Куда приводит судьба

– Даже если бы ты набила ему морду, а он по этой причине напился и сел за руль, твоей вины в случившемся не было. А он, если это он, ехал в такси – это несчастный случай. Дай мне свой телефон, я сам позвоню отцу Дмитрия и Роману.

– Позвоним, когда всё выясним, – предложила Ксения.

Они приехали к зданию морга в назначенное время, где их уже ожидал следователь.

– Это не Митя, – глядя на бледное безжизненное чужое лицо, сказала Ксения. – Пиджак моего мужа, но этот человек не Дмитрий Егоров. И вещи эти никогда не принадлежали моему мужу. Митя мог выпить вчера лишнего, на то была причина, но где его теперь искать? Таких друзей, к которым он мог пойти, нет. Значит, либо женщина, либо что-то случилось. Что нам теперь делать, папа? – спрашивала Ксения, назвав Каменского за день не в первый раз папой.

Следователь куда-то звонил, а у Ксении началась настоящая истерика. В этом заведении привыкли к подобной реакции, ничего удивительного она не вызвала. Ей сделали укол, оказав платную услугу, сунули под нос нашатырь и отправили на свежий воздух. Прошли минут пять-семь, когда следователь принёс им «свежую» информацию:

– Я проверил сводки по городу со вчерашнего вечера и ночи. Под описание подходит только один, и зовут его Дмитрий Егоров. На улице Маркса была драка, все участники задержаны. Есть двое пострадавших. Их доставили в больницу скорой помощи, и было это в девятнадцать сорок. Поезжайте, может это ваш Егоров.

– Спасибо. Вы не подскажете: где сейчас женщина, которая попала в это ДТП? Возможно, мы её знаем. Как-то же телефон моего зятя оказался с ней в одной машине, – рассуждал Каменский.

Поездка заняла не больше двадцати минут. За рулём был водитель Каменского. Ксения и Виктор Николаевич сразу увидели спящего Дмитрия, потом поговорили с доктором, который сообщил им состояние Егорова:

– У пациента сотрясение мозга, многочисленные ушибы. Я, думаю, досталось ему, когда он, упав, отключился. У него гематома на затылке. Били, скорее всего, ногами. У него костяшки пальцев сбиты – значит, дрался до победы. В понедельник сделаем МРТ, картина станет яснее.

– Почему в понедельник? – удивлённо спросила Ксения. – А если там не только сотрясение и ушибы, и вы потеряете время.

– В субботу диагностический центр оказывает только платные услуги и работает на себя, – ухмыльнулся доктор.

– Пусть услуга будет платной, но своевременной. Когда её могут оказать и где её оплатить? Что-нибудь ещё нужно?

– Через час за ним приедут на коляске, – закончив разговор по телефону, сказал врач. – Ему нужен покой, уход, хорошее питание и обезболивающие лекарства. Пройдёт диагностику – посмотрим, что ещё понадобится.

– Это мой номер телефона, – протягивая визитку, сказала Ксения. – Держите меня в курсе результатов. Я не смогу сидеть рядом с ним всё время – у меня дома полуторагодовалые близнецы. Деньги на процедуру я оставлю мужу. Думаю, приеду завтра утром. Спасибо вам.

– Голубушка, зря вы так беспокоитесь. Он не умирающий лебедь, чтобы сидеть у его постели. Что-то понадобится – палата общая, справятся. Да, мозгам нужен постельный режим, но это всё, – улыбнулся доктор. – Он физически здоровый мужчина. Получу результаты и обязательно вам позвоню, а до этих пор не стоит себя настраивать на негатив.

– Иди к мужу, а я возьму направление, оплачу всё, что нужно и вернусь за тобой, – предложил Каменский.

Ксения прошла в палату, в которой стояли четыре кровати, и поздоровалась с присутствующими. Двое мужчин ответили на приветствие, поднялись с кроватей и вышли. Она присела на край кровати и взяла мужа за руку.

