Партия

– Оставайся внутри, – он вышел, обошел машину и открыл передо мной дверь, попутно предлагая руку. У меня глаза на лоб полезли. Неро раздраженно сжал губы, и я поспешила всунуть свою руку в его большую ладонь. Он приложил несколько больше силы, чем требовалось, чтобы помочь мне покинуть салон. Я едва не вывалилась на асфальт.

– Ты выбрал для меня самые неудобные туфли, какие мне приходилось носить, так что попридержи коней, amato[23], – я говорила это, улыбаясь, потому что около входа заметила фотографов. Мерзавец ничего не ответил.

Внутри было красиво и убийственно скользко. Пришлось мертвой хваткой вцепиться в мерзавца – своим ногам я не доверяла. Неро бросил ключи от машины швейцару и повел меня к лифту. К нам заспешила группа людей, но он не стал никого ждать, ударяя ладонью по кнопке семнадцатого этажа, створки захлопнулись перед их удивленными лицами. Что же, утешительно то, что он со всеми такой мерзавец, а не персонально со мной.

Мы вошли в большой банкетный зал с круглыми столами, застланными плотными жемчужными скатертями. На полу лежало мягкое узорчатое покрытие, и я вздохнула с облегчением. Еще десять метров глянцевой плитки могли бы меня убить. Народу было очень много, вероятно, мы приехали одними из самых последних, все леди и джентльмены общались группами. Женщины выглядели роскошно. Лучше меня, должна признать. Их туалеты почти наверняка собирали профессиональные стилисты.

Вместе с этим я отметила, что все они были значительно старше меня. Мужчины тоже казались гораздо старше Неро. Хотя я понятия не имела, сколько ему лет. Может быть, в районе тридцати пяти, но ставить не решусь, в отношении него совершенно ни в чем нельзя быть полностью уверенной. И в этом я полностью уверена.

Он аккуратно взял меня под руку и повел вперед, кивая встречающимся на пути мужчинам, на женщин даже не глядел. Ужасный, ужасный мерзавец-женоненавистник.

– Неро, приветствую. Слухи не обманули. Наконец, ты нашел себе достойную партию? А я уж думал, не доживу, – полный мужчина среднего роста протянул Неро руку, тот ее быстро пожал. Затем он протянул руку мне, и я намеревалась пожать ее, но он ловко повернул мою ладонь тыльной стороной вверх, чтобы поцеловать.

– Добрый вечер, Бенджамин. Да, я тоже думал, что не доживу, а теперь боюсь, что не выживу.

Бенджамин засмеялся, оценив шутку. Я сузила глаза.

– Она просто прелестна.

– Ее зовут Химена, – безэмоционально ответил Неро.

– Приятно познакомиться, синьорина Химена.

– Взаимно, – ответила я сдержано. Неро стрельнул в меня взглядом. Что не так? Он хочет, чтобы я буквально не открывала рот?

К нам подошли еще трое, все вежливо поздоровались. Мужчины заговорили о состоянии экономики в своих районах. Часто использовался непонятный мне сленг и какие-то итальянские словечки, которых я не знала. Некоторые говорили исключительно на итальянском. Через пятнадцать минут их речь превратилась в белый шум.

Краем глаза я заметила быстро растущую группу женщин, они оживленно беседовали, чинно держа узкие бокалы с шампанским и перебирая пальцами свои дорогие жемчуга. Или что-то другое, издалека мне не было видно. Пару раз я ловила на себе взгляды, но они не беспокоили меня, потому что не казались агрессивными или враждебными, просто любопытствующими, даже слегка удивленными.

Недалеко от нас, окруженный такими же толстыми мужчинами, как и он сам, Маттео курил сигару, параллельно о чем-то разговаривая и изредка посмеиваясь. Я отвела взгляд. Но все равно слышала его сиплый, кашляющий смех. Дева Мария, зачем он продолжает курить?

