Первый детектив

Петр Семенов

Первый детектив

Безумству храбрых поём мы песню…

Максим Горький.

В давние времена, примерно три тысячи лет до нашей эры, жили в пещере Альпийских гор первобытные люди – династия трипольцев. Звали их волосатыми, за то, что на груди и на голове у них густо росли чёрные волосы. Подстричься они не могли, так как не было у них ни ножниц, ни ножей, а также луков со стрелами и копий с острыми железными наконечниками для охоты на дичь и зверей, чтобы убивать животных на расстоянии. Охотились они примитивно – загоняли добычу в заранее вырытую и замаскированную яму на дне которой были вбиты острые колья. Шкуры с убитых животных снимали острыми заточенными каменными пластинками, а мясо разделывали каменными топорами из отточенных камней, привязанных к палкам кожаными ремнями. И так как жизнь их была трудной в отношении добычи пропитания, то в племени рождалось больше мальчиков, чем девочек, ибо природа соблюдает законы земли и дает то, что необходимо для продолжения жизни. А так как женщин не хватало в племени, то часто возникали ссоры и драки между особами мужского рода. Слабым иногда приходилось ждать годами, чтобы обрести счастье семейной жизни по причине смерти кого-нибудь из племени.

Однажды тщедушный молодой боец – Ману, подошел к старшему племени Дудалу и сказал такие слова:

– Я хочу уйти от вас, так как вижу, что мне никогда не достанется женщина из этого племени, а видеть счастье других не под силу моему сердцу. Я не очень силён физически и любое посягательство на чью то собственность смертельно для меня. Поэтому я хочу узнать, что там за горами и лесами. Говорят, что в той стороне, где всходит солнце, живет другое племя похожих на нас людей и, может быть, там среди них я найду своё счастье.

– Я не могу запретить тебе это, – сказал старый вождь, – а только приветствую. На охоте мы вперёд посылаем разведчиков, чтобы они всё узнали о добыче. Так может и ты узнаёшь что-то новое и полезное для племени, будь то охота на животных и птиц, или про другие обычаи в других племенах и предметы для облегчения нашей жизни. Я уже долго живу на свете и знаю, что тогда, когда много пищи, рождается больше девочек, а когда её мало, рождаются мальчики. Может быть, ты вернёшься и принесешь нам такое знание, и тогда наступит равновесие и каждый из племени будет обеспечен другой половиной и будет счастлив. В любом случае, если ты вернешься в племя, мы не прогоним тебя. Знай это. И будь осторожен, так как несколько лет тому назад воин по имени Намуду, тоже ушел искать счастья и до сих пор не вернулся. Никто не знает, какими хищниками он съеден и где лежат его кости. Но если ты случайно встретишь его, передай, что он может вернуться, так как брат его умер, и жена брата теперь по праву принадлежит ему, также как и его дети. Но если в течение двух полных лун, он не вернётся, то Луда будет отдана другому.

И отправился Ману на восток – навстречу восходящему солнцу, подвязав волосы кожаной повязкой, чтобы не падали на лоб и, привязав лыком с деревьев к ногам деревянные дощечки, чтобы не поранить и не занозить ступни. И шел он по диким лугам, преодолевал подъемы и спуски с холмов и босиком переправлялся через ручьи и маленькие речки. И однажды, поднявшись на скалу, он подошел к краю обрыва, и услышал рык какого-то огромного животного, а потом увидел, что прямо под его ногами, внизу расположена пещера, откуда и доносился этот рык. Он лег и стал наблюдать. И вот вскоре он увидел, что из пещеры вышел крупный зверь, с длинной шеей, огромной головой больше чем у медведя, и отправился вниз в долину. Когда животное скрылось в лощине и стало совсем тихо, Ману решил посмотреть жилище удивительного зверя. Дрожа от страха, он спустился вниз и тихонько вошел вглубь пещеры, держа в руках дубинку, которую ещё раньше нашел в лесу. Его нос улавливал удушающий запах незнакомого зверя. С потолка пещеры свисали меловые сталактиты и с них капали крупные капли воды в мутный ручей, вытекающий из пещеры в долину. Ману прошел дальше и увидел маленькое озеро посередине свода пещеры. Было видно, как из него изливался источник горячей воды, потому, как пар, курился из озера. Ману подошел к нему и сунул руку в воду. Вода была горячей, и от этого было душно. Присмотревшись, наш герой увидел у стены пещеры кучу веток и сухой травы, а среди них скорлупу разломанного огромного яйца. Видимо зверь вылупился из него и теперь приходил ночевать сюда – в свое родовое гнездо. Рядом с разбитым яйцом стояло ёщё одно – целое. Но дальше в пещере в шагах тридцати от озера было сумрачно, и Ману прошел вглубь и увидел ещё четыре яйца. Но под ногами лежал лёд, и в этой части пещеры было холодно. Вероятно, сюда когда-то приходили самки этих страшных животных и откладывали здесь яйца. Холод сохранил их. Ману прошел ещё дальше и увидел огромные белые кости. Череп с огромной пастью, острыми зубами и клыками устрашил его. Гиены и шакалы в какое-то время обглодали скелет огромного зверя, замерзшего здесь много времени назад, но не тронули яйца. Пробившийся родник горячей воды согрел яйцо и пробудил в нём жизнь. «Из этих яиц вылупятся тоже такие страшные звери», – подумал Ману;

