ГеноVIRUS. Серия «DетектиФ»

– Конкретизируйте задачу, – перебил Вахрушин. – Что для вас является отдаленной перспективой?

– Предлагаю ориентироваться на жизнь одного поколения. 20—25 лет вполне достаточно, – обрисовал временные рамки Архипов. И тем же не терпящим возражений тоном продолжил: – Мы постарались создать максимально возможные на сегодняшний день условия для работы. В соседнем помещении установлены компьютеры, самый мощный процессор. Для вирусолога отдельно оборудуем, если понадобится, биологическую лабораторию, но пока, думаю, вам, Юлия, – и Архипов обратился к ученой даме, – будет интересно изучить архивы Госхранилища вирусов, посмотреть, какие пригодятся. То же относится и к Ксении, – Архипов постарался улыбнуться и Анциферовой. – Сюда, на ваш персональный компьютер вы можете затребовать любые материалы по метеоритам, которые до сих пор значатся под грифом «секретно». Если есть у Сомовых какие-либо требования – всё выполним. График взаимодействия следующий. Каждый из вас готовит доклад по собственной тематике с учетом информации, которую вы сегодня получили. Начинаем послезавтра.

– К чему такая спешка? – передернул плечами Феликс. – Происшествия в Сихотэ-Алине и Челябинске разделяет почти 70 лет. Значит, до следующего свидания с метеоритом уйма времени.

– На экране приведены даты, – прохрипел в ответ Гречин, – которые мы выделили первоначально. Потому что об этих событиях наслышаны. Несколько из известных падений крупных метеоритов в обозримое человеком время произошло как раз в середине февраля. Земля движется по орбите утренней своей стороной вперед и «налетает» районами, где утро, на метеорный поток, который находится в этом месте орбиты. Поток, к счастью, как я уже говорил, разреженный, поэтому не всегда Земле попадается что-то на дороге. Мы, конечно, можем о чем-то и не знать, ведь не все падения метеоритов документально зафиксированы, тем не менее, встречи с Невидимой звездой, на что обратил внимание Улугбек, происходят довольно часто.

– И вам известно, когда состоится ближайшая? – насторожился Вахрушин.

– Да, – кивнул Гречин и увеличил на мониторе еще одну строчку из цифрового фрагмента, – через два года.

– То есть мы уже знаем когда, – торопливо перехватил инициативу Архипов. – Но не знаем, что именно произойдет. Гости из космоса подобны… черной кошке в черной комнате. Никогда заранее не угадаешь, чего ожидать. С одной стороны, они способны занести к нам другие формы жизни; почему бы нет – до сих пор не отвергается версия, что и сама жизнь на Земле – результат панспермии. Или вирус – Земля пережила не одну пандемию, в короткие сроки погибли миллионы людей. Грипп-испанка, СПИД – вдруг и их «принесли» метеориты? А с другой, может, наоборот, нам уготован совсем безобидный «подарок» – ледышка, пустотелый камень или кусок железа. Но мы обязаны изучить все варианты.

Архипов вернулся к креслу у стены, взял в руки пачку подготовленных бумаг.

– Возвращаю вам заверенные экземпляры договоров, – Леонид вручил каждому участнику группы подписанный конверт. – Внутри найдете также спецпропуска, к ним, как и у меня прикреплен ключ для лифта, чтобы попасть в сектор «D». Там же ключи от новых машин, автомобили дожидаются на парковке. Другая связка – ключи от коттеджа, схема проезда прилагается. Для вас приготовлены дома в загородном поселке. Я, Кабиров и Гречин уже давно там обосновались. Завтра можете перебираться вы, утром за каждым заедет фургон, чтобы отвезти вещи. Дружеский совет – не берите много, коттеджи полностью обставлены, меблированы, на кухне – необходимая техника и посуда. Переезжайте, не раздумывая, места у нас дивные, рядом речка, лес, скоро всё вокруг зазеленеет, воздух – чистейший.

Ксения первой схватила конверт. Ей давно требуется смена обстановки и предложение про загородное жилье прозвучало кстати.

– Отлично! – воскликнула с восторгом Анциферова. – Всегда мечтала просыпаться под пение птиц, а не скрежет мусороуборочной машины.

