Проклятые сокровища

За губернатором, словно преданная армия за полководцем, выстроилось многочисленное семейство: три жены, сын лет пяти и целых шесть дочерей. Туран нервно сглотнул, три из них на выданье.

– Динара Шандар, моя первая супруга.

Высокая женщина слева сделала реверанс, подол длинного нежно-голубого платья качнулся из стороны в сторону.

– Вигира Шандар, моя вторая супруга.

В голосе губернатора едва угадывается хорошо спрятанная гордость. Никого не пропуская, мастер Шандар представил своё многочисленное семейство. Хотя, Туран в очередной раз машинально склонил голову, ничего удивительного: чем более высокое положение занимает мужчина, тем больше у него жён и детей. Особенно стараются мастера. Бог даст, среди пяти-шести отпрысков хотя бы в одном проснутся сверхспособности.

– Мой сын и наследник Варг, – мастер Шандар наконец-то дошёл до самого младшего.

На миг пси-барьер губернатора пошёл трещинами. Наружу выскользнули гордость, большая любовь и затаённая надежда. Мастер Шандар сильно привязан к своему единственному сыну и глубоко, глубоко в душе надеется, что у него проснутся сверхспособности. Ибо тогда и только тогда Варг унаследует не только его капиталы, но и положение в обществе. Губернатор спохватился, его пси-барьер вновь превратился в неприступную крепость, а на лице будто выросла каменная маска.

Многочисленное семейство губернатора фонтанирует эмоциями. Маленький Варг вертится от нетерпения и откровенно скучает. Больше всего ему хочется как можно быстрее скинуть неудобный сюртучок и умчаться обратно в свою комнату к любимым игрушкам. Три младшие девочки проявляют ни чуть не больше интереса и также сверкают желанием поскорей убежать. Зато три старшие дочери, и особенно их мамы, излучают жгучее любопытство.

Туран невольно поёжился. Под перекрёстным взглядом шести пар глаз невольно чувствуешь себя породистым жеребцом на базаре, к которому приглядываются и прицениваются жуть как придирчивые покупатели. Вот она истинная причина нежданного приглашения: мастер Шандар не знакомит молодого чиновника со своей семьёй, а показывает почти взрослым дочерям и жёнами потенциального мужа и зятя. Когда у тебя шесть, простои господи, дочерей, то выдать их замуж большая проблема. Во попал.

– А где Исслара? – громогласный рык губернатора разнёсся по гостиной. – Какого… её нет?

Не самое культурное слово в последний момент едва не сорвалось с губ мастера Шандар.

– Не могу знать, – скороговоркой произнесла первая жена, Динара Шандар, кажется. – Я лично передала ей ваше указание быть сегодня вечером дома. Но она не пришла.

Та-а-ак, ещё интересней, Туран стрельнул глазами в разные стороны. У мастера Шандар не шесть, а семь дочерей. Причём эта самая Исслара не иначе весьма и весьма своенравная девица, раз открыто пошла поперёк воли отца. И как ей это удаётся? Было бы интересно взглянуть на неё.

Мастер Шандар недовольно поморщился, сквозь щель в пси-барьере проскочила закоренелая досада. Что интересно, ни капли удивления или хотя бы раздражения. Губернатор прекрасно знал, что Исслары может и не быть на приёме, а потому ничуть не удивился. Наверно, только присутствие постороннего удерживает его от очередной лекции о воспитании в детях послушания и уважения к воле родителя.

– Ладно, с ней я разберусь позже, – мастер Шандар повернулся к Турану. – Прошу вас в мой кабинет.

Представление закончено. Едва Туран вышел вслед за губернатором из зелёной гостиной, как женщины разом загомонили. Громкий шёпот на миг перебил топот детских ножек и восторженный вопль самого младшего в семействе Шандар.

Да-а-а…, Туран искоса огляделся, если уж роскошь, то во всём. По размерам кабинет мастера Шандар больше съёмной квартиры. Один только письменный стол с просторной тёмно-коричневой столешницей загородил бы ванную комнату. Высокие книжные шкафы в тон столу плотно забили бы гостиную. Широкий ковёр с зелёным геометрическим узором обязательно поместился бы в спальне, если его сложить в четыре слоя. На удивление, высокие окна кабинета выходят не на речной простор, а в сад за Губернаторским дворцом. В разгар лета невысокие северные деревья и аккуратно подстриженные кусты радуют зелёной листвой.

