Мани манят

И вот, когда они въехали в еще более старый и замусоренный квартал с облупившимися домами, нижние этажи которых были закрыты ржавыми ролл-ставнями, такси вдруг резко остановилось. И по лицу Лиссы можно было прочитать, как она расстроена, видя все это безобразие в окно. «Приехали!», – сообщил водитель. Дочь вопросительно посмотрела на мать, а та пожала плечами. Она и сама ничего здесь не узнавала и пребывала в заторможенном, сомнамбулическом состоянии. Много лет назад, где-то в 1995 году, Хельга, конечно, была на Мейн-базаре. Но тогда среди ясного дня здесь все сверкало и голосило. Бродили всё те же добрые священные коровы, «слонялись» слоны, по обочинам дороги сидели лукавые змееловы и фокусники. Каждая лавка зазывала к себе яркой коттоновой одеждой, сувенирами, масками, украшениями из натуральных камней. Из маленьких кафе доносились аппетитные запахи блюд с национальной приправой карри, щекотали обоняние нотки корицы, исходившие от шипящих в масле сладостей. Рикши и байки, казалось, почти давили толпы людей. Но все как-то ловко умудрялись уворачиваться от них и идти дальше по делам. Помнится, Хельгу ужаснул тот факт, что многие индусы, не стесняясь, сплевывали на землю кровью, словно тяжелобольные с открытой формой туберкулеза. Но потом выяснилось, что они просто жуют местный наркотик – траву бетель – для поддержки тонуса и настроения.

Сейчас же Мейн-базар представлял собой мертвое и отвратительное пространство, будто срисованное из ночного кошмара или фильма ужасов. Духота и бессонная ночь, проведенная в самолете, еще больше усугубляли их состояние.

Таксист выгрузил чемоданы прямо на пыльную улицу и, получив деньги, как-то уж очень обрадовался: кто знает этих ошарашенных непонятно чем иностранцев! Надо скорее сматываться! И, как сумасшедший, тут же дал по газам.

И вот они, две фифы, остались одни, совершенно потерянные посреди этого нереального и безобразного сна наяву. «Мама, куда ты меня привезла?!». У Лиссы из глаз брызнули «детские» слезы отчаяния. Привыкшая к приличным отелям, даже во время экзотического путешествия по Непалу и Тибету, она не понимала, как тут можно было где-то остановиться, а еще и купить что-то красивое. Разбитые, подавленные, уставшие, они все-таки приблизились к серому зданию, более-менее похожему на отель, с обнадеживающим названием «Метрополь».

Сонный индус, недовольно ворча себе что-то под нос, повел их, чтобы показать комнаты, заставляя взбираться по узким и высоким ступеням бесконечной лестницы. Но в свободном номере не оказалось даже кондиционера, и Хельга сочла это для себя совершенно неприемлемым. Не хватало тут еще задохнуться и получить инфаркт. И вот с большими чемоданами им опять пришлось безнадежно брести вдоль спящего старого базара, минуя всевозможные помойки и обходя лежащих прямо на улице людей.

И в тот самый миг, когда уже, казалось, обе окончательно обессилели, Лисса вдруг увидела яркую вывеску «Holiday inn». Они с Хельгой когда-то жили в ГОА в четырехзвездочном отеле с подобным названием. И офис американской компании RSI, где работала Хельга, тоже находился в этой мировой линейке. «Добрый знак», – решили они одновременно и резво потянули за ручки свои пестрые пластиковые чемоданы, нещадно сбивая колесики о булыжники и рытвины.

Холл отеля, мягко говоря, напоминал сколоченный на быструю руку шиномонтаж. Но деваться им было уже совершенно некуда. Силы окончательно покинули их. А здесь все-таки в маленькой убогой комнате, куда они поселились, спасал от жары, правда, черный от пыли, но кондиционер. Да и на улице уже посветлело. Того гляди все оживет, зашевелится и злорадно выглянет невыносимо палящее солнце. Прячься, кто может!

