Непрочитанное письмо

Виктория Шорикова

Непрочитанное письмо

Эдвард двигался домой по шоссе. Он ехал с сильным превышением скорости и причиной тому было не какое-либо чрезвычайное событие или происшествие. Отнюдь, сегодняшний день начинался на редкость спокойно и не предвещал серьезных перемен. Просто именно сегодня в их загородный дом, где Эдвард жил вместе с женой, должна была приехать веселая компания гостей. Это было давней традицией собираться всем вместе на ежегодную предрождественскую вечеринку. Но, Эдвард об этом забыл. Нет, он, конечно же, помнил и про само мероприятие и про то, что оно будет в его собственном доме, но, вот ему почему-то упорно казалось, что все намечено на четверг. И потому сегодня в среду вместо того, чтобы сразу отправиться домой он решил перекусить после работы в кафе. И не только перекусить, но и выпить немного виски. Просто, что б расслабиться. За этим занятием его и застал звонок жены – Маргарет, которая сообщила обескураживающую для Эдварда новость, что его давно все ждут.

Именно поэтому он так сильно торопился. И надо сказать, что удача в этот вечер была не на его стороне. Шел моросящий дождь вперемешку со снегом и видимость на дороге была просто отвратительной. Не спасали даже усиленно работающие дворники. Эдвард подумал, что выпитый на кануне бокал виски был явно лишним. Фонари, освещавшие дорогу, прыгали у него в глазах оранжевыми пятнами. Наверное, от того он и не успел вовремя заметить знак пешеходного перехода и неизвестно зачем оказавшуюся на дороге молодую женщину с коляской. Девушка толкала ее перед собой, недостаточно внимательно посмотрев по сторонам, видимо, понадеявшись на то, что водители будут бдительны и вовремя сбросят скорость. Но, Эдвард заметил происходящее лишь в тот момент, когда сделать что-либо и изменить ситуацию было уже решительно невозможно. Он резко нажал на тормоз, но на скользкой обледенелой дороге тормозной путь был удивительно долгим. Машину занесло и последнее, что он успел заметить перед тем, как потерял сознание, было то, как детская коляска, ударившись об капот его машины подлетела в воздух, а также крик женщины. А затем все пропало.

Эдвард не помнил сколько времени он провел без сознания. Может быть час, а может и больше. Он словно вынырнул из какой-то черной пустоты. И проснулся от яркого света и звука чьего-то голоса, монотонно звучащего, где-то невдалеке. К Эдварду постепенно начали возвращаться воспоминания. В том числе, он вспомнил и то, из-за чего оказался без сознания. Произошла авария и, судя по всему, по его вине погиб ребенок. Так как Эдвард ехал на такой большой скорости, что от столкновения с машиной коляска буквально взлетела в воздух. И даже если младенец находившийся в ней выжил, то получил такие тяжелые травмы, что теперь останется инвалидом на всю жизнь. Эдварда прошиб холодный пот. А ведь он еще не знает получила ли мать ребенка какие-либо увечья и что сейчас с ней.

Эти мысли стали для Эдварда тяжелым ударом. И совсем не потому что ему было очень жаль людей, судьбу которых он перечеркнул своей неоправданной спешкой. Нет, конечно же он им сочувствовал, но это были какие-то абстрактные люди, которых он никогда в жизни не видел и которые не имели к нему ровным счетом никакого отношения. Будь он в сознании и знай о том, что его никто не видел, а пострадавшая не успела запомнить номер его машины он быть может и вовсе уехал бы оттуда. А что бы он мог сделать, размышлял Эдвард, мертвым то все равно не поможешь. А вот его жизнь будет разрушена.

А себя Эдвард очень жалел. Потому что он очень любил себя, и свою жизнь, и свой недавно купленный дом, в котором можно было так прекрасно проводить вечера с друзьями и женой. И свою жену и даже свою машину. А теперь весь уклад его жизни рухнет. Его наверняка признают виновным и посадят в тюрьму, лишат прав, лишат всего.

