Краткий анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Книга первая

«Воланд взял в руки поданный ему экземпляр, повернул его, отложил в сторону и молча, без улыбки уставился на мастера. Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:

– И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги…»

«– Боги, боги! – начнет шептать Иван Николаевич…»

Это сходство – случайно или рукотворно? И если рукотворно, то кем и для чего?

Да, в эпилоге романа указывается, что «Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился». Однако, взгляды Понырева на Иисуса совпадали с историей от Воланд еще до их встречи на Патриарших прудах. Так какие же тогда взгляды проповедует Иван Николаевич, за короткое время ставший профессором? Причем богослов Андрей Кураев справедливо указывает, что семь лет назад Иван Бездомный был совершенно невежествен. И как же спустя короткий срок он мог бы достичь высокой должности профессора, если бы не излагал мысли, одобряемые идеологией, с одной стороны, и Воландом, с другой?

Что же указывает, что дух зла одобрял взгляды профессора Понырева?

Во-первых, каждый год во время весеннего праздничного полнолуния Иван Николаевич видит один и тот же сон. «От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться». Затем «… в потоке (лунной реки – А.Я.) складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это – номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:

– Так, стало быть, этим и кончилось?

– Этим и кончилось, мой ученик, – отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:

– Конечно, этим. Все кончилось и все кончается… И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.

Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне».

Так ежегодное пожелание-утверждение от Маргариты профессору Поныреву показывает, что у того все идет так, как надо. Как надо и Ивану Николаевичу, и, наверное, Воланду.

Во-вторых, можно согласиться с Андреем Кураевым, что, скорее всего, профессором Иван Николаевич стал по марксизму-ленинизму (т.е. философии), а не истории. Именно философы могли совершать стремительный карьерный взлет. Однако, профессор Кураев справедливо указывает на начальный уровень Понырева – тот же был совершенно невежественен. Так что без протекции, например, Воланда одолеть за семь лет дистанцию и стать профессором даже по философии – пять лет в университете и только два года в аспирантуре-докторантуре – дело архисложное. Сравним Понырева с Марком Борисовичем Митиным, которого упоминает отец Андрей. В 1921—1922 годах Митин учился на восьмимесячных курсах Коммунистического университета им. Я.М.Свердлова. В 1925—1929 годах – институт красной профессуры. В 1933 году стал профессором, в 1934 – доктором наук, и, наконец, в 1939 году был избран академиком. Да Марк Митин сделал стремительную карьеру, но все же только через десять лет стал профессором. А Иван Николаевич Понырев – через семь. И при таком темпе карьерного роста перспективы у бывшего поэта – академик и директор института, выпускники которого будут пропагандировать идеи марксизма-ленинизма по всей стране. И здесь становится понятной главная идея романа – Воланд достигает своей цели и распространяет-таки «евангелие» от себя в стране Советов.

5-е действие Получение квартиры для проживания Воланда со свитой и проведения Великого бала у сатаны

Как уже было сказано выше в 4-м действии, первой целью для Воланда было приобретение нового ученика в лице Ивана Бездомного.

Вторая цель – со смертью Берлиоза Воланд заполучил его половину в квартире N 50 в большом шестиэтажном доме N 302-бис на Садовой улице. Затем профессор черной магии выселил из квартиры другого жильца Степана Лиходеева. И отправил домработницу Груню в отпуск на родину в Воронеж. Так успешно закончилась операция, состоявшая из трех этапов. На первом этапе из квартиры исчезли сначала трое жильцов и затем хозяйка и домработница. На втором этапе новые жильцы Берлиоз и Лиходеев лишись своих жен.

Так Воланд завладел всей квартирой и расположился в ней вместе со свитой. А позже провел там ежегодный Великий бал у сатаны.

Правда, непонятно зачем профессор черной магии сам вызвался отправить телеграмму в Киев дяде Михаила Александровича Берлиоза.

«А профессор прокричал, сложив руки рупором:

– Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?»

«Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз».

