Полная версия
Синтраж. Том 1
– Ну, в принципе, моей персоне лично взламывать дроны нихто не запрещал, так-то я поковырялся в настройках, не титьку конечно мять, но делов не много. Видал мою маскировку? Дорогущая зараза! Если б не мой знакомый на квази-рынке…
– А пушку сам делал? – не зная зачем, спрашивает юноша.
– А то, сказали же, не выше D ранка, оружие то, а у меня такого и не было, детские игрушки! Тьфу! Пришлось самому смастерить, руки, поди, не из жопы растут!
– Ясно дело… Ты чего этих троих отпустил то?
– От, молодёжь! Сразу на людей кидается! Да ежели их тут положить, кого мы завтра ложить будем? А? Я тебя спрашиваю!
– Не-не-не, старикан, что значит МЫ? Я сам по себе! Ты сам…
– Какой я тебе, в жопу, старикан? – невероятным образом засмущался рахдиец, – мне сорок годков только стукнуло, и борода то толком не отросла.
– Не, не, поверь, твоя борода – рай для власоедов.
– Чего уж там, – отмахивается Дур, – а чегось мы стоим? Пойдём, присядем где, навернём.
– Не хочу ломать кайф, но отбор как бэ ещё идёт, – Ума теребит кончик своей косы, не зная, как относиться к собеседнику.
– Отбор, ха! Сколько его осталось? Не ссы, салага, со мной – не пропадёшь! И не надо мне втирать про то, шо ты одиночка, видал я, как ты давеча с тем урийцем языком чесал. Уж он то – цаца, словца крепкого при нём сказать не успеешь, ужо рдеет аки моя задница.
Юноша пожимает плечами и направляется за спасителем.
– Я тебе вот шо скажу, – продолжает Морж, отпивая на ходу из неоткуда взявшейся фляги, – ты, когда того длиннорукого на регистрации поломал, сразу мне приглянулся. Хотя всякая шваль и собралась тебя кокнуть на турнире, чтоб Фину угодить, пстись, фаворит мне тоже, я сразу говорю: мол, ребята, этот парень с нашей породы, кто его тронет – будет иметь дело со мной.
– А что с Фином? – кажется, монах не слушает собеседника, думая о своём.
– Что-что, говорят, ищет тебя, каждый отбор носится. Но между вами я становиться не стану, сам понимаешь: тут месть за брата, всяко-тако, конечно, я бы и сам его братца измуфтил бы прилюдно, если бы был идиотом.
Некоторое время они идут молча по проходам станции, затем садятся на термо-лавку, Дур отпивает из своей фляги и предлагает Уме:
– Ты шо, выпьешь, али у тебя яйца не заросли ещё?
Ума отпивает из фляги, кривится и возвращает её обратно. Молчат. Каждый думает о своём. И алкоголь начинает действовать: комната плывёт, мысли путаются, тело становится вялым и непослушным. Юноша пытается встать с лавки, но ноги подкашиваются, и он падает на колени. Откуда-то сверху доносится хриплый голос:
– Хо-хо, ну ты и дурак: пить на турнире из вражеской фляги, это ж каким идиотом надо быть. Траванул я тебя аки меня моя первая жена, – Дурий встаёт, почёсывая пузо, – ну и что ты будешь делать в такой ситуации, ты ведь даже и пошевелиться не можешь.
– Не боись, – выдавливает из себя монах, – тебя кокнуть сил хватит.
– Эт каким же образом? Мышь его так-то!
– А вот таким! – И Ума резко надавливает себе на живот, засовывая пальцы под рёбра, чтобы из нутра вырвался дорогой завтрак. Рвота струёй ударяет под ноги бородачу, заставляя того отпрянуть. Юноша, пользуясь вражеской заминкой, прыгает на отравителя, но на полноценный прыжок сил не хватает, и они оба падают в дурно пахнущую лужу, звуки возни разлетаются по коридору, и Ума, наконец-таки берёт крепкую шею в захват. Оппоненты, уставшие и измазанные, тяжело дышат.
– Ну и что я теперь, по-твоему, сделаю? – монах сильнее сдавливает шею.
– Отпустишь, падла! – с трудом крякает рахдиец.
– И почему я не сломаю тебе шею?
– Сам знаешь!
Руки тянут голову, что-то хрустит, и юноша скидывает с себя тяжёлое тело. Отползает, падает на спину и начинает смеяться.
