Шабаш. Кровь, кости и фамильяры

Не дожидаясь, пока девочки начнут собираться, Лиза вызвала дождь в комнату и выбежала в коридор, злобно смеясь.

***

К их большому сожалению, на улице в самом деле начался дождь, и практически все аттракционы оказались закрыты. Единственное, что работало – это шатёр с гадалкой, одиноко стоящий прямо в центре карнавала, где вместо него по обычаю должно возвышаться колесо обозрения.

– Здорово, – Морриган натянула на себя капюшон и поёжилась. Ветер, пронизывающий буквально до костей и холодный дождь, непонятно откуда взявшийся не делали совместный поход на ярмарку таким уж веселым и радостным.

– Ну…– протянула Лиза, – можем сходить к гадалке.

– Я бы лучше поела сахарной ваты. – сказала Марта, дрожа от холода.

– Ой, заткнись. – Лиза двинулась в сторону шатра. Другие ведьмы от безысходности пошли за ней.

Заглянув внутрь и увидев там женщину, мирно читающую книгу, девчонки даже немного растерялись. Но потом Морриган вышла вперед и, описав сложившуюся ситуацию, попросила переждать дождь внутри гадалкиной палатки.

– Хорошо, – добродушно согласилась женщина – А пока я могу погадать вам. Если, конечно, вы этого хотите.

Юные ведьмы переглянулись. Энтузиазм Лизы хоть и подействовал на подруг заразительно и им всем захотелось погадать, ведьмы все же отрицательно относились к людской ворожбе. Меган вызвалась первая. Пока все остальные ждали в небольшом коридорчике, расположившись прямо на подушках, девушка вошла внутрь.

– Меган, не так ли? – Женщина отложила книгу и подсела к ней. Взяла ее ладони в свои руки и долго рассматривала. Иногда дотрагивалась до линий, но затем снова рассматривала ладони. Руки у этой женщины были мягкими и теплыми, а сама она излучала приятную и успокаивающую атмосферу. Сзади нее тихо урчал во сне рыжий кот, а за шатром доносился звук дождя. В помещении пахло сушеными травами и печеным яблоком. А еще доносились нотки сандала. Создавалось ощущение вакуума или стены, ограждающей от внешнего мира.

– У меня есть для тебя три предмета – женщина достала из небольшого чемоданчика маленький бутафорский нож, колбу и кольцо. Разложила и предложила Меган выбрать.

– Выбирай сердцем.

Не раздумывая, девушка потянулась к ножу.

– И что это означает?

– Что тебя ждет великая слава. Ты выбрала путь, которая не каждая осилит. И ты добьешься на этом пути многого.

– И это все? – Меган разочарованно смотрела на нож, ругая себя за сделанный выбор.

– Нет, – женщина улыбнулась – Еще я вижу сухарь. Он черствый. Ты пойдешь по головам, если потребуется. Ты положишь все на алтарь этого ножа. Любовь, семью, друзей. Все, что потребуется. Но ты не станешь ведьмой. На одной чаше весов у тебя человеческая жизнь, а на второй – ведьмина. Точнее – гадалка посмотрела на нее – Ведьмы-убийцы. Но все это совместить у тебя не получится.

– И…это все?

– Да.

– Никаких…не знаю…особенностей? Типа спасения мира или что-то вроде того?

– Нет. Ты можешь стать обычной ведьмой-убийцей.

Пробурчав слова благодарности и смущенно выйдя прочь. После Меган внутрь сразу же вошла Агата. Бегло осмотрев помещение, она подсела к гадалке, протянув руки ладонями вверх. И только пальцы гадалки дотронулись до неё, как она с шипением отдернула их назад, потирая подушки пальцев.

– Всё плохо? – скептически отнеслась к реакции гадалки девушка. Агата единственная, кто не верил во все эти предрассудки, связанные с аурой или возможностью простой человеческой женщины гадать ведьме, но при виде того, как эта самая гадалка отдернула руки, как зрачки её глаз округлились, рассматривая девушку и то, как она с шумом втягивала воздух, Агата немного изменила свое решение.

– Я вижу Смерть возле тебя. Она стоит сзади.

Агата тотчас повернулась, но ничего, кроме старого ящика не увидела.

– Это шутка?

– Нет. Я серьёзно. Сзади тебя стоит Смерть. – женщина указала пальцем в пустоту, словно стараясь проткнуть Смерть своим костлявым запястьем.

– Но я никого не вижу.

– И не увидишь.

