Остаток ночи в её бокале

Утром она уже была на ногах. Было ещё не очень жарко, и она с удовольствием прогулялась в магазинчик с электроникой. Купила пару флэшек, вернулась, и быстро закачала туда разнообразную инфу. На первую флэшку она записала: «Дьявол овладел миром. Главная его цель – реабилитировать себя в глазах Бога, доказав Богу, что он, Дьявол, был прав, когда отказался поклониться человеку, заявляя, что человек – творение неудачное. В настоящий момент, вбросив человечеству концепции демократии на основе всеобщего избирательного права и классической толкающей рыночной экономики, Дьяволу удалось добиться создания синергетической системы, ведущей человечество в пропасть.

Но русский человек, хотя и обладает кучей недостатков, но все-таки смекалист и перехитрит Дьявола, введя управляемое народом единоличное правление (абсолютную монархию, но с возможностью изгнания народом неугодного ему правителя) и тянущую рыночную экономику, т.е. современное индивидуальное позаказное производство. И тогда Россия станет для всего мира примером выхода из наступающего гибельного мирового кризиса. Конечно же, многочисленные сторонники Дьявола извне будут пытаться помешать русскому пути, но для этого будет создана непобедимая армия, непобедимая потому, что солдаты ее будут знать, что они защищают, не так, как в прежнюю войну… Миллиардер, основатель компании «Сан Майкросистемс» Бил Джой в 2000 году смело придал гласности пакт консенсуса, к которому пришла элита мира, что к 2030 году через чипизацию человечество должно быть полностью порабощено и превращено в управляемых рабов, а также должно произойти массовое истребление населения земли, кроме мировой элиты и ее обслуги. Евросоюз выделил два миллиона евро на введение УЭК в России. Цель этого проекта – демонтаж Российского государства и передача полномочий власти иностранным коммерческим структурам. Сегодня идет речь о захвате власти на Земле горсткой людей с целью установления полного мирового господства, с построением единого наднационального глобального сообщества…» «Вот путь к миру: преодолевайте зло добром, ложь правдой, а ненависть любовью»…

И всякую подобную инфу. На вторую флэшку – Библию, Евангелие, Апостол, жития многочисленных святых, и молитвы. Ха-ха, пусть забирают флэшки, пусть просвещаются!

И вдруг Полину обдало сильным жаром, сделалось душно, стало тяжело дышать. Пот прошиб её. Голова закружилась, ещё немного, и она грохнется в обморок! Нет, нет, нет! Она вцепилась в компьютерное кресло. Это опять прилив! Да что же это такое, какая гадость!

Но вскоре всё прошло, только сильно зазнобило. Она встала, взяла шерстяной палантин и закуталась в него. Всё-всё-все, сейчас, сейчас… Вот, уже лучше, уже согрелась, уже нормально… Ну вот и всё… А, ерунда, мелочь, не стоит обращать внимания.

Она сунула обе флэшки в рулон туалетной бумаги, и положила его на компьютерный стол.

А теперь пора пройтись по магазинам, – решила она. Надо было купить шампунь, бальзам для волос, гель для душа, и всякие мелочи.

Она вышла из подъезда, и неспешно двинулась через сквер к дороге. Знойное марево окутывало землю, было безлюдно, словно сиеста какая-то. Внезапно – ой, что это! Рывок, её рванули за руку, горло больно сдавили. Напали сзади. Мужской голос прошипел в ухо:

– Где флэшка?

Ледяные мурашки устроили кросс на спине Полины. Подбородок её задрожал, в глазах заметался ужас.

– Дома, в туалетной бумаге, – сдавленно просипела она.

– Где?

– В рулоне на столе. Я её перепрятать хотела, там очень важная инфа. Забыла спрятать, она возле компа.

– Кретинка, – скрипнул голос, и её отпустили.

