Побег от Гудини. Охота на дьявола

– Я… Я очень извиняюсь, я…

Мефистофель с ленивой улыбкой подошел к двери. Я заметила, что он полностью одет, на костюме ни складочки, и проклятая маска на месте. Я облегченно вздохнула.

– Пришли признаться в вечной любви?

– Как вы догадались? – спросила я, достаточно громко, чтобы Касси услышала. Наклонившись неприлично близко, я прошептала: – Вам такое может только присниться.

– По крайней мере не в кошмарном сне. – Он подмигнул. – Это было бы для вас очень прискорбно.

Я выпрямилась и украдкой бросила взгляд через его плечо, заметив рулоны ткани, странный ассортимент сеток, жемчужин и невообразимое количество блесток. На столе лежал повешенный на плечики пиджак с бахромой на плечах и украшения, чтобы добавить на него. Похоже, Мефистофель увлекается шитьем – еще один кусочек к головоломке о нем.

– Касси? – спросил он нетерпеливо. – Если больше ничего, то на сегодня мы закончили.

Касси пристально посмотрела на меня и скрылась из виду. Я вспомнила, Лиза говорила, что Касси… близка к нему. Внезапно мне самой захотелось исчезнуть. Не удивительно, что она так раздражена – я нарушила ее романтические планы. Словно прочитав мои мысли, Мефистофель склонил голову набок.

– Касси только что закончила последнюю примерку. Ее новый костюм совершенно сногсшибательный. Вы должны его увидеть.

– Меня не касается, чем вы занимаетесь, – ответила я. – И я не спрашивала.

– Нет, не спрашивали. – На его губы вернулась кривая усмешка. Он не подавал виду, что его тревожит недавнее убийство или он сожалеет о сорвавшемся свидании. – Но вы выглядите ужасно довольной для человека, которому все равно.

Прежде чем я успела возразить, он шагнул в глубину каюты и вернулся с теплым пальто.

– Касси, провожать не буду. Попрошу кого-нибудь занести костюм перед завтрашним представлением.

Я стояла разинув рот.

– Вы серьезно?

– Изредка и я бываю серьезным.

– Вы собираетесь устроить завтра очередное представление? Это безумие!

– Безумие – неплохой бизнес, мисс Уодсворт.

– Конечно, бизнес. С моей стороны было глупо не сообразить, что следующее представление после сегодняшнего сгоревшего тела, – это потрясающая идея.

Мефистофель поднял бровь над маской. Отменный трюк.

– Это – разумная идея, потому что поможет отвлечься тем, кто этого хочет. Посильнее, чем альтернатива – запереть всех на три ночи и подскакивать при каждом скрипе и стоне корабля. Вот это, моя дорогая, вызовет безумие. Заприте человека – и он сломается.

– Вам это знакомо из личного опыта?

Он знаком показал пройтись дальше по палубе, достаточно далеко, чтобы нас не слышала Касси, когда будет уходить. Мы стояли на пристойном расстоянии друг от друга, но все равно казалось, что чересчур близко.

Когда мы дошли до борта, я перегнулась через поручни и не смотрела на спутника. Мне необходимо было подумать, а с его неучтивым флиртом это было трудно. Ветер пощипывал уши и шею. Холод помог мыслям вернуться на место.

– Так что? Чему я на самом деле обязан честью и удовольствием видеть вас? Готовы к следующему уроку? Или вы уже придумали собственный карточный фокус и пришли похвастаться?

Я смотрела на бурное море. Волны перекатывались туда-сюда, как и мой разум, переваривающий новую информацию.

– Прошло два дня, – сказала я, по-прежнему не глядя на него. – Вы правда ожидаете, что я буду изобретать фокусы, когда трупы продолжают появляться?

Мефистофель издал удивленный смешок.

– Я не заключаю честных сделок, но вы – чистый восторг, мисс Уодсворт. Жаль, что вы не окажете чести разрезать мое сердце надвое.

Я повернулась, наконец встретившись с ним взглядом.

– Не уверена, что понимаю, о чем вы.

– Ну а я не уверен, что верю вам, – ответил он, внимательно разглядывая меня. – Это означает, что вы справляетесь гораздо лучше, чем я предполагал, глядя на ваши уроки.

– Ловкость рук вряд ли применима в такой ситуации.

