Полёт в ночи

Ирина Якубова

Полёт в ночи

Предисловие

Интересно, почему каждый ребёнок верит в чудеса, а взрослый – уже нет? Когда, в какой момент жизни теряется это таинство, это ожидание чудес и волшебства, вера в деда мороза, добрых фей, монстров под кроватью, привидений и волшебную палочку? В 7 лет? Позже? Или раньше? Наверное, это происходит тогда, когда кто-то из взрослых, а может быть просто более осведомлённый друг, скажет ребёнку: "Нет, хватит быть таким глупым. Чудес не бывает. Посмотри внимательнее: дед Мороз – это всего лишь переодетый твой собственный папа!" У малыша тут же "открываются" глаза, и он, стараясь не выглядеть дурачком, сразу буркнет в ответ: "Да я и сам знал!" И на этом всё. Сказка из жизни уходит навсегда. Но зато в Бога полагается верить. И потом, повзрослевшему ребёнку, начинают твердить: "Побойся Бога!", или "Не богохульствуй! Креста на тебе нет", или что-то в этом же роде. И он вынужден начать "верить". Опять же потому, что ему так сказали. Сказали, что существует Бог, что в него надо верить, иначе он и наказать может. Все так делают, и он, молодой человек, привыкает к тому, что надо быть как все, а то засмеют, или ещё чего похуже… Так и живёт человек чужими стереотипами, чужими верованиями, по инерции. Он же не мог допустить тогда, в детстве, что родители могли его обмануть, потому что сами когда-то так же приняли на веру от своих любящих родителей те истины, которые, возможно кто-то навязал или вообще придумал для своей выгоды. Может правительство, может церковь. Тогда, в древности, давным-давно, когда ещё и пра-пра-прабабушка его не родилась. Вот и передаются разные прописные "истины", "законы", "вера", "правда", "правильное и неправильное" из поколения в поколения, и не дай Бог, кому-то усомниться в правдивости этих знаний. Сразу "на костёр!"

И вот, уже взрослый, человек привыкает к мысли о том, что в череде серых будней места для волшебства нет. И перестаёт ждать. Тем более, если всё у него нормально: есть семья, работа, дом и так далее. Вроде бы, должен быть удовлетворён, наслаждаться своим существованием, покоем. Быть радостным и безмятежным. Но много ли таких счастливцев из нас? Тех, кто находит радость и смысл в каждом миге бытия, идёт по жизни легко, знает для чего он родился на планете Земля и может объяснить это другим в случае необходимости? Нет, таких мало. Я не встречала, например. Большинство из нас живёт неосознанно, и ощущение чего-то не свершившегося не покидает даже такого человека, у которого жизнь удалась. Такая, например, я. А кто-то отодвигает подобное ощущение куда подальше и живёт просто и незатейливо, будто построить дом, посадить дерево и родить детей – это единственное, для чего ему дарована жизнь. Таков, например, мой муж. Когда я (это случается редко) спрашиваю его: "а веришь ли ты в Бога? А как ты думаешь, откуда берутся мысли? Существует ли жизнь в других измерениях и куда мы попадём после смерти?" , он отвечает : "Надеюсь, что не в ад". Он не любит размышлять на эти темы и, кажется, считает, что я немножко "ку-ку".

Иногда я просыпалась с чувством тоски. С тяжестью на душе. "Да чего же мне не хватает?", – всё задавала себе вопрос. И я решила выяснить, что именно меня гнетёт. Тогда я увлекалась йогой. Не то, чтобы профессионально: посещать какие-то занятия у меня не было времени. Я занималась дома самостоятельно, стараясь не пропускать ни дня. В книгах по данной тематике я вычитала, что любую истину можно познать в состоянии не- ума, то есть медитации. Я решила заниматься упражнениями, а потом медитировать. Это было трудно. Постоянно приходилось отвлекаться, мысли начинали блуждать, не получалось ни сосредоточиться, ни расслабиться. Но я не оставляла своей затеи приблизиться к чему-то необычному, божественному. Ежедневно всего пятнадцать-двадцать минут упражнений, а потом – медитация. Только во время медитации, если заниматься ею долго и серьёзно, можно за пределы этого самого ума попасть. А там такой бескрайний, вечный, красивый, незнакомый мир. Мир духа. Но обо всём по порядку.