Номер с дощатой кроватью и застиранным темно-серым бельем был, мягко говоря, ужасен. Но Лисса, покорившись судьбе, молча, обреченно, почти на автопилоте, разделась и в изнеможении демонстративно легла поверх тонкого сомнительного вида покрывала. Хельга же после пыльной дороги всё-таки вошла в так называемый душ, попробовала повернуть липкое колесико крана, отчего холодная и мутная струя тут же ударила в пол. «Ну, хоть какая-то вода», – подумала она и кое-как попыталась смыть с себя весь этот кошмар добровольного предприятия. «Все решу потом, на свежую голову! – подумала она. – А пока нужно только выспаться». Выйдя из душа, Хельга увидела, что дочь так и заснула, не изменив первоначальной позы и не слыша громко гудящий допотопный кондишен. Скрылась, видимо, бедняжка во сне от пугающей ее сюрреалистической действительности. Хельга осторожно вытянула из-под нее жалкое подобие одеяла и накрыла дочь. Еще не хватало простудиться в такой жаре?! Лисса при этом даже не шелохнулась. «Опять нерадивая мать втянула свое дитя в авантюру», – ругала себя Хельга. И осторожно прилегла рядом, ощущая спиной сотни горошинок. В таком отеле все принцессы! Ее мысли и чувства от усталости и нервотрепки спутались. И она, слава Богу, отключилась от пугающей и ее тоже реальности.

Проснулись они от звуков барабанной дроби, клаксонов, шума уличной толпы, детских голосов, мычания коров и беготни за дверью. Хельга еще долго и, надо сказать, умышленно не хотела возвращаться в созданную ей же самой патовую ситуацию, а Лисса так просто не могла понять, где находится. Видимо, ее мозг всё-таки попытался вытеснить все неприятные впечатления предыдущего дня. Но им обеим как бы то ни было всё же пришлось смириться с данностью, ведь сами напросились на приключения.

Итак, они находились на самом большом базаре в старой части Дели. Часы показывали полдень. Одевшись полегче, в коттон и шелк, обе осторожно вышли из отеля и сразу ощутили на себе удушающие объятия сорокаградусной жары. Хельга не могла даже полноценно дышать из-за густого индийского зноя. Голова у нее предательски закружилась… Англичанин всё-таки оказался прав. Какая-то адская сковородка. И обе мученицы вынуждены были поскорее вернуться в отель за банданами и холодной водой, чтобы попробовать еще раз побороться с индийским солнцем, прислоняя к себе в качестве спасения ледяные пластиковые бутылки. Только в таком положении и в соответствующей экипировке им удалось все-таки пройтись вдоль торговых рядов по шумной и многоликой улице. Мейн-базар был теперь больше похож на тот самый, который Хельга знала раньше, но она не переставала себя ругать за то, что выбрала для поездки совершенно невыносимое летнее время. Разве можно было приезжать в Индию в июле?! То-то вокруг не видно ни одного европейца! Только торговцы, местные жители и, видимо, гости из близлежащих штатов.

И вот в то самое время, когда Хельга и Лисса судорожно оглядывались по сторонам, к ним вдруг подошел индус в чалме – синх, значит, и бесцеремонно поинтересовался, что они здесь делают, зачем приехали в самую жару и остановились в таком плохом отеле? Лисса объяснила любопытному синху, что они, к сожалению, не забронировали отель заранее, прилетели ночью совершенно уставшие и деморализованные. И им было не до выбора. Словоохотливый хозяин лиловой чалмы тут же посоветовал им новый отель, находившийся недалеко от того места, где они встретились. А узнав о цели их приезда, уж так откровенно обрадовался, как будто выиграл в лотерею большие деньги и тут же получил всю сумму целиком. Он с радостью стал рассказывать, куда и к кому они должны обязательно пойти, где находятся лучшие мастера, и любезно вызвался их сопровождать. Только хитрый индус не учел того, что Хельга была уже довольно опытной бизнесвумен и понимала, во сколько обойдется им такая «бескорыстная» помощь. Они, конечно, с ним не стали спорить и подчеркнуто вежливо отказались от его услуг, поблагодарив, правда, от всей души за рекомендацию хорошего жилья. А затем тут же решили его посмотреть.

Отель значительно отличался от предложенных им ранее. Во-первых, он был новый: с кондиционером, холодильником и телевизором. Правда, душ в номере тоже был в пол. Но здесь это норма. Только в пятизвездках вроде «Ашока» и «Самрата» можно видеть привычные для нас ванны и душевые кабинки. В общем, всё в нем было бы приемлемо, если бы не одно «но». Но об этом позже.

