Звезда вне времени

– Так, а почему я? Нашли бы среди своих и дело с концом, – мастера даже как-то укоризненно покачали головой.

– Наших нельзя, разговоры и ссоры нам ни к чему, а ты, во-первых, не из наших, а потом, у вас, мы узнавали, наложниц лорда не осуждают, значит вряд ли молва придет сюда, во-вторых, ты похож на моего зятька, если девка понесет вопросов не будет, кроме нас и наших жен, никто об этом из семей не узнает. А чтобы наверняка понесла, можем с тобой в замок отправить на месяц, Хартр нам обещал швейную машину, кому-то ведь нужно подучиться.

На том и порешили, правда Дар опасался, что дочурка Горри окажется страшилой, но она оказалось той самой высокой рыжей, что ела его глазами. После небольшой заминки, связанным с крайне ограниченным познаниями Дара юттанского диалекта, а рыжая Ком вовсе не заморачивалась изучением балирикийского, природа сгладила нюансы. При довольно внушительных формах, «милашка» оказалась очень гибкой и подвижной, и вскоре парочке стало почти жарко в плохо прогретом домике, недавно заложенная печь пока не могла одержать победу с не законопаченными стенами и щелями на крыше.

– Значит, Хартр, по-твоему, главное недовольство мастеров и наших горцев из-за пустой породы, которую им гонят каторжники? – лошади мерным шагом шли по протоптанной новой тропе к рудникам.

– Верно, хозяин, – Хартр в отличии от Дара, свою лошадь не направлял, за несколько месяцев его скакун уже приноровился ориентироваться в дорогах и тропах от замка до рудников, – каторжники набивают норму по сто ар на норла, а руда это или просто мусор, им все равно, а горцам потом приходиться все это перебирать.

Дар ехал некоторое время молча переваривая услышанное, по ходу ему стало интересно, а как сам Хартр решил проблему качества горной дороги.

– А как ты добился качества на строительстве дороги, она у тебя получилась не плохо, – Хартр бросил недоуменный взгляд на Дара.

– Да никак, я о ней даже не думал, – видимо Дар с Хартром сменил роль недоумка, мастеру-лучнику пришлось объяснить, – да беглых вначале было много, даже отлавливать всех не успевали, а плети и даже пара-другая повешенных их не останавливали. Ну я тогда в каждом десятке назначил старших, чтоб сами за собой присматривали, а потом подумал и добавил выходные дни через каждые десять дней, день за сделанный участок и день за отсутствие беглых. А старшие сами как-то все утрясли, особенно когда пару раз вернул назад на исправления, так и пошло.

«Вот это да! Не зря говорят, гениальное в простом!» – Дар мысленно обругал себя, в последнее время о поощрительной политике стал подзабывать.

– Кто у нас присматривать за рудничными?

– Старший десятник Торсс, – Дар едва не поправил Хартра, но потом сообразил, что это тезка старого воина.

– Старший десятник Торсс? Не помню такого, – Хартр в ответ усмехнулся.

– Так он стал старшим только весной. Кстати, он очень переживает, что ты его бережешь, как и меня, на войну не берешь и на Саята обижен, думает, что и он его от опасности держит по дальше.

– Не понял я тебя Хартр, причем тут я и тем более Саят?

– Так он же старший сынок нашего Барна, хозяин ты не знал?

– Ты хочешь сказать он Торсс сын Торсса? – такой новости Дар точно не ожидал, насколько знал Дар у Барна Торсса, главы стражи, ни жены, ни постоянной любовницы не было.

– Сын то он сын, так ведь Торсс пейдн Оттаров, значит получается сын Барна просто Торсс и все, – видимо Хартр был доволен своей лучшей осведомленностью замковых секретов.

– И кто тогда его мать?

– Понятное дело кто, конечно же Лафна! – Дар даже остановился, лошадь недовольно фыркая затоптала на месте. Отсюда напрашивался другой параллельный вывод, но Хартр видимо все прочёл на его лице, так как спокойно расставил все по полочкам.

– Верно, хозяин, Ярда младшая нашего Барна Торсса, но не беспокойся, она тебе даже не родственница, это наш старый хозяин Торсса за заслуги и старую дружбу называет его родичем, а так он тебе никто.

Остаток пути проехали молча, к такому повороту с темы рудников на внутренние дела Дар был не готов, а мастер-лучник тактично не мешал обдумыванию.

Глава 9.

