В погоне за Алой

И все-таки, проводив ее до двери, я вежливо отказался зайти, пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Было бы нечестно провести ночь с ней, думая о другой девушке.

Как вообще можно так втюриться в едва знакомого человека? Какой бред.

Кровь вскипела, я вдавил педаль газа и погнал по шоссе, превышая скоростное ограничение. Сквозь открытое окно меня хлестал ветер – по лицу, по волосам, точно насмехаясь надо мной.

Добравшись до города, я съехал с трассы и припарковался у круглосуточного магазина. Там я купил большую банку арахисового масла.

Вспомнилось, как от радости заблестели ее глаза, когда она заметила ее тогда в магазине.

Я стал подкаблучником.

К тому времени, как я вернулся домой, свет уже нигде не горел, кроме гостиной. Я не сдержал смешок, вспомнив, как она мне вмазала бейсбольной битой.

Был одиннадцатый час. Наверно, она уже спит. Я на цыпочках прокрался и уже собрался поставить на пол арахисовое масло, как дверь внезапно открылась.

Я застыл на месте.

– Уже вернулся, – сказала она. Голос был низкий, напряженный. Она что, ждала меня?

Я поднял голову, от ее вида перехватило дыхание. На меня смотрели темные кошачьи глаза.

Внезапно мне стала претить мысль, что влюбиться в едва знакомого человека – это нелепо.

Я откашлялся.

– Да. – Я быстро подобрал банку с арахисовым маслом и спрятал ее за спину. Интересно, она ее заметила?

– Ты еще не ужинал? – спросила она.

Я ел, но если бы сказал об этом, она бы просто вернулась в свою комнату, оставив меня за дверью.

– Нет.

– Значит, ты голодный?

– Я всегда голодный.

Ее губы дрогнули в легкой улыбке, но она пропала так же быстро, как и появилась.

– Это мне?

Я лукаво спросил:

– Что – тебе?

Ее взгляд согрела усмешка.

– Арахисовое масло, которое ты прячешь за спиной.

Поймала с поличным.

– Давай договоримся. Я тебе его отдам после того, как ты приготовишь мне поесть.

Она кивнула, и на лицо упала прядь. Рука потянулась к ней сама, будто она тоже обладала разумом, и заправила ее за ухо.

Устоять было невозможно.

Устоять против нее самой невозможно.

Ее щеки зарделись милым румянцем.

– Блинчиков?

Я кивнул и осознал, что улыбаюсь впервые за много дней.

– Почему бы и нет.

Глава 7

Вероника

На следующий день я решила искать работу с удвоенными силами. Меня пугали незнакомые эмоции, которые пробуждал во мне Калеб, и то, как быстро я забывала все меры предосторожности, когда он был рядом. Надо найти хорошо оплачиваемую должность и съехать с его квартиры, снова стать самостоятельной.

К третьему часу поисков я взглянула на свой список и заметила, что не вычеркнула всего одно название.

Автомастерская Хоторнов – кассир-администратор. Обращаться лично. Зарплата договорная.

«Автомастерская Хоторнов» находилась на другом конце города от квартиры Калеба, но меня это не останавливало. Я села на автобус, надеясь на лучшее.

Гараж стоял на большой парковке – это было длинное прямоугольное здание цвета металлик в темно-синюю полоску. У левого бока стояло здание поменьше, с покатой крышей.

Машины были аккуратно припаркованы рядами по три.

Как только я зашла в гараж, меня встретило жужжание моторов, лязг металла по металлу и тяжелый запах дизеля. Молодой парнишка в синей робе механика болтал по телефону, лицо было перепачкано смазкой. Он жестом велел подождать, а потом подбежал ко мне.

– Чем могу помочь? – спросил он. На робе было написано «ДИЛАН».

– Я пришла подать резюме на должность кассира-администратора.

– Аллилуйя! – Его лицо расплылось в широкой улыбке. – Меня зовут Дилан, офис наверху.

Он указал на дверь слева.

– Я бы вас проводил, да только надо договорить. – Он кивнул на телефон.

Вдохновившись его реакцией, я улыбнулась и только затем пошла в указанном направлении.

Я зашла в офис и увидела высокую, стройную брюнетку у стойки с кассой, она сощурила глаза до щелочек, слушая мужчину – клиента, как я поняла. На секунду она перевела взгляд на меня, когда на двери зазвенел колокольчик.

