Сказочный звездопад

– Что нужно делать? – ответил вопросом на вопрос Антон. – Имейте в виду, у меня немного времени – через два часа Полинку из садика нужно забрать.

– Заберешь, – сказал Антону Олень. – А Леший хохотнул: теперь я спокоен за лес! Такой рыцарь за два часа легко справится!

– Иди через ельник прямо, дойдешь до логова Альфа-волка, а там импровизируй, думай, как спасти олененка.

Антон пошел в нужном направлении. Ветки хлестали его по лицу, с ног сбивал пронизывающий ветер.

И вот холм, на котором стоял огромный волк.

– Приветствую тебя, Альфа-волк, – сказал Антон. – У меня поручение от Лешего. Верни олененка.

– И тебе привет, маленький человек, – ответил Волк. – Не верну. Я обещал принести его в жертву Фее ночи завтра, в Полнолуние. И тогда я стану повелителем леса, надоело мне жить на задворках, как сейчас. К тому же, у меня есть свита.

Антон ужаснулся: откуда-то появились еще около тридцати волков поменьше. Все они встали рядом с Альфа-волком и завыли. И это было очень страшно.

Но Антон не дрогнул.

– Отпусти олененка, – вновь обратился он к Волку. – Невелика заслуга поймать маленького и беззащитного детеныша. А вот человека поймать труднее. Я готов остаться в заложниках. А Полинку, надеюсь, мама заберет.

Волк посовещался с собратьями и ответил:

– Быть по-твоему. Оставайся.

Из логова волки вывели олененка. Он был очень славным – ни дать, ни взять Бемби из сказки.

Малыш потрусил в сторону, откуда пришел Антон.

Мальчик же остался стоять среди стаи волков, которые, впрочем, перестали выть и даже ластились к нему.

Антон не помнил, сколько времени прошло: ночь, день, опять ночь. Он ел какие-то ягоды, спал, обнявшись с волками. Наконец, на полянке показалась Фея ночи – большеглазая, похожая на Снежную Королеву.

Волки выстроились в почетный караул. Альфа-волк подвел к Фее Антона.

– Фея, этот человек – теперь твой, делай с ним что хочешь. Надеюсь, я стану королем леса?

Фея пристально посмотрела на Антона.

– Интересный образец, – сказала она. – Из него с возрастом получится Темный рыцарь. Пойдешь мне в услужение?

– Да, – сказал Антон. – А вы можете сделать так, чтобы моя мама перестала пить, папа вернулся, а у Полинки было нарядное платье на утренник?

– Вообще-то ты ошибся, я – злая, а не добрая Фея. Но для хорошего работника постараюсь сделать это.

Луна восходила все выше. Фея взяла мальчика за руку, и они начали подниматься вверх, над лесом. Волки опять завыли… Стало страшно.

Вдруг на тропинке между пустырем и лесом показались люди со светильниками и ружьями.

Это был поисковый отряд, искавший Антона. Волки сразу попрятались, а Фея отпустила руку мальчика, сказав: иди к своим, им ты тоже нужен.

Антон отправился к людям. Какой же была его радость, когда во главе отряда он увидел своих родителей вместе.

Антон бросился к ним, они к нему.

– Сын, что же ты наделал, – воскликнул папа. – Мы тебя второй день ищем, я как узнал о пропаже, сразу приехал. И, кажется, понял, что я не могу без тебя, Полины, мамы.

– А я дала обещание не пить больше, если ты найдешься, – сказала мама. – Прости меня, сыночек, сколько же тебе пришлось пережить! Но я исправлюсь, вот посмотришь!

Антон обнимал родителей и чувствовал себя самым счастливым на земле.

С тех пор в доме Антона поселилось счастье, а у Полинки теперь много разных платьев и игрушек. Да и у Антона есть все необходимое для счастливого взросления – родители позаботились об этом. В общем, все нормально у них, но иногда, в полнолуние, Антон видит в лунном свете Фею ночи, которая улыбается ему!

Тайна

Алена Подобед

Жила-была обычная маленькая девочка, а никакая не волшебница, хотя ей постоянно приходилось превращаться-перевоплощаться. Так, с мамой девочка была Главной Помощницей, с папой – Умницей-Красавицей, со старшим братом – Врединой, Плаксой и Ябедой, а со строгой бабушкой – Горем Луковым и Неумехой Безрукой.

И так запуталась эта девочка, что уже сама понять не могла – кто она.

А ведь по правде, хоть и понарошку, была наша маленькая девочка заколдованной принцессой. Но чем чаще она менялась наяву, тем глубже уходила в себя. Туда, где был целый мир, полный чудес и слов одобрения. А вход в этот мир таился от непосвященных в гипсовом потолочном бордюре. В той самой обычной на первый взгляд комнате, которую девочка делила со своей строгой бабушкой.