Тяжёлая дверь с глухим стуком захлопнулась за спиной. Голоса, топот ног и прочие звуки из гостиной словно отрезало. Мастер Шандар присел в кресло с высокой спинкой за письменным столом.

– Прошу вас, присаживайтесь, – мастер Шандар показал на кресло для посетителей.

– Благодарю вас, – Туран послушно присел.

Смотрины окончены, любопытство жён и старших дочерей на выданье удовлетворено. Но губернатор зачем-то пригласил Турана в рабочий кабинет. Не иначе будет деловой разговор, только о чём? Едва прошло полдня, как Туран сошёл с парохода. Какие у него могут быть дела с губернатором, если они видят друг друга первый раз в жизни?

Мастер Шандар сосредоточенно молчит, только буравит взглядом. Этикет требует молчать в ответ и пожирать высокое начальство взглядом.

– Ваша биография меня не интересует, – наконец-то заговорил мастер Шандар. – В пятнадцать лет у вас проявились сверхспособности. В двадцать пять вы закончили Раконский университет. Собственно, это вся ваша биография. Гораздо больше меня интересует ваше будущее.

Признаюсь: – мастер Шандар доверительно подался всем телом вперёд, – мне не доводилось слышать о мастере, который гонялся бы за уголовниками. Полицмейстеры, частные приставы – это их работа. Мастер Луган до того как возглавил Управление полиции работал в казённой палате ревизором. Но чтобы мастер был простым следователем?

Мастер Шандар к чему-то клонит. По какой-то причине он не спешит сказать прямо. Пусть губернатор наглухо скрывает собственный эмоциональный фон, однако по напряжённому лицо можно догадаться, что он с трудом подыскивает слова и наиболее обтекаемые формы.

– Ваше направление не более чем рекомендация. Никто и ничто вправе заставить вас гоняться за уголовниками. Я предлагаю вам, – мастер Шандар на мгновенье умолк и тут же резко, словно выплюнул, закончил, – должность моего личного секретаря.

Охренеть! Туран невольно подался всем телом назад, в затылок с разгона ткнулась высокая спинка кресла.

– Бандиты и беглые каторжники, воры и убийцы, бродяги и вшивые проститутки. Вы даже не представляете, в какой грязи вам придётся копаться. Совершенно другое дело работа под моим началом: персональный оклад и премии, личный кабинет в присутствии губернского правления и никакой грязи. Главное, почёт и уважение.

К вам, как к моему личному секретарю, будут обращаться лучше люди губернии. А это, так сказать, за доступ к телу, дорого стоит.

Мастер Шандар сладко поёт и мягко стелет. Общий смысл его увещеваний прост – только согласись и будешь в шоколаде. А так ли оно на самом деле?

– Так вы согласны? – с нажимом закончил мастер Шандар.

Охренеть, Туран поджал губы. Мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, как в воду глядел. Не зря, значит, предупреждал, предостерегал. Ещё обещание взял. Но молчать и пялиться на высокое начальство неприлично.

– Благодарю вас за оказанное доверие, – Туран с трудом открыл рот, – только я вынужден вам отказать.

– Разрешите узнать почему? – мастер Шандар грозно сдвинул брови.

Отказаться от салями с чёрной икрой нелегко. Под «дорого стоит» губернатор прозрачно намекает на солидные подношения от просителей. Взятки, если заглянуть в уголовный кодекс. Да только кто от них отказывается?

– Дело в том, – Туран посмотрел мастеру Шандару прямо в глаза, – у меня уже была возможность занять должность личного секретаря какой-нибудь высокопоставленной особы в Навире, в столице нашей империи. Звучит невероятно, но я и в самом деле приехал к вам для работы следователем в сыскной полиции. Таково направление мастера Ерпанов. А он, как вы несомненно знаете, редко ошибается.

Настроение мастера Шандар испортилось в один момент, его как будто окатили ледяной водой, а то и помоями.

– Жаль, мастер Атиноу, очень жаль, – из голоса мастера Шандар напрочь исчезли сладкие нотки, зато громче пушечных выстрелов загрохотал холодный металл. – Раз вам так хочется работать в сыскной полиции, то пусть так оно и будет. Только смотрите – я вас предупредил. Не пожалейте потом. Можете идти.

Деловой разговор оборвался на полуслове. Раз вышестоящий по должности разрешает идти, значит лучше по доброму убраться вон.

– Благодарю вас за оказанную честь, – Туран поднялся с кресла.

– Идите, идите, – мастер Шандар едва ли не в прямом смысле тычет кулаком в спину. – Завтра утром подойдёте к мастеру Лугану. Пусть он занимается вами.

