Комплекс Мечта

Максим Вилькс

Комплекс Мечта

«Работай ради мечты» – вывеска на административном здании комплекса.

Рабочие будни

«Спешка – удел отстающих!» – лозунг компании «Будильникофф».

Чем можно заняться летним вечером субботы? Однозначный ответ на этот вопрос дать сложно. Для меня он должен начинаться с хорошего бокала виски и теплой упругой задницы в руке, а дальше… Кто его знает, как будет дальше? Возможно, дороги синтетической отравы прожгут остатки моего рассудка, и я буду стоять с окровавленными кулаками и курить хорошую сигару. Да, к такому вечеру определенно нужна изюминка. Дорогая сигара фирмы «Чорс», её привкус трудно с чем-то спутать. Восемь лет назад для меня такой вечер был бы в порядке вещей, куда это все ушло? Противное жужжание и зуд в области шеи напомнили о мерзком настоящем, столь угнетающем своей обыденностью. Открыв глаза, я уничтожил хлестким ударом насекомое, а вместе с ним и остатки воспоминаний далёкой и неправдоподобной жизни.

– Опять витаешь в облаках? – раздался противный голос моего собрата по несчастью. – Хотя, знаешь, по хер, пошли быстрее, пока меня к херам не сгрызли проклятые насекомые! – Майкл стоял и размахивал руками, напоминая эпилептика на рейве.

Его тщетные попытки отогнать стаю комаров, пожирающую следственную группу, даже забавляли. Этот тощий, внешне напоминающий крысу, человек обладал не только скверным характером, но и синдромом постоянной спешки. Очередной вечер субботы, который я проведу в лесопарке с кретином.

– Только в облаках я могу спастись от общества твоих кровососущих собратьев, – растирая некогда чистый воротничок, я стал обладателем отличного багряного следа.

– Рожденный ползать в грязи, навеки в ней и останется, – отрыжка заурядной философии отправилась следом за соплей Майкла. Он, как истинный мыслитель, высморкался на землю, зажав ноздрю пальцем. – Думаешь, мне нравится стоять в жопе мира по щиколотку в грязи и ощущать задним местом всю любовь природы? Пошло оно все на хер, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, – Майкл выхватил спрей от комаров у сержанта Жимолова из рук и начал распрыскивать содержимое вокруг себя, впустую расходуя баллончик. Все это время ошарашенный сержант направлял свет от фонаря то на меня, то на Майкла, дожидаясь, пока мы закончим не по его уму разговор. Я сразу подметил, что у сержанта трясутся руки: ломка, нервы, похмелье? Это норма для нашего весёлого кружка сыщиков.

– Ведите, сержант, – скомандовал я, не обращая внимания на потуги Майкла, и наша группа двинулась дальше.

Недавно прошел дождь. Как же я ненавижу дождь, а в пригороде они идут постоянно. Путь, и без того усеянный скользкими кочками, благодаря неуемному энтузиазму Майкла превратился в настоящую полосу препятствий. Фонари в бешеной пляске высвечивали разные атрибуты, свойственные парку на окраине. Деревья, кусты, бутылки, пакеты, тонны насекомых, а где-то под этим трупы, закладки и другие прегрешения человечества. В общем, ничего необычного, разве что нет вони урбанистической отравы, которой я привык дышать. Аромат лесополосы даже на секунду вернул меня в детство, когда жар от костра согревает все внутри тела, а сочное мясо только с вертела отправляет в долину безграничного вкуса. Как же хорошо было тогда, а что сейчас? Молодежь, словно лемминги, под канонаду дерьмовой музыки стремятся в яму забвения. Смотришь на своего ребенка и не можешь понять, твоя вина или общества в том, что он тупой. Отогнав от себя приступ вины пустым обещанием больше заниматься отпрыском, я решил послушать, о чем теперь жалуется Майкл.

– Почему эти идиоты всегда выбирают такие места? Мало того что это посредственно, им самим по кайфу, на хер тащиться в глушь?! – Майкл хаотично водил фонариком из стороны в сторону, выражая негодование.

Хоть место и кажется заброшенным, оно имеет своих обитателей. Причем имеет во всех смыслах этого слова. По моей теории, примерно семьдесят процентов убийств в парках идут в придачу с изнасилованием. И чего их так тянет?

– Хрен с убийцей, какой дебил вообще поздним вечером сюда сунется? Сержант Жимолов, кто этот герой умственного труда?!