– Вы что, думаете, что это я облагаю налогами счета клиентов? Если бы устанавливала их я, перед налогом на уродов стоял бы налог на идиотов. Особенно у некоторых, – добавила она строго, изогнув безупречную бровь.

Девушка откинула стильно постриженные волосы за плечо.

– Я не говорю, что это вы, но если не заплатите за наши услуги, машину вы не получите. Только рискните, – ее глаза опасно сверкнули, когда клиент потянулся за ключами на стойке, – только выведите машину с парковки, не заплатив по счету вместе с налогами. Я вас уверяю, сэр, от меня-то вы уедете, а вот от полиции – вряд ли.

Я прикусила губу, решая, стоит ли развернуться и уйти, чтобы вернуться позже, когда настанет момент получше. Глаза девушки снова метнулись на меня, и она мне подмигнула.

Я решила дождаться и осмотреть офис. Напротив стойки стояло два рабочих стола, заваленных бумагами и личными вещами. На полках разложили запчасти, некоторые из них расставили за стеклом. В дальней части комнаты была стеклянная дверь, ведущая наружу. Спор продолжился, но я заметила, что в итоге клиент оплатил свой счет вместе с налогами. В конце концов он схватил ключи и промчался мимо меня на улицу. И, как по мне, едва унес ноги.

– Козел, – пробормотала брюнетка вполголоса. – Прочь, негативная энергия. Фух. Еще раз здравствуй, красотка. Пришла забрать машину?

Она абсолютно не собиралась оправдываться. Светло-карие глаза, пронзительные и ясные, остановились на мне.

Пришлось улыбнуться. Она мне уже нравилась.

Я невольно восхитилась ее длинным богемным зеленым платьем. Над верхней губой у нее была нарисованная маленькая мушка. Она была метиской, возможно, наполовину азиаткой, наполовину белой. За шикарными очками блестели карие глаза с элегантно приподнятыми уголками.

Я покачала головой.

– Простите, нет. Я пришла сдать резюме, если должность кассира еще не занята. Нашла объявление в сети.

Она в замешательстве нахмурилась.

– Какое объявление?

Она потянулась за моим резюме и пробежалась по нему глазами.

– Меня зовут Вероника Страффорд, – сказала я.

– Кара Хоторн. Милочка, ты, видимо, ошиблась магазином…

– Эй, Кара!

Мы вдвоем обернулись на зов. Дилан открыл заднюю дверь офиса и просунул в проем голову. В комнату просочились звуки из гаража, громкие, но не оглушительные.

– Папа мне сказал разместить в интернете объявление о поиске кассира на полставки, чтобы он тебе помогал. Всегда пожалуйста. – Его взгляд переместился, и он улыбнулся, завидев меня. Он подмигнул.

– Может, хватит подмигивать? Вид у тебя как у припадочного. И чего это папа сказал тебе, а не мне? – Голос у нее был обиженный. Дилан закатил глаза.

– Ну будет, будет. Вот поэтому папа и попросил меня. Ты последнее время как с цепи сорвалась, тебе нужна подмога. – Он снова мне подмигнул.

Пришлось сжать губы, чтобы не рассмеяться. Похоже, это была обычная перепалка между братом и сестрой.

– Катись ко всем чертям. – Кара перевела внимание на меня. – Прости этого недоумка. Мы его редко выпускаем к людям.

Я заулыбалась.

– Я все слышал! – отозвался Дилан из-за закрытой двери.

Кара пренебрежительно махнула рукой.

– Ладно, давай еще раз посмотрим, – сказала она, пробегая взглядом резюме. – Сможешь дать мне три рекомендации?

– Естественно. – Я вручила ей листок.

– Минутку, мне надо все проверить, – сообщила мне она, направляясь к телефону в дальней части офиса.

Спустя несколько минут она вернулась, на ее лице сияла улыбка.

– Я дозвонилась до двух из твоих поручителей. Прежде всего, я должна задать тебе несколько вопросов.

– Хорошо.

– Ты носишь мех?

– Нет.

– Настоящую кожу?

Мой рот скривился.

– Нет.

– Хорошо. Я люблю животных. Ты веган или вегетарианка?

– Э… нет.

– Очень плохо. – Она вздохнула, прежде чем улыбнуться. – Ты принята. Сегодня начнешь? – Сердце быстро застучало в груди, и я почувствовала, как на губах растянулась улыбка.

– С удовольствием.

– Тогда зови меня Карой. И раз я, по-видимому, буду командовать тобой на работе, не хочешь со мной сейчас пообедать и обсудить детали? – Я кивнула.

