Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Оксана Малинская

Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Пролог

В двадцать пятом веке загрязнение окружающей среды на Земле привело к глобальному потеплению климата. Растаявшие ледники значительно увеличили объем Мирового океана, из-за чего равнинные территории стран затопило водой. Весь мир оказался на грани катастрофы.

На сохранившихся участках суши плотность населения сильно увеличилась. Это привело к новым проблемам: нехватке пищевых и энергетических ресурсов, снижению уровня кислорода из-за сокращения лесных зон. Ученым даже пришлось разработать искусственный способ получения кислорода. Теперь устройства для его получения продавались в магазинах наряду с обычной бытовой техникой. Люди стали устанавливать их у себя дома, обеспечивая себе качественный воздух, но, к сожалению, на улицах по-прежнему дышать было довольно трудно.

Экосистема Земли стремительно рушилась. Многообразие форм живой природы оказалось под угрозой, целые виды исчезали, не в силах выжить в новых условиях. Из-за ограниченности ресурсов спасти всю планету не представлялось возможным, поэтому власти стран приняли решение усиленно охранять хотя бы заповедные зоны. Одной из таких зон в России был Байкальский заповедник. Именно туда получила назначение специалист в области биогеографии Светлана Постникова…

Подойдя на мини-лыжах к краю горного хребта, Светлана окинула взглядом окружающий ландшафт и вдохнула полной грудью холодный воздух. Он напоминал мороженое – казалось, его можно черпать ложкой и есть. Специальный костюм с подогревом надежно защищал от ледяных порывов ветра. А снег… вокруг лежали огромные сугробы, вызывающие трепет в душе Светланы. До этого момента она раньше ни разу не видела снега вживую, хотя ей было уже тридцать лет.

Байкал зимой был сказочно красив. Этот заповедник – один из главных российских центров разработки глобальной системы поддержания климата. Пока что ученым удалось создать только небольшую систему, охватывающую зону Байкала специальным защитным полем. Температура, поддерживаемая здесь при помощи новейших установок климатконтроля, составляла -15 градусов. Из-за проводимых здесь исследований территория тщательно охранялась, и разрешение на вход давалось не каждому. Светлане очень повезло, что ей удалось получить работу в столь удивительном месте.

Она еще раз окинула взглядом огромные хребты. Из-за падающего снега их вершины почти терялись из виду. Хвойные деревья, словно посыпанные сахарной пудрой, покрывали крутые склоны. В этом снежном мире царила тишина, которую никогда не встретишь в городе. Хотелось стоять здесь, любуясь природой, вечно. Но она приехала сюда не на отдых. И если в ближайшее время не начать работу, то вскоре ей придется возвращаться в дом для жителей заповедника, а день окажется потраченным зря.

Поэтому Светлана извлекла из кармана куртки биосканер. Это устройство определяло наличие живых существ в радиусе ближайшего километра. Женщине хотелось лично проверить, какие именно животные обитают в этой зоне.

Легкое скольжение пальцев по сенсорному экрану, и прибор начинает сканировать окружающую среду. Он достаточно умен, чтобы не только высветить показания существа, но еще и определить его вид. Светлана удовлетворенно кивнула и двинулась на мини-лыжах в сторону деревьев, отмечая наличие северных оленей, зайцев-беляков, росомах, лис, волков…

Так, а вот это что-то интересное… Светлана нахмурилась и протерла глаза на тот случай, если они ее обманывают. Странно… Всего в паре сотен метров от нее находились человек и еще кто-то. И вот кто – прибор определить не мог. Только показал, что это хищник, но вид и температура тела остались неизвестными. Что за ерунда? Светлана выключила и включила прибор снова, полагая, что это какой-то глюк, но все оставалось по-прежнему. Человек и что-то или, может, кто-то рядом с ним.

У Светланы был рациональный склад ума. Она не первая, кто приезжает в Байкальский заповедник, чтобы исследовать, а потому всем ученым прекрасно известно, кто тут обитает. Вряд ли ее сканер нашел какое-то неизвестное науке существо. Скорее всего, он просто неисправен.

Тратить время на возвращение в дом за другим прибором не хотелось, и женщина углубилась в лес, с наслаждением вдыхая свежий, хотя и очень холодный, воздух. Сканер отмечал мелких зверей, прятавшихся в своих норах. Их показания были вполне точными. А вот таинственное существо по-прежнему оставалось неопределенным.