В этот момент Эдвард практически ненавидел эту женщину-пешехода. Что ей не сиделось в такую погоду дома со своим ребенком? Какой черт понес ее на трассу? Нет, свою вину он, конечно, тоже признавал, но себя ему оправдать получалось намного легче. Ведь у него были обстоятельства, он торопился в конце концов.

За этими мыслями Эдвард окончательно пришел в себя. По началу, свет окружавший его казался настолько ярким, что он не мог даже до конца разглядеть комнату в которой находился. Но, постепенно глаза начали привыкать. И Эдвард подумал, что оказался в больнице, ведь это было бы вполне разумно, учитывая то, что он был без сознания. Но, через какое-то время он с изумлением обнаружил, что отнюдь не лежит на больничной койке, а сидит, облокотившись на спинку полированной деревянной скамейки. Он не испытывал никакой боли и не чувствовал особых повреждений. Оглянувшись по сторонам, Эдвард увидел, что находится в просторной белой комнате похожей на лекционную аудиторию. Здесь не было ничего кроме рядов одинаковых деревянных скамей. Сам он оказался в самом первом ряду, ряды позади него пустовали и лишь на самом последнем сидело несколько человек. А перед всей этой «аудиторией» стоял неопределенного возраста мужчина и держал в руках большую стопку бумаг. Именно его монотонный голос Эдвард услышал при пробуждении. Он хотел послушать, что читает незнакомец, но тот видимо уже дошел в своей речи до конца. Он замолк и величественно удалился вместе со своими бумагами в неизвестно от куда появившуюся позади него дверь.

Эдвард находился в недоумении. Он не понимал где находится. На больницу данное место точно не походило. Скорее напоминало зал суда. Только какой-то странный. За всю свою жизнь Эдварду ни разу не приходилось бывать на судебных заседаниях, но все же он имел некоторые представления о них, опираясь на знания, полученные из фильмов и теле передач.

«Неужели они даже не учтут того, что я тоже пострадал?» – с негодованием подумал он.

Эдвард пришел к выводу, что видимо при столкновении он отделался лишь испугом и потерей сознания. Конечно, это хорошо, но, пожалуй, было бы лучше если бы он получил хотя бы пару не очень тяжелых переломов. Возможно это могло бы стать каким-то смягчающим обстоятельством для него. Но, до чего же все-таки суровыми стали законы, если теперь после аварии виновников сразу ведут в зал суда.

Погрузившись в свои мысли и тревоги, Эдвард даже не сразу заметил, как к нему подошел один из тех, кто сидел на последних рядах. Неизвестный кашлянул, привлекая к себе внимание Эдварда. Незнакомец оказался молодым мужчиной, лет тридцати- тридцати пяти, стройным, аккуратно одетым. Весь его вид говорил о какой-то неброской ухоженности. Деловой костюм серо-стального цвета идеально гармонировал с глазами того же оттенка. Черты лица правильные и аккуратные, белая кожа и светло русые волосы. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, но что-то в этом человеке отталкивало и пугало Эдварда. И через пару секунд он понял, что именно. Это были глаза, их взгляд не предвещал ничего хорошего. Нет, его нельзя было назвать злым, скорее строгим и пронизывающим насквозь, словно данный человек обладал способностью заглядывать в самую душу и сердце своего собеседника.

– Меня зовут Михаэль и я ваш представитель в суде, – начал он разговор, голосом, не выражающим каких-либо особых эмоций.

Услышав, словосочетание представитель в суде, Эдвард тотчас же постарался скрыть свои чувства в отношении этого человека и улыбнулся своей самой располагающей и приветливой улыбкой. Такой улыбкой он обычно встречал своего шефа на работе.

