Полная версия
Повести и рассказы. Проза XXI века
Повести и рассказы
Проза XXI века
Георгий Бурцев
Благодарности:
НП "ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА"
Директор издательства: Бояринова О.В.
Руководитель проекта: Крючкова А.А.
Редактор: Петрушин В.П.
Вёрстка: Измайлова Т.И.
Обложка: Крушинина В.А.
Книга издаётся в авторской редакции
Возрастной ценз 18+
Печать осуществляется по требованию
Шрифт Serif Ingenue 11
ISBN 978-5-7949-0886-2
ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА
Издательство
Московской городской организации
Союза писателей России
121069
Россия, Москва
ул. Б. Никитская, дом 50А/5
2-ой этаж, каб. 4
В данной серии издаются книги
авторов, пишущих на русском языке
в XXI веке
Электронная почта: litress@mail.ru
Тел.: + 7 (495) 691-94-51
Будем рады
сотрудничеству с новыми авторами!
© Георгий Бурцев, 2022
ISBN 978-5-7949-0886-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Повести и рассказы
КОНДРАТЮК
Глава 1
Март 1969 года
США. Штат Алабама, город Хантсвилл,
центр ракетостроения и производства
ракетного топлива
В то утро всё не заладилось. Началось с того, что накануне Пол засиделся до полуночи в офисе за расчётами, потом долго добирался, совсем уж поздно завалился спать; и хоть утром будильник сработал, однако Пол его не услышал. Правда, во сне ему приснился угрожающе звеневший будильник. Поэтому он долго и мучительно силился открыть глаза. Наконец ему это удалось. Он очнулся и несколько минут пытался сообразить, зачем и для чего проснулся. А когда вспомнил, глянул на часы, резко вскочил, принялся приводить себя в порядок и одеваться. Уже перед выходом из квартиры зазвонил телефон. Но Пол не стал поднимать трубку, чтобы избежать оправданий. Выскочил из дому. Подбежал к своему «Форду». Как назло, заклинило замок. Кое-как открыл. Сел за руль. Но и тут его ожидал очередной затык. Машина не заводилась. Пол со злостью ударил двумя руками по баранке, вылез из машины, закрыл её и встал на краю тротуара с поднятой рукой. Наконец возле него с лёгким визгом остановилось жёлтое такси. Пол запрыгнул на заднее сидение, назвал адрес и с облегчением выдохнув, откинулся на спинку. Но уже через несколько минут его постигло очередное препятствие. На перекрёстке образовалась пробка.
А в это время в просторном кабинете управления национального агентства космических исследований НАСА лениво и немногословно шло совещание.
– Может, ещё раз позвоним? – Глянув на часы, предложил один из присутствующих.
Сидящий во главе стола неспешно протянул руку к аппарату, но телефон зазвонил сам. Человек поднял трубку.
– Здесь Браун.
– Ну что решили?
– Пока ничего, господин генерал.
– Какая проблема? Не нашли согласия?
– На совещание не явился эксперт. Ждём его.
– Домой звонили?
– Звонили. Никто не берёт трубку.
– Ещё раз позвоните.
– Звонили уже дважды. Тишина.
– А что он так незаменим? Без него никак? Может, обойдётесь как-то? А вдруг у него очередной форс-мажор? Умерла тётя или ушла жена?
– Да, всё может быть. Все мы люди. Подождём ещё. Никто из нас не застрахован от форс-мажорных обстоятельств, а порой и просто быта. Подождём ещё час. Мало ли что… Очень хочется найти обоюдное согласие, а главное – надёжное и верное решение.
Генерал опустил трубку.
Браун набрал номер и приложил трубку к левому уху. Но тщетно. Из трубки шли протяжные гудки.
– Дома нет. Похоже на то, что он выехал сюда. Наверное, где-то застрял.
– Как поступим, господа? – Оглядев присутствующих, предложил один из них.