– Почему бы и нет? Слова сами по себе изворотливы и коварны. – Он усмехнулся, словно разоблачил правду, которую я не особенно хорошо скрывала. – Как бы то ни было, любая роза может как оцарапать до крови, так и подарить наслаждение. И все же мы без колебаний вдыхаем ее аромат. Опасность не умаляет привлекательности, а лишь увеличивает ее.

Он склонился так, что тепло его дыхания коснулось моей кожи. У меня побежали мурашки – то ли от страха, то ли от волнения.

– Я не боюсь уколоться, когда награда так сладка. А вы… чего боитесь вы?

Почему-то у меня в мыслях возникло лицо Томаса. Мефистофель подошел ближе.

– Чего вы боитесь больше всего? Определенно не смерти. Она вас интригует. – Он положил руки на поручни с обеих сторон от меня, и я невольно напряглась. – А! Боитесь попасть в клетку? Так вот что вас пугает. Если вы хотите свободы, то просто берите ее. Что вас останавливает?

Мое сердце колотилось так сильно, что я за него боялась.

– Это часть сегодняшнего урока?

– Это? – Он приблизил лицо к моему уху. – Это просто дружеский совет. Вы не можете жить по чужим правилам. Хотите исследовать другие науки? Может, судебная медицина не единственная ваша страсть. Вам может доставить удовольствие попробовать себя в инженерном деле.

Я старалась дышать ровно. Может, он и притворялся увлеченным мной только для вида, но он меня разгадал. Узнал правду, которую не обнаружил даже Томас. Мне одновременно хотелось обнять Мефистофеля и пнуть его. Меня интересовали механические приспособления, мой отец мастерил игрушки, и мне всегда хотелось научиться их делать. Отец учил моего брата, но никогда не потакал мне, поскольку я девочка, это «не женское занятие». У меня было столько кукол, что я не знала, куда их девать, но мне на самом деле хотелось возиться с винтиками и шестеренками.

– Я хочу поговорить с Цзянем, – сказала я, нарушая странное ощущение. – Отведите меня к артистам под каким хотите предлогом.

– Не уверен, что это разумное решение после сегодняшних событий. – С его лица пропало всякое лукавство. – Артисты решили справиться со стрессом собственным способом. Возможно, время уже немного неподходящее.

Он вытащил карманные часы.

– Похоже, уже совсем неподходящее.

– Касси не была со всеми, – напомнила я. – Возможно, Цзянь тоже не участвует в общем кутеже.

– На самом деле я уверен, что он уже разливает выпивку. – Мефистофель посмотрел на темное море. – Надеюсь, Андреас спрятал его мечи. В прошлый раз, когда он напился до беспамятства, происходили интересные вещи. «Зеленая фея» – коварная любовница.

Он перегнулся через ограждение рядом со мной и посмотрел в том же направлении, что и я.

– Думаете, он способен на убийство?

– Как я могу ответить, если не могу с ним поговорить? Если вы серьезно настроены разгадать тайны этих убийств, то отведите меня к вашим артистам сейчас же.

– Конечно, я настроен серьезно. Если карнавал провалится, мне придется вернуться к прежней жизни. А я предпочел бы прыгнуть в море, чем вернуться в золотую клетку.

Я внимательно посмотрела ему в лицо. Возможно, мы с ним не такие уж разные.

– Где артисты?

Он окинул меня взглядом, хотя и не в обычной своей лукавой манере. Сейчас в этом было что-то резкое и почти аналитическое.

Мефистофель отодвинулся от поручней.

– Если вы настаиваете на том, чтобы посетить это собрание, вам нужно одеться соответствующе.

Я провела рукой по своему бархатному пальто. Платье под ним было чуть более простым, чем вечерний наряд, но вполне приличным. Я нахмурилась.

– Я хочу смешаться с остальными.

– Вот потому вам следует избавиться от этой скучной одежды. Вы будете как сорняк на лужайке полевых цветов. – Он сморщил нос. – Иногда, чтобы смешаться с толпой, нужно выделиться.

– Это совершенно не имеет смысла.

– Но скоро возымеет. – Он опять словно из воздуха достал карманные часы и усмехнулся, когда я покачала головой. – Начинается урок номер два.

Глава 16

La Fée Verte[2]

Помещение для репетиций

Королевский почтовый

пароход «Этрурия»

4 января 1889 года

– Можете подтягивать вырез сколько угодно, – прошептал Мефистофель перед дверью в помещение для репетиций, – но обещаю, что он не порастет листьями. Это противоречит самому смыслу декольте.

