Анестезия

Анестезия

Илона Якимова

Фотограф Нина Архипова

Дизайнер обложки Анна Тимушкина

© Илона Якимова, 2021

© Нина Архипова, фотографии, 2021

© Анна Тимушкина, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-8769-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

≈

В новой книге Илоны Якимовой усилились присутствовавшие ранее тенденции: личное – острое до болезненности – содержание погружено в мифологическую оболочку и прорывается к нам как будто из глубин: исторических, фольклорных, легендарных. Голос автора то ли неотличим, то ли сознательно прячется за голоса персонажей и доносится сквозь пласты и наслоения, как подземный гул. Надо определенным образом настроить слух, чтобы различить в этом постоянном эхе «любовь-смерть-разлука-смерть-разлука-любовь…» слова, мысли и чувства современника, чтобы сообразить, что легендарный флер – не средство маскировки, не камуфляж, а сложившийся язык, система понятий и определений, которыми оперирует поэт. И никакой маскарад, никакое шоу с переодеваниями, никакая реконструкция не должны отвлекать от главного: наш мир – это любовь-смерть-разлука-любовь. Но кроме того, это еще и правильным образом составленные слова, в которые нам, читателям, надо, набравшись мужества, взглянуть как в зеркало – и не отворотить лица.

Дмитрий Коломенский

«Время такое, знаешь, последнее перед закатом…»

Время такое, знаешь, последнее перед закатом:Того и гляди, ошибешься в сумерках не к добру —Назовешь возлюбленным кого называла братом,Цену пепла вернешь злату, яхонту, серебру.Время такое, гляди на него, не милуйНи себя, ни ближнего, все одно – умирать,Согреваясь рядом, спать, становясь друг другу могилой,Колыбелью, пищей, кровом, прибежищем в двух мирах.Время такое: только выйти и оглядеться —Оглянуться, выйти из кожи, вернуться назад душой,Забывая, как юность горчит, как шершавит детство.Ты не стала старой – просто совсем большой,Больше этого мира, который в тебе, как голосОкеана в раковине пустой, заточен, —                             и бушует, неистовствует, скорбя,И пока не сдалась оболочка тела, не раскололась,Ты рокочешь им, огромным, внутри себя.

служба безопасности: не повышая голоса

Если не знаешь ответа, не спрашивай ни о чем.«Hepburn&Hepburn» стоят за моим плечом,Юридическая контора, ответственные бойцы,В глаза им гляди, не ссы.– Ну, – спрашивают, – на кой тебе наша девочка,                                                    кто ты ей там, жених?Сокол, что сразу сник?И тогда я прячусь за них, и еще немного – от них.– Окей, – говорит белокурый,                           водружая ноги на стол,                              лениво прислушиваясь к словам,– По мне – кандидат ограниченно годен,                                                     дядя, а чё-как вам?Проверим в деле? Допуск к телу, – ухмылка, —                                            будет только по сдаче прав.Non curet, мальчик, что ты, кто ты, где ты отчасти прав —Я на службе.И в теме вообще по любым понтам.Про допуск к душе – это к родственнику, он – там.Что до меня, то нежность ее                               подобна цветку – и она хрупка…Руки за голову.Нет.Это не та рука.

Возвращаясь к теме – не бди, но заботься.Склонна к простуде, не води гулять под дождем.Бумаги вообще в порядке, но мы ж, если чё, зайдем.И вполголоса – старший,                               с глазами серыми, словно смерть:– Любить?Святая наивность. Иди, попробуй посметь.Давай, мне даже занятно, как там у вас, у людей.Едва ли получится. Надо сперва раздетьДо исподнего, до самой души,                       что найдешь – остаток согрей собойТак, чтоб горело заживо.А что там, – брезгливо, – любовь,                                          и зачем вам она, любовь?Нелепое слово, плен обоюдной боли,                                                  бессильная немота —Понимать неспроста, сочетать уста, не читать с листа.Что ты знаешь о ней вообще, в чем фарт, какова цена?А если подумать? – и ствол к виску.– Что – для тебя – она?Тишина.Трижды через плечо верчусь, оборачиваюсь, выдыхаю.Одна?Наконец одна.Замирает душа, застывает тело,                                       на теле двойная кипит броня —Всё.Без меня, пожалуйста, мальчики.Здесь больше нет меня.

сын Беорна

Сон теперь как еда, а еда потеряла вкус,Остается любовь, но ее я теперь боюсь.Остается мальчик, которому пять,Он не знает, как меня называть.– Папа-мама, – он говорит,                                         – я – Гэндальф, а ты – Беорн.И пока мы идем по лесу, тьма наступает со всех сторон.Мы приходим к реке, где вода голуба, холодна, глубока,И по той реке косяками текут века,И пока мы сидим в обнимку на каменном берегу,Кормить уже не могу, но еще говорить могу.У меня не будет дочки, она умерла, такие дела.Не сказать, что я очень ее ждала, а тебя ждала.Ты не вместо нее, ты – следом за ней, ты – здесь,Она – это только весть,О том, что любовь конечна, что жизнь сожжена дотла.Что могла – отдала тебе, но не много-то помогла.У тебя за морем родня и тут, у леса, родня,Ты, когда подрастешь побольше, просто забудь меня.Сын Беорна, эти люди немного похожи на тех волков,Но вотще не скинут шелков, не имут оков,А бывают, которые с виду похожи на тех овец,Не из той семьи твой отец.Сын Беорна, Гэндальф,          в твоих глазах я любовью еще жива,В остальных я – уже деревья, цветы, трава,Над холодным полем – пижма, крушина,                                               огромная синева,Фотоснимок,                    боль,                            как же так,                                         эмаль,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.