– Фууух! Я уж думал: кранты мне! – массируя шею, садится Дурий, – думал: взаправду мне шею крякнул.
– Ахаха! Не боись, просто позвонки тебе прохрустел. По сути, сделал то же, что и ты со мной.
– С чего эт ты взял?
– Всё просто: если б хотел, атаковал бы меня во время битвы, а не предотвращал её, ты не излучал страха или агрессии и, к тому же, когда отравил, не взялся за оружие – значит, и не думал добивать.
– И верно, нужно было хоть виду дать, что кокнуть собираюсь.
– К чему был этот урок опыта, старикан? Думаешь, я и вправду дал бы себя отравить возможной вражине, не будь я уверен, что мне ничего не грозит?
– Хто знает, на вид ты идиот-идиотом, но это был не урок, мышь его, так-то, я бы дал тебе антидот, согласись ты мне помочь в отборе грёбанном. А если бы не согласился… то наверно всё равно бы дал антидот. Добрый я, паскуда…
Участники лежат на холодном полу, смеясь над собой, потом просто лежат, думая каждый о своём. Где-то в коридорах бродят особо бесстрашные туристы, откуда-то доносятся звуки боёв, но лежачим везёт, и их никто не беспокоит.
Возвышенный сигнал оповещает о конце второго отбора. Звук заглушает все мысли, заставляя скривиться от неожиданного шума. Морж крякнул, поднимаясь с пола:
– Ну, всё, теперь и в нужник сходить можно. Думаю, сегодня отбора больше не…
– НЕТ!!! – Ума вскакивает, нажимая что-то на своём турнирном браслете, – не заканчивай предложение! По крайней мере, пока я не сделаю новые ставки… мало ли…
003
«Знаешь, всё было не так уж и плохо. Сейчас-то я это способен понять. То, что в детстве я воспринимал как мучительную прихоть жизни с привкусом садизма и несправедливости сейчас я вижу, как если не лучшее, то, по крайней мере, самое необходимое, что со мной могло произойти. Эх, если бы я понял это тогда, то все мои беспочвенные детские страдания могли стать фундаментом более сильного меня. Казалось бы, спешить некуда, тем не менее, я мог гораздо раньше стать тем человеком, каким всегда хотел. Жаль, что многие не способны этого понять даже по прошествии лет, воспринимая избавляющий нас от скуки и делающий сильнее жизненный дар испытания как возможность потакания своей никчёмной слабости. Ну да ладно, давай вернёмся к истории одного паренька с планеты Парк. Мне порой кажется, что большинство жизненных наставников слишком эгоистично подходят к своему ремеслу, используя учеников как черновой или чистовой вариант жизненного сценария и зная наперёд каждый путь. М-да, и чем младше ученик, тем сложнее ему увидеть в учителе человека. Обычного, слабого человека».
***
Мальчишка уже как час лупит стальной манекен. Двадцать раз кулаками, по пять ударов каждой ногой, двадцать раз ладонями, десять ударов локтями и стопами. И по новой: двадцать раз кулаками, пять ударов каждой ногой, двадцать…
– Довольно, – пересиливая гул ударов, прекращает тренировку голос наставника, – теперь намажь тело бальзамом.
– Вэээ! Ненавииижу, он воняяяет, – ноет уставший ученик.
– Мажься молча, пока кости не отслоились. Долбанная плакса, за что это мне?
Ученику ничего не остаётся, кроме как смириться с запахом и начать обмакивать руки в бальзаме. Сам процесс втирания занял не так много времени, поэтому уже через полчаса он сидел в положении «водная гладь», а ещё через час начал массаж биологически активных точек тела, попутно выслушивая наставления гуру.
– …вот так новый режим пришёл к власти. А теперь расскажи мне про Синтраж.
– Хе! Ну, это-то я знаю, – мальчик облегчённо вздыхает, при этом бросая взгляд на угол, где он спрятал сломанный тренажёр в куче инвентаря. – Синтраж, Синтраж, как бы получше начать…
– Начинай, как хочешь, всё равно хуже обычного не начнёшь.