Целыми днями, пока мама и папа были на работе, бабушка ворчала на девочку, мол, и стоит косолапо, и умылась плохо, и застегнулась криво, и ложку держит не в той руке, и слишком долго ест. И, дай только волю, будет бездельничать часами, уставившись в потолок. Мол, ничего-то этой Безрукой доверить нельзя: чашку мыла да разбила. А уж читает-то как медленно! Мол, папа в ее годы все делал не в пример лучше!

Девочка папу очень любила и даже гордилась тем, что он-то был весь такой-растакой. Но от этого ей становилось так грустно. И думалось маленькой девочке, что уродилась она неправильной.

Честно говоря, эта бабушка была очень несправедлива. И все-все наша маленькая девочка умела. Но, когда тебя постоянно пилят да бранят, это все из рук само валится и нос становится красным от слез.

А вот мама с папой ее хвалили – по выходным. Ну, когда на работу не ходили и были главными в доме. Правда, девочкина мама бабушку и по выходным немного побаивалась, потому что не была ее дочкой, а папа со своей никогда не спорил.

Всю жизнь эта вредная бабушка проработала воспитательницей в детском саду. И страдала пруфдеф… деформацией. Так мама сказала. Что такое деформация, девочка знала от папы. И очень жалела ругачую бабушку, видя, как та сутулится и гнется набок.

Старший брат девочку при взрослых не обижал. Но, оставаясь в доме за самого старшего, зло подначивал, дразнил-пугал и даже мог залепить затрещину.

Жаловаться на брата было бесполезно, ведь он всегда успевал сделать это первым. И даже папа с мамой ему почему-то верили.

«Кто же я такая, – думала маленькая девочка, – Безрукая Врушка или Любимая Доченька-Помощница?»

От этих мыслей ей становилось так тяжело на душе, так непонятно, что хотелось сразу потеряться или даже… умереть. Пусть бы потом все плакали и ругали себя за то, что мало ее любили!

Лишь только бабушка, выключив в комнате свет и рявкнув «Спи, кому сказано!», проваливалась в перины и начинала храпеть, девочка собиралась в путь. Мысленно отыскав заветный завиток лепнины, она, стремительно уменьшаясь до размера мотылька, взлетала над своей кроваткой на лазоревых крылышках и устремлялась в сказку.

О чем была эта сказка? И сказка ли это была вообще? Там, в придуманном девочкой мире, на бескрайнем изумрудном лугу, усыпанном чудесными цветами и ягодами, среди говорящих пони и ручных обезьянок, она могла быть и бабочкой, и феей, и, конечно же, маленькой принцессой, любимой всеми без оговорок.

И вот однажды вечером, когда все домашние легли спать, наша девочка, изруганная, расхваленная и названная Врушкой, по своему обыкновению юркнула в заветный тайник под потолком. А тот самый-самый гипсовый завиток возьми да и отвались. Дом-то был еще дореволюционной постройки, а из старинного оставалась лишь эта лепнина.

Нагулялась девочка по лугам прекрасным, наигралась-нахохоталась с единорогами и прочими черепашками-жирафами-хомячками, разодетая принцессой, наплясалась на балу. Собралась домой возвращаться, а выхода-то и нет! Там, где были увитые виноградом ворота, – глухая стена выше неба…

Горько заплакала девочка, вмиг осознав, как сильно любит она и бабушку-ворчунью, и братца-задиру, а уж в папе с мамой и вовсе души не чает. Испугалась, что никогда уже не сможет вернуться к ним, закричала что есть мочи: «Маааама, мааамочка!»

Прибежали в комнату разбуженные родители. Недовольная бабушка с воспитательского ложа восстала, не понимая, что же опять натворила эта Неумеха? Братец с заспанной рожицей пожаловал, мол, знаю я эту Врушку, опять притворяется!

Свет включили и видят: прямо над детской кроваткой отвалился с потолка кусочек лепнины, а девочка в известке да крошках гипса разметалась в бреду, плачет – проснуться не может!

Взял папа Красавицу Елочку на ручки, мама Помощницу Ленусю зацеловала, бабушка на лоб Родненькой Внученьке прохладную ладонь положила. И даже брат, испугавшись за сестру, пробурчал, мол, Ленка-Пенка, ты че?

И стали они ее хором звать:

– Леночка-солнышко, проснись-вернись! Нам без тебя так плохо!

Просочился это зов сквозь каменный завал, ворота отыскал да и открыл их своей любовью.

С той поры уж никто девочку Врушкой Безрукой не звал, а только ласково и по имени!

Жаль, вход в сказочный мир навсегда закрылся.

Но тайна-то волшебная осталась. А с ней жить намного легче. Она душу греет и дает приют даже там, где его и быть не должно.

Carpe diem: живи настоящим!

Евгения Егорова

На большой яркой поляне, только встало солнышко и рассыпалось по траве сотнями сияющих бриллиантов, появился маленький синий мотылек. Его тонкие нежные крылышки живо затрепетали на ветру, он поднялся над полянкой и увидел огромный прекрасный мир.