– Митя, хорошо, что ты жив. Как же хорошо, что ты живой. Нет ничего страшнее смерти. Ты должен жить, если не ради меня, то ради детей. Не получилось у нас с тобой жизни, но в этом есть, наверное, и моя вина. Сегодняшнее утро многое изменило в моей голове. Грех не так и велик, чтобы наказывать за него смертью. То, что нельзя исправить, можно забыть, попытаться что-то изменить. Жизнь – это дар, и это надо ценить, а не оценивать. Злость, слёзы, обиды – губят её. Она может сломаться. Мы сами придумывает себе проблемы, комплексы, рамки, и сами страдаем, – тихо говорила Ксения, замечая, что Митя проснулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Спасибо, что пришла. Я слышал, о чём ты говорила. Прости меня, – целуя ладонь жены, сказал Дмитрий. – Как дети?

– Дети с Максимом и Аллой Ивановной, а мы здесь с отцом. Ты помнишь, что случилось?

– Помню, а что забыл, сосед подскажет, – грустно говорил он. – После твоего ухода, мы покинули офис и поехали в ресторан на такси, оставив машину на стоянке компании. Пообедали, а потом просто сидели в баре. Говорила больше она, а я пил. Покинул ресторан около семи вечера. Алкоголь не взял, и я просто шёл, куда вели ноги. Было уже темно, когда заметил драку, ну и влез в неё. Трое против одного – это много. Подвёл проклятый гололёд, да и навыки теряю. Я пытался тебе позвонить, но ты не брала трубку. Когда сюда попал, телефона уже не было, а на память я номеров не помню. Как вы меня нашли?

– Ты помнишь, где оставил свой пиджак? – спросила Ксения и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Его нашли в такси, которое попало в 23 часа ДТП. Таксист и пассажир погибли, женщина в больнице, а мы с отцом ездили на опознание в морг. В пиджаке был твой телефон, тебя посчитали погибшим. Ты это понимаешь? Ты осознаёшь, что мы пережили? – она вспомнила лицо покойника и сорвалась на крик.

– Ксюша, прости, но вчера я готов был умереть. Может и в драку влез по этой причине? Умом я понимал, что всё испортил, что можно и нужно жить, расставшись, а душа этого не принимала, – говорил Дмитрий, а по щеке скатывалась скупая мужская слеза. – Вы без меня сможете, мне без вас не зачем.

– Пытаешься утешить или разжалобить меня таким образом? Ты представляешь, что я пережила за последние сутки? Такой непростой тендер, твоё предательство, опознание в морге – это не много для моей психики? Не дай Бог пережить подобное тебе. Хорошо не успели позвонить Берестову и отцу. Как твой пиджак мог попасть в такси?

– Не знаю. Когда я рассчитался и уходил, Тарасова оставалась. Поверь, мы оба не были пьяны до такой степени, чтобы что-то не помнить совсем. Я помню, что снимал пиджак и переложил из кармана наличные в брюки. Флешку я оставил в офисе, а ключи от машины лежали в куртке. Кроме неё не кому было забрать его со стула. Выходит, в такси ехала она. Нужно сказать об этом твоему следователю.

– Ладно. Поправляйся, а со всем остальным разберёмся позже. Документы твои я привезла. Ты сегодня пройдёшь томографию. Что тебе привезти из одежды и продуктов? Я попрошу Максима приехать. В любом случае, раньше понедельника, тебя не выпишут. Что ты на меня так смотришь?

– Любуюсь. Мне приятно, что даже в этой ситуации ты обо мне думаешь. Пока я в таком состоянии ты меня не бросишь?

– Я позвоню Ольге Ивановне и приеду завтра. Держи телефон, а зарядку я передам с Максом. Придумаю, что передать поесть и надеть на себя. Пока, – сказала она, заметив входившего отца.

– Как чувствует себя Казанова? Доктор сказал, что жить будешь, а вот я на это счёт сомневаюсь. Как можно жить с такой совестью? Куда пойдёшь после больницы?

– Не знаю.