Едва Туран ухватился за дверную ручку, как мастер Шандар неожиданно заговорил вновь:

– Подумайте над моим предложением, мастер Атиноу. Очень хорошо подумайте. Через пару месяцев вы сполна нахлебаетесь грязи. Да так, что ни в одной бане не отмоетесь.

Стоять к высокому начальству спиной значит проявлять неуважение, Туран поспешно развернулся.

– Да, к слову, рекомендую: посетите баню «Лёгкий пар». Обязательно запишитесь к Саргине, – на лице мастера Шандар расцвела блудливая улыбка. – Она, знаете ли, так ловко спинку тереть умеет…

Туран торопливо покинул кабинет губернатора.

На Адмиральской площади холодный ветер с Витаки словно плёткой обдувает лицо. На углу Губернаторского дворца Туран треснул сам себя кулаком по лбу. Да так сильно, что аж искры из глаз посыпались. Господи! Это надо же было так свалять дурака. Это надо же было так облажаться. Да ещё перед кем, перед самим губернатором. Он же в Снорской губернии господь бог. Под его дудку исполнительная, законодательная и судебная власти танцуют польку-бабочку. Танцуют, да ещё стараются перещеголять друг друга.

Это надо же было так тонко опустить губернатора ниже плинтуса. Туран протёр глаза кулаками. Мастер Шандар предложил ему должность личного секретаря. Нужно было бы сослаться на данное мастеру Ерпанову обещание, для чего собственно ректор Раконского университета и взял его. Не гоже дворянину, пусть даже персональному, разбрасываться словами. А вместо этого он вежливо намекнул губернатору, что мог бы быть личным секретарём куда более важных особ. И не в далёкой северной дыре с медведями и беглыми каторжниками, а в блистательной столице.

В Раконском университете преподавали этикет. Но, лучше всех книжных наставлений, запомнилось изречение утуса Нувана, когда однажды утром он явился на урок с дикого похмелья: «Фильтруйте базар, мальчики».

Глава 4. Первый рабочий день

Бюрократия не заняла много времени. На следующий день после знакомства с губернатором мастер Луган, полицмейстер Снорка, определил Турана к самому опытному следователю утусу Ивину Бизину.

– Он только с виду грозный, а на деле душа-человек, – напутствовал на прощанье мастер Луган.

Душа или нет, это скоро выяснится. Туран робко постучал в дубовую дверь с тёмной от времени табличкой «Старший следователь И. Р. Бизин». А волнения, волнения, Туран провёл пальцами по мокрому лбу, словно перед первым свиданием с девушкой.

– Войдите! – донеслось изнутри.

Кабинет утуса Бизина являет прекрасный образец казённого стиля. Скрипучая дверь и отбитый порог. Серые стены, покрытый белой известкой потолок, пол под ногами стонет от натуги. Скромные столы и стулья без возраста и срока годности.

Старший следователь восседает за письменным столом. Туран покосился на столешницу. Почему-то думалось, будто рабочее место следователя обязательно должно быть завалено очень важными бумагами. Но нет: столешница перед утусом Бизиным сверкает пустотой и немного пылью. Лишь на краю возвышается позеленевший от времени письменный набор и пара заляпанных воском подсвечников.

– Доброе утро, уважаемый, – Туран вежливо склонил голову.

– Для кого доброе, а для кого и нет, – вместо приветствия буркнул утус Бизин.

Наверняка в молодости утус Бизин был крепким парнем с сильными руками и мужественным лицом. Девки, поди, табунами за ним бегали. С годами возраст взял своё. Старший следователь погрузнел и обзавёлся круглым животиком. Зато седые усы по-прежнему грозно топорщатся в разные стороны. А вот взгляд утуса Бизина очень даже хорошо знаком. Как и мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, утус Бизин смотрит прямо в душу. Перед ним лучше сразу расколоться и рассказать, сколько именно яблок стащил из огорода соседа, а сколько сосед в тайне от жены унёс сам, продал на рынке и пропил. Елозить, изворачиваться и лгать бесполезно, как против ветра дуть.

– Опять прислали на мою голову недоросля, – недовольно забухтел утус Бизин. – Как в Управлении молодой, так обязательно ко мне. Других учителей, что ли, нету?