Шея болела, рука ныла. Испуг прошёл не сразу. Полина помассировала больные места, через силу усмехнулась, и ускорила шаг. Да ладно, всё обошлось. Спокуха. Ха-ха, вот сейчас они откроют её дверь, ворвутся в комнату, распотрошат рулон, схватят обе флэшки и… Вот смех-то!!!

Она представила себе эту картину, и расхохоталась.

В мегацентре она заглянула в магазинчики с обувью, долго рассматривала и примеряла босоножки, и купила плетёные из натуральной кожи, шоколадного цвета. В соседнем отделе ей очень понравился купальник такого же цвета, она примерила – сидит отлично. Тоже купила. Потом набрала шампуней, пенок для ванны, бальзамов. И с полной сумкой угнездилась в кафетерии на первом этаже. Попивая через соломинку холодный клубничный коктейль, она посмеивалась про себя. Настроение было отличное. Тут засигналил мобильник. Высветилась Туся.

– Привет, подруга! Как дела? – раздался её голос.

– Да всяко как-то, – ответила Полина. – Тут опять гости меня посетили, всё в доме перевернули, а потом ещё и во дворе меня прижали. Флэшка им нужна. Есть у меня пара флэшек, я сказала им, где искать.

– Зачем им твоя флэшка?

– Ролик ищут. Но нет у меня записи убийства, стёрла. Там другая инфа.

– Ну, хоть на этот раз ты верно поступила, – вздохнула подруга. – А ты как, вообще, устала жутко, небось, от этих твоих гостей из трухи и металла? Колесо твоё бешено заблистало, убыстряясь по кругу лжи красной лошадью твоей улыбки.

– Да, смешно, представляю, как их перекосит от моей инфы, – хохотнула Лина. – Моё колесо искрит и мечет молнии.

Дома Лина обнаружила растерзанный рулон туалетной бумаги. Флэшек не было. Забрали, гады. Она плюхнулась на постель. Надо подумать о чём-нибудь приятном. Вот, на той недели болтала по скайпу с сыном. Димка отпустил бородку, стал выглядеть солиднее. Высокий, худой, темноволосый, сероглазый, такой взрослый ее сынуля. А в детстве был жуткий непоседа. Всегда на прогулке подбирал какие-то длинные палки, размахивал ими как ненормальный, подпрыгивал и вопил, издавал воинственные кличи. Однажды в детском театре – ему тогда было лет пять, Полина замешкалась возле раздевалки, а Димка в мгновение ока оказался в фойе возле большого аквариума, и запустил туда обе руки. Вот кошмар-то был, вот стыд-то, на неё все набросились с руганью, что не следит за ребёнком, не умеет воспитывать, что таких вот мам… На прогулке она крепко держала его за руку, но в парке на мостике он ухитрился вырваться и свалился в пруд, а была осень, холодно. Его сразу же вытащили, но он заболел воспалением лёгких. А в другой раз сынуля вырвался и помчался через дорогу на красный свет, и как только проскочил через поток мчавшихся машин, удивительно! Она чуть с ума не сошла от ужаса! Потом было всякое. Семейные дрязги, куча конфликтов с мужем, развод, маленького Димку забрали родители мужа, драма, стресс, больница, её увлечение молодым врачом, любовь, отношения, разлука, другая любовь. Жизнь была насыщенная и разная. Круговерть ощущений. Интересная работа с маленькими детьми высокопоставленных чиновников, неплохая зарплата. А в целом, много позитива. Или просто она так всё сама воспринимала?

На следующий день ей позвонила Туся. Пригласила в театр, но Лине никуда тащиться не хотелось. В такой прекрасный летний день – и вдруг в душный театр, и наверняка какую-нибудь лабуду покажут.

– Тусь, театры извратились, пьесы просто фигня какая-то, заметила? Мы же с тобой уже несколько раз нарывались.

– Почему? Мне всё понравилось, – возразила подруга.

– Ну что тут может нравиться? Актёры не играют, а оттягиваются на сцене. Похоже, они роль не учат, а болтают что попало, и прыгают, дрыгаются, извиваются, скачут словно пьяные. Наверно, пьют перед спектаклем. Так и я смогу. И кто угодно. А ведь раньше, помнишь, какая игра была, ведь как играли, как играли, вот это было да-а!

