Мальдивская загадка

Три дня спустя мы увидели Мальдивы с воздуха, и точки на карте, как говорится, ожили. Из иллюминатора они смотрелись, точно разложенные на синем бархате нефритовые ожерелья и изумрудные броши. Безбрежный Индийский океан под нами отливал особой синью, присущей морской пучине, когда она отражает безоблачное тропическое небо. Солнце стояло у нас прямо над головой, и острова лучились яркой зеленью сплошного полога пальмовых крон. Каждый островок был драгоценным камнем в оправе из золотистого пляжного песка, и широкое кольцо бутылочно-зеленой воды обрамляло цепочку коралловых рифов, исполинским грибом вздымающуюся из бездонной синевы. Уже теперь одно было совершенно очевидно: Мальдивский архипелаг – подлинное украшение лика нашей планеты.

Рокочущий воздушный лайнер был битком набит организованными группами бледнолицых европейцев, которые толкались у иллюминаторов, чтобы хоть одним глазком взглянуть на несравненную картину великолепия природы. Да и я уже не был одинок в своем путешествии. Кроме Найла и его товарищей-кинооператоров со мной летели Бьёрн и два шри-ланкийских студента, приглашенных им в расчете на то, что они найдут сюжеты для учебных съемок.

Вот скользнул назад под нами первый остров, приближаясь, вырос второй. Показалась узкая посадочная полоса в обрамлении морской воды. Рядом, на краю той же тихой лагуны, весь в зеленых садах – остров Мале с одноименным городом. Легкий толчок возвестил, что мы приземлились в Мальдивской Республике, древней обители народа неизвестного происхождения, а в наши дни – развивающейся стране с населением около 160 тысяч правоверных мусульман.

Мы явились гостями на земли древнейшей цивилизации, со своей собственной письменностью. Ныне эти острова составляют территорию неприсоединившегося государства с демократическим правительством, которое приобщает мальдивцев к реальностям реактивного века. Пожалуй, это единственная в мире страна с таким обилием разрозненных клочков земли, что подсчеты никогда не сходятся, и до сих пор нет единого мнения, сколько же в архипелаге островов. На английской навигационной карте показано около 1100, недавний подсчет, проведенный властями, дал цифру 1196, туристский путеводитель утверждает, что их 1983. Да и как тут угадаешь, если какие-то островки возникают на месте подводных рифов, а другие тем временем исчезают, разрушенные океанскими валами? Самые высокие поднимаются на неполных два метра над уровнем моря, их свободно захлестывали бы волны, не будь образуемых рифами естественных барьеров. Постоянное население есть лишь на 202 островах, еще кое-где сохранились следы прежнего обитания. И на одном из несметного множества клочков суши была найдена статуя, ради которой я прилетел на Мальдивы.

Никогда еще не доводилось мне путешествовать в обществе такого количества кинооператоров. Тут и Найл в сопровождении Харальда из ФРГ и Джона из Канады, тут и Бьёрн со своими шри-ланкийскими подопечными, Палитхой и Салией, а в аэропорту нас встречал бывший ученик Бьёрна, мальдивец Абдул, – он взялся помочь нам пройти через таможню. Абдул работал на мальдивском телевидении, передачи которого можно смотреть только в Мале. Правда, в столице живет около трети всего населения республики, и теснота здесь такая, что приходится отвоевывать новые площади у океана, сваливая в него твердые отбросы.

Катер быстро доставил нашу восьмерку из аэропорта в столицу, где отряд Найла сразу затерялся в скопище снующих навстречу друг другу дхони. Тех самых суденышек, которые интересовали Найла. Вдоль берега бок о бок выстроились полчища дхони, многие с мачтами и парусами, и все со знаменитым, изогнутым кверху носом, так что их можно было принять за деревянные копии изящных папирусных ладей фараонов.

Туристы исчезли. Прямо из аэропорта быстроходные катера и дхони с кабинами увезли их на выделенные для иностранных гостей островки. Днем туристы могут приезжать в Мале для посещения магазинов, но после 22 часов столица для них закрыта. Еще в самолете каждый пассажир получил памятку с перечнем, из коего следовало, что в Мальдивскую Республику запрещено ввозить собак, спиртное и фотографии обнаженных красоток. Но на отведенных иностранцам островах запреты ислама на туристов не распространялись.