– Давайте проведём предварительное голосование. Вообще-то Пол Ховард никогда не отличался пунктуальностью. – Предложил один из участников совещания.
– Давайте, – как-то без оптимизма поддержал его Браун. – Кто за вариант под номером один?
Несколько человек подняли руки.
– Пять, – невесело и обречённо объявил Браун.
– Кто за проект номер два?
– Тоже пять, – так же без энтузиазма и совсем уже мрачно произнёс участник совещания Джон Хубболт.
– Неожиданный результат, – в унисон ему сказал Браун. – Как поступим?
– Что делать. С учётом вашего авторства одного из вариантов примем ваш. Деваться некуда, – сказал Хубболт.
В этот момент зазвонил телефон.
– Браун.
– Это врач. К нам в тяжёлом состоянии поступил господин Пол Ховард. Он попросил связаться с вами. Передаю ему трубку.
Из трубки прозвучал голос Пола.
– Только вариант… Только… номер два…
– Хорошо, хорошо. Мы всё поняли. Вы где, Пол? Что с вами?
Из трубки послышался голос доктора.
– Пол Ховард попал в дорожную аварию.
– Как его самочувствие? – спросил Браун.
– Будет жить. Есть все основания.
– Спасибо, – ответил Браун и опустил трубку. – Ну вот, наконец-то обозначилась определённость. Значит, принимаем второй вариант.
Вновь зазвонил телефон.
– Браун.
– Какие новости?
– Отозвался ожидаемый эксперт.
– И что?
– На первое место выходит второй вариант.
– Значит, Жорж Кондратюк?
– Да, господин генерал. Выходит, что принимаем расчёты Жоржа Кондратюка.
– Ну, что ж, поздравьте этого русского.
– Да, поздравлять то уже некого.
– То есть?
– Да умер он. Семнадцать лет назад.
– От чего?
– Цирроз печени.
– Чисто русская болезнь. Что ж, поставьте ему на могилу по русскому обычаю бутылку русской водки или хотя бы виски.
– Непременно, господин генерал. По такому случаю я поставил бы не только бутылку виски, но и пять бутылок самого лучшего французского коньяка, если б только был уверен, что он тот, за кого себя выдавал.
– Что вы имеете ввиду, Вернер?
– Да в том то и дело, что за несколько лет нашего с ним знакомства, меня всегда преследовало подозрение, что он выдавал себя за того, кем на самом деле не был.
– Неужели агент?
– Вряд ли, ведь он был из военнопленных. К нам на завод в Пенемюнде он попал из Бухенвальда.
Глава 2
Остров Узедом, Пенемюнде,
Завод по производству ФАУ «Дора»
Октябрь 1942
В кабинет руководителя предприятия вошёл помощник гауптман СС. Он щелкнул каблуками, вскинул руку в нацистском приветствии и доложил:
– Господин штурмбанфюрер, поступило донесение из администрации концлагеря «Дора-Миттельбау».
– Ну что там ещё, Зандер? Читайте.
– «Господину штурмбанфюреру СС Вернеру фон Брауну. От начальника концлагеря „Бухенвальд“. Один из военнопленных назвался инженером-конструктором и сопроводил своё заявление авторской брошюрой и тетрадью с черновыми записями», – Гауптман положил рядом с письмом брошюру и тетрадь.
Глава предприятия и генеральный конструктор оружия возмездия «Вундерваффе» тридцатилетний штурмбанфюрер Вернер фон Браун с лёгкой тенью брезгливости взял в руки брошюру, оглядел её. Неторопливо раскрыл её и принялся перелистывать. Выражение его лица изменялось с каждой страницей. Русского языка он не понимал, но математике и чертежам его уже учить не надо, в них он разбирался прекрасно. Перелистав брошюру, он поднял глаза на помощника.
– Передайте Ранке, чтобы этого военнопленного доставили сюда. А вот это всё отдайте переводчику, пусть отложит всё и сегодня же сосредоточится на скорейшем переводе всего этого.
