Небылицы старого дома, или Бояться совсем не страшно

– Как Баба Яга, и рыжая нечисть рядом, ты смотри! – ахнул братишка.

Мы юркнули во двор, с трудом задвинули засов на воротах. Ночная улица превратилась в сказочное царство тьмы.

3

Мне было не по себе. Я взяла брата за руку. На этот раз он не отстранился. Видимо, ему тоже было неспокойно. Без препирательств нырнули в синеву палисадника, стараясь как можно быстрее захлопнуть ставни. Крючок на окне спальни никак не хотел цепляться за колечко. Створки со скрипом разъезжались в стороны, кривились.

– Леша, не получается, помоги! Ой, и темнота сгустилась, как назло.

Перекошенная от старости створка заскрипела.

– Ага, темнотища, как в могиле, – шепотком поддакнул брат.

– Да ты что, нарочно пугаешь? – тоже шепотом зашипела я и айкнула, оцарапав руку.

– Ты тоже хороша. То ойкаешь, то айкаешь, как будто нарочно. Ну ладно, просто прикроем окошко ставней и переночуем. Вредная бабка напугала Ильей. – Лешка кое-как сдвинул вместе створки ставни и оставил крючок в покое. – Сейчас телик включим, свет врубим во всех комнатах, и нам не страшен Илья. Что мы, грозы не видели ни разу? Еще как видели, и дрыхли сладко до утра в кроватках, ха!

Я со страхом осмотрелась. Все было знакомым – и неузнаваемо изменилось. Темная и величественная громадина дома молчала, как таинственное ожившее существо. Деревья превратились в великанов, которые тянули лапы к крыше. Высокая труба белела на фоне темного неба, удлиняясь в свете зарниц до чудовищных размеров. Я не могла заставить себя отвести от нее глаза. Затаив дыхание, изучала черноту возле правого угла печной трубы. Темное пятно медленно поползло в сторону. Неужели за трубой кто-то прячется?

Тонкий зигзаг прочертил небо как раз над трубой. Я прекратила дышать. Противно задрожали ноги.

С грохотом захлопывая дверь, я ненароком протянула: «Ой-ой-ой».

– Тань, ты сама с собой разговариваешь? – рассмеялся брат, щелкая выключателем. – В доме совсем не страшно.

Но без мамы было пусто, одиноко. Лешка включил телевизор. С экрана полилась музыка. Стало веселее. Под белым платком высилась горка румяных пирожков с творогом. Густо залитые сметаной, они аппетитно пахли.

– Леша, ты ничего необычного не заметил во дворе?

Я постаралась задать вопрос спокойным голосом.

– Нет! А ты, как сумасшедшая, влетела в дом. И как старая бабка причитала – ой-ой-ой. – Алешка с интересом посмотрел на меня. – Что-то страшное увидела?

– Так, почудилось.

– Ха, после россказней древней старушки все, что хочешь, привидится. Ты не гляди в темное окно, – сжалился братик. – Ух ты, сказка начинается.

Спать мы легли далеко за полночь. От страха не осталась и следа. Алешка улегся в спальне, смежной с моей и такой же маленькой и узкой. Комнаты в доме соединялись вкруг, отгороженные занавесками. Мама нам объяснила, что при строительстве дома у реки все комнаты сообщались, чтобы при большой воде можно было выбраться из любой. Такая планировка нам очень понравилась. Из спальни можно было пройти в зал, пробраться в столовую и вернуться в свою спальню через соседнюю. Прикольно!

На столе остались лежать рисунки, которые я старательно рисовала весь вечер. Две девочки в красивых платьицах. А свое художество брат прикрыл чистым листом.

– Завтра покажу! – загадочно пообещал он, зевая во весь рот. – Тебе понравится!

– Что ты нарисовал?

Он отмахнулся и с озорным смешком что-то сунул под подушку, вытащив добычу из кармана штанов.

– Леша, что ты прячешь под подушку? В компании не должно быть секретов.