– Ну, после Всеобщего Объединения была ознаменована новая эпоха, все силы были направлены на достижение довоенного уровня, в агро-промышленность усиленно вводились нововведения, в общем, всё налаживалось. Совет Веста продолжил курс развития человека как биологического вида и изучения причин, повлиявших на различие наших рас после Первого Исхода. Проблемы начались, когда подтвердилась теория… теория Френсиса Мэйна. В городах, где в экспериментальном порядке были созданы совершенные условия жизни, которые должны были установиться на территории всей планеты, не оправдали себя. По завершению проекта всё рухнуло. Человек в идеальной обстановке, как и любое другое животное, перестаёт развиваться. Апатия, отупение, потеря чувства меры. Без борьбы терялись все наилучшие качества человечества, прям как в философии вселенского равновесия. Сам проект был замедлен во избежание кризиса, и больше ресурсов направили на укрепление производственных и рыночных фундаментов. Экгхеее… горло пересохло.
– Возьми попей, только не спеши, а то подавишься. Ну, вот, я же предупреждал, гений ты наш, ты же не думал, что я предложу тебе воды? Я бы постучал тебя по спине, если бы мог, хотя нет, не постучал бы. Давай, давай, всё хорошо, продолжай.
– Короче, последователи Изгоя создали систему, благодаря которой человек мог воплотить свою мечту, какой бы она дурацкой не была. Но чем больше хочет человек, тем больше испытаний ему придётся пройти для достижения своей цели. Звучало бы глупо, если бы группировка, создавшая синтраж, не была способна уничтожить планету. Сначала были открыты точки доступа только на Тетра-Виа, где желающие принять участие могли пройти отбор. Первый уровень синтраж был не очень сложным, но обычному человеку требовалось постараться, чтобы его пройти. Смекалка, сила, знание – тебе требовалось развивать всё, что могло принести победу в испытаниях. Изначально судьями являлись сами последователи Изгоя, назначавшие испытания в зависимости от величины уровня. Позже роль судей приходилось выполнять участникам, достигших пятидесятых уровней синтраж, как необходимое условие перехода к следующему испытанию. Человек, прошедший первый уровень, мог официально называться «идущим» и ему разрешался переход на второй уровень. Каждый уровень должен быть не проще предыдущего, а при прохождении каждых десяти – испытания становятся на порядок сложнее и опаснее. При прохождении уровня выдавался пропуск, позволяющий принять участие в следующем испытании, и оставалось только раздобыть информацию о месте проведения нужного уровня, либо по прохождению идущий получал информацию о месте проведения, а необходимость в пропуске зависела от судьи, проводящего следующее испытание… Дальше, что-то про результативность…
– Как ни странно, синтраж принёс свои плоды в положительном формате. – Подхватывает наставник. – Не смотря на опасность прохождения, люди были готовы рискнуть своими жизнями ради мечты. Для ветеранов и людей с неординарными навыками синтраж стал спасением, а его покорение – целью в жизни многих авантюристов. Из-за наплыва людей стали организовываться массовые испытания соревновательного характера, многие из которых проводились в командной форме. Работая в команде, обычные люди получили шанс на достижение более высоких уровней синтраж с меньшим риском для жизни. Благодаря чему система доказала всем, что она работает. Тратя годы на прохождение, большинство людей останавливались по достижению определённого уровня…
– Знаю, знаю, стойте, учитель! Кто-то удовлетворялся… ся деньгами, кому-то было достаточно власти, кто-то обретал друзей и поддержку, а кто-то получал силу за пределами человеческого представления. Лучшие же продолжали покорять синтраж, желая достигнуть самого высшего уровня, по слухам дарующего чуть ли не власть над всем миром и всякое такое… ну вроде всё.
– Не всё, а выход ситраж за пределы планеты? Плохо, плохо, ты же помнишь, что предел заселения каждой колониальной планеты не развивал в должной степени космоперевозки. А терраформирование не могло себя окупить. Поэтому помимо ресурсной базы за пределами планеты были созданы лучшие курорты и места отдыха, что поставило производство кораблей на новый уровень. В то же время точки прохождения уровней синтраж распространились по всей Бездне: какие-то расположились на одном месте, а какие-то находятся в постоянном движении.
