мне снова упасть на кушетку. Но я узнаю голос хозяина дома. И он не один, с ним рядом в дверях стоит дож и еще незнакомый мне мужчина в тюрбане! О господи… Я никогда не видела графа Морозини в такой ярости, как сейчас. – Не могу поверить, что вы так оскорбили мое гостеприимство! Вы ведь в курсе, что герцог Аньежио мой лучший друг, и его дочь – моя дочь. Как посмели пренебречь приличиями?

– Маркиз, я раньше не верил сплетням, ходящим о вас в обществе, но теперь и моему терпению пришел конец! – Вперед выступает дож, и его глаза горят от праведного гнева. – Вы тотчас же сделаете предложение этой невинной особе, дочери моего друга, и я не желаю даже слушать протестов!

Обстановка всего за мгновение накаляется до такой степени, что я готова провалится сквозь землю от стыда. Хочу им сказать, что Алессандро ничего плохого не сделал, но вряд ли меня кто-нибудь будет слушать в этой ситуации. Я полуголая, в разорванном платье, лежу на кушетке, надо мной склонился маркиз, мы целовались на глазах у свидетелей, а это… О боже! Я опозорена до конца своих дней, и ничего не сделать. А Гавани молчит целую вечность, лишь медленно снимает с себя камзол и накидывает мне на плечи, закрывая от чужих глаз. Это ведь самое настоящее недоразумение, на самом деле он меня спас…

– Франческа только что согласилась стать моей женой! – Его слова в полной тишине настолько неожиданны, что лица вытягиваются у всех, у графа, у дожа, у меня и еще одного незнакомого мужчины, который стоит рядом с графом. – Я лишь скреплял наше соглашение поцелуем.

– Черта с два! – Рычит Морозини, делая шаг вперед. Я никогда не видела этого милейшего человека в такой ярости. – Никогда я не поверю, что Пауло мог разрешить этот брак. Как вы могли, Гавани, вам что мало женщин в Венеции, что вы покусились на ребенка… Я все думал, когда же наконец вылезет наружу ваша гнилая наследственность…

Он вдруг прерывает себя на полуслове, когда дож аккуратно трогает его за плечо. Я вижу, как напрягается стоящий рядом со мной маркиз, делает шаг вперед и мне кажется, что сейчас будет драка, настолько накаляется обстановка. От испуга у меня даже получается встать с кушетки на ноги, хотя голова сильно кружится и одну руку я совсем не чувствую. Но меня не первый раз кусали осы, должно пройти за неделю! А потом граф Морозини оборачивается и смотрит на меня таким сочувствующим взглядом, как будто сейчас моей руки попросил не самый красивый мужчина Венеции, к тому же богатый, а чудовище из ада… Я вижу, как от ярости сжимаются кулаки и маркиза, но ответ довольно спокоен.

– Ваша племянница, если не ошибаюсь, в 16 лет уже вышла замуж… Ваша дочь тоже помолвлена, так что не думаю, что вы вправе обсуждать возраст Франчески!

– Да как ты смеешь, щенок, мне указывать!

– Граф! – Снова вмешивается дож и я выступаю вперед, чтобы сказать, что они все здесь ошибаются и произошло дикое недоразумение. И маркиз совсем не предлагал мне замужество, он вообще меня в упор не замечает. Но Алессандро загораживает меня собой, и я без слов понимаю, что сейчас мне лучше помолчать.

– Я прямо сейчас поеду к герцогу Аньежио, чтобы просить руки его дочери. – Хрипло продолжает нести какую-то чушь Алессандро. Они сейчас вообще, о чем говорят? О каком браке, я не понимаю? – А вы, граф, найдите сестру Франчески, не хочу, чтобы моя невеста попала еще в какое-нибудь приключение.

И он без слов покидает библиотеку, оставляя меня стоять с открытым ртом, и в этот момент я понимаю, что скоро выхожу замуж. За мужчину своей мечты, которого своей неловкой просьбой загнала в силки брака, которого он не желает. Он же ко мне всегда относился снисходительно-пренебрежительно. И я никак не хотела себя никому навязывать. Господи! Что происходит?