Я послала ему самый язвительный взгляд, хотя трудно сказать, возымел ли он эффект, ведь на мне тоже была ажурная маска.

– Поверить не могу, что позволила вам так меня одеть. Я похожа на танцовщицу канкана. Тетушку хватил бы удар.

– Я так и вижу ее побагровевшее лицо, – улыбнулась Лиза из-под своей маски. – Может, стоит предложить такой образ для моего дебютного бала?

Я улыбнулась, несмотря на то что чувствовала себя раздетой. Тетушка Амелия наверняка свалилась бы на кушетку, если бы узрела нас в таком виде. Наряд Лизы походил на мой: на нас обеих были корсеты в красно-черную полоску – туго затянутые, чтобы подчеркнуть грудь, как сказал Мефистофель, – и черные чулки, а добавив украшений, ему удалось превратить меня в свой расфуфыренный аналог.

Блестки покрывали мой бюст, привлекая внимание к практически обнаженным участкам тела. Белые панталоны с оборками и кружевами, отделанными серебром, были единственной частью моего костюма, намекавшей на «Лунный карнавал». Но этого никто не увидит, поскольку я не собиралась поднимать юбки и показывать ноги. Черный шелковый цилиндр с красным витым шнуром был почти таким же, как на Мефистофеле в первый вечер.

Гарри весело улыбнулся Лизе.

– Мне не терпится познакомиться с твоей старушкой.

– «Матушка» больше подойдет, – чопорно заметил Мефистофель. – «Старушка» – американская бестактность.

Лиза отмахнулась.

– Давайте уже войдем? Если у нас есть только час, я хочу извлечь из него максимум удовольствия. – Она захлопала ресницами, глядя на меня. – Пожалуйста. Одри Роуз, ты выглядишь сногсшибательно. Расслабься немножко. Повеселись. Нам всем не помешает немного легкомыслия.

Я не считала время подходящим для веселья, учитывая, что сегодня мы видели обгоревший труп, но ничего не сказала. Мне нужно было выяснить, кто из артистов перевел свои выступления на смертельный уровень, и пьяная вечеринка могла стать прекрасным способом получить информацию. Хотя, судя по звукам музыки, вечеринка может быть не лучшей идеей. Я посмотрела на свою открытую грудь и выдохнула. Томас наверняка рассердится, что пропустил эту мою выходку, особенно после всех его подначек насчет пьяного разврата.

– Смотрите.

Мефистофель толкнул двери. В отличие от четко организованной прошлым вечером репетиции в помещении царил абсолютный хаос. Гремела музыка, артисты в масках танцевали под зажигательные ритмы, женщины в нарядах для канкана, как у меня, выстроившись в ряд, высоко вскидывали ноги, демонстрируя панталоны с оборками.

– Это те самые шалости, о которых вы предупреждали пассажиров? – спросила я, пытаясь успокоить мечущиеся мысли. Над головой мигали лампы, угрожая погаснуть.

Молочно-зеленая жидкость проливалась на пол и стекала по подбородкам артистов, но они или не замечали, или им было все равно. Я переводила взгляд с одной группы на другую, сердце билось в одном ритме с барабанами. До этого я никогда не видела столько людей в движении, столько танцующих в возмутительных позах. Клоуны прыгали через бочки, падали на пол, хватаясь за животы и хохоча, пока не размазывался грим. Сигарный дым плавал по просторной комнате, распространяя густой, тяжелый аромат. Я попала в логово дьявола.

Это была ужасная ошибка. Я шагнула назад, прямо в раскрытые объятия Мефистофеля. Он наклонился ко мне, стараясь перекричать шум, и, несмотря на жар переполненного помещения, по моей коже пробежал холодок.

– Это, мисс Уодсворт, разгул. – Мы стояли так близко, что я чувствовала, как при дыхании поднимается и опускается его грудная клетка. – А также самое время вспомнить первое правило: не теряйте головы.

– Не беспокойтесь. Я не…

Цзянь, пройдясь колесом, остановился почти вплотную к нам, и я отскочила назад, чуть не сбив Мефистофеля с ног. Цзянь производил не меньшее впечатление, чем танцующие канкан женщины. Вместо обычного хмурого взгляда он одарил нас глупой улыбкой.

– Добро пожаловать на настоящее шоу!

Он обнял меня за плечи, словно мы были лучшими друзьями, и увлек прочь от Мефистофеля. Я оглянулась. Хозяин карнавала стоял на месте, сдерживая смех. Рассчитывать на помощь от него не приходилось. Я озиралась по сторонам, но и Лиза с Гудини уже бросились в омут с головой. Похоже, помощи не будет.