Когда до искомого места оставалось всего несколько метров, Светлана неожиданно услышала голоса. Она еще не разбирала речь, но могла определить, что одним из говоривших была чем-то недовольная женщина, а другим равнодушный мужчина. Неужели человек? Но почему тогда прибор не может его определить? Светлана подошла немного ближе. Что за животное может говорить?

Вдруг женщина прекратила движение, замерев за одним из довольно больших деревьев. А вдруг она все-таки столкнулась с чем-то неизвестным и опасным? Светлана решила сначала послушать, а потом уже делать выводы.

– Мне просто надоело, что мы уже неделю торчим в этом дурацком заповеднике! – раздраженно воскликнула по-английски женщина. – Ты мне обещал вселенную, а не вонючий Байкал.

– Твой нос улавливает какие-то запахи, которые не улавливает мой? – спокойно и ровно произнес мужчина на том же языке.

– Это просто ругательство такое, – усмехнулась женщина. – Я, конечно, не самая порядочная из людей, но материться не люблю.

На какое-то время воцарилась тишина. Светлана подумала, что их разговор закончен, и хотела выглянуть из-за дерева, чтобы посмотреть, что они делают, но тут женщина вновь подала голос:

– Я могу хотя бы с людьми пообщаться? А то я уже целую вечность не видела никого, кроме тебя и северных оленей.

– Они немногим лучше оленей. Примитивные существа.

– Вообще-то они мои предки, – немного обиженно протянула женщина.

И тут что-то изменилось. Если до того мужчина разговаривал безразлично и даже немного устало, как отец большого семейства, к которому после тяжелого дня пристает ребенок и просит с ним поиграть, то теперь его голос стал стальным. В нем прозвучали угрожающие нотки, а еще местами он переходил на рык, так что Светлана даже засомневалась, действительно ли это человек.

– Сколько раз тебе повторять? Или ты отрекаешься от этих тараканов, или же становишься блюдом на моем столе! Я и так уже сомневаюсь в твоей преданности после того, как ты позволила своему бывшему мужу и его друзьям сбежать. Еще раз хоть словом покажешь, что испытываешь симпатию к этим существам…

– По-моему, нахождение в реальности на тебя плохо влияет. Ты становишься нервным, – заметила женщина.

И тут вдруг раздался звук удара, а потом глухой стон. Светлана вся похолодела, хотя, казалось бы, холоднее уже некуда. Неужели он ее ударил? Ей хотелось подойти и прекратить это безобразие, но после услышанного ученый больше не сомневалась, что имеет дело с преступниками, а потому не рискнула показаться. Их слова казались странными, но она могла просто плохо понимать английский язык. Немного подумав, Светлана вызвала по нейроресиверу охрану. Однако пройдет время, прежде чем они сюда доберутся. Наверное, стоило потихоньку уйти, но ноги онемели, и Светлана боялась шуметь. К тому же ей хотелось знать, как выглядят эти люди.

Какое-то время до нее доносилось только тяжелое дыхание женщины. Судя по всему, та более не решалась потревожить своего напарника, а он не испытывал желания что-либо говорить. Светлана подождала еще пару минут, на случай, если что-нибудь изменится, но никто так и не заговорил. И тогда она решилась.

Осторожно, стараясь не наступить ни на что скрипучее, она продвинулась вперед и выглянула из-за дерева. А потом чуть не закричала от испуга. Хорошо хоть, что вовремя сообразила укусить себя за палец.

Женщина и в самом деле была человеком – высокая, стройная, лет сорока на вид и в толстой зимней одежде. Но вот ее спутник… У него тоже было две ноги, две руки, похожая форма лица с теми же органами чувств… Но все его пропорции были удлиненными, вытянутыми, из-за чего своим ростом он явно превышал два метра. Кроме того, на нем была совсем легкая одежда – всего лишь растянутые рубашка и брюки, и он совсем не дрожал. Но самое страшное было не в этом. А в том, что прямо перед ним лежал труп лисы со вспоротым животом. Мужчина откусывал от нее куски плоти зубами и проглатывал, даже не жуя. После каждого глотка существо морщилось, как будто ему приходилось есть червей, но, тем не менее, трапезу не прекращало.

