А могло быть иначе…

– От чего же. Хорошая тема. Хороший вопрос. Я ведь, в отличие от некоторых, в медицинское училище пойду, на вечерни курсы. Уже все узнала. Так можно. Вот днем маме по хозяйству помогать буду, а по вечерам учится. А потом в нашу поликлинику медсестрой устроюсь, буду людям помогать.

– Ой, сестра камень в мой огород прилетел, я, между прочим, тоже людям помогать стану.

– Это же как, позволь поинтересоваться?

– Ну, знаешь при нашей жизни, красиво одевается, каждый хочет, вот я отучусь и буду вещи под заказ шить. Это ведь то же целое искусство, уметь надо, не хуже вашего медицины.

В разговор вмешался Игорь.

– Тихо, тихо, сестренки. Вы сейчас поссоритесь. Какая разница медик, швея. Меня вообще в армию забирают. У меня даже выбора нет. Два года в сапогах. А вы тут спорите, кто будет лучше. Жизнь сама все покажет, ее и просить не надо.

После такой пламенной речи Игоря между нами снова нависла тишина. Мы в недоумении переглянулись, но добавить к сказанному было нечего. Молча мы дошли до берега реки. Игорь сел на старую, поваленную немного дряблую березу и стал хаотично чертить по земле не понятные знаки сломанной веткой дерева. Надька собирала лежавшие на берегу камушки и когда набрала полную горсть, стала бросать их в воду. А я стояла в стороне и наблюдала за ними, оценивая ситуацию. В голове промелькнула мысль "Вот и погуляли". В нависшей тишине раздавался звук падающих в воду камушек. Плюх, Плюх. И так бесконечное множество раз.

– Прекратите воду мутить, всю рыбу распугали – раздался суровый бас с легкой хрипотцой. И из-за большого дерева показалась фигура соседа дяди Матвея. Надька немного испугалась и попятилась назад. Дядя Матвей поправил кепку, выплюнув папиросу, и добавил.

– Вам заняться больше нечем, чего воду баламутите.

– А что до нашего прихода клевало – немного наглым тоном задала я вопрос.

– Да где там, сегодня клева нет – недовольно ответил он.

В разговор вмешался Игорь.

– Деть Матвей, а чего тогда сидите, время зря тратите, клева то все равно нет.

– Да я тебя забыл спросить салага, – ответил он недовольным тоном.

Сколько себя помню, дядя Матвей всегда был хмурым и очень грубым. Вел отшельнический образ жизни. Огромная старая потертая кепка, надвинутая на глаза, в зубах папироса, густые, неаккуратные черные усы. Он напоминал дымящий паровоз. Находясь от нас в метрах тридцати, он громко и недовольно откашливался. Всем своим видом давая понять, что мы ему мешаем.

– Может, пойдем раз такое дело – нерешительно спросила Надя.

– Идите, идите, нечего вам тут делать – все так же недовольно добавил дядя Матвей.

Без промедления мы дружно пошагали прочь от реки. Наша прогулка в этот вечер не задалась. Дорога до нашего дома составляла максимум минут двадцать. Мы с Надей шли впереди, а Игорь недовольно шагал за нами, стараясь не отставать. Остановившись у ворот нашего дома, Игорь громко покашлял, словно просил обратить на него внимание. Согнав с лавки двух дворовых котов, он присел, отбросив в сторону палку, которую так и нес с собой от самой реки. Я сделала вид, что не замечаю его знаков и увлеченно стала смотреть в палисадник, возможно с детской наивностью разглядывая цветочную клумбу. Потом мой взор перешел на дом и прекрасные резные, покрашенные в голубой цвет ставни. Наш дом невелик, снаружи лиственный добротный домик, в нутрии четыре спальни. Внешне он не отличался от других домов в деревне. Но я как завороженная рассматривала его, стараясь привлечь к себе внимание Игоря. Надя сразу поняла мои планы, посмотрев на нас, сказала.

– Пойду я, а вы тут сами без меня.

Она открыла калитку и вошла в ограду, скинув с плеч свою кофточку, взяла ее в руки и поспешно пошла в дом.

– Аська, а я завтра с отцом в поле до вечера уеду, значит, мы завтра не свидимся.

– Ну и ладно, мне то, что с того.

Было заметно, как он разозлился, услышав такой ответ. От обиды он поджал губы, и широкие скулы на мгновение затряслись. Я понимала, как сильно обижаю его своими колкими фразами. Отчетливо понимала, как он хотел побыть наедине, а я потащила на прогулку сестру. В этот вечер я делала все ему на зло, стараясь вывести его из себя. Мне казалось, что я вымещаю свою утреннюю обиду, словно наказываю его. Но Игорь терпел.