– Ещё, вспомнил, вспомнил ещё! Это… со временем появились экспресс уровни, позволяющие проходить несколько точек синтраж за раз, перескакивая сразу через пять, а то и более уровней. Примером может стать турнир для начинающих идущих: «Ню Нова», проводящийся раз в три года и позволяющий новичкам зарекомендовать себя и получить дополнительные привилегии. Подобные мероприятия транслируют по всей Бездне как самые ожидаемые зрелища, приравнивая синтраж к спортивным соревнованиям или типа того. Многие люди следят за прохождениями идущих и делают ставки на победы и поражения в испытаниях. Каждый знает, что чем выше пройдённый уровень участника, тем больше привилегий и большее влияние он имеет на Бездну. Правда что происходит за пределами восьмидесятых уровней, знают только участники и об этом не говорят. Благо, хоть, что смертность в синтраж снизилась вдвое по сравнению к начальным показателям.
– …а его существование удерживает человечество от желания деградировать…
– Учитель?
– Чего?
– А там вправду, можно получить что угодно?
– Не знаю, но стремясь к вершине, многие достигают желаемого своими силами, и синтраж не в силах дать им что-то ещё. А некоторые слишком сильно стремятся к желаемому и погибают.
– А если кто-нибудь, скажем, чисто теоретически, если кто-нибудь пожелает не какать?
– …Лучше пожелай себе побольше мозгов. А теперь иди, искупайся.
– Это, учитель, расскажите мне легенды про «идущих».
– Опять?
– Ну пожалуйста! Как про безного мастера ре тык вон то, или истребителя Зузо, победившего пятьдесят участников, или Благородного Цина, вызвавшего короля пиратов на поединок!
– Это всё легенды, мальчик: безногий мастер прикреплял к ногам лучевики запрещённого производства, истребитель Зузо за день до поединков отравил остальных участников, а Благородный Цин был бесчестно расстрелян целой командой короля пиратов на столь прославленной дуэли, и пират не проникся уважением к противнику и не отпустил рабов, как поётся в песнях. Я могу рассказать про настоящих героев синтраж, но они покажутся тебе злодеями. Ты ещё не готов. Иди, искупайся.
Паренёк приуныл и молча побрёл в купальню. А ведь запах останется – иди потом, доказывай родителям, что не баловался веществами. «Эх, вот бы сразиться с какими-нибудь пиратами!» – думал мальчишка, даже не представляя, каким проклятьем может оказаться его желание…
Глава 4. Когда наступит ночь
04:00
Сигнал разбудил его среди ночи, вырвав из объятий сна как что-то там кого-то там. Конечно, на большинстве уровнях станции понятия времени суток не было, но некоторые посетители предпочитали отдыхать по графику, да и для турнира разделение дня и ночи было обязательно.
Сделать несколько упражнений, слегка ускорить сердцебиение, выйти из комнаты отдыха и направиться на поиски ночного перекуса в надежде, что на него никто не нападёт. Видимо, большинство участников спали так же, как и он, поэтому особой активности на радаре не наблюдалось.
Ума зашёл в прогулочный информационный центр. Здесь было безумно красиво благодаря масштабности и сочетанию цветов. Отделка помещения искрилась синим светом, попеременно пуская электрические дуги – смотрел бы и смотрел. Да и сама аппаратура для всех желающих представляла собой гигантские экраны и проекторы, отображающие результаты запросов. Люди то и дело заходили сюда, гуляли, пользовались потоковым поисковиком, попутно наслаждаясь электро-антуражем центра.
Ума купил у проезжающей тележки два пирожных и сел на скамью перед одним из новостных экранов. Звука не было, но на экране высвечивались рунические титры. По крайней мере, это могло помочь если не убить конкурентов, то хотя бы время.
«Цены на ридий выросли на 0,0025%», «артист Вилли Мышонок скончался во время выступления», «архиминистр готов покинуть свой пост», «провинция Эриот получила предупреждение за пропаганду насилия», «Сивилия перешла к продаже акций на колонию Лимур», «дворцовый совет Кэлинтара обвиняется в провокации правительственного дома Мэнхуа», «Мировой БП Банк выдал очередной кредит Тании», «Космический Дозор провёл ежегодное сокращение военных мощностей»…
Новостные порталы на любой вкус и цвет, но ничего, что могло бы заинтересовать участников «Ню Нова». Юноша ещё раз проверил радар, но тот не выдал ничего нового, посмотрел количество своих очков – 92, перечитал список поставленных им условий. Четыре ставки, каждая по пять очков: та, что он пройдёт отбор, и та, что он иронично заработает очки на том, что не отберёт их ни у кого другого. И ставка, что Дурий Морж устранит двух участников, потому что тот сам сказал на него ставить, и последняя, что Иола Григ ни с кем не вступит в противостояние. Формально, Ума потратил на ставки только двадцать процентов своих очков, что многие не одобрили бы, но делать ставки на всё он собирался после того, как участников станет меньше. Многие ставили все свои баллы на то, что они пройдут очередной отбор, но Ума видел в этом свои риски. Конкуренты узнавали количество имеющихся у тебя очков, и это могло сделать тебя жертвой при поддержании твоего условия другим участником. Было ещё множество нюансов, связанных со ставками, о коих монах собирался спросить Иолу. С утра. Обязательно. Главное не проспать.