Внешне утус Бизин выказывает жуткое недовольство, седые усы грозно шевелятся, а рот ещё более грозно кривится. Ещё только матом не ругается. Но-о-о внутри, Туран сразу почувствовал преогромное облегчение, старший следователь сияет от гордости. На самом деле утус Бизин жутко рад новому «недорослю». Не каждый день под начало мужика попадет дворян, пусть даже персональный и в недалёком прошлом такой же мужик, зато в недалёком будущем ба-а-альшой начальник.

Туран едва не поперхнулся. Напоминание о том, что он, всё таки, эмпат, едва не сорвалось с губ. Простые люди не зря называют эмпатов правдовидами. Вчерашний прокол с губернатором лучше не повторять, людям дороги их иллюзии и заблуждения. Не стоит без особой нужды рушить их.

– Ладно, бог с тобой, – утус Бизин соизволил сменить гнев на милость. – Слушай меня внимательно. Учить будут строго, без жалости. В нашем деле от жалости вред один. Проявишь жалость хоть на вершок – воровской люд тебе тут же на шею сядет и ножки свесит. На эту братию авторитетом давить нужно, и силой. Последнее самое верное. Тогда бояться будут, уважать. Иначе не поймут. Понял?

– Так точно! – по-военному гаркнул Туран.

Утус Бизин самодовольно улыбнулся. Эмоциональный фон старшего следователя заиграл нотками удовлетворения.

– Перво-наперво забудь всё, чему тебя пичкали в гимназии, – назидательно произнёс утус Бизин. – Практика, практика и ещё раз практика. Теорию оставь профессорам с деканами, которые жизни не нюхали.

Вон там, – короткий толстый палец старшего следователя небрежно ткнулся в чёрный шкаф на лево от входа, – куча всяких нормативных книжек. Хлам, конечно же, но знать их назубок ты обязан. Изучишь в свободное от работы время.

Утус Бизин поднялся из-за стола. Ножки древнего стула противно шаркнули по доскам пола.

– Прямо сейчас на дело пойдём, склад купца Хонгара вынесли. Приказчик, как там его, Гунар Инхор, кажись, полчаса назад прибежал, крыльями размахался. Я на место городовых отправил. Дело нетрудное, как раз для тебя будет. Уж больно у Инхора глаза скользкие.

Утус Бизин ступает с грацией учёного медведя. Удивительное дело – ни одна половица так и не скрипнула под его ногами.

– Да, – у порога утус Бизин неожиданно развернулся, – как мне сказали, ты правдовид?

– Эмпат, – машинально поправил Туран.

– Один хрен правду зришь, – утус Бизин недовольно поморщился.

– Не совсем так…

– Неважно, – утус Бизин недовольно отмахнулся. – Через неделю в Северном остроге тебя каждая собака в лицо знать будет. А пока не трепись о своих возможностях.

– Так ведь всё равно узнают, – Туран вслед за старшим следователем вышел из кабинета.

– Узнают, – утус Бизин кивнул на ходу, – как пить дать узнают. Воровской люд темен, но страсть какой хитрый. А тебе всё лишняя фора будет. Усёк?

– Да, утус.

– Топай за мной. Собрались все. Тебя тока ждём.

Со спины утус Бизин похож на университетского садовника Испара Шныла. Тот спуску воспитанникам никогда не давал: орал, ругался матом почём зря. Но добрый… Однако залётчиков, нарушителей дисциплины, эксплуатировал нещадно. Если навоз грузить, то большую телегу; если грядки копать, то не меньше гектара за раз. День работы под руководством Испара Шныла считался более тяжёлым наказанием, чем трое суток карцера.

***

Казённая коляска с обшарпанными боками и потёртым сиденьем безбожно скрипит от старости. Того и гляди ляжет костьми прямо посреди дороги. Но, на удивление, извозчик, старичок в коричневой шерстяной рубахе и в скрипучих сапогах, всё же довёз Турана со старшим следователем до Порта, большого района на северо-западе Снорка. Как не сложно догадаться из названия, здесь находится морской порт, причалы и примыкающие к ним склады.

Проезд между одинаковыми тёмными от времени складами из вековых сосен засыпан крупным щебнем. Колёса то и дело стучат по мелким камешкам. Дорога под заметным уклоном спускается к Витаке, к великой северной реке, на берегу которой находится Снорк. Лёгкий ветерок доносит запах большой воды. Возле широкого бревенчатого причала возвышается двухмачтовое судно со свёрнутыми парусами. Издалека грузчики в серых кожаных куртках с мешками на спинах кажутся старательными муравьями.