– Завтра покажу. Спокойной ночи!

Сонный братишка плюхнулся на подушку и натянул одеяло на голову.

Я слышала теплое Лешкино дыхание за стенкой. Мне стало спокойней. Знакомые шорохи и запахи родного дома усыпили меня.

4

Сквозь сон я слышала скрежет золотой колесницы, про которую говорила баба Маня. Мне снился огромный мужик с окладистой бородой, который громко кричал на серых в яблоках коней и метал на землю огонь. Косматые гривы летели в стороны, золотые подковы сверкали искрами. От крика мужика звенели окна. Мне чудилось, что колесница катается по крыше нашего дома, но это порывы шквального ветра сотрясли дом.

Гроза разбушевалась не на шутку. В деревянные ставни испуганно скреблись ветки. Мне снилось, будто тонкие ветки жалуются на холодный ветер, пытаются снять железные крючья со ставен и спрятаться в доме. Бухнуло так, точно с крыши упал самовар. От резкого стука я проснулась, пытаясь сообразить, зачем Алешка сбросил самовар на пол.

Под окном выл ветер. Незапертая ставня металась под порывами ветра, грозя оторваться или разбить тонкое стекло. «Ах, трах, скрип!» – взвизгивала ставня, постукивая то в окно, то в стену. При вспышке молнии я разглядела корявый ствол акации, росшей у самого окна спальни, и огромную тучу, нависшую над деревом.

По краю тучи… мчалась девочка в ярко-желтом платьице. От копны рыжих кудрей летели искры. Она постоянно оборачивалась назад, как если б за ней бежали вдогонку. «Ха-ха-ха!» – слышался звонкий смех. Я в изумлении протерла глаза, не успев испугаться.

Странная девочка нырнула в тучу. Задорный хохот стих, и стало темно. А я поковырялась в ухе и для надежности пощипала себя за щеки. Мне стало больно – значит, я не спала.

– Догоню, Зарница, не уйдешь! – пророкотал басом паренек с бубном в одной руке и палицей в другой.

Паренек осторожно брел по туче и все время оглядывался по сторонам. «Бух! Трух! Бух!» – гремел бубен. «У-у-х-х!» – понеслось к земле.

Я протерла глаза еще раз. Передо мной в вышине фантастические персонажи играли в прятки – как такое возможно? Загадочная девочка вынырнула из тучи, тряхнула желтыми волосами. По небу рассыпались яркие зигзаги, сверкнула молния. Я зажмурилась, твердя про себя, что такого не бывает.

– Ты меня специально ослепила, признавайся! Раз, два, три, четыре, пять, выходи сверкать опять! – пророкотал паренек. Он сильнее застучал в бубен, отчего случился невероятной силы раскат грома.

Я догадалась, что по туче бродит Гром. Огненная девочка стремительно перепрыгнула на другую тучку, роняя по пути желтые искры. «Бух-ух!» – громыхнул палицей в бубен паренек.

«Правильно! – прошептала я едва слышно. – Сначала на небе появляется росчерк молнии, потом гремит гром».

– Эгей, ребята! Я тоже хочу играть с вами! – незнакомый голос взвыл так близко, что звякнули стекла.

От неожиданности я отпрянула вглубь комнаты, не отводя глаз от окна.

В кроне нашей акации сидел прозрачный великан. Он с восторгом следил за расшалившейся парочкой и кидал на землю сухие ветки.

Небесные озорники не откликнулись. Великан раздул щеки: «У-у-у-у»! Придорожная пыль, поднятая в воздух, застучала в стекла. Я подумала, что неплохо бы разбудить брата. Но… осталась стоять на месте, чтоб не упустить ни одного мгновения увлекательного спектакля.

Скатав из листьев ком, Ветер подбросил его вверх, довольно ухнув.

– Ты запачкал мое платье! – взвизгнула Молния, стряхивая с подола листья, и швырнула в верхушку дерева огненный шар. – Лови!

Верхушка старой акации задымила.

