Полная версия
Выйти замуж в Древней Руси
Знахарство непосредственно связано с темой женского взросления. Ведь по традиции свои знания и умения практикующая «целительница» должна была передать именно девочке, своей родственнице[58]. После передачи проходил, так сказать, инкубационный период. Проявиться полученные сверхспособности могли только после смерти прежней их носительницы.
Считается[59], что с принятием христианства внедрилось новое понимание болезней и их природы. Действительно, церковь объясняла физическое несовершенство человеческой плоти первородным грехом, а то и частными грехами каждого конкретного человека. Но разве же это был новый взгляд, разве не ощущали на себе жители языческой Руси гнева духов и богов, которые могли одаривать, а могли и наказывать, в том числе и недугами? Поэтому наделение болезней неким высшим смыслом сохранялось и всего лишь перешло к новой религии.
Да и знахарство не исчезло. Теперь в шепоте призванной на помощь старушки слышались уже христианские мотивы, заговоры стали похожими на молитвы. Впрочем, христианства в знахарстве было ровно столько же, сколько и медицины, а то и меньше.
Но приход на Русь христианства действительно не остался незамеченным в вопросах оздоровления человека. Уже к 1076 году относится[60] упоминание операции, проводимой по «резанию желвей» для князя Святослава. Это же как он, бедный, мучился, что решился на такое в XI веке. Да и зря согласился – операции он не перенес. Археологи находят и другие, даже более ранние следы операций, да таких сложных, как трепанация черепа. И хоть в большинстве случаев мы не знаем причин и исходов этих хирургических вмешательств – все это были первые ласточки нового подхода к лечению людей на Руси.
В XI–XII веках[61] начинает распространяться иная медицина. Более научная. Первое понятие о научном подходе к оздоровлению, к медицине Гиппократа и его последователей пришло к нам после Крещения. Ведь именно монахи в монастырях занимались переводами на русский язык латинского и греческого научного наследия, в том числе и медицинских сочинений.
Вообще, Крещение Руси как путь к физическому оздоровлению имеет и символическое воплощение. И здесь ключевую роль сыграли женщина и ее замужество.
Речь об Анне, византийской принцессе, дочери императора Романа II. Из Повести временных лет мы знаем, что наш князь Владимир решил на ней жениться. Невесту уже прислали в Корсунь. Все готово для свадьбы. Но русский князь медлил с принятием христианской веры. И тогда его постиг как раз физический недуг. Он ослеп. Никак эта проблема не решалась до тех пор, пока Анна не послала ему из своей палаты, в которой ее поселили, весточку о том, что лишь крещением сможет он вернуть себе зрение. Так и случилось: Владимир прозрел, едва приняв христианство. Лишь после этого свадьба состоялась.
Жила-была дама в Подмосковье
Конечно, как и сегодня, женщины Древней Руси были совершенно разные, каждая уникальна. Но все равно хочется представить, как выглядели дамы тех лет. Давайте поглядим хотя бы на один пример, на ту, которая жила недалеко от современного нам Звенигорода в XI–XII веках[62].
Принадлежала она к народу вятичей. Ее жизнь была короткой, поэтому археологи смогли застать ее молодость. Облик восстанавливал известный ученый М.Герасимов. Красивое овальное лицо, прямой большой, но вполне пропорциональный нос, большие глаза. Вряд ли мы отличили бы ее внешне от современной жительницы Подмосковья. Единственное, что выдало бы в ней женщину из прошлого, – одежда. Реконструкторы воссоздали ее образ в холщовой рубахе с прямым разрезом ворота. Могло быть у нее и ожерелье: стеклянные бусы с серебряными привесками-лунницами; археологи нашли его неподалеку. Жаль, не сохранились ее волосы, чтобы представить себе прическу.
Но прическу ученые смогли увидеть у другой женщины той же эпохи: темно-русые волосы, расчесанные прямым пробором на две стороны, собраны на затылке в пучок. Археологам повезло, ведь прическу этой женщины не могли видеть даже современники – ее волосы и часть лба были накрыты головным убором.
Скорее всего, у первой дамы прическа была примерно такая же и также закрыта. Женщина была похоронена в одном кургане рядом со своим мужем, а это значит, что точно не могла ходить с непокрытой головой или, например, носить длинную косу, хотя при первой реконструкции облика ее именно с ней и изобразили.
