«Вдова»: Метроном смерти

– Но вы, герр Лайдеюсер, уверены, что у красных налажено производство таких устройств?

– Именно так, фрау Марта.

– И ныне красные собираются применить такое устройство?

– По сведениям наших агентов, фрау Марта, они готовят взрывы в Харькове.

– Но разве Харьков уже взят нашими войсками?

– Скоро будет взят. И красные готовят нам «сюрприз».

– Серию взрывов стратегических объектов?

– Да. Политическое значение такого акта для оккупационной администрации будет велико. Потому нам поручено предотвратить взрывы в Харькове.

– Как получены сведения о взрывах? – спросила она.

– Через нашу агентурную сеть. Но наш агент не говорит о радиофугасах. И он не знает где и как красные установят свои заряды.

– Но насколько я знаю обстановку, то времени остается мало.

– Поэтому мною отправлена группа диверсантов в Харьков. И агент «Инженер» был главным козырем в этой игре, фрау Марта.

– Его основная цель?

– Найти место укладки радиофугасов если такие будут применены.

– Но для малой группы это задача практически невозможная, герр Лайдеюсер. И что привлекло в вашем плане гауптштурмфюрера Вильке?

– Его цель – проникновение в ряды подполья. Красные уже формируют его для борьбы в нашем тылу. А Харьковское подполье это весьма хорошая «дичь» для вашего шефа.

– И старший группы «Инженер» погиб? Я все поняла верно?

– Именно так, фрау Марта.

– И Вильке не знает про это?

– Не знает, – признался Лайдеюсер.

– Про это не знает также и ваш шеф, герр Лайдеюсер?

– Теперь перед вами открыты все карты, фрау Марта. И вы можете…

– Я согласна на ваше предложение о сотрудничестве, герр Лайдеюсер. Это задание действительно из ряда невозможных. Но мне оно нравится. Остальные агенты группы уже в Харькове?

– Да. Пока им приказано осмотреться.

– Герр Лайдеюсер, вы полностью им доверяете?

– Да. Они имеют основания опасаться попасть в руки красных. Но все равно я не хотел бы чтобы вы, фрау Марта, сближались с ними. Основная группа вас знать не будет. Только кодовое имя «Вдова». И вы ни при каких обстоятельствах на прямой контакт с ними не пойдете.

– У вас будет агент в подполье красных в Харькове?

– Да. Такой человек у меня есть.

– Кто он?

– Партийный работник. Давно у нас на крючке. Но пока его не задействовали. Он получил приказ только остаться в Харькове в оккупации. Вы получите его контакты. Но сразу встречаться с ним не нужно.

– Вы ему не верите? Есть сомнения?

– Сомнения в нашей работе всегда есть, фрау Марта.

– Иными словами вы не исключаете его работы на советскую разведку?

Лайдеюсер сказал, что это так. Марта поняла, что станет работать одна, практически без поддержки.

– Здание такого уровня требует изучения обстановки. А времени у меня для этого нет. Ведь так, герр Лайдеюсер? У погибшего «Инженера» были связи?

– Да. Но вы не «Инженер». Вам придется налаживать работу с самого начала. Я признаюсь вам, Марта, не хотел продолжать операцию. Но мой помощник убедил меня в этом. И я сделал ставку на вас. Но насколько я знаю, во время прошлого вашего задания вы были именно в таких обстоятельствах. И блестяще справились с делом.

– Тогда дело касалось не мин. И если эти мины, по вашим словам, такие «умные», то у красных делом станет управлять настоящий профессионал.

– Именно так. Профессионал высшего класса!

– Вам известно кто руководит группами по минированию важных объектов Харькова?

– Полковник Илья Григорьевич Старинов.

– Кто он?

– С июня 1941 года начальник оперативной группы заграждения Западного фронта. С сентября начальник оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта.

– Кто в его команде?

– Его первый помощник военный инженер Владислав Ястребов – большой специалист по взрывному делу.

– У вас есть подробные досье на этих людей?

– Только самые общие. Но учитывая ваши методы работы, фрау Марта, сам Старинов вам не подойдет.

– Герр Лайдеюсер, у каждого человека есть слабая сторона. И выбор «двери», через которую я смогу войти, предоставьте мне. Я руководствуюсь только целесообразностью.

– Простите, фрау Марта. Вы ведь хорошо говорите по-русски?

