Монотеизм как аристократическая традиция

Осознание высшего предназначения заставляет совершать насилие над инертной природой человека. Творческий акт, является отголоском сакрального измерения, это канал посредством которого, мир сакрального, выражает себя в человеческом бытии.  Вера в свою мессианскую роль, переживание наивысшего, непостижимого, выходящего за пределы человеческого понимания и человеческого целеустремления, способствуют пробуждению чудовищной внутренней энергии, подобное расщеплению атомов способствующей выбросу мощной атомной энергии. Империя это бурлящий котел мировой истории это генератор священной войны и сакрализации насилия. Идея создающая империю, делает насилие духовным и оправданным, она придает насилию высший смысл. Насилие и есть орудие, посредством которого возможен прорыв высшего смысла в наше человеческое измерение. Человек при соприкосновении с высшим смыслом истории становится с одной стороны подлинным субъектом, противостоящим имманентному бытию, с другой всего лишь незначительной частью, инструментом, проводником трансцендентного смысла. Существование человека в одно и тоже время, становится, как  наивысшей ценностью, в сравнении со всем абсурдным, имманентным и относительным бытием, в которое он погружен и частью которого является, так и жалкой пылинкой в одной глобальной сверхзадаче воплощаемой провиденциальным  замыслом в мироздании.  С перспективами  отмены внешнего феноменального,  а за ним и всего ноуменального мира, так как мир ноуменов первичен и причина мира феноменов.  Мир феноменов, лишь следствие от него, и оба мира  являются не совершенными и ущербными, не смотря на внешнее кардинальное различие и превосходство одного над другим, как это установлено во многих философских традициях прошлого. Они лишь дополнение двух противопоставленных полюсов одной сферы, а значит подлежащие полной отмене в его ветхой составляющей и радикальной трансформации на абсолютно новую альтернативную реальность. С иными законами вселенной, природы и человека. Ранее мы упоминали о том, что является подлинным, первоначальным актом творчества, в продолжение этой темы можно сказать, что творческий  акт, это столкновение  двух начал. Сакрального фактора с пассионарной огненной душой человека, но такого рода столкновения возможны лишь среди определенного рода людей, которые именуются воинами в фундаментальном его понимании.  Углубляясь  в эту разбираемую нами тему подробнее, встает вопрос: что стоит за творчеством, как таковым? Сказав о столкновении двух необходимых начал для возникновения третьего, который и является творческим актом. Но что стоит за этими началами? Если с пассионарной огненной природой человека более или менее все понятно, то вот с сакральным фактором все довольно таки неопределенно. Что такое сакральный фактор? Это ли первоисточник всего сущего или же за ним кроется еще, что, то более значимое? В общеизвестном значении под сакральным подразумевается, что, то таинственное, высшее и непостижимое, то, что за всей видимой имманентной реальностью, но носит еще священную, духовную коннотацию, в религиозных традициях именуется, божественный мир. В западной классической философии более  известный, под именем ноумена, ноуменальный мир. Он же является миром причинности, миром подлинным, миром принципов.  Человек может лишь частично соприкасаться с сакральным фактором, проникать туда, либо же чувствовать, как сакральный мир прорывается в мир материальный, чувственно – постигаемый. Он способен просачиваться сквозь образы внешних вещей, одухотворяя их, предавая им священное значение. Здесь мы говорим о сакральном, в его распространенном понимании, сакрального  выступающего, в виде запредельного, божественного в значении чистого, совершенного Бытия, сверхтонкого уровня. Высший чистый свет порой нисходящий в овеществленный, периферийный  уровень Бытия,  открывает себя  этому грубо материальному миру, который является миром мрака и тьмы, в сравнении с яркостью и лучезарностью света Высшего Бытия. Но эта сакральность  является сакральностью тварной, сакральностью, хоть и тонкого порядка, недоступного для восприятия органами чувств, но субстанционального, а значит имеющее свое ограничение и