– Ммм, – заглянула в конверт со своим именем Юлия, – звучит соблазнительно. Но я, пожалуй, откажусь от машины и от коттеджа, – Клепина вытряхнула две связки ключей на стол. – Квартиру не так давно новую купила. Специально и долго подбирала район, вид из окон, диваны заказала, их еще не доставили. Кроме того, и машину буквально на днях поменяла. Модель года, прямо из магазина. Извините, я – вне компании.

Архипов разочарованно проскрипел зубами, но постарался, чтобы на лице ничего не отразилось: Леонид намеренно выбрал для Юлии коттедж, который граничил с его участком. Надеялся, что сумеет зазвать соседку в гости и проводить с ней приятные вечера. А в дальнейшем и ночи. И – полный разворот!

– Я тоже не любитель загородного ничегонеделанья, – подошел к столу Вахрушин. – Урбанист до мозга костей. Для меня понятие «дом» – пустой звук. Ночую, если погружен в проект, прямо на работе, у компьютера. Если в промежутке между проектами, предпочитаю тусоваться у подружек. Хотя…, – задумчиво потер подбородок Борис, – предложу маме, старушка не откажется отдохнуть на природе. Что касается средств передвижения, – программист подкинул на ладони ключи от автомобиля и отложил их в сторону, – пользуюсь мотоциклом. Так что остаюсь при двух колесах.

Архипов отругал себя за беспечность: двое из семи подопечных грозят выпасть из зоны контроля. Придется поднапрячься и отправить на квартиры Клепиной и Вахрушина специалистов. А пока руководитель проекта протянул последний из конвертов Варваре.

– Что касается вас, – по поводу археологов Леонид не сомневался: они ни за что не откажутся, когда узнают, что для них сделано, – вашему отцу на завтра назначена консультация в Центре кардиологии. Договаривайтесь сами, кто займется переездом, кто доставит пациента в клинику.

Варвара удивленно подняла глаза и непроизвольно прижала ладонь к груди. Человек, стоявший напротив, легко и просто предлагал решить проблему, которая дамокловым мечом висела над их семьей последние месяцы.

Отец Варвары – Максим Игнатьевич старался делать вид, что по-прежнему силен и крепок. Но, выйдя не так давно на пенсию, мужчина заметно сдал. С трудом преодолевал небольшие расстояния (а они, как назло, жили в доме, который изобиловал лестницами – от парадной двери до лифта, от лифта к квартире), постоянно носил в кармане нитроглицерин, по ночам случались приступы, зачастила «скорая». Врач из районной поликлиники сурово сообщила, что положение старика серьезное, скорее всего, потребуется операция, на которую Сомовым нужно либо деньги искать, либо квоту выбивать. Но по реалиям нашей страны, если квоту и удастся оформить, деньги в любом случае потребуются и немалые: на консультации, на послеоперационный уход, на реабилитацию. Для людей, не имеющих постоянного дохода, живущих на гранты, которые тратятся строго под контролем и в основном на сопутствующие исследованиям нужды, ситуация с дедом казалась патовой. И вдруг… Варя, сдерживая слезы, молча кусала губы.

– Вы работаете Дедом Морозом? – пошутил Феликс, чтобы отвлечь внимание Архипова от Варвары и дать жене возможность прийти в себя.

– Хочу, чтобы вам ничего не мешало сконцентрироваться на работе, – жестко отреагировал Леонид. – В конверте найдете также номер телефона няни.

– Няни? – переспросила Варя. – Спасибо, но это уже лишнее. Мы справляемся сами, да и дед любит возиться с внуком.

– Как хотите, – не стал настаивать Архипов. – Но на всякий случай не убирайте визитку далеко. Няню наняли именно для вас, она приедет моментально.

Глава 4

ГРЕЧИН и Кабиров тоже засобирались. Савелий торопился домой, в надежде, предприняв массированную атаку на простуду, справиться с напастью к следующему сбору группы. В чем вызвалась помочь жена: она умела заваривать специальное питье из лечебных трав и мёда, приготовила полоскания для горла, мази для прогревания носа, на крайний случай, сильнодействующие пилюли.