– Поглядим-ка, что вы умеете, – невнятно произнес Цзянь. – Потанцуйте со мной!

– Ох, я… я не думаю…

– Правильно! – Он попытался перекричать барабаны. – Не думайте. Просто танцуйте.

И прежде чем я успела вежливо отказаться, он крутанул меня так, что юбки взметнулись, а я врезалась в другую танцовщицу. Та лишь откинула голову, засмеялась и закружилась возле своего партнера. Я же чуть не споткнулась, пытаясь опустить нижние юбки. Цзянь, резко сев на пол, растянулся в шпагате.

– Вы в порядке? – крикнула я. Святые небеса, должно быть, это больно. Цзянь вскочил на ноги, затем вскинул одну и хлопнул в ладоши под коленкой. Его улыбка была задорной, шальной и… свободной.

– Давайте! Попробуйте – вам понравится!

Да я лучше проткну ладонь вилкой. Я покачала головой и показала на столы, там выстроились фонтанчики с ледяной на вид водой. Освежиться показалось мне лучшей идеей, а холодная вода поможет уменьшить опьянение.

– Я хочу пить.

Нахмурившись, Цзянь взглянул в ту сторону, куда я показывала. Потом прищурился и улыбнулся.

– А. Прекрасная мысль. Начинаю понимать, почему Мефистофель так вами восхищается.

Я почти не слышала его из-за музыки, так что решила не развивать тему. Если он верит, что Мефистофель на самом деле увлечен мной, значит, наше притворство работает. Мы пошли сквозь толпу, большинство артистов расступались перед нами. Я старалась держаться поближе к Цзяню, как в силу необходимости, так и из-за боязни, что кто-нибудь умыкнет меня в еще один отвратительный танец.

Цзянь подошел к первому же баллону и налил напиток. Я повернулась вполоборота, разглядывая целующихся в темных уголках людей. У меня глаза полезли на лоб, когда я узнала Касси в объятиях молодого человека, который явно не был Мефистофелем. Мне показалось, что это пластический акробат, но было сложно определить наверняка, поскольку они слишком крепко сплелись.

Цзянь вручил мне белесый напиток и проследил за моим взглядом.

– Не беспокойтесь из-за нее. Между ней и Мефистофелем ничего нет. Уже некоторое время.

Я взяла напиток и принюхалась. По запаху вроде бы не слишком крепкий, но мне не хотелось ослаблять свои дедуктивные способности.

– Она расстроилась, когда…

– …узнала, что он интересуется вами? – Цзянь засмеялся. – Я никогда не видел, чтобы такая малышка закатывала столь грандиозный скандал. Она изорвала свой костюм и чуть не швырнула туфлю в магическое зеркало Андреаса. – Он посмотрел на мой нетронутый напиток. Я передала бокал ему, и Цзянь проглотил содержимое одним жадным глотком. – Это было бы что-то.

– Андреас впал бы в ярость?

Могу поклясться, что его глаза под маской расширились.

– Это разбило бы ему сердце. – Цзянь налил еще порцию и покачнулся. – В любом случае Касси на вас не сердится. Если она и зла на кого-то, то только на Мефистофеля. Ему лучше быть осторожнее: она может и проучить. Видели бы вы ее последнего парня. – Он покачал головой. – Со львами ему и то было бы проще.

Я старалась не слишком таращиться на Касси. Теперь она прижимала молодого человека к стене и целовала его шею. Момент был слишком интимным, чтобы вмешиваться, даже если она без зазрения совести делала это у всех на виду.

– Это Себастьян.

– Пластический акробат?

– Да, и ее муж.

Цзянь хохотнул, видя мое ошарашенное лицо.

Кто-то выбрал именно этот момент, чтобы выстрелить в лампочку. Я бросилась на пол, закрыв голову руками, вниз посыпались осколки, и в помещении стало гораздо темнее. Артисты заулюлюкали. С бешено колотящимся сердцем я встала. Натуральное безумие.

Совершенно не обращая внимания на самый разгар оргии, Цзянь залпом выпил еще порцию и, покачиваясь, пошел к фонтану. Я испугалась, что, если он выпьет еще немного, мне не выудить у него ничего полезного. Поборов собственную нервозность, я заспешила следом.