– Ну, то было раньше, – протянула Туся. – А мне понравилась в прошлом спектакле сценка из школьной жизни. У нас тоже всякие дразнилки были в детстве.

– Ну да.

– А как тебя в школе дразнили?

– Лава. Фамилия-то Милавина. А тебя?

– Гада. Я же Гатова.

– Ты, выходит, фамилию в браке не меняла?

– Нет. А зачем? Это моя родовая фамилия.

– Я тоже свою оставила. Как чувствовала, что вернётся моя вольная девичья жизнь. Брак был так, вроде ничего, нормально, просто не сложилось. Трагедия, конечно. И сына отобрали. Но всё прошло, и пришло другое. А знаешь, знаешь… А я довольна своей судьбой! – вдруг воскликнула Полина. – Довольна! И слава Богу! У меня прекрасный сынуля, и муж бывший тоже меня не забывает. Да!

– Правильная установка, – менторским тоном произнесла Туся. – Каждый человек получает ту судьбу, тот тип жизни, имя которому он сам дал. Одни – тип жизни под названием «унылое чмо», другие – «кругом сплошь предатели», третьи – «судьба моя злополучна». И лишь некоторые – «слава Богу за всё». Это – светлые, счастливые люди. И мало кто понимает, что для счастья надо лишь поменять установку, переименовать свой тип жизни. Всё просто.

– Супер! – восхитилась Полина. – У тебя такое образное мышление!

– Просто ум у меня очень извилистый, – ответила Туся. – И к тому же я хожу на лекции, где много мудрого говорят.

Этот день Полина решила посвятить прогулке по центру города. День выдался не очень жаркий, так что погода способствовала. На сей раз народу в метро было не так много. Работали кондиционеры. Она с удовольствием доехала Охотного Ряда, и неспеша пошла по блестящему после дождя тротуару. А, вот же Красная Площадь, вот Собор Василия Блаженного! Как он прекрасен! Лина давно не была здесь, и от нахлынувших чувств и воспоминаний слёзы навернулись на глаза! Ей вдруг показалось, что какая-то невероятно мощная энергия исходит от этого места и пронизывает её всю! Видимо, это просто иллюзия, связанная с воспоминаниями. Не так уж и давно это было. Нет, давно… Вспышка страсти, сильные руки друга, парня из МЧС, он подхватил её как пушинку, его горячие влажные губы… Да, этот храм… Всё было здесь, на этом самом месте…

Кучка людей остановилась рядом с ней. А, экскурсия. Понятно. Интересно. Экскурсовод – парень в джинсах с рваными коленками и в синей майке с непонятным жёлтым рисунком, абстракцией какой-то на груди, вещал:

– Говорят, что перед юродивым Василием, небесным покровителем храма, склонял голову сам царь Иван Грозный. Храм его защитил Иосиф Сталин. Впрочем, собор не раз оказывался на краю гибели, и каждый раз его спасало чудо. В 1812 году он был разграблен французами и превращен в конюшню. Наполеон мечтал перенести московское чудо в Париж, но это было невозможно, и тогда он отдал приказ на уничтожение, как и всех других кремлевских храмов. Дымящиеся фитили гасили казаки и подоспевшие москвичи, но им помог остановить взрывы и внезапно хлынувший проливной дождь. Считается, что это место помогает исцелиться от глазных и многих других болезней, защититься от неудач и катастроф…

Полина не дослушала, и ушла. Ей вдруг захотелось домой. Ей стало очень грустно. Она дошла до поворота, и увидела кафе. Возле входа на улице стояли пластиковые столики и стулья, висели кашпо с розовыми и оранжевыми цветами на металлических перегородках, всё дышало уютом и спокойствием. Она села и заказала мороженое – три шарика: клубничный, банановый и ванильный. И чашечку капучино. Здесь ведь так приятно грустить!