– Подвёл ты меня, а я так тебя защищал. Теперь от меня ничего не зависит, извини. Поправляйся. Жив, уже хорошо. Нам эта ночь, поверь, досталась гораздо тяжелее.

Через два часа Дмитрия навестил Максим.

– Привет, покойник, – сказал он, протягивая руку. – Сеня просила, чтобы я вёл себя сдержано – я обещал. Здесь для тебя одежда и тапочки. Сам справишься? Что говорит врач? Он звонил Сене, но я решил, что лучше самому увидеть.

– Куда я денусь. В понедельник обещают выписать. Как думаешь, мне можно будет вернуться домой хотя бы временно?

– Пока отлежишься, думаю, Сеня тебя не выгонит, а вот через неделю может и попросить. Что будешь делать? Могу предложить койко-место у себя, но на особое гостеприимство не рассчитывай. Я на тебя очень сердит.

– Сердит, а приехал – значит, у меня есть шанс к прощению.

– Ага, размечтался. Тебе нужно хорошо постараться, чтобы моё доверие заслужить. Если бы не Ксения, хрен бы ты меня дождался, папаша. Я из-за тебя всю ночь не спал, к твоим пышным похоронам готовился, деда поднял с постели. Здесь витамины, кофе растворимый – разберёшься, а здесь пицца ещё тёплая на всех. Сеня обещала приехать завтра. Я сегодня ночую дома, а завтра вечером уеду к себе. Ольга Ивановна обещала приехать с ночёвкой.

– Как Егор с Дашей? Не делай удивлённым лицо. Я всегда помнил о жене и детях. Упало забрало, похоть отключила разум – подрастёшь, поймёшь.

– Подрасту – это точно, а вот понять не обещаю. Ты знаешь, как я отношусь к Сене? Пусть она трижды будет не права – я приму её сторону. С «мелкими» всё нормально. У них, в отличие от тебя, за сутки ничего не произошло. Обедайте, а я поеду.

– Макс, держи ключи от машины. Она на стоянке компании. Мне она неделю точно не понадобится.

– Не делай мне одолжение. Я спокойно доеду на маршрутке, а машину домой перегнать могу. Помнишь песню из мультфильма: «Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя?» – пропел он, выходя из палаты.

–Паренёк с характером, – улыбнулся пожилой обитатель палаты. – Он тебе кто? Внешне вы чем-то похожи.

– Сын первого мужа моей жены. Так понятно? У них разница тринадцать лет. Столько же лет она его «юридическая» мама. Ему девятнадцать лет исполнилось пять дней назад. Хороший парень.

– Устроил ты им весёлую ночку. Я, слушая разговор, сделал свои выводы. Жена молодая, всё при ней, рассуждает здраво и глаза добрые. Чего тебя понесло в разнос? Большой начальник? Дети свои есть?

– Близнецам, сыну и дочке, нет ещё и полутора лет. Я юрист, а жена и есть второй начальник в компании. Глупость нельзя не объяснить, не оправдать. Зная характер жены, я могу надеяться только на помощь свыше. Будем обедать? Кипяток за вами.

В понедельник Ксения привезла мужа домой.

– Будешь принимать душ – не закрывай дверь. Если вдруг завалишься, Ольга Ивановна тебе поможет. Располагайся, а я приеду около двух. Тебе что нужно привезти из офиса?

– В верхнем ящике стола лежит синяя папка, и захвати мой ноутбук. Не сложно?

– Будет сделано. Живите дружно, – сказала она, целуя детей. – Слушайте папу и няню.

Разговор между супругами состоялся только ближе к вечеру, когда они кормили детей.

– Как ты себя чувствуешь, – спросила Ксения, наблюдая как «работает» ложкой дочь.

– Нормально. Голова слегка кружиться, в остальном порядок. Ксюша, ты дашь мне шанс наладить наши отношения?