– Вот уйду скоро в армию, посмотрим, как ты запоешь

– Да иди, кто тебя держит.

– Ты держишь глупая, всю душу мне наизнанку вывернула.

Он посмотрел на меня. Его взгляд выражал любовь и одновременно обиду. При росте метр восемьдесят и несвойственной ему худобе, в тот момент, когда он злился, то выглядел немного забавно. Свободную голубую рубаху, заправленную в синие с лампасами спортивные штаны, раздувал летний игривый ветерок, и она напоминала парус, развевающийся на лодке. Он нервно взъерошил двумя руками свои волосы, после чего подошел совсем близко и прижал к своей груди. Игорь сильно нервничал. В то мгновение я слышала, как часто бьется сердце в его груди. Я не сопротивлялась его объятьям. Сменив гнев на милость, осознавала, как сильно люблю. Он нужен мне как воздух, а все мои выкрутасы – это лишь повод позлить либо привлечь к себе повышенное внимание. Игорь понимал и принимал все мои капризы такими какие они есть. Он прощал мне все. И даже в те минуты, когда я откровенно была неправа, он перешагивал через себя и все равно первым проламывал стену недопонимания между нами. Так получилось и в этот вечер. Несмотря на все мои колкие высказывания и откровенное издевательство он крепко прижимал меня к своей груди. Наклонив голову, шептал мне на ухо.

– Милая моя Асичка, ты моя самая маленькая и любимая девочка. Давай не будем разбазаривать попусту отведенное нам с тобой время. Давай простим друг другу все обиды. Я не знаю, как я буду там без тебя, без твоей любви. Целых два года.

Он прижал меня еще сильней.

– Игорь, отпусти меня больно же.

– Прости – виновато ответил он.

– Я пойду, потом поговорим.

– Хорошо, тогда встретимся на проводинах.

– Как уже? – удивленно переспросила я.

– Ну да, я тебе, о чем толкую, мы уезжаем с отцом, может на день может и на два, там как пойдет. А там уже и мои проводы. Надеюсь, ты придешь…

– Конечно, приду.

– Хорошо только не забудь. И Дима с Надей пусть тоже приходят.

Он выпустил меня из своих объятий. Грустно улыбнувшись, склонив голову, он пошел в сторону своего дома. Растерянно я села на лавку и, не сдерживая слез, которые катились, словно капли дождя по щекам, смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду. Его силуэт исчез из виду, а я еще долго сидела на лавке, смотря на пустую дорогу, вытирая с щеки слезы. Помню, как не хотела в тот вечер идти домой, все думая о том, что судьба совсем скоро разлучит нас на два долгих года.

Глава 2

Летом дни мчатся стремительно, быстро, словно минутная стрелка на часах. Не успеешь оглянуться, как пролетит неделя, а за ней другая. Так и наступил тот день, которого я так опасалась – проводы Игоря. За прошедшие дни мы виделись с ним один раз и то, когда он вернулся с полей. В тот вечер Игорь был немногословен, заметно переживал. Я в свою очередь старалась не доставать его разными глупостями, старалась быть более мягкой. В день его проводов в армию я волновалась самого утра. Не могла найти себе место, словно в душе что-то не давало покоя. Сердце колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Димка, как лучший друг Игоря, ушел на проводы еще около полудня, ближе к шести часам пошли тетя Маша, Надя и дядя Семен, мой отчим, которого я называла отцом. Я же долго собиралась, стоя у зеркала, смотря на свое отражение. Сегодня мне хотелось выглядеть сногсшибательно и скромно одновременно. Долго не могла определиться, что надеть. В маем гардеробе не было подходящей к случаю одежды, пара сарафанов, школьный спортивный костюм синего цвета с лампасами на обеих штанинах, несколько однотонных безликих футболок. В растерянности я принялась перебирать Надины вещи, но нечего подходящего в гардеробе своей сестры скромницы не нашла, серые мышиного цвета кофты, да скромные платья в пол, длинная словно покрывало безвкусная розовая летняя юбка. В панике снова и снова перетрясла вещи, пока наконец  не вспомнила о платье, которое сама сшила на уроке труда по выкройке из журнала "Хозяюшка". Тетя Маша хранила его в своей комнате в плательном шкафу. Как будто берегла для особого случая. Достав свой школьный шедевр, живо надела на себя платье цвета морской волны. Смотрела на себя в зеркало. "То что нужно". Я, распустив длинный русые волосы, почувствовала себя гораздо уверенней. На ногах красовались белые лакированные туфли на небольшом каблуке с выпускного вечера. Довольная, вышагивая от бедра, уверенно пошла на встречу к любимому. В этот особенный день.