Звяк! – раздалось рядом. В её сумочке. Мобильник. Пришло сообщение. Полина взглянула. Странная СМС-ка. Просто цифры, и всё. Цифры – 9977. Зачем? Это уже третий раз к ней попадают цифры. На них у неё хорошая память. А до этого были… А, ну да. Если все их соединить, то получится… Ну да это просто номер какой-то! Вот что получается-то: 044204359977! Ну, дела! А что, если попробовать… Если проверить гипотезу Туси: каждый получает ту судьбу, название которой он сам дал. Я назову это – счастливый номер!

Она улыбнулась, и принялась смаковать мороженое. Вечерело, и народ в кафе прибывал. Столик слева заняла шумная компания молодёжи, справа возникла забавная пожилая парочка – дама в широкополой лиловой шляпе и просторном платье с блёстками, и джентльмен в белоснежном полотняном костюме. Было в них что-то исторически-театральное и очень милое.

Домой идти уже не хотелось. Лина сладостно блуждала по городу, забрела в какой-то парк, там была музыка, по сцене прыгали джазисты, разноцветные огни крутились и освещали площадку вокруг, плескалась дискотека, дрыгался народ, и она тоже присоединилась к этому всеобщему весёлому дрыганью. Она просто опьянела от оглушительного и огнемётного ритма, просто ошалела, и принялась бешено скакать и извиваться. Вокруг неё тут же образовался круг прыгающей молодёжи. Ребята танцевали классно! Вдруг один из них схватил её за руку, выдернул из круга, и повёл в парном танце. Он был невысок, коренаст, светловолос. От него исходила мощная мужская энергия, животная сила, и Лину сразу повлекло к нему. Она отвела взгляд, и исподволь стала его рассматривать. Седые вьющиеся волосы, густые. Блестящие большие глаза, красиво очерченный рот. Ему под пятьдесят где-то, наверно.

– Я Валера, а ты? – спросил он просто. – Извини, что сразу на ты, я ведь старый уже.

– Хм. Да и я отнюдь не юная Джульетта. И даже вообще не Джульетта, а Полина, совсем не романтично, – хмыкнула она в ответ.

– Выглядишь ты юно, – сказал он.

– Это в темноте, – сказала она.

Он ей понравится.

– Тогда пойдём на свет, – сказал он. – Айда играть в бильярд. Тут недалеко.

Они вышли из парка, прошли метров сто, завернули за угол, Валера взял её за руку. Ладонь его была крепкая и горячая. Он нравился Лине всё сильней. Свернули в переулок. Подошли к безликой бетонной высотке. На нижнем этаже оказался бильярдный клуб. Валера сразу же провёл её в бар. Они выпили по рюмке коньяку, закусили бутербродами с сервелатом. И прошли в зал. У Лины слегка кружилась голова, было легко и весело.

– В какой бильярд будем? – спросил Валера.

– Ну, не знаю, – растерялась Полина.

– Вон там русский, а там вот американский. Какой хочешь?

– Я? Отечественный, конечно, – сказала она. – Только я не умею.

– Сейчас научу. Вот, держи кий! Вот шары. Нет, ты не так взяла.

Она уронила кий. С плеча соскользнула на пол сумочка. Он подскочил, нагнулся, поднял.

– А это что? Твоё?

Он протянул ей что-то маленькое и плоское. Это была банковская карта.

Она быстро глянула. Знакомые цифры.

– Моя, – сказала, и сунула карту в сумку. Взяла кий. И услышала возглас:

– Лина! Лина!

К ней приближалась Туся. Рядом с ней катился круглый мужичок-шар. Словно из бильярдной лузы выкатился.

– Что это за метла к нам движется? – спросил Валера. – Ну и парочка: швабра и шарик-кошмарик.

Полина расхохоталась. Валера тоже хохотнул.

– Это моя подруга с кем-то, – сказала она.

– Привет, а ты что здесь делаешь? – удивилась Туся. – А это кто с тобой? Кстати, познакомься: Эдуард, поэт, журналист, экстрасенс!