Все внутри Светланы напряглось, а сердце участило свой ритм. Инстинкты говорили ей, что это опасный хищник, и что она должна бежать прочь, однако Светлана застыла, не в силах двинуться с места. Наконец, существо удовлетворенно кивнуло и с отвращением отбросило в сторону обгрызенный труп лисы.

– Ты закончил? – тихо, опасаясь вновь разозлить своего спутника, спросила женщина. – Теперь мы можем уйти отсюда?

– Почти, – равнодушно произнес мужчина и вдруг посмотрел прямо на Светлану.

Встретившись с ним взглядом, она поразилась тому, насколько мудрыми казались эти глаза. Но мудрыми не в том плане, что это существо понимало принципы добра и зла. Скорее, в них светился ум, превышающий человеческий на многие и многие поколения. Если раньше еще можно было усомниться в том, что это инопланетное существо, то теперь Светлана четко поняла, что оно пришло с какой-то другой планеты и стоит на ступеньке эволюции, располагающейся гораздо выше по сравнению с той, на которой стояла она. А еще она поняла, что инопланетянин знал о ее присутствии с той секунды, когда она обнаружила его показания на биосканере. И что он до сих пор с ней не разобрался только потому, что знал, что она не представляет для него угрозы.

Однако Светлана все же развернулась на лыжах и на максимальной скорости бросилась прочь. Да, умом она понимала, что от хищников (а это существо было, вне всяческого сомнения, хищником) бежать нельзя, но ничего не могла поделать, настолько ее напугала сцена, в которой он так просто разделывался с лисой. Однако далеко уйти она не успела.

Инопланетянин совершил гигантский прыжок и придавил ее к земле. Снег забился ей под капюшон, больно обжегши шею, но это не могло сравниться с болью от крепкого захвата. Существо было сильнее земной женщины в тысячу раз, и она совсем не могла сопротивляться. Светлана видела в его глазах голодный блеск и с ужасом подумала, что он собирается ее съесть. В ее кармане был электрошокер последней модели, который ей выдали в качестве защиты от хищников, но этот хищник был достаточно разумным, чтобы держать жертву за обе руки и обе ноги, тем самым не давая возможность достать средство спасения.

Скрипнул снег, и Светлана увидела рядом ту женщину, которая сопровождала странное существо. В ее глазах читалось сочувствие, и ученый решила предпринять отчаянную попытку.

– Помоги мне, – прохрипела она по-английски.

Но женщина оставила ее просьбу без внимания. Лишь плотнее закуталась в куртку и спросила:

– Ты собираешься ее съесть? – голос звучал почти так же равнодушно, как и у инопланетянина.

Тот бросил на нее короткий взгляд и еле заметно качнул головой:

– Нет. Голод силен, и эта лиса не удовлетворила меня, но мне все равно нужен был человек для заключительной стадии моего плана. Вероятномер предупреждал меня о том, что это может произойти.

После чего инопланетянин вдруг резко вскочил на ноги, не отпуская рук Светланы. Ей было неприятно ощущать, что ее могут поднять, как пушинку, но в теле было недостаточно сил, чтобы противостоять такой мощи. Оглянувшись на женщину, она снова заговорила:

– Кто ты? Почему ты ему помогаешь?

Та явно хотела ответить, но инопланетянин строго на нее посмотрел, и женщина потупила взгляд. Светлана поняла, что она его боится, а потому вряд ли сделает что-то наперекор. Тем временем существо двинулось вперед, таща за собой ученого. Ей ничего другого не оставалось, кроме как следовать за ним. Холодный ужас залил всю ее грудную клетку, и что-то ей подсказывало, что в том месте, куда они идут, ее не ждет ничего хорошего.

Глава 1

Инна сосредоточенно настраивала лазеры. Одни из них должны были охладить ионы до очень низкой температуры, а другие – сообщить электронам нужный спин. Работа была тонкой, и девушка хмурила лоб, стараясь перебороть головную боль от недосыпа. Почему-то лазеры упорно не желали понижать температуру внутри изолятора до нужного уровня, и девушка никак не могла разобраться, в чем дело. Как будто законы вселенной изменились, и абсолютный нуль больше не -273 градуса. Нет, Инне не нужен был абсолютный нуль, но необходимая температура была довольно близка к нему. И, тем не менее, она была недостижима. Странно, когда они год назад делали то же самое с отцом, все работало… Лазеры охлаждали ионы, потом те запутывались и становились логическими элементами квантового компьютера. Но тот изолятор остался в квантовой реальности, Инне пришлось собрать новый с нуля. И, похоже, при сборке она допустила какую-то ошибку.