В нашей деревне было заведено: на все значимые события мы собирались все вмести, как говорится, и в горе и в радости. Всегда вмести, словно одна большая дружная семья. Так было и сегодня на проводах Игоря. С соседней улицы доносились звуки баяна и разноголосое пение частушек. На мгновение стало не по себе, когда я представила, как на нас будет смотреть бесчисленное количество глаз. Зная характер Игоря, я понимала, что он представит меня как свою девушку. Отступать было некуда. Сделав глубокий вдох полной грудью, я шагала вперед. Игривый летний ветерок раздувал полы платья. Медленными шагами подходила к дому Игоря. Звук баяна, смех и разноголосое пение стало слышаться очень отчетливо. Остановившись у калитки, посмотрела на количество собравшегося народа. Ноги стали ватными, и что-то не давало мне идти дальше. Во дворе стоял празднично накрытый стол, множество гостей, многие были мне незнакомыми.Оказалось, приехали родственники Игоря, с которыми ранее не доводилось встречаться. Люди шумно разговаривали, невнятно шутили и бесконечно желали Игорю хорошей службы. Я стояла у калитки и не решалась войти во двор. Игорь сидел в центре стола, широко улыбался, по всей видимости, прибывая в хорошем настроении. Увидев меня, немного смутился, встал со стула, быстрыми шагами подошел к калитке. Открыв ее, взял меня за руку. Оказалось, приехали родственники Игоря, с которыми ранее не доводилось встречаться. Люди шумно разговаривали, невнятно шутили, и бесконечно желали Игорю хорошей службы. Я стояла у калитки и не решалась войти во двор. Игорь сидел в центре стола, широко улыбался, по всей видимости, прибывая в хорошем настроении. Увидев меня, немного смутился, встал со стула, быстрыми шагами подошел к калитке, открыв ее, взял меня за руку..

– Я очень рад, ты пришла. Ну что ты как не родная, стоишь, стесняешься.

– А разве могло быть иначе – чуть слышно произнесла я.

– Я сильно переживал, думал, что не прийдешь.

В ответ я, не стесняясь людей, поцеловала его в щеку. Держа меня за руку, он проводил к столу.

Его мама смотрела на нас особенным оценивающим взглядом.

– Здравствуйте Тамара Васильевна – неуверенно произнесла я.

– Здравствуй Ася, не стесняйся, присаживайся – ответила она.

Рукой, показывая на свободный табурет.

– Мам Ася будет сидеть рядом со мной, это не обсуждается – твердо произнес он.

Мы сели в самом центре, он положил в мою чашку капустный салат, и куриную жареную ножку.

– Кушай, не стесняйся.

– Ага – произнесла я в ответ.

Весь вечер я чувствовала на себе взгляд Тамары Васильевны, словно она следила за нами. От этого становилось не по себе. Смеркалось. Во дворе загорелись разноцветные лампы, напоминающие диск – отечную гирлянду в клубе. Немного подвыпившие гости требовали танцы. Игорь вынес из дома на улицу бобинный магнитофон, поставил его на завалинку, включил музыку. Веселье приобрело новый оборот. Игорь, важный, словно павлин, находился в центре внимания весь вечер. Он безустанно шутил, порой даже невпопад, по всей видимости, получал от этого удовольствие. Я же, напротив, не узнавала саму себя. Всегда бойкая, активная, коммуникабельная, чувствовала себя как загнанный зверек, на которого смотрят бесчисленное количество глаз. Да это было и не удивительно. Родственники Игоря, не стесняясь, рассматривали меня с головы до ног. Порой даже перешептывались между собой. Возможно, заметив моё смятение, он сел рядом и начал разговор.

– Знаешь, что мне подарили сегодня, произнес он.

– Нет.

– Не поверишь настоящие фирменные варенки.

– Джинсы?

– Ну да американские джинсы, сейчас подожди минутку.

Молниеносно соскочив со своего места, он ушел в дом, оставив меня сидеть за столом. Спустя пару минут вернулся, сменив серые классические брюки на голубые джинсы варенки.

– Здорово же – радостно произнес он.

– Да круто – ответила я.

– А теперь танцевать.