В тот первый день, быстро и достаточно комфортно устроившись в новой гостинице, «искательницы сокровищ» еще долго бродили по базару, заходя в приглянувшиеся им мастерские и магазинчики. Что-то им откровенно нравилось, но многое казалось слишком дорогим. Какие-то вещи даже смешили и совершенно не соответствовали их стилю. Через пару часов обеим стало ясно: чтобы найти стоящие украшения, нужно перелопатить горы всевозможных фейков и сомнительных поделок. Работа предстояла нелегкая, тем более в такой жаре. Во многих шопах, к их ужасу, не было кондиционера, а только пыльная вертушка, гоняющая теплый воздух, что в данном случае совершенно невыносимо! Так довольно скомкано и бестолково прошел их первый день поисков дизайнерских шедевров.

Придя в отель почти ночью, так как индусы начинают работать в основном с 11 часов утра, а заканчивают в 9–10 вечера, обе наперегонки поспешили в душ, чтобы скорее смыть с себя всю пыль, липкость и энергетику любопытных глаз. Пока они мылись, расправляли постель, наносили на лица крема, отвечали на сообщения в телефонах, отель совсем затих. Уже не было слышно жужжания лифта, выкриков мальчиков, разносивших чистые полотенца и заказанную в номер пиццу. С едой здесь, кстати, тоже совсем непросто. У многих европейцев уже на «трапе самолета» начиналась диарея. Зато некоторые экстремалы настолько адаптировались, что спокойно могли есть в открытых кафе прямо у дороги, невзирая на поднимающуюся столбом пыль от ног проходящих мимо людей, проезжающих рикш, бродячих животных. Как хорошо, что в маленьком отельном холодильнике у них лежали привезенные из России продукты: прибалтийские куриные паштеты, сыр, московская колбаса. А ночью, как назло, у них всегда разыгрывался зверский аппетит. Какая уж тут фигура?! Новоявленные индианки сделали бутерброды из хрустящих финских хлебцов. Заварили чай. Ура! Вкусно! Своя еда!

Как-то так, между делом, с удовольствием похрустывая сэндвичами, отдернули жалюзи: что там за окном? Ночной Дели?! И обе тут же обомлели от увиденного. Перед их глазами распростерлось огромное индуистское кладбище, в середине которого из земли тянулась большая каменная рука, сжимающая в темных застывших пальцах зажженный факел. Что это? Сразу у обеих от подобной картины мурашки забегали по телу. Аппетит резко поубавился. Славненькое месторасположение выбрано для отеля?! С одной стороны – шумный базар, с другой – погост. Ну что ж, очень по-индуистски. Вот она вечная Сансара. Мементо мори. Кстати, в их родной Казани, можно сказать, творится тоже самое. Рядом с Парком культуры и отдыха имени Горького находится Арское кладбище. Хельга еще в детстве удивлялась тому, как они с бабушкой после уборки могил их родственников вдруг резко выходили в суету жизни, так сказать, из печального царства мертвых прямо по тропинке через калитку попадали в жизнерадостный мир каруселей, аттракционов, фонтанов и мороженого. Хельга раньше боялась кладбища и постоянно говорила об этом бабушке. Но как-то раз, между прочим, сказанные бабушкой слова зазвучали сейчас в ее голове: надо бояться живых, а не мертвых. Но не в такой же ситуации! Гулять по кладбищу – еще понятно, а вот заснуть рядом с «Cemetery», согласитесь, не так-то просто. Хельга попробовала процитировать дочери «сказанное» когда-то ей самой. Но дочь, с детства насмотревшись «Живых мертвецов» и прочих ужастиков с зомби и привидениями, категорически не хотела ложиться спать и возбужденно размышляла на темы потустороннего мира.

После полуночи усталость взяла свое и как будто победила страх. Они обе заставили себя лечь и побыстрее заснуть. Но Хельге явно не спалось. Она, лишь специально притворившись спящей, старалась замереть и не шевелиться, чтобы не мешать дочери отдохнуть. Самой же ей в тот момент было до жути тревожно. Все время мерещилось, что в их комнате летает белая женщина и просит о помощи, что души погребенных здесь индусов пришли строем посмотреть на новых обитателей гостиницы. А она, будто не замечая их, изо всех сил изображала глубокий сон и пыталась про себя молиться. Дочь уже дышала ровно, значит заснула. Хоть ей спокойно?! Но через час, не выдержав такого напряжения, Хельга все-таки набралась смелости, включила лампу, встала с кровати, выпила таблетку снотворного и только тогда потихоньку, с помощью химии, освободилась от навязчивых образов и мыслей. К сожалению, она довольно часто вынуждена была прибегать к подобным мерам. Нервы! Стрессы! Больное воображение!