Начальник концлагеря, получив письмо от Брауна, вызвал помощника и распорядился:
– Найди обер-капо и передай ему, чтобы военнопленного номер ноль два одиннадцать сорок шесть немедленно доставили сюда.
Вечером того же дня военнопленного доставили в кабинет штурмбанфюрера Вернера фон Брауна.
– Итак, ваше имя и фамилия.
– Меня зовут Юрий Кондратюк. Я помощник командира взвода второй роты, первого батальона, тысяча двести восемьдесят первого полка, сто десятой стрелковой дивизии, тридцать третьей армии.
– Ваше звание и должность в НКВД и разведуправлении?
– В сороковом году я пытался устроиться в данное учреждение, но меня не взяли, так как мой отец бывший служащий и недостаточно благонадёжный, а у меня не было соответствующих знаний для сотрудничества с данной структурой. И потом, я инженер, в разведке понимаю мало, если не сказать, не смыслю ничего. Но даже с моими пониманиями в конспирологии я считаю, что засылка агента через плен и концентрационный лагерь явно проигрышный вариант.
– Это ваш реферат? – Браун показал брошюру.
– Да, это моя монография.
– Вас точно зовут Юрий Кондратюк?
– Да, я Юрий Кондратюк.
– А что у вас написано на запястьи левой руки?
– БШ.
– Что это означает?
– Беата Шикульская.
– Кто такая?
– Студентка института благородных девиц.
– Где она?
– После гражданской войны не встречал.
– Где успели поработать?
– В проектно-конструкторском бюро тюремного типа.
– Сколько лет вы работали над этой темой?
– Мечтать о покорении космоса начал ещё в ранней юности. Более серьёзно задумался над этой проблемой в старших классах гимназии. Но вплотную приступил к расчётам уже во время учёбы в политехническом институте. Опубликовал в двадцать девятом году.
– В каком году окончили институт?
– Ни в каком.
– То есть?
– Помешала первая мировая война. В семнадцатом году меня призвали в армию. Я служил младшим офицером на фронте.
– После войны учились?
– Да.
– Что заканчивали?
– Рабфак.
– Что это такое?
– Тот же институт, но на ступень ниже.
– Хотите работать у меня?
Пленный вскинул плечами.
– Я не знаю, чем вы занимаетесь. Но мне бы хотелось применить свои знания и умения, претворить замыслы в жизнь, приблизиться к своей мечте. Очень хочется побывать на Луне, на Марсе, на Венере.
– Вы уверены, что это возможно?
– Ну, а почему нет? Конечно, пока идёт война, это вряд ли возможно, но войны рано или поздно заканчиваются, наступает мир и появляется возможность осуществить цивилизационные проекты.
– Вот, возьмите лист бумаги, папку и карандаш. Изобразите в аксонометрии предмет, на котором вы сидели. И укажите все параметры на глаз.
Кондратюк окинул взглядом табурет и принялся за эскиз. А Вернер фон Браун вальяжно откинулся на спинку стула и закурил. Через пять минут пленный подал немцу лист.
– Замечательно, – оценил работу Браун. – А сейчас подойдите к доске. Отведите занавеску. Посмотрите, что изображено мелом на доске. Сотрите всё и начертите в трёх проекциях свой летательный аппарат.
Кондратюк подошёл к доске. Откинул занавеску. Вгляделся в изображение ракеты. Взял тряпку и вытер доску. Затем взял мел, довольно быстро нарисовал все три вида.
Вернер фон Браун энергично вышел из-за стола и остановился у доски, разглядывая вид с торца, где был круг, разделённый на три сектора по сто двадцать градусов, а по внешней стороне в мостах пересечения радиусов с окружностью были наведены три круга меньшего диаметра.
– Вы можете объяснить это? – немец ткнул пальцем в малую окружность.
– Это ракетные двигатели, – ответил пленный.