Взял меня за руку и фактически силой выволок на импровизированный танцпол, где танцевал народ. Спустя буквально пару композиций группы «Мираж» нас обступили ребята с удивленными криками.

– Вот это да Игореха, вот это джинсы, где брал.

– Так это фирма настоящая – добавил подвыпивший Дима.

Игорь деловито демонстрировал свою обнову, рассказывая им о том, что джинсы и еще белую футболку с надписью "Adidas" ему привезла тетя из города. Ребята рассматривали его, словно диковину. Почувствовав себя не удел, я вернулась назад за стол и наблюдала за происходящим со стороны. Ближе к полуночи гостей стало намного меньше, оставалось фактически одна молодежь. Тетя Маша с дядей Семеном давно ушли и Надя вместе с ними. На мероприятии остался Дима, который сейчас со всеми ребятами давал слова напутствия Игорю. Музыка по-прежнему громко играла, мелодии менялись одна за одной. "Ласковый май" сменяли песни группы "Мираж". Время перешло за полночь. Я подошла к Игорю сказать, что мне пора идти домой. Его взгляд заметно поменялся, стал более грустным, взял меня за руку и произнес:

– Я провожу.

В разговор вмешался Дима.

– Братан, я провожу Асю. Нам ведь по пути. Правда, сестренка.

Возразить было нечего. Очень хотелось остаться быть с ним рядом, но в сложившейся ситуации это было невозможным.

– Игорь будь с гостями, Дима проводит – ответила я.

Он посмотрел на меня многозначительным взглядом, положив ладони на мое лицо, но поцеловать так и не решился, только тихонько спросил.

– Прийдешь завтра на станцию?

– Конечно – прошептала я.

– Приходи я буду тебя ждать.

– А во сколько.

– В полдень любимая, в полдень.

– Да хватит вам телячьи нежности разводить – громко произнес Дима, положив руку мне на плече. – Не переживай братан, она непременно придет, зуб даю. Пойдем домой сестренка.

Димка был подвыпивший и немного шатался, обнял меня за плечо. Мы пошли домой. Я чувствовала, как Игорь смотрит нам в след. Моя душа рвалась, словно птица в клетке. Больше всего на свете я не хотела наступления завтрашнего дня. Зная, что завтра разлучит нас на долго. Обнявшись, как брат и сестра, мы молча шли по родным деревенским улочкам. Дима шатался, опираясь на меня. Дома все спали, стараясь некого не разбудить. Димка, облокотившись на стену, пытался бесшумно разуться, после чего аккуратно поставил свои серые, начищенные до блеска туфли в уголок прихожей и пошел в свою комнату. Я последовала его примеру. В эту ночь долго не спалось. Достав мамину фотографию, как в бреду разговаривала с немым чёрно-белым – фотоснимком. Снова и снова рассказывая одну и туже историю. Как люблю Игоря. Хорошо, что комнаты в нашем доме были раздельными. Моя находилась в самом конце дома, так оказалось, что она была немного отделена от других. Просторная светлая, и очень уютная. Комната – отражение моего внутреннего мира, мой маленький замок, где я жила, как маленькая принцесса, в своем мире который называла королевством. Сейчас, лежа в кровати, мысленно разговаривала с маминым фото. В то время мне казалось, что она слышит меня и возможно, помогает в трудных ситуациях. Не помню, как уснула в ту ночь. На следующий день, словно по иронии судьбы, проснулась ближе к полудню. Кот Васька, спавший в ногах, решил перебраться на мою грудь, тем самым разбудив. На часах показывало начало двенадцатого. Молниеносно соскочив с кровати, начала одеваться, в панике понимая, что могу опоздать. Времени катастрофически не хватало, поэтому, надев на себя первое, что попалось под руку, бежевые легинсы и ярко салатовую длинную футболку выбежала во двор к умывальнику, висевшему на старой березе. Летом мы всегда умывались в ограде. Дядя Семен поставил под умывальник небольшой шкафчик, сделав из него раковину, а над самим умывальником висело зеркало. Умывшись, одной рукой смотря в зеркало, собирала волосы в хвост, а другой чистила зубы. Быстрым шагом подошла к калитке, как вдруг услышала.

– Куда торопишься – крикнул мне в след Дима.

– Потом, все потом – ответила я, суетливо на ходу надевая, босоножки.

Дима рассмеялся.

– Давай подвезу, мне кажется нам по пути.

– Ой, Дима, а ты ведь прав, как я рада, что ты еще не уехал. Конечно, подвези.