Еще через полчаса мои ноги онемели, я не чувствовала пальцев. Хотя нет, я чувствовала мизинцы, которые свело судорогой. Мужчины продолжали беседовать, и я была единственной женщиной в этой компании. Спустя еще двадцать минут я буквально повисла на руке Неро, а мой живот заурчал. Надеюсь, никто не услышал. В последние два с половиной дня мое питание было несколько экстремальным. Что, если я при всех упаду в голодный обморок? Ему прочитают нотацию? Неро замер, не закончив предложение, говорил он на итальянском, насколько я могла уловить, что-то об оружии.

– Я присоединюсь к вам через несколько минут, – он повел подбородком в сторону столов.

– Конечно, мы подождем…

– Алонсо, расскажи, чем закончилась история с тем маклером?

– Никому не интересно слушать это снова, Бен.

Мерзавец повел меня к столам, мы шли поближе к стене и подальше от группы женщин. Думаю, он опасался, что, если одна из них что-нибудь скажет, я нарушу свое обещание держать язык за зубами. Как проницательно. Выдвинув стул, взглядом он показал мне сесть, и я подчинилась.

– Поешь, – Неро повернулся, чтобы уйти.

– Одна? – круглый стол был рассчитан на шесть человек.

Он одарил меня долгим взглядом, но ведь это действительно глупо, сидеть за большим столом и в полном одиночестве есть? С таким скрипом, что в радиусе нескольких метров к нам все обернулись, Неро выдвинул стул и сел. Резко сдернул красиво оформленную салфетку с тарелки и бросил ее на соседний стул. Немного приподнялся и, придерживая пиджак левой рукой, потянулся к бутылке красного вина. Все это он проделывал, стреляя в меня убийственными взглядами. И я сдалась, закатив глаза.

– Хорошо, я прекрасно справлюсь сама. Иди, занимайся… бизнесом. Или что ты там делаешь, – он наполнил мой бокал, поднялся и ушел.

Вино пошло хорошо. Думаю, спустя пару месяцев жизни с мерзавцем, меня можно будет найти в каком-нибудь рехабе с постоянной пропиской. Я сделала еще глоток и, смелея на глазах, начала подъедать оливки, салат и мясную нарезку.

Неожиданно ко мне подсел молодой человек, я перестала жевать. На вид лет тридцати, он был единственным, кто попался мне на глаза и выглядел моложе мерзавца. Я вежливо улыбнулась ему и отвернулась, делая вид, что увлечена едой. На самом деле, так оно и было. Может быть, он тоже хочет есть и ему неловко трапезничать в одиночестве. Однако следящие за каждым моим движением карие глаза опровергли это предположение. Его присутствие нервировало. Он вел себя вызывающе, разглядывая меня с ног до головы.

Я почти решилась предложить ему другой столик, когда он заговорил:

– Добрый вечер. Меня зовут Алек. А вы, должно быть, девушка Неве? – он назвал его по фамилии, это неприятно отозвалось во мне и показалось плохим знаком. Мужчины, которых мы встретили ранее, звали Неро по имени.

– Да. Химена, – я повернулась, ища глазами мерзавца, но тот был далеко и слишком поглощен своими мафиозными делами.

– Давно вы с ним вместе? – кареглазый улыбался, коричневый костюм невыгодно подчеркивал желтоватый цвет его лица.

Я пожала плечами:

– Не очень.

– Где познакомились?

– На улице, – я надеялась, что односложность моих ответов задушит эту светскую беседу в зародыше.

– И что тебя в нем привлекло? – я попыталась проигнорировать вопрос. – Химена? Брось, мне просто любопытно.

– Его милосердие, – он распахнул глаза шире, затем засмеялся.

– Уверена, что знаешь его хорошо? – этот узконаправленный интерес выходил за всякие рамки приличия. Я твердо решила больше не отвечать. Алек все понял. – Окей, не отвечай. Ну, еще увидимся.