От напряжения голова разболелась еще сильнее, но Инна, прикусив губу, продолжала настройку, отчаянно пытаясь понять, что не так. Но, судя по показателям на экране, несмотря на все ее старания, температура стремительно повышалась. Ионы не становились кубитами. Какое-то время Инна продолжала корректировку, уже понимая, что проиграла. Но через минуту ионы окончательно стали всего лишь ионами. Инна обессиленно уронила голову на стол, чувствуя, что еще немного, и она расплачется от отчаяния. Раздался звук открываемой двери.

– Вот ты где, – донесся знакомый голос, принадлежащий Алистеру Кроссману, ее коллеге. – Почему не пришла на собрание?

– А который час? – встрепенулась Инна.

– Уже девять, – Кроссман снял свою куртку и повесил на крючок. – Ты во сколько пришла?

– В пять утра, – простонала Инна. – Черт, Новак очень злился?

– Да нет, – мужчина отодвинул стул от стола и присел на него. – Я сказал ему, что ты работаешь, и он отнесся с пониманием. В конце концов, он хочет успеха нашего проекта не меньше нас.

– Я совсем потеряла счет времени, – Инна устало протерла глаза.

– Не спится ночью?

– Мне никогда не спится: ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером, – проворчала девушка. – Повезет, если пару часов за сутки наскребу.

Кроссман вздохнул:

– Кому ты рассказываешь… Я и сам ни разу не спал нормально со дня его смерти.

При упоминании об этом сердце Инны пронзила боль. Два месяца назад отец девушки и лучший друг Алистера Кроссмана, Павел Рябинин, погиб, и с тех пор их жизнь навсегда изменилась. Чувство утраты не покидало Инну ни днем, ни ночью, как она ни старалась забыться в работе. Вот и сейчас жгучая горечь разливалась по грудной клетке, вызывая желание разрыдаться. Но Инна лишь сердито смахнула набежавшую на глаза жидкость. Она уже не раз пробовала позволить себе отдаться эмоциям, но легче не становилось. На какое-то время опускалась пелена безразличия, но потом вновь становилось горько и больно. Так что лучше быть хоть немного занятым.

– Что было на собрании? – спросила Инна.

Кроссман посмотрел на нее сначала с беспокойством, а потом вдруг его глаза блеснули, и он начал рассказывать:

– Я сегодня немного опоздал на собрание, и когда вошел в зал, там уже что-то обсуждали. Я притаился в углу, начал слушать. Говорил Манчини. Дословно не перескажу, но смысл примерно такой. Вчера вечером, вместо того, чтобы трястись от страха в своей кровати, как полагается всякому уважающему себя форисянину в наши дни, один храбрый биохимик отправился на прогулку, – Инна недоуменно вскинула брови и открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина ее перебил: – Нет, ты сначала дослушай. Но какой смысл гулять в парке, если можно послушать гудение защитных столбов, подумал биохимик – и направился к границе. Шел он себе, шел, и тут вдруг видит у самой границы неподвижно стоящую высокую темную фигуру – квантовит. Биохимик давно уже мечтал познакомиться с одним из них, а потому, конечно же, пошел прямо туда. Встал у края защитного поля и молчит. Квантовит тоже молчал, не спеша здороваться и делая вид, что никого тут рядом нет. Биохимик обиделся, но тоже продолжал молчать.

Я, честно говоря, решил, что попал на встречу литературного клуба вместо собрания, но уходить не спешил. История меня увлекла, и я с нетерпением ждал развязки. Удастся ли биохимику познакомиться с квантовитом? Манчини тем временем продолжал рассказ. Молчание все длилось. Казалось, еще секунда, и квантовит расскажет ему, в чем же смысл бытия… как вдруг высокая фигура свернула в сторону леса и ушла, так и не сказав ни слова. Расстроенный биохимик всю ночь не спал. Утром он пришел на собрание в НИИ и предложил своим коллегам в следующий раз наворачивать круги вокруг города вместе с ним. Несомненно, он хотел показать наглому квантовиту, что у биохимика есть друзья и без него, и что не больно-то и хотелось с ним знакомиться. Манчини замолчал, и в зале повисла напряженная тишина.

