Золотые пауки

В тот день он, как обычно, пристроился в желтом кресле, несколько секунд разглядывал Вулфа, затем повернул шею, чтобы оказаться ко мне лицом.

– Вчера вы звонили относительно машины – темно-серого «кадиллака» пятьдесят второго года с номером «Коннектикут. Уай-Уай девять-четыре-три-два». По какому поводу?

– Я же вам говорил, – пожал я плечами. – Мы получили непроверенную информацию, что владелец этой машины или ее водитель могут оказаться замешанными в какое-либо противозаконное деяние. Я предложил вам проследить за ней в обычном порядке.

– Знаю. Какова была эта информация и от кого вы ее получили?

Я покачал головой:

– Вы спрашивали об этом вчера, и я оставил ваш вопрос без ответа. То же самое будет и сегодня. Наш информатор желает, чтобы его не тревожили.

– Его все равно придется потревожить. Кто он и что он вам рассказал?

– Ничем не могу помочь, – развел я руками. – Что за отвратительная привычка считать, будто по первому вашему требованию я обязан докладывать кто, что и почему! Сначала расскажите, что случилось, и тогда посмотрим, захочу ли я отвечать на ваши вопросы. Согласитесь, это разумно.

– Да, конечно. – Пэрли пожевал губами. – Сегодня в шесть сорок вечера, то есть два часа тому назад, под красным светом на перекрестке Тридцать пятой улицы и Девятой авеню остановилась машина. К ней подбежал мальчишка и принялся протирать стекла. Покончив со стеклом на одной стороне, он собрался перейти на другую, и когда оказался перед машиной, она внезапно рванулась с места, сбила его и умчалась. «Скорая помощь» доставила пострадавшего в больницу, где он скончался. Машину вел мужчина. Он был один. В таких случаях люди от волнения никогда ничего не запоминают, но тут сразу двое, женщина и юноша, назвали один и тот же номер – «Коннектикут. Уай-Уай девять-четыре-три-два», а юноша, кроме того, запомнил, что это был «кадиллак» темно-серого цвета.

– Как зовут мальчика? Того, которого сбили?

– А какая вам разница?

– Просто так. Интересно.

– Дроссос. Пит Дроссос.

– Дьявольщина! Мерзавец!

– Кто? Мальчишка?

– Нет. – Я обернулся к Вулфу. – Вы будете говорить или я?

Вулф прикрыл глаза. Через некоторое время он открыл их, сказал: «Ты» – и снова закрыл.

Я не считал нужным сообщать Стеббинсу о событиях вчерашнего вечера, которые спровоцировали меня отвести Пита к Вулфу, но в остальном рассказал все, что относилось к делу, включая и второй визит Пита. Пожалуй, впервые в жизни Стеббинс поверил в полученные от нас сведения, задал кучу вопросов, но в конце все же счел уместным высказать замечание относительно двух достойных граждан – Ниро Вулфа и Арчи Гудвина, которым следовало бы проявить несколько больший интерес к тому факту, что женщина, которой тычут пистолетом под ребра, просит помощи полиции.

Я был не в том настроении, чтобы спорить с ним.

– Такие типы, как вы, – все же заявил я, – не украшают нашу полицию. Мальчик мог все выдумать. Он признал, что не видел пистолета. Возможно, женщина просто хотела подшутить над ним. Если бы вчера я сказал вам, откуда мы получили информацию, вы бы решили, что я слишком расточителен, если ради нее потратил десять центов на телефонный звонок. Однако я назвал вам номер машины. Вы проверили его?

– Да. Этот номер был снят с «плимута», украденного в Хартфорде два месяца назад.

– Никаких следов?

– Пока никаких. Мы связались с Коннектикутом, чтобы там навели справки. Не знаю точно, сколько машин с украденными номерными знаками ходит сейчас по Нью-Йорку, но, должно быть, очень много.

– Подробное ли описание человека за рулем вы получили?

– У нас имеются четыре показания, и все разные. Три вообще не стоят и гроша, а четвертое, одного человека, который вышел из аптеки в тот самый миг, когда мальчишка с тряпкой подбежал к машине, представляет интерес. По словам свидетеля, водителю лет сорок, он в темно-коричневом костюме, худощавый, с правильными чертами лица, в фетровой шляпе, натянутой почти на уши. Свидетель уверяет, что мог бы опознать его. – Пэрли поднялся. – Мне пора. Признаюсь, я разочарован. Я надеялся получить от вас путеводную нить или хотя бы узнать, что вы покрываете клиента…

Вулф раскрыл глаза:

– Желаю вам удачи, мистер Стеббинс. Этот мальчик вчера вечером был гостем за моим столом.

– М-да, это и вовсе ужасно… – прорычал Стеббинс. – Кто только им дал право давить мальчиков, которые ели за вашим столом?!

С этими учтивыми словами он вышел, и я последовал за ним в прихожую. Только я взялся за ручку двери, как увидел незнакомую женщину, поднимавшуюся на крыльцо. Когда я отворил дверь, гостья стояла уже там. Это была очень худая, маленького роста женщина в скромном темно-синем платье, без жакета и шляпы, с припухшими покрасневшими глазами и так крепко сжатыми губами, что казалось, их у нее вообще нет.

– Чем могу служить? – спросил я, пытаясь заслонить ее от Стеббинса.

– Здесь живет мистер Вулф? – с трудом выдавила она, и я ответил утвердительно. – Могу ли я повидать его? На одну минутку. Меня зовут Антея Дроссос.

Очевидно, она много плакала и могла вот-вот вновь разрыдаться, а для Ниро Вулфа не было ничего хуже женских слез. Поэтому я сказал, что являюсь его доверенным помощником, и спросил, не расскажет ли она мне, в чем дело.