Он долил мне вина и чокнулся своим бокалом о мой.

– Конечно, – я удерживала улыбку на лице, а мой глаз дергался. Меньше всего на свете мне хотелось бы с ним вновь увидеться.

Когда я доела салат и допила вино, чувствуя легкое опьянение, высокий мужчина во фраке вышел на низкую сцену и возбужденно объявил в микрофон о начале аукциона, в качестве лотов выступала антикварная мебель из частной коллекции. Также он сообщил, что все вырученные средства пойдут на лечение онкологических заболеваний у женщин-иммигранток, прибывших из стран, где проходили боевые действия. Все присутствующие рассаживались за столики, свет приглушили.

Я заметила, что Алек двигался в моем направлении. И вскочила, ища глазами туалет, который стал бы мне укрытием. Перспектива сидеть с ним в течение всего аукциона отрезвляла. Я зашагала поближе к выходу и подальше от основного скопления столиков, надеясь, что он будет искать меня именно там. В это время на сцене уже демонстрировался первый лот, кажется, сундук, я не могла разглядеть наверняка, мешали спины зрителей.

Стоя близко к выходу и готовая в любой момент делать ноги, я искала Неро, но не находила. И пока я обшаривала взглядом всех сидящих за столиками, выискивая знакомую голову с уложенными на бок вороными волосами, упустила тот самый момент… Алек материализовался прямо передо мной.

– Ты избегаешь меня? – он приподнял одну бровь.

– Нет. Я ищу Неро.

– Его здесь нет. И уже давно.

Я промолчала.

– Пойдем присядем? Выпьем, – он неприятно улыбнулся. Наверняка, он думал, что получилось галантно, но это была абсолютно зубодробительная по своей непривлекательности улыбка, похожая на оскал.

– Спасибо, но нет, я устала.

– Тогда я могу отвезти тебя домой, – он приблизился.

– Меня отвезет Неро, – я сделала шаг назад.

– Я же сказал, его здесь нет, – раздраженно бросил он, но быстро спохватился: – Уверен, он присоединится к нам позже и будет рад, что ты не скучаешь в одиночестве. Пойдем, еще остались свободные столы, – он протянул ко мне руку. – Кстати, я был так невежлив! Ты прекрасно выглядишь. Это платье, – он шагнул ближе. – Что за платье… просто восхитительное! – его рука сцепилась вокруг моего запястья, я резко отступила назад.

И сделав этот шаг назад, почувствовала дыхание на своем голом плече.

– Понравилось платье, Мано? – значит, Алек Мано. Неро взаимно звал его по фамилии.

– Чертовски будоражащее, – Алек усмехнулся, отпуская мою руку.

Неро наклонился ко мне и проговорил рядом с ухом:

– Снимай.

Я не смела повернуться, а глаза Алека вспыхнули азартом. Сердце заколотилось в груди. Люди отвлеклись от аукциона и теперь наблюдали за нашей тихой сценой. Алек стоял к ним спиной, а мы с Неро лицом. Для всех это было, похоже, весьма интригующим шоу. Для всех, кроме меня.

Я немного повернула подбородок в сторону мерзавца:

– Неро…

Он наклонился еще ближе, и наши губы практически соприкасались:

– Сделай мне одолжение, amore mio[24].

Я не шелохнулась. Он рехнулся? Скорее подо мной разверзнется пол, и я провалюсь прямо в ад, чем сниму платье на глазах у десятков людей. Неро как будто прочел мои мысли, он понял, что я не собиралась подчиниться.

– Я куплю тебе новое, mio caro[25], – зашептал он, едва касаясь губами моих губ, затем отстранился, и я почувствовала, как его рука аккуратно убирает мои волосы со спины на плечо.