В этот момент в комнату влетает запыхавшаяся Азалия. Граф разворачивается к ней и выдает такой нагоняй, как будто это она сейчас с маркизом целовалась, а не я.

– Я был о тебе лучшего мнения, Азалия. Думал, у тебя хватит ума ни на минуту не оставлять младшую сестру без присмотра! Идя на поводу своих желаний, ты хоть понимаешь, что жизнь Франческе погубила?

В конце граф уже орет, а я стою и не могу вымолвить ни слова. По лицу Азалии текут слезы и это меня приводит в чувство.

– Мы сами разберемся, граф! – Говорю спокойно и твердо, делая шаг вперед. Они все смотрят на меня, как будто у меня на голове рога выросли. – Спасибо за гостеприимство. А сейчас мы поедем домой, да, Азалия?

– Я сам вас отвезу! И не хочу даже слышать протестов! – Граф так на меня взглянул, что я не посмела протестовать. Только судорожно вцепилась в руку сестре, не понимая до сих пор, что сейчас произошло. По сути, сбылась моя мечта. Вернее, даже нет. О том, что Гавани попросит моей руки, я и мечтать не смела. И вот он сейчас отправился к отцу, чтобы просить моей руки. Так почему же мне так страшно?

Глава 7

В палаццо герцога было необычно тихо. Действительно, как в мрачном подземелье, хотя это был один из самых красивых дворцов Венеции. Дворецкий хмуро на меня посмотрел и явно не хотел докладывать о моем приходе. Я вспомнил, как несколько лет назад мы с Рамом в первый раз здесь побывали. Тогда мой друг сообщил герцогу, что его потерянная дочь находится у него. Я нечасто был гостем здесь, Аньежио терпеть меня не мог, впрочем, как и многие другие. Репутация бежала далеко впереди меня. Раньше меня это не волновало, я не искал себе друзей. Достаточно было одного друга, а все остальные пусть меня боятся или презирают. Так даже веселее жить!

И вот, желание помочь девушке, которая вызывала у меня только светлые чувства, вышло таким боком… Диего, дворецкий герцога, смотрел на меня с подозрением, и лишь крепкая дружба с принцем Рампхуэнгом, которой никто не понимал, позволяла мне сейчас требовать аудиенции.

– В который раз повторяю вам, маркиз Гавани, герцог никого не принимает. Вы смотрели, который час? Приходите завтра!

– Диего, полчаса назад в палаццо графа Морозини я скомпрометировал Франческу на глазах у множества свидетелей…

От этих слов дворецкий сначала бледнеет, потом покрывается красными пятнами. И без слов ведет меня к кабинету хозяина дома, даже без доклада. Потому что у него нет выбора. И ни у кого нет! Я никогда и ничего не боялся, мне лишь было жаль в этот момент бедную девушку, которая сама того не подозревая, подписала себе ужасный приговор.

– Что вы здесь делаете? Вы в курсе, что я никого не принимаю? – Герцог сидит за столом, в темноте, лишь догорающие в камине поленья тускло освещают эту комнату. Диего благоразумно закрывает за собой дверь с той стороны, а я, не ожидая приглашения, разваливаюсь в кресле напротив стола. – Не много ли на себя берете, молодой человек?

Аньежио даже не разозлился моей наглости, но я знал, что взрыв неминуем. Так чего ждать. Все выглядело не так, как было на самом деле, но сейчас причины и оправдания никому не помогут…

– Я скомпрометировал вашу дочь герцог. Наш поцелуй видел дож и персидский посол. Отвертеться не получится. Мне жаль. Я предложил Франческе стать моей женой…

С волнением смотрю, как герцог воспримет эту информацию. Мне правда жаль, выбора у девушки нет. Впервые рассматриваю отца Франчески, как противника. Сколько ему лет? Около 45? Как минимум он выглядит на 10 лет моложе, седых волос в его густой черной шевелюре почти не было. И я знал, что он полон сил и энергии. И еще неизвестно, кто из нас победит, если завяжется драка.