– Бери! Но я не уверена, нужно ли мне это. Понимаешь, как прежде уже не будет. Возможно, ты будешь относиться ко мне также, но я буду воспринимать это по-другому. Мити, которого я знала и любила, которому доверяла и верила, больше нет. Есть Егоров Дмитрий, которого я знаю, но к которому сейчас ничего не чувствую, кроме разочарования. От ненависти и обиды остаётся хоть что-то, а вот от разочарования сплошная пустота. Ты теперь для меня как старый знакомый, которого давно не видел, с которым можно общаться, но без особого интереса и желания. Тебе нужны такие отношения? Я не знаю, как буду относиться к сложившейся ситуации дальше, но сейчас у меня внутри пустота, я не готова говорить о нашем будущем. Как я не могла заметить перемены в настроении, в поведении? Где были мои глаза?

– Потому, что не было этих перемен. Примитивный пример: ты идёшь по рынку, тебе предлагают попробовать на вкус то, что тебе приглянулось. Ты пробуешь и либо берёшь, либо нет. Что в твоём поведении меняется?

– Я не дегустирую продукты на рынке. У меня там есть свои продавцы, которым я доверяю.

– А я рискнул, ради любопытства и попробовал. – У меня нет никого дороже семьи. Я вас люблю и боюсь потерять. Тарасова не была даже моей любовницей. Я сделал то, что не входило в наши планы. Мне предложили, а я не отказался. Не было ни страсти, ни других чувств, один животный инстинкт, который отключает голову. Это не оправдание, это реальность. Да, поступил подло и сожалею об этом. Мне не на что надеяться?

– Пока человек жив, у него всегда есть надежда. Вся соль в том, что все мы не сахар. Думаешь, я не понимаю, что жить надо проще, что нужно уметь прощать? Всё я понимаю. Жизнь, как показывают события трёхдневной давности, не вечна и может оборваться в любой момент. Стоит ли усложнять её? Я смогу делить с тобой быт, есть и даже просыпаться рядом, но думать о тебе, как о близком человеке, я пока не могу, не смогу преодолеть некий барьер и броситься тебе на шею. И дело здесь не столько в ревности, сколько в некой брезгливости. Извини.

– Я всё понимаю, Ксюша. Помню, как это бывает больно. Ты только не гони меня. Если я почувствую, что не могу вернуть твоё доверие – я уйду, как бы трудно мне не было, – грустно говорил Дмитрий, держа на руках сына. – Я осознаю, что твой мир не рухнет за моей спиной. Я был частью этого мира, пусть и важной, и не претендовал на него целиком. Позволь мне ею остаться.

– Практически все мужчины изменяют своим жёнам, но мне хотелось верить, что меня это не коснётся. Может, мы с тобой поторопились с детьми, и нужно было пожить вдвоём? Хотя, я не представляю сейчас себя без них.

– Всё мы сделали вовремя, кроме моей глупости. В том, что произошло, твоей вины нет. Ты хорошая мама и прекрасная жена. Мне не в чем тебя упрекнуть, я всем доволен. Моя глупость – это результат несдержанности, решил потешить самолюбие, повысить самооценку.

– Ты знаешь, что Олег только сегодня снял камеру в моём кабинете, но, ни словом не обмолвился о том, что видел запись. Получается, я вернулась вовремя и не дала возможность созерцать ваши любовные игры? Но мой «визит» он не мог пропустить. Вот это и называется «верные друзья».

– Извини, но я впервые был в твоём кабинете с ней. У неё был ключ от приёмной, и дубликат твоего ключа, который мы «позволили» ей сделать.

– Поправляйся, но постарайся не ходить с видом побитой собаки или провинившегося ребёнка. Мы всё выяснили, обо всём поговорили, попробуем пожить как соседи. Обещай мне только одно: не будет устраивать такая жизнь – не нужно притворяться. Мы просто разъедемся. Договорились? Детям пора спать.