несовершенство. Ограничение означает конечность, а все, что конечно подвержено гибели и распаду, а значит, является злом по принципу. Уничтожимость, это указание на то, что приведенная нами форма сакральности не подлинная, сакральность относительная, отвлеченная. Теперь мы подошли к узловой теме, к первоисточнику творений и творческого акта. Мы же будем использовать понятие сакрального, в ином ее значении, подразумевая под ней, сакральность трансцендентную, но только ту, которая является Мыслью Трансцендентного Субъекта. Мысль, которая стоит за всем тварным, за всем Бытием, но сама к нему не причастна, а также она стоит за всем не Бытием, которое все еще не Бытие ( Меон) и  даже за Абсолютным Небытием ( Укон). Для человека онтологического, естественного, это Мысль и есть абсолютное небытие, то чего нет, и не может быть, это абсолютное невозможное. Это то, чего нет в наличии, в творении, отсутствует как в опыте, так и в интуиции человека и всего сущего. Бытие есть не знание об этой Мысли. Из Мысли посылается трансцендентный световой сигнал, импульс абсолютно Иного, прорывающий всю гомогенную пелену бесконечного, и врывается в форму сущего, которая является человеком. Такого рода прорыв приносит непоправимый ущерб  онтологическому человеку. Фундаментальная травма разрыва с окружающей средой, разотождествление и следствие этого появления боли и страдания. В теологии этот импульс носит название Святой Дух. Искра этого Духа наделяет человека сознанием, а сознание есть отражение языка. Точное знание имен, и предание всему конкретного смыслового значения  и есть  знание языка. Первым, кому было дано нести бремя языка, тот, кто взял на себя эту миссию, был первый пророк и посланник Адам. Ему было открыто знание сути всех вещей, и это знание заключалось в виде предание каждому  феномену, каждому явлению, всему скрытому и явному, точного имени, и знание их предназначений со всей смысловой глубинной. Посредством данных Адаму имен был организован и структурирован весь первоначальный мировой хаос и преобразован в Космос. В дальнейшем, из за утраченных знаний о многих вещах, появилось такое понятие, как хаос в значении антитезы  Космосу и мировому порядку. Но во время Адама, знание обо всех вещах были известны и понятия хаоса в том значении, в котором оно использовалось значительно позже, просто отсутствовало. Знание имен создало реальность, в значении того, что реальность, это бытие схваченное  сознанием  и восприятием человека. В последствие, реальность и Бытие были разделены, по причине того, что Бытие, в чистом виде оказалось не схватываемо человеком, необъяснимо им, оно ускользающее, а реальность же это Бытие относительное, доступное для восприятия и интуиции человека. Такой проблемы опять же не существовало в период  жизни Адама и его первых потомков, это века великих знаний, которые до сих пор остаются недостижимой тайной для нас. В период Адама, не было мира таинственного, сакрального, ноуменального и мира вещественного, постигаемого, все это представляло общую единую картину для взирающего на нее. Таинственный мир, был лишь разряженной до высочайшего уровня субстанцией, миром света, а вещественный, имманентный в традиционном его понимании, лишь сгустившейся и застывшей формой этой же самой тонкой субстанции. При таком  понимании все Бытие становится  имманентным, каким оно и было для адамитов того времени. Сакральность, трансцендентность, таинственность присуща только Скрытому Субъекту, Творцу всего сущего и не сущего. Адам посредством данных ему знаний, описал форму всего, придав всему форму, установил всякой вещи ее место, запустил ход времени, из него воспроизвел пространство. Это было первое откровение, низведенное из  Великого Сокрытия Трансцендентной Мысли Субъекта. Откровение, которое заключало в себе Слово, несущее в себе смысл и правду о творении и Его Творце. Приход Адама на землю, к бессловесному телепатическому человечеству, к людям онтологическим, пребывающие в гармонии между собой и окружающей их средой, было первым творческим актом. Акт любви к людям находящихся  хотя бы и в блаженном состоянии, но полном неведении о истинной причине сотворенного, его целях и задачах и тем более уж о том, кто был их Творцом. Первым этапом воплощения этой любви было уничтожение их райского блаженства, они были словно зародыши в утробе матери земли, но произошло рождение и появилось осознание себя и всего сущего вокруг. Вместе с осознанием появилась боль и страдание, произошло разотождествление с окружающим их гармоничным природным порядком и всем Бытием в целом. Новый человек взглянул со стороны на все существующее, как свидетель, не имеющий к этому всему отношения, засвидетельствовав весь мир и, что он человек не таков, как весь мир, он выпал из универсального  Все.  