Глава первая

Мне восемь лет. Тёмно-каштановые, почти чёрные волосы, прямые и жёсткие как солома заплетены в тугой хвост на макушке. Тёмно-карие глаза и смуглая кожа. Вот что отличало меня, девочку азиатских кровей от местных российских ребятишек. Я с детства понимала, что я красавица, хотя никто мне, собственно, этого не говорил. Но не родись красивой, а родись счастливой. А я в своём, с виду счастливом, детстве как раз и считала себя самым несчастным на свете ребёнком. Всё дело было в том, что мне до смерти как хотелось иметь сестру или брата. И это была не просто прихоть. У всех моих друзей во дворе и одноклассников кто-то был. Я с завистью смотрела как за подружкой приходит в школу старший брат, и как она с гордостью вручает ему портфель, принимая взамен петушок на палке. Как бережно и с любовью другая моя подружка сжимает в объятьях плачущего годовалого братца, как тот успокаивается от ее нежного щебетания. А я всё время была одна, одна, одна. Ни одна из моих многочисленных подруг не променяла бы своего даже совсем задиристого брата или сестру на дружбу со мной. Со своими родителями у меня тоже были весьма прохладные и не доверительные отношения, поэтому своё детское одиночество я ощущала особенно остро. Как-то я заикнулась маме, о том, что не родить ли ей ещё кого-нибудь, на что мама ответила, чтоб я об этом даже думать забыла и к этой теме не возвращалась никогда. Мама с папой плохо жили, ругались, унижали друг друга, чему свидетелем часто была я. Поэтому, наверное, мама не хотела больше рожать. Для меня это был приговор. Ведь я ничего не могла изменить, это от меня не зависело. (Кстати, до сих пор я попрекаю маму этим. Ведь с отцом они так и не развелись, так и живут не в ладу уже сорок лет. А тем не менее сестры у меня нет…)

Потом, будучи подростком, я часто страдала от того, что не с кем было поделиться ни горем, ни радостью. Иной раз тоска накрывала меня с головой (ведь жизнь полна разочарованиями и несбывшимися надеждами в шестнадцать-семнадцать лет!), а родственной души рядом не было. Первая любовь, конфликты со сверстниками, первый мужчина, сомнительные компании – всё это я переживала в одиночестве, потому что маме, папе не всё можно рассказать, а сестры и брата – не было. А подружкам было всё равно. Поэтому я хотела скорее вырасти, чтоб завести настоящую семью и нарожать кучу детей, чтоб все мы были единым целым, чтоб каждый ощущал теплоту и любовь друг друга, и чтоб долго валялись пред сном на большой кровати и болтали о том о сём перед тем, как заснуть.

Так вот, дорогой читатель, известно ли Вам, что значит скучать и ждать? Почему-то вспомнился мне именно этот эпизод детства, когда мне восемь лет, и я сижу на широком подоконнике окна 2 этажа и напряженно всматриваюсь вдаль. Я жду. Сейчас 17.00, я сижу примерно с пятнадцати часов и умираю от того, как долго тянется время. Кажется, оно замерло. Скоро на дорожке, ведущей к подъезду появится мой дедушка. Смена на механическом заводе, где он работал после ухода на военную пенсию заканчивается в пять вечера. И вот я вижу наконец его, торопливым шагом, направляющегося к подъезду. Он торопится. Кепка набекрень, одна половина рубашки выправилась из штанов, подмышкой пакет с кукурузными палочками. Моими обожаемыми. Он спешит ко мне, к единственной любимой внучке. С дедом я забывала обо всём. Шахматы, карты, домино, прогулки, парки и кино, чтение книг, игры в куклы и дочки-матери – дед не занимался ничем другим, когда я жила у них с бабулей. Мне никто не был нужен, и никого не было у меня дороже и роднее его. Через неделю меня увезут домой, и до следующих летних каникул дед не увидит меня. Мы будем скучать и тосковать друг без друга весь год. Только здесь, в этом городе у дедушки с бабушкой я ощущала себя нужной и незаменимой, здесь со мной считались, здесь я могла дать волю чувствам, я не стеснялась делиться с дедушкой самым сокровенным.