– Вы можете считать, что это мой родной язык, – сказала она на русском языке.

– Вот как? – удивился Лайдеюсер. – Но герр Вильке назвал вас чистокровной представительницей арийской расы.

– Герр Лайдеюсер, давайте не будем поднимать вопросы крови. Тем более что сейчас это совершенно не имеет значения. Вам ведь нужен результат? Итак, Старинов. Расскажите мне о нем.

– У красных он служит давно с 1918 года. Воевал в Гражданскую против белых. С 1924 года большевик. Учился в специальной школе военно-железнодорожных техников. После её окончания обучал диверсантов в спецшколе НКВД в Киеве. В 30-е годы стал сотрудником Главного разведывательного управления при Генеральном штабе РККА. Затем прошел курс обучения в Военно-транспортной академии. Воевал в Испании, где совершенствовал свои навыки диверсионной работы.

– Вот как? И каковы его успехи там?

– Взрыв штабного поезда со штабом итальянской авиадивизии – его работа. После этого взрыва сам генерал Франко и дуче Муссолини объявили Старинова своим личным врагом. Хотя там он работал с обычной взрывчаткой. Этот человек гений, фрау Марта.

– Еще бы! Имея таких врагов! О нас с вами, герр Лайдеюсер, их Сталин даже не слышал. Но меня удивляет ваша осведомленность, герр Лайдеюсер.

– Все это агентурные сведения. Если руководить работами в Харькове станет Старинов – то дело ему доверили важное. Но к Старинову подобраться сложно. Слишком многие глаза наблюдают за ним.

– Я это уже поняла. А что по военному инженеру Ястребову?

– Это специалист минер.

– Значит, именно Ястребов будет главным по установке? Не сам же Старинов станет этим заниматься?

– Думаю да.

– Мне нужны сведения по Ястребову и его ближайшим помощникам.

– Здесь подробных досье у нас нет.

– Он женат? Есть дети?

– Ястребов? Был женат, но его жена умерла. Обстоятельства смерти мне неизвестны.

– Жаль. Это бывает важно при «honey trap». Вы ведь слышали об этом?

– «Honey trap»? Это в переводе с английского…

– «Медовая ловушка», – сказала Марта, – вовлечение агента, обладающего нужной       информацией в близкие отношения с целью получения сведений. Я лично считаю этот способ самым эффективным, герр Лайдеюсер. Мне даже трудно перечислить перечень должностных лиц завербованных подобным образом.

– Но поймать в такую ловушку Старинова и Ястребова довольно сложное дело. К Старинову вам таким образом вообще не подобраться.

– Он на слишком высоком контроле у большевиков. Но Ястребов? Он ведь еще не стар?

– Ему 34 года.

– Хороший возраст для «медовой ловушки».

– Не в этот раз, фрау Марта. «Медовая ловушка» вполне подходит для мирного времени, когда у разведчика есть время. Но сейчас идет война. Вы сами в Киеве не использовали этот вариант, насколько я знаю.

– В Киеве не было возможности. Но кто знает, что будет в Харькове?

– Слишком мало времени, фрау Марта. Боюсь, действовать нужно будет иными методами.

– С этим я разберусь на месте. Но мне нужно предусмотреть все варианты. Да и не обязательно этим заниматься лично мне, герр Лайдеюсер. У вас ведь есть агенты в Харькове, которых можно использовать как «подсадных»?

– Да. Но, насколько я знаю, они есть и у вашего шефа Вильке. Толку от них много не будет. Это люди из русских, которые мало на что серьёзное способны.

– Но простое наблюдение им под силу?

– Конечно.

– Им нужно придать значимости в их собственных глазах, герр Лайдеюсер. Поощрите их простой похвалой и общениями. Обещать можно много. Хоть горы золотые. Это простой расходный материал. Кто еще в группе Старинова и Ястребова?

– Большего у меня нет, фрау Марта. В подчинении Старинова несколько оперативных групп. Но состав мне неизвестен.

– Значит информация только поверхностная? – спросила Марта.

– У меня есть фамилии. Но что они вам скажут без досье на этих людей? Хотя в ходе краткой подготовки со списками вы ознакомитесь.

– Это само собой, герр Лайдеюсер. С группой поддержки все понятно. Но мне нужен помощник. Тот с кем я стану работать в паре! Надежный.