Осознание человека стало травмой для его онтологической составляющей и ущербом для всего цельного гомогенного пространства. Человек запустил ход истории, это был первый величайший революционный акт. Человек узнал, при помощи данного ему Слова о своем Творце. Слово дало ему мышление, с помощью, которого он мог иметь возможность  общения со своим Создателем. Творческий порыв, заключенный в Адаме состоялся, проявив себя, он создал иной, абсолютно новый мир в, котором прожил сам Адам, и живет все человечество после него. История началась, совершилось насилие над бытийной субстанцией, и полилась кровь. Сотворение всей реальности доступной для восприятия, как для человека традиционного, так и не доступной, для человека современного, было великим творением, плодами которого мы до сих пор пользуемся и частью которого сами являемся. Вся дальнейшая плеяда пророков и посланников монотеизма ( таухида), есть лишь продолжение деятельности и передачи эстафеты, первооснователя всего Адама. Здесь и далее мы будем использовать арабское слово «таухид», в отношении традиции единобожия, ниспосланной от Сокровенного Субъекта для точности воспроизведения и передачи смысла, в каком виде оно непосредственно приводится в последнем откровении. Потому, что греческое слово монотеизм  состоящее из двух слов «моно»– один, единственный. И «теос» – «бог» не соответствует содержанию  смыслового посыла.  Потому, что слово «теос», имеет этимологию, явно идущую из древней языческой традиции, в которой Солнце, Луна, Земля, звезды и Небо, непрестанно пребывали в движении, совершая  круговорот, то от этой природы бега( thein) , этим явлениям и дали имя богов (theoi). Поэтому применяя слово Теос, даже совместно с первым словом моно, мы можем использовать его в значении любого обожествляемого космического явления, что недопустимо для людей Откровений. Адам заключал в себе два принципиальных и различных друг другу аспекта, которые являются принципами всего человечества.  Первый аспект нусувват, в своей субстанциональной основе  – человек онтологический, глиняный, каковым он был в чистом своем состоянии до травмы сознания. Второй  аспект  адамият, человек, носитель искры Святого Духа и обладатель имен;  представители человечества,  ставшие  наследниками и приемниками в знании имен, из каковых состоял первоязык.  Человечество адамия, в первоначальном смысле слова, это те, кто последовали за Адамом, ставшие его соратниками и сподвижниками, которые  смирились  с утратой блаженного состояния неведения, в каковом они пребывали до прихода Адама, они избрали себе веру в Неведомого, Сокрытого, отдали  свои жизни служению   Всевышнему,  преодолевая все тяготы и лишения вместе со своим пророком. В последствии, все человечество, ставшее носителем сознания и языка было именовано адамическим человечеством из за чего, по заблуждению появившемуся в начале нашей эры, в христианской среде, все человечество стали принимать за прямое генетическое потомство Адама. Адам был наместником Всевышнего на земле, властителем всех сфер Бытия, это был царь, вождь, творец, пророк в одном лице в высшем значении этих слов. Он принес с собой меч, оружие в виде Слова, разрезав единое и неделимое, отделив людей Правды, от людей Зла и лжи. Люди Правды наследуют землю и через свидетельство и воскресение, обретают нетленность и жизнь вечную. Люди лжи, обречены на стирание и уничтожение, они люди гибели, их имен нет в книге Живых, а значит, они являются носителем и олицетворением Зла в основе своей. В то время, как люди Правды в своем конце находят торжество и победу над гибелью и тленностью, которое есть следствие деятельности Рока, а значит, они