Семья и жизнь в ожидании замужества
Семья и род
Семья в Древней Руси была двух видов[63]. Семья малая, жившая одним домом, состояла из супругов и их детей – малолетних, то есть еще в брак не вступивших. Здесь ничего отличающегося от современности.
Но существовала еще и семья большая – род. Род – это старики, условно «дедушка и бабушка», их многочисленные взрослые дети с семьями и гораздо более многочисленные внуки. Сегодня мы тоже собираемся по праздникам все вместе: с родителями, дедушками, братьями, детьми и племянниками. Но в те давние времена сила рода заключалась не в редких совместных застольях, а в тесном взаимодействии при ведении хозяйства, даже солидарной ответственности перед законом за проступки отдельных представителей.
Главной по значению считалась[64] родственная связь между братьями, только после этого шел уровень родства с родителями или детьми. «Глубина» родовой памяти редко выходила за рамки двух поколений.
Девочка, воспитываясь в родительском доме, пользовалась любовью отца и матери в равной степени с братьями[65]. Забота о детях была всеобщей, особого разделения по полу не было, если говорить о семьях с достатком. Как мы помним, там, где есть было нечего, дочерям особо рады не были.
Выйти из круга своей семьи человеку было почти невозможно. Индивид вне своего рода практически не воспринимался, более того, мог вызвать тревогу своим неопределенным статусом.
Выйти из семьи удавалось только женщинам. Ведь заключать браки внутри рода было нельзя. Кровосмешение порицалось до такой степени, что лишь дети троюродных братьев и сестер могли смотреть друг на друга иначе, чем на родню, и играть свадьбу. А так как в исконных патриархальных традициях свадьба означает приход невесты в дом жениха, то взрослая женская часть рода целиком состояла из уроженок других семей. В некоторых регионах жениха так и называли чужак/чужанин/чужни, ведь приходил он из другого села или города, был большинству из родни невесты незнаком. Вот такому чужаку и отдавали свою «кровинушку».
Но жили в семье не только люди, связанные родственными или свойственными узами. С древних времен у славян существовали невольники, которые трудились на своего господина. Вероятно, штат персонала пополнялся во время различных военных походов. Рабов можно было и купить, и продать. Невольные люди входили даже в структуру восточнославянского экспорта в древние времена[66]. Люди отправлялись в другие земли, молодые девушки пополняли штат восточных гаремов. Соответственно, у древнеславянских девушек был вполне реальный риск оказаться в неволе, да и вдали от родных краев.
Ну а своих рабов могли использовать для любых целей: для хозяйственных нужд или для удовлетворения интимных потребностей. Хотя почему «или»? Наверняка практиковалось и совмещение этих обязанностей, как в гораздо более поздние времена при крепостном праве использовались зависимые крестьянки или дворовые девки.
Арабский путешественник Ибн Фадлан, побывавший в Восточной Европе и видевший языческие славянские племена незадолго до призвания на Русь варягов, оставил для нас любопытное, но страшное наблюдение[67]. Когда умирал глава семьи, то его невольникам предлагалось последовать за ним. Соглашались особенно, как пишет путешественник, девушки. Потому что такая наложница в ином мире обретала иной статус и могла стать женой своему господину. Такой карьерный путь в земной жизни ей точно не светил. Ну, перейдет по наследству другому, а то и перепродадут, неизвестно что делать заставят, а молодость и красота не вечны. Когда же старой станет – выгонят, а умрет – даже не похоронят. Бросят на растерзание диким зверям и птицам – невольников не принято было хоронить[68].
Ну и был еще один «житель» в семье, про которого не забывали в те времена и которого нам по этой причине тоже важно вспомнить. Домовой. Его[69] называли разными эпитетами: и «дедушкой», и даже «хозяином». Жил он за печкой или под полом. Не был этот «доможил» ни хорошим, ни плохим. Больше, наверное, воспринимали его справедливым. Если семья активно работает, обычаи предков соблюдает, домового привечает, то и в быту помощь от него жди. Ну а для лентяев и бесстыдников будут явлены его злость и пакостность. И домочадцев пугать будет, и скоту навредит. Да и люди заметят – раз что в хозяйстве скверное приключается у кого, значит за нерадивость их домовой наказывает. Такой вот дополнительный стимул был для древнерусских женщин, чтобы с самых ранних лет заботиться о своем хозяйстве.