– У меня в команде есть опытный разведчик, который хорошо владеет русским языком. Не один раз был на той стороне.

– Вы говорите про обер-лейтенанта Нойрмаера?

– Да. Он прибудет в Харьков после вас и станет работать с вами.

– Мой шеф герр Вильке его хорошо знает. Но что вы скажете про него?

– Нойрмаер инициативен, смел, предан рейху. Хорошо владеет русским языком.

– Он авантюрист? – спросила Марта.

– Так вы называете смелость, фрау?

– Смелость и авантюра не одно и то же, герр Лайдеюсер.

– Согласен с вами. Но Нойрмаер способен быстро принимать решения в сложной ситуации. Вам понравится с ним работать, фрау. Я знаю, что говорю…

Глава 3

Список Нольмана.

Москва. НКГБ.

Осень, 1941 год.

Уполномоченный представитель НКГБ Иван Артурович Нольман был отправлен в Харьков как опытный чекист, который раскрыл не один десяток вражеских агентов. Причем действовал Нольман головой, а не кулаками. Липовых дел ради карьеры не «шил». Ловил настоящих шпионов.

Нольмана вызвал к себе не любивший его непосредственный начальник комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов. Между ним пробежала чёрная кошка, и комиссар давно отправил бы Нольмана подальше, но иногда такие люди как он были нужны.

Нольман работал в группе Шпигельгласса, который был арестован по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с иностранными разведками в январе 1938 года. Тогда завели дело и против самого Нольмана, но его спасли друзья из высшего руководства, и он, на короткое время, перевелся на преподавательскую работу в Школу особого назначения НКВД СССР.

– Зная вас, Иван Артурович, надеюсь на быстрое завершение дела, – сказал Нольману комиссар госбезопасности 2-го ранга. – У меня приказ сверху. Назначить лучшего и я вспомнил про вас.

– Моя задача обеспечить работу группы полковника Старинова в Харькове.

– Это общее наше задание, Иван Артурович.

– Что значит общее?

– Руководит группой по страховке Старинова капитан госбезопасности Кравцов. Ваша задача найти агента немецкой разведки.

– Агента? Харьков прифронтовой город. Там полно диверсантов и агентов.

– Я не про обычных диверсантов говорю, Иван Артурович. С ними справляется НКВД. Наша агентурная разведка сообщает, что в Харьков отправлен агент «Вдова».

– «Вдова», – Нольман стал рыться в памяти, пытаясь вспомнить, что это за агент.

Комиссар подсказал:

–Она же агент «Грюнвальд». Операция «Мост». Слышали?

–Так точно, товарищ комиссар.

–«Грюнвальд» – та, по чьей вине провалилась наша киевская группа. Но ныне она не «Грюнвальд», а «Вдова».

– А могу я спросить, откуда вам известно о смене псевдонима?

– Это сообщения нашего агента.

– По линии агентурной разведки?

– Именно так.

– И ваш агент владеет такой информацией? Где же этот агент? В Абвер команде?

– Я не знаю ответа на этот вопрос, товарищ Нольман. Да и не положено нам с вами про это знать. Агент сообщил, что в Харьков в срочном порядке отправлен агент «Грюнвальд» под новым именем «Вдова».

– Что о ней известно? На этот вопрос я могу получить ответ?

– В том то и дело, что ничего, Иван Артурович. Мы ничего о ней не знаем. «Вдову» берегут, и даже в отделе Абвера, который курирует операцию, не все много знают о ней.

– Разве она не агент Абвера?

–Она сотрудник СД. И выполняет задание совместное с Абвером. А наш человек приближен к Абверу, а не к СД.

– Наш агент совсем не знает кто она?

– Нет. Очевидно, к такой информации его не допускают.

– И как же мне её ловить, если ничего не известно? Я хорошо знаю обстановку прифронтового города, где работать чрезвычайно трудно. Нужны хоть какие-то зацепки.

– Вы ведь знаете о провале киевской группы?

– В общих чертах. Группа провалилась на ерунде. Простая ошибка, хотя в составе были опытные агенты.

– И эта ошибка имеет имя – агент СД «Грюнвальд». Сработала виртуозно.

– Насколько я понимаю, её изображений у нас нет? Но есть хоть её приблизительное описание?

– Мы не знаем, как выглядит «Вдова».