Сержанту, шедшему впереди, видимо, надоел срывающийся на писк голос Майкла и, резко развернувшись, он остановил всю нашу группу. По счастливой случайности я находился на очередной кочке и соскользнул прямо в лужу. Да будет проклят этот вызов и всё, что с ним связано!

– Вам разве не отправили копию краткого брифинга? – гортанный звук, слабо напоминающий человеческую речь, указывал на явную раздражённость сержанта.

– А вас разве не учили отвечать по существу старшему по званию, сержант? – ответил вопросом на вопрос Майкл, смотря на сержанта снизу вверх.

Жимолов, будучи на голову выше и в два раза шире, напоминал жирного кота, которому лень охотиться на мышь. Пробурив глазами в Майкле две точки, сержант опустил взгляд и начал говорить более лаконичной речью.

– Где-то в районе девятнадцати часов обнаружили тело. Наткнулся на него гражданин Рохте Фёдор Дмитриевич во время выгула домашнего енота. По словам Федора Дмитриевича, животное сорвалось с поводка и убежало в кусты. Собственно говоря, это и послужило причиной нахождения тела. Сам Федор Дмитриевич был доставлен в отделение местной поликлиники, пребывая в состоянии шока и невроза.

– И где енот? – перебил сержанта Майкл.

– В парке обнаружили тело с простреленной головой, а вас интересует местонахождение енота? – лицо сержанта выдавало удивление, даже ступор. Ему явно не повезло с переводом на наш участок, во всяком случае дела в центре расследуют иначе. Ну а здесь, на окраине, труп в парке субботним вечером – это в порядке вещей.

– А по-вашему, мне по хер, сержант? Помимо того, что опасное животное может разгуливать по лесу, оно также является весомым алиби. Кто знает, может, старик тут выращивает незаконные психотропные вещества, а еще более вероятно, он мог убить человека, впасть в маразм и вызвать правоохранительные структуры, то есть нас, а все потому, что енота нет.

После речи Майкла лицо сержанта преисполнилось огромным спектром эмоций, но он решил промолчать. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Жимолов продолжил путь через тернистый парк. Майкл поспешил за ним с надменной улыбкой, продолжая рассуждать:

– Какому здоровому человеку придет в голову выгуливать енота поздним вечером в парке? Ответ прост: больному, – заключил Майкл.

Я знал, что он просто издевается над сержантом, и решил ему подыграть.

– Знаешь, в твоих словах явно есть зерно правды, кто знает, в каком психическом состоянии находится гражданин Рохтер. Возможно, это был сторожевой енот, он напал на пострадавшего, вследствие чего произошла его скоропостижная кончина, – маленькие шишки от укусов насекомых начали разбухать на руках и ногах, и я пытался отвлечься от зуда, разыгрывая спектакль.

– Коллега, вы забываетесь, тело обнаружено с простреленной головой, – мой уверенный голос сопровождал рык сержанта, что служило своего рода облегчением и наградой.

– Тогда как вам такая картина: енот выбежал из-за кустов прямо на человека, который в это время занимался нелегальной охотой в местах, не столь отдаленных от жилой зоны, вследствие чего вызвал у охотника испуг. Он поскользнулся и упал на ружье, не поставленное на предохранитель, а дальше смерть.

Жимолов, кажется, ускорил шаг и вскоре отстал от нас на добрые пять метров. Потеряв объект издевательств, я сосредоточился на проблемах насущных. Спрей совершенно не помогал от прожорливых тварей. Летом из-за их нашествия особенно сильно страдают окраины нашего необъятного города. Ребятам в центре можно позавидовать: никаких тебе комаров, пьяных слесарей или безумных бездомных. Красота, да и только. Ходи себе и собирай мертвых девок по каналам, главное, не путайся под ногами у людей, что их раскидывают.

– Знаешь, у меня сегодня в планах было избавиться от жены, ребенка, снять бильярдный стол и хорошенько отдохнуть в заслуженный выходной, – похвастался Майкл, увернувшись от ветки, которая возникла из ниоткуда.

– Неужели? Вот это совпадение, ведь я тоже собирался провести вечер в такой обстановке. Даже с тобой туда ехал, так зачем, скотина, ты мне об этом напомнил? – насупился я, ожидая, пока сержант снимет полицейскую ленту, которую растянули, как паутину, меж деревьев. Оттуда, сквозь листву, бьет яркий свет прожекторов, а мы как мотыльки тянемся к нему.