Наверное, Ума так бы и задремал сидя на скамье, если бы радар не показал ему приближающиеся точки врагов. Пять, шесть, восемь, двенадцать. Парень сбился со счёта, выругался и занял наиболее выгодную позицию для встречи гостей…
***
08:00
Первые клиенты в кафе «Звёздочка» появились около восьми утра – четыре несвязанные между собой компании туристов и работников станции, решившие позавтракать в не самом популярном месте ввиду наличия здесь свободных мест. Как ни странно, но во время приёма пищи они обсуждали события минувшей ночи. Посетители с головой ушли в обсуждение и не обратили внимания на то, как в кафе зашли ещё трое. Троица села в углу и окружённая гулом голосов молча приняла заказ. Один из них был незиец в чёрной одежде лёгкого покрова, с непривычно длинной косой и изменчивым состоянием слегка раскосых глаз. Другой был элегантным урийцем, излишне заметным из-за золотых кудрей, светлого костюма и шпаги. Третий оказался невысоким рахдийцем с красноватым оттенком кожи, ухоженной бородой и огромным рюкзаком.
«Вы слышали? В инфо-центре во время отбора собралось человек тридцать, не меньше», – доносится шёпот от одного из соседних столов.
«Ага, верь сплетням больше! Что-то я о бойне в инфо-центре не слышал, хотя у меня там подруга работает!»
«Так бойни и не было, говорят, что какой-то здоровяк в одиночку всех положил».
«Чушь! Такое явление ещё больше бы шороху навело!»
«Бойни не было, – в разговор вмешивается человек из другой компании, – но там и вправду произошло столкновение различных группировок».
«Я попросил бы не вмешиваться в наш разговор, тем более без подтверждённой информации».
«Это правда, – теперь в диалог вмешивается человек из третьей компании, – и бойня бы произошла, но какой-то участник-одиночка запугал всех так, что участники разбежались после пары его слов».
«Право, господа, дамы, имейте совесть не распускать досужие сплетни!» – не выдерживает кто-то из четвёртой компании.
«Сплетни? Извольте! Я была сегодня в здравпункте и знаю наверняка, что команда под началом Фина Лехца явилась туда посреди ночи. Это Вы тоже назовёте сплетней?»
«Я слышал, что Фин отправил своих людей пригласить кого-то к себе в команду, но тот избил посланников до полусмерти!»
«Чушь! Он отправил своих людей на поиски выскочки, который покалечил его брата в день регистрации! И на их несчастье – они нашли, кого искали».
«Я слышала, о чём говорила команда Лехца, и вы оба правы: мутант отправил их найти того выскочку, но чтобы пригласить к себе в команду!»
«Душечка, Вы сами себя слышите?»
«Более того, они сказали, что тот их спас!»
«Ну что за бред!»
«Бред настолько, что вполне может оказаться правдой!»
«Ага, вы ещё скажите, что это тот выскочка наделал шороху, носясь по всей станции!»
«Ну нет, все знаю, что это бронники навели переполох, только не пойму зачем!»
«Как, вы не знаете? Вчера одного из них победили на отборе, и их товарищ не мог смириться с проигрышем, желая отомстить во вне-отборочное время. Кто-то из судей сделал бронника калекой в назидание остальным!»
«Только не говорите, что судья справился с костюмом класса „смерч“!»
«Справился! Сложно представить, какой чудовищной силой они обладают!»
«О-хо, ребята, это ещё не всё! Судья-то, что бронника покалечил, оказывается, был женщиной!»
«Да ну!»
«Вот тебе и да ну! Оттого то, товарищи-броненосцы, хи-хи, и носились по станции в поисках того, кто победил одного из них!»
«Говорят, его после вчерашней победы сразу поставили в десятку сильнейших бойцов турнира!»