Получается, что Воланд сам создает еще одного претендента на квартиру N 50. «Нет спору, ему было жаль племянника жены, погибшего в расцвете лет. Но, конечно, как человек деловой, он понимал, что никакой особенной надобности в его присутствии на похоронах нету. И тем не менее Максимилиан Андреевич очень спешил в Москву. В чем же было дело? В одном – в квартире. Квартира в Москве? Это серьезно».

И после прибытия дяди в Москву кот и Азазелло его прогоняют назад в Киев.

«Ваше присутствие на похоронах отменяется, – продолжал кот официальным голосом. – Потрудитесь уехать к месту жительства. – И рявкнул в дверь: – Азазелло!»

– Азазелло, проводи! – приказал кот и вышел из передней.

– Поплавский, – тихо прогнусил вошедший, – надеюсь, уже все понятно?

Поплавский кивнул головой.

– Возвращайся немедленно в Киев, – продолжал Азазелло, – сиди там тише воды, ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтай, ясно?

Вот и возникает вопрос – к чему автору весь эпизод с дядей из Киева?

Единственное на данный момент предположение – дядя из Киева нужен для троицы происшествий в главе «Неудачные визитеры»: с Максимилианом Андреевичем Поплавским, Андреем Фокичом Соковым и профессором Кузьминым.

6-е действие Взгляд на Иисуса как реального человека переходит из маргинального в разряд официального. Распространение «Сказки от сатаны» профессором Иваном Поныревым

В начале романа в беседе на Патриарших прудах редактор толстого литературного журнала Михаил Берлиоз выражал недовольство Ивану Бездомному, что тот реалистично изобразил Иисуса в сатирической поэме. «… редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. … Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф».

В конце романа видны зримые и значительные изменения с бывшим поэтом. «Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, под вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек. Это сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев».

Можно согласиться с Андреем Кураевым, что, скорее всего, профессором Иван Николаевич стал по марксизму-ленинизму (т.е. философии), а не истории. Именно философы могли совершать стремительный карьерный взлет. Однако, профессор Кураев справедливо указывает на начальный уровень Понырева – тот же был совершенно невежественен. Так что без протекции, например, Воланда одолеть за семь лет дистанцию и стать профессором даже по философии – пять лет в университете и только два года в аспирантуре-докторантуре – дело архисложное.

Сравним Понырева с Марком Борисовичем Митиным, которого упоминает отец Андрей. В 1921—1922 годах Митин учился на восьмимесячных курсах Коммунистического университета им. Я.М.Свердлова. В 1925—1929 годах – институт красной профессуры. В 1933 году стал профессором, в 1934 – доктором наук, и, наконец, в 1939 году был избран академиком. Да Марк Митин сделал стремительную карьеру, но все же только через десять лет стал профессором. А Иван Николаевич Понырев – через семь. И при таком темпе карьерного роста перспективы у бывшего поэта – академик и директор института, главного института пропагандирующего идеи марксизма-ленинизма по всей стране.

Теперь уже профессор Понырев выражает официальный взгляд на Иисуса и отодвигает мифологическую школу на задворки.

Что же выражает Иван Николаевич? Во-первых, он согласился стать учеником мастера. И поэтому, во-вторых, он не хочет писать прежние стишки, как и советовал мастер, а хочет написать другое. И мастер предлагает ученику написать продолжение о нем.

«… (Иван – А.Я.) спросил: – Вы встретили его?

– Да, – сказал мастер, – я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.

Иванушка просветлел и сказал:

– Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, – Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, – я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.

Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:

– А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!

Иванушкины глаза вспыхнули.

– А вы сами не будете разве? – тут он поник головой и задумчиво добавил: – Ах да… Что же это я спрашиваю, – Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.

– Да, – сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, – я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим».

Конечно, если предлагается продолжить, то, скорее всего, речь идет о романе про Понтия Пилата. Но анализ этого произведения показывает, что в нем выражается взгляд Воланда на Иисуса как Иешуа Га-Ноцри. Получается, что мастер предлагает своему ученику продолжить смотреть глазами Воланда на библейские события.