Мое сердце билось в конвульсиях. Десятки пар глаз молча наблюдали за нами, даже ведущий забыл о своем аукционе. Неро потянул за край ленты, медленно развязывая узел. Я почти успела среагировать, обхватив себя руками, чтобы спрятать грудь – верх платья упал вниз на мои бедра.

Ноги вросли в пол, мне бы бежать, но я не двигалась. Мерзавец провел ладонью по теперь уже совершенно обнаженной спине, вдоль позвоночника, его рука замерла, достигнув ткани – окантовки из блестящих камней. Он подключил вторую руку. Секунда, и кристаллы брызнули на пол, глухо ударяясь о ковровое покрытие. Дальше снова треск материала, юбка разодрана по заднему шву. Голые бедра покрылись мурашками.

Неро сжимал платье в руке, теперь оно казалось простой блеклой тряпкой. Глаза людей метались между моей обнаженной фигурой и рукой мерзавца. Алек выглядел пораженным, может быть, даже завороженным. А я ненавидела его всем сердцем, потому что именно из-за него происходило то, что происходило. Неро швырнул испорченное платье Алеку в ноги.

– Наслаждайся, оно твое, – двумя пальцами он приподнял мой подбородок, повернул его в сторону и прильнул губами. Затем отстранился. – Но не она, – Неро снял пиджак и накинул его мне на плечи. Я отвернулась от публики, скользнула в рукава и крепко запахнулась.

Мерзавец протянул мне руку, и я взяла ее. Мы молча пошли к лифту. Я знала, чувствовала, что нам смотрят в спины. В лифте я отпустила его руку. Мы медленно поехали вниз. В фойе к нам тут же подошел служащий, он недоуменно пялился на меня, точнее сказать, на мои ноги. Пиджак оказался недостаточно длинным.

Неро рыкнул:

– Ключи.

– Сэр, я пригоню вашу машину ко входу, – мужчина поспешно оторвал от меня взгляд и обратил его к Неро.

– Ключи, – повторил мерзавец.

– Понял, сэр, – он побежал к административной стойке, а мы медленно пошли к выходу.

Я начала приходить в себя. Что это только что было? Им не хватило денег на стриптизерш? Или, может, это что-то вроде посвящения в… женщину сицилийского мафиози?

Неро получил ключи и придержал для меня дверь, мы вышли на улицу. Было ветрено, мои волосы тут же взбунтовались, хлеща по щекам. Мерзавец уверенно двинулся вправо, я почти бежала за ним, но ноги больше не жаловались на неудобные туфли. Должно быть, адреналин. Через пару минут мы дошли до парковки. Неро поднял руку и щелкнул кнопкой на ключе, через три ряда от нас замигали фары и раздался щелчок.

В салоне, как и на улице, было холодно, я не могла согреться, зубы стучали и, должно быть, это досаждало мерзавцу, потому что он включил подогрев моего сидения. Мы неслись по темному шоссе в полной тишине. Я раздумывала над тем, имею ли право, если не закатить истерику, то хотя бы поинтересоваться, что все это значило, но к однозначному ответу не пришла.

Он нарушил тишину первым.

– Открой бардачок, – я сделала, как он велел. – Там бутылка, ее тоже открой, – я свернула крышку правой рукой, левой – протянула Неро водку.

Он сделал пару коротких глотков и вытер рот тыльной стороной ладони. Я, наконец, согрелась. Периодически Неро отпивал из бутылки, запрокидывая ее и по-мужски оттопыривая нижнюю губу. Я протянула руку, он несколько секунд колебался, но все же передал мне водку. Рассматривая серую этикетку, я думала о том, почему не злюсь на него? Он раздел меня при всем честном народе. Бессмысленно и беспощадно. Или в этом все же был скрытый от меня смысл? Что-то между ним и Алеком Мано определенно происходило.