Димка важно сидел на своем мотоцикле, и смотрел на меня с легкой издевкой.

– Каску одень – произнес он.

– Слушаюсь и повинуюсь братишка.

Дима завел мотоцикл. Мотор издал рычащий звук. Он сел на переднее сидение, а я на заднее, обхватив его за талию обеими руками. Мы быстро помчались в сторону железнодорожного вокзала. Всю дорогу я панически боялась, что мы опоздаем. Не люблю, когда собираешься впопыхах. В таких ситуациях я теряюсь во времени. С детства стараюсь быть тактичной и пунктуальной, Но сегодня все пошло шиворот на навыворот. Железный конь молниеносно мчался по знакомым улочкам, Но, несмотря на это, я всю дорогу не могла успокоиться. Боялась опоздать, чувствуя необъяснимую тревогу. До железнодорожного вокзала доехали очень быстро. Как только Дима припарковал мотоцикл, я сняла свой шлем и торопливо сунула его ему в руки. Дима удивленно смотрел на меня, но нечего не сказал. Что есть силы бросилась бежать на перрон, где стоял поезд. На перроне было многолюдно, народ гудел, напоминая пчелиный улей. Кто-то прощался, кто-то встречал. Я бежала сквозь толпу, ни обращая внимание не на кого. Единственной моей целью в тот момент являлось найти Игоря. Десятки гладко побритых призывников стояли на перроне. И вот, наконец, я увидела своего любимого. Игорь был острижен на лысо. Я отшатнулась от него в сторону. Сейчас он выглядел совершенно иначе. Высокий, худощавый, в той самой белой футболке с надписью "Adidas" в которой дефилировал вчера, в синих спортивных штанах и белых кедах. Модного обесцвеченного чуба, которым он так гордился, больше не было. Голова побрита на лысо, уши казались сильно оттопыренными. Он выглядел очень нелепо. При этом широко улыбался. Подойдя к нему совсем близко, немного задыхаясь, я произнесла.

– Прости, задержалась. Так получилось.

– Не оправдывайся, тебе незачем. Ведь ты пришла, а это самое главное.

Его мама, Тамара Васильевна, смотрела на нас со стороны оценивающим взглядом. По выражению лица было видно, что в эту минуту она ревнует сына ко мне. Тамара Васильевна нервно теребила в руках платок и не сводила с нас глаз, но мешать не стала, продолжая стоять в стороне, словно давала нам возможность насладится последними минутами перед долгим расставанием. По голосам я слышала, что Дима разговаривает с парнями, которые пришли проводить друга. Игорь крепко прижимал меня к своей груди, и в тот момент весь мир перестал существовать. Мы словно остались с ним вдвоем на перроне у зеленного душного вагона поезда. Игорь положил голову мне на плече и просто молчал. Я слышала его тяжелое и тревожное дыхание. Так молча мы стояли, пока не раздался громкий командный голос военкома. Прозвучавший, словно гром среди ясного неба.

– Товарищи призывники просьба пройти всех по вагонам.

И как по взмаху волшебной палочки, у вагона быстро выстроились два ряда человек по десять бритоголовых парней. Игорь поднял с пола дорожную сумку, живо закинув ее на плечо, нежно взял меня за руку. Он с любовью смотрел своими чайными глазами так, что по спине пробежали мурашки. С моих глаз непроизвольно потекли слезы, стекая по щекам огромными хрустальными каплями.

– Не плачь маленькая – тихо произнес он, аккуратно вытер слезу с моей щеки. – Я обязательно вернусь, и мы будем вместе.

– Призывник Васильев, тебе особое приглашение, живо в строй.

Громко скомандовал военком.

Игорь нехотя, медленными шагами пошел в строй. Прозвучала перекличка. После призывники по одному заходили в вагон поезда. Провожающие друзья, включая Димку, громогласно в унисон прокричали.

– Держись братан!

Толпа провожающих сгруппировалась, каждый старался проститься со своим близким. Проводник закрыл двери вагона, раздался сильный скрежет. Поезд тронулся. В одном из открытых окон показалось лицо Игоря.

– Я люблю тебя – кричал он в открытое окно.

Поезд набирал ход, а я побежала вслед за ним, махая рукой своему любимому. Я бежала очень долго, до тех пор, пока поезд не скрылся из виду. Потом, рыдая, в растерянном состоянии возвращалась на то место, где меня ждал Дима. Димка подошел ко мне и произнес.

– Ну что мокроту разводишь, поехали домой.