Дождавшись нерасторопного сержанта, мы вышли на хорошо освещённую поляну, которая привлекала все виды паразитов. Одни из них уже вовсю трудились, исследуя место преступления. Принимая максимально серьезный вид, глазами я выискивал знакомые лица. Увы, учитывая любовь медиков к маскам, это было бессмысленно, тем не менее один из них предпочитал обходиться лишь серой робой.

– Вам таки, товарищ-детектив, дозволено слишком много? Или шорты стали неотъемлемым атрибутом униформы? Отличный пример профессиональной импотенции, – Рузко активно открывал рот, чем вгонял меня в глубокое отчаяние.

Это ископаемое предполагает, что имеет защиту в узких кругах, но подожди пару лет, Рузко, и я лично сопровожу тебя в утиль.

– Я, если захочу, Рузко, приду сюда в нижнем белье твоей дочки, так что будь добр, захлопни пасть и излагай по делу, – отчетливо проговорил я каждую букву, делая максимально недружелюбный вид.

– Никакого таки уважения к старшим, какой вообще смысл вам что-то рассказывать? Всё равно потом придёте с тупыми вопросами, – Рузко остановился, оценивая положение, и через секунду продолжил, – Ладно пройдём к телу. Настя, Настя, дери эту девку за ногу, выключи прожектор номер пять, я слепну.

– Сейчас, Рузко! – Настя, студентка, проходящая стажировку на судмедэксперта, вызывала в участке множество дискуссий. Майкл особенно любил подискутировать и даже иногда наглядно показать, как хорошо им было бы вместе. Прожектор номер пять потух, и я уже без боли в глазах смог взглянуть на место преступления.

– Мы можем-таки наблюдать пулевое отверстие в области виска. Выстрел был произведён в упор. Следы пороха у этой части головы указывают на то, что жертва… – начал описывать Рузко, бродя вокруг мертвеца.

Само тело уложили в причудливой форме, напоминая мне букву О.

– Тело обглодано животными, скорее всего посмертно. Также любопытно, что у жертвы на пальцах… – продолжал Рузко, но его унылая речь была хуже снотворного.

Майкл тем временем передразнивал Рузко в детской манере.

– Что ж, это всё, что нам удалось пока установить, есть-таки какие-нибудь идеи, детективы? – Рузко бросил на нас скептичный взгляд и, не дожидаясь ответа, ушёл заниматься своими делами. Я мало что запомнил, но лучше после почитать отчёт, чем пытаться запомнить его болтовню.

– Есть-таки какие-нибудь идеи, детектив? – передразнил его Майкл. – Таки как вы думаете, он был эксгибиционистом?

Майкл подметил точно, ведь жертва абсолютно голая. Изнасилование. Каких только больных ублюдков не встретишь в этом мире. Или, может, парень просто увлекался прогулками нагишом? Это можно установить, разложение не слишком сильно затронуло тело, но личинки и насекомые уже ползали по грязно-белой коже, пытаясь обустроить новый дом. Наблюдая за движением непонятной белой, жирной личинки, пытающейся скрыться в глазнице, я прикидывал время смерти. Должно быть, трупу минимум пять суток, хотя если брать в расчёт лето и температуру, может, он отправился в мир иной чуть раньше.

– Майкл, будь посерьезней, не ты ли спешил разобраться со всем этим? – повернувшись к нему, я заметил кубик Рубика у него в руках.

– Господа полицейские, у вас есть минутка? – Настя подошла к трупу, без какой-либо брезгливости вынула жирную личинку пинцетом и положила в колбу, но мне было совершенно на это плевать. Некомпетентность нашего завхоза, что выдает всегда робу на размер меньше, в этот раз меня порадовала. Обтягивающий комбинезон подчёркивал все достоинства Насти. А что? Когда твоя жена превратилась из принцессы обратно в лягушку, такие моменты нужно ловить. О, она ещё и говорит. – Помимо странной позы, в которой находится тело, мы обнаружили ещё пару любопытных деталей. Возраст жертвы, мозоли на пальцах, татуировка в форме пера – все указывает на личность неординарную.

– На малолетку это все указывает, – вставил Майкл, о существовании которого я и забыл.

– Да-а-а… Уверена, мы найдем следы разных наркотических веществ в его организме, да и парня явно казнили. Ставлю ужин, что это как-то связано с «Восьмиконечным колесом».