– Хах. Уж я увижу, будьте уверены. – Людское невежество всегда не нравилось Агате, а сейчас откровенно раздражало.

Впервые за их разговор гадалка посмотрела на Агату другим, более осознанным взглядом. В нем читалось боль, желание помочь и одновременно бессилие.

– Давно ты перестала молиться Гекате?

– Это уже личное, – Агата встала с места, но крепкая рука ясновидящей вцепилась в ее ладонь, не желая отпускать.

– Нет, не личное. Ты должна мне открыться. От этого зависит твоя жизнь.

– Моя жизнь не может зависеть от обычной женщины! – выдернув руку, девушка торопливо ушла.

Наверное, если бы Агата все же рассказала ясновидящей о том, что в последнее время ей снятся кошмары, что ночью она просыпается от ощущения удушья, а утром вся ее спина будто разваливается на куски…если бы она рассказала хоть что-то, что нужно было услышать гадалке, то, возможно, ей бы не пришлось жалеть. Возможно, рассказав хоть кусочек того, что она как-то, совершенно случайно, увидела на пробежке с Меган, она облегчила бы душу.

Но вместо этого Агата гневно вырвалась из её хватки, вышла из шатра и прошла мимо подруг, сказав, что у неё разболелась голова и она вернётся в академию.

– Чем вы так разозлили Агату? Милая же девушка. – Лиза прошла вперед и села на её место. Гадалка в этот момент наливала себе в углу успокоительное.

– Увидели что-то? Мерзкое и страшное?

– Я бы на вашем месте пошла за подругой. – отхлебнув горячего напитка, женщина прошла к своему месту. Села на табуретку, поставила рядом с собой кружку и выжидающе посмотрела на Лизу.

– Она девочка взрослая и сама доберется. А вот я – Лиза вытянула руки вперед. – Очень хотела бы узнать.

– Что именно? – Гадалка надела очки и взяла одной рукой руки Лизы. Убедившись, что такого контакта, как с Агатой не будет, она выдохнула и принялась спокойно их рассматривать.

– Ну не знаю. Будущее. Или…наставление.

– Вижу будущее твое. Ты – слабая ведьма.

– С чего бы? Я много что умею.

– Перед тобой у меня были две ведьмы. В них я видела силу. В тебе – нет.

– И что же вы увидели? – девушка разозлилась и начала придираться к женщине, пытаясь вывести ее на конфликт. – Хоть одно ваше предсказание сбылось?

– Все. То, что я говорю невозможно обмануть или исправить.

– И что же, как вы видите, будет со мной?

– Вижу выбор у тебя будет сложный. Разрываться будешь, как меж двух огней.

– К аким образом?

– Вижу двух ведьм – не отвлекаясь на вопросы Лизы, продолжила гадалка – Обе молодые. Обе дороги тебе. Обе погибнут.

Холод пробежался по спине девушки, а на макушке появились мурашки. Лиза наклонилась вперед, всматриваясь в лицо гадалке, пытаясь понять врет она или нет.

– Что за ведьмы?

– А то сама не знаешь.

– Не знаю.

– Ну так скоро узнаешь.

– Это не ответ! – Лиза с силой выдернула руки и уже принялась зачитывать заклинание, как вдруг…

– Стоп. Вы сказали ведьм.

Лиза сбросила руки гадалки и посмотрела на впереди сидящую женщину другим, ведьминым взглядом. Помогающий распознать, кто на самом деле сидит перед тобой. Аура этой женщины оказалась красно– фиолетовой. Дымка ауры извивалась, билась из стороны в сторону, как пена морских вод. В этой ауре кипела жизнь, эмоции, сила.

Уголки губ женщины поднялись вверх, обнажив желтые зубы. Она пощелкала своими пальцами, как бы стряхивая их и вызывающе глянула на девушку:

– В моё время ведьмы были умнее, девочка.

– Урсула Саутейл! – Лиза привстала на колени, склоняя голову как можно ниже. – Простите…я не признала вас.

– Зови меня Матушкой Шиптон, девочка моя. – ведьма усмехнулась, позволяя магическим путам уйти, оставив после себя настоящую Матушку. Добрую милую старушку с большими щеками и маленькими глазками. Вы можете покупать у такой бабушки яблоки из жалости, но это будет вашей главной ошибкой. Ведь Урсула занимается черной магией с пеленок и считается одной из тех, кто после войны не ушел от веры в Дьявола, а остался верен ему.