Такого построения замок еще не видел, из-за тесноты было принято решение вывести войска на поле перед западной стеной. Ровными прямоугольниками выстроились слева на право все свободные от задач войска, походная дружина, всего две сотни, отряд Моха, неполная сотня, вспомогательная дружина, также неполная сотня, отряд барона Двэйна Лаогэра, сотня, стража замка, полсотни, стража города три десятка. Главным же отличием построения было присутствие перед импровизированной трибуной двух нестройных коробок, одна из старших служащих замка, мастеров оружейников, кузнецов, старост деревень, рудных мастеров своих и с Радуа, другая из подданных владений.

На трибуне в кресле восседал лорд Савир дома Оттаров, Дар справа от него, также справа дядя Кушан, старый Марик Сыч и пара наставников и святых братьев, слева глава стражи Торсс, глава города Джаки и вожди и старейшины горных племен. С двух сторон от трибуны разместили на скамьях дельцов, крупных купцов и торгашей. С сотни пять горожан и селян, а также с полсотни свободных слуг толпились почти сразу же за скамьями.

По сигналу протрубили горны и наступила почти звенящая тишина, Гран выйдя вперед, через рупор заговорил.

– Доблестные воины, десятники, сотники, командиры славного Дома! Подданные Оттара, горожане, селяне и служащие! Сегодня мы чествуем заслуги наших воинов и верных слуг!

– Павшим нашим воинам в битвах в Юттане и Кирабо, за боевые заслуги, их семьям вручаются по пятьдесят монет, отдельно за доблесть и героизм части наделов, от одной десятой до трети, глашатаи огласите списки!

Глашатаи выбежали вперед к коробкам гражданских и слуг, и стали зачитывать имена, получая бирку родственники подходили к столикам, где выдавали денежную компенсацию или грамоты на части наделов и их препровождали к зрителям, родственники подхватывали своих с подкосившимися ногами и старались утешить.

Женщины не сдержались и расплакались, некоторые навзрыд и причитая, мужчины тайком утирали накатившиеся слезы. Тягостная процедура заняла больше четверти часа. Наконец норлы немного успокоились, хотя иногда доносились всхлипы женщин.

– Воины и верные слуги Дома! – Гран выдержал паузу, дождался тишины, – прошу минуту молчания.

На трибуне все встали, с небольшим запозданием встали и все сидящие, Гран выдержав минуту, продолжил.

– Благодарю, прошу садится! Теперь черед воинов, защищавших Дом на чужбине и здесь! Ветеранам одной компании, по двадцать пять монет, ветеранам двух компаний по пятьдесят, всем рядовым по десять монет! Казначей выдаст вознаграждение позже, после церемонии!

– Ветеранам вспомогательной дружины и стражам замка и города по двадцать пять монет, рядовым по десять, новобранцам по три.

– Ветеранам сотника Моха по двадцать пять монет, рядовым по десять! – не ожидавшие вознаграждения наемники радостно зашумели, но Моха быстро успокоил своих.

– Всем командирам сегодня же будут выданы списки на повышение в должности воинов, ветеранов, полу десятников, десятников, сотников! Должности вступают в силу со следующей недели!

– Так же, вступают в силу со следующей недели, согласно списку войск барона Двэйна Лаогэра, звания десятников и сотников, а с сегодняшнего дня барону Лаогэру присвоено звание старшего сотника походной дружины, – по сотне барона пробежала волна удивления и стихла, реакцию барона Дар со своего места не разглядел.

– Точно такой же приказ сейчас, в данное время и одновременно доводиться до всех войск Дома от запада Оттара до границ Кирабо и владений Ортл! – теперь всколыхнулось все поле и трибуны, для мира Базилики все что дальше пятидесяти понов было далеко, а пять и более сотен понов дальше невообразимо далеко!

– Всем старшим служащим замка, старостам, мастерам оружейникам, кузнецам, рудным мастерам, старшим кастеляншам, кухаркам, дворовой хозяйке за заслуги по обеспечению войск по пятьдесят монет! – поле ахнуло, впервые тыловые задачи рассматривали равными боевым, – Ответственным слугам, подмастерьям по десять монет, всем остальным по три монеты, вознаграждение воины получать по отрядам сегодня и завтра, слуги начнут получать с завтрашнего дня.

Ликование слуг и зрителей пронеслось по полю, вспугивая птиц и скот, пасшийся неподалеку, отдавая эхом от стен замка. Дождавшись очередной тишины, Гран подал знак и Дар спустился вниз к строю.