– Вы пишите в своей монографии о водородно-кислородной смеси в качестве топлива. Вы уверены, что эта смесь способна оторвать аппарат от земли, преодолеть гравитацию и вывести его на орбиту?
– Нет. Я думаю, что первые три ступени будут работать на твёрдом топливе.
– Интересно. Вы разработали траекторию полёта на Луну и деталировку высадки на её поверхность. Вы считаете, такой вариант единственно верным?
– Именно так. Этот вариант обеспечит не только высадку, но и возврат экипажа на Землю.
– Очень интересно. Вы помните фигуру, которую стёрли?
– Я так понял, вы занимаетесь разработкой и конструированием ракетной техники военного назначения.
– Совершенно верно. Вы согласны работать с нами?
– Да. Попробовал бы я отказаться. У меня выбор невелик. Конечно, согласен. Во всяком случае, эта работа даст нам неоценимый опыт так необходимый в будущем.
– Хорошо. Подождите там, – Браун показал пленнику на дверь. Затем обернулся к помощнику, жестом подозвал его и вполголоса сказал ему. – Поселите его в одном из лучших блоков в отдельную комнату с телефоном. Приведите его в порядок, переоденьте в цивильный костюм, обеспечьте документами по полной форме. Короче, поставьте на самый, самый полный пансион. Да… И ещё… Устройте ему проверку. Небольшую. На всякий случай. Стандартную.
– Слушаюсь, господин майор. Вы его подозреваете? Вряд ли любая засылка агента возможна таким путём – плен… Бухенвальд…
– Я тоже думаю, что это скорее нонсенс. Но кому больше нужен отчёт? Мне? А может вам?
– Вы провидец, как любой большой учёный, господин майор. Но я вас услышал и понял. Всё будет сделано в лучшем виде.
– Не сомневаюсь.
Глава 3
Поезд «Рига – Берлин»
В купе один Кондратюк. Дверь открывается. Заглядывает проводник.
– Что прикажете? Чай или кофе?
– Кофе настоящий?
– Эрзац. Война, господин дипломат.
– Ладно. Хорошо. Пусть будет. Давайте.
– Обедать будете в вагоне-ресторане или прикажете подать сюда? – Проводник положил на столик меню.
– Я ближе к вечеру загляну туда.
Проводник скрылся. Через минуту он заглянул в купе, поставил на столик чашку с эрзац-кофе.
– Господин дипломат, аргентинский заводчик из соседнего купе посылает вам коньяк. – Он поставил рядом с чашкой бутылку коньяка.
– Так пусть зайдёт, – сказал Кондратюк.
– Как прикажете, – кивнул проводник и вновь исчез.
– Разрешите? – в купе заглянул сосед.
– Пожалуйста. Прошу вас, – ответил Кондратюк.
– Нуньенс. Альфредо Нуньенс. Поставщик аргентинского кофе в рейх, – представился сосед.
– Кондратюк. Инженер. Присаживайтесь.
– Благодарю. Простите. Кондратюк? Кондратюк. Вы не англосакс и не американец.
– Русский.
– Русский? Здесь? Как это возможно? Такое признание многого стоит.
– Эмигрант. Эпохи русской революции и гражданской войны.
– Вы инженер. Наверное, трудитесь у Вернера фон Брауна?
– Это кто?
– Вы не знаете?
– Понятия не имею.
– Что вы, он известен любому дворнику.
– Вот как. И чем же он известен этот ваш… Э… Эрнест… Простите, как вы сказали?
– Вернер фон Браун. Разработчик нового оружия возмездия. Но тем не менее, чем бы вы ни занимались, и кто бы вы ни были на самом деле, вот вам моя визитка, если вдруг возникнет сложная ситуация, и вы ощутите необходимость во мне, звоните. У меня есть каналы выхода не только на Америку или Англию, но даже в Россию. Буду рад помочь. Давайте выпьем.
– Благодарю вас, я не пью.