Наутро за окном они увидели уже совершенно иную картину. Кладбище показалось им мирным и светлым. А напротив их отеля по потертой от дождей и времени стене, которая разделяла тот и этот мир, бегали забавные пятнистые бурундучки, очень похожие на наших белочек. Тоже мне, Анобисы!

Выйдя к ресепшену после завтрака, они с радостью познакомились с владельцем отеля, неким Лолетом. И тут же почти хором задали ему мучивший их обеих вопрос: почему он выбрал такое место для своей гостиницы? Лолет спокойно ответил: «Хотя бы с одной стороны никто не мешает». Хельгу и Лиссу частично удовлетворил его ответ, вызвав улыбку. Так начался второй день их поисков.

Не успев выйти за порог своего пристанища, байерши сразу попали в бурлящий поток индийской фантасмагории. Жизнь здесь как будто никогда и не останавливалась, она била даже не ключом, а мощным цветомузыкальным фонтаном. На лотках и тележках аккуратно и даже с художественной задумкой были разложены яркие овощи и фрукты: зеленые, красные, желтые, оранжевые. Торговцы нарезали прямоугольниками белый самодельный творожный сыр, варили яйца, прямо на улице: индусам продавали по 3 рупии, а туристам по 5. Точно по Жванецкому. В кафе напротив колдовали с лепешками и всевозможными к ним начинками. А рядом, в ларьке, прямо на витринах вывешивали разноцветные светящиеся картины с героями из Махабхараты: Буддой, Кришной, Шивой и другими персонажами из тридцати трех тысяч индуистских богов. Лисса купила себе два подобных ночника: маленького Вишну и богиню любви Лакшми. Они загадочно и успокаивающе светятся теперь в ее комнате по вечерам в Казани.

Второй день они решили посвятить Матия Махал и Карол бак, а проще – Яшке. Это место в Дели считается русским центром. Когда-то, в конце 90-х, Хельга довольно часто прилетала в Дели и бывала там. Она тогда решила заняться декоративно-прикладным искусством, поэтому ее интересовали в Индии всевозможные сувениры: сандаловые статуэтки и металлические вазы, инкрустированные перламутром, слоники из полудрагоценных камней, тарелки из агата, всевозможные шкатулки, мини-мебель и так далее. С тех пор в ее жизни многое изменилось. И кто бы мог подумать, что почти через десятилетие ей придется снова вспомнить об Индии, ее культуре и искусстве.

Такси в Дели всегда было дорогим. Огромный город – большие расстояния, как в Москве. В целях экономии решили передвигаться только на рикшах. Небезопасно, конечно, но удобно и даже интересно. Правда, на светофорах до тебя пытаются дотронуться нищие грязные дети и навязчивые уличные бродяги, но что поделаешь? Делай, что должно, и будь, что будет. Что ж? Это такая особенная страна, почти «другая планета». Нужно научиться здесь жить, а еще лучше – работать…

Хельга навсегда запомнила свой первый прилет в Дели и робкое знакомство с поразившим ее на всю жизнь индийским сюрреализмом. Именно тогда она впервые увидела девочек-бродяжек, держащих на своих еще совсем детских руках голых полугодовалых младенцев с трясущимися от их быстрой ходьбы беспомощными головками. Почему-то бродяжки, просящие милостыню, подбегали именно к русским туристам, крича отчетливо: «Гуляй, Вася!». Хельга удивлялась: кто научил их таким словам? Тем более, она так ласково называла свою дочь Василису – Вася. Но потом выяснилось, что это наши не очень, как вы понимаете, добрые соотечественники-челноки таким образом их просто отгоняли. «Бедняжки-полиглоты» тут же запомнили их слова и подумали, что это приветствие на русском языке. Нужда заставит – что угодно запомнишь. За всем этим наблюдать тогда было и комично, и печально. Кстати, нищенок на улицах «русские» до сих пор называют именно так. «Прибавь скорость, – говорят они водителю рикши. – Иначе опять «Гуляй Васи» одолеют».

Хельга вспомнила по этому поводу один случай. Десять лет назад такие же дети разного пола и возраста бегали по проезжей части дороги, приставая к иностранцам. Работа у них такая. Сердобольная Хельга тогда от жалости к малышам отдала им все свои разменянные рупии и при этом, видимо, коснулась детской грязной руки. Затем, во время прогулки в парке, ее покусали москиты. И она невольно расчесала укусы на щиколотке ноги той самой рукой, которой прикоснулась к нищим.