И так все школьные годы. Лето у дедушки с бабушкой, полное радости и веселья, и остальные девять месяцев печали и ожидания следующих каникул.

Однако, после распада Советского Союза мы оказались в разных государствах, и наши ежегодные поездки прекратились. Заболела и умерла бабушка. Дед жил ещё десять лет после её смерти. Однажды, как гром среди ясного неба, прозвучала новость от мамы: у дедушки случился инсульт. Он слёг, и последние восемь лет лежал парализованным . Я редко приезжала. Стала взрослой, появились свои дела и было как-то не до деда. Да и он сам стал всё забывать, постепенно угасая, и в конце концов перестал узнавать родственников. Умер тихо дождливым осенним днём накануне своего 92-летия. И перед тем, как навечно закрыть глаза, едва различимо прошептал: "Иван.."

Мой дед был ветераном Великой Отечественной Войны, военно-морским офицером. Наградной кортик – единственная реликвия, которая осталась в память нашей семье, и ещё парадный китель. Ордена и медали украл и пропил тётушкин муж-алкоголик, когда дед был при смерти. Слава небесам, дед об этом так и не узнал.

Я никогда не спрашивала деда о войне. В детстве мне это было не интересно. В школе мы проходили по истории эту тему, но мне казалась она нудной и не заслуживающей внимания. Я даже не особо гордилась дедом-ветераном. Тогда я ещё не знала, что мне предстоит узнать о той войне. И не просто узнать, а испытать… На похоронах дедушки был единственный оставшийся в живых его однополчанин, он много рассказал о подвигах моего деда, о храбрости, о чести и достоинстве, о том как однажды чуть не был пленён фашистами и чудом остался в живых. Я слушала и не могла поверить, мой дедуля был настолько скромен, никогда никому он не рассказывал о том, за что получил он свои награды. А ведь он был кавалером двух орденов красной звезды! Честно говоря, я всегда избегала рассказов, особенно фильмов на военную тематику. Жутко смотреть съёмки тех лет о пытках, гестапо и концлагерях. Меня всегда бросало в дрожь от этого, и я благодарила Господа, что живу в это время, а не в то. Даже уезжая с кладбища я вспоминала с теплотой именно то детское чувство любви к деду, самозабвенной любви. И долгие часы ожидания на широком подоконнике окна второго этажа.

– Александра Сергеевна, слезайте с подоконника, смена закончилась, – прервал мои воспоминания металлический голос медсестры.

Глава вторая

Сегодня в поликлинике тихо, наверное, потому что 13 января – "старый" новый год. И последние 20 минут до конца смены я просидела на подоконнике в процедурном кабинете глядя во двор, так как запись на сегодня закончилась. За окном шёл снег. Соседний корпус, где располагается детское отделение, был едва различим из-за тумана. По тропинке к корпусу спешили мамы с колясками, спотыкаясь и придерживая шапки, чтоб ветром не снесло. Работать врачом мне не очень нравится. Хотя это благородно, полезно. У меня большой стаж и опыт. И мне уже не интересно просто лечить больных. Потому что, черт возьми, всё у всех одинаково по сути. И лекарства все одни и те же и болезни. Как только пациент озвучит первую же свою жалобу, я уже примерно знаю, что я ему назначу и что покажет осмотр, анализы и обследование. Мне интересно общаться с людьми. С разными людьми. Наблюдать за их поведением, слушать об их жизни, выяснять и делать выводы (конечно только для себя) отчего и почему та или иная болезнь возникла именно у этого индивида. Конечно, больше бы я предпочла сидеть дома, заниматься семьёй, готовить разные вкусности и создавать уют, не думая о том, что завтра вскакивать на работу… Но, что имеем, то имеем. Не зря же я училась в медицинском институте и приобретала такую кучу знаний. Поэтому, хожу вот на работу…