его охватило чувство ярости и он, подняв камни, стал кидать в отложенные яйца и пробил стенки у всех четырёх. И тут вдалеке он услышал рык и поспешил покинуть пещеру. Он влез наверх и побежал как можно быстрее от этого места, так как боялся, что по запаху, хищное животное может преследовать его. Убежав достаточно далеко, он остановился и перевёл дух, прислушиваясь. Яростный рёв донесся до его слуха. Он понял, что самка обнаружила его следы и, может быть, заметила разбитые яйца. Сердце Ману дрогнуло от радости, ведь он уничтожил четырёх врагов, которые могли бы напасть на его племя. Он постучал себя по груди сжатыми кулаками, задрав голову к небесам, и стал танцевать, как танцевало его племя после удачной охоты. Мысленно он говорил себе, какой он храбрый воин, какой отважный, и что он достоин самой лучшей награды и самой красивой девушки племени.

Совершив знакомый ритуал, Ману продолжил свой путь и скоро достиг окраины густого, дремучего леса, туда, куда он хотел попасть, где жили другие племена, по словам людей из его племени. Здесь остановил его запах дыма и он понял, что где-то неподалёку обитают те, кого он искал. Затаив дыхание, и бесшумно как кошка, он стал продвигаться вперёд и вскоре увидел хорошенькую русоволосую девушку. Её гибкий стан охватывала юбка из двух лисьих шкур, сшитых кожаными верёвками, и такая же накидка была на плечах, закрывая обнаженные прелестные перси, волнующиеся при её грациозной походке.

При виде такой красоты вспыхнуло сердце у Ману, так, что он чуть не крикнул и не сорвался с места навстречу девушке.

Между тем красавица вышла на деревянный мостик, входящий в воду и, низко склонившись, так что стали видны все её прелести, набрала воды в кувшин, что несла до этого на плече, а потом, поставив его на плечо, грациозно покачивая бедрами, скрылась в лесу. Ману бросился вслед за нею и скоро увидел перед собою большую поляну и много хижин в виде больших треугольников и пятиугольников, обшитых шкурами зверей, с отверстиями наверху из которых клубился голубой дым. Девушка с кувшином скрылась в одной, украшенной клыками, когтями медведей, их черепами и рогами оленей. Пожалуй, это была самая большая и красивая хижина из всех стоящих рядом. Прямо перед нею был построен небольшой навес, под которым стоял большой деревянный стол с лавками для сиденья, а чуть поодаль вырыто несколько ям, из которых струился голубой дым. Видимо это было место, где готовили еду и хранили огонь. Посередине площадки с другой стороны Ману увидел большой, в два обхвата столб, венчающийся чьей-то искусно вырезанной человеческой головой. Пришелец стал наблюдать дальше за тем, что происходит в этом стойбище.

Ждал он недолго. Вскоре из леса на песчаную поляну вышла большая группа мужчин с луками и стрелами за плечами, торчащими из кожаных сумок. Руководитель группы был ниже среднего роста, но по телосложению крепче и сильнее многих. На нём, как и на остальных, была накидка из кожи, наполовину закрывавшая его грудь, а ниже живота и до колен, штаны, тоже из кожи. На ступнях были надеты плетёные лапти из лыка липы, предохраняющие ноги от повреждений. Воины выстроились в одну линию перед большим дубом, по команде руководителя приготовили луки для стрельбы. На дубе были вырезаны несколько кругов. Воины стали тренироваться в стрельбе из лука по очереди. Если стреляющий попадал в центр круга – в белое пятно, участники состязаний хлопали в ладоши и одобрительно кричали. И наоборот, если стреляющий не попадал в мишень, все хихикали и смеялись над этим воином, а руководитель начинал гневно ругаться и отправлял мазилу в другую сторону, где он должен был тренироваться отдельно от других.