– Но в Киеве она оставила следы. Не могла не оставить! – возразил Нольман.

– Мы можем сделать вывод – что она молода.

– Насколько молода? – спросил Нольман.

– Это женщина лет 23-25-ти.

– Но такая молодая женщина не может иметь опыта агентурной работы, товарищ комиссар 2-го ранга. А если предположить что нам подставляют её вместо настоящего и опытного агента?

– Не стал бы этого исключать, Иван Артурович. Но я думаю, что на этот раз вам будет противостоять молодая женщина. Хоть это и больно ударит по вашему самолюбию.

– Мое самолюбие здесь ни при чём, товарищ комиссар 2-го ранга. Но если «Вдова» именно та, кем вы её считаете, то немцы послали к нам такого агента не просто так.

– Именно так. Это связано с группой полковника Старинова.

– Так считают наверху? – спросил Нольман.

– У полковника Старинова важное задание, находящееся на контроле в ставке.

– Старинов специалист по диверсиям.

– И на этот раз масштабы его работы воистину грандиозные. С группой Старинова работает группа капитана госбезопасности Кравцова, как я уже сообщил вам.

– Я подчиняюсь ему?

– Нет. У вас будут особые полномочия. К тому же вы старше чином.

– Я никогда не прибегал к этому, товарищ комиссар. Я только следователь НКГБ. Моя задача только «Вдова»? – спросил Нольман.

– Именно так.

– И мне не станут мешать, как в прошлый раз?

– Нет, за это я ручаюсь, товарищ Нольман.

– Это уже хорошо. Я знаю капитана Кравцова. В прошлый раз я едва не был отстранен от работы по его вине.

– Я думаю, товарищ следователь, что вам стоит забыть прошлые неприятности в интересах дела! – строго сказал комиссар. – Вы возглавите собственную группу.

– Но где я наберу эту группу?

– В этом вам поможет Кравцов.

– Вот как?

– Из Москвы никого брать не следует. Это приказ сверху, товарищ Нольман! Группу сформируете на месте из сотрудников местного НКВД и НКГБ.

– Но мне нужна одна девушка из Школы особого назначения НКВД.

– Кто она?

– Была курсантом в одной из групп. Очень перспективная.

– Она в Москве? – спросил комиссар.

– Нет. Она уже выполняет важное задание. На той стороне.

– Но в таком случае её трудно будет отозвать, товарищ Нольман.

– Нет, товарищ комиссар. Она в Харькове или скоро там будет. Мне нужно только переподчинить её мне.

– Напишите данные, – комиссар подвинул Нольману листок и карандаш…

***

Харьков.

Группа Нольмана.

Следователь НКГБ Нольман и лейтенант Лавров.

Иван Артурович Нольман просмотрел списки всех молодых женщин прибывших в город за последние две недели. Их было 234. Внимание его привлекли 14. Он аккуратно переписал их фамилии и составил свой список. Отбор занял у него сутки. Нольман умел работать.

Следователь НКГБ Нольман получил себе в помощники из местного управления НКГБ лейтенанта Романа Лаврова. Коротко поговорив с ним, он понял, что Лавров чем-то напоминает его самого в молодости. Потому выбором остался доволен. Он даже не ожидал такого подарка от капитана госбезопасности Кравцова.

Лейтенант Лавров просмотрел список и удивился выбору Нольмана.

– Вы удивлены, Роман Романович? – спросил его Нольман.

– Признаться да. Удивлен, Иван Артурович. Вы сами дали характеристику немецкому агенту. И отобрали вот эти 14 фамилий. Но они совершенно не подходят под вашу же характеристику.

– И почему вы сделали такой вывод?

– «Вдова» умна и нашла бы себе более подходящую «личину». Из вашего списка это только актриса Гирина. Жена главного инженера. А вот эти? Колхозница доярка Слепко. Продавщица Есина. И другие им под стать – Костина, Кравченко, Осипова.

– Я охарактеризовал «Вдову» как женщину большого ума, но скрывается она под личиной вот такой простушки. И делает это мастерски. Она не просто меняет внешность и одежду. Она меняется сама. Она становится другим человеком. В этом её опасность.

– И вы убеждены, что «Вдова» одна из этих 14 девушек?

– От ошибок не застрахован никто. Но думаю, что я прав. Но проверять всех мы не сможем. Потому я выбрал троих.