– Нет! – Герцог отвечает спокойно, как будто ничего не произошло. И даже малейшего сомнения в ответе у него не возникло. Отмахнулся, как от мухи надоедливой. – Никогда я не дам разрешения на этот брак!

– У вас нет выбора, если не хотите, чтобы сплетни о дочери расползлись по всей стране! Ваш высокий статус вам не позволит…

– Как ты посмел даже приблизится к ней? – Шипит он, приподнимаясь в кресле. Вижу самую настоящую ненависть во взгляде, но мне не привыкать. Я сам себя не меньше ненавижу. – Я ведь предупреждал тебя, Алессандро, держаться от моей дочери подальше!

Да… С этим не поспоришь. Я и сам не понимал, откуда эта странная слабость к Франческе. Это теплое чувство в груди. По пальцам можно было пересчитать людей, к которым я испытывал теплые чувства, и Франческа была одной из них. Так почему же я не уберег ее от самого себя? У меня нет ответа. Но Аньежио не знает, что я не причиню его дочери вреда, наоборот, дам ей свободу, о которой многие и мечтать не смеют…

– Молчишь? – Герцог наконец вскакивает со своего кресла. И я тоже поднимаюсь. Хочу быть готовым к нападению. Наши лица на одном уровне, мы оба высокие, и пусть герцог старше меня лет на двадцать, он силен как бык! – Тебе мало шлюшек в Венеции? Взялся за невинных девочек, как твой отец?

Я знал, что этот упрек будет когда-нибудь брошен мне в лицо. Даже боли не испытываю. Ненавидеть меня сильнее, чем я сам себя ненавижу, было невозможно.

– Мой отец предпочитал мальчиков! Думаю, вы в курсе… – Отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал твердо и насмешливо. Это больная для меня тема. Непереносимая. То, о чем я никогда не говорил ни одному человеку, а в обществе ходили лишь неясные слухи. А вот герцог знал! И я не хочу спрашивать откуда.

– Давно наблюдаю за тобой! Все жду, когда проснется твоя дурная кровь…

– И как? – Спрашиваю с усмешкой, а у самого все кипит внутри. Герцог был одним из лучших людей, которых я знал. А я выродок… – Не разочаровал?

– Все хотел спросить, щенок, папочка твоими услугами тоже пользовался? – Надеюсь мне удается спрятать реакцию на эти слова. Потому что непроизвольно вспомнил то, что делал со мной мой отец… Мне самое главное, чтобы никто не увидел, как я внутри разваливаюсь на части! – Понимаю, почему ты стал таким развратным. Яблоко от яблони…

– У вас не получится меня оскорбить, герцог! – Собираю себя в единое целое, чтобы ответить равнодушно. – Если у вас есть доказательства, предъявляйте. Если нет, можете сколько угодно высказывать мне свои сомнения наедине. Если хоть слово, произнесённое здесь, выйдет за пределы этого дома, я собственноручно вас убью!

– Гавани, мы переживем этот позор! – Аньежио отходит от меня, поняв, что я не ведусь на провокацию, и подкидывает несколько поленьев в огонь. – У меня хватит власти и влияния, чтобы утихомирить сплетни. Я не отдам свою дочь добровольно в руки извращенца!

Он смотрит на меня непроницаемым взглядом, ждет реакции… Какой интересно? Думает, буду отрицать? Что-то доказывать? Не дождется. Я бы свою дочь тоже не отдал такому, как я! Никогда! Только вот у меня детей не будет, чтобы это проверить. На самом деле герцогу не о чем переживать!

– Я обещаю вам, что уеду сразу после свадьбы. Как минимум на несколько лет, и скорее всего, герцог, живым вы меня больше не увидите. – Я говорю ему это не ради него, а ради Франчески. – Если вы дадите согласие на этот брак, ваша дочь через некоторое время станет богатой вдовой, за которой в очередь выстроятся претенденты на ее руку и сердце. Меня можете не бояться!