Она кивнула в сторону своего пухлого спутника. Тот беззубо улыбнулся.

– Но объясни, как ты сюда попала? – не унималась Туся.

– На метле прилетела, – отшутилась Полина. – Вот вместе с Валерой.

Туся усмехнулась и окинула Валеру загоревшимся взглядом. Подошла ближе, обдав его ароматами иланг-иланг и ночной фиалки. И, покачивая длинными серьгами и бусами, потряхивая длинными волосами, произнесла загадочную фразу:

– Шары сталкиваются, стучат и стекают вниз, исчезают в лузах, тонут там как люди в своих судьбах, барахтаются, недовольные собой, и с судьбой спорят, а судьба внимает укору, наметает снегу на угли и ломает иглу, шею и сердце на ребре их жизни. А не выпить ли нам по хорошему коктейлю, а, ребята?

Валера вытаращил глаза, кашлянул, и произнёс:

– Да, пожалуй, без выпивки тут сломаешь мозги на ребре судьбы.

И вся компания двинулась в бар. Валера попридержал Лину за локоть, слегка приотстав, и шепнул ей на ухо:

– Бешеная сиська.

– Что-о? – опешила Полина.

– У твоей подруги физиономия как вялая сиська с элементами бешенства. Это очень занятно! В ней что-то есть. На, вот моя визитка, – он сунул ей в ладонь золотистую карточку.

В баре Полине вдруг стало тоскливо и неинтересно. Друзья дружно хмелели и оживлённо болтали. Полина пила мало. Она заскучала, и незаметно покинула компашку. Вышла из клуба в душистую прохладную ночь, поймала такси, и вернулась домой.

Спать не хотелось. Она распахнула балкон и долго смотрела на уходящую ночь, на светлеющее небо. Из-за крыш домов появился краешек солнца. Лина вернулась в комнату. Вспомнила, что Валера дал ей визитку. Где она? Полина вытряхнула на покрывало содержимое сумочки. Вот, визитка, кошелёк, помада, банковская карта, зеркальце, расчёска, ещё одна банковская карта… Вторая? Откуда? Как? Ах да, в бильярдной нашлась… Так это была чужая карта? А цифры показались ей знакомыми…

Полина рассмотрела цифры. Да, она их помнит. Те, что были на обрывке газеты, на чашке, в странной СМС-ке, и ещё другие: 0020. Карту надо вернуть владельцу. Надо вернуть! Как его найти? А, потом решу, а пока лягу-ка я спать! – мысли сонно ворочались и расплывались.

Днём разбудил телефон. Голос Туси переливался и лучился.

– Привет, подруга! Я провела бурную ночь с двумя мужиками!

– Всю ночь в бильярд играли? – промямлила сонная Лина.

– Естественно, – ответила Туся.

– В американский, в русский?

– В ночной.

– Ну да, если ночью, то в ночной. Американский, русский, всё равно ночной, – она зевнула.

– Нет, в другой ночной.

– Это в какой ещё?

– Элементарно, Ватсон. Два кия, четыре шара, и один изящный стол с тремя лузами.

– А такой там разве есть?

– Лина, не тупи.

– Я ещё сплю. Просыпаюсь. Слушай, я нашла чужую банковскую карту, как вернуть хозяину?

– Это просто, – сказала Туся. – Давай диктуй номер. Найдём.

– Как?

– Без проблем. Эдуард всё может.

– Ну, записывай.

И Полина продиктовала подруге цифры.