преодолевают величайшую силу Бездны, открывающую себя в лице неумолимого Рока. Во все последующие эпохи, в которых  человечество каждый раз впадало во мрак рабской зависимости от своей глиняной природы, во всех ее вариациях, новые приходящие посланники, снова и снова разрушали установившийся  инертный  порядок  основанный  на фундаменте онтологического человека, а значит несправедливом по сути своей, создавая  новый мир, основанный на законе Всевышнего. Закон опирающийся, в принципе своем на онтологию и создающий исходя из этого закона свое духовное, политическое и социальное пространство, создает мир лишенный знания об Ином  и импульса Трансцендентного, а значит лишает человека соприкосновение с подлинным смыслом его существования, что есть высшая форма не справедливости. Мир, основанный на смысле, а значит справедливый мир, а высшая справедливость, это не равномерное распределение благ, не сословное различие заключающее в себе насилие и угнетение одних другими, а именно  предоставление возможности соприкоснутся с аутентичным в человеке,  столкнутся со смыслом и осуществить попытку его реализации. Возможность соприкоснуться со смыслом, испытать его воздействие на себе и нести его, все это дается  путем великих страданий и лишений, но это и есть справедливость в истинном ее значении. Ведь только смысл открывает путь к великой свободе человека, к свободе субъекта, стоящего посреди бесконечной абсурдной объективности и прорывающего ее гипнотическое влияние над собой, ввергающею  человека в рабскую зависимость от себя, превращая все, что под властью этой бесконечности в объект. Смысл дает подлинную власть, наделяет титулом наместника на земле ( халифа).  Халиф  представитель Всевышнего, реализатор Его провиденциального замысла, субъект и генератор мировой истории направляющий ее по заданному сценарию.  Теперь если мы рассмотрим жизнь и деятельность пророков и время близкое к ним, следующее сразу же после их революционно – творческих изменений. Мы обнаружим, что искусство даже в классическом понимании, там просто отсутствует. В тех формах искусства, о которых нам известно, будь то архитектура или изобразительное искусство, декоративно прикладное или искусство поэзии, оно или полностью отсутствует , а если и присутствует, то как незначительный отвлеченный элемент, являющийся лишь остатком прошлого, предшествующего приходу пророка периода. Деятельность пророков и основателей классических форм империй, было сосредоточенно на основных базовых вещах, искусство же фиоритура, украшательство, форма выражения в период упадка. Даже если на первых порах упадок незаметен, но в глубинной основе конструкции империи, начинает происходить процесс разложения.  И первой ласточкой упадка является появление искусства  и расширение его популярности в народных низах.  От глобальных сверхзадач, проектов космического масштаба или же эсхатологического значения, как это бывает в случае с революцией пророков, верхний правящий эшелон власти, начинает решать задачи ограниченного масштаба, внутри имперского значения, не связанного с личной собственнической выгодой, а выгодой всей империи, но только империи не выходя за ее географические границы. Это является равнодушием и безучастием к судьбам  всех остальных народов земли. Другая сторона данного курса, это попытка вычеркнуть оставшееся человечество из исторического проекта, как не состоявшееся, что подразумевает собой  оставление их в тени без всяких перспектив на будущее, не давая им возможности стать соучастниками реализации провиденциального замысла. Этот эгоцентричный подход лишает многие народы соприкоснуться с подлинными смыслами, и лишает их сакрального переживания сопричастности к великому проекту будущего. Следующим этапом упадка является деградация власти в форме  решения меркантильных  и  личностных задач, связанных с духовным и политическим авторитетом и далее по динамике упадка, приводящие к материальному стяжательству, утопанию в имманентных  благах и гедонических наслаждениях. Забота и интерес правящей верхушки замыкается в пределах личного благополучия с максимальной возможностью обезопасить себя от всей основной массы подопечных. Это как зараза распространяется по всей империи, растлевает население. Любостяжательство, конформизм, цинизм, попирание всех этических и нравственных ценностей становится повсеместным. В итоге на финальном своем завершении деградации все это приводит к полному разрушению и уничтожению империи. Во всей этой парадигме, искусство выступает, как  выразитель состояния психо – эмоционального поля и интеллектуального настроя населения и власти. Чем опустошенней состояние империи, чем ниже и короче становятся цели и задачи, поставленные властью, тем бурней и активней проявляет себя искусство.  