– Как? Неужели? Совсем?
– Совсем.
– Однако. А вы уверены, что вы русский?
– А чего бы мне врать. Вы не Бисмарк. Я – не Черчилль. Значит, я русский.
– Однако… Ну всё равно рад был познакомиться. А мне пора выходить. И всё же на прощанье разрешите оставить вам визитку с моими контактами. Могу быть вам полезен. Войны заканчиваются. Иногда удачно. А когда-то и нет. У меня есть выходы на англичан, на американцев, даже на русских. Бизнес. Вот визитка. Я выхожу. До свидания.
– Благодарю вас. Счастливого пути.
– Я тоже был рад познакомиться. Спасибо. Прощайте.
Кондратюк вышел на перрон Берлинского вокзала. По адресу пошёл пешком, чтобы хоть немного познакомиться с Берлином. Добрался до министерства вооружения. Вошёл в здание. Подошёл к окну приёма документов. Отдал пакет.
– Не уходите. Подождите, пожалуйста, здесь. Через полчаса вас позовут, – сказала ему немолодая женщина в окне.
Он отошёл от окна и уселся на банкетку в фойэ. На столике лежали газеты. Он взял одну из них. Через несколько минут к нему подошёл военный и пригласил проследовать за ним.
Они прошли по коридору. Вошли в кабинет. Ему вручили пакет и попросили расписаться в журнале.
– Ваш поезд отправляется через сорок минут. Вот билет. У входа вас ожидает машина. Вас доставят на вокзал. Передавайте привет господину Вернеру фон Брауну. Счастливого пути.
Кондратюк вышел из здания. Увидел машину. Водитель открыл дверь и пригласил его внутрь. Через несколько минут они остановились у вокзала. Кондратюк вошёл в вагон. Поезд отправился в обратное направление.
Он миновал КПП. Вошёл в административный блок. Подошёл к двери.
– Мне нужен господин майор, – сказал он секретарше.
– Он на испытательном полигоне, – она подняла телефонную трубку, набрала номер. – Господин обер-лейтенант, здесь Кондратюк. Хорошо, – она опустила трубку на аппарат. – Зайдите к обер-лейтенанту.
– Угу. Яволь.
Он проследовал к кабинету обер-лейтенанта, но тот сам вышел навстречу ему.
– Господин обер-лейтенант, вот вам документы из департамента вооружения.
– Здравствуйте. С возвращением, – он вскрыл пакет и развернул лист. – Отлично. Идите отдыхайте. Ждите вызова.
– Вот визитка от попутчика и его коньяк.
– Замечательно. Коньяк можете оставить себе.
– Я не пью. Спасибо.
– Вот как. Это неожиданно. Отлично. Отдыхайте.
Кондратюк ушёл к себе. Принял душ. Переоделся. Зазвонил телефон.
– Кондратюк.
– Вас ожидает господин штурмбанфюрер.
Он вошёл в кабинет директора.
– Хайль Гитлер!
– Добрый вечер. Присаживайтесь. Я рад за вас. Вы привезли хорошую весть. Наш проект поддержан, деньги отпущены, – Вернер взял в руки визитку. Прочитал. – Альфредо Нуньенс. Не пробовали позвонить?
– Во-первых, некогда было даже подумать. Во-вторых, за всю неделю я ещё не увидел ни одного телефона дальней связи. В-третьих, скорее он будет полезнее вам. Правда, чем он может нас заинтересовать? Кофе с коньяком? Какие-то каналы с выходом на Россию, Англию, Америку? Никакого отношения к тому, чем занимаемся мы. Бред.
– И то верно. Ладно, забудем. Короче, решением специальной комиссии департамента вооружения рейха вы допущены к работе над нашими проектами. С завтрашнего дня вы работаете в третьем отделе. Отдыхайте.
Кондратюк ушёл к себе. Разделся и забрался в постель.