С принятием христианства на Руси жизнеустройство русских людей все больше приходило к форме малой семьи, но непременно сохраняя прочные связи с родней. И дело тут вовсе не в безграничной любви к близким, а в практической целесообразности: легче вести хозяйство вместе, да и безопаснее – можно и лихим людям противостоять, и хозяйство после пожара скорее восстановить.
Воспитание детей
В современном обществе бытует мнение, что в средневековые времена родители не особо заботились о своих детях. Что высокая детская смертность приучала людей к потере детей настолько, что все это воспринималось как обыденность и данность. Но судить так неправильно, хотя равно и неправильно представлять себе древнерусскую женщину, погруженную в заботу о детях и их воспитании. О ребенке заботились, нет никаких сомнений. Но забота эта была весьма суровой на наш современный взгляд и содержала только набор необходимых действий. Ребенка кормили, за ним убирали, обеспечивали его безопасность, его обучали. На большее, на какую-то особую нежность, времени не оставалось. В типовой семье рожать приходилось в среднем каждые два года, поэтому через 5 лет семейной жизни у женщины были как минимум: один ребенок четырех лет, другой – двух с половиной лет, третий – грудничок, ну или приступы токсикоза от новой беременности. Ко всему этому добавлялся весь объем работ по дому и хозяйству, который за нее сделать было некому. О проявлениях нежных чувств говорить не приходится. Соответственно, дети должны были в крайнем случае не мешать, а еще лучше – заботиться друг о друге самостоятельно. В этом плане мы мало чем отличались от европейских современников. На Западе культура материнства и детства была примерно такой же.
С приходом христианства на Русь появилось и понятие младенчества. Этот возраст длился до 7 лет. В это время ребенок считался безгрешным, да и просто маленьким. Но наличие еще более младших детей, а также отсутствие привычных нам бытовых удобств приводило к ранней самостоятельности детей. И в 5–6 лет ребенок воспринимался родителями не как дите, а как один из членов семьи, просто маленького роста и пока ограниченный в физических возможностях – рожать маленькую дочь не отправишь.
Вот и получалось, что детство длилось недолго, а у девочки особенно. Дочь вообще воспринималась как человек-временщик, который вырастет, да покинет отчий дом. Кормишь ее тут, пока она маленькая, и толку не получаешь, а как вырастет, так и заберут ее в чужую семью.
Грубо, но логично. Главной ценностью в хозяйстве в те времена были исключительно рабочие руки. Поэтому, как только эти самые руки могли осознанно выполнять самую простую работу, они незамедлительно подключались к устроению быта.
А до тех пор смело можно было и в игрушки поиграть. Но игрушки были в основном развивающие. Формировали они в ребенке все те навыки и привычки, которые пригодятся в скором будущем. Для мальчиков-то понятно, изготавливались мечи, луки, лошадки. Но существовали игрушки, в которые и девочки могли играть. Они были, как правило, трех типов: уменьшенная копия домашней утвари или фигурки скота, куклы для воспитания материнской роли, а также игрушки для развлечения – разного рода свистульки, гремелки, фигурки лесных зверей. Изготавливались игрушки из дерева, кожи или глины. Некоторые из найденных древних игрушек сделаны не в домашних условиях, а ремесленниками[70], а уже у них приобретены для своих детишек заботливыми родителями.
Давайте подробнее рассмотрим новгородских кукол XI–XIII веков[71]. Величиной они около 10–25 см. Среди сохранившихся новгородских кукол наиболее распространены человеческие фигурки с плоским туловищем, на лице – нос, глаза, рот. Ноги и руки часто отсутствуют, потому что этих кукол полагалось в основном пеленать, привыкать к материнской роли. Кукольных костюмчиков-то не было, а шить маленькие девочки не могли. А если уже могли шить, то в куклы не играли, а помогали матери.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI–XIX вв.), издательство Фроловой Т.В., СПб. 1999. С. 151.
2
Нидерле Л. Славянские древности/Пер. с чешск. Т. Ковалевой, М. Хазанова, ред. А.Л. Монгайта. – М.: Алетейа, 2000. С. 201.