– Быстра на расправу, огненная красавица, – проверещал Ветер. – Пожар учинила!

– Ты первый начал, кавалер ветреный! – капризно протянула рыжеволосая девочка и занырнула в тучу. – Посвистеть, окликнуть меня не догадался?

– Я вас звал, а твой дружок Гром все мои посвисты заглушил грохотом, – примиряющее выдохнул Ветер. – Примите меня в игру-у-у, прошу-у-у!

– Не нужен нам третий, – глухо буркнул Гром.

– Не будь букой, дикарь! – ослепила дружка лучезарной улыбкой Молния. – Втроем играть веселей! – Гром досадливо отвернулся. – Эй, обиделся, что ли?! – окликнула его Молния. – Не хочешь помериться силою с Ветром лихим?

Гром не ответил. Тогда Молния закружилась вокруг парня, отчего на небе вспыхнули яркие всполохи.

– Ну, мальчики, не стойте истуканами, ловите меня! – вскрикнула она и мгновенно растворилась в туче. Оторопевшие парни старательно захлопали руками, просовывая их в тучу.

– Я нашел! – взвизгнул Ветер. – Я первым поймал!

– Пусти! – яростно прошипел кто-то, извиваясь в руках прозрачного великана.

Молния вспыхнула вдали. Гром бахнул в бубен и замер, всматриваясь в фигурку в руках Ветра.

– Да пусти меня, вцепился, как паук в муху! – Девочка в темном платье и платочке наконец-то вырвалась из рук растерявшегося Ветра. – Руки убери, ветрогон!

– Я думал, ты Молния-Зарница! – добродушно рявкнул Ветер.

– Чуть платок не сорвал раньше времени.

Девочка потуже стянула углы косынки.

– Прости, капризная девица, поклон тебе до самой земли! – Ветер раздул тучи, столпившиеся возле компании. – Выстроились любопытные, кыш-кыш-кыш!

– Следом тетушка ползет, вот шуму было бы, если б ее облапил! – Строгая девочка погрозила пальцем.

– Тетушка? – Ветер испуганно присвистнул. – Капелька Мокрая Свежесть, как хорошо, что твоя тетушка припоздала. Не хочу с Грозой объясняться.

– Я тоже не хочу со старой ворчуньей встречаться. Вечно она ко всем придирается, на всех жалуется, – приглушенно рявкнул Гром.

– Моя тетушка Гроза любит старое время вспоминать и нотации читать. Как растечется слезой, как начнет сморкаться, так ливня и града не избежать, – улыбнулась Капелька. Озорные ямочки на пухлых щечках сделали ее еще привлекательней.

– Давайте убежим поскорей!

Вчетвером они перепрыгнули на соседнюю тучу.

– Ты зажгла? – полюбопытствовала Капелька, кивая на горящее дерево.

– Я.

Молния гордо тряхнула кудрями и кокетливо надула губки.

– Капелька, сними платочек. – Ветер игриво дунул в лицо Капельке. – Или без тетушкиного приказа ни-ни?

– Перестань выть да мусор гонять, тогда и сниму. Волосы берегу.

– Красивая ты, Капелька, – сделал комплимент Ветер и игриво поклонился Капельке. – Дух захватило, так бы и засвистал, заревел что есть мочи. Я сильный, непредсказуемый. Век бы на тебя любовался, глаз не сводил.

– Посоревнуемся? – ревниво вскрикнула рыжеволосая Молния и вскочила на ноги. – По очереди станем красоваться. Вот и узнаем, у кого проворства да красоты больше!

Она даже ножкой притопнула. Над тучей взметнулся сноп искр.

– Мы разные, у всех своя удаль, – бухнул в бубен Гром. – Как выберем победителя?

– Смотри! – Зарница вытянулась в струнку и взвилась вверх. Золотой зигзаг с россыпью ярких звездочек рассыпался по небу. – Ну, как фейерверк?! – горделиво вспыхнула девочка.