– Обещай мне, что не вернешься! – Аньежио пристально на меня смотрит. А я могу лишь одно ответить.

– Я могу пообещать, что сделаю все возможное, чтобы не вернуться! – И это правда…

Неожиданно хлопает дверь, прерывая напряженное молчание в кабинете, и вихрем врывается Франческа! В своем нежном белом платье, подчеркивающем еще не совсем сформировавшуюся фигуру. Но помоги господи мужчинам Венеции, когда через пару лет эта девушка превратится в женщину…

– Папа! – Ни следа апатии на лице герцога, когда он обнимает свою дочь. Я знал это качество герцога, когда его семье грозила опасность, он превращался из напомаженного аристократа в смертельно-опасного противника. Этого Франческа и хотела, только вот все немножко пошло не по плану.

– Гарацио, как такое могло случится в твоем доме? – Набросился герцог на графа Морозини, вошедшего вслед за Франческой. – Причем уже не в первый раз! Сначала Тициану похитили у тебя из-под носа, теперь вот это… Азалия, а ты куда смотрела?

Даже наслаждаюсь зрелищем, как герцог ищет виноватых! Все разом заговорили, перебивая друг друга, и моя амазонка смотрит на меня умоляющим голубым взглядом. Невероятный контраст с ее черными волосами и молочно-белой кожей. Давно ли у меня стало сжиматься сердце, когда она вот так на меня смотрит? Я и не заметил. И любое ее желание хочется выполнить. И поцеловать эти полные губы, родинку на шее… С трудом отвожу взгляд, потому что это никуда не годится, я больше не подойду к Франческе. У меня нет намерения делить с ней постель, даже если она станет моей женой. И я не успел сказать об этом герцогу.

Может это и к лучшему? Сейчас я уеду. Может даже на несколько лет. Франческа вырастет и за это время наверняка кого-нибудь себе найдет. Она будет замужней дамой, вот только без мужа. Это же полная свобода действий, и я не буду ей ничего запрещать. И она мне не будет. Мои любовницы никуда от меня не денутся, некоторые даже наверняка будут ждать моего возвращения. Стискиваю кулаки от желания заорать, стоит ли мне жалеть эту девочку? Может вернусь через несколько лет, и буду уже отцом? Почему сердце тревожно сжимается от этих мыслей? Разве я не должен радоваться?

Все женщины – продажные твари, и я не понимаю своей глупой слабости к Франческе. Они все летели на меня, как бабочки на огонь. Стоит мне лишь улыбнутся и щелкнуть пальцами. Внешность – мое проклятие. Еще ни разу я не слышал слова «нет» от женщины. Никогда.

И если господь думал, что награждает меня такой внешностью за невыносимые годы детства, то зря… Сейчас еще хуже. И если герцог в этот момент желал моей смерти, то я с ним солидарен. Я и сам желаю поскорее сдохнуть, все делаю для этого. Жаль только, что мой друг Рам этого не понимает, постоянно меня спасая в последний момент. Даже иногда против воли.

И эта поездка… Я и так богат! Мне дополнительные верфи нужны в чужой стране лишь только, чтобы никто не смог мне помешать, когда я захочу потонуть. Никто не смог спасти, потому что буду далеко. Поэтому и бегу из Венеции. Лишь бы получилось…

А Франческа… Станет богатой вдовой, и, судя по ее живому уму, найдет себе вполне достойного для любви кандидата. Я мешать не стану, ведь к тому времени буду мертв…

Глава 8 Франческа

Никто из них меня не слышит! Отец и граф громко ругаются, Азалия что-то пытается сказать, а я даже попыток вмешаться не предпринимаю. Оборачиваюсь на маркиза, а он развалился в кресле, наслаждаясь зрелищем, как в театре, как будто сейчас не о его будущем речь. Сидит и насмешливо улыбается. Как будто не его заставляют вступать в этот нежеланный брак. И только я вижу в его глазах отчаянную тревогу, которую он скрыть пытается. И на самом деле я знала, что, если не захочу, отец носом землю взроет, лишь бы только я была счастлива. Проблема была как раз в том, что я хочу этого брака. Я знаю, что, если Алессандро будет рядом, я смогу его завоевать.