Уже в Казани на правой ноге у нее образовалась рана. Как потом выяснилось, – трофическая язва. Казанские дерматологи не могли понять, что это за заболевание и как его лечить, выписывли бесполезные мази и присыпки. В постсоветское время еще мало кто летал в Индию, и наши врачи ничего не знали о подобном заболевании. В конце концов, все было настолько запущено, что встал вопрос о возможной гангрене и ампутации ноги. В отчаянии Хельга приняла невероятное, но, как оказалось, мудрое решение: немедленно лететь в Дели и лечиться там, где заболела. Индусы знают больше о своих болезнях! С высокой температурой, хромая на правую ногу, она вместе со своей подругой по бизнесу смело села в самолет. Помнится, что тогда кто-то из пассажиров нечаянно задел сумкой ее рану, и Хельга рухнула прямо между кресел, взвыв от охватившей ее боли. При этом она изо всех сил зажимала на ноге совершенно мокрый от сукровицы бинт. Но надежда на спасение придавала ей силы. Да и интуиция подсказывала ей правильный выход из создавшегося положения.

Уже в Дели, по дороге из аэропорта в отель, в первой же аптеке улыбчивый фармацевт, спокойно взглянув на зияющую рану Хельги, понимающе кивнул головой и тут же выписал и продал ей нужные растворы, мази, присыпки, пластыри и так далее. Через неделю Хельга улетала абсолютно здоровая, с еле заметным шрамом на ноге и, главное, твердо стоя на «своих двоих». Вот что значит верно принять нестандартное решение. А могла бы остаться без ноги?! Был бы еще один стойкий оловянный солдатик.

Так и этот приезд в Дели за украшениями для восполнения украденной коллекции – тоже стал весьма необычным и оригинальным предприятием с ее стороны. Хельга вообще заметила, что все ее самые рискованные и невероятные решения всегда изменяли жизнь семьи к лучшему или, во всяком случае, разворачивали ее более интересной и даже прибыльной стороной. Это у психологов, кажется, называется «выйти из зоны комфорта».

Итак, новоявленные бизнеследи, поймав рикшу и еле-еле договорившись с очередным не очень понятливым водителем, помчались на поиски своих сокровищ. В свои пять лет, когда Лисса впервые была с Хельгой в Индии, она мало что запомнила. Лишь отдельные цветовые пятна, звуки, запахи всплывали в памяти, с чем-то смутно ассоциировались. Ярко и навсегда почему-то запечатлелись только веселые змееловы, сидящие по обочинам дорог и на площадях. Именно у них по настоятельной просьбе Елисея, брата Лиссы, Хельга вынуждена была купить ему в подарок настоящую змею вместо всех предлагаемых игрушек. Но за несколько дней он так перекормил змею молоком, что она умерла. Сколько же было тогда крика и слез! Сейчас же змееловов нигде не было видно. И дочь сильно сокрушалась: куда они все подевались? Обидно было и то, что она совсем не узнавала окрестности индийской столицы. Что можно запомнить в таком раннем возрасте?! Хотя ее подсознание наверняка хранило свои тайны. А вот на Хельгу напала мучительная ностальгия. Но предаваться ей не было времени. Непросто второй раз войти в одну реку.

От скорости жаркий поток воздуха так обжигал их лица, что обеим пришлось тут же закрыться платками до самых глаз. И они сразу стали похожи на покорных мусульманок или грабительниц банков. Водитель рикши, глядя в зеркальце, где отражались пассажирки, только посмеивался над белокожими неженками. А Хельга, окончательно очнувшись от воспоминаний, удивлялась тому, как за то время, пока ее не было в Дели, мир совершенно изменился и ощутимо эволюционировал с каждым днем прямо на глазах. И только Индия до сих пор осталась такой же особенной, нетронутой планетой. Все те же блеск и нищета! Женщины в цветастых сари, мужчины, одетые словно в пижамы, нищие на газонах, касты в своей категоричности, размножение по астрологии, поклонение многочисленным богам, фильмы Болливуда с душераздирающими однообразными сюжетами и страстями, вера в бесконечный марафон Сансары, воплощенных на земле несовершенных душ. И это несмотря на то, что индусы – лучшие в мире программисты. И медицина здесь ушла далеко вперед, почти наравне с Израилем и Германией. А уж о ювелирном искусстве и говорить нечего. Индия всегда славилась обилием драгоценных камней и неповторимым искусством дизайнеров. Но народ все равно здесь живет почти так, как будто мировой прогресс его не касается. И дело не только в многочисленности и перенаселенности, а, вероятнее всего, в традициях и умах людей. Китай, например, самая многочисленная страна в мире, но он так круто изменился за последние десятилетия, что бежит впереди планеты всей. Хельга в этом убедилась на собственном опыте. Но чтобы читателю стало более понятно, нужно углубиться в недалекое прошлое героини и рассказать, как Хельга попала в бизнес. Иначе все изложенное лишится логики.