Ману никогда не видел ничего подобного. Летящие стрелы могли поразить любую птицу, кабана и оленя на расстоянии. Не требовалось больших усилий, чтобы гнать животное к вырытой заранее и замаскированной яме.

Потом, по команде старшего принесли копья с бронзовыми наконечниками. Воины племени стали упражняться в метании копий. Самый дальний и меткий бросок также поощрялся хлопаньем в ладоши и одобрительными возгласами. Причем брошенное копье должно было пролететь как можно дальше от прочерченной черты на песке и обязательно воткнуться в землю.

Ману в душе похолодел. Если в него бросят такое копье, то его душа сразу покинет бренное тело. Он побледнел, но продолжал следить за действиями отряда.

Внезапно послышались возгласы и на поляну вышли охотники, одетые также как и обучающиеся воины. На длинных палках они вынесли туши двух убитых ими кабанов. Их встретили радостными криками и на шум из хижин выбежали дети и женщины. Поляна оживилась. Задымили костры, на которых видимо, в особых случаях готовились праздничные обеды. Над огнём повесили металлические емкости в которые налили воду.

Ману еле успел спрятаться в яме за тропинкой, ведущей к реке, и не был замечен женщинами, и детьми, которые носили воду в кувшинах из реки для приготовления пищи к разведённым кострам.

Между тем туши кабанов были разделаны ножами и острыми топорами из бронзы. Этим делом с легкостью занимались подростки и молодые воины. Таких орудий Ману никогда не видел. В его племени применялись до сих пор вместо ножей скребки из камня, а топором служили острые камни, привязанные к концу палок. Он с интересом наблюдал за происходящим. Разделанное мясо было опущено в кипящую воду, добавлены какие-то коренья и пряности. На прутья навесили куски мяса и жарили, изредка поворачивая над огнем. Скоро над поляной запахло вкусной едой, так что у Ману потекли слюнки. Он очень проголодался и не знал, чем утолить свой голод. В пути он питался фруктами и ягодами, не брезгуя, ел кузнечиков и гусениц, но это был скудный рацион и он постоянно чувствовал голод. Его молодой и здоровый организм требовал сытной пищи.

Он продолжал наблюдать, устроившись за деревом. И вот он увидел, что главный повар, который руководил всеми, кто готовил праздничный обед, стукнул несколько раз ножом о металлический черпак, возвестив о том, что обед готов. И каждый подходил к нему и получал свою порцию похлёбки и жареного мяса. За столом под навесом посередине собравшегося племени сидел вождь со своей семьей, им еда была подана в первую очередь. Все молча поглощали приготовленную пищу. Когда же трапеза была закончена, вождь поднялся со своего места и сказал какие-то слова, значение которых Ману не понял. Но он увидел, что та красавица, которую он видел в первый раз у реки, и сидящая рядом с вождём, поднялась со своего места и подняла над головой обруч из толстой сшитой кожи, украшенный лепестками и цветочками из красных камней. Подобный обруч украшал голову вождя племени, только был значительно шире. И тот час поднялись со своих мест двое молодых воинов. Одного Ману уже видел. Это был руководитель который тренировал молодых стрельбе из луков и метании копий. Второй, как потом узнал Ману, был старшим воином по имени Мишано, которому было позволено не участвовать в учениях, так как он уже освоил науку борьбы и единоборств. Выйдя на свободную площадку, молодой и постарше, стали бороться, стараясь повалить друг друга на землю. Они были похожи на сцепившихся в драке медведей. Иногда они размыкали объятья и били друг друга руками сбоку, как это делают медведи. Потом снова охватывали руками плечи и спину и ходили так по кругу, стараясь сделать подсечку. Оба были сильны и ловки. Лица их разрисованные белыми и чёрными полосками, внушали ужас.