Сегодня за мной заехал муж. У него выходной. Это здорово и приятно, когда у тебя есть муж и ещё машина, чтоб везти тебя домой. Тем более, когда на улице –10 С. Пока меня ждал, купил горячую лепёшку. Знает, что я их обожаю. Честно говоря, именно похрустеть горячим хлебушком мне сейчас и хочется больше всего. Да, я очередной раз констатирую факт: я счастлива, а счастье проявляется в мелочах, надо уметь видеть его. Мы трогаемся.

– Как то мне грустно сегодня.

– Чего это вдруг, милая?

– Тревожно. Не могу объяснить.

– Да ладно тебе. Послушай, я лучше расскажу какой у нас сегодня на стройке случай произошел. Прораб наш Мишка…

– Ой, погоди. Телефон звонит, – я достаю из сумки мобильник и меня кидает в жар. Потом сразу в холод. На дисплее высветилось: Гришина Л.В.

– Вить, это директриса звонит! Что делать, Вить!?

– Да что за паника, узнай что она хочет.

– Ты что не понимаешь!? – я почти кричу. – Директор школы сам никогда не звонит родителям без веской причины. Витя, это с Владиком что-то случилось! Я знаю. Наверное, ему на физкультуре плохо сердцем стало и его на "скорой" увезли. Точно, у него сегодня физ-ра была! Или из окна выпал! Или…

– Да здоровое у него сердце! Возьми же ты трубку, наконец!

– Алло,

– Здравствуйте, – прозвучал строгий директорский голос. – Вы Александра Сергеевна, мама Влада Гордеева?

– Да, – у меня заледенело всё внутри от дурного предчувствия. – А что с ним?

– Да с ним-то как раз ничего! А вот Егору Колыванову из второго "В" повезло гораздо меньше. Ваш сынуля ему нос до крови расквасил и выбил зуб сегодня на перемене. Откуда такая агрессия у ребёнка?! Что к одиннадцатому классу от такого ожидать? Вот и хотелось бы на родителей посмотреть и побеседовать с вами о воспитании вашего сына. Срочно жду Вас в школе. Сегодня же. Надеюсь, Вы меня услышали?

– Да… Конечно… Простите, – как-то стушевалась я. – Может Владик случайно? Может зуб молочный был?

Примерно десять минут едем молча. Мне совершенно всё равно, что скажут в школе. Я прекрасно знаю, что мой сын никогда не полезет ни к кому первым. Я сама учила его защищаться и давать сдачи обидчикам, не позволять к себе задираться. Учила защищать девочек и тех, кто слабее. Значит этот Егор заслужил. Хотя кто знает? Может быть, я плохо знаю своего старшего ребёнка. Мои размышления прервал Виктор.

– Дорогая, ответь, ну что ты всё накручиваешь себя? Почему ты живёшь в постоянном страхе, что с детьми что-то непременно должно случиться? Откуда взялась эта фобия? То тебе мерещится, что их украдут, изнасилуют, утонут они, или заболеют чем-то неизлечимым и умрут.

– Да ладно, не преувеличивай.

– Вспомни, как осенью Дашенька болела с температурой под 40С. А ты была уверена, что у неё менингит и изводила и меня и педиатра в поликлинике. Всё тебе казалось, что ей хуже и хуже. А была обычная простуда.

– Лучше перестраховаться, чем что-то пропустить. Я это как доктор тебе говорю.

– Саша, невозможно жить в постоянном страхе.

– Знаю. Я просто очень боюсь их потерять. У меня в мозгу часто всплывают какие-то ужасные картины о том, как дети умерли. Я, конечно, гоню прочь эти навязчивые мысли, но ничего не могу с собой поделать. Так боюсь их потерять! Может мне к психологу сходить?