3
Карамзин Н.М. Предания веков/Сост., вступ. ст. Г.П Макогоненко. – М.: Правда, 1988. С. 50.
4
Карамзин Н.М. Предания веков/Сост., вступ. ст. Г.П Макогоненко. – М.: Правда, 1988. С. 50.
5
Омельянчук С.В. Брак и семья в Древней Руси IX–XIII веков: учеб. пособие. Изд-во Владим. гос. ун-та, 2010. С. 96.
6
Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI–XIX вв.), издательство Фроловой Т.В., СПб. 1999. С. 127.
7
Клыпа О.В. Психологические воззрения в культуре Древней Руси. – Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2015. С. 98.
8
Бушуев С.В., Миронов Г.Е. История государства Российского: Историко-библиогр. очерки. Кн. первая. IX–XVI вв. /Госб-ка СССР им. В.И. Ленина. – М.: Кн. палата, 1991. С. 111.
9
Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М.: Ладомир, 2001. С. 71.
10
Клыпа О.В. Психологические воззрения в культуре Древней Руси. – Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2015. С. 98.
11
Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. – М.: Ладомир, 2001. С. 73.
12
Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI–XIX вв.), издательство Фроловой Т.В., СПб, 1999. С. 149.
13
Повесть временных лет, год 6453 (945).
14
Чайкина Ю.И. Именования женщин в новгородских берестяных грамотах XI–XIV вв./Вопросы ономастики № 3, 2006.
15
Наталья Пушкарева. Частная жизнь женщины в Древней Руси и Московии: невеста, жена, любовница. – М.: Ломоносовъ. 2011.
16
Костомаров Н.И. История Руси Великой: В двенадцати томах. Том 9: Как жила Россия в старину. – Сост., подготовка текста и коммент. С.Д. Ошевского. – М.: ООО «Мир книги», 2004. С. 151.
17
Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.): Курс лекций: Учебное пособие для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 1998. С. 83–86.
18
Культура Древней Руси/Составитель Э.С. Смирнова под редакцией Д.С. Лихачева. Л.: Просвещение, 1967. С. 14.
19
Толочко П.П. Массовая застройка Киева X–XIII веков/Древнерусские города, М.: Издательство «Наука», 1981.
20
Фроянов И.Я. Лекции по русской истории. Киевская Русь. СПб.: Русская коллекция, 2015. С. 43.
21
Седова М.В., Беленькая Д.А. Окольный город Суздаля/Древнерусские города, М.: Издательство «Наука», 1981, С. 98–99.
22
Овсянников Ю.М. Картины русского быта. Стили, нравы, этикет. М.; АСТ-ПРЕСС, ГАЛАРТ, 2001. С. 10.
23
Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М.: Наука, 1997.
24
Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М.: Наука, 1997. С. 10.
25
Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М.: Наука, 1997. С. 10.
26
Повесть временных лет /Подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д. С. Лихачева; под ред. В. П. Адриановой-Перетц. – СПб.: Наука, 1999.
27
Костомаров Н.И. История Руси Великой: В двенадцати томах. Том 9: Как жила Россия в старину. – Сост., подготовка текста и коммент. С.Д. Ошевского. – М.: ООО «Мир книги», 2004. С. 94–95.
28
Святая Русь. Большая энциклопедия русского народа. Русский образ жизни. М.: Институт русской цивилизации, 2007. С. 48–49.
29
Терещенко А.В. Быт русского народа. Ч. 1/Вступ. ст. А.Ф. Чистякова. М.: Русская книга, 1997. С. 259.
30
История русской культуры. – М.: ЭКСМО, 2006, С. 16, 19.
31
Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. – М.: Мысль, 1989. С. 160.
32
Артемий Арцеховский. Одежда/Быт домонгольской Руси. Издательство «Ломоносовъ», М., 2019, С. 49.
33
История русской культуры. – М.: ЭКСМО, 2006, С. 16, 19.
34
Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М.: Наука, 1997. С. 51.
35
Артемий Арцеховский. Одежда/Быт домонгольской Руси. Издательство «Ломоносовъ», М., 2019, С. 49.
36
Михалева А. Визуальная культура девичества. Аналитика культурологии. М.: ТГУ. им. Г.Р. Державина, 2011.
