Падение ангела

На этот раз фотограф, должно быть в целях рекламы, словно нарочно, довольно долго наводил фокус. В ответ на его возглас «Пожалуйста, потише» толпа неожиданно умолкла.

Хонда, стараясь сохранять серьезность, теперь смотрел из нижнего отверстия. Спина согнута, зад отставлен – точно в такой же позе он когда-то подсматривал через щелочку за гостями из своего кабинета в Нинаоке.

В какой-то миг он ощутил, что испытываемое им унижение приобрело другой оттенок. Люди смеялись над тем, что он выставил на обозрение свой мир. Он сам стал объектом, действом, за которым наблюдали собравшиеся по ту сторону зрители.

Тут было море. Рядом вросла корнями в землю огромная сосна, опоясанная по стволу священной вервью, – это сосна, на которой, по преданию, висело платье из перьев. Вокруг на песчаном пологом склоне расположились многочисленные туристы. Под хмурым облачным небом не поднимало настроения даже многообразие цветов в одежде, а волосы, которые ерошил ветер, казались старыми сосновыми шишками, падавшими на цветные пятна. Где-то люди сидели группами, где-то отдельно расположились пары: мужчина и женщина, и над всем господствовало небо, напоминавшее огромное белое веко. Здесь нельзя было смеяться, и все с какими-то нелепыми лицами сидели, повернувшись в сторону Хонды.

Несколько одетых традиционно по-японски женщин, нагруженных пакетами с покупками, среднего возраста мужчины в плохо пошитых костюмах, юноша в зеленой клетчатой рубашке и девушка с толстыми ногами в мини-юбке, дети, старики… Хонде показалось, что они собрались, чтобы лицезреть его смерть. Все словно чего-то ждали, словно готовились присутствовать при каком-то поистине грандиозном по своей комичности событии. Добродушно приоткрытые рты, и только откровенно, как у диких зверей, сверкают глаза.

– Готово! – Фотограф поднял руку в знак того, что съемка окончена.

Кэйко проворно убрала лицо из отверстия и торжественно, будто генерал, явилась толпе. Дзиротё из Симидзу оказался в брючках под змеиную кожу, с черным сомбреро в руках, с растрепанной прической – присутствующие разразились аплодисментами. Пока Кэйко неторопливо записывала для фотографа адрес, куда прислать готовые снимки, к ней даже подошел за автографом молодой человек, решивший, что это какая-то знаменитая в прошлом актриса.

…Из-за причуд Кэйко Хонда, когда они наконец добрались до знаменитой сосны, чувствовал себя безмерно уставшим.

Сосна, на которой, по преданию, висело платье из птичьих перьев, была огромной и толстой, она стояла точно спрут, раскинувший свои щупальца; дерево уже почти засохло. Трещины в стволе были залиты бетоном. Туристы, собравшись вокруг почти голой сосны, обменивались шутками:

– Ангел, наверное, был в купальнике…

– Эта сосна, пожалуй, мужик. Платье-то повесила женщина…

– До такой высокой ветки и не дотянешься!

– А посмотреть – так ничего особенного.

– Как хорошо сохранились. Все время ветер с моря, и все-таки…

Действительно, это дерево росло значительно ближе к морю, чем другие прибрежные сосны с поломанными морскими ветрами ветками и искривленными стволами, она, как выброшенный на берег, разбитый корабль, несла на своем теле следы бесчисленных кораблекрушений. За окружавшей ее гранитной оградой, ближе к морю на песке уныло стояла на красных столбиках, напоминая яркую тропическую птицу, зрительная труба, через которую можно было посмотреть за десять иен. По ту сторону в голубой дымке виднелся полуостров Идзу, перед ним сейчас появилось грузовое судно. Изломанная линия берега, обозначенная выброшенными на сушу водорослями, плавником, пустыми банками и прочим мусором, словно море выставило на продажу всякую мелочь, указывала на границу прилива.

– Вот она, сосна, на которой висела одежда из перьев, говорят, что именно здесь девушка-ангел, получившая обратно платье, исполняла свой танец. Посмотри-ка, и здесь фотографируют. Очень по-современному: ничего не осмотрев, сфотографироваться и скорее назад – для таких людей важно в момент, когда их фотографируют, находиться в определенном месте.

– Не стоит принимать это так близко к сердцу. – Кэйко уселась на каменную скамью и достала сигареты. – Все нормально. Что отчаиваться?! Пусть грязные, пусть умирающие – ясно, что и сосна, и само место связаны с чем-то фантастическим. Наоборот, если бы с них, как с высочайших творений, постоянно стирали пыль, берегли бы их как зеницу ока, вот тогда бы это выглядело фальшиво, разве нет? Я-то считаю, что именно так это по-японски, естественно. Действительно хорошо, что мы сюда приехали.