Рыжий кот превратился в страшную ворону с ободранными крыльями, а шатер стал не таким чудесным, как казалось прежде. Порванная ткань кусками свисала вниз, от чего внутрь заходил холодный воздух. Пламя чёрных свечей на шкафах отбрасывало на предметы вокруг зловещие тени, а пахло внутри отнюдь не печеным яблоком, а тухлыми яйцами – верный признак черной магии.

– Глупые люди так любят сюда приходить, чтобы погадать. Кто любит, кто не любит…сразу видно – слабое звено – приговаривая, сказала Матушка Шиптон. – И попадают ко мне.

От последних слов Лизе стало дурно. Все знали, что предсказания Матушки Шиптон всегда сбывались и их нельзя избежать. Лиза в нерешительности подняла голову.

– Могу ли я…?

– Узнать что-то конкретное? Конечно. Тебе сейчас ведь нравится ведьма, так?

– Не знаю о ком вы – Лиза снова села за стол, все еще подрагивая от встречи с такой великой женщиной. И от тени, что принадлежала Маштуке. Черная, будто осязаемая, тень отражалась на ткани шатра.

– Брось. Весь этот свой цирк оставь для матери или других ведьм. В моей вере ты можешь любить того, кого пожелаешь.

– Но Геката…

– Геката за продолжение рода. Дьявол же имеет…другие взгляды.

– Оргии на шабашах?

– Ццц…девочка моя, не забывай перед кем сидишь. Я мигом могу тебе оттяпать твой милый язычок. Но ты права, – добавила она сразу же. – Оргии на шабашах как один из вариантов. Он любит к нам приходить, когда мы готовы и ждем его.

– Вы видели Дьявола?

– Однажды, – вздохнула Урсула. – Всего лишь один раз, и то мельком.

– И что вы почувствовали? – Встреча с такой великой ведьмой не оставила Лизу равнодушной и посему, юная ведьма стремилась задать как можно больше вопросов.

– Что я самая счастливая ведьма…но не будем об этом. Я хочу тебе дать подарок.

– Какой?

– За твою догадливость я дам тебе подсказку.

Урсула достала карты и вытянула из колоды одну.

– Дама пик, – положила её перед Лизой и сразу вытащила другую.

– Дама трефы. – Рука плавно перешла к колоде и вытащила третью . – Дама черви.

– И что это означает?

– Ч то есть возможность поменять даму. Черви на пик или черви на трефы. Та дама, что была черви может стать пикой. – Урсула накрыла ладонью карту, а когда убрала, на столе лежали две карты. Обе черные.

– Зная это…используй с умом.

– Я не совсем вас понимаю…

– А теперь ступай.

Щелчок пальцев и Лизи встала, отправилась к выходу. Голова гудела, ноги стали ватные, мысли путались, но почему-то постоянно она возвращалась к пикам и червям, совершенно позабыв о подарке Великой Прорицательницы.

***

Спустя пятнадцать минут к Урсуле подошла Морриган. Объяснив гадалке ситуацию, мол, Лизе стало плохо и Марта решила проводить её, Морриган села за тот же стол и молча наблюдала за приготовлениями провидицы. Урсула уже успела принять свой обычный лик и как ни в чем не бывало готовилась к сеансу, попутно спрашивая девушку про ее жизнь. Кто она, чем увлекается, какого толка ведьма, как узнала о ней, где обучается, кто наставник и многое другое. Решив, что последнее представление должно выглядеть эффектным, провидица достала лампу, свечи и пиалу из серебра со святой водой внутри. Разложив это все на столе, гадалка села на свое место и предложила Морриган посмотреть на огонь, а затем на воду. Ожидая, она разглядывала девушку.

Ничем не примечательная девица. Худощава в плечах, но во всем остальном сложена отлично. Волосы, иссиня черные, аккуратно заплетены в свободную косичку, а черное платье дополняло образ милой ведьмы. Не более.

Морриган наклонилась к огню, всматриваясь в языки пламени. Ее лицо было настолько близко, что гадалка даже немного переживала, как бы девочка не спалила себе ресницы. Дальше Морриган отпрянула, а затем снова, но уже осторожно, посмотрела на огонь. Глаза прищурены, готовилась сразу их закрыть.

– Что-то случилось? – Урсула всматривалась в лицо Морриган, ожидая каких-то слов или объяснений.

Во взгляде девушки угадывался страх. Гадалка заметила, что девчонку бьёт крупная дрожь, и та чуть не в обморок не падает. Она молча накинула на нее свою шаль и убрала подальше все эти предметы.