Коляска со скрипом остановилась возле очередного ничем не примечательного склада. У распахнутых ворот живым воплощением закона возвышаются трое городовых. На каждом фуражка с металлическим номером, белая рубашка на выпуск с длинными рукавами, чёрные штаны и сапоги. У каждого на ремне висит револьвер и грозного вида длинная шашка. Рядом испуганной козой бродит тощий мужичок в рыжей жилетке поверх шерстяной рубахи, на голове поношенный картуз, заправленные в сапоги штаны по самые коленки заляпаны грязью. Туран легко спрыгнул на землю. Наверно это и есть приказчик купца Хонгара утус Инхор.

– В общем так, молодой, – казённая коляска заскрипела и опасно накренилась, когда утус Бизин сошёл на землю, – первым делом нужно узнать, что произошло. Эй! Человек!

Тощий приказчик рысью подскочил к старшему следователю. От утуса Инхора веет тревогой и страхом, как будто перед ним не человек в шерстяном сюртуке, а голодный медведь на задних лапах. Туран нахмурился, неужели простые обыватели настолько дрожат перед сыскной полицией?

– Рассказывай, что у тебя, – потребовал утус Бизина.

– Ах, витус, – утус Инхор всплеснул руками, – такое несчастье, такое!

– Дело говори, – утус Бизин на корню оборвал поток горестных восклицаний.

– Да, да, конечно. Дело. Значит так оно, дело то есть, было, – утус Инхор выразительно покосился на распахнутые ворота. – По утру, как оно, того, полагается, пришёл я на склад. Ворота только раскрыл… Глядь! Четырёх бочек с рыбой не хватает. Да и шести ящиков с гвоздями тоже нетути. А муки аж восемь мешков унесли.

Куда, думаю, подевалось-то? Ворота целы, замки сам снимал. Дальше смотрю, а у дальней стены подкоп подземный имеется. Вот оно, значится, как вышло – сквозь землю уволокли. Я, как полагается, склад на замок и к вам побёг. Такое дело, убыток витусу Хонгару вышел.

Темнит приказчик, ох темнит, Туран сощурил глаза. Эмоциональный фон утуса Инхора подобен раскрытой книге: вроде и правду говорит, а всё равно трясётся от страха. Да и плевать ему на хозяйское добро, гораздо больше приказчика волнует собственная шкура.

– Правильно сделал, – утус Бизин терпеливо дослушал приказчика до конца. – Рядом будь. Понадобишься ещё.

– Да, да, витус, рядом, рядом, – утус Инхор послушно отпрыгнул в сторону.

Старший следователь широким шагом направился во внутрь склада.

– Что случилось в общих чертах понятно, – не иначе утус Бизин продолжил начатую ещё в Управлении полиции лекцию. – Прежде, чем свидетелей и подозреваемых допрашивать, сам глядь на место преступления. Лично! – утус Бизин поднял указательный палец. – И очень внимательно.

Следы искать будем. Раз вор, или воры, были здесь, то обязательно наследили. Не по воздуху же они летали. Что-нибудь, где-нибудь, хоть чуть-чуть совсем, да сдвинули, коснулись, поломали, оставили или наоборот взяли. На месте преступлении мелочей нет. Просто так и ворона не каркнет. В корень зри.

На удивление, утус Бизин так и не вошёл в распахнутые ворота, а завернул за угол. Ну правильно, Туран поспешил следом. Для начала старший следователь решил осмотреть подкоп с внешней стороны.

У задней стены величественным монументом возвышается ещё один городовой. Полицейский бодро козырнул при виде старшего следователя. В ответ утус Бизин молча пожал протянутую руку.

– О, кроты, – утус Бизин остановился возле кучи свежей земли. – Молодой, что видишь?

– Ну… – Туран вгляделся в мешанину отпечатков вокруг дыры в земле, – следы. Много следов. Ещё ход подземный, на нору барсука похож. Да и всё, пожалуй, – неуверенно закончил Туран.

– Как всё? – утус Бизин взорвался праведным гневом. – Ты что? На охоте ни разу не был?

– Ни разу, – Туран потупил глаза. – По грибы, по ягоды с мамкой ходил. А так…

– Хреново, – утус Бизин поджал губы. – Ладно, бог с тобой. Сколько человек здесь топталось?

Утус Бизин ткнул толстым пальцем в мешанину следов на свежей земле.

– Ну…, – Туран присел на корточки, – сапоги. Всего одна пара сапог. Размер один и тот же. Здесь был один человек.