Глава 4
Петроград, 1917
В университетской аудитории закончилась лекция. Профессор объявил:
– На сегодня, господа студенты, все свободны. Я прошу Александра Шаргея задержаться и подойти ко мне.
Студенты покинули помещение. Профессор, держа в руке тетрадь, сказал Александру:
– Я внимательно изучил ваш реферат. Мне он показался очень интересным. Но есть в нём весьма и весьма слабое место. Это вопиющая несвоевременность. Три года войны с Германией уже отбросили экономику страны на три десятка лет назад. Но даже если через тридцать лет произойдёт восстановление, должно пройти ещё сто тридцать чтобы государство приблизилось к идее освоения космоса. Но в монархическом государстве в тесном союзе с церковью никакое освоение космоса не станет возможным.
– Но почему, ведь существует же астрономия?
– Правильно. Верно. Существует. Но не забывайте, что астрономия – пассивный метод изучения космоса именно при помощи оптики. Вы же предлагаете активное изучение при помощи ракетной техники. Вы представляете, какой поднимется гвалт со стороны Синода, ведь вы вознамерились вторгнутся в епархию Всевышнего. Поостерегитесь. Иначе в лучшем случае вам не миновать ссылки в Казахстан. Есть там аул под названием Бай… Байка… Тьфу ты! Забыл… Байкаул… А, вспомнил, Байконур. Туда ссылаются все, кто мечтает о полётах на Луну и на Марс. Эта идея серьёзнее свержения царя и Синода. Байконур и переводится на русский как «звёздная сказка».
– Так царя вроде бы свергли. Уже вон Временное правительство…
– Да, царя свергли. А правительство то временное. Временное. Того и гляди, что придёт военное. Да и Синод остался. Он никуда не делся и не денется.
– Ходит слух, что господин Керенский разрешил избрать Патриарха. Может, тогда…
– Ну и что? Не будьте столь наивным, Александр. Что может измениться от этого? Того и гляди закроют обсерваторию. Шансы для вас оказаться в Байконуре возрастут. Не боитесь попасть в этот аул?
– Не боюсь.
– Ох, Шаргей, Шаргей. В таком случае вам точно пора на фронт. Сегодня утром в нашем институте побывал представитель военного ведомства. У ректора было совещание. Мы пытались отстоять наших студентов. Но тщетно.
– Я один такой счастливец?
– Нет. Не один. С вами идут Манжовский и Шуревич. На фронте, в рядах наших войск остро не хватает офицеров. Вас включили в призывной список. Сейчас пройдёте ускоренный курс. Вас произведут в прапорщики. А там – фронт. Вам надо сегодня же явиться в военный департамент. Иначе любое промедление будет ими превратно истолковано. Военные не любят шутить. Но не потеряйте свой реферат. И берегите голову. Не лезьте на рожон. Сохраните себя для лучших времён. В нынешней России кроме ссылки вы ничего хорошего не добьётесь. Но будем надеяться на лучшее. Прощайте.
Однако, перед тем как отправиться в военный департамент, Александр забежал к Виктории.
– У меня неприятная новость, – начал он объяснение. – Всё рушится.
– Как? Что-то стряслось? – насторожилась она.
– Меня призывают на фронт. Я сейчас же должен явиться в военный департамент, – выпалил он.
– Это худо, очень плохо, хуже некуда, но ты береги себя, старайся не высовываться лишний раз. А я буду тебя ждать.
– Дождись меня, – он схватил её и прижал к себе, чего до этого никогда не делал, и не в силах был отпустить её.
Так они стояли несколько минут, пока её не окликнули. Он разжал руки.
– Всё. Я побегу, а то ещё запишут в дезертиры. До свидания.
– До свидания. Береги себя.
Глава 5
Новочеркасск
– Разрешите, господин полковник? Прапорщик Шаргей Александр. Прибыл для дальнейшего прохождения службы.
– Замечательно. Дроздовский. Полковник Дроздовский. Доброволец?