37
Кремлева И.А. Об эволюции некоторых архаичных обычаев у русских/Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989. С. 251–252.
38
Кремлева И.А. Об эволюции некоторых архаичных обычаев у русских/Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989. С. 249.
39
Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. – М.: Мысль, 1989. С. 169.
40
Михалева А. Визуальная культура девичества. Аналитика культурологии, 2011.
41
Ивченков В.Л. Воспитание древних славян. – Монография. М.: ООО Производственная группа «Куранты», 2016. С. 103.
42
История русской культуры. – М.: ЭКСМО, 2006, С. 137.
43
Короткова М.В. Традиции русского быта: Энциклопедия. – М.: Дрофа-Плюс, 2008. С. 36–37.
44
Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. – М.: Мысль, 1989. С. 173.
45
Янин В.Л. Великий Новгород/По следам древних культур, Гос. издательство культурно-просветительной литературы. М., 1953. С. 240.
46
Азовская Л.П. Эволюция русской пищи. – Сборник статей. Славяно-русская этнография, Л, 1973. С. 36.
47
Георгий Вернадский. Киевская Русь. – М.: Ломоносовъ, 2015. С. 332.
48
Георгий Вернадский. Киевская Русь – М.: Ломоносовъ, 2015. С. 332.
49
Вячеслав Ржига. Еда и застолья/Быт домонгольской Руси. – М.: Ломоносовъ, 2019. С. 95.
50
Азовская Л.П. Эволюция русской пищи. – Сборник статей. Славяно-русская этнография, Л., 1973. С. 38.
51
Тараканова С.А. Древности Псковской земли./По следам древних культур. Госиздательство культурно-просветительной литературы. М., 1953. С. 202.
52
Вячеслав Ржига. Еда и застолья/Быт домонгольской Руси. – М.: Ломоносовъ. – 2019. С. 95.
53
Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI–XIX вв.), издательство Фроловой Т.В., СПб, 1999. С. 149.
54
Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI–XIX вв.), издательство Фроловой Т.В., СПб, 1999. С. 149.
55
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1988. Т. 1.
56
Никита Богоявленский. Медицина Древней Руси. Марк Мирский. – М.: Родина, 2018. С. 25.
57
Клыпа О.В. Психологические воззрения в культуре Древней Руси. – Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2015. С. 201.
58
Клыпа О.В. Психологические воззрения в культуре Древней Руси. – Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2015. С. 201.
59
Сокровенные знания Древней Руси. Вып. VIII/И.А.Герасимова, В.В. Мильков, Р.А. Симонов. – М.: КНОРУС, 2015. С. 148.
60
Медведь А.Н. Антропология болезни в Древней Руси (X–XVII вв.). Очерки истории. – М.: ООО «Издательство МБА», 2014. С. 210–211.
61
Флоринский В.М. Русские простонародные лечебники и травники. Казань, 1880. С. 8.
62
Векслер А.Г., Рабинович М.Г., Шеляпина Н.С., М.М. Герасимов и история Москвы./Антропологическая реконструкция и проблемы палеоэтнографии, М.: Издательство «Наука», 1973. С. 19–20.
63
Щапов Я.Н. Брак и семья в Древней Руси. Вопросы истории, № 10, 1979.
64
Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.): Курс лекций: Учебное пособие для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 1998.
65
Добряков А.В. Русская женщина в домонгольский период. Изд. 2. М.: ЛЕНАНД, 2018. С. 56.
66
Фроянов И.Я. Лекции по русской истории. Киевская Русь. СПб: Русская коллекция, 2015. С. 51.
67
Пузанов В.В. Государство и общество Древней Руси глазами современников (X – начало XII века): историко-антропологические очерки. М.: Издательство «Удмуртский университет», Ижевск, 2012. С. 171.
68
Пузанов В.В. Государство и общество Древней Руси глазами современников (X – начало XII века): историко-антропологические очерки. М.: Издательство «Удмуртский университет», Ижевск, 2012. С. 173.
69
Фроянов И.Я. Лекции по русской истории. Киевская Русь; СПб: Русская коллекция, 2015. С. 56.
70
Долгов В.В. Древняя Русь: мозаика эпохи. Очерки социальной антропологии общественных отношений XI–XVI вв. – Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2004.
71
Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М., Наука, 1997. С. 116.