Борьба была вольной, не было никаких запретов на приёмы, удары и броски. Наконец молодой Бобо, как окрестил его Ману, ухватил своего противника снизу за ноги, приподнял его и перехватив, поднял на руках и бросил на землю, так что поверженный не смог подняться. Его подхватили другие бойцы и унесли в сторонку. Тут поднялся вождь и снова что-то сказал. Видимо это было приглашение к борьбе других участников. Но больше никто не вышел драться с Бобо. Видно все знали его силу. Тогда он, подняв руки, совершил почетный круг перед племенем, а потом подошел к девушке, которая надела ему на голову обруч, который показывала в начале борьбы. Ману понял, что теперь, она – дочь вождя становиться женой победившего. Всё племя закричало и захлопало в ладоши, приветствуя новобрачных, и Ману понял, что настал удачный момент, чтобы показаться перед племенем. Он вышел из своего укрытия и предстал перед ними весь обнаженный, с набедренной повязкой и деревянными подошвами, привязанными кожаными верёвочками.

Все устремили на него своё внимание. Ману, обратя своё лицо к вождю, стал говорить, что он прибыл из другого племени и просит дать ему убежище, и что он хочет пожить среди них и обучиться всему тому, что видел.

Но вождь не понял его.

– Что он говорит? – спросил он у своей дочери, которая стояла рядом с женихом.

– Он наверно хочет побороться со мною, – сказал, улыбаясь, молодой боец, которому хотелось ещё кого-нибудь положить на лопатки перед своей невестой. – Это претендент на моё место. Разрешите ему побороться со мною. Я мигом сверну ему шею.

– Его глаза говорят совсем другое, – сказала дочь вождя, внимательно рассматривая Ману. – Как твоё имя незнакомец, – спросила она, подойдя поближе. – Я Рия, – и она показала на себя пальцем.

– Да, да, я понял, – сказал Ману улыбаясь, и кивая головой, – Ты – Рия. А я – Ману. Я – Ману! – воскликнул он, обращаясь ко всем.

– Он, наверно, брат того придурка, который ухаживает за нашими свиньями в загоне, – сказал жених. – У того тоже такие-же черные волосы на груди и ногах, в отличие от нас.

– Глаза у него умные и в них нет животного страха, – сказала Рия.

– В них нет страха потому, что он не знает, что его ждёт. Мы давно не ели обезьян. А у него наверняка сладкое мясо как у них.

– Прекрати этот разговор, Перу, – оборвал его вождь, – я ведь запретил говорить на эту тему. Духи осуждают людей за подобные поступки и мысли. Мы сейчас достаточно обеспечены, чтобы не есть подобных себе. Каждый трудится и от каждого польза племени. Скоро я поведу тебя к старцу Андронию и он отведёт нас с тобою в пещеру духов чтобы ты услышал их голос. Тогда многое откроется перед тобой.

Молодой воин потупил взор и замолчал. Сказанное вождём устрашило его, так как он боялся этого визита к духам в пещеру.

– Приведите Намуду, – приказал вождь молодому воину, стоявшему рядом.

– О! Я знаю Намуду, – услышав имя, воскликнул Ману. – Он у вас?! А вождь мне сказал, что его слопали дикие звери.

– Вероятно, он знает нашего свинопаса, – сделал заключение вождь.

– От него тоже не будет толку, – сказал Перу, – они тупые. Годятся только на то, чтобы ухаживать за свиньями.

– Не такой уж он тупой, – вставила слово Рия, – если сразу сообразил, о ком идёт речь. Да и про свинопаса так сказать нельзя. От него большая польза всему племени.

– Геймос просил помощника в кузницу, – сказал вождь. – После того как погиб Русско ему тяжело одному.

– Светлейший Светозар, неужели вы можете направить его в кузню, чтобы он узнал секреты этого дела.

– Но ты же отказался.

– Я отказался потому, что люблю охотиться, и я лучший из воинов! А теперь ещё и наследник власти после тебя.

– У нас не хватает рабочих рук. Русско не гнушался работать в кузне.

– Чтобы работать в кузне, требуется много сил. Он там не сможет работать. Посмотри, какой он хилый, – Перу пощипал руки и плечи путешественника.

– Ничего, – возразил Светозар. – Будет таскать уголь из штольни и держать заготовки на наковальне.

– А если он умный, то быстро освоит литейное дело и будет делать красивые украшения для нас, – сказала Рия, прикоснувшись ладонью к обручу на голове жениха.

– Когда-нибудь сделает для тебя и меня такой обруч из чистого золота, украшенный красными рубинами и янтарём.