– Касси и Себастьян женаты? – спросила я. – Наверное, он зол на Мефистофеля.

Вполне себе мотив уничтожить карнавал. Могут ли они оказаться дуэтом убийц? Я смотрела, как они срывают друг с друга одежду. Ревность – мощный мотив для любого человека. И каждый из них может страдать от нее. Себастьян – потому что его жена так открыто преследовала другого мужчину, а Касси – из-за такого явного пренебрежения. Мне захотелось побежать к Томасу и рассказать ему обо всех версиях, но проклятая сделка не позволяла мне этого.

– Они оба живут в свое удовольствие, и это их устраивает. – Глаза у Цзяня уже закрывались. – Эй… вы не допили. – Я не стала говорить, что он сделал это за меня дважды. – У мня есть тос-ст.

– Может, подождем до следующего раза? – предложила я.

Его речь становилась все более нечленораздельной. Он отмахнулся от меня и пошел наливать еще два стакана с такой сосредоточенностью, словно от этого зелья зависела судьба всего мира. Мне было бы веселее, если бы не беспокойство, что люди, ответственные за три смерти, страстно обнимаются в углу.

Цзянь налил в каждый бокал на палец зеленой жидкости и умудрился, не опрокинув, положить на них ложечки с дырками. Чудо, учитывая его состояние. Затем он положил на ложечки по куску сахара, поджег его и, когда пламя погасло, отнес бокалы к фонтанчику с водой.

Подставив сахар под краники, Цзянь повернул их. Ледяная вода медленно капала, растворяя сахар и вместе с ним стекая в зеленую жидкость. Бледно-зеленый цвет поменялся на дымчатый, напомнив мне о запретных отварах. Я наконец поняла, что это. Абсент.

Заинтригованная, я взяла бокал и посмотрела на свет. Абсент был очень популярен и в аристократических домах, и в непотребных притонах. Некоторые утверждали, что он вызывает галлюцинации, но это только если добавить полыни. Я прикусила губу. Мне очень хотелось попробовать, но я должна была оставаться в ясном сознании и собирать улики.

Кто-то подошел, но вокруг теснилось много людей, поэтому я не обратила внимания, кто именно.

– Собираешься притвориться, что выпьешь?

Я резко повернулась. Касси подняла брови.

– Или нужна помощь?

– Я не притворялась, что пью.

– Может, и нет. – Она внимательно смотрела на меня. – Но притворяешься кое в чем другом, не так ли? – Она на мгновение отвела взгляд, и мне не нужно было следить за ним, чтобы понять: она говорит о Мефистофеле. – Может быть, ты и разыгрываешь страстную влюбленность, но он нет.

Я с трудом сглотнула. В ее словах не слышалось угрозы. Если уж на то пошло, в них почти ощущался дух товарищества, словно мы сестры по оружию, сражающиеся против коварных мужчин. Я поднесла бокал к губам.

– Я ценю ваше мнение, но мне и правда здесь нравится.

Я уже хотела опрокинуть напиток, как делал Цзянь, но возникшая из ниоткуда рука накрыла его. Мои губы прижались к перчатке с вышитыми полумесяцами, и я отпрянула, словно ожегшись. Мефистофель покачал головой.

– Мисс Уодсворт, это может оказаться слишком магическим для вас. Мне хотелось бы вернуть вас в вашу каюту в целости и сохранности. Не дай бог, Томас Кресуэлл вызовет меня на дуэль.

Он пристально смотрел мне в глаза, и я могла бы поклясться, что на его лице читалось искреннее беспокойство. Я вежливо отвела его руку от бокала, остро осознавая, что мы не одни. Я не сомневалась, что он это понимает тоже. Именно поэтому ему не следовало упоминать Томаса.

– Выпейте со мной.

– Уже поздно.

Я повела плечом.

– Как хотите.

Не успел он ничего сказать, как я залпом проглотила напиток. Получилось варварски и совсем неподобающе леди. Мне понравилось. На вкус абсент напоминал лакрицу и приятно обжигал горло. От вина его отличало ощущение тепла, которое распространялось от желудка по всему телу, казавшемуся легким как воздух. Приглушенные звуки стали громче. Цвета – ярче. Рядом кто-то засмеялся, и я совершенно без причины захихикала в ответ.

– Давайте я отведу вас в кровать.

Мефистофель мягко взял меня за руку, его лоб прорезали морщины. У него и правда отлично получалось притворяться. Он почти убедил меня, что заботится обо мне.