– Вниз по улице есть закусочная для вегетарианцев. Пойдет?

– Отлично.

Она захватила сумочку с ключами из ящика в столе, перевернула табличку на двери «Вернусь через час» и заперла за нами дверь.

Я разрешила себе пообедать в ресторане, чтобы отпраздновать получение работы, но только один раз. Мне нужен каждый цент, чтобы вернуть долги.

За жареной картошкой, грибными бургерами и молочным коктейлем мы обсудили мою часовую ставку, обязанности и требования.

Я редко к кому-то отношусь тепло, но Карой я прониклась. Она была студенткой и ходила со мной в один университет. Мы просто не сталкивались до сегодняшнего дня. Кому-то ее резкость могла казаться отталкивающей, но я глубоко оценила ее прямоту.

Мы смеялись над вариантами решения проблем с трудными покупателями, когда она вдруг остановилась посреди фразы, глядя на кого-то за моей спиной. Ее глаза от потрясения округлились, но она взяла себя в руки, хоть во взгляде просквозила боль.

– Мой бывший. Бывший из ада. Он тут, да еще не один. Не смотри!

Но я уже оглянулась. Кара оскалилась от смущения, глядя на меня. Я захихикала от такого выражения на лице.

В трех столиках от нас сидел темноволосый парень с поразительно голубыми глазами, впившимися в Кару. Они быстро, мимолетно скользнули по мне, а потом вновь остановились на Каре.

– Он на тебя пялится, – сказала я, наконец развернувшись к ней.

– Да пошел он. Ненавижу. Пусть сгорит живьем, пусть ему кожу сдерут. Сварят заживо.

– Какая ты злая.

Она поглядела на меня.

– А ты все испортила. Он явно видел, как ты на него оглянулась, и теперь он в курсе, что я говорю о нем. Эго у него и так большое без нашей с тобой помощи – ты уж поверь. – Она прищурилась, а глаза сверкнули.

– Дай-ка я спущу пар. Пошли, – скомандовала она, уже поднимаясь с места.

Я с грустью посмотрела на бургер, думая, успею ли попросить хозяйку его упаковать, – но одного взгляда на Кару хватило, чтобы понять, что этого не будет. Женщина вышла на тропу войны.

Она остановилась у столика бывшего.

– Здравствуй, Кэмерон, – поприветствовала его Кара. Она захлопала ресницами, а в голосе послышалась дерзость. – Ну как, таблеточки помогают, а, милый?

Кэмерон, посасывающий из трубочки напиток, от вопроса Кары поперхнулся. Его спутница смущенно подняла взгляд на Кару.

– Таблетки?

– Ох, прости. А ты не знала? – ее голос был пропитан притворным сочувствием. – У него без таблеточек не встает. Без них поездочка у тебя будет, дорогуша, очень мягкая и короткая. Салют! – Она щелкнула пальцами в воздухе на прощанье и поторопилась на выход.

– Чтоб тебя, Кара!

Я испугалась, услышав голос Кэмерона. Он поднялся, выскользнул из-за стола и кинулся мимо меня за Карой.

– Кара! А ну вернись!

К тому времени, как я догнала их на улице, меня поразило увиденное. Кэмерон схватил ее за руки и прижался к ее губам. Я наблюдала, как она коленкой дала ему по яйцам, и он скрючился на земле, а лицо исказила агония.

– Кара, ты… – прохрипел Кэмерон.

Она пнула его в живот прежде, чем он договорил.

– За что ты так, Кара? – прокричала я, оттаскивая ее от бедняги.

Она фыркнула в его сторону.

– Никогда, никогда больше не трогай меня своими грязными лапами, бабуин кастрированный!

Глава 8

Вероника

Когда я добралась до дома, было уже поздно. Я вышла из лифта и дошла до двери квартиры Калеба, ввела код на панели. Дверь чуть слышно пискнула, и замок открылся. Свет горел, я почуяла запах подгоревшего тоста. Похоже, Калеб дома.

Мне стало стыдно, что я ничего не оставила ему поесть. Я планировала попасть домой раньше, чтобы приготовить Калебу обед, но провела с Карой больше времени, чем планировала. Я напомнила себе, что надо уволиться с другой работы, потому что Кара предложила больше часов и оплату повыше.