– Здравствуйте, наконец то появился тот, с кем я смогу поговорить и прояснить эту непростую ситуацию, – дружелюбно ответил Эдвард и тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что несчастный случай с ребенком его крайне тяготит и вызывает глубочайшее сострадание. – Знаете, я еще не до конца пришел в себя после аварии и чувствую себя немного неважно, видимо все-таки получил какие-то повреждения, наверное, это сотрясение мозга. Я читал, что оно именно так и проявляется, удар головой, потеря сознания, а потом человек чувствует себя лучше, но это лишь кажущееся благополучие, и в дальнейшем не исключены осложнения. Конечно, это все пустяки, по сравнению с бедным ребеночком и его мамой. Но, все же, я должен вам сказать, что мне еще трудновато сконцентрироваться и полностью осмыслить ситуацию… – затараторил Эдвард.

Но Михаэль перебил его.

– Вы получили травмы намного более опасные, нежели сотрясение. Хотя, сотрясение, конечно тоже присутствует, но оно не сыграло особой роли. Подушки безопасности в вашем случае сработали неудачно и при ударе вы сломали второй и третий шейный позвонки. Есть, конечно еще, перелом малой берцовой кости и несколько гематом, но это лишь сопутствующие травмы. Дело в том, что после столкновения с коляской из-за вашего резкого торможения машину занесло, и она врезалась в дерево, – новый знакомый Эдварда произносил эти слова таким ровном и спокойным голосом, словно рассказывал что-то очевидное и будничное.

У Эдварда от изумления открылся рот. Он, конечно, был далек от медицины, но даже его дилетантских представлений хватило для того, чтобы сообразить, что с такими травмами люди обычно долго не живут и уж точно не сидят и не разговаривают. Неужели его собеседник сумасшедший и не понимает таких простых вещей? Что же он тогда делает в суде?

– Вы, наверное, что-то путаете, – неловко улыбнувшись, сказал Эдвард. – Я чувствую себя слишком хорошо для подобных травм.

Михаэль пристально взглянул на него и пояснил.

– Так и должно быть, вы находитесь в небесной канцелярии, здесь все себя хорошо чувствуют.

Эдвард хотел было начать задавать вопросы, но Михаэль жестом остановил его.

– Вы погибли во время автокатастрофы и попали в небесную канцелярию, сейчас идет разбор вашего дела и принимается решение о том, куда направить вас в дальнейшем. Я выступаю вашим проводником, слежу за тем, чтобы каждый нюанс вашего дела был рассмотрен как можно более объективно. Кроме того, я ввожу вас в курс ситуации и объясняю вам все наши порядки и правила.

Эдварда словно ударили по голове. Да, это звучало нелепо, но, что-то подсказывало ему, что здесь не принято шутить. Всю свою жизнь он боялся смерти, а в итоге умер, даже не почувствовав ее прихода. В довершение ко всему еще и оказалось, что после смерти существует некоторое продолжение жизни, где он так же живет и существует, и где есть какие-то свои законы.

– Наши правила крайне просты, – продолжил между тем его собеседник. – В течение суток с момента смерти человека мы подробно рассматриваем его дело и оцениваем каждый поступок. У нас действует система «противовеса». Смысл ее прост. Каждый совершенный при жизни плохой поступок может быть аннулирован соразмерным ему хорошим. К примеру, если в течение жизни вы обидели какого-то человека, нанеся ему душевную обиду, или толкнули, не принеся тяжелого физического вреда, но в какой-то момент оказали нуждающемуся помощь. Например, одолжили безвозмездно деньги человеку, потерявшему кошелек и попавшему в неудобную ситуацию, или помогли плохо видящему человеку перейти дорогу. Это все учитывается и один поступок может перекрыть другой. Таким образом совершенный грех аннулируется, и вы не должны расплачиваться за него после своей смерти. У нас разработаны целые кодексы, в которых подробно прописано какие деяния можно считать соразмерными и в каком случае совершенный грех может быть аннулирован, а в каком нет. Но есть определенные грехи, которые не могут быть аннулированы ни при каких условиях, и расплата за которые все равно будет иметь место.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.