День начинался странно. Она подумала о Валере. Ну, конечно же, вот так всё. Вот такой ночной бильярд втроём. Ну, а чего ещё ожидать! А она-то, она-то!!! Ну нет, просто были какие-то ощущения, какие-то смутные предчувствия, подсознательные желания… Да нет же, не было ничего такого! Что она, девчонка сопливая, что ли? Просто танцы, коньяк, разогрев, лёгкий хмель, бильярд – которого не было. То есть был, но не она в него играла, и не такой…

У неё закружилась голова, обдало жаром. Она встала, прошла в ванную с огромным зеркалом на стене, приняла душ, растерев себя губкой с шоколадным спа-гелем. Накинула на мокрое тело розовую тунику, и прошлёпала босиком на кухню. Досада скребла душу. На полочке красовалась большая декоративная свеча. Лина взяла её, поставила на стол, зажгла. Плеснула в большой хрустальный бокал немного шоколадного ликёра. Достала Валерину визитку и сунула в пламя свечи. Она медленно пила ликёр и смотрела, как обугливается на свече золотистый кусочек картона. Сначала потемнели уголки.

– Ну, вот и всё, – сказала она себе – Вот и всё.

На следующий день ей позвонила Туся. Голос её лоснился, словно жирный кусок сёмги. Сытый довольный голос. Так показалось Полине. Просто показалось.

– Ну, как дела, подруга? – прозвучала её дежурная фраза. – А мои мужики нашли владельца твоей карты. Записывай телефон.

И она продиктовала ряд цифр.

– Записала?

– Запомнила, – ответила Лина. – У меня ж на цифры отличная память, ты же знаешь. А чем ты там булькаешь, что пьёшь?

– Изысканный коньяк, – голос как кусок бекона, на который намазали жирный хамон. – Звякни, и узнаешь имя владельца. Вот такой пердимонокль. Имена играют с временами и народами, схандрючиваются люди и счастливые перемены, гроза, языки огня, голая пятка и точки на стене.

– Вот и я схандрючиваюсь, – грустно ответила Полина. – Ну ладно, пока, пойду и дохандрючусь.

Она положила трубку, и зевнула. Последние события показались ей тусклыми и эфемерными, словно это был сон. Она заварила крепкий чай, и долго пила его, без сахара, чашку за чашкой, почти одну заварку. Горечь во рту соответствовала её настроению. Потом сполоснула чашку, взяла мобильник, и послала СМС-ку на продиктованный подругой номер: «Я нашла вашу банковскую карту, как передать?»

Ответили не сразу. Позвонил мужчина.

– Алло!

– Да, я вас слушаю, – ответила Полина почему-то переливчатым бархатным тоном. И сама удивилась. Откуда у неё этот тембр?

В трубке – короткое молчание, некоторое замешательство. И – сбивчивое:

– Спасибо вам, девушка, я не сразу заметил. У меня несколько карт. Вам удобно будет подъехать завтра на Арбат?

– Почему на Арбат? Да, я могу.

– У меня там офис. Спасибо. Я сообщу время. Обещаю вознаграждение.

– О кей, – сказала Лина.

Встреча была назначена недалеко от здания Бизнес-центра. Полина надела тонкие льняные брючки в лилово-сине-розовых разводах и синюю майку на шнурках. Слегка подкрасила губы и веки. В метро было многолюдно и душно. Вышла на Арбатской. Было уже почти 19 часов, но она не спешила. Встретиться должны были в кафе. В интересном таком кафе. Оно было знаменито своим местом. На этом самом месте в древности, в пятнадцатом веке, бушевало неистовое пламя! От оставленной в деревянной церкви свечи начался страшный пожар, от которого выгорела почти вся Москва. Так рассказывала Туся, когда они однажды здесь сидели. Горячее местечко! И не простое.

Она подошла к столикам возле кафе, и стала оглядываться по сторонам.

– Это вы?

Кто-то тронул её за плечо. Она обернулась. Мягкий глубокий взгляд. Чёткий овал загорелого лица. Темные волосы чуть тронуты сединой на висках. Крепкая шея. Лёгкий костюм цвета сливочного мороженого.

– Я, почему-то, вас сразу узнал. Роман, – представился он.

– Полина, – сказала она. И добавила: – Вот, принесла вашу карту.

Роман взял её ладонь, подержал в своей, поднёс к губам и поцеловал.

Изысканный жест, – подумала она.