– Да… Неделю назад был произведён в прапорщики. Сказали явиться сюда к вам. Вот добрался.
– Один?
– Со мной ещё два прапорщика, вместе учились в политехе, потом вместе проходили военную подготовку, следом получали погоны и служили на кавказском фронте – Манжовский и Шуревич.
– Ну, вот и прекрасно. Мы тут сформировали Добровольческую Армию. Значит, все мы здесь добровольцы. Откуда? Какой институт или университет? Медицина? Философия?
– Петербургский политехнический. Механическое отделение.
– Техническая интеллигенция. Уважаю. Это не то, что филолухи. Хотя Пушкина тоже люблю. Как там у него? Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…
– Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог, – поддержал его Шаргей.
– Его пример другим наука… – продолжил Дроздовский.
– Но, боже мой, какая скука…
– С больным сидеть и день и ночь, не отходя ни шагу прочь!
– Какое низкое коварство полуживого забавлять…
– Ему подушки поправлять…
– Печально подносить лекарство…
– Вздыхать и думать про себя: «Когда же чёрт возьмёт тебя!»
– Сразу перехожу на вторую главу. Так думал молодой повеса… О нет, довольно, эдак я вас переутомлю. Но вы молодец, прапорщик. И ведь вот и наша верховная власть занемогла. Прямо, как тот пушкинский дядя. И уважения хочет. И крови требует. Да вы скидывайте шинель. Присаживайтесь. Вы же, наверное, дня три не евши. А уже вечер. Донн ну щак жур нотр пэн котидьен.
– О, господин полковник, у вас можно подучиться французскому. Я хоть не силён во французском, как вы, но «Отче наш» узнаю. Хлеб наш насущный даждь нам днесь.
– Ну, не велика моя заслуга, коль в родительском доме все говорили на французском. А чем занимались в политехе? Что-то уже разрабатывали? Новую винтовку или артустановку? Кстати, вы выпьете со мной? – спросил полковник, занеся бутылку с самогоном над его кружкой.
– Нет, нет, спасибо. Не пью. А по вашему вопросу… Да, занимался изобретательством. Точнее, разрабатывал одну тему.
– Непьющий человек вызывает подозрение. Но неволить – грех. Да, так я вас слушаю. Мне очень интересно. Прошу изложить самую суть вашей идеи популярно и вкратце.
– Есть идея выхода за пределы земного притяжения. Слетать на Луну. На Марс.
– Ну, это вы хватили, прапорщик. В киргизах не приходилось погостить? Есть у них там один аул с интересным названием.
– Вы, про Байконур? Не бывал. Но слыхал.
– А шанс, доложу я вам, есть. И вполне реальный. Я, знаете ли, почитывал Жюля Верна. Однако, он фантаст. Откровенный. Без фиги в кармане. Но, вы то, похоже, претендуете на иную роль. Ну, а если рассуждать с позиции государственника, то я не вижу в этом государственной необходимости. Какая от этого научная, военная, финансовая или иная выгода? Опротестовать наличие Создателя? Да, никакой русский царь будь то Николай, Михаил, Константин, Алексей или ещё кто-либо из Романовых не пойдёт на этот шаг без согласия Синода. Правда, царя как будто отменили. Надеюсь временно. Однако, Синод никто не отменял. Да это и невозможно. Синод – это тоже власть. Даже повыше царя будет. Цари менялись, а Синод оставался даже в отсутствие Патриарха. И он точно не даст добро на такие эксперименты. Не даст. Ни в какую. Да и как нам без веры в Бога. А ваша идея далеко идущая. Очень далеко… И очень опасная. М-да… Озадачили вы меня. Но мы вас не выдадим. Так что не расстраивайтесь. К тому же, война не только калечит, но ещё и лечит. Ну, вот мы и перекусили. Отдыхайте. Завтра выступаем на станицу Юрьевскую. А потом на Меченосскую.