Я окинула его взглядом с головы до ног, не зная, что сказать. Впервые в жизни мне пришлось испытать чувство опустошенности и утраты. Увидев Тамару Васильевну, я подошла к ней и спросила.

– Тамара Васильевна, а вы, почему домой не идете.

– Автобус жду моя хорошая, а ты так не убивайся, все хорошо будет.

– Надеюсь, сквозь слезы ответила я.

Дима уже завел мотоцикл и с нетерпением ждал меня.

– Ну что ты так, нечего страшного не произошло, я ведь тоже служил и нечего вернулся, живой.

– Дима, а если Афганистан?

–Даже думать такое забудь. На вон лучше одень. Он протянул мне каску, я, молча села на заднее сидение, его старенькой «Планеты».

Вернувшись домой, ушла в свою комнату и весь день ревела в подушку. В голове лишь роились мысли о том, что Игорь не прейдёт не сегодня, не завтра, не через неделю. Расставание далось очень тяжело. В нутрии что-то оборвалось. Быть может по тому, что я всегда боялась остаться одна, с раннего детства, с того момента, как потеряла родителей. Страх одиночества преследовал повсюду. В этот день теть Маша не беспокоила меня, давая возможность побыть одной. Наверное она понимала все мои страдания, которые можно назвать одним словом первая любовь. Первая любовь порой коварна и обманчива, но незабываемое, неподдельное чувство, несравнимое не с чем другим. Когда живем любимым человеком, встанешь с мыслями о нем и считаешь каждую минуту до встречи. Так произошло и со мной. Я с нетерпением ждала писем из армии. А когда получала, перечитывала снова и снов, представляя, как тяжело ему в части. Игорь служил на Востоке матросом. Он писал обо всем, как ему там нравится и как он скучает. Я собирала письма в стопочку, аккуратно пронумеровывая каждое сразу писала ему в ответ. Отсчитывая дни, когда судьба снова сведет нас вместе. Не могу сказать, что с того момента, как он уехал, моя жизнь превратилась в затворничество. Это далеко не так. Как и прежде, с подругами ходила в клуб на танцы. Гуляла на реке до раннего янтарного рассвета. Нечего не изменилось, только тоска темной кошкой прокралась в душу и тихо притаившись, жила в ней. Но старалась гнать из головы черные мысли, продолжать радоваться жизни. Иногда на улице мы виделись с Тамарой Васильевной. Я спрашивала ее о сыне, а она, в свою очередь, немного нехотя рассказывала о том, какие письма пишет он ей. При каждой нашей встречи я робела перед ней, словно маленькая девочка. Боялась произвести плохое впечатление.Тамара Васильевна очень своеобразный человек. Высокая, с первого взгляда, можно сказать, суровая женщина. Сколько себя помню, она всегда ходила с гордой осанкой, ровно держа спину. Круглая тугая шишка из волос на голове, платья ниже колена, строгий вид. Она напоминала мне одну из школьных учительниц. Пронзительный взгляд, чайные, как у Игоря, выразительные глаза, прямой нос, округленный подбородок. Тамара Васильевна одна растила Игоря после своего развода с мужем. Она не препятствовала общению отца с сыном. Она не была против наших отношений. Но всегда давала понять, что не в восторге от того, что мы встречаемся. Так прошло два с половиной месяца. За это время я поступила в техникум, как и планировала. И вот в конце августа тетя Маша провожала меня в город на учебу. Садясь в электричку с большой дорожной сумкой наперевес, я отчетливо понимала: начинается новая страница в моей жизни. Эти изменения радовали и отвлекали от навязчивых мыслей о Игоре. Как давно я мечтала о том, как начну жить самостоятельно. Именно сейчас принимала ситуацию с любовью и благодарностью. Ожидая от новой жизни только лучшее. Впереди ожидали два года жизни в студенческом общежитии Технологического техникума. Новые знакомства, новые впечатления. Путь с Ермаков до Красноярска предстоял долгий, около десяти часов. Но это не пугало. Наоборот, я радовалась, чувствуя себя взрослой. В вагоне плацкарта было очень душно. Люди бесперебойно разговаривали между собой. Достав из сумки книгу, увлеклась чтением, стараясь отвлечься. Ранним утром приехала в Красноярск. Нужная станция находилась рядом с техникумом. Горделиво вышагивая, уверенной походкой направлялась к расположенному возле техникума общежитию. На входе меня встретила открывавшая входные двери приветливая старушка – вахтерша баба Зоя. проводила в комнату. Где предстояло прожить ближайшие два года.