– По моему мнению, всех пришлых надо заставлять работать на полях, пасти и обслуживать скотину, а в случае неподчинения жестоко наказывать, – гневно сказал Перу, отступая от невесты на шаг. – Если же у нас не хватает рабочей силы, то следует отправиться в поход на запад, где живут эти волосатые, и захватить в плен всё это племя. Тем более что у них нет оружия, кроме дубин. Мы быстро пленим их, и у каждой нашей семьи будут рабы и рабыни. Тогда мы позабудем тяжкий труд и, у нас в тяжелые времена всегда будет еда.

– Ты жесток, – сказала Рия. – Мой отец запретил тебе говорить о том, чтобы есть себе подобных.

– Есть нельзя, а убивать можно, – рассмеялся Перу. – Какой смысл закапывать убитых нами людей в землю? Там же их сожрут черви. Мне даже жалко отдавать их им на съеденье. Придумали тоже предавать убитых и умерших земле, глупцы.

– Мы будем убивать людей только тогда, когда будет угроза нашей жизни от них, – сказал Светозар.– Так говорят нам духи.

– А если появятся кочевники, о которых рассказывал Русско, которые приручили диких лошадей и теперь рыщут по степным просторам в поисках лёгкой наживы? Как мы с ними справимся, если нас будет мало? – сказала Рия – Нужно иметь многочисленное сильное войско, чтобы справиться с ними.

– Может быть, среди нашего племени или кто-то из пришлых, придумает такое оружие, что нам будут не страшны эти печенеги, – сказал Светозар. – Жаль, что атлант Русско, который научил нас делать металлические орудия погиб во время охоты. А он собирался вместе с тобою Перу и несколькими воинами отправиться в степь и добыть несколько лошадей для облегчения нашей жизни. Воины на конях во много раз сильнее чем пешие, а лошадь, как и корова поможет нам жить.

– Я обещаю, что приведу лошадь! – воскликнул Перу, которого задело за живое воспоминание об атланте и доброе слово о нём. – Как только Рия войдёт в мою хижину, я отправлюсь в поход и исполню вашу волю!

– Похвально, – кивнул Светозар, опуская голову, и видимо, обращая взор в прошлое. – Русско не бросал слов на ветер. Всё сказанное им исполнялось потом и никакие преграды не мешали исполнить задуманное. А он тоже был пришлым. Всему, что мы имеем сейчас, мы обязаны ему. И недаром по моему приказу из дерева вырезана его голова, которая была на нем при жизни. – Светозар протянул руку в сторону деревянной скульптуры. – А наше племя теперь называется в честь его имени – Русское. Если б тогда, когда он в первый раз, так же как этот пришелец, явился перед нами, весь в лохмотьях, голодный и исцарапанный глубоко до сильной крови дикой кошкой, мы не помогли ему, не согрели и не вылечили, то и не знали бы то, что знаем теперь. Сегодня и в последующие дни, почитая его память, мы не будем убивать никого, пришедших к нам с миром. В этом залог нашего процветания.

Тут на окраине поселка раздался шум и в окружении подростков, в сопровождении воина к собравшимся подошел Намуду.

В отличие от русоволосых и бледнолицых людей племени Русско, лицо его, как и у Ману, было белым, а волосы на голове и груди иссиня-чёрными. Но было видно, что за ним кто-то ухаживал. Волосы на щеках и подбородке были подстрижены в отличие от густой шевелюры его соплеменника. На его теле была лёгкая кожаная куртка, а ноги босы и до колен измазаны грязью.

– Ты звал меня, светлейший? – поклонился он вождю.

– Да. Скажи нам, знаешь ли ты этого человека? – спросил старейшина, показывая пальцем на пришельца, который с радостью смотрел на человека из своего племени.

Намуду подошел ближе к Ману и стал его разглядывать.

– Я его не знаю, – наконец сказал он.

– Намуду! – воскликнул Ману на своём языке, который никто не понимал. – Ты меня не узнаешь?! Мы же из одного племени и вождь наш Дудал сказал, чтобы ты возвращался, ибо Каруна – твой брат умер и теперь его жена – твоя жена, а его дети – твои дети.

– Правда?

– Зачем мне врать, Намуду. Ты можешь вернуться. Но сроку у тебя – две полных луны, а потом её отдадут другому по жребию. Вождь сказал, что не думает, что ты вернёшься, и что тебя растерзали дикие звери.