Я вывернулась и дернулась в сторону, подхватив свои юбки. Грубая ткань казалась изумительной на ощупь, и неожиданно мне захотелось гарцевать по залу, вскидывая ноги. Не удивительно, что все вокруг так счастливы. Этот эликсир – чистая магия. Какая-то женщина в маске поманила меня рукой. Несколько женщин, держа друг друга под руки, синхронно вскидывали ноги. Мне вдруг показалось, что это самое логичное занятие.

Без колебаний я взяла ее под руку и присоединилась к веселью. Сердце грохотало в груди, живое и неистовое. Я никогда не чувствовала себя такой свободной – свободной от общественного мнения и ограничений. Вся моя семья встала бы на дыбы от такого поведения. Кажется, даже Томас озадачился бы. Но мне было все равно. Меня не волновала эта тьма. Убийства. Преступления. Горе.

Потери. Я притворилась, что все эмоции – это воздушные шары, которые надо отпустить, и отпустила.

Каждый раз я все выше поднимала ногу, не обращая внимания на то, что оголяю больше тела, чем когда-либо на публике. Я закрыла глаза, становясь одним целым с музыкой. Так вот каково быть по-настоящему свободной.

Две большие ладони легли мне на талию и подняли в воздух. Я засмеялась и затрясла юбками, меня охватил восторг. Лиза была права: немного веселья не умаляет серьезности вечера, но это фантастический способ справиться с ней. Меня окружала смерть, но и жизнь тоже. В эти украденные мгновения я ценила жизнь.

К моему уху прижались чьи-то губы, и я инстинктивно выгнулась навстречу им, моментально позабыв, где я и с кем. Меня опустили на место, и я, широко улыбаясь, развернулась, едва туфельки коснулись пола. Я увидела удивленные глаза Мефистофеля, а сам он внезапно отшатнулся назад. Мне было слишком весело, чтобы расстраиваться из-за того, что он оказался не тем, кого я представляла.

– Пожалуйста, сделайте так еще раз, – попросила я. Он слегка помедлил, потом притянул меня ближе и закрутил. Его самоуверенность вернулась, и он поднял и закружил меня над полом. Я летела, раскинув руки.

– Я как будто в сказке.

Он опустил меня, глаза были полны озорства.

– Если вам нужна сказка, то я наложу на вас проклятие и запру вас в гробу или в башне на выбор. Потом оживлю поцелуем, и мы будем жить долго и счастливо. Вы же знаете, как это работает.

Я покачала головой.

– Вы и правда принц, да?

– Для вас, мисс Уодсворт, Прекрасный принц.

Мне казалось, что прошло несколько часов. Мы больше не разговаривали, но я танцевала, смеялась и почти убедила себя, что будущее с карнавалом не такая уж плохая судьба.

Глава 17

Что сулят карты

Каюта Одри Роуз

Королевский почтовый

пароход «Этрурия»

5 января 1889 года

Я проснулась еще на рассвете и наблюдала через иллюминатор своей каюты, как с восходом солнца почти черная до самого горизонта вода окрашивается золотом. Покрытое рябью море обещало сегодня или завтра зимний шторм. Я оглянулась и не смогла сдержать улыбки. Лиза крепко спала под сбившимся одеялом, ее волосы разметались как карамельный дождь. Я все еще не могла поверить, что мы попали на вечеринку карнавала и что я в самом деле танцевала канкан. Это было безрассудно, и воспоминания вызывали беспокойство. Не о том, что я делала, а о том, что получала от этого удовольствие. И еще мне хотелось, чтобы Томас мог бы быть там с нами.

Выбросив это из головы, я потихоньку села за маленький туалетный столик и пролистала заметки на пергаменте, которые набросала после нашего возвращения. Я записала все последние странные случаи с начала нашего путешествия на борту «Этрурии».

На одном клочке пергамента было: «Мисс Арден убита, предположительно отравлена, хотя нет определенных доказательств. Игральная карта, найденная на сцене до обнаружения тела: туз пик. Есть ли связь? Отец врач. Соответствующая карта таро: Семерка Мечей».

На другом: «Похищены рулоны шелка, платки».

На третьем листке я написала: «Мисс Креншо отравлена. Игральных карт не найдено. Соответствующая карта таро: Звезда».

Мои скромные попытки разобраться в картах таро привели к наиболее подходящему значению Звезды: «трансформация». Я понятия не имела, как это соответствует делу и убийству.