«Чёрная лошадка?»
«Угу, а теперь представьте, что это тот же выскочка, что и брата Лехца покалечил!»
«Ахах! Ну, ты уже не перегибай, таких идиотов в природе быть не может!»
Четыре компании перекидывались фразами и шутками, отчего было сложно понять, кто говорит и кому можно верить. Молчала только завершающая свой завтрак троица. Молчала, но эмоции, отражающиеся на их лицах, были совершенно разные. Уриец то и дело пытался сдержать улыбку, рахдиец скрывал свой смех за кашлем, а незиец становился всё мрачней и мрачней.
Гам от посетителей усиливался, давил сильнее с каждой минутой, смех резал по ушам, а радость от обсуждения вызывала спазмы. Стук, смех, крик, гам, ор, смех, писк, шум…
Незиец медленно встает и с силой бьёт ладонью по столу. Не сразу, но кафе затихает.
– Я не знал, – шепчет Ума одними губами.
– Чегось? – спрашивает один из посетителей, не понимая, что происходит.
– Я не знал, чёртовы поповские бредни! Я не знал, что трёхпалый мутант на регистрации был братом одного из фаворитов турнира, вероятно, самого опасного участника! Я не знал, что в отборе будут объединяться в команды, я думал, что будет немного веселее! И если бы я знал… но никто же меня не предупредил, что мне собираются мстить за бронника! Никто даже не удосужился мне намекнуть, что мне будет мстить ещё один псих в бронекостюме ранга S! Я даже не знал, что меня занесли в десятку сильнейших участников турнира!
Ума Алактум – один из участников, возможно чёрная лошадка турнира, иссяк. Он просто стоял, тяжело дыша, и посетители под грузом убийственного взгляда один за другим начали покидать заведение.
– Не могу не сообщить, – вмешивается Иола, – что рейтинги участников находятся в свободном доступе, и то, что Вы не удостоились их проверить, и привело Вас в столь затруднительное положение.
– Занесли, не занесли, что изменилось? Какого хрена они все за мной припёрлись? Что я им сделал? Я просто хотел тихонько посидеть весь отбор в уголке!
Посетители начали покидать места в ускоренном режиме…
***
04:12
Пятеро появляются с южного входа. Восемь – с западного, шестеро – с восточного. Туристы стараются добраться до оставшихся выходов или забиться по углам. Три группировки заполняют информационный центр, стараясь контролировать входы и выходы, при этом неосознанно окружая монаха-одиночку и не прекращая наблюдение за конкурентами. Каждый был готов, но никто не рвался начинать неконтролируемое побоище. И только один человек здесь не понимал, что происходит.
– Ума Алактум, – неприятным голосом говорит один из пятёрки.
– Где? – спрашивает Ума, но никто не обращает внимания на вопрос.
– Вы только посмотрите, – сплёвывает на гладкий пол один из восьмёрки. – И надо он нам, а? Никому не известный молокосос.
– Ага, – отвечает ему рядом стоящий, – который попал в десятку сильнейших.
– Кто? Я? – юноша теребит кончик косы. – Благодарю за присвоенное звание и проявленное доверие, клянусь служить и защищать…
– Ну вот, – кривится третий из восьмёрки. – Очередной придурок.
– Предупреждаю, – Ума пристально смотрит на оскорбителя. – Не смей называть меня «очередным».
Представитель пятёрки делает шаг вперёд, и все напрягаются, но он лишь садится на пол и говорит, попеременно ковыряясь в зубах:
– Господа, давайте не пороть горячку. Я так полагаю, что вы – восемь оставшихся «Псов», и вы – шестеро из клинков пришли сюда, чтобы предложить сему неуважаемому господину присоединиться к вашим группам.
– Вы про меня? – уточняет Ума. – Уж лучше бы предложили каких-нибудь веществ, но даже и так, могли бы просто прислать гонца. Или письмо. Или гонца с письмом.
– Да я приходил! – срывается «восьмёрочник». – Ты заперся в своей каморке и дрых! Человек вообще не должен столько спать! – Крикуна успокаивают похлопыванием по плечу вкупе с сочувственными выражениями лиц.
– И на вызов не отвечал, – казалось бы, говорит сам себе лидер клинков, стараясь не смотреть на своих товарищей.
– Виноват, виноват, поставил на беззвучный режим, – проверив z-блок, сочувственно кивает юноша.