И теперь став профессором, сможет Иван Николаевич как на Патриарших прудах также твердо и безапелляционно утверждать, что дьявола нет? Рассказывая студентам на лекции о христианстве, профессор Понырев будет, конечно же, утверждать, что любая религия вводит людей в заблуждение из корыстных целей. И в евангелиях все придумано об Иисусе Христе. А вот в действительности жил в те времена в тех краях обычный человек Иешуа Га-Ноцри. И при этом профессор не вспомнит рассказ свидетеля тех событий Воланда? Но вспомнив – это отнюдь не означает, что поделится со слушателями в аудитории. И не вспомнит ли профессор, как утверждал дьяволу прямо в лицо, что того нет?

Таким образом, основные препятствия для проповеди взглядов духа зла убраны и становится понятной главная идея романа – Воланд достигает своей цели и распространяет «евангелие» от себя в стране Советов.

Глава 2 Мастер и Маргарита

В этой части рассматриваются мастер и его взаимоотношение с Маргаритой, воздаяние мастеру и Маргарите от Воланда. Исследуются: «свет», которого не заслужил мастер, «покой» в качестве дара и «вечный приют» в качестве места упокоения любовников.

Таким образом, Москва во времена Советского Союза была выбрана Воландом неслучайно. Не только для проведения Великого бала у сатаны. Научный атеизм как государственная политика создал благоприятную почву для распространения взгляда Воланда на евангельские события. И после долгой череды действий ему это удалось.

1. Кто такой мастер?

В отличие от своего будущего невежественного ученика он профессиональный историк, владеющий пятью иностранными языками. Благодаря знаниям, мастер сразу определил сатану из описания Иваном Бездомным собеседника на Патриарших прудах. Черты профессора совпадали с изображением Воланда в «Фаусте» Гете. «Ну вот… ведь даже лицо, которое вы описывали… разные глаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?» В этом месте богослов Андрей Кураев допустил ошибку. Не обратив внимания на приведенные два предложения, он посчитал, что, назвав имя собеседника Ивана Бездомного, мастер проговорился и тем показал, что уже был знаком с Воландом. Отнюдь.

И будучи профессиональным историком, он не мог не знать евангельскую историю. Например, профессор Александр Николаевич Стравинский, даже будучи психиатром, сразу продемонстрировал свои познания:

– Пилата? Пилат, это – который жил при Иисусе Христе? – щурясь на Ивана, спросил Стравинский.

А зная историю, историк поступил как Александр Дюма, который сознательно изменил характер французского короля Людовика XIII из властного на мягкотелого. Для писателя художественный вымысел не считается предосудительным. Но он же историк! И отрицал, что он писатель.

– Вы – писатель? – с интересом спросил поэт.

Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал:

– Я – мастер, – он сделался суров…

Более того, узнав от Ивана Бездомного, что Воланд как свидетель подтвердил идеи романа, мастер не подверг сомнению рассказ черного мага, а принял их на веру как доказательство, что в романе все изложено правильно.

«Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.

Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:

– О, как я угадал! О, как я все угадал!»

Более того, бывший историк ничуть не сомневался в реальности существования сатаны. «Но то, что вы рассказываете, бесспорно, было в действительности… Ваш собеседник был и у Пилата, и на завтраке у Канта, а теперь он навестил Москву».

И мастер хотел бы встретиться с «живым» свидетелем.

– … Ах, ах! Но до чего мне досадно, что встретились с ним вы, а не я! Хоть все и перегорело и угли затянулись пеплом, все же, клянусь, что за эту встречу я отдал бы связку ключей Прасковьи Федоровны

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дмитрий Быков полагает, что роман писался для Иосифа Сталина. Тот может продолжать жесткой рукой управлять страной, но ему следует беречь художников (мастеров). И в качестве аргументов приводятся положительные последствия для писателей за их художественные произведения: Л. Леонов «Нашествие» (1942), В. Некрасов «В окопах Сталинграда» (1947), И. Эренбург «Буря» (1947), Г. Николаева «Жатва» (1950). Это указывает, по мнению Быкова, что Сталин видел такие послания мастеров пера. И тогда первым, к кому прислушался вождь, мог бы быть Булгаков, выразивший свои идеи в романе «Мастер и Маргарита».