Они сели за столик в углу, возле витой решётки. На столе стояли цветы. Искусственные фиалки. И горела свеча. Полина порылась в сумочке, достала банковскую карту, протянула Роману.

– Не спеши, – мягко сказал он, и сунул карту во внутренний карман пиджака. – Здесь неплохо готовят. Разреши, я сам закажу?

Она молча кивнула. Он перешёл на ты, – заметила она, и от этого в самой глубине её души вспыхнул веселый огонёк. Вскоре на столе оказалась горячая пицца с моцареллой и омаром. И почти сразу же возникли два высоких бокала с коктейлями. Полина тут же присосалась к соломинке, торчащей из бокала. Холодная нежная жидкость шоколадно-малинового вкуса потекла в рот, слегка обжигая. Она различила привкус водки и коньяка. Голова пошла кругом. Она откусила пиццу. Необыкновенно вкусно!

– Знаешь, – сказала она, хмелея, – никогда в жизни не ела такой вкусняшки! А коктейль очень крепкий!

– Это коктейль Берлиоз. Изысканный. Не очень крепкий, – сказал Роман.

– А, вот почему Берлиоз! Ха-ха-ха! – расхохоталась Лина. – Отрезанная голова Берлиоза из «Мастера и Маргариты»! От коктейля сносит крышу! А теперь хочу мороженое!

А он классный! – подумала она, разглядывая своего спутника. – Сколько ему? Ну, лет сорок с лишним. Не больше. Какая глубина в глазах, зеленовато-синевато-лиловых, проникновенных, умных, понимающих всё, с весёлыми искорками!

Он словно прочёл её мысли, и нежно улыбнулся ей.

– Знаешь, – сказал он, – когда я позвонил и услышал твой голос, твой перламутрово-хрустальный, шелковистый голос, со мной что-то случилось. Я понял, что сразу узнаю тебя, как только увижу. Я должен был тебя увидеть!

– Угу, – ответила Полина. – Ещё мороженого, теперь бананового.

Постепенно стемнело. Лина вся перемазалась мороженым. Роман улыбнулся и заботливо придвинул к ней салфетницу.

– Хочешь, поднимемся на крышу? Оттуда очень красивый вид.

– Хочу, – сказала она.

Они поднялись на самый верх трёхэтажной кафешки. Небо вдруг показалось Лине тёмным нежным шёлком с пришитыми спонтанно звёздами, и звёзды эти, слегка посверкивающие, ей вдруг стали видеться неистово яркими, все преобразилось и было невероятным, почудились запахи моря и южных цветов! И Роман, стоявший рядом, вдруг стал такой родной, такой близкий, такой любимый и любящий! Ей было хорошо, спокойно и радостно!

– Какая ночь, какие ароматы необычные! – сказала она ему, замирая.

– Да, красиво, – ответил он. – А хочешь, поедем в бильярдный клуб?

– Ой, нет, не надо! – вскрикнула Полина. – Лучше просто погуляем.

Они вышли из кафе, и медленно двинулись по притихшему Арбату. Где-то запел ночной соловей. Роман обнял её за плечи, притянул к себе. Свернули в Серебряный переулок. У Полины закружилась голова, стало жарко, душно, она вдруг слабла и простонала:

– Я устала.

– Сейчас отдохнёшь, – ответил Роман, и достал мобильник:

– Макс, подъезжай, мы в Серебряном, – сказал он в трубку.

– Кому это ты звонил? – поинтересовалась Лина.

– Своему водителю.

Вскоре подъехал лимузин шоколадного цвета. Полина уже ничему не удивлялась. Внутри машины была огромная комната, уютные мягкие длинные кресла в белом бархате. Этих кресел было штук тридцать, так показалось Лине. Приятная прохлада с запахом морского бриза – от кондиционера. Она принялась всё рассматривать и изучать. И обнаружила в машине бар, видео, аудио, лазерный луч, DVD, CD, MP3, и много ещё разных прибамбасов. На потолке вдруг возникло звёздное небо.