Минуту я ждал продолжения, но потом не выдержал и спросил: «Ну, и что же они ему ответили?». Манчини посмотрел на меня так, как будто я глубоко его оскорбил, и сказал: «Это у вас спросить надо. Кто пойдет со мной вечером патрулировать границу?». И только тут я понял, что никакая это не встреча литературного клуба, а то самое собрание, на которое я намеревался попасть изначально, а рассказ Манчини – вовсе не фантастическая история, которую он сочинил в свободное время и которой хотел поделиться с другими, а самая настоящая быль, – Кроссман сокрушенно покачал головой.

Инна рассмеялась:

– Ну Вы даете!

– Нет, серьезно, ты бы его слышала! – настаивал мужчина. – Это я тебе плохо пересказал, на самом деле у него были такие метафоры, такие эпитеты – я и подумать не мог, что наш молчаливый Манчини может так выражаться. Ему нужно бросать биохимию и писать рассказы – вот его истинное призвание.

– А что Новак? – спросила Инна.

– Сказал, что это работа полиции, а не ученых, и вернулся к обсуждению основного проекта Манчини. По-моему, наш биохимик был недоволен.

– Еще бы, такой талант пропадает, – согласилась Инна.

Она перевела взгляд на экран компьютера и поморщилась. Голова пульсировала от боли, а на все тело наваливалась усталость, так что Инна откинулась на спинку стула и спросила:

– А Вы серьезно у него так спросили, или выдумали сейчас специально для меня?

– А ты как думаешь? Конечно, спросил. Ты бы видела, как он покраснел.

– И это все рассказал Манчини? – поразилась Инна. – Он же всегда был законченным реалистом и прагматиком.

– Ну, знаешь, я тоже до знакомства с квантовитами считал, что чушь вся эта квантовая физика, и помогал твоему отцу только из благодарности. А теперь готов поверить даже в то, что если взмахнуть волшебной палочкой, то можно наколдовать пир.

– Короче, ничего важного они не сообщили? – уточнила Инна.

– Все в таком духе, – кивнул Кроссман.

Инна немного помолчала, а потом заговорила медленно и неуверенно:

– Раз так, то я хотела бы Вам кое-что сказать. Вчера мы с Мизуки гуляли по парку и обнаружили кое-что, что точно гораздо страшнее самых смелых предположений наших ученых.

Кроссман посерьезнел:

– Что?

– Мы хотели вызвать полицию, но потом вспомнили, что новый штат после гибели основного пока еще не набрали, а те временные сотрудники, что там работают сейчас, еще пугливее Манчини. Я хотела Вам позвонить, но было уже поздно, и я подумала, что Вы спите.

– Инна, у меня тоже бессонница уже два месяца, – заметил Кроссман. – Да и даже если я сплю, я всегда буду рад компании. Можешь звонить мне в любое время суток.

Девушка сочувственно кивнула:

– Я понимаю. Работа сейчас не очень клеится, так что предлагаю сходить в парк и посмотреть своими глазами. Не думаю, что кто-то это убрал со вчера…, – девушка неожиданно задрожала.

Мужчина с беспокойством на нее посмотрел:

– Что такое?

Но она лишь качнула головой:

– Лучше я Вам покажу.

Для Элин последние месяцы превратились в бессмысленное ожидание неизбежного. Теперь, когда людям стало известно о существовании воинственной расы, собирающейся их убить, а вокруг города появились барьеры, выходить за которые смертельно опасно, многие стали задумываться о том, что конец близок. Элин же была уверена, что конец уже настал.

Она шла вдоль длинного ряда яблонь в теплице и с постным лицом отмечала в планшете каждое пострадавшее дерево. Из ста не заразились опасной грибковой инфекцией только семь. Этого недостаточно, чтобы прокормить население Фориса. Конечно, яблоки – не единственный продукт, который они потребляли в пищу, но один из самых важных. К тому же Элин только что проверяла и другие фрукты, а потому знала, что в соседних рядах ситуация не лучше.