Глава 12

Пришёл месяц. Год заканчивался. Максим, сдав все тесты и зачёты, собрался с подругой встретить Новый 2020 год в Сочи, куда они улетали двадцать девятого числа на семь ночей. Ксению с семьёй Каменский пригласил на новогодние каникулы за город, о чём она рассказала Дмитрию. Ему этот месяц дался тяжело. Жена общалась с ним, казалось, как прежде: завтрак и свежая рубашка каждое утро, ужин и разговоры о том, как прошёл день, занятия с детьми, укладывание их спать. Правда, ночевали супруги в разных комнатах. Но он не мог не заметить, что обращалась она к нему, называя Димой, а не Митей. Это, пожалуй, было самым серьёзным аргументом, говорящим о том, что она его не простила. Ксения почти тридцать лет, с самого детства, называла его Митей. Теперь же она ни разу не оговорилась.

– Ксюш, я не против поездки за город, но можно я предложу свой вариант отдыха на семь дней?

– Что ты придумал?

– Максима на Новый год не будет. Давай Егора, Дашу и няню увезём к Каменским, а сами поедем на базу отдыха. Не говори сразу «нет». Я поговорил с няней и Аллой Ивановной. Они обеими руками «за». Ольга Ивановна в Новый год не дежурит, а смена у неё только четвёртого. Тебе не нравится предложение?

– Нравится. Но боюсь, без ребят я быстро заскучаю. Как они без меня, я без них? За полтора года мы больше чем на пять-шесть часов не расставались. Как ты себе представляешь наше недельное отсутствие?

– Заскучаешь – вернёмся раньше. Расстояние всего сорок километров. Дорога хорошая, синоптики метелей не обещают, а отель-пансионат «Былина» находится в лесу. Путёвки с тридцатого декабря по пятое января. Встретим Новый год на природе.

– Ты, когда брал путёвки, был уверен, что я соглашусь на поездку? – с улыбкой спросила Ксения. – Я не брошу детей и не поеду.

– Не сердись. Я предложил, ты отказалась – не беда. Поедем в гости к деду. Мне хотелось, чтобы ты отдохнула, пусть не семь, а пять дней. Погуляла бы по лесу, подышала воздухом, выспалась, наконец, или просто полентяйничала. Дома ты этого не сможешь сделать, если тебя не привязать к кровати.

– А как тебе удалось уговорить Ольгу Ивановну? – спросила Ксения, зная, что няня настроена против Дмитрия за его поступок.

– Это не я её уговаривал, это она сама мне предложила и адрес дала. Ты ещё больше удивишься, когда узнаешь, что и с Аллой Ивановной она разговаривала до того, как сделать мне «вливание».

– Как интересно! Выходит, все за мою поездку, о которой я до этого момента ничего не знала. Ну, раз все «за», я подумаю. Макс улетает в воскресенье, а нам одним можно к Новому году не готовиться.

Тридцатого числа около десяти часов Ксения и Дмитрий привезли детей в дом деда. Ольга Ивановна была уже здесь.

– Ксения Сергеевна не волнуйтесь и отдыхайте спокойно. Режим ребят вы знаете – звоните в любое время.

– Давай мне сумку с вещами, и езжайте, – говорил Каменский. – Хватит быть наседкой, пора «выходить» в люди. Алла, неси пакет с барского стола. Пусть встретят Новый год как положено. У вас карантин три дня. Раньше срока не возвращайтесь, а понравится – задержитесь дней на пять, – улыбнулся он и обнял Ксению. – Я своих внуков в обиду не дам. Отдыхайте спокойно.

Через час двадцать они были на месте. Поселились в хорошем большом и чистом номере на втором этаже трёхэтажного здания. При заселении рассказали, где можно пообедать, чем заняться, как отдыхать с «пользой» для здоровья.

– Дим, я разберу вещи, пообедаем, а потом пройдёмся. Здесь темнеет раньше чем в городе, – говорила Ксения, распаковывая вещи. – Здесь есть холодильник, чайник и даже сейф. Что мы в него положим? Я займусь вещами, а ты пакетом, который передал отец.