– Калеб? – позвала я, на всякий случай прикрыв глаза рукой и оставив между пальцами маленькую щелку, чтобы видеть, куда иду. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. У него была привычка разгуливать по дому голым. Я все еще помнила об этом…

Я потрясла головой, чтобы избавиться от этих мыслей, и попробовала придушить в себе желание застать его еще раз в таком виде.

Я нашла его на кухне, он стоял у открытого холодильника и пил апельсиновый сок. На нем был накрахмаленный черный костюм с галстуком, бронзовые волосы зачесаны назад, подчеркивая великолепное лицо.

Костюм застал меня врасплох. В нем он смотрелся так хорошо, что казался ненастоящим. Может, он снова ходил с мамой на очередной благотворительный вечер?

Я так и стояла, не шевелясь, не в силах оторвать от него взгляда. Его зеленые глаза чуть расширились, когда он меня увидел. Он закрыл холодильник и поставил стакан на стойку. Потом медленно поднял голову. Наши глаза встретились.

Тишина.

Я смущенно отвела взгляд, но он невольно опустился на его губы. Они были розовые, соблазнительные и наверняка холодные от любимого сока.

Язык быстро высунулся, чтобы слизать капли с губ. Это было уже чересчур. Теперь в животе у меня порхали бабочки, внося сумятицу в мои эмоции.

– Привет, Алая. Как тебе, нравится? – в голосе слышалось больше хрипотцы чем обычно. Боже мой.

Банка арахисового масла вчера вечером почти заставила меня снова поддаться его чарам. Почти.

Я старалась не смотреть на него и отвечала на вопросы односложно, планируя приготовить блинчики и сбежать обратно к себе в комнату. Если не считать вчерашней встречи, я его давно не видела, и теперь меня поражало, что он уделял внимание мне. Я покраснела и заставила себя отвернуться от него. Куда делся мой язык? Мой мозг? Нельзя дать ему взять надо мной верх.

– Ясно, – тихо сказал он, голос стал еще ниже. – Собралась притвориться, что я тебя сейчас не завожу?

Господи. Господи. Господи.

Я следила, как он медленно ко мне подходит, не отрывая чуть прикрытых глаз от моего лица. Он остановился всего в нескольких сантиметрах от меня. Я ощутила слабый запах его одеколона, тепло тела.

– Я ведь сказал, что в следующий раз не смогу отойти, – прошептал он.

Одним быстрым движением он прижал меня к стене. Взгляд зеленых глаз остановился на мне, а губы коснулись моих.

– Я должен оставить тебя в покое, но не могу. – Я невольно зажмурилась, когда он пальцами скользнул по моей щеке вниз – до ямочки у горла, где бешено бился пульс.

– Я жадный. – Его голова опустилась к моей шее, и я ахнула, когда его мягкие губы скользнули по чувствительной коже под ухом. – И мне нужно больше.

– Калеб. – Его имя вырвалось громким шепотом. Я была одурманена. Очарована.

– Я только попробую. – Он громко втянул воздух. Моя голова запрокинулась, открывая ему доступ. – Как же ты приятно пахнешь.

Я прижала кулаки к бокам, чтобы не позволить себе к нему притронуться.

Его руки заскользили вниз по телу, нежно и заманчиво, пока не сжали мои бедра.

– Поцелуй меня, – уговаривал он, и, втянув ртом мою нижнюю губу, провел по ней языком и легонько прикусил.

Мои колени задрожали. Одна рука Калеба обвила талию, притянув меня к телу, а другая скользнула вверх и обхватила сзади за шею. Губы стали тверже и требовательнее, провоцируя на ответный поцелуй.

Мои губы разомкнулись, когда он взял меня за волосы, жадно набросившись на рот. Его поцелуй был ненасытным, почти отчаянным.

Я знала, что он был на такое способен. К этому я была готова. Не готова я была к собственной реакции. Я думала, что смогу сопротивляться, что мне хватит сил устоять. Я ошибалась – и как же сильно! Потому что, поняла я, поддаваясь его губам, меня ждала полная капитуляция.

Я ощутила его жадность и поняла, что она отозвалась во мне. Почти так же отчаянно, как он, я поцеловала его в ответ.

Мир стал туманным. Я отдалась ощущениям. И услышала стон – его издала я.

– Нет! – Я отодвинулась от его губ. Ладони уперлись ему в грудь и толкнули, но он их удержал, поглаживая нежно, настойчиво.

Калеб медленно вздохнул, я услышала, как он сглотнул слюну, прижавшись лбом к моему. Я ощущала его дыхание, его парфюм.