– Кого?

– Елена Костина, Татьяна Кравченко, Ангелина Осипова.

Лавров лично беседовал с Костиной два дня назад. По приказу Кравцова он взял на себя часть работы смежного ведомства.

Нольман заметил его взгляд:

– Вы что-то хотите сказать, лейтенант?

– Да. Я знаю одну из них.

– Кого?

– Костина проходила через меня. Я беседовал с ней лично.

– Беседовали на предмет?

– По приказу капитана Кравцова я говорил с прибывшими беженцами. И среди них была Елена Костина.

– И что?

– Никаких подозрений не вызвала.

– Расскажите о ней. Что вы запомнили? – спросил Нольман.

– Женщина эвакуировалась с беженцами из Житомира. В Харькове у неё проживает тетка. Сестра её матери. Гаврилова Анна. Отчества не помню. Но проверка показала, что гражданка Гаврилова действительно проживает на улице Коминтерна в доме 18.

– Где она сейчас?

– Костина?

– Нет Гаврилова.

– Уехала вместе с мужем. Её муж мастер на Харьковском заводе транспортного машиностроения имени Коминтерна. Эвакуированы в первой очереди.

– И это вся проверка?

– Документы у гражданки Костиной в порядке. Далее проверять нет смысла. Тем более что у Гавриловой Анны действительно была родная сестра в Житомире.

– Но в лицо племянницы никто не знает?

– Её видели, но десять лет назад. Сами понимаете, что тогда она была девочкой. Ныне выросла. Но девушка простая без образования. Я не могу представить, что эта хохлушка – немецкая разведчица. Вы её почерк видели? Нет. Не думаю.

– Вот вам и информация к размышлению. Татьяна Кравченко и Ангелина Осипова также прибыли сюда к родственникам, которые уже успели эвакуироваться из города. Также простые девушки без образования, но весьма красивые внешне. Что скажете о Костиной? В папке нет фото.

– Внешне очень красива.

– Вот. Это объединяет всех девушек кого я отобрал. Все находят их красивыми. Но я бы поставил на этих троих – Костину, Кравченко и Осипову.

Лавров посмотрел на Нольмана:

– Неужели так просто?

– Просто? – не понял тот.

– Вы столь быстро вычислили агента.

– Я еще никого не вычислил, лейтенант. Я наметил круг подозреваемых. А вариантов может быть сколько угодно. «Вдова» может стоять за одной из этих женщин. А может быть одна из них и есть «Вдова».

–Значит слежка? За всеми?

– Нет, – покачал головой Нольман. – Если одна из них «Вдова», то простую слежку она заметит сразу. Знаете, почему она выиграла схватку в Киеве? Она не сделала ни одной ошибки, а наши контрразведчики сделали их множество. Нам нужно чтобы она сделала ошибку. С таким агентом как «Вдова» нужна ювелирная работа. Предположим, что Костина та, кто нам нужен.

– Пусть так, – согласился Лавров.

– Нужно войти с ней в контакт. И произойти это должно случайно. Нужно сделать так, чтобы она сама выбрала вас.

– Меня?

– Вы сотрудник НКГБ. Она была у вас на беседе.

– Мне вызвать её снова?

– Нет. Вы встретитесь с ней на улице.

– «Случайно»?

– Именно так. И вы не обратите на неё внимания. Она должна сама к вам подойти. Ей нужны контакты и она сама сделает первый шаг. Если это «Вдова» или тот, кто с ней связан.

– А остальные?

– Для этих у меня также есть приманка. Но ваша задача проверить Елену Костину.

– Хорошо, я готов.

– И мне нужны еще два сотрудника. Я сам кое-кого отобрал по анкетам, но вы ведь знаете местных лично.

– Вы хотите моего совета?

– Просмотрите этот список.

Лавров посмотрел.

– Двоих последних можно сразу исключить. Люди они весьма недалекие, не смотря на их послужной список.

– Хорошо! А остальные?

– Я рекомендовал бы сержанта Кумина и старшину Жукова.

– Я их также отобрал, но почему именно они из всего списка? – поинтересовался Нольман.

– Отлично показали себя в деле тайного наблюдения за объектом. Хотя объектами были совсем не немецкие агенты. Но если вы хотите наладить их для работы, как и меня, то лучше берите этих. Кумин настолько прост, что расположит к себе любого, а Жуков весьма нравится женщинам. По этой части у него настоящий талант.