Девушка вздохнула и поправила очки, сползшие на нос. Ей не раз говорили, что нужно не глупить и сделать операцию или хотя бы заменить это устаревшее средство для улучшения зрения на линзы, но Элин мутило от одной лишь мысли, что хоть кто-то, пусть даже она сама, прикоснется к ее глазам. И, несмотря на то, что очки периодически сползали ей на нос, она находила их достаточно удобными. К тому же ее зрение было не настолько плохим, чтобы без них она ничего не видела, и, если ей вдруг не хотелось на что-то смотреть, Элин просто снимала очки, и объект превращался в нечеткий силуэт, что избавляло ее от ненужных подробностей. Например, вот сейчас, глядя на сгнившие яблоки, ей отчаянно хотелось перестать это видеть. Но тут она вдруг заметила краем глаза какое-то шевеление на одной из веток.

Элин пораженно замерла, а потом все же сняла очки и протерла глаза. Потом снова надела и даже прищурилась, пытаясь понять, что же она увидела. Как будто какая-то полоска проползла по пострадавшему плоду. Но сейчас там уже ничего не было. Может, ей показалось? В последнее время Элин плохо спала, и, возможно, ей просто мерещится всякое от недосыпа. Или это просто тень от ветки? Но в теплице не было ветра, а потому все деревья стояли статично, не шевелясь, если только их не трогать. А Элин ни к чему не прикасалась.

И вот снова. Яблоко давно уже пожелтело и сморщилось, а потому всю его поверхность покрывали, так сказать, «полоски», но то, что увидела девушка, было полоской совсем другого рода. Оно шевелилось, извивалось, исчезало на обратной стороне плода, как будто проходя сквозь него… Это что-то было маленьким, так что Элин ни за что бы не заметила его, если бы не очки. Девушка осторожно приблизилась и посмотрела на морщинистую поверхность яблока. А потом шевелящаяся полоска вдруг появилась снова!

Наверное, это было глупо, но Элин неожиданно завизжала как школьница. На ее крик тут же сбежались другие садовники, принялись спрашивать, что случилось, но она только и могла, что тыкать пальцем в яблоко. Когда остальные приблизились к дереву и принялись его рассматривать, странная гибкая полоска наконец выбралась на поверхность плода и принялась извиваться. В голове Элин промелькнули школьные уроки биологии, и она поняла, что же они видят.

– Это червь! – воскликнула она.

Все пораженно переглянулись. На Форисе не было червей, это всем известно. Тем не менее, это маленькое длинное и гибкое создание оказалось червем. Как такое возможно? Один из парней неожиданно нахмурился и проворчал:

– Это из-за него все фрукты подохли, – и протянул руку, собираясь схватить червя и, вероятно, раздавить.

Но Элин поспешила его остановить:

– Что ты делаешь?

– Как что? Избавляюсь от вредителя.

– Это же новая форма жизни!

– Да прямо-таки новая, – отмахнулся парень. – На Земле их пруд пруди.

– Мы не на Земле, и то, что появились черви, означает, что наступил новый этап эволюции! – воскликнула Элин. – Нужно сообщить ученым.

– А о фруктах кто позаботится? Может, такие штуки и на других плодах есть. Может, это в них причина массовой гибели урожая.

– Даже если так, мы не должны вмешиваться в естественный ход событий на этой планете, – заявила Элин. – Кто-нибудь, позвоните в НИИ, пусть пришлют специалиста. И не смейте трогать ни этого червя, ни других, если обнаружите!

Остальные поворчали, но решили согласиться. Все-таки не каждый день обнаруживаешь в саду червя.

Вообще-то Инна с Кроссманом должны были продолжать работу над восстановлением квантового компьютера, но девушка была настроена решительно. Взяв сканер, они с Кроссманом покинули институт и отправились в парк.

Наступила осень, холодало, а потому жители города все реже выходили на улицу, и дорожки были пустынны. Инна старалась не смотреть по сторонам – порой, когда она летела на ховерборде домой или на работу, ей мерещилось, что на каждом углу лежат трупы. Мизуки утверждала, что это у нее посттравматический синдром. С тех пор, как ее подруга начала ходить на сеансы психотерапии, она нахваталась всяких психологических штучек и без конца пыталась лечить Инну. Но та не желала, чтобы ей ставили диагнозы.