В комнате стало светло, будто включилась праздничная иллюминация. Я решила, что переплюнуть Молнию никому не удастся.

– Теперь моя очередь, – пробасил Гром. – Уши затыкайте.

Он начал стучать в бубен. От грохота тенькнули стекла в окне. Гром заплясал вприсядку, затряс бубном, подпевая хриплым баском. Протяжный грохот слился в грозный рев. Я воткнула пальцы в уши. Вот это силища!

– Мой выход, – раздул Ветер щеки.

Яростный порыв опрокинул куст сирени, прижал его к земле. Хрустнула ветка. Верхушка акация вспыхнула факелом и затрещала. От страха я ахнула.

– Ну как, силен батюшка ветер?! – Ветер повернулся к Капельке, победоносно выпятив грудь и ожидая похвалы.

– Ну-ка, Ветер, пора и мне посоревноваться! – закричала Капелька, подставляя под порывы ветра озорное личико. – Смотри, какой огонь занялся на дереве!

Макушка старой акации трещала, охваченная пламенем. Молния расхохоталась, напевая: «Гори, мой огонек, гори ясно! Никому не справиться с пламенем Молнии озорной»!

Капелька улыбнулась лукаво.

– Ого-го-о-о! – загудел ветер, разбросав руки в стороны. – Косу черную расплету, дождик пригоню!

По плечам Капельки рассыпались черные волосы. Ветер подул сильнее. И с волос Капельки на землю слетели первые капли дождя. Стукнули о подоконник.

– Ну и что! – хлопнула в ладоши Молния, освещая всю компанию. – Велика ли сила в первых каплях дождя? Тоже мне, удивила!

– Кап-кап-дзинь! – кружилась Капелька. – Дождик, дождик, веселей, заливай пожар скорей!

Волосы мокрыми змейками ускоряли бег, зачастил дождь, застучали капли по подоконнику часто.

5

Алешка давно проснулся. Он примостился позади, и его теплое дыхание щекотало мне шею. Расплющив носы о стекло, мы завороженно наблюдали за разгулом стихии.

– Вот это настоящее светопреставление!

– Ты давно стоишь здесь?

– Давненько, смотрю на сказку. Я раньше думал, что дождь течет из туч сам по себе: хрясь, тресь – и полилась вода. А тут столько работничков. Интересненькое кино!

– Нам повезло это увидеть, – только и сказала я.

Дождь усилился. Сначала тяжелые капли изредка грохали по железному козырьку, и мы отчетливо слышали их шмяканье. Затем с воем ветра потоки рассерженной воды хлынули на дом водопадом.

– Видно, тетушка Гроза доползла, – хохотнул брат, с восторгом приплясывая на полу.

– Поливает, как из ведра.

Молнии прочерчивали небо. Ревел гром. Выл ветер. Потоки дождя ползли по стеклу, размывая нереальное представление.

– Ого! Это наводнение началось? – восхитился брат.

– Не пугай, Лешка, река совсем близко.

– Вода, вода, вокруг вода, – радовался брат. – Мы на плавучем корабле, ура!

– Мы в деревенском доме, – поправила я. – И мы без мамы, не пугай.

– Смотри! – пискнул брат. – Илья выкатился. Вот так история! Значит, баба Маня правду нам сказала.

По небу неслась колесница с огненными конями, летящими во весь опор. И кони, и колесница сияли. Стало светло, как днем. И тогда мы разглядели толстую старушку на краю тучи, которая лила воду из ведра на горящее дерево в нашем палисаднике. Выплеснув остатки, старушка ухватила за край маленькую тучку и, наклонившись над ведром, отжала, точно мокрую губку.

– Что, небесная труженица, уже на работе?

Возница осадил коней возле сердитой старушки.

– Разве на сегодня планировали грозу? – удивился он. – И град будет?

– Не до града мне. Мне пришлась пешком мчаться на аварию. Колесницу Грозе не выдают. Не полагается, говорят в дождевой канцелярии, – забрюзжала тетушка. Рассерженно оттолкнула рукой любопытную тучку. – Плыви, куда приказано, не прислушивайся к разговору старших.

