Обратная сторона жизни. Книга первая

Дмитрий присел на корточки, осторожно взирая на двух таких непохожих «мертвецов», и получил в ответ бесстрастный взгляд туземного охотника вместе с изучающим азиатским прищуром, после чего японец или кто там, вопросительно дернул подбородком вверх, типа, чего хотел юноша? Парень в ответ напряженно сглотнул слюну, просто-напросто не зная, как отреагировать. Он хотел поговорить с кем-то, кто его поймет и вроде бы нашел двух непохожих людей, наверняка разного вероисповедания, каким-то образом сошедшихся друг с другом в одной точке зрения по поводу происходящего, а теперь… Теперь не может сказать в чем дело и зачем пришел.

– Привет, – вновь выпали из горла хриплые слова. – Я хотел поговорить… – он запнулся, зачем-то покрутив серо-голубыми глазами по сторонам, но скорей всего от неуверенности. – Поговорить о происходящем вокруг. Они все… – он обернулся и обвел рукой людей, сидящих на видимой протяженности огромного подвала. – Почти все они ушли в себя, – Дима объясняющее ткнул пальцем в грудь. – Затихли внутри, боятся выйти и посмотреть по сторонам. А я… – мальчишка снова сглотнул. – Не такой. Я хочу понять, что это за мир. Хочу уйти отсюда! – он несколько раз моргнул и замер в ожидании ответа, стараясь не прятать глаза от вперившихся в него азиата с негром, меланхолично двигающих губами.

– Уйти… Думаешь мы против? Но мне кажется, что еще рано, – задумчиво произнес пожавший худыми плечами японец. – По нашему поверью, души умерших на пути в мир мертвых, сначала должны миновать реку Сандзуногава. У этой реки три страшных порога, и только пройдя их, мы окажемся в конечной точке, – он как-то по детски пожевал губу. – Причем где-то на этих порогах живут старик и старуха, отбирающие одежды. Мой дед рассказывал истории подобной этой, во времена моего детства… Потом я вырос и мне повезло, хотя сейчас уже не уверен… – запнулся он. – Устроиться в офис в Лондоне, куда переехала наша семья еще в 80-х годах, где меня научили верить только в работу с карьерным ростом, сказав, что это является жизнью, достойней которой нет ничего. Но сейчас я даже не знаю, во что верить, ведь очнулся уже без одежды, а кто ее отобрал – неизвестно, – бесстрастным тихим голосом говорил невысокий, недвижимо сидящий азиат. – Я видел лишь отвратительное создание, помесь гигантского козла и человека, разговаривающего на моем родном языке и причинившего мне огромное количество страданий… А затем он убил меня, чтобы оживить и отправить в путешествие по Сандзуногаве, видимо заключенной в эту трубу, – он кивнул в сторону светящейся голубым стене, возле которой устало и бессмысленно сидел человек, до этого пытавшийся вернуть к жизни раздувшиеся трупы. – И сейчас я спорю с уважаемым воином… – его глаза указали на чернокожего. – О том, что будет за следующим порогом Сандзуногавы… – азиат, теперь уже точно японец – Дмитрий где-то читал, что речка с подобным названием проскакивала в религии этой нации – вперил взгляд в негра, покрытого шрамами, тут же пренебрежительно хмыкнувшего, будто показав свое отношение к бреду оппонента.

– Сандзуногава! Ха-ха-ха! Нет такой реки в мире масаи! – ощерил белоснежные зубы туземец, а Дмитрий непроизвольно провел языком по своим, ибо никак не мог привыкнуть, что еще недавно такие разрушенные, сейчас новенькие, словно из дорогой стоматологии. – Так говорит наш шаман! Шаман-масаи – он ударил себя кулаком в широкую грудь. – Много людей приходило к племени масаи! Белые! – чернокожий указал рукой на Диму. – Желтые! – кивнул на субтильного японца. – Снимали ви-де-о, делали фо-то! И платили дол-ла-ры! – смешно и по слогам произнес он. – Расспрашивали Лкетинга, – черный кулак снова с глухим звуком ударился об широкую и блестящую даже в темноте грудь. – О богах, в которых он верит. Ха-ха-ха! У масаи один бог – Энгаи! Много масаи верят в Иисуса! Но Лкетинг нет! Энгаи дал мне жизнь! Энгаи заберет ее! Но не сейчас! Наш шаман сказал, что смерть – пустая темнота, поэтому Лкетинг не умер! Лкетинг жив и будет сражаться! – воин, выпрямившись, встал на ноги и гордо вскинул вверх мускулистую руку, а затем опустился на каменный пол, гордо глядя блестящими глазами на японца с Дмитрием.

Парень же вспомнил про масаи только то, что это гордое африканское племя, живущее где-то в Кении и Танзании. Точнее не племя, а народ, разбитый на множество племен. Какие у них верования он не знал, но суть услышанного сводилась к одному – рассказы о смерти у каждой из народностей содержат крупицу истины.

«Спасибо моей дурной голове, что все детство я только и занимался чтением всего подряд! Кто бы мог подумать!», – он шумно шмыгнул холодным носом.

Взять хотя бы японца, рассказывающего о реке Сандзуногаве, состоящей из трех порогов, где эта остановка первый порог, а ведь дальше адский Рынок и вообще неизвестно что, вот тебе и пороги. Плюс старик и старуха, отбирающие одежды… Ну, так здесь все голые. Или туземец масаи, утверждающий, что окончательная смерть – это полеты в темной пустоте. Чем не высказывание Анатона, рассказавшего о возможности смерти в Геенне Огненной, после которой возвращаешься в бесконечную Вселенную искать заново собственный путь?