– Ксюша, а ты взяла вещи для маскарада? Наверняка, нам устроят что-то необычное – завтра праздник, – говорил Дмитрий, включая холодильник и заполняя его продуктами, привезёнными с собой. Это был «набор» для встречи Нового года: шампанское, мандарины, конфеты и деликатесы в вакуумной упаковке.

– Посмотрим, в чём народ ходит здесь на обеды и ужины, и убедимся, что я не ошиблась в выборе нарядов. А что касается самой встречи, то мне не хочется заводить новых знакомств, чтобы, не дай Бог, не испортить праздник. Что надеть на прогулку?

– Надевай комбинезон, а главное, чтобы ноги в тепле были, – говорил Дмитрий. – Пообедаем и, не возвращаясь в номер, пойдём гулять до ужина. Ресторан в соседнем корпусе. За сутки освоимся и будем знать в какую сторону «бежать».

Они вышли из корпуса и неспеша пошли в сторону леса. Точнее сказать, лес был вокруг, а пошли они туда, где к нему был выход с охраняемой территории пансионата. Лучи нежаркого зимнего солнца пробивались сквозь верхушки сосен. Снег вокруг сверкал так, что приходилось иногда даже закрывать глаза от ослепляющего блеска, а тени отливали синим. Вокруг стояла глубокая тишина.

– Посмотри, какая красота, – глядя на Дмитрия, сказала Ксения. – Зима в лесу совсем другая. Снежное покрывало здесь слишком белое, не то, что в городе серые сугробы вдоль тротуаров. Мы с тобой попали почти в сказку. Может, и Морозко встретим. На мой взгляд, ёлки выглядят наряднее сосен. Сосны, как длинноногие красавицы в мини платьях, а ёлки – аристократки в макси, и все как произведения искусства. Попробуй сделать это вручную. Даже воздух кажется сладким. Спасибо, что вывез меня в эту красоту, – сказала она, тихо шагая рядом с мужем. – Мы раньше с Максимом ездили к родителям Кати, у них лес рядом. Бывали и на даче у Стрельниковых. Помнишь таких? Там тоже красиво. Но, ни разу мы не отдыхали в «домашних» пансионатах. Летом – Турция, зимой – Сочи. Здесь очень легко дышится.

– Ты вывозила на отдых Максима. Конечно, развлечений здесь меньше, да и сервис желает лучшего. Если понравится, можно приехать сюда летом на недельку с детьми. Видела детскую площадку? Для перелётов они ещё малы, а сюда можно выбраться.

Откуда-то сверху посыпался хоровод снежинок. Это сорока села на верхушку молодой ели и застрекотала, а на снегу была рассыпана шелуха от шишек.

– Как думаешь: кто здесь «обедал? – спросила Ксения. – Может, белка выискивала семена или прилетала стайка снегирей. Я никогда не слышала птиц зимой. Вдруг повезёт. Тихо-то как.

Они гуляли не меньше двух часов, прежде чем вернуться в корпус. Погода была хотя и морозная, но безветренная. Щёки покрыл румянец, а вот ноги начинали мёрзнуть.

– Ксюш, слушай и смотри, – сказал Дмитрий, показывая на заснеженные ветки за окном и открывая его.

Ксения сразу услышала, а потом и увидела стайку снегирей. Одни из них перелетали с ветки на ветку с длинными пересвистами, другие сидели на заснеженных ветках, нахохлившись, словно красные яблоки на снегу.

– Вот и исполнилась одна мечта – услышать зимой птиц. Кажется, я передышала свежим воздухом. Поставь чайник, как-то зябко. Тебе не кажется, что в номере прохладно?

– Ложись под одеяло. Ты что будешь пить чай или кофе? – спросил муж, включая чайник. – Это ты, мать, переутомилась и перегуляла, тебе нужно поспать. С непривычки шагать даже пару часов тяжело.

– Если я усну, не буди меня на ужин. Поешь за двоих, но в одиночестве, а позавтракаем вдвоём.