Ведь он не на мне жениться не хочет, он вообще против брака, и я просто не знаю причину. И я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу замечаю всеобщее молчание. И несколько пар глаз в ожидании на меня смотрят.

– Франческа? – Отец меня о чем-то спросил, а я не слышала. Руки дрожат от того, что я сейчас самое главное решение в жизни принимаю. О чем он меня спросил? Не успеваю ответить, как граф Морозини снова взрывается руганью.

– Ты серьезно сейчас мнение дочери хочешь спросить? Пауло, что она может знать! Она ребенок, ты сам должен все решить, а дочь лишь подчинится твоему решению. Дож не допустит, чтобы в совете десяти находился патриций с подмоченной репутацией, ты сам это прекрасно знаешь!

А моей отец продолжает молчать и внимательно на меня смотреть. Я по взгляду понимаю, что он предоставляет мне выбор. И мне хочется упасть перед ним на колени от благодарности. Лучше моего отца нет в мире человека и, несмотря на неприязнь к маркизу, он готов меня ему отдать.

А я… Это не объяснить. И пытаться не буду, просто знала с того самого момента как увидела Алессандро… как будто что-то внутри меня его узнало после долгих лет разлуки. Как такое может быть? Пусть меня 1000 раз обвинят в отсутствии опыта и молодости, одно неизменно. Мои чувство не детская прихоть, а что-то намного серьезнее.

– Франческа, скажи, черт возьми, своему отцу, что ты выйдешь замуж за маркиза Гавани! – Морозини уже кричит. – Подумай о репутации своего отца и о своей!

– Я выйду за него замуж! – В этот момент я никого не вижу, кроме папы. И его разочарование моим выбором. Он бы меня защитил от любого пожара, я знаю, только вот не надо меня защищать. Я сама лечу на этот огонь, это моя судьба, и кроме меня этого никто не видит.

– Франческа, если ты хоть чуть-чуть меня любишь и уважаешь, поверь мне на слово, этот брак тебе не нужен. Мы найдем выход, обещаю тебе!

– Нет, папа! – Я приняла решение уже очень давно. – Я выйду за него замуж! Я этого хочу, я его люблю…

Не вижу, кто из находящихся сейчас в кабинете отца людей фыркнул. А мне наплевать, моя гордость засыпала, когда Гавани был рядом. Я научусь быть его женой, стану такой, какой он хочет. И он меня полюбит в ответ! Меня только бесили их сочувствующие взгляды. Алессандро вдруг вскочил с кресла и направился ко мне. Преувеличенно театральным жестом взял мою ладонь и нежно поцеловал.

– Спешу откланяться, так как мы, кажется, договорились. Я завтра заеду, чтобы обсудить с вами свадьбу, герцог?

Не дождавшись ответа, он уходит. Также прощается со всеми граф Морозини, и я остаюсь наедине с отцом и сестрой.

– Надо ей сказать! – Громко говорит она отцу. И такая горечь у меня внутри… Нет уж!

– Не желаю слушать ничего о своем будущем муже! – Отвечаю твердо, стараясь чтобы голос не дрожал от страха. – Раз вы не соизволили меня просветить немного раньше, теперь молчите. То, что будет нужно, мне Алессандро скажет сам.

Выбегаю из кабинета, громко хлопнув дверью. Пытаясь подавить горящее огнем в груди чувство вины. Он сам меня увел из танцевального зала, сам поцеловал, я не просила. Но не собираюсь отказываться теперь от мечты всей своей жизни из-за глупых сомнений. Он женится на мне под принуждением, но я сделаю все возможное и невозможное, чтобы он об этом никогда не пожалел.