– Отлично, – эмоциональный фон утуса Бизина засверкал одобрением. – А теперь глядь по сторонам. Откуда он пришёл? Куда ушёл? Мог ли его кто видеть? Тебя же в гимназии философии учили, в корень зри.

Хм-м-м… Кончиками пальцев Туран дотронулся до холодной чуть влажной земли. А ведь утус Бизин прав. На земле остались не просто отпечатки сапог, а самая настоящая картина произошедшего.

Тот, кто сегодня ночью вынес склад купца Хонгара, не просто висел в воздухе, а был здесь, ходил, копал землю. Одним словом изменил объективную реальность этого места и оставил на нём свой отпечаток. Если приглядеться и попытаться смоделировать ход событий, то… Туран наклонился ниже. Верхний слой почвы подрезан лопатой, штыковой. В сторонке валяется присыпанный песком квадратный кусок дёрна. Зелёные травинки не успели засохнуть, но уже наклонили вялые стебельки. А вот и след от самой лопаты, в куче рыхлого рыжего песка осталась узкая щель. Преступник воткнул лопату в песок, когда закончил копать, можно даже заметить отпечаток черенка. А затем преступник опустился на колени и принялся прямо руками выгребать суглинок с мелкими камешками. Перепачкался, поди, точно перепачкался.

Туран повернул голову в левую сторону, а потом в правую. До задней стенки соседнего склада метра четыре. Преступник мог зайти с какой угодно стороны. С проезда его было не видно. Да и с боков тоже. Вереница складов изгибается дугой. Значит, преступник точно знал, где копать.

– Преступник мог зайти с любой стороны, – Туран поднялся на ноги. – В этом самом месте его вряд ли кто заметил. Если только случайно. Да и то вряд ли – было темно.

– Правильно мыслишь, – утус Бизин соизволил улыбнуться. – Пошли во внутрь.

Во второй раз Туран без лишних напоминаний сам, по собственной инициативе, внимательно осмотрел ворота и запоры. На широких досках ни малейших следов взлома. Преступник даже не пытался сорвать хотя бы один из трёх массивных замков. Внутри склада несколько темновато. Чёрные тени от бочек и ящиков почти полностью скрывают земляной пол. Значит, Туран остановился возле штабеля ящиков, спёрли далеко не весь товар.

– Где стояли украденные бочки? – утус Бизин даже не глянул на приказчика.

– Вот здесь, витус, – утус Инхор ткнул указательным пальцем в пустую нишу в ряду бочек. – Ящики здесь были. А мешки с мукой вдоль стены на поддоне стояли.

Странно? Туран тайком покосился на утуса Инхора. Приказчик ужас как волнуется. Кажется, будто у него внутри гудит туго натянутая струна. Массивные фигуры городовых с револьверами и шашками пугают его больше хозяина и преступников вместе взятых.

– Рыба украденная в точно такой же была? – утус Бизин ткнул пальцем в пустую бочку.

– Да, витус, – приказчик боязливо дотронулся до краешка пыльной бочки. – Витус Хонгар велит держать на складе несколько пустых штук. На всякий случай.

– Туран, – утус Бизин оборвал лепет приказчика, – хватай эту бочку и тащи её наружу через подземный ход.

– Но-о-о… Зачем? – Туран испуганно глянул по сторонам.

– Тащи давай, – утус Бизин толкнул пустую бочку. – Сам поймёшь.

Ну, коль начальство велит… Туран осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до края пыльной бочки. Кончики пальцев тут же окрасились серым. Хорошо, что в первый рабочий день хватило ума надеть старый сюртук. Тот самый, в котором сошёл на берег. А то была мысль нацепить новый, дабы поразить начальство блеском и роскошью.

Сухая бочка с заметными щелями между тёмными досками весит чуть совсем. Грязная только. Туран легко донёс её до задней стены. Лаз внутри склада не намного шире, чем снаружи. Просыпанный песок размытым кругом очерчивает вход.

Но-о-о… Туран в нерешительности опустил бочку на землю, как тащить? Толкать вперёд? Так ведь застрянет, зараза такая. Лучше вперёд залезть самому, а бочку тащить следом. Туран осторожно спустился в лаз. Песок тут же просыпался в ботинки и зашуршал под ступнями. Противно как. Туран, словно рак, задом наперёд полез в проход. Легкая, казалось бы, бочка вдруг разом стала большой и неповоротливой. Пальцы бы не ободрать. Туран с трудом протащил проклятую тару метра на полтора. Затылок больно задел земляной свод, за шиворот тут же просыпались мелкие камешки.