Глава 3. Пастернак

Есть три способа использования богатства –деяние, наслаждение и разрушение.

(Бхатрихари)

Совершенство состоит в том, чтобы предпочитать себе ближнего.

(Авва Иаков)

1990 год Хельга встречала в новой квартире. Ей было радостно и спокойно в окружении своей семьи. Двухлетний Елисей не дождался полночи и заснул прямо за столом. Василиса уже два часа как спала в своей кроватке. Сразу после рождения дочери и была получена эта новая трехкомнатная «ленинградка» на улице Дубравной. Квартиру им дали от Главтатстроя, где они с мужем успешно работали. Когда Хельга впервые увидела свои законные квадратные метры, они показались ей большим кораблем, отправившимся в дальнее плавание. И в этом ее образе было некое пророчество. Счастливый Новый год в «огромной» и еще полупустой квартире! В углу горела разноцветными огнями елка, на экране телевизора с приглушенным звуком мелькали надоевшие раскрученные певцы и «Ирония судьбы…». В кроватке мирно посапывала двухмесячная дочка. Георгий или, привычнее, Юрий Сергеевич (Ю.С.), муж Хельги, недавно получил должность главного инженера проектно-конструкторского технологического института и пребывал в прекрасном настроении, подбирая на гитаре что-то из «Машины времени». Как там у Чехова: «Мужчина состоит из мужа и чина»? Всё так. Хельга была в декретном отпуске по уходу за детьми. Вот оно – семейное счастье. И ничто не предвещало изменения сценария.

Но вот тут как раз и начались мутные девяностые. Многие теряли работу, хорошо, если вовремя подворачивалась какая-то шабашка. У предприятий не было средств на зарплату, и тогда платили производимой на них продукцией – вынужденный бартер. Труднее всего было интеллигенции, которая занималась все больше интеллектуальным трудом. Какой тут особо придумаешь бартер?!

Муж Хельги, несмотря на высокую должность, тоже вынужден был подрабатывать, чтобы достойно содержать семью. Вечерами он занимался проектированием объектов для частных фирм. Затея оказалась, к счастью, успешной. И как-то он по просьбе руководства завода «Оргсинтез», разработал проект предприятия по производству «пластиковых окон». И на этом заработал 11 тысяч рублей. По тем временам немыслимые деньги! От такой удачи супруги совершенно растерялись. Привыкшие жить от зарплаты до зарплаты и имея совковую ментальность, они даже не могли предположить, как им лучше распорядиться такими деньгами. Квартира у них уже была. Для полного набора успешного советского человека оставалось приобрести только дачу и машину. Водительских прав ни у того, ни у другого тогда не было. Служебная машина всегда под боком. Дача? Эврика! Пожалуй, для детей она нужна! Начали перебирать варианты. Хельга захотела посмотреть дом в живописном местечке на Волге – в Ключищах, рядом со своей подругой, известной журналисткой. Так в один из выходных дней они с мужем отправились туда на речном пароходике.

Осмотрев поселок Ключищи, они быстро нашли по адресу дом, который мало был похож на стандартную дачу. Хельге он напомнил деревенскую усадьбу из популярного тогда телевизионного сериала «Тени исчезают в полдень». Те же ворота! Бесконечный, засаженный картофелем огород, далеко не чеховский вишневый сад. Бревенчатые, капитальные стены, явно видавшие лики многих поколений, выросших здесь, приняли их настороженно. Водопровод отсутствовал, уличный туалет, наскоро сколоченный, конечно, без унитаза, вплотную примыкающий к коровнику и курятнику. Вот и все прелести жизни! Хельге трудно было представить себя здесь идущей с коромыслом и двумя маленькими детьми на ключ за водой. Да и земля ее всегда пугала. Видимо, отсутствие в генах подобного пристрастия сказывалось на ее восприятии сельского хозяйства. Ей тогда показалось, что она здесь умрет от скуки со всей этой драгоценной землей, да еще и потеряет много сил в борьбе за налаживание быта. Надо серьезно подумать над этой затеей и всё взвесить!