– Сотник Эдайя, сотник Хартр, сотник Моха, старший сотник Саят! Выйти из строя, подойдите к трибуне! – выйдя вперед Саят и Эдайя направились к Дару, а Хартр и Моха немного замешкались, видя, что Хартр ускорил шаг почти до бега, Моха вынужденно побежал.

– Мой лорд, прошу!

– Встаньте на колено, господа! – Дар громко, без рупора скомандовал, слуги и горожане, и часть войск испуганно загалдели, но видя спокойствие ветеранов и сотников, успокоились.

– Я лорд Дар дома Оттаров, объявляю вас сотник Эдайя, сотник Хартр, сотник Моха и старший сотник Саят пейднами Дома, – и касаясь плеч клинком, объявил, – встань пейдн Эдайя, встань пейдн Саят, встань пейдн Хартр, встань пейдн Моха!

– Также пейднами Дома стали, – Гран обвел строй строгим взглядом. Если зрители, ожидая продолжения, и чтобы не упустить любой мелочи, смолкли довольно быстро, войска успокоились после ряда окриков сотников и десятников, – так же пейднами Дома стали сотники Корда, Марти, Ти и особый сотник Дикси! Их инаугурация будет проведена при первой же встрече с лордом Даром или лордом Савиром дома Оттаров!

Дождавшись новой тишины Гран, помогая старому лорду встать, уступил ему рупор, голос прадеда слегка старчески дрожал, тем не менее был громок и четок.

– Барон Лаогэр, подойдите ко мне, – барон, начавший неуверенно, через секунду ускорил шаг и остановился внизу.

– Барон Двэйн Лаогэр, я назначаю вас своим советником по особым делам! Прошу подымитесь и займите свое место слева от меня! – непроницаемое лицо барона не изменилось, но выдали, дрогнув ноги, барон явно не ожидал такой чести.

– Глава города Джаки, по прозвищу Одноногий! – Джаки растерянно поднялся, – встань на одно колено! Джаки, я лорд Савир дома Оттаров объявляю тебя пейдном Дома Оттаров!

С неожиданной резвостью прадед Дара вынул свой меч, который он одевал лишь изредка и коснулся плеч главы, Джаки не сдержался и слезы предательски поползли по обычно холодному и непроницаемому лицу.

– Встань пейдн Джаки Унноилора! Отныне ты пейдн моего Дома!

Старый лорд вновь заговорил, как только первые слова донеслись до зрителей, все смолки.

– Старшая кухарка Ивонда и старшая кастелянша Лафна подойдите ко мне, – когда две женщины с широко открытыми глазами, придерживая подолы платьев подбежали к трибуне и пунцовые от бега и смущения присели в глубоком поклоне, держа в левой руке острием вниз меч, старый Савир по очереди кладя на голову правую ладонь произнес.

– Ивонда ты теперь падрейджинка Дома, твои дети вправе получить второе имя, Лафна ты теперь падрейджинка Дома, твои дети вправе получить второе имя!

К слезам и плачу падрейджинок подключились все женщины и девушки вокруг, малышня не понимающие происходящего взвыли навзрыд, матери, бабушки и сестры со смехом сквозь слезы, пытаясь их успокоить, успокоились сами.

– А теперь последнее на сегодня! – голос прадеда перекрыл все последние всхлипы, – главный сотник пейдн Онир Гран встань на колено!

Гран, разработавший весь церемониал, об этой части не знал, это было совместное решение Дара и Савира.

– Онир Гран, я лорд Савир дома Оттаров, объявляю тебя баронетом Оттара и передаю тебе во владения город Отрл и его окрестности! Встань баронет Ортла Онир Гран, встань сынок!

Вставая Гран пошатнулся, вокруг охнули, но быстро стерев с лица слезы Гран повернулся к войскам.

– Ярость и сила, – полтысячи воинов грохнули в ответ: Ярость и сила!

– Ярость и сила! Справедливость в правде! Да здравствует Дом Оттаров! Да здравствуют лорды Дома! Справедливость в правде!

Вновь девизы и восхваления потревожили птиц, а скот вынудили отбежать подальше, через несколько минут лорды с гостями поднялись в хозяйскую трапезную, воины направились к праздничным столам, на поле остались лишь молодые слуги и оружейники, одним надлежало навести порядок, другим разобрать трибуну.