После упоминания мифической банды моя симпатия вмиг улетучилась. Горожане, запуганные новостями, только и валили все беды на нее. Провалилась крыша – дело рук «Восьмиконечного колеса», украли кошелёк – тут явно работа преступного синдиката. Даже смешное название, не хочу и думать об этом.

– Анастасия, я с удовольствием приму вашу ставку, по хер, могу даже ее удвоить. Ужин за мой счёт в отличном ресторане, независимо от того, правы вы или нет, – Майк подмигнул, хотя по мне это больше похоже на нервный тик. Настя же осталась равнодушна к его предложению и с улыбкой на лице поспешила отойти чуть подальше от Майкла.

– Есть ещё какие-нибудь следы, которые, как обычно, не заметил Рузко? – пытаясь сложить мозаику в кучу, я искал недостающие пазлы.

– Я таки тут рядом стою, – недовольный Рузко прошёл мимо нас к сержанту Жимолову, который всё это время прохлаждался у столика с кофе.

Отличная компания: пожилой судмедэксперт и недалёкий сержант-гора. В какой жопе находится система правоохранительных органов? Конечно, в жирной.

– Старший судмедэксперт Рузкович точно описал место преступления, но забыл упомянуть, что убийство произошло в совершенно другом месте. Об этом свидетельствует расположение тела, – начала Настя, но, поймав на себе взгляд Рузко, замолчала.

– Вы очень проницательны, Анастасия, в отличие от хрыча, которому на все по хер. Не хотите ли рассказать мне свою теорию где-нибудь в другом месте? – по физиономии стало ясно, что это место – лобное место Майкла. Удивительно, как он вообще смог найти жену и завести детей.

– Пожалуй, я оставлю это дело профессионалам. Прошу прощения, у меня есть незаконченные дела, – вежливо улыбаясь, Настя поспешила к Рузко и сержанту, а я трижды проклял Майкла за такие ненавязчивые намёки. Сколько раз при мне его вышвыривала охрана из стриптиз-баров!

– Знаешь, Леха, мне кажется, нас тут недолюбливают, – отведя меня в сторону, Майк встал у прожекторов и подкурил сигарету. Я последовал его примеру, и мы молча начали разглядывать труп. Пуля в голову, интересно, а слышал ли он звук выстрела перед смертью?

– Слушай, – вспомнил я очень важную мысль. – Вся эта ходьба по лесу вызвала у меня ностальгические чувства.

– Неужели ты вспомнил своего дядю-извращенца?

– Это был твой дядя, но не будем, вот что предлагаю. Возьмёшь свою, ребенка, да рванём на озеро?

– Да ну на хер, я с этой гидрой в лес не поеду, иначе будет найден новый труп. Если с кем-то более аппетитным… – он заулыбался, бросая хитрый взгляд в сторону Насти. – Но идея все равно дрянь, этих насекомых только табачный дым и отпугивает, а моя, ну знаешь. Думает, что я бросил курить месяц назад.

– Вот, конечно, у тебя проблемы. Она, может, думает, что ты и пить бросил? Поехали тогда на море? Лодку напрокат, да в путешествие, – я специально на глазах у Рузко отправил окурок прямиком в траву и услышал крик отчаяния со стороны столиков с кофе.

– Отличная идея, ограниченное пространство с нервной психопаткой, как ещё назвать этот круизный лайнер? Корабль дедушки Харона? Если хочешь, правда, не могу понять зачем, оттянуться с семьей, поехали. Снимем два дома у пляжа. Мне должен там один наркоша, скидку даст, – Майкл достал телефон и начал фотографировать на камеру место преступления. Он утверждает, что это домашняя работа. Якобы по ночам он сидит дома и проверяет каждую фотографию на наличие зацепок. Вот только когда они начинают ходить по рукам, виноваты во всем чёртовы крякеры, что взламывают телефоны. – Я бы и детей спихнул домработнице, жаль она жену не возьмет, – пропищал Майкл, перемещаясь по траве и подбирая нужный ракурс.

– Этой бабке? Я ей не доверяю, слишком уж она часто предлагает мне погадать, да и золотые зубы с черными глазами наводят на плохие мысли.

Работая от силы два часа в квартире, где пять комнат, ленивая старуха трясла с Майкла бешеные деньги. Конечно, у него они тоже появились не от сильных стараний, но бестолковая их трата может вызвать ненужные вопросы.

– Хрен с ним, возьмем с собой, – Майкл внезапно замер и повернулся ко мне. – Знаешь, что я заметил?

– Что же?