– Не видела здесь внучки моей, молодой Зарницы? – спросил Илья.

– Видать не видела, а голоса слышала.

Гроза подбоченилась.

– Негодница, убежала, без разрешения раньше времени выскочила. – Илья грозно сдвинул брови. – Не послушалась.

– Озорная девчонка, ее учить надо, воспитывать в строгости, – съехидничала Гроза.

– Зарница нраву беспокойного, вся в мать.

Илья натянул поводья. Кони взбрыкнули, от золотых копыт полетели искры. Гроза окатила коней водой из ведра.

– Стойте, быстроногие, разыгрались!

Потом повернулась к Илье:

– Чуть беды не наделала бессовестная твоя внученька. Уже битый час дерево заливаю в палисаднике. А если бы не увидела? Если б отгул на сегодня попросила? – Старушка выжала воду из тучи прямехонько в наш палисадник. – Гроза не намечалась, нынче по расписанию дождик тихий предписывался. Наказать внучку надо, в тереме подержать, пыл остудить.

– Ух, я ей задам!

– Задай, милок, покажи, кто в дому главный! – угодливо вставила тетушка. – Вот молодежь, наладились из дому бегать без спросу старших! Я, когда была молодой Грозушкой, не смела к решету прикоснуться. На ведерко погляжу, повздыхаю, жду разрешения, без позволения маменьки ни-ни!

Вдалеке ухнул гром. Блеснул зигзаг. Донесся вой ветра.

– Вон она, проказница! На обратном пути подберу, тетушка!

Илья гикнул на коней, умчался.

– Подберешь, как же. Так я и буду тут стоять истуканом, тебя дожидаться. Пройдусь, проверю деревню, вдруг еще где загорелось.

Привлекая к своей особе внимание пролетающих туч, Гроза забрюзжала, повышая голос:

– Я немощная старушка, которой пора на покой, залила пожар, который учинила ненаглядная внученька нашего царька, все видели? А где почет? Где уважение? Работаю не покладая рук, мочу рученьки в холодной воде, вдруг ревматизм случится?

Тетушка театрально заплакала, утираясь проплывающей тучкой, как носовым платком. Вниз хлынули потоки дождевой воды. Гроза протопала на край тучи, поглядела вниз, удовлетворенно крякнула.

– Отлично, мокрая работа, но сколько от нее пользы! Пожар ликвидирован, дерево поправится, деревня цела. А утром люди будут обвинять Грозу. Скажут, налетела, пробушевала, молний накидала, чуть не сгорели. И никто не догадается, что тетушка Гроза спасла дом от пожара. Уйти на пенсию? – спросила она у туч, притворно вытирая невольную слезу.

От удивления у тех случился шок, и они взгромоздились друг на дружку. Над домом повисла распухшая туча чудовищных размеров. Довольная произведенным эффектом, тетушка быстро раскидала тучи по небу и переставила свое ведро на другую тучку.

– Ну, куда двинулась без приказа? – прикрикнула тетушка на тучу с ведром. – Я еще не перешагнула. Разве должна старая тетушка гоняться за шустрыми тучками? Мне отпуск давно положен. Илье хорошо. Он царек, но что проку от грохота его колесницы, раз родная внучка не желает его слушаться? На совете так и скажу: нечего молодым Зарницам раньше времени диплом Молнии выдавать. Молнией непросто быть. Блестеть много ума не надо, а сверкнуть с умом, где необходимо и когда нужно – научиться надо. Подниму вопрос об ужесточении экзаменов. А то что ж это получается, а? – подбоченилась она. – Давайте один разочек повеселимся, всю деревню спалим, а потом как людям в глаза смотреть? – Она потерла глаза фартуком. – Нет порядка на небе.

Тетушка, ухватившись пухлой рукой за черное кружево тучи, проворно перешагнула на нее.