Нашел причину и Кабиров, он вызвался показать коллегам подготовленные коттеджи, чтобы облегчить задачу на завтра: удобнее переезжать, зная заранее план помещений. Первой идею, высказанную добровольным сопровождающим, поддержала Ксения. Хотя на самом деле особенности интерьеров ее не интересовали, женщине захотелось выяснить, как далеко от выделенного ей дома разместится… Архипов, с кем живет. К сожалению, в России не принято в обязательном порядке носить обручальное кольцо, и в лоб спрашивать: женат человек или нет – неприлично. Леонид произвел на нее впечатление: самоуверенный, крепкий, сильный, настоящий защитник. Если кого полюбит, то не отпустит. О встрече с таким человеком она мечтала всю жизнь. И если мужчина свободен, упускать шанс Анциферова не намеревалась. Хватит ждать, пора брать ситуацию в свои руки. (Она надеялась, что и Леонид поедет с ними «на экскурсию», но ошиблась – руководитель проекта остался в переговорной, когда ученые покидали сектор «D». Однако это обстоятельство планы Ксении не расстроило, она найдет способ порасспрашивать соседей на месте).

Убедил Тимур и Вахрушина – должен же Борис подробно объяснить маме, где ей предстоит жить. Но больше всего востоковед рассчитывал, озвучив благовидный предлог (да, Клепина отказалась от коттеджа, но, наверняка, им всем захочется иногда собираться не в навевающем тоску институтском подвале, а у кого-нибудь на природе, поэтому каждый участник группы должен знать дорогу в «рай»), зазвать в гости Юлию. Желательно одну. Почему бы нет? У Тимура отличная коллекция вин (он привозил по дюжине бутылок из каждой заграничной поездки), попадаются даже раритеты, купленные на закрытом (только для избранных!) аукционе. Они смогут посидеть, поболтать с бокалами в руках, наслаждаясь сладковато терпким вкусом. Идиллия. Не все же время работать. Последние полгода Кабиров общался в основном с… арабскими буквами и цифрами. Он перепробовал массу вариантов в поисках ключа для расшифровки текста, мозги от натуги грозили расплавиться. Ему требуется передышка, перезагрузка, чтобы переключить внимание на что-то другое. И желательно – в приятной компании.

Словом, согласились все, кроме Сомовых, которым предстояло сообщить отцу о поездке в клинику.

На институтской парковке ученых поджидали новенькие, только что из магазина, автомобили. Для одиночек, подобных Ксении (в тот же «список» входил и Кабиров), подготовили компактные скандинавские хэтчбеки, для семейных (имеются в виду чета Гречиных плюс Варвара и Феликс) – вместительные европейские универсалы. Причем в машине Сомовых установили специальное автокресло для трехлетнего малыша.

– Чувствую себя раздавленной мухой под микроскопом, – пробурчал Феликс, устраиваясь на пассажирское сидении рядом с женой и защелкивая ремень безопасности. – О нас известно всё: не только, что дед заболел, но и сколько лет сыну. Не удивлюсь, если завтра в коттедже на кухонном столе обнаружу нераспечатанную упаковку овсянки, которую ем каждое утро, а в ванной – твой утренний крем для лица.

– Не ворчи, – обогнав остальные машины, Варя порулила в сторону ворот. – Люди стараются. Воспринимай их навязчивую заботу как желание любыми способами заполучить в проект именно нас. Лучше скажи, что думаешь по поводу Невидимой звезды? Насколько серьезны последствия предстоящего столкновения?

Археолог блаженно вытянул ноги: несомненно, это не их древний, отечественного производства, драндулет, в котором мужчине выше среднего роста приходится сворачиваться эмбрионом.

– По-моему, надуманная проблема, – Феликса ничуть не удивило, что жена ни словом не обмолвилась по поводу нового автомобиля, никаких визгов и воплей, соответствующих событию, будто привыкла водить дорогие иномарки. Просто Варя оставалась равнодушна к «побрякушкам», ценила суть вещей, а не их стоимость. – Метеориты частенько падают на Землю, и до сих пор ничего страшного не происходило.

– В обозримом периоде. А раньше? – смерила Варвара мужа скептическим взглядом. – Мы многого не знаем о далеком прошлом. Возьмем хотя бы объект собственных исследований – племена майя, инков, ацтеков. Цивилизации, которые неожиданно исчезли.

– Уже готовишься к докладу? – прищурился Феликс, снял с носа очки и принялся крутить за одну дужку. – Предполагаешь, есть связь?