– Алая…

– Не надо.

Я помчалась к себе в комнату и закрыла дверь. Придется отсюда быстро съезжать. Я ни за что не останусь в его квартире. Калеб меня обезоружил, сделал слабой.

Когда я поднесла руку к губам, она дрожала. Меня в жизни так не целовали. Так и должно быть – будто на губах поставили клеймо?

Раньше я не верила тому, что болтали о Калебе Локхарте в кампусе. Поговаривали, что он поцелуем смог бы оживить и мертвую рыбу.

Сейчас я этому поверила.

* * *

На следующее утро, твердо решив не видеться с Калебом, я рано проснулась, чтобы приготовить ему завтрак, прицепила на дверцу холодильника записку и побежала на пары.

Мне не хотелось с ним встречаться после того, что случилось прошлым вечером. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.

Такого больше не будет. Если я уступлю, то стану очередной девчонкой в его списке, новой зарубкой на кроватном столбике. Я не хочу, чтобы он считал меня такой.

Стоп – с каких это пор меня волнует, что он обо мне подумает? Мне все равно. Вот именно.

Погода как раз подходила под мое настроение – на небе висели зловещие тучи, пока я шла по коридорам на вторую пару. Похоже, собирался дождь, и утром было непривычно прохладно, когда я выходила из дома. Поскорей бы этот день закончился. Я взглянула на часы и заметила, что до начала занятия есть пара минут.

– Алая!

Господи, нет.

Так меня звал только один человек. Я ускорила шаг, проигнорировав его в надежде, что он сдастся и прекратит меня преследовать. Мне стало спокойнее, как только я зашла в лекционный зал, протиснувшись на единственное свободное место во втором ряду.

– Локхарт, дружище! – заорал позади меня какой-то парень. Я дернула головой так быстро, что она даже закружилась.

В дверях стоял Калеб, бодрый и роскошный, в темных джинсах и сером свитере, рукава были закатаны, обнажая предплечья. Он высматривал меня.

– Ты чего тут забыл? – спросил парнишка. – У тебя ведь нет этого предмета.

Точно! Его тут быть не должно. Разве нет правила, которое запрещает студентам сидеть на парах, на которые они не записаны?

– Сегодня он у меня точно есть, – ответил Калеб. Когда он нашел меня, его улыбка расплылась до ушей. Я метнула взгляд вперед, тихонько благодаря высшие силы, что все места в моем ряду заняты.

– Хочу посмотреть на то, что мне нравится, – добавил он.

Я заметила в его голосе усмешку. И скрипнула зубами. Почему профессора так долго нет? Он уже должен был прийти.

– Вероника Страффорд, – прошептал сзади мужской голос.

Я повернула голову посмотреть, кто это был. Однокурсник, с которым я никогда прежде не разговаривала, сверкнул радостной улыбкой и вручил мне сложенный листок бумаги. Я молчаливо на него уставилась.

Черная челка прикрыла один темный глаз, другим он пристально смотрел на меня.

– Это тебе, – сообщил он, сунув бумажку мне в руку, когда я за ней не потянулась.

Мой взгляд переместился на Калеба. Он сидел в двух рядах позади и наблюдал за происходящим с насмешливым взглядом. Я снова повернулась вперед и смяла лист в руке. Меня толкнули в спину, я опять обернулась. Это был тот же парень.

– Он велел прочитать, не то он поменяется местами с твоим соседом.

Я стиснула зубы. Как же хотелось кинуть эту записку ему в лицо, вот только лучше не устраивать спектакль. Я развернула листик.

Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал.

Калеб

Я опять смяла записку, в груди разгоралась ярость.

– Что ты ей передал? – услышала я позади еще один мужской голос. На этот раз другой. Господи, неужели в аудитории были все игроки из команды Калеба?

– Записку? Что в ней?

Я уже собралась ее порвать, как вдруг кто-то выхватил ее у меня из рук.

– Амос, засранец! Вернись! – проорал Калеб, но при этом смеялся.

Я с ужасом наблюдала, как Амос запрыгнул на подмостки и откашлялся, привлекая к себе внимание.

– Записочки передаете по аудитории, как школьнички, да? – Он поднял брови, развернулся ко мне и улыбнулся. – А вас зовут…

– Вероника Страффорд! – крикнул кто-то.