– Капелька, внученька, отзовись! – прокричала она. – Капелька, не водись с озорниками, слушайся тетушку Грозу. Сейчас я ледка накрошу да сверху деревцо присыплю. Чтоб не вспыхнул огонек снова. А то домишко старенький, заборчик деревянный, не оглянешься, запылает. Попрошу дополнительных деньков отдыха в дождевой канцелярии. А не потребовать ли мне лошадку?

И тетушка Гроза раскатисто захохотала.

Глава 3.

Интересное знакомство

⠀

1

Я крепко сжала ладошку братишки. Он осторожно переступил с ноги на ногу. Развел руками.

– Реальная сказка, кому расскажи, не поверят. Или это сон, Таня?

– Может, и сон. Только разве двоим снятся одинаковые сны?

– Не знаю.

– Ой! Ай! – тихонько сказали за спиной.

Я вцепилась в железную дужку кровати.

– Ты слышал?

Братишка округлил серые глаза, в темноте казавшиеся черными.

– Ай! – шлепок на пол послышался со стороны обеденного стола. Я затаила дыхание, до звона в ушах вслушиваясь в звуки дома.

– Кто-то сказал «ай», или мне послышалось?

– Это дождь хлопает по крыше, – предположил брат. Но в голосе уверенности не было.

– Послышалось, другого объяснения нет. Давай зажжем свет, – испуганно предложила я.

– Свет отключили. Гроза.

– А где лежат свечи? – Я шептала, словно заговорщица. – Мама нам что-то говорила про свечи перед отъездом.

– В коридоре на подоконнике остались.

– Надо было принести в комнату заранее, – простонала я, представив, что за свечами надо плестись в темный коридор.

– Пошли. Свечи сами не прибегут.

Алешка говорил громко, чтобы вспугнуть тишину дома. Но шутка, произнесенная хрипловатым голосом, прозвучала невесело.

Шумел дождь за окном. Из желоба с грохотом лилась вода. В окно скреблись ветки. Но непонятных звуков мы больше не слышали.

– В голову лезут страшилки. Пошли в коридор. Причудилось.

– Ой! Ай! – пропищали в комнате.

Едва слышными шажками кто-то пробежал по скрипучим половицам в сторону входной двери. Шажки были легкие, я бы сказала, воздушные.

– Слышал?! – у меня от страха громко застучало сердце. – Кто-то нас пугает!

– Страшилки старого дома, – зловещим шепотом прошипел брат мне в ухо. – Началось!

– Может, это сон, и мы спим? – простонала я.

– Что-то не похожи эти ойки и айки на сон. Разве бывают сны наяву? Найду того, кто ойкает и айкает, уши надеру, – раздухарился брат, бросая слова в тьму комнаты.

Рядом с кроватью хихикнули. Тихие голоса перебивали друг дружку, перемежались смехом. Мы застыли, как вкопанные. Одеревенели, словно пни в саду.

– Ой, какие трусливые ребята, такие огромные и боятся! – отчетливо прозвучало в тишине. – Сейчас лопну от смеха, ой-ой-ой, а мальчик грозится – уши надеру, хи-хи-хи, враки!

– Ты бы тоже боялась. В темноте невидимки бегают, разговаривают, ай-ай-ай, испугаешься.

– Заплачу от жалости, вот уже плачу, ой-ой-ой! – насмешничала невидимая незнакомка.

– Они недавно здесь, – произнес более радушный голосок. – Одни в доме, такая трогательная история, а тут еще гроза налетела.

– Ой, ты добренькая, а я подозрительная. Надоело мне тут стоять на одном месте, наскучило любоваться, как они трясутся, – и насмешливый голосок презрительно хмыкнул.

– Ты же мне сама говорила, что хочешь с девочкой подружиться.

Мы приглушенно ахнули, у меня даже ладошки вспотели от ужаса.

– Ай-ай-ай, ребятишки, хватит дрожать, открывайте глаза, мы не кусаемся, – ласково произнес тоненький голосок. – Давайте знакомиться.