* * *

Кэйко радовалась всему. Это было ее неоспоримое право. Во влажной духоте, среди той пошлости, что, словно песчаный ветер, носилась повсюду, она с интересом смотрела вокруг и мгновенно подчинила себе Хонду. И в храме Михо, куда они заехали на обратном пути, она восхищалась тем, как передает сущность этого портового храма находившаяся под навесом среди других подношений картина в грубой деревянной раме, изображавшая новенький корабль, рассекающий волны синего моря. В глубине застеленного циновками храмового помещения висела огромная доска в виде веера с вырезанной на ней программой спектакля но, который шесть лет назад был дан здесь как подношение храму.

– Женская труппа но! В постановках типа камиута[21], пьесах «Такасаго»[22], «Ясима», а вот еще и в «Платье из перьев» играют женщины! – взволнованно воскликнула Кэйко.

В возбуждении она сорвала с дерева на аллее храма вишенку и сунула ее в рот.

– Не ешь этого, умрешь! Посмотри, что там написано!

Хонда, который шел все медленнее и теперь жалел, что из-за пустого франтовства не взял палку, запыхавшись, догнал Кэйко, но уже опоздал со своими предупреждениями.

На веревке, которая была протянута между деревьями от ствола к стволу, в видных местах раскачивались таблички: «Дезинсекция. Ядовито. Не ешьте плоды. Не рвите вишню».

На ветках, к которым были привязаны многочисленные бумажки с просьбами к богам, зрели маленькие вишенки, здесь были самые разные плоды – от еще зеленых до исклеванных птицами с видневшейся косточкой, от бледно-розовых до кроваво-алых. Таблички висели больше для устрашения, и Хонда, хоть и кричал, знал, что никакой яд Кэйко не страшен.

10

Кэйко захотелось осмотреть что-нибудь еще, и Хонда, хотя и безумно устал, велел шоферу ехать по шоссе Куно в Сидзуока, а по дороге остановил машину у сигнальной станции «Тэйкоку», куда он недавно заходил.

– Довольно интересное, даже привлекательное сооружение, – произнес он, глядя снизу, от каменной ограды, где буйствовали цветы портулака, на небольшой домик, поставленный на высокий фундамент.

– Вон там видна зрительная труба. Чем здесь занимаются?

– Там следят, когда придет корабль. Зайдем? – предложил Хонда.

В прошлый раз ему было очень любопытно, но он был один, и ему не хватило храбрости постучать в дверь.

Поддерживая друг друга, они медленно поднялись по каменным ступеням, которые шли вокруг фундамента здания, миновали доску с названием, добрались до железной лесенки, ведущей на второй этаж, и тут их чуть не сбила с ног женщина, с грохотом сбежавшая по ступенькам. С развевавшимся подолом платья она промчалась мимо желтым вихрем, поэтому они не смогли рассмотреть ее лица, осталось только впечатление чего-то безобразного.

Не то чтобы она была кривой на один глаз, да и огромного родимого пятна на все лицо у нее не было. Просто перед глазами промелькнуло откровенное уродство, во всем противоречащее тому, что люди обычно считают красивым. Похоже, она понимала, что безобразна, и это ее задевало. Однако, быть может, все было вполне обыденно: девушка всего лишь, скрываясь от людских глаз, спешила домой после свидания.

Кэйко и Хонда поднялись по железной лестнице и остановились перед дверью, чтобы немного отдышаться. Дверь была наполовину открыта, поэтому Хонда заглянул внутрь, но признаков человеческого присутствия не обнаружил.

– Простите… – обратился он в сторону узкой лестницы, ведущей на второй этаж.

Позвал и закашлялся. Позвал еще раз. Наверху раздался скрип: похоже, отодвинули стул.

– Сейчас.

Сверху выглянул подросток в спортивной майке без рукавов.

Хонда немедленно обратил внимание на то, что в волосы у него воткнут лиловый цветок. Как будто гортензия. Мальчишка сразу же выдернул цветок, и тот скатился по лестнице к ногам Хонды. Было понятно, что он напуган. Может быть, тем, что забыл о цветке в волосах. Хонда, подобравший цветок, обратил внимание на то, что лиловый венчик изъеден, лепестки потемнели и увяли.

Кэйко, так и не снявшая сомбреро, наблюдала за этим из-за плеча Хонды.