– Я что-то увидела. – Голос дрогнул и девушка прикусила нижнюю губу – Сначала пожар. Я вглядывалась туда, пока не увидела что-то страшное. – Веки юной ведьмы чуть подрагивали, сама она старалась держать себя в руках.

– Что ты увидела?

– Почувствовала. – Сразу же сказала Морриган – Я почувствовала запах гари. Он настолько сильный, что…от меня не воняет гарью? Скажете мне? – Девушка сразу же понюхала концы своих волос, чтобы убедиться в этом.

– Нет, всё хорошо. Продолжай. Что ты там увидела?

Морриган вздохнула, будто собралась прыгать в пропасть и быстро заговорила:

– Сначала ничего. Пустота. Затем я почувствовала запах гари и увидела горящую академию. Ведьмы бежали от меня. Нет. Друг от друга. Меня никто не видел и не слышал, но я видела тела многих моих знакомых, друзей, преподавателей…– Морриган замолчала, как бы заново переживая то, что совсем недавно разглядела в огне.

– Что дальше?

– Я увидела руины. Наверное, они были далеко от академии, так как запаха гари я больше не чувствовала. Я поднималась по лестнице, а рядом со мной кто-то шел. Я не увидела его лица…В окно было видно, как вдалеке горела академия…и когда мы поднялись наверх я обернулась и увидела…

Девушка замолкает, пытаясь прийти в себя. И через секунду, не думая, выкрикивает:

– Я увидела Дьявола!

Глава 5

Дьявол?

В комнате надрывно звонил светоскоп. Он то затихал, то с новой силой шумел на всю комнату, заставляя дрожать от вибраций стоящий рядом стакан с водой. Владелица комнаты звонка не слышала. Принимала душ. Зеркало в комнате запотело от горячего пара и потому, когда дверь приоткрылась, впуская внутрь холодный воздух, девушка не увидела в отражении зеркала, кто зашел внутрь.

Занавеска с шорохом открылась, выпуская еще густые клубы горячего пара наружу. Внутри кабинки никого не было.

Секунда, и незваному гостю в спину уткнулось что-то острое, похожее на ножницы.

– Ты напугал меня. – голос недовольный, сонный, ворчливый. Хозяйка квартиры явно не была в восторге от того, что гость помешал ей принимать душ.

– Тебя не было на занятиях. – сказал он. – Преподаватели звонили домой и им повезло, что трубку взял я, а не отец. – парень повернулся и сразу же оглядел девушку с ног до головы.

Они были похожи друг на друга, как две капли воды. И это не смотря на то, что юноша был на несколько лет старше. Общие знакомые говорили: у них у обоих проявлялись во внешности отцовские черты лица: острые скулы, густые брови и чуть пухлые губы. Мать они почти не знали, но, судя по фотографиям, мало чем походили на неё.

– Не смотри так на меня. – девушка поправила полотенца, обвивающие тело и убрала ножницы на раковину. – Если приехал читать нотации, то напрасно. Вчера мне звонил отец.

Она взяла с полки точно такой же полотенце, что уже было закреплено на груди и обернула им помытую голову. Пройдя мимо брата, она отметила, что Михаил несколько дней как не мылся и не спал. Его белая рубашка была грязной и помятой, кое-где виднелись застарелые пятна от пота, а на лице проросла щетина.

– И что же тебе сказал наш отец? – Михаил проследовал за ней вглубь комнаты, попутно осматривая окружающие его предметы. В целом, обычная комната, если не считать того, что их дядя, директор лицея, выделил своей любимой племяннице не просто комнату, а комнату со всеми удобствами. Почти что квартиру. Здесь были: уже встроенная мини-кухня, отдельная душевая комната и туалет. Все оформлено в нежно-розовых тонах. А отдельная мебель с темно-коричневого оттенка.

В центре комнаты стояла кровать. Небрежно застеленная, с разбросанными по сторонам подушками, съехавшим вниз к полу покрывалом. Отметив, что в годы его обучения в лицее заставляли учеников убираться в комнате каждое утро, Михаил аккуратно присел на край кровати, продолжая вспоминать, как он здесь обучался.

– Наш отец, Майкл, слишком сильно любит свою работу и свою новую жену, чтобы принимать участие в нашем воспитании.

– В каком воспитании? Я уже давно стал выпускником лицея и работаю в пятом отделе. Ты тоже не маленькая, скоро выпустишься и уйдёшь в отдел. Кстати, Габриэль, ты выб…

– Моё решение не изменилось, – перебила она.