– Делать тебе просто нечего. У нас всё хорошо. Дети здоровы, я тебя обожаю, и работа, и квартира, и деньги есть. Нет же. Тебе скучно просто нормально жить. Тебе надо придумать себе какую-то проблему, чтобы её преодолевать, я прав? Отвлекись, займи свой мозг чем-нибудь.

– Чем?

– Придумай что-нибудь. Ты у меня фантазёрка ещё та.

– Придумала. Я книгу напишу.

– О чём?

– Да хоть о нас.

Мне вспомнилась история моего знакомства с мужем. Начиналась она банально, но потом случился настоящий конфуз. Познакомились мы на сайте знакомств в интернете. Я захотела выйти замуж, но не представляла тогда, где мне найти подходящего парня. Все знакомые мужчины были или уже женаты, или ну совсем не подходящей партией. Не на улице же искать. Я завела страницу на сайте знакомств, поместила туда свою фотографию, где я была снята издалека и в полумраке (это для того, чтоб если кто-то из моих пациентов на меня случайно наткнётся, чтоб не узнал…) Мой будущий муж пошёл ещё дальше: вообще не свою фотку установил на своей интернет- странице сайта. И не своё имя, как, впрочем, и я. И вот на просторах бескрайнего интернета мы, два лжеца, встретились. Пару месяцев общались на разные темы, не забывая активно врать друг-другу о собственных персонах. Наконец, был назначен долгожданный день встречи в городском парке на третьей от фонтана скамейке. К назначенному часу я, поправляя причёску и скрывая волнение за тёмными солнцезащитными очками, подошла к той памятной скамейке. Увидев того, кто меня ожидал, я обомлела. Это был высокий симпатичный парень в синих джинсах и кожаной куртке с букетом белых хризантем, Витя Гордеев. Мой пациент! Который вышел из моего кабинета буквально полчаса назад! Парень был изумлён не менее, чем я. Я села рядом и почувствовала, как краснею. Оба мы молчали. Ведь за месяц четыре раза ко мне на приём приходил! И самое ужасное, что я осматривала его. Видела голым! Видела в ходе осмотра его, так сказать, мужское достоинство. Кошмар, одним словом. Как в последствии выяснилось, уже после свадьбы, Виктор вообще в тот момент хотел встать и дать дёру, когда осознал всю нелепость ситуации. Но, какие-то высшие силы не дали ему совершить этот опрометчивый шаг, и он первый осмелился нарушить молчание:

– Здравствуйте, доктор. Это Вам.

Он протянул мне букет и продолжил:

– В смысле, мы сегодня здоровались, но всё равно…

Я сняла очки. Решив, что от судьбы не уйдёшь, стала держаться увереннее и предложила:

– Перейдём на ты, может?

– С удовольствием. Только…

– Что?

– Как-то неудобно. Ты меня видела без штанов.

– Ничего. Я у каждого пациента не запоминаю, что там и как.

Виктор рассмеялся, и мы пошли в кино. Через месяц мы уже были мужем и женой.

Глава третья

Наконец наступил вечер. Все дела переделаны, дети уложены. Я сижу на дочкиной кроватке и рассказываю сказку. Владик уже давно уснул, а доченька Даша всё крутится и засыпать никак не входит в её планы. Я смотрю на неё и любуюсь ею. Просто любуюсь. Она кажется мне совершенством. Всё в ней идеально: и лицо, и белокурые жиденькие (точно не в меня) волосики, и ручки с ножками, каждый пальчик, и манера разговаривать, характер, каждая слезинка, каждый вздох! Я обожаю её даже когда она меня бесит своим непослушанием. Такой нежной и всепоглощающей любви я не испытываю к сыну. Не знаю почему. С дочерью мы как будто связаны незримой прочной нитью. Я понимаю её без слов, а она меня. Каждый день я говорю Господу: "Спасибо за дочь".