Варвара внутренне улыбнулась. Муж взялся за стекла, значит, заинтересовался по-настоящему. Очки – своеобразный камертон. У других людей чувства отображаются на лице, а намерения Феликса легко «читаются» с помощью окуляров. Если муж нервничает, начинает хлопать себя по карманам, выискивая платок, чтобы протереть и так чистые стекла. Если собирается сообщить нечто важное (например, сделать будущей жене предложение), массирует переносицу или поправляет оправу, обхватив ее указательным и большим пальцами. Если обдумывает, как сейчас, интригующую головоломку, крутит за дужку. Последняя привычка – из числа вредных, из-за нее очки иногда ломаются. Поэтому дома приходится держать несколько пар одинаковых, но все равно их не хватает, и зачастую Феликс перевязывает оторванную дужку первой попавшейся под руку бечевкой, что придает его лицу особенно трогательный вид.

Кстати, и познакомились они, благодаря очкам. Вернее тому, что стекла с мороза имеют свойство сильно запотевать…

Варвара – ученица выпускного класса отправилась в зимний выходной вместе с подругами на каток в Парк Горького. Откатав до перерыва (в середине дня ледяной серпантин чистят-ровняют специальными машинами), девчонки встретились в раздевалке. Подруги принялись расшнуровывать коньки: стоял жуткий холод, кататься дальше расхотелось. Но Варя осталась. Она с трудом выкроила из плотного расписания занятий с репетиторами свободное «окошко», что махнула рукой на мороз. Сейчас подкрепится-разогреется горячим чаем, бутербродами и вернется на лед. Девушка открыла рюкзак, достала термос, начала свинчивать крышку, но в следующий миг… грохнулась со скамейки. Споткнувшись, на нее налетел какой-то парень, и они вдвоем очутились на полу.

– Ой, – прохрипел незнакомец, – извините!

Варя злобно подняла голову, намереваясь высказать нахалу то, что о его неуклюжести думает, но… непроизвольно прикусила нижнюю губу. На нее уставилось «чудо», с мутными стеклами вместо глаз, да еще покрытыми льдинками.

– Ох, – смутился парень и, сдернув с носа очки, водрузил на лоб, – ничего не вижу, стекла запотели. Извините!

Теперь на Варвару в упор смотрели настоящие глаза. Они оказались светло-светло (какими бывают только у близоруких очкариков) карими. Парень вскочил на ноги и протянул руку Варе, помогая встать.

– Еще раз извините, – промямлил он в третий раз и неуклюже принялся стряхивать с ее свитера опилки, которые прилипли с пола. Потом, спохватившись, согнулся пополам, чтобы поднять термос. Обнаружив, что на нем нет крышки, снова упал не колени и стал ладонью хлопать под скамейкой, пытаясь найти пропажу. Нащупав, наконец, железку, он закрутил ее на термос и протянул Варе. Сообразив, что содержимое термоса осталось по его вине на полу, затараторил: – Не волнуйтесь, я сейчас куплю. Что вы пили: чай или кофе?

– Чай, – прыснула в кулачок Варя, не ожидавшая такой суеты вокруг упавшего термоса!

Парень, задевая носками ботинок за резиновые коврики, которые покрывали пол раздевалки, помчался к автомату. Варя, затаив дыхание, следила за передвижениями незнакомца, боясь, что тот рискует снова упасть. Но парень умудрился не только без происшествий добраться до автомата, но и благополучно вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками, над которым поднимался пар.

Оба стаканчика он протянул Варе.

– Подержите мой тоже, – незнакомец плюхнулся на скамейку, достал из кармана платок и протер очки. Затем вернул их на нос и только тут смог как следует разглядеть Варю.

– Возьмите, – теперь, возвращая один из стаканчиков, смутилась Варвара. И хотя к горячему напитку девушка еще не притрагивалась, почему-то покраснела.

Но неловкость момента быстро прошла. До конца перерыва молодые люди жевали поделенный пополам бутерброд, запивали его сладким чаем и оживленно болтали. Оказалось что парень – его звали Феликс – первокурсник-историк. На каток в Парк Горького выбрался из принципа. На коньках никогда кататься не пробовал. Собирался взять напрокат и испытать себя: неприлично человеку, живущему в «холодной» стране, не владеть зимними развлечениями. Варя согласилась с подобной точкой зрения и вызвалась помочь Феликсу совершить первый выход на лед.

После сирены, пригласившей посетителей вернуться на мороз, Варя отвела студента в комнату проката, помогла подобрать нужный размер коньков, показала, как правильно шнуровать и затягивать липучки. Правда, оказавшись на льду, Феликс от дальнейшей опеки решительно отказался и приступил к освоению нового для себя вида спорта самостоятельно, сославшись на то, что детально (то есть в теории) изучил вопрос с помощью интернета. Варя пожала плечами и легко заскользила по серпантину.