Дар немного задержался на трибуне с Граном, Джаки и Саятом. Новоявленным пейднам Саяту и Джаки надлежало принять участие в совещании в резиденции главы города, Дар и Гран просили ограничится в налегании на спиртное. В реальности им надлежало принять участие в тайном объявлении братьев и самой Алейа падрейджинами, а старшего Антэна пейдном Дома.

Глава 10.

Еще несколько лет назад правление короля Аппирия Шестого можно было назвать счастливым, после огромных усилий королевство почти десятилетие жило в относительном мире, приграничные стычки не перерастали в полноценные войны, междоусобицы носили локальный характер и не перерастали в откровенное противостояние герцогов. Торговля процветала, города росли, неурожаи в одной части легко покрывали другие, серьезного мора, наводнения и землетрясений не было, казна была не пуста.

Но теперь в Базилике наступали тревожные времена, король был в этом уверен, начались склоки между герцогами и другими крупными вассалами, дворцовые интриги обострились. Король осознавал, отчасти в этом была и его вина, расслабился, утерял хватку, теперь грызлись, пока не в открытую, слава богам, даже его соратники юности. Некогда почти единомышленники Диглан и Нир, теперь же каждый плел свою игру. Если и объединяли усилия, всегда оказывался под ударом кто-то из бывших друзей, соратников короля.

Теперь дошла очередь и до Цефана, беззаботного, веселого друга, пусть и не блещущего острым умом, но верного товарища короля вынудили отправить в ссылку. Аппирий Шестой вспомнив о герцоге Лоринярском, покачал головой, тогда он погорячился, нужно было ограничится финансовым наказанием, но …. Гнев от потери казны с миллион серебром не позволил трезво оценить положение, теперь при короле не осталось субъекта всеобщего внимания, восхищения, зависти и ненависти, и вассалы быстро нашли себе новых кумиров и врагов.

С главой тайной стражи графом Ниром Кондерьа все было более-менее понятно, он явно стал опасаться своего бывшего друга графа Диглана Пиараса. Сложнее было понять мотивы племянника Диглана, Цефан был балаболом, но не опасен, а Руэри был опасен всегда и видимо стал еще опаснее, после того Нир стал копать под него и герцога Флэйтри. Короля смущало отсутствие прямой оценки активности Руэри со стороны Диглана, это на прежнего племянника не походило.

С этой льстивой лисой Ибдхардом тоже полагалась держать ушки востро, нажился на поставках в походе на Юттан и снова юркнул в свое логово, возможно именно Ибдхард повинен был больше в провале военной кампании на Юттане, но пара Нир и Диглан, разыграли свою партию против Цефана, а когда он, король, немного внимательнее изучил хозяйские книги было уже поздно.

На кого опереться? На Иллора? На Ява Мерти? У первого сложные отношения с Ибдхардом, с Дигланом не враждует, но близок с Ниром. Король недовольно поморщился, Диглан сразу встанет на дыбы, а если и не сразу, так потом, но обязательно проявит себя. Тогда остается Яв Мерти, но он горяч, да и закадычный друг Цефана. Против будут и Диглан, и Нир, а про Руэри, даже не стоит заикаться. Ардал Руэри спит и видит, как тонет Мерти, они недолюбливают друг друга с еще компании с мабирскими пиратами. Шесть лет прошло, а Ардал все еще отворачивается при виде Мерти. А ведь когда-то, они вместе раза три вместе бились против втрое превосходящего флота младшего брата, принца Раяна, приведшего ради короны мабирцев и хаарнцев.

Мысли унеслись в прошлое, интересно, где младший брат? Жив ли? Аппирий в одном был уверен, после потери флота он выжил, но в Хаарн и Мабир вернуться побоялся. Размышления прервал Диглан. Как всегда серьезный, тихий, спокойный, но уже давно другой, неоткровенный и скрытный, стал таким же как Нир.

– Доброе утро, Диглан, хотя мне, кажется, ты его мне сегодня испортишь …, – «окончательно» король договаривать не стал.

Диглан вздохнув, развел руками и по кивку дяди, присел в кресло напротив.

– Ваше высочество …, – увидев недовольное выражение, продолжил по-родственному, – дядя, герцог Райогнан с графом Ниулом видно почти восстановили свои владения.

– И как это ему удалось? Вроде в прошлом месяце или чуть раньше, ты говорил, что положение у него безвыходное.