К одиннадцати часам вечера и мою егозу сморил сон. Всё, я свободна до утра. Муженёк уютно расположился с ноутбуком за кухонным столом, в зале поблёскивает мелкими фонариками ёлка, на которую, честно говоря, уже никто не обращает внимания.

– Сашуль, я чайник поставил.

– Какой чай на ночь глядя? – откликаюсь я раздраженно. – День такой был суетной, я даже не успела позаниматься йогой. Пойду сделаю хоть пару асан.

– Значит, чай – это не правильно, а спорт ночью – это ничего, да? Понял, я как всегда не прав…

– Не заводись, моя птичка, – говорю я настолько ласково, насколько могу. (Чувствую, что фальшивлю, на самом деле я зверски устала и мне не до нежностей). – Я тебя очень люблю, и ты более, чем прав! Многие мамы двоих детей вообще не успевают за собой следить, а я ещё и работаю, кстати. Просто если я пропущу день, то расслаблюсь и вообще потом заброшу йогу.

– Толк хоть есть какой-то от твоих тренировок? – уступает Витя и смягчается понемногу.

Я задумалась, причём всерьёз.

– Ладно, иди. Я тоже скоро залягу. Завтра рано вставать.

Дежурный поцелуй на ночь. На самом деле, я знаю, скоро он не придёт. Так как страдает игровой зависимостью. В лучшем случае, около 4-х часов утра он, ценой неимоверных усилий, выключит свой "World of tanks". А мне это даже на руку. Я люблю уединение. Пока муж весь с головой в игре, я предоставлена сама себе. И вот дверь в спальню закрыта, постель расправлена и я на маленьком бордовом коврике возле кровати всё же делаю три ключевых упражнения на растяжку. Через силу, но делаю. Затем, когда в мышцах появляется приятная усталость, с чувством выполненного долга, я выключаю свет и укладываюсь под наше тёплое шерстяное одеяло. Несмотря на трудный день, сон как-то сразу не приходит. Моё тело напряжено. Мысленно я приказываю расслабиться каждой мышце начиная от пальцев ног, поднимаясь всё выше к коленям, животу, спине, груди, рукам и шее. Я представляю, как кровь течёт по бесчисленным нитям артерий и вен, как неустанно бьётся сердце, перекачивая очередную порцию густой, алой и горячей крови, как миллиарды нервных клеток зажигаются и гаснут, как мизерные светлячки, пропуская сквозь себя импульсы от других таких же светлячков – дружных солдатиков, неусыпно охраняющих мир и порядок внутри своего хозяина, такого неуклюжего, глупого и бессознательного существа. Миллиарды клеток обеспечивают тысячи различных и нужных процессов безостановочно и бесперебойно, без нашего участия, руководствуясь лишь одним своим вечным знанием. Как же совершенно человеческое тело, этот уникальный инструмент. Я сначала представляю, а затем и вправду ощущаю, как потоки праны, энергии жизни, перемещаются по моему телу в неуловимой последовательности, красивом и законченном танце, пронизывая всю меня золотистыми прохладными лучами. Я концентрируюсь на своём дыхании: вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Я вся – одно только дыхание. Точнее, меня – нет. Есть только вдох-выдох и пустота. На очередном выдохе пустота заполняет всё моё сознание, все мои внутренности, и я проваливаюсь куда-то.

Глава четвертая

Странное ощущение невесомости. Темнота понемногу рассеивается, и я замечаю вдруг, что окно находится где-то справа ниже уровня моих глаз. Хотя сказать уровень глаз, наверное, всё-таки нельзя, потому что моргать ими не получается, вообще не получается сделать какое-то движение не только веками, но и никакой другой частью тела, потому что я внезапно понимаю, что двигать-то и нечем. Я как- то вижу одновременно всю комнату сразу, в том числе себя, лежащую на кровати с закрытыми глазами. Трудно описать тот животный ужас, которое испытало всё моё существо, когда в моё сознание ураганом ворвалась мысль: "Ну вот и всё. Доигралась со своими медитациями. Умерла". Постепенно на смену страху приходит глубокое отчаяние, чувство бессилия и обиды: "Как же так? Мне 38. Завтра мне будить детей и отводить в садик и школу. И что же? Они просыпаются сами, ничего не понимая запрыгивают по привычке во взрослую кровать, начинают будить меня, а я – труп. Холодная уже к утру. Боже, что тогда будет?! " Мне захотелось заорать и позвать на помощь кого угодно, но чем орать?..