Откинув голову, я сделала несколько глотков, которые больно обожгли горло, но моментально стало легче. Похоже, водка на вино ложилась отлично. Пока. Я еще раз приложилась к бутылке. Тело расслабилось. Зрение стало неясным, немного запаздывающим. Так быстро? Неро забрал у меня бутылку, еще дважды ею воспользовался и, не закрыв, швырнул на заднее сиденье.

– Эй, я еще не закончила! – мой язык заплетался. Он повернулся, встречаясь с моим пьяным взглядом. И засмеялся, качая головой. – Не пойму, что смешного?

– Ты пьяна. Опять, – я не стала спорить с очевидным.

– Ты тоже.

– Незначительно, – он опять покачал головой, посмеиваясь, на этот раз я подхватила. Адреналин и алкоголь сделали свое дело. Я была не в себе. Так мы и ехали всю оставшуюся дорогу до дома – посмеиваясь. Просто психбольница на каникулах…

Однако припарковался мерзавец идеально. Я несла туфли в руках, шлепая по холодному полированному бетону, мне было тепло, больше я не придерживала пиджак, и он изредка распахивался, обнажая грудь. Я опять засмеялась. И услышала позади смех Неро. Зайдя в лифт, я качнулась, и он поймал меня, а потом набрал код, и мы поехали вверх.

Вопреки тихому голосу разума, звучащему где-то на задворках сознания, я не стала отстраняться, наоборот, прижалась крепче и уткнулась носом в его шею, вдыхая уже знакомый запах одеколона вперемешку с естественным слегка мускусным запахом его тела. Он был теплым. Я вдохнула глубже и придвинулась плотнее, отодвинула ворот рубашки и влажно прижалась губами к его ключичной кости. И он ответил – его рука обняла меня крепче. Тогда я поняла, что уже не остановлюсь. Подняв голову вверх, я потянулась к нему губами, он снова ответил, наклоняясь для поцелуя. Я знала этот взгляд с поволокой. Я знала, что это значит. Туфли выскользнули из моих рук.

Целуя его, я ощущала вкус водки на языке, горьковатый и терпкий. Таким был сам Неро – горьким и терпким, но опьяняющим. Я хотела его. Конечно, мое желание было сдобрено водкой, но какая разница? Да, у этого секса не было смысла и не могло быть продолжения… Хотя, возможно, это вовсе не недостаток, а преимущество. Отсутствие внятного будущего раскрепощало. Неро снял с меня пиджак и обеими руками сжал талию. Он целовал меня настойчиво, даже грубо, я не успевала за ним. Створки лифта открылись, но мы не вышли.

Мне казалось, что под его ладонями на теле остаются следы, горячие и красные. Через минуту, две или три он оттолкнул меня, чтобы повалить на пол. Верхняя часть моего тела оказалась в квартире, нижняя – в лифте. Он склонился надо мной, темные ресницы отбрасывали тени на щеки. Я вытащила его рубашку из-за пояса брюк и дернула в стороны, пуговицы разлетелись, рикошетя о стены кабины, но в конечном итоге нашли покой на полу.

Его рука пробралась вниз и содрала пояс вместе с бельем, на шелковых чулках, наверняка, пошли стрелки… Но это было неважно, потому что во мне оказались его пальцы. Пока он двигал своими явно натренированными длинными пальцами, я думала о… женских романах? Я им раньше не верила, считая, что интенсивность «постельных» переживаний – художественный вымысел, но теперь пришло осознание: они даже слегка недоговаривали.

Неро агрессивно сжал мои бедра, оторвал от пола и придвинул к себе. Я запустила руки под его влажную от пота рубашку и приготовилась, крепко держась за спину, которая показалась мне рельефной – будто татуировки прятали шрамы. Но все равно оказалась не готова: первый толчок заставил меня вонзить в него ногти… И если до этого у него все-таки не было шрамов, то теперь точно будут.

Мерзавец хрипло дышал. С его носа мне на плечо капал пот. Он укусил меня, и я вскрикнула. Затем толчки продолжились, я вскрикнула снова.