И сейчас эти двое, японец из развитой цивилизованной страны и воин туземного племени, периодически пасущий мелких горбатых коров с чахлыми овцами, спорили, что с ними будет на том свете, а ведь только религиозные, то есть теологические споры, позволяют соревноваться в болтовне двум интеллектуально разным людям.

В этом суть и возможности любого вероисповедания – быстрое превращение в спасительный наркотик, легко захватывающий и трижды профессора наук, и духовно темного, как угольный карьер Донбасса, австралийского пигмея. Религия действительно опиум, облегчающий страдания народа, неистово верящего в спасение после смерти, только не зря ли большинство людей употребляют сей наркотик каждый день? Уж слишком бесхребетной становится большая их часть.

Мало, кто задумывается о происходящем внутри вроде святого места и отчего там становится легче. Люди приходят туда помолиться, а выходят словно пьяные, забыв о проблемах и считая, что теперь-то жизнь точно наладится. Но хоть кто-нибудь спросил себя, отчего душа успокаивается, а жизнь не меняется и почему эффект церквей и мечетей сравним с действием стакана водки?

– А ты? Ты же не просто так подошел? У тебя одинаковый с нами ожог. Клеймо, – щуплый японец указал пальцем на лоб парня. – Я обратил внимание, пока ты стоял перед нами! Что ты думаешь об этом месте? Вот он упирается в невозможность своей смерти, но не может объяснить, как сюда попал, и откуда взялся пытавший его демон! И отчего ты решил, что можешь уйти отсюда?

Его тонкий голос спугнул еретические мысли Дмитрия и парень моргнул, возвращаясь в суровую реальность, дабы посмотреть на небольшого азиата, взирающего естественным прищуром.

– Что думаю я… – Дима нервно почесал подбородок. – Ну, первое, в чем я уверен – это Ад, как бы его не называли в других местах. И я уверен в своих мыслях, ведь они сходятся с моими познаниями об этом месте из прочитанных книг. Во-вторых, верования у каждого народа разные, поэтому рассказ про реку и три ее порога, мне нравится, так как очень легко вписывается в происходящее, – японец довольно прищурился, хотя куда уж дальше, а масаи приподнял верхнюю губу, выразив некую степень недовольства. – Но я считаю, что настоящая смерть – это действительно полеты в темной пустоте, – туземец довольно хмыкнул и горделиво кивнул густоволосому азиату, типа, выкуси дружище.

Дмитрий же поразился. Эти два выходца чуть ли не из разных времен нашли время спорить и доказывать друг другу непонятно что в кошмарном месте, где другие ходят и стенают. Сравнивают верования и домыслы, где у японца даже не верования, а рассказы деда. Причем сразу же втянули в спор и его, гордо выпячивая грудь перед оппонентом с каждым согласием на личное мнение. Не просто так у них такие же тавро, не просто… Подобное спокойствие дается только с рождения.

– А насчет уйти отсюда… Я не знаю как, но откуда-то взялись легенды и рассказы о мире, куда люди попадают после смерти, вы сами так не думаете? – Дима уставился на японца, а затем перевел любопытствующий взгляд на масаи, молча слушавшего, бесстрастно скрестив руки.

Насчет туземца было не совсем ясно. Ему наверняка тяжело объяснять что-либо, но мальчишка считал, что если тот неким образом попал в компанию современного японца, то значит у них одна волна в голове. Он знал множество людей спорящих и сорящихся по любому поводу, но в тоже время никогда не расстающихся.

– Лкетинг не помнит, как сюда попал, – воин-масаи обвел огромный подвал мускулистой рукой. – Лкетинг никогда не был дальше семи ночей от своей деревни, поэтому может многого не знать! – Дима подумал, что туземец разговаривает короткими фразами из-за бедности языка. – Но Лкетинг уверен, что жив и поэтому будет сражаться! А демон – сон! – негр опустил могучую длань и замолчал, а юноша хлопнул ресницами.

«Да уж… Ему объяснить тяжеловато, зато японец по-любому понимает!», – парень уставился на внезапно заговорившего азиата.

– Ты говоришь разумно, по крайней мере, для этого места, – он грустно и криво усмехнулся, обведя раскосым взглядом мрачное место. – Верования моих предков гласят, что мы живем множество жизней, и кто знает… Может некто действительно вернулся с памятью полной картин этого ужасного мира, а после запечатлел их на бумаге или в красивых словах… – он вздохнул и повернул голову в сторону «плюющейся» людьми «живой» трубы. – Но, как на самом деле, никому из нас, пока неизвестно… Было бы неплохо вернуться в прошлое и полностью изменить жизнь… – азиат грустно вздохнул, слегка улыбнувшись. – Именно полностью, ведь там… На Земле, – он ткнул рукой в высокий потолок. – Я полностью погряз в материальном, совсем забыв о совершенствовании духовного. Мой разум засорился современной реальностью, внушившей, будто главная цель в жизни работа, и я работал. Работал не покладая рук… Забыв про себя и все свои желания… – японец почесал кончик носа. – А я очень хотел рисовать, но что бы дало мне это искусство, почти не ценящееся в современном мире? Ничего… Лишь самоудовлетворение и отсутствие материальных благ, а я их слишком ценю или просто обманывал себя, что ценю… Не просто же так говорят, что если Господь дал талант, то его необходимо использовать. Иначе большой грех! – несколько раз моргнул азиат, закончив непроизвольное размышление вслух, и посмотрел на Диму с выходцем из Африки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.