– Так это Дудал прислал тебя чтобы сообщить мне эту новость, – сказал свинопас. – А я было подумал, что тебя поймали как вора.

– Ты подумал что я – вор!? – воскликнул Ману, разводя руки, и осматривая своё обнажённое тело. – Я гол как сокол. Зачем мне воровать и для чего? Я пришёл как и ты с надеждой жениться и узнать здесь что-то новое. Ты же знаешь, как трудно у нас с этим.

– Это так, – кивнул Намуду. – Но ты бы мог жениться на жене моего брата. Или кто-то уже решил за кого она выйдет во второй раз?

– Да, решил, Дудалу это известно, а то бы он не отпустил меня.

– Так Леда осталась теперь одна с детьми, – опустил голову Намуду. – Надеюсь, что община кормит её и малых детей?

– Ты же знаешь наш обычай. От него никто не отступил. Всё так как и раньше. Как только она выйдет замуж второй раз, о ней будет заботится муж, а не община. Вы же в Каруной всегда были вместе и на охоте, и на отдыхе, и трапезничали вместе, поэтому вождь озабочен. Ему бы не хотелось, чтобы Леда была отдана другому, который не будет так ласков с детьми как ты.

– Над твоими словами стоит подумать. Дело в том, что меня недавно здесь женили на одной хромой уродке, и все кто может, издеваются надо мной и даже не приглашают к праздничному столу. Я, конечно, не голодаю, потому что пасу свиней и подкармливаю их, но мне обидно, что я как бы отдалён от племени и не участвую в его жизни.

– Я тебя понимаю, – кивнул Ману.

– Но меня так просто не отпустят. Перу очень жесток и если я вздумаю бежать, то сразу лишит жизни, чтобы не доводить до взгляда вождя, который может помиловать. Это он убил на охоте атланта, потому что завидовал его славе и боялся, что тот женится на прекрасной Рие – дочери вождя.

– Я ничего об этом не знаю.

– Ты не понимаешь их язык, а я уже понимаю. В их языке много слов, похожих на наши. Ты быстро научишься, и я тебе помогу в этом. Я здесь многому научился, в том числе как ухаживать за свиньями, как их кормить, как лечить раны на теле людей и животных, и готовить еду, чтобы она была вкусной. Поэтому Перу не допустит, чтобы я ушёл из племени.

– Тебе надо бежать и я помогу тебе. Но и ты помоги мне. Я сейчас такой голодный, что скоро упаду. Моя голова кружиться от запаха вкусной еды. Скажи им, пусть меня покормят, и что я для них буду полезен. Вдвоём мы что-нибудь для тебя придумаем.

– Хорошо, – сказал Намуду. И обернувшись к вождю племени, сказал ему, что знает Ману, что они соплеменники и он пришел к ним за тем, чтобы жениться и иметь детей, добавив при этом, что Ману обладает массой достоинств, он умен, вместе с тем отважен и готов выполнять любую работу, если исполнят то, зачем он пришел.

– Ну, вот, – сказал Светозар. – У него не большие требования, а польза от него, я думаю, будет немалая. Ибо и в племени волосатых людей он был славен тем, что умён и отважен. Сейчас же добровольно изъявляет желание работать на нас за еду и доброе отношение к нему. В скором времени мы, как и для его друга, подыщем ему невесту.

– Я б его убил, – буркнул Перу.

– Он просит покормить его, – сказал Намуду, – он три дня ничего не ел, кроме ягод и насекомых.

– Будет так как я решил, – сказал Светозар. – Пусть живёт пока у тебя, Намуду. А завтра идет в кузню и работает там, у Геймоса. Покормите их. Да постриги его, свинопас, и делай это регулярно, чтобы вы не отличались от людей нашего племени.

– Хорошо, – поклонился Намуду.

Соплеменники отошли на край площадки поближе к котлу, где ещё дымился огонь над котлом, в котором оставалась похлёбка. Они уселись на коврик, сплетённый из нескольких овечьих шкур, и им подали металлические ковши с горячим супом, плоские лепешки и деревянные, вырезанные из мягкой липы, ложки.

Ману так проголодался, что, не разглядывая всё поданное им, стал жадно хлебать похлёбку, закусывая лепёшкой, как это делали люди из этого племени, хотя хлеб он до этого никогда не ел. Потом накинулся на мясо, лежащее в миске. И, только немного насытившись, он поднял глаза и спросил приятеля про хлеб, ложки и ковши.