И снова. И снова…

Створки лифта пытались закрыться, но, сталкиваясь с нашими телами, испугано отступали назад. Даже лифт боялся Неро Неве.

Глава пятая

Отравленная пешка – пешка, защищенная косвенно. Взятие такой пешки приводит к сильному ухудшению позиции.

Шахматный термин

Мерзавец уткнулся лицом в мою шею. Конец был близок. Я выгнула спину, крепче обнимая его ногами и прижимаясь как можно теснее. Сила вспышки застала меня врасплох. Ударившись затылком о паркет, я почувствовала, как обмякает тело. Мне казалось, что я медленно раскачиваюсь, как перышко в воздухе, и опускаюсь внутрь чего-то теплого и мягкого.

Он продолжал двигаться. Прижавшись щекой к покрытому лаком темному полу, я открыла глаза. Кошка сидела рядом с моей головой и сверлила взглядом дыру в моем лбу. Она меня ненавидела. Неро толкнулся в последний раз, закусив участок моей шеи у самого ее основания. Я опять закрыла глаза, желая не отпускать этот момент.

Мы с Лиамом встречались с выпускного класса, держась вместе всю студенческую жизнь. Помню, что казалась себе страшно взрослой, уезжая с ним на побережье, где мы самостоятельно оплачивали самый скромный гостиничный номер. Мы с Лиамом, наверное, любили друг друга, по крайней мере так, как умеет любить сердце в двадцать лет, и много экспериментировали, но таких результатов не достигали никогда. Что это было?

Может, природе лучше знать, кого нам следует любить? Может, тело сразу чувствует, с кем хочет быть?

Неро отстранился, сел поодаль, прислонив спину к внутренней стене лифта. Его бледная, лишенная волос грудь размеренно опускалась и поднималась. Лифт вновь попытался закрыться, но я придержала створку рукой, не позволяя отобрать его у меня. С закрытыми глазами он по очереди расстегнул обе запонки и, не глядя, зашвырнул их в квартиру. Снял рубашку и, тоже не глядя, кинул в меня. Я села и непослушными руками натянула ее на себя. Она пахла, как он. Мерзавец подтянул к себе ногу, не развязывая шнурков, стянул ботинок, тот глухо ударился об пол и завалился на бок. Та же участь ожидала и второй ботинок. Он разбросал обувь на полу лифта и, обойдя меня, зашел в квартиру.

Я чувствовала себя бесконечно уставшей. Отдавшей все, что могла. Со времен студенчества мне была знакома логическая цепочка «вечеринка, алкоголь, секс, крепкий сон», и я планировала поработать над ее последней частью. Ближайшие десять часов. С трудом поднявшись, я с сожалением взглянула на свое теперь уже непригодное для эксплуатации белье. Опять осталась без трусов…

Пошатываясь и не в силах подавить зевоту, я отправилась в спальню. Мерзавца поблизости не было. Как и его кошки. Возможно, они выясняют отношения, ну а мне срочно нужен тайм-аут. Заснула я прежде, чем рухнула в постель – еще в полете.

Ранним утром, солнце еще не встало, меня разбудил грохот. Шум не повторился. Может быть, приснилось? Приподняв голову, я посмотрела в сторону двери, которую вчера не закрыла, и со стоном уронила свою самую интеллектуальную, но явно не этим утром, часть обратно на подушку. Голова раскалывалась. Собравшись с духом, я сдвинула свое тело вбок и выдернула из-под него покрывало, а укрывшись, снова провалилась в сон.

Не знаю, отчего проснулась во второй раз. Точно не потому что выспалась – мне все еще отчаянно хотелось держать свои глаза закрытыми. Но я, щурясь, приоткрыла один глаз. Комнату заливал полуденный яркий свет, и все, что я смогла рассмотреть, – его силуэт, возвышающийся надо мной. Я так и смотрела на него одним глазом, ожидая объяснений, но он молчал.