Каждый раз, завершив круг и проезжая мимо «ученика», девушка находила Феликса либо падающим на лёд, либо пытающимся подняться со льда. Хотя, ближе к закрытию парень все чаще встречал ее уже выпрямившимся во весь рост и медленно едущим вперед с победной улыбкой на лице. Упорство, достойное восхищения!

По дороге домой (а Феликс, естественно, отправился провожать девушку, как же иначе, зимой рано темнеет, одной ходить опасно) он увлекательно рассказывал о науке, которую выбрал на будущее. Что касается Вари, история входила в перечень предметов школьной программы, которые ей нравились, занимая позицию после литературы, английского языка, географии и экологии. Но, расставшись с Феликсом (они, ожидаемо, обменялись телефонными номерами), девушка решила поступать после сдачи госэкзаменов на исторический факультет. И именно туда, где учился Феликс. Потому что Варвара… влюбилась. Нет, не в историю, конечно (с ней отношения сложатся позже), а в своего нового друга. И вовсе это не легкомысленная любовь с первого взгляда, убеждала себя девушка, ведь за один день она несколько раз меняла отношение к парню: от злости и раздражения (когда он на нее свалился) до недоумения (когда покраснела) и до восхищения (когда увидела, как он, стуча зубами от холода, продолжал упорно двигаться на коньках). Просто гамма чувств промелькнула слишком быстро.

Феликс разобрался в своем отношении к Варе только к третьему курсу (люди, с головой погруженные в науку, а Сомов относился именно к этой категории человечества, редко видят то, что находится у них под носом). Но лучше позже, чем никогда, не правда ли?

Они поженились, встретившись после долгой преддипломной практики. По очереди поступили в аспирантуру. Три года назад у них родился ребенок. Варвара, поглощенная работой по гранту, который им выделили для изучения Баальбекских храмов, намеревалась взять с собой в экспедицию и крошечного сынишку. Но вмешался отец, который вызвался ухаживать за внуком сам.

Максим Игнатьевич в свои пятьдесят с небольшим неожиданно оказался не у дел. Участковый уполномоченный схлопотал пулю от обкуренных подростков и теперь передвигался, опираясь на трость. Но с малышом как-нибудь управится. Опыт есть, когда-то Варварой занимался. Ничего сложного: помыть-покормить-в сквере прогулять-сказку на ночь почитать. И дочери помощь, и пенсионеру радость. Не зря небо коптит. Даже в последнее время, не смотря на ухудшившееся здоровье, дед продолжал возиться с внуком, цепляясь за ставший привычным ритм жизни.

– У нас новая работа, – бодро объявила с порога Варвара. – Во-первых, высокооплачиваемая. Во-вторых, мы настолько ценные сотрудники, что нас засыпали бонусами. Завтра перебираемся в загородный поселок. Ребенок получит возможность летом ходить босиком по настоящей траве. Внизу стоит служебный автомобиль. И самое главное, – радостно выдохнула дочь, – на завтра назначена консультация в Кардиологическом центре для старшего члена семьи.

Дед, прохромав вслед за Варварой до кухни (если в ответ на появление родителей не началась суматоха, значит, внук спит), присел на край табурета, ожидая услышать больше подробностей. После того, как сердце стало сдавать, дед приучал себя на любые события реагировать сдержанно.

– Поступим так, – продолжала возбужденно составлять план на ближайший день дочь, – мы отправимся с тобой к врачу, а младшие мужички, – так Варвара в противовес отцу называла Феликса с сынишкой, – дождутся фургон, погрузят в него вещи и поедут осваивать новое пространство. Говорят, коттеджи полностью готовы к заселению. Мебель, посуда, бытовая техника. Поэтому берем лишь необходимое. Сколько у нас чемоданов?

– Только рюкзаки, – присоединился Феликс к заботам жены. – Лучше бы разжиться коробками. Прогуляюсь-ка я до соседнего магазина. Они каждый день выбрасывают горы пустой тары.

Глава 5

ЧЕМОДАН заполнился быстро – Ксения привыкла собираться в командировки и знала, что из одежды ей понадобится в ближайшие месяц-два. Остальные вещи она намеревалась уложить в пластиковые мешки. Анциферова нашла на кухне рулон из пакетов, оторвала несколько штук и отправилась в спальню. Начнем от окна.