На лестнице было темновато, но можно было заметить, что у подростка бледное красивое лицо. Он заслонял собой падавший из комнаты свет, но почти неестественная бледность его лица, казалось, сама была источником света. Хонда, якобы для того, чтобы вернуть цветок, спокойно, но на всякий случай держась рукой за стену, стал подниматься по крутым ступенькам. Подросток спустился до половины лестницы, чтобы взять цветок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Миф о пахтанье океана (молока) – один из известнейших мифов Древней Индии, излагаемый разными источниками, в том числе «Махабхаратой» и «Рамаяной», о том, как боги сбивали океан, чтобы получить напиток бессмертия – амриту.

2

Кракатау – действующий вулкан в Индонезии, расположен в Зондском проливе между островами Суматра и Ява; его извержения и вызванные ими стихийные бедствия приводили к гибели десятков тысяч человек.

3

1970 год.

4

Морская миля – единица расстояния, равная 1852 м; узел – единица скорости морских судов, равная одной миле в час.

5

Цзилун – промышленный город на о. Тайвань, составляющий единый промышленный комплекс со столицей Тайваня г. Тайбэй.

6

Шесть небес – в отечественных исследованиях по буддологии описываются как шесть небес мира желаний: Небо Четырех царей, Небо Тори, Небо Ямы, Небо Тосацу, Небо «олицетворенной радости», Небо, где «чужое становится своим».

7

Мир желаний, мир форм – пространственные миры в древнеиндийской буддийской космологии. Мир желаний, образуемый адом, земным пространством и шестью небесами, является самым нижним. Его обитатели, обладающие телом и сознанием, в отличие от обитателей других миров, имеют пять желаний. Над миром желаний находится мир форм – обитель богов, обладающих телом и сознанием, но не имеющих пяти желаний.

8

Ванна нагрелась. – Японская ванна традиционно использовалась как емкость, где согревают тело, поэтому мылом мылись вне ванны.

9

Инари – бог риса.

10

Канаста – карточная игра, появившаяся в конце 40-х гг. XX в. в Южной Америке и сразу ставшая популярной. Четыре игрока в течение нескольких партий должны достичь рубежа в 5 тысяч очков.

11

Сёдзи – раздвижные стены из натянутой на каркас плотной бумаги между комнатой и верандой.

12

Фусума – раздвижные межкомнатные стены из плотной, натянутой на каркас бумаги.

13

Кабуки – национальный японский театр, первая труппа сложилась в начале XVII в., одно из специфических явлений японского театрального искусства, театр «третьего сословия».

14

Но – возникший в XIV в. жанр народного театра, эстетические и философские концепции которого сделали его театром для «посвященных», пьесы театра но – драмы возвышенных страстей, трагических переживаний, они символичны и условны.

15

«Платье из перьев» – третья по популярности пьеса репертуара театра но, автор ее неизвестен. Сюжет основан на легенде, рассказывающей о том, как у рыбака из Михо оказалось в руках платье из перьев, принадлежавшее ангелу. Без перьев ангел не мог вернуться на небо и упросил рыбака вернуть платье. В благодарность ангел исполняет для рыбака танец.

16

…в одной из сутр Атамы… – 1) Здесь Ю. Мисима указывает на «Увеличенную на одну Агама-сутру» (название в переводе А. Н. Игнатовича), содержащую догмы и доктрины буддизма хинаяны;

2) сутра о прошлых деяниях Будды;

3) сутра о Великой матери (санскритское Mahamaya).

4) «Абхидхарма-коша» – канонический текст (в Японии буддийской школы Куся), в котором рассматриваются важнейшие установки буддизма хинаяны.

17

Дзэами (наст. имя Мотоёки; ок. 1363 – ок. 1443) – сын создателя и первого драматурга театра но – Канъами (Киёцугу), продолживший дело отца и превративший но благодаря своему творчеству как драматурга и теоретика театрального искусства в ведущее театральное направление для «избранных», опиравшееся на эстетическую концепцию истинной сути вещей.

18

Храм Китано – посвящен в том числе духу Сугавары Митидзанэ, выдающегося ученого, политика, ярчайшего представителя культуры IX в.

19

Кото – традиционный музыкальный инструмент с тринадцатью струнами.

20

Симидзу-но Дзиротё (1820–1893) – известный создатель и глава преступного синдиката – якудза. В период Мэйдзи (1868–1912), последовавший после буржуазной революции, правительство доверяло созданной им организации строительство инженерных сооружений и морские перевозки. Человеческие качества Симидзу-но Дзиротё и его сподвижников сделали его героем многих устных рассказов.

21

Камиута – самостоятельный тип постановок, сочетающий танец и синтоистский обряд.

22

«Такасаго» – пьеса но, основанная на легенде о «соснах-супругах», текст и музыку к которой написал Дзэами; «Ясима» – пьеса театра но о заслугах полководца Минамото-но Ёсицунэ (1159–1189) в одной из решающих битв между кланами Тайра и Минамото, которые претендовали на верховную власть в стране.