– Сейчас уже десять часов вечера субботы, при этом мы ещё не в бильярде, – Майк указал на наручные часы, улыбаясь.

– Ты за рулём, – понял я его намёк. – Сержант! Мы тут закончили.

***

Любой звук, что вам нравится, может превратиться в симфонию ненависти и ужаса. Именно поэтому на моём будильнике вообще не стоит никакой мелодии, лишь раздражающая вибрация, что будит мою чуткую жену. Правда, тут я обсчитался, и теперь её голос вызывал у меня противоречивые чувства.

– Леша, Леша, вставай, – ее гнусавый, сонный голос, как удар молотом по наковальне, разрушал остатки сна, за которые я отчаянно хватался. – Леша, тебе пора на работу.

– Марин, какая работа? – с ощущением, будто кто-то подрывает петарды в голове, я открыл глаза. – Сегодня ведь воскресенье, – увидев лицо любимой женщины, я сразу перевернулся на другой бок, проклиная все, что есть в моей жизни. Любовь – штука приходящая и уходящая, моя сбежала после семи лет брака.

– Сегодня понедельник, алкаш, не помнишь, как вчера вечером Майкл тебя пьяного домой приволок? – от последовавшего удара ноги в копчик я скатился с кровати, припоминая, как пил с груди официантки. – Мы ещё вечером с тобой поговорим.

– Тяжела судьба защитника народа, – массируя переносицу и предвкушая очередной скандал, мой взгляд уперся в стрелки наручных часов. Восемь. Через полчаса планёрка, можно было и ещё поспать.

– Дорогая, хочешь, вечером я устрою ужин? – необъятное тело, ставшее таким после родов, высунуло голову из-под одеяла на мой зов и теперь голодным взглядом осматривало окружающее пространство.

– Ты забыл, что сегодня день рождения твоего сына? Конечно, ты забыл, кстати, насчёт подарков не беспокойся, я уже все купила, – голова вновь исчезла в пуховом панцире, и уже через пару минут я услышал отчётливое сопение медведя в спячке.

Душ, рубашка, брюки, одеколон – изо дня в день одно и то же. Доедая банан и с грустью рассматривая счет за подарки, я мирился с началом дня. Подойдя к комнате сына, я подёргал за ручку – закрыто. Пару минут постояв с дверью, я решил отложить поздравления на вечер. Учитывая расходы на подарки, они кажутся даже лишними. В моё время было всё иначе. Вылив остатки паршивого, но безумно дорогого кофе в раковину, в конце концов пришлось принять неизбежное: пора ехать на работу.

Сотни таких же, как я, довольных жизнью людей стремились огромным потоком по своим бесполезным делам, засоряя автостраду. Не поймали бы меня с мигалкой во время выходного, не вспотел бы как скотина, пробираясь к участку. Ещё и опоздал на полчаса. Каждый раз, когда между зеленых деревьев на горизонте появляется гнетущая серая коробка с антенной на макушке, меня пробирает дрожь. Участок номер шесть. Всем своим видом он дает понять – Фемида беспристрастна и беспощадна.

– Кажется, кто-то опоздал, – из-за припаркованных автомобилей вынырнул Майкл, чем изрядно меня напугал.

Поднимая ключи от машины, я уловил отчётливый запах перегара, но не мог понять, от кого он исходит.

– Опоздал? Да я просто вернулся, чтобы забрать завтрак из машины, – после первой затяжки голова начала болеть с утроенной силой, пришлось даже остановиться, что вызвало ухмылку на крысином лице моего напарника.

– Да? И где тогда завтрак? – Майкл затянулся и выпустил дым мне в лицо. – Ты помнишь, что должен мне за клуб?

– Конечно, верну долг сразу после тебя, – не докурив сигарету и бросив её в урну, я зашёл в участок, стараясь быстрее избавиться от общества Майкла. Смешно, ведь мне не удается это сделать ещё с того момента, когда нас отправили в первый патруль. Внутренний вид здания разочаровывал не меньше внешнего. Серый интерьер, украшенный нерационально огромным количеством камер, разбавлялся агитационными плакатами и угрюмыми лицами. Вот и сейчас свинячьи глазки одного из серых как-то странно смотрели на огромные часы перед КПП.

– А, Алексей, опять опаздываем? Это уже третья докладная за последние три недели, – самодовольная жирная харя сержанта Гречко просто обязана была сделать утро ещё прекрасней.