Полутораспальная кровать ровно, без складок застелена, взбитые подушки покрыты кружевными накидками (Ксения хоть и живет одна и может позволить себе полениться, женщина дисциплинированная и предпочитает поддерживать порядок), в углу – пара симпатичных плюшевых зверушек (у них такие милые мордашки, как пройти мимо прилавка и не купить?). Рядом инкрустированный, под старину комод (ящики заполнены постельным бельем: наволочки, простыни, пододеяльники, полотенца). На нем – зеркало, на краю – стопка книг, ночное чтиво, женские плаксивые романы. Никакой косметики, никаких ювелирных украшений, шкатулок, пудрениц. Ксении от рождения досталась хорошая кожа, густые ресницы и темные брови. Женщина считала, что естественные цвета предпочтительнее искусственных, но это скорее отговорка. Ксения никогда не зацикливалась на собственной внешности, уверенная, что людей должен интересовать прежде всего ее ум.

Шкаф с одеждой пропускаем и перемещаемся в гостиную, по совместительству кабинет.

Закрытые стеклом книжные полки вдоль трех стен – Анциферова выросла в московской интеллигентной семье, где книги, даже если и не успевали прочитываться, считались непременной частью интерьера. Но сейчас книги превратились в молчаливый памятник ушедшей эпохи, к томам давно никто не притрагивался, в них скопилась пыль нескольких десятилетий. Кому нужны бумажные фолианты, когда мир переходит на электронные носители информации? Ксения с удовольствием избавилась бы от многочисленных собраний сочинений, да только чем заполнить освободившееся пространство? Смотреть потом на голые стены и выцветшие обои?

Под книжными полками стояли деревянные ящики с образцами, привезенными из экспедиций, материал для прошлых научных изысканий. Ящики тоже давно не открывались. Камни, не представляющие никакой ценности, хранились больше в силу привычки.

Непосредственно рабочая зона – компьютер, сканер, принтер, кресло. Отдельно – стеклянный витраж. Для памятных безделушек. Скучные статуэтки (советский жанровый фарфор, достался от родителей), керамические фигурки (сувениры из отпускных поездок, когда скупается любая ерунда, попадающаяся на глаза), хрустальные вазы (подарки коллег на дни рождения: не нужно особо голову ломать, вещь солидная и полезная, в них ставятся букеты, врученные на тех же днях рождения). На журнальном столике – традиционные фотографии в рамочках: «я – на пляже» или «я – на фоне популярных туристических развалин». На лице хозяйки широкая улыбка: так принято, иначе чего ради ехать за тридевять земель?

В нижнем отделе витража – альбомы с групповыми снимками. Ксения достала один и раскрыла наугад. Она – в окружении разных людей: в Музее метеоритов с коллегами, в лаборатории со студентами, на привале с геологами. Лица, еще лица, снова лица. В чем смысл этих фотографий? Усаживаясь перед объективом, люди объясняют свой поступок радостно, мол, «на память». Какая память? Время проходит, и ты уже не можешь назвать ни имен, ни фамилий. Что эти люди делали в твоей жизни? Чиркнули по небу, как пролетевшие мимо метеоры.

Ксения вернула альбом на место. Опустилась на диван. Здесь на широких подлокотниках размещались оставшиеся плюшевые игрушки.

Квартира глубоко одинокой женщины – и гадать не нужно.

Отношения с противоположным полом у нее никогда не складывались. Ни в молодости – был на курсе долговязый парень, который однажды пригласил Ксению в кино, но то ли фильм оказался слишком неинтересным, то ли барышня так скованно себя вела, что кавалер больше никуда не звал, хотя она и ждала, несколько лет, до самого выпускного вечера. Не везло и в дальнейшем – мужчины, если у них и появлялось желание провести с ней время, то только одну ночь. Наверное, потому что Ксения слишком умная. Слишком независимая. Слишком самоуверенная. Абсолютно не гламурная (одевалась по принципу: модно то, что удобно). Все эти «слишком» отталкивают мужчин.

Однажды Анциферова решила кардинально измениться, забыть о рациональности собственной натуры и безрассудно отдаться на волю случая. Взяла и разместила в интернете объявление на сайте знакомств. Кстати, фотографию выбрала из серии «я – на пляже». С одной стороны – фигура подана на блюдечке, не это ли ценят мужчины в первую очередь, а с другой – лицо наполовину скрыто под шляпой, начнешь вглядываться, не сразу разберешь, что перед тобой далеко не красавица и далеко не молоденькая.