– Мама, какое чудесное место! – сказал он и затанцевал вместе с другими мотыльками и насекомыми, которые поднимались наверх, стараясь каждый выбрать себе подходящий цветок.

– Да, малыш, и сегодня тебя в этом мире ожидает настоящее приключение – целая жизнь впереди!

Мотылек радостно порхал, перелетая с цветка на цветок, и озирался по сторонам. Вокруг было столько запахов и тепла, этот мир был словно создан для красоты и счастья.

– Да, я хочу настоящее приключение, – отозвался мотылек, перелетая с одного цветка на другой. Он подлетел к одной разноцветной компании и стал спрашивать, что за приключение ожидает его в этой жизни. Жучки, божьи коровки, мурашки, бабочки и другие мотыльки жужжали и радовались жизни. Они приняли его в свою компанию и стали весело водить хоровод. Там он и познакомился с чудесной розовой бабочкой-мотыльком, которая стала его спутницей на всю жизнь. Так они кружились какое-то время, пока на полянке не стало еще светлее и теплее. Солнышко теперь было в зените, и вся честная компания полетела с полянки на ближайший водоем, рядом с которым было так приятно отдыхать, в тени большого дерева.

Мотыльки, бабочки, пчелки и мурашки сели на травку немного отдохнуть от жаркого зноя.

– Как вы все же считаете, в чем смысл моего приключения в этой жизни? – снова попробовал спросить мотылек. Он выглядел теперь более задумчивым, чем прежде. Теперь он уже порхал не так весело. Его крылья подросли, а синий цвет приобрел более глубокий оттенок.

К нему подлетел большой майский жук.

– Я слышал, – прогудел он, – что на окраине нашей поляны живет старая гусеница. Она знает секрет. Если у тебя есть такой вопрос, ты можешь слетать к ней. Но путь туда не близок, учитывая нашу недолгую жизнь…

И тут жук замолчал и отлетел в сторонку, монотонно вибрируя подкрылками.

Синий мотылек был парнем настойчивым. Он во что бы то ни стало хотел узнать ответ.

И когда солнце на небосводе стало медленно двигаться в другую сторону, а тени цветов и деревьев удлинились, мотылек попрощался со своими друзьями и отправился в путь, к заветной цели.

Путь его был одиноким и невеселым. Много цветов пролетел он, много трав, много таких же компаний мурашек приветствовал, и наконец добрался до самой окраины полянки, дальше – только густой темный лес, куда мотылькам ходу нет.

Вот увидел он домик, в котором обитала та самая мудрая гусеница. Синий мотылек подлетел к ней и поздоровался.

– Еще один чудак, – проговорила старая гусеница. – Много тут вас ходит, делать нечего.

– И вам доброго дня, – отозвался мотылек с душевным трепетом, он знал, что сейчас ему откроется та самая заветная тайна всей его жизни, и он узнает нечто важное.

– Какого дня, не видишь? – и гусеница кивнула в сторону темневшего небосклона. Отблески заката горели на небе яркими красками, которые разноцветными сполохами окрашивали облака. Мотылек молча взирал на остатки дня.

– Что это? – спросил он очарованно.

– Это конец дня.

– Конец?

– Да, – протянула гусеница глубокомысленно. – Солнце село, темнеет.

– Я хотел узнать… А что у меня за приключение?

– Вот это и есть твое приключение, – отозвалась, кашлянув, гусеница.

– Что именно?

– Да вот это, – и она обвела взглядом полянку и небо.

Мотылек молча досматривал заход солнца и наступление бархатной ночи.

Где-то там далеко позади остался его дом, друзья, подруга розовый мотылек, его веселый хоровод под яркими лучами летнего солнца, аромат душистых цветов и медвяных трав.

– Вот это и есть все твое приключение, – снова вздохнула гусеница и ушла в домик.

На глубоком синильно-черном небосводе зажглись первые звездочки. Они моргали, приветствуя нового искателя приключений. А мотылек все сидел на крылечке, задумчиво вглядываясь в темноту мира, и тихонько думал:

– Вот это и есть все мое приключение.

Мастерица перламутровых пуговиц

Елена Шмелева

Иялу была сиротой дважды. Ее история не имела начала. Конечно, у малышки были родители, но о них ничего не было известно. Все, что она знала, что ее, годовалую, нашли две старые женщины из мастерской перламутровых целебных пуговиц. Они заботились о ней по очереди, учили ремеслу. Очень радовались, что у Иялу есть талант. Ее изделия помогали людям.

Когда обе они перешли за Порог, девушка осиротела второй раз. Жила она в общине с другими мастерицами. Иялу старалась ни с кем не ссориться, но и дружить тоже не хотела. Она очень уставала от огромного количества работы. Ей над каждой пуговицей приходилось долго думать, как лучше сделать, чтобы заказчик избавился от тревог, дурного сна или проблем с желудком. Семь пуговиц были семью сеансами целительства. Людям нужны были такие волшебные амулеты.