– Верно, но по всей видимости ему помог в этом лорд Оттар, наш мальчик Мясник, – уточнять Диглану не стоило, король недовольно взглянул на племянника, это имя он уже запомнил хорошо, – его отряды разгромили пару отколовшихся баронств, как всегда под корень, все с перепугу вернулись под крыло Киннеидая, правда плата была солидной, одно баронство стало союзником Кирабо, фактически вассалом. Более подробно наверно Нир доложит в ближайшие дни.

– Герцог Ибдхард прислал письмо, боится, что герцогство Бобек займется им вскоре, намекая на того же Оттара, в герцогстве теперь командует партия маркизы Кирабо, старшей сестры молодого Бобека.

– Вообще ничего не понимаю, если молодой Оттар ощипывает Райогнана, причем тут Ибдхард? – было заметно, что полунамеки короля стали раздражать.

– Ибдхард указывает, что партия маркизы и есть армия Оттара, потом его трясёт от мысли, что герцог Иллор боготворит этому молодому лорду.

– А Иллор действительно поддерживает этого вездесущего мальчугана?

– Ни мои люди, ни люди Нира этого не выявили, но все отмечают, что он им восхищен, – король поймал себя на мысли, что он тоже, если так все будет продолжаться, начнет грезить этим Оттаром.

– Если есть еще что-нибудь об этом мальчике, одной строкой прошу, уже слышать о нем не могу. Ты бубнишь о нем, Нир, даже Руэри не забыл о нем, обвиняет его в том, что он оклеветал графа Парта и сдал его Ниру.

– Это возможно…, – заметив желваки у дяди, быстро продолжил, – у Флэйтри тоже проблемы с ним, его бароны обеспокоены, особенно те, что граничат с Оттаром, Хайдди и Ортлом.

– Ого, так значит графу Манусу мальчик так и не отдал Хайдди?

– Не отдал и видимо граф не собирается требовать соблюдения законных прав.

– Вот как? Не собирается оспаривать? Теперь об Оттаре все?

– Все…, главный казначей переслал пару писем от управляющих и инспекторов, из владений Цефана натрясли немногим больше полутора сотен тысяч, в герцогстве Лориняр наблюдается признаки голода, спрашивают остановиться или продолжать?

– Пусть заканчивают, с Цефаном договор о погашении остатка в три года и пусть едут назад.

– В таможне особо крупных хищений не нашли, но добрали около ста двадцати тысяч, – дядя не среагировал, Диглан поставил метку «вернуться к рассмотрению», – жалуются на Неис и Олиффа, кузина и кузен вдвоем умудрились за прошедший месяц просадить девятнадцать тысяч.

Король возвел глаза к потолку, его отпрыски явно сорили деньгами, что же будет потом?

– Герцог Мерти просит напомнить, мы обещали ему помощь в двести сорок тысяч на новые суда, а выдали лишь восемьдесят, боится, что до зимы не успеет.

– Диглан, демоны дери эти деньги, куда все утекает, я помню, еще лет пять назад в казне было не меньше миллиона, где всё? – король, вскочив стал вышагивать взад-вперед, – теперь я чувствую себя нищим, армии дай, флоту дай, вассалам дай, где те дни, когда вассалы сами со всем справлялись?

Договорив последнее, король вспомнил о Маэле, да парня конечно же этот мальчик ловко подкупил, но, ведь «пойло» и «пламя» действительно становятся популярными! Да и о бумаге стоит подумать, цена почти такая же, что и зарубежная, но Оттар заверил Маэля, что за два года обеспечит страну и начнет продавать другим! И если сохраниться маржа в один и один? Казна должна наполниться.

Заметив внимательный взгляд племянника, король принял степенный вид, пока не стоило это обсуждать с кем-либо.

– Диглан, дай распоряжение казначею, пусть выдаст Мерти шестьдесят …, нет, пятьдесят тысяч и отпиши ему сам, напомни мягко, но настойчиво, он недоплачивает в казну, пусть из этих средств строит суда, но что бы к зиме суда были! Терпеть расточительство больше не буду.

Когда Диглан уходил, королю показалось, что племянник улыбался, неужели следующая цель Диглана Мерти? Когда эти интриги закончатся? Что за игры ведут его вассалы, чем грозит это королевству?

Глава 11.

Барон Двэйн Лаогэр чувствовал себя, как будто заново родился. Это чувство в нем родилось в день, когда он предстал перед своим старым ненавистным врагом без прав, без войска, без владений, униженный и в качестве номинального вассала, а старый Савир Оттар принял его, как давнего друга. И тот вечер прошел в каком-то шумном веселье, и он очнулся в объятьях среднего возраста служанки, удовлетворённый впервые за последние годы.