– Сержант Гречко, рад вас видеть. Каюсь, не мог удержаться от такого выгодного предложения, – достав пропуск из кармана брюк, я приложил его к турникету и под подозрительный взгляд сержанта прошел в холл полицейского участка.

– Какого предложения? – с любопытством поинтересовался он.

– Да вон же Майкл идет, стоял перед входом, показывал горячие фотки твоей жены, номер предлагал, но я отказался, мы ведь с тобой друзья, – подмигнув Гречко, я поспешил восвояси, пока до него не дошла суть столь длинного предложения.

Единственное, что поможет этому зданию – пара цистерн керосина вместе с зажигалкой. Выйдет своего рода мангал, правда, обитающие тут черти к огню привыкли. За решёткой, на лавочках, встречали рассвет нового дня герои выходных. Кто в наручниках, кто с кровавыми ошмётками вместо лица. У стойки регистрации два офицера заламывали руки вопящему о сером беспределе человеку, что приподняло настроение ещё больше. Серый беспредел – это когда ты воруешь булку хлеба, а потом получаешь дубиной по голове. Тут ошибка не системы, а твоя. Воруй ты деньги, люди, которые держат дубины, будут отдавать тебе честь.

Свернув направо, я вошел в один из множества коридоров и начал петлять мимо кабинетов прямиком к служебному лифту. Когда я только устроился, всё казалось таким серьёзным, важным, возможно, в те моменты ещё была жива вера в идеалы. Защищай и помогай, служи ради народа – эти лозунги сменились, как и меняется всё в мире. Пока лифт с ужасным грохотом тащился с третьего этажа, моё внимание привлёк новый плакат. «Будь бдителен к иностранным элементам» – красовалась надпись на фоне безликих тел разного цвета. Красный, желтый, белый, черный – все они уже давно слились в один цвет, в серый. Лифт приехал, и я удивился. Красный, словно безликий силуэт с плаката, Майкл забежал вперёд меня.

– Ты в спортзал бы, что ли, записался, запыхался вон весь бедный, – мои слова потонули в грохоте закрывающихся дверей, и, кажется, Майкл их не услышал.

– Гречко, чмо, будто с цепи сорвался. Нет, ему не по хер, что у меня в галерее на телефоне? Начал даже табельным угрожать, когда я его на хер послал, – пытаясь восстановить дыхание, Майкл оперся о стенку лифта. – Что-то кричал про свою жену, убьет меня. Опять переел булок с пудрой, что ли?

– Что сказать, мир полон безумцев, – не подавая вида, ответил я.

Приложив пропуски к сканеру, установленному внутри лифта, мы отправились на нужный нам этаж. Он всегда казался уютнее остального участка. Детективам разрешали обустраивать рабочие места по собственному усмотрению. Десять столов, расставленных в центре, окружали три кабинета руководителей. В углах между кабинетами мы поставили кресла, столики и шкафы с разной литературой. Это было что-то вроде зоны отдыха, чтобы расслабиться от вечных мозговых напряжений, с которыми мы сталкиваемся.

– Как всегда вовремя, ребята, – заметив нас, Артём ударил ногой по автомату, который упорно не хотел принимать его деньги.

– Попробуй другую купюру, а то твои барыги вечно суют одни фальшивки, – вежливо заметил я, чем заслужил средний палец в свою сторону.

– Да брось, его дилеры уже давно взятки мелочью дают, – поддержала меня Маша из-за своего стола.

– А ты откуда это знаешь? Неужели служба по борьбе с хищением государственной собственности начала находить её? – съязвил Майкл, и началась словесная перепалка.

Оказалось, что шефа вызвали на внеочередную планёрку, и вот уже час он отсутствует. Сдувая пыль с награды «Работник месяца» на отчёт Рузко, я прикидывал шансы подремать на работе. Если планёрка затянется до обеда, тогда можно пораньше…

– Слышала, у вас был вызов в субботу, – Маша, сидящая напротив моего стола, ожила в надежде потрепаться. Угораздило в отдел женщину взять. Разве я о многом прошу? Просто не трогайте меня в этот проклятый понедельник. – Есть уже зацепки?

– Все выходные искал подозреваемых по самым злачным местам, вот отчёт с места, если интересно, – сложив старание Рузко в самолётик, я зашвырнул его Маше. – Если верить догадкам, это дело рук «Восьмиконечного колеса», осталось лишь написать рекомендации – и дело в шляпе, – сняв шляпу с монитора, я нацепил её на голову, поправляя поля.