– Не открывайте глаза, ребятишки, бойтесь, раз вы не любите приключения, бойтесь! А мы пойдем в гости без вас, – звенел насмешливый голосок совсем рядом.

– Таня, мы хотим с тобой дружить! – назвала невидимка мое имя.

– Сейчас заплачу от умиления, ой-ой-ой, – фыркнула несговорчивая незнакомка.

– Это ты придумала подкрасться на цыпочках. И вот что из этого получилось – чепуха, ай, такое нерадостное знакомство!

– Тебе было смешно, ты хихикала, так что мы сглупили вместе, вот, – не сдалась вторая.

Мы с Алешкой нырнули под одеяло. Тяжелое, ватное, оно не пропускало ни звука. Скоро стало трудно дышать. Пришлось проделать отверстие, чтобы не задохнуться.

– Хватит прятаться под одеялом. Мы хотим с вами дружить, – хором пропищали оба голоса.

2

Я выглянула в дыру. На полу возле кровати стояли две крошечные девочки. Они держались за руки и дружелюбно улыбались. Девочки были похожи, как две капельки воды.

– Вы откуда взялись? – хрипнул брат.

– Не надо так громко орать, как будто к горлу приставили нож. – Крохотуля в голубом сарафанчике и розовых туфельках зажала уши. – Ревет, как паровоз, оглушил!

– Меня зовут Ай, – примиряюще произнесла вторая и сделала реверанс. На ней был точно такой же сарафан, как и на первой девочке, только розового цвета. Маленькие голубые туфельки с золотой пряжкой блеснули на половичке. – А это моя сестричка.

– Ее зовут Ой? – догадалась я и от радости захлопала в ладоши.

– Да. Сестричка любит приговаривать «ой-ой-ой»

Девочка в розовом сарафанчике поправила голубой бантик.

Ой смешно надула губки.

– Много будут знать, плохо будут спать! Это была наша тайна.

– Мы не собираемся спать. Вы нам помешали выспаться, бегали, ойкали, айкали в темной комнате, – весело отозвался брат.

– Какие вы хорошенькие! – хлопнула в ладоши я. – Маленькие красавицы, просто чудо!

– Хм! – ухмыльнулась девочка в голубом платьице. – Целый час уговариваем вас открыть глаза и познакомиться, а вы боитесь.

– Мы не боимся таких чудных девочек. Просто свет погас. – Я откинула одеяло. – Ну, может, самую чуточку испугались. Вы неожиданно появились.

Девчонки прыснули в кулачки. Им было очень весело.

– Ой, давно так не смеялась. – Девочка в голубом платье поправила розовый бант в волосах. – Вы все врете. Если б не испугались, под одеяло не полезли бы. – Крохотуля погрозила нам пальчиком. – Признавайтесь, сильно напугались?

Я кивнула.

– Откуда вы пришли? – вступил в разговор брат.

– Спрыгнули со стола. Таня, посмотри внимательно, разве не узнаешь нас? – я протерла глаза. Передо мной стояли девочки, которых я старательно рисовала вечером.

– Меня зовут Таня. Мой брат Алешка.

– А мы это знаем, знаем! – пропищали сестрички.

– В этом доме выросла наша мама.

От восторга я растерялась и совсем не знала, о чем интересном рассказать этим чудным девочкам.

– И это знаем.

Ай не задиралась. Ой дернула сестричку Ай за косичку.

– Не говори больше ни словечка, Ай! Вдруг эти дети злые, как тот, который живет на улице? Петрушино… Пискун…

Ой перешла на шепот, и теперь до нас долетали лишь отдельные слова. Мы ничегошеньки не понимали.

Наш приезд в этот дом, невероятная гроза, небесные озорники и спорящие малышки не укладывались в привычный образ жизни. Все происходящее было похоже на сон, сказку, небылицу. Но рядом сидел брат, который был реальностью и тоже ровным счетом ничего не понимал.