– Что? – прохрипела я, когда его молчаливое внимание стало просто невыносимо. На нем были темные брюки и белая рубашка. Уходит? Или уже пришел?

– Поднимайся.

– Нет, я хочу спать.

– Я, кажется, не говорил, что мы будем делать то, чего хочешь ты.

– Взаимно, – сейчас я старалась избегать длинных предложений, а под длинными я подразумеваю те, что превышают два слова.

Он ничего не ответил. Одним движением сорвал с меня плотное покрывало. Я попыталась залезть под одеяло, но он отнял и его тоже.

– За что? – я взмолилась, накрывая голову подушкой.

– Вставай. Сейчас, – тоном его голоса можно было морозить заготовки на зиму. Крепко зажмурив глаза, я попыталась смириться с тем, что подчиниться, по-видимому, придется. – Почему ты без трусов?

Теперь я окончательно проснулась.

– Потому что ты порвал мои единственные трусы, – я протянула руку, и он вернул мне одеяло. Прикрывшись, я села на кровати. Голова тут же отозвалась тупой болью.

– Как раз этим мы и должны были заняться, – я ни черта не соображала, он это заметил и пояснил: – Купить тебе одежду.

– Вообще-то, у меня есть одежда, ее нужно только забрать. Я могла бы съездить домой и как раз дать о себе знать отцу, друзьям…

– Никаких контактов до тех пор, пока я не проверю всех.

– Что? Зачем?

– Такие правила. Я не могу постоянно их нарушать из-за тебя.

– Как долго?

– Пару дней, – я вздохнула. Надеюсь, моему терпеливому папе, перенесшему невообразимое количество выходок жены и дочери, достанет еще немного терпения. – Собирайся, поехали. Сегодня воскресенье, потом у меня не будет времени заниматься тобой.

– Потом я смогу съездить сама.

– Химена, – по выражению его лица было понятно, что он теряет последние крупицы терпения. – Поехали.

– Пожалуйста, Неро! – я заканючила как трехлетка. – У меня болит голова. Я не могу двигаться, дай мне хотя бы пару часов.

– Если не умеешь, не пей, – проговорил он медленно. – Я дам тебе пару часов, но, когда вернусь, разговор с тобой у меня будет короткий.

Я вздохнула с облегчением, он развернулся, чтобы выйти из комнаты.

– Неро? – мерзавец остановился, но не обернулся. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты…

– Быстрее.

– Мне нужны трусы. Не хотелось бы выходить из дома без них, – несколько молчаливых секунд спустя, он сунул руку в карман и достал телефон.

– Мне нужны женские трусы, – бесстрастно проговорил Неро в трубку. – Именно это я имею в виду, – продолжил он, а чуть позже добавил, теряя терпение: – Как можно быстрее, – дальше слушать собеседника не стал, сбросил вызов и вышел из комнаты.

Я вернула тело в горизонтальное положение, наслаждаясь безболезненной тишиной. Спустя пару минут в коридоре послышались шаги, потом сработал лифт. Неро уехал. Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях: если не двигаться, голова почти не болит.

В следующий раз меня разбудил стук в дверь. Бесшумно выругавшись, я открыла глаза. Дверь комнаты была приоткрыта, я частично видела мужчину в классическом костюме. Это был не Неро, и я запоздало испугалась.

Человек в черном еще раз постучал. Я села.

– Да?

– Я могу войти?

– А зачем?

– Вы Химена, – он не спрашивал, констатировал факт. – Мистер Неве велел доставить вам… посылку, – к щекам прилила кровь.

– Да, конечно, вы можете зайти, – он открыл дверь шире, подошел к кровати и протянул мне бумажный пакет. Его фигура была массивной, рукава пиджака плотно облегали плечи. Светлые коротко стриженые волосы, невыразительные карие глаза. – Спасибо, – мужчина кивнул и ретировался.