Чем больше разнообразных направлений в искусстве, богаче  выбор форм и видов, сосредоточенность  на внешней эстетики с потерей внутренней составляющей, тем в большей степени искусство объективируется. Теряя свою целостность и расщепляясь на множество мелких самостоятельно живущих осколков, каждый из которых притягивает к себе опустошенные души людей, ищущих духовной подпитки во внешней объективной среде. Искусство это отход от подлинного смысла, от истинного предназначения человека творца, с подменной  ему задач и симулякром творения, которым и является искусство. На выходе это впадение в полную абсурдность , потеря субъективности и превращение в чистую бутафорию. Появление  некоторых новых направлений в искусстве, которые  являются попыткой отдельных творческих натур вырваться из под власти тотального обессмысливания, объективации искусства, когда искусство окончательно превращается, в антипод своему первоначальному импульсу. Творческий акт окончательно теряет свою связь с трансцендентным духом, вырождаясь в искусство, которое в свою очередь создает всевозможные направления, жанры. Внутри какого либо жанра искусства, проходит порой содрогание  творческого импульса, это происходит в наиболее гениальных личностях, но из за множеств внешних обстоятельств пребывания этой личности под властью окружающих ее с самого рождения ментальных и культурных пространств, которые формируют в нем определенный матричный принцип восприятия. В гениальной личности, этот импульс, вырываясь в жизнь, в попытке создать новое, обособленное от классических стилей  направление в искусстве, являющееся вызовом старым абсурдистким формам,  давно ставшие  составной частью трупа человеческой реальности, кардинально  деформируется. Другими словами, глубинный импульс творческого начала, вырываясь на поверхность, в человеческое пространство, начинает создавать лишь новые формы в старых фундаментальных методах искусства. Это уникальные и оригинальные замыслы, возникающие в глубине души  художника, но как только они производятся на свет, они сразу же становятся пазлом в этой многосложной реальности человеческого бытия. И хуже того пазлом,  чаще всего периферийным, отвлеченным, вторичным, от подлинных и оригинальных отражений Бытия, приводящих к еще большему обессмысливанию за счет разрушения классических форм. Такая судьба ждала все направления  искусства  возникшие, как вызов старым стилям в эпоху позднего модерна (импрессионизм, сюрреализм, авангардизм, дадаизм и т.д.) Если мы посмотрим, каким же было искусство в период прорыва и рассвета творческого акта Духа, то мы увидим, что там практически все виды искусства отсутствуют, за исключение литературного, присутствующего  в единственном его варианте,  поэтическом. Мы посмотрим на архитектуру и видим полное отсутствие, каких либо принципиальных форм  архитектуры  и стилей в строительстве священных зданий, или правительственных или частных домов. Полное отсутствие декораций, украшающие с начала упадка все священные центры и дворцы правителей, орнаментами, изображениями, исполненных росписями или же рельефов, барельефов или скульптур. Правда в  период  жизни и деятельности пророков не было еще разделение на духовное и государственное, светское, поэтому священное и правительственное представляло собой единственное целое и поэтому являлось одним зданием. Возможно, кто,  то может возразить здесь, ведь при жизни пророки и герои были гонимы или в лучшем случае переживали сложный путь  борьбы и утверждения власти личной или же власти Слова Всевышнего,  проводником которого они являлись. И по этой самой причине они не могли позволить себе такую роскошь, как занятие и развитие