А лорды Оттары продолжали его удивлять, спокойным отцовским вниманием старый лорд и неуёмной энергией молодой. Меньше, чем за две недели объехали весь Лаогэр, некоторые места даже для него оказались незнакомы. При этом Дар вел себя, как гость барона и ни разу не обронил честь Двэйна.

Не менее удивило, что по возвращению с заброшенного донжона, Дар переподчинил барона Казаоира Двэйну и теперь Двэйн руководил восстановлением донжона. И выбор жениха барону понравился, вежливость Аерна обезоружила его дочь, ее хватило дней на пять, а когда строители были готовы и они покидали замок, отцовское сердце ёкнуло, дочь провожала больше Аерна, а не его.

Работы по восстановлению донжона, вначале обескураживали, шли дни, а продвижения заметного не было, но затем темп резко возрос, это прибыли оружейники и строители из Оттара, всего семь норлов расшевелили стройку. Что бросалось в глаза норлы Дара принимали все решения совещаясь, но мнение старшего не обсуждалось. Как понял барон по возвращению в замок Оттар, это вообще было свойственно всем старшим в замке, и воинам, и слугам. До принятия решения могли даже дерзить старшим, но после принятия решения никто не смел возразить.

И проблему со старшим сыном Дар решил просто, переговорив с сыном, велел пройти курс новобранца и попытать счастья стать десятником. В день церемонии памяти и вознаграждений, барон, увидев своего старшего поразился целеустремленности сына. Стоя в строю с новобранцами, он явно был горд и полон решимостью. Нужно было признать школа подготовки Дома Оттаров отличала вера в наставников и командиров.

Уже в процессе церемонии барона удивила щедрость Дара, но то, что сделал старый Савир для слуг, это обезоружило Двэйна. Даже свое назначение старшим сотником войска и советником старого лорда, померкло перед счастьем двух служанок. Не удивительно, что Оттар процветал, оба лорда действовали в одном ключе, они завоевывали сердца и верность слуг.

Барона попросил задержаться баронет Гран, предложил выпить, Двэйн не отказался, видно дело касалось не прямых обязанностей.

– Барон, – Гран отложил свою чарку, – молодой хозяин просил его извинить, дела в городе, но он попросил меня обсудить с вами ряд вопросов, касательно вашего Дома и Дома Оттаров.

– Говори Гран, – Двэйн залпом опорожнил «пламя», жидкость отдавая тепло ушло вниз.

– Дар, извиняюсь, лорд Дар, просил узнать, как обстоят дела между бароном Казаоиром и э-э-э вашей дочерью?

– Думаю они поладят.

– Думаете или уверены, Дару… лорду Дару, хотелось быть уверенным, что ваша дочь согласна стать супругой Аерна.

– Это так важно Дару? Почему? Притрутся, все уладиться…

– Поверьте, барон, для Дара это принципиальный вопрос, прежде всего в добровольном согласии обеих сторон, потом, он так же убежден в важности создания крепких семей.

– Думаю моя дочь… , – вспомнив последнее расставание, с тоской закончил, – уверен она будет на самом деле согласна.

– Прекрасно, лорд Дар считает, что именно вы должны выбрать дату свадьбы, ваше решение будет немедленно доведено до жениха, – Двэйну осталось лишь кивнуть, это был серьезный выбор.

– По ходу у меня вопрос, барон ваш сын прекрасно зарекомендовал себя, и я думаю отправить его в гарнизон Ортл, уже в качестве полу десятника молодых воинов. Вы не против?

– Он вассал и ваш подчиненный…, – но Гран перебил его.

– Этот вопрос принципиален для меня, хотя сейчас там относительно спокойно, это не значит, что там он будет в безопасности.

– Понимаю, но я как отец, все еще не теряю надежду и надеюсь, что он изменился в положительную сторону и окончательно, – барон с тоской качнул головой, – хотя, если я вспомню все его выходки…, отправляйте, я согласен.

– И последний… щекотливый вопрос, – Гран явно был смущен, – речь идет о баронете Аэморе Иму, вернее о ваших планах на неё.

Двэйн задумался, сейчас, когда его жизнь стала налаживаться и наладилась личная и сексуальная жизнь, понять зачем он держал при себе худющую баронету столько лет, он сам не находил ответа.