Оба посмотрели друг на друга. Но не как брат с сестрой, один из которых старше, мудрее и опытнее, а скорее как два равных соперника, встретившихся на поле боя. Они смотрели так друг на друга, прикидывая, кто отведет взгляд первый.

Габи и Майкл похожи во всем, кроме одного: после войны ведьм и инквизиторов зачастую две противоположные стороны отлавливали своих врагов и убивали. Многие мстили за родных. Другие это делали из чувства ненависти или долга. Иные же развлечения ради. Мать Габи и Майкла, Андреа, работала охотницей за головами и отлавливала ведьм, поклоняющихся Дьяволу. Андреа была превосходным ловцом и на ее счету числилось множество ведьм и колдунов. Но она не убивала их, а сдавала их Совету Тринадцати, где под тщательной проверкой их сажали в ямы и содержали вплоть до самой смерти. Считалось ли это более милосердным? Каждый решал сам для себя . Но место заточения первых ведьм почернело от их проклятий, жившие близ него люди переехали, а сама земля поросла дикими кустами и деревьями. Сейчас те земли называют ведьминой лощиной, и хоронят в ней ведьм. Но многие ещё помнят, что раньше там находились ямы, в которых содержали самых сильных, отвратительных и ужасных ведьм того времени.

***

Андреа была на задании, когда это произошло. Человеческая женщина нашла логово ведьмы, которая приносила в жертвы людей. В частности – детей. Каждые три дня ведьма выходила на порог своего дома, где ждала ребёнка. Тот приходил, одурманенный её чарами, думая, что все вокруг – игра его воображения, сказка, где он – главный герой.

Та колдунья до последнего момента была уверена, что с людьми как с добычей – если её вовремя убить, пока животное не успело испугаться, то мясо будет вкуснее. Поэтому, пока ведьма поджидала очередную жертву возле дома, Андреа обошла её со спины.

Охотница уже готовилась нанести смертельный удар, как ведьма, почуяв какой-то подвох, повеернулась и ударила её в грудь. От неожиданного удара Андреа упала. Ведьма приблизилась мгновенно, и на Андреа посыпался уже град ударов. Охотница почти сразу же потеряла сознание.

Очнувшись, она обнаружила себя привязанной за руки и ноги и привязанной к крюкам в стене колдунского дома. В доме этой ведьмы, прямо посреди комнаты, стоял огромный черный котел. От него исходил ужасный запах тухлых яиц и лука. А еще оттуда постоянно что-то вываливалось наружу, прожигая маленькие дыры в полу. Запах стоял настолько сильный, а дым над котлом настолько густой, что дальше собственного носа Андреа ничего не видела. Только огромный котел впереди и верёвки на своих запястьях – ничего больше.

Спустя несколько минут после пробуждения она начала различать и звуки. Они доносились откуда-то сверху. Или снизу. И были похожи на песню. Женщина была не совсем уверена, что не слышит это пение у себя в голове. Прислушавшись, она вспомнила мелодию. Такую же песенку напевал один из детей, находящихся под воздействием чар той ведьмы.

Сёстры вещие везде, На земле и на воде, Кругом, кругом водят пляс

Она подняла голову в надежде увидеть хоть что-то дальше своего носа, но тщетно. Её тело обездвижили одним из заклинаний, не иначе. Зато запаха она больше не чувствовала. Видимо, находилась здесь достаточно долго, чтобы перестать обращать на него внимание. Андреа попробовала размять кисти рук, но лишь поморщилась от боли. Пальцы онемели и каждое напряжение в мышцах давало о себе знать.

Слева от неё мелькнула тень и Андреа увидела перед собой ведьму, на которую охотилась долгие недели. На её шее болтались большие зелёные бусы, испачканные то ли в грязи, то ли в крови. Они свисали с её тонкой старой морщинистой шеи. Крупные бусины бились друг об друга каждый раз, когда колдунья двигалась. Лицо ведьмы выражало злость и отвращение. Перекошенное от ненависти и неприязни, оно почти не изменилось за то время, пока охотница приходила в себя.

Ведьма подошла к ней и, взяв за волосы резко подняла, заставив смотреть на неё снизу вверх.

– Ты все испортила! – воскликнула она и затряслась в истерике, прикрывая одной рукой свое лицо – Испортила! Испортила! Испортила! – Отойдя на несколько шагов назад ведьма опустила руки в котел и с визгом вытащила их обратно. Её ладони разбухли и покрылись белыми волдырями. Запрокинув голову вверх и неестественно выгнувшись, пожирательница детей начала кричать в небо, поднимая обожженные руки вверх.