Ксения проспала до утра. Дмитрий после ужина ходил играть в бильярд, оставляя ей записку, а вернувшись, «застал» на прежних местах и записку, и жену. Весь следующий день прошёл на свежем воздухе, а вечером они собирались на ужин, заранее заказав столик.

Дмитрий делал вид, что дремлет. А сам, из под прикрытых век, наблюдал за женой, которая вышла из душа. Бросив короткий взгляд на мужа, она сбросила с себя халат, быстро надела бельё и платье. Платье было похоже на белый вязаный свитер длиною до колен, с оригинальным плетением. Она распустила волосы, сделала две косички у висков, собрав их на затылке, и достала косметику.

– Дим, поднимайся, нам пора на ужин. Я приготовила тебе тонкий джемпер и брюки – они на кресле. Поднимайся!

– Ксюш, откуда у тебя такое шикарное платье? Я его раньше не видел, – говорил он, глядя на жену. – Оно тебе очень идёт.

– Оно «растёт» вместе со мной. Я в нём ходила на работу до начала отопительного сезона, потом незаметно перешла на брюки. Под него нужна обувь на каблуке, а мне проще было ходить без него. Так платье попало в немилость, – говорила она, подкрашивая ресницы. – На праздничном ужине нужно выглядеть, но не с голой спиной в вечернем наряде среди елей и сосен. Нам ещё с тобой метров сто по улице шагать.

– Ты так и не решила пойти на общий банкет?

– Тебе самому хочется встретить Новый год с незнакомыми людьми?

– Нет. Я за посиделки при свечах вдвоём. Жаль свечи не взяли.

– Это ты не взял, а я женщина предусмотрительная. Подай, пожалуйста, мне обувь из шкафа.

– Ты привезла с собой сапоги? Они же осенние.

– Чему ты удивляешься? Хорошо бы я смотрелась в белом платье и валенках. Я и тебе туфли взяла. Мы идём ужинать, а не на прогулку.

Белые сапоги были с длинным голенищем на небольшом каблуке. Дмитрий помнил, что куплены они ранней весной, но не видел, чтобы Ксения их обувала. Застегнув молнию на сапогах, она встала, сразу став выше, одёрнула платье и взглянула на мужа.

– Как я тебе? – спросила она, положив свой смартфон в клатч.

– Восхитительно! Боюсь, что тебя могут украсть.

– Не переживай, я буду на чеку и не дам повода, – улыбнулась Ксения.

Они просидели за ужином не меньше часа, заказав бутылку вина. Возвращаясь в номер, Ксения позвонила Каменским и узнала как дети.

– Ксюш, парадный мундир можно снимать? Я так наелся, что пояс брюк мне создаёт неудобства, «влезу» в спортивные брюки и встречу Новый год без дискомфорта, – говорил Дмитрий, снимая брюки, не дожидаясь положительного ответа.

– Ты помнишь, как мы встречали этот год? – глядя в окно, спросила жена.

– Мы его чуть не проспали, а потом полночи сидели при свечах, и было не до сна. Утром подъём дался с трудом, – говорил Дмитрий, стоя у жены за спиной. – Красивый вид за окном. Фонари освещают всё как на картинке. О чём думаешь?

– О тебе, Митя. У меня сердце болит и радуется, когда думаю о тебе. Болит потому, что мы не вместе, а радуется тому, что ты есть у меня, – говорила Ксения, поворачиваясь к мужу лицом. – Вот сейчас вспомнила нашу с тобой самую первую ночь, после моего дня рождения. Прошли три с половиной года, нашим детям полтора, а мне кажется, что всё было только вчера, – сказала она и прислонилась лицом к груди мужа. – Каждый раз я обещаю себе, что буду относиться к людям так же, как относятся ко мне. Но теперь я понимаю, что любовь к тебе сильнее моей гордости.

Дмитрий, услышав привычное «Митя», улыбнулся, понимая, что может быть окончательно прощён уже сегодня. Больше всего на свете он хотел получить это прощение, жить в гармонии с этой дорогой для него женщиной.