– Успокойся, ты не умерла. Ты совершила переход. Ты можешь легко вернуться обратно в своё драгоценное тело, стоит только пожелать. Только зачем спешить? Разве не для этого ты ежедневно выполняла этот древний ритуал? Здесь у нас очень интересно и познавательно. – произнёс чей-то вкрадчивый и до боли знакомый голос, который зазвучал совсем близко от меня.

– Кто это говорит? Что за переход? В другое измерение что ли? Я просто медитировала, технику этой медитации я вычитала в интернете в какой-то книге. – сказала я оправдываясь, и уже успокоившись наполовину. Опять же, "сказала" весьма условно, скорее подумала с намерением донести мою мысль до моего невидимого собеседника.

– Ты в мире духа. Сюда приходит душа после смерти физического тела и отсюда же отправляется снова в мир людей. Именно здесь ты просыпаешься от своего земного сна, длиною в жизнь.

– Пока я вижу только свою комнату. А где тогда другие души? И с кем я в конце концов говорю? Или общаюсь телепатически?

– Я – твоя Душа. А другие души находятся каждая в своём собственном мире, который создают, творят себе здесь, в духовном бесконечном и бескрайнем пространстве, после того как обнаруживает способность создавать миры. Любые миры. Ты можешь увидеться здесь с кем угодно, стоит пожелать.

– Какой же смысл что-то себе создавать, если этот мир нематериален, тела при тебе нет, потрогать ничего нельзя. И как это ты можешь быть моей душой, если я разговариваю (то есть, обмениваюсь мыслями) с тобой? И вообще, говорить с кем-либо невидимым непривычно и неприятно для меня.

– Созданный тобою мир можешь наполнить любыми запахами, вкусами, звуками, материальными объектами на любой вкус и цвет. Ты можешь, если хочешь, летать, плавать, делать здесь что угодно. Всё, на что способно твоё воображение можно создать, а также создать себе любое тело.

– Я что раздвоилась или растроилась? Раз моё тело там, на кровати, а с тобой, невидимой душой, я разговариваю, тогда Я что же из себя представляю?

– До тебя быстро доходят важные вещи, молодец. На самом деле человеческое существо тройственно. Тело (материальная субстанция) помогает мне (Душе) находиться среди людей на Земле. Тело человека поддерживает своё существование автоматически, у каждой клетки свой собственный разум, благодаря которому она выполняет в организме свою роль. Тело, в свою очередь состоит из эфирного, астрального и нескольких других тел, ты об этом много знаешь из книг по йоге. Чакры, энергетические вихри – это тоже всё составляющие Тела. Личность – вторая составляющая человеческого существа. Это твой образ самой себя, по- другому – Эго. Личность тоже помогает мне (Душе) существовать в материальном мире. Личность формируется под влиянием внешних факторов, среды, социума. Мама двоих детей – жена – доктор – женщина с сильным характером и т. д. – это твоя Личность. Душа – третья составляющая человеческого существа. Это и есть сам Человек. Личность и Тело преходящи. Они меняются от воплощения к воплощению. Душа вечна. Она всё знает. Она всегда чиста. Она Божественна по своей природе. Она мудра. При помощи Тела и Личности Я (Душа) выполняю свою миссию в мире людей. Человеческое существо смотрит на мир либо с уровня Тела, либо с уровня Личности (как ты в данный момент и в любой другой момент своей жизни). Но на самом деле, главная в этом трио – это Я – Вечная Душа.