искусства. Здесь можно согласиться, но не до конца, надо учесть, что пророки и герои, вообще не ставили себе такого рода задачи, как развитие искусств, и как не занимались искусством  так и не поощряли своих последователей в этом, потому, что в нем видели фактор, отвлекающий от решения основных  задач. Они лишь могли допустить присутствие старых безобидных форм искусства и то, в качестве незначительного не имеющего ни какой важности предмета. Но в истории достаточно примеров победивших пророков, приобретших не только духовную, но и политическую власть, ставшие, мейнстримом мировой истории, царями и господами над народами земли. Это и Адам и Идрис, Давид и Мухаммад (а.с). Конечно, трудно установить, как выглядели сооружения царей пророков, далеких эпох на заре истории,  их храмы и их жилища, как и трудно проследить за их методом выражения мыслей и чувств. Но вот период последнего царя пророка Мухаммада( с.а.с.), имеет незначительный от нашего времени промежуток в истории и этот период хорошо зафиксирован со всеми подробностями, в множестве исторических документальных преданиях, дошедших до нас. Исходя из этих преданий, мы видим, что первое официальное здание, где совершались все ритуальные практики и принимались все политические, социальные и экономические решения, состояло первоначально из деревянных столбов в качестве основания, и пальмовых листьев  которые играли роль крыши. Со временем, еще при жизни пророка, это здание по прямоугольному периметру было обложено кирпичем,  для прочности и долговечности. На этом был исчерпан весь архитектурный замысел, здесь мы видим абсолютную простоту, ни какой ориентировки на красоту, эстетику и декорации, ни каких архитектурных стилей. Здание условно, оно формальность, его функция это место сборки людей для определенных целей, большей роли здание не играло. Каждый из приходящих в это здание, нес в своем сердце и душе  великую задачу, грандиозный посыл, каждый был своего рода творцом новой реальности. Это было чистого рода торжество субъекта над объектом. Объективные формы, что так владеют умами и сердцами отчужденных от своей субъективности людей, не имеют ни какой силы и власти, над теми, кто погружен в свое аутентичное субъективное начало, это те, кто непрестанно пребывают в общении со своим Творцом, с Его Мыслью, через субъективное мышление. Отсутствие внешнего раздражающего психику фактора, которым так насыщенно все религиозное искусство,  в периоды упадка веры, всего, что способно отвлечь душу и сознание, как  художественная насыщенность в архитектуре, в декоративном прикладном искусстве, в музыке, которая вообще была лишь порицаемым пережитком прошлого во времена пророка. Это потому, что музыка это принципиальный враг слова. Музыка это проявления Бытия в его тонком и высоком виде, а значит и приближенней к истинной и чистой манифестации Бытия. Слово же, это Мысль Всевышнего открытое  человеку и дарованное  знание, это знание из этой Мысли, которое и  проявляет себя в форме Слова. Бытие непримиримый враг ниспосланного Откровения Святого Духа, и чем ближе к оси Бытия, чем чище инвальтация его, тем враждебней оно к тому, что не от Бытия, тому, что нарушает его гармоничный порядок. Поэтому музыка является врагом Слова. Только лишь формам искусства связанных со словом было дано исключение, конечно с большими поправками в старых тематических сюжетах, но взамен получившее мощный приток новых лингвистических оборотов, обогащение словом и насыщенность смысловой нагрузкой. Таким видом  литературного искусства на Ближнем Востоке в 7 веке была поэзия. Искусство выражающее себя в слове, под различными видами сохранялось и воссоздавалось в эпоху пророков, только в таком виде, где  за основу  выступал сюжет и смысл, а внешняя эстетическая составляющая в форме сложившихся стилей и оборотов в поэзии выступала  второстепенным  прилагающимся к смыслу. Но не в коем случае не в ущерб смыслу или сюжету, по техники поэтических приемов с изменением слова или подменной одного необходимого и точного, но не столь звучного, на более созвучное и рифмованное, но в ущерб смыслу. Такого рода приемы использовались практически всеми поэтами прошлого. Поэтому о них сказал Ницше : « Что поэты слишком много лгут».