Почему я не могу пошевелиться? Или что-нибудь сказать? Я знала, что надо что-нибудь сделать, но меня словно парализовало. Я будто наблюдала крушение поезда. – Так-так, Вероника, значит… Что тут у нас? – продолжил он.

От лица отхлынула кровь, пока я смотрела, как он разворачивает записку с нарочитой неспешностью. Его глаза округлились, прежде чем голос огласил на весь зал:

– «Я НИ КАПЛИ не жалею, что вчера тебя поцеловал. Калеб».

Мне захотелось свернуться в клубок и умереть.

Все загудели. Я чувствовала, как в меня, словно пули, летят чужие взгляды. Что его толкнуло прочесть записку на всю аудиторию?

– На сегодня развлечений хватит, детишки!

Я поглядела на Калеба. Он ухмылялся, абсолютно не раскаиваясь в содеянном. Так захотелось пнуть его по яйцам и стереть ухмылку с лица.

Я даже не стала дожидаться профессора. Просто выбежала.

– Алая, подожди!

Я резко развернулась, приготовившись растерзать его на кусочки.

– У тебя уже два предупреждения, – прошипела я, сжав руки в кулаки, чтобы не ударить его по лицу.

Улыбка исчезла с его лица.

– Значит, осталось последнее?

Я презрительно фыркнула и резко развернулась так, чтобы ударить длинными волосами по его шикарной морде.

– Ай! Больно.

Вот и отлично! Но удовольствия все равно никакого. Как же мне было стыдно, я сходила с ума…

И не останавливалась ни на секунду. Я знала, что он идет за мной, потому что слышала шаги. Я пошла быстрее, почти побежала, и бросила взгляд за плечо.

– Алая, нет!

И только я повернулась обратно, как врезалась в стеклянную дверь.

Голова закружилась, а лицо запульсировало. Взбешенная, униженная до невозможного, я закрыла глаза и глубоко задышала. Я знала, что на меня глазели люди, смеялись надо мной. Я все слышала.

Это не их вина, а только моя.

– Отвали! – вскипела я.

Я распахнула двери, надеясь, что хоть одна из них ударит его по лицу. Хотелось просто куда-нибудь спрятаться.

– Что с тобой?

Я скрипнула зубами, пропустив его слова мимо ушей.

– Алая, да что не так?

Я остановилась на полпути и бросила на него скептический взгляд.

– Ты что, серьезно? – Похоже, его сбила с толку моя злость. Я рассвирепела.

– Ты правда так разозлилась? – тихонько спросил он, смягчившимся взглядом изучая мое лицо.

Я несколько мгновений колебалась, разбираясь с эмоциями, снедавшими меня изнутри.

– Я ненавижу, когда меня загоняют в угол, – ответила я наконец. – Я не хочу потворствовать самовлюбленному мальчишке. И больше всего я не люблю, когда меня заставляют делать то, что мне не нравится.

Его глаза удивленно округлились, затем взгляд стал отсутствующим и холодным.

– Ясно, – отрезал он, развернулся и ушел.

* * *

В последующие две недели мы друг друга избегали.

Я рано просыпалась, готовила еду, убирала ее в холодильник и оставляла записку, чтобы он ее разогрел.

Я прилежно посещала пары, а после них ехала на автобусе на работу. В библиотеку после работы я не ходила, вместо этого зависала с Карой. Я не появлялась дома рано просто на случай, если Калеб вдруг вздумает меня искать. Но он не искал. В груди зияла непонятная пустота, но я о ней не задумывалась. Так надо.

В его доме я самой себе казалась незваной гостьей. Каждый день я твердила, что пора собирать пожитки и уходить. Вот только куда?

Сперва я хотела спросить Кару, можно ли мне снять комнату у нее дома, но в итоге даже не стала поднимать этот вопрос. Не хотелось навязываться. Я была готова проводить с ней хоть весь день, но знали мы друг друга мало.

Если бы Калеб сказал или намекнул, что не хочет, чтобы я жила у него в квартире, я бы быстренько слиняла. Но он молчал.

В те редкие случаи, когда я видела его дома, он всегда мне вежливо кивал. Я отвечала тем же и быстро уходила, пока он ничего не сказал. Он и не пытался.

Надо просто закончить семестр, а потом съезжать. Сбережений мне хватит, чтобы снять квартирку. Я даже получила подработку – проверять тесты за профессора Филлипса. Обычно я всегда радовалась, когда выпадала такая возможность, потому что деньги лишними не бывают, но в этот раз она меня не радовала. И вообще ничего не радовало.