– Хорошо. Я присмотрюсь к этим двоим…

***

Иван Артурович Нольман хорошо понимал, что отличает хорошего агента от среднего и плохого. Хороший агент не просто выучивал биографию своего прототипа. Он влезал в его шкуру полностью.

Он должен был знать великое множество подробностей о жизни того, кем представился. Сам Нольман поймал много шпионов, что прокололись именно на мелочах.

Незнание подробностей бытового, географического или исторического порядка приводили к провалу. Например, один агент германской разведки спутал в разговоре название улицы. Он назвал её старым еще дореволюционным именем. Второй не сразу назвал цены на продукты в Саратове, хотя представился директором тамошнего магазина.

Нольман умел вставить в разговор такую вот «мелочь». При заброске агента ведь нельзя предусмотреть всего.

– Легенду в такой ситуации как теперь в Харькове немцы не станут прорабатывать до мелочей. Потоки людей идут в город. И если в порядке документы и человек простой, то никто не станет разбираться в деталях его биографии. Вот вы сами говорили с Костиной, лейтенант.

– Признаюсь, что в детали не вдавался.

– Именно. Простая девушка, у которой сестра матери живет в Харькове. Всё остальное, что она скажет о себе, проверить в такой обстановке по документам невозможно. И остаются мелочи. Где училась? Где работала? Сколько зарабатывала?

– Она может сказать что угодно. Это мы также не проверим.

– Но, например, если она совхозница то должна знать полевые работы и как учитываются трудодни. Если она работница швейной фабрики – может назвать должности и заработную плату и штатному расписанию. Вы сами должны знать, заработную плату слесаря в МТС, или токаря пятого разряда на оборонном предприятии. Вот вы, лейтенант, знаете сколько зарабатывает горный техник?

Лавров покачал головой.

Нольман ответил сам:

– Заработная плата шахтного горного техника составляет 650 рублей. А рабочего в забое – 350 рублей. Но это зарплата уже с 1935 года. А сколько эти люди получали до этого? До 1935 года техник зарабатывал в месяц 250 рублей, а забойщик – 40 рублей…

Харьков.

Осень 1941 года.

Улица Коминтерна.

Елена Костина.

Лавров шел по улице и совсем не глядел по сторонам. Он думал о своем и даже улыбался своим мыслям. Так он ходил второй день и уже не надеялся на встречу с объектом. Костина, скорее всего, не имеет никакого отношения к немецкой разведке.

«Такими методами, мы будем искать «Вдову» до нового пришествия, – думал он про себя. – Неужели этот чудак из Москвы не понимает, что времени у нас нет? Хорошая слежка давно дала бы результат. А так хожу уже второй вечер, изображая спешащего офицера, который ничего не видит и ничего не слышит. Хотя его слова о мелочах важны. Их знание не лишнее в нашей работе».

Лейтенанта окликнули.

– Товарищ Лавров? Это вы?

Лавров вздрогнул всем телом. Это было неожиданно. Он резко повернулся в сторону говорящего. Перед ним стояла высокая красивая светловолосая девушка – Елена Костина. Он смотрел на неё непонимающими глазами (даже не сразу узнал) и спросил:

– Вы обратились ко мне?

– Вы меня не помните? – спросила девушка.

– Простите, я вас где-то видел. Но сейчас я очень спешу. У вас дело?

– Мы с вами разговаривали на станции в кабинете…

– Я вас вспомнил! Не стоит упоминать обстоятельства нашей встречи. Ваше имя – Лена?

– Лена Костина. К тетке приехала. Живу здесь рядом. В теткиной квартире.

– Рад, что у вас все в порядке, и вы нашли своих. Но сейчас я…

– Тетка с мужем уехали из Харькова с неделю тому еще. Ныне одна в ихней крартире-то. Управдом пустил пожить. А чего. Все одно пустует. Квартира у них хорошая. Не то что у меня в мамкой в Житомире. В бараке…

– Вы меня простите, товарищ Лена, но у меня совсем времени нет.

–Извините, что задержала вас, товарищ Лавров. Но мне и обратится не к кому.

– Что у вас случилось? – Лавров стал проявлять нетерпение, как учил его Нольман.