– Прости меня! – верещала она – Вернись ко мне! Прошу! Владыка, прошу!

Ответом было молчание.

Неизвестно, как долго дьяволопоклонница кричала в небо, пока вдруг не вспомнила о существовании Андреа и, повернувшись, обратила внимание уже на неё. Ведьма придвинулась к охотнице настолько близко, что та почувствовала мерзкий запах, исходящий от одичавшей ведьмы.

– Ты! Ты!

Она ткнула своими пальцами в голову охотнице, а острые, грязные ногти людоедки впились в глаза пленницы, вонзаясь в самые глазницы. Андреа пыталась вырваться, но её тело, опутанное зачарованной верёвкой, оставалось неподвижным и единственное, что охотнице оставалось делать – терпеть эту боль.

Вскоре ведьма остановилась. Тяжело дыша, она отошла от охотницы и подошла к котлу. Склонившись над ним, женщина долгое время смотрела в сердцевину котла, пока не опустила ладонь внутрь и, подняв её, не начала пить кипящую жидкость.

Андреа же оставалось только ждать в надежде, что подмога близка и её скоро освободят.

***

– Её убили, Майкл. – Габи посмотрела прямо в глаза брату, вспоминая тот день, когда отец пришел к ним в комнату, сел на пол и глядя детям в глаза сказал, что их мамы больше нет. Майклу тогда исполнилось двенадцать, а Габи лишь девять. Она расплакалась и плакала так долго, что их отцу пришлось даже вызывать врача, чтобы тот сделал ей укол успокоительного.

– Я убью каждую одичалую ведьму, клянусь тебе, – Габи вышла из-за ширмы, одетая в легкие спортивные штаны и кофту с капюшоном горчичного цвета. – И мне плевать, что вы с отцом об этом думаете. Я поступлю в отдел охотников за головами.

***

Если говорить об обучении, то разница между академией магии и лицеем инквизиторов, естественно, существовала. И заключалась она даже не в том, что одних учили использовать магию, а других – эту самую магию искоренять, вовсе нет. В наши дни главными целями инквизиторов были сохранение покоя и восстановление мира после войны. Не смотря на то, что инквизиторы не являлись зачинщиками войны, по городам и деревням ездили именно они, восстанавливая то, что было уничтожено тридцать пять лет назад. Вот и пятый отдел, в котором состояли Михаил и Конрой, существовал для устранения особо опасных ведьм и колдунов. В особенности тех, кто до сих пор поклоняется Дьяволу.

– Так, значит, маленький львёнок не передумала. – Конрой пнул ногой близлежащий камень и, перешагнув через сломанную палку на пути, пошёл дальше.

– И вряд ли передумает. – Михаил опустился на корточки, осматривая грязь и землю вокруг. Насыпав немного соли провёл пальцами возле тех участков, где отчётливо проступали следы человека. Пусто. Ведьмы здесь не было.

Встав с земли и поправив свой серый плащ, парень повязал его так, чтобы ветер случайно не продул спину.

– С одной стороны, – инквизитор посмотрел на Майкла, на рассыпаную у его ног соль и повернулся лицом к лесной чаще. – Хорошо, что она знает чего хочет. Что у неё есть цель. – Конрой повторил те же действия с солью и продвинулся дальше.

– Считаешь слепую месть хорошей целью?

– Нет, это оборотная сторона медаль. Она не понимает, что, даже если она отомстит за смерть матери, это путь в никуда…что будет потом? Что она будет делать? Как жить? Ей же не нравится охота на ведьм, – товарищ Майкла был всерьёз обеспокоен будущим Габи. Он хорошо относился к этой девчонке и совершенно не представлял её в роли убийцы ведьм. Он был убеждён, что не её это судьба.

– Не знаю, – Майкл сокрушенно покачал головой, поворачиваясь туда, куда смотрел Конрой. Если ведьма была где-то близко, то она наверняка бежала в лес, заметая за собой следы. Если же они ошибаются, то, скорее всего, ведьма наблюдает за ними сейчас.

Густая чаща казалась охотникам магической и нереальной. В глубине её не было видно других деревьев, никаких просветов – ничего. Чем больше Майкл и Конрой вглядывались в темноту, тем крепче сжимались их внутренности, как от прыжка с большой высоты. Инквизиторы никак не могли понять в чём тут дело, и просто неотрывно смотрели в лес, надеясь, что чем дольше они будут всматриваться туда, тем лучше поймут, что их ожидает.