Абдул сообщил, что для нас забронированы номера в правительственной гостинице «Сосунге» в Мале. А так как номеров в этой гостинице совсем немного, фактически она вся была в нашем распоряжении. Отправив багаж вперед на такси, Абдул повел меня и Бьёрна вдоль оживленной набережной на встречу со своим начальником, Хасаном Манику, возглавляющим мальдивское телевидение и министерство информации, это по его просьбе Бьёрн прислал мне снимок длинноухой статуи.

В просторной приемной министра царила атмосфера, не сулившая нам ничего хорошего. Никто не встретил нас. Сидевшие за столами девушки либо что-то печатали на машинке, либо читали детективы. Сам шеф восседал за стеклянной стеной, отвечая на телефонные звонки и делая какие-то записи. Он был так занят, что ему было не до посетителей. Мы посылали ему записки и делали учтивые знаки, однако что-то явно не ладилось. В конце концов я сдался и пошел в гостиницу. Вскоре раздался телефонный звонок: директор мальдивского телевидения желает немедленно принять нас. На этот раз мы проникли за стеклянную стену, и оказалось, что Хасан Манику – очень славный человек. Невысокий на европейскую мерку, зато плечистый, с круглым лицом, какое обычно (но не в этом случае) выдает любителя поесть. Официальная маска быстро исчезла с его лица, и оказалось, что под ней скрывается весьма приветливый, а главное, прекрасно осведомленный руководитель. Правда, когда дошло до сути, нас ожидал холодный душ. Статуя? Каменное изваяние с длинными ушами?

– Эта статуя уже выкопана, – твердо произнес Манику. – Она была в виде бюста.

– Выкопана? – повторил я. – Каким-нибудь археологом?

– Местными жителями, – последовал невозмутимый ответ. – Они разбили бюст на мелкие куски.

Невероятно. Предположение Роланда Сильвы оправдалось.

– Религиозные фанатики. – Манику пожал плечами. – Голову нам удалось спасти. Вы можете ее увидеть, она хранится в музее в парке Султана.

– Но мне хотелось бы посетить остров, где ее нашли, – огорченно заявил я. Может быть, там найдется еще что-нибудь, если покопать в том же месте.

– Нет, там вы больше ничего не найдете.

– Хорошо бы все-таки посмотреть. Я проделал такой длинный путь.

Бесполезно. Манику снова надел строгую маску. На этом острове больше нечего смотреть. Все выкопано и разбито. Даже остатки какого-то древнего храма сровняли с землей. Ничего нет. Манику так упорно отвергал саму идею посетить этот остров на катере, что я понял: продолжать дискуссию бесполезно. Либо там и впрямь больше нечего смотреть, либо они по какой-то причине не хотят нас туда пускать. Посмотрю хоть голову в музее… Манику взял телефонную трубку и отдал соответствующее распоряжение.

Когда Мальдивы стали республикой, дворец султана был разрушен, однако в парке остался летний дом, в котором разместили национальный музей. По бокам крыльца лежали две-три ржавые пушки и старая немецкая торпеда, отряд престарелых пенсионеров исполнял обязанности сторожей, кассиров и билетеров. Манику распорядился, чтобы нам дали осмотреть и сфотографировать каменную голову, и четыре старца проковыляли вниз по ступенькам на парковый газон, неся на куске мешковины белую, как мел, тяжелую скульптуру. Напрашивалось сравнение с выглядывающим из гамака призраком… И хотя лица носильщиков выражали крайнее отвращение к языческому изделию, они бережно опустили огромную голову на газон.

Освещенный жаркими лучами солнца призрак смотрел на нас широко открытыми глазами, слегка улыбаясь. При всей своей величине реалистичная, как посмертная маска, великолепно исполненная голова Будды. С туловищем и конечностями искусно вырезанное из белого островного известняка изваяние, наверно, было много выше человеческого роста. Лицо то самое, выразительное, с кроткой улыбкой на сжатых губах, которое я узнал по фотографии. Глаза первоначально были покрашены, придавая живость приветливому лику. Волосы обозначены мелкими кудрями и собраны в узел на макушке. Спускавшиеся до плеч мочки ушей внизу повреждены, но все равно неестественно длинные. Похоже было, что кто-то давным-давно пытался замазать все лицо и глаза скульптуры тонким слоем известки, чтобы ослепить ее. Возможно, это сделали сами буддисты, когда с введением новой религии восемь веков назад их вынудили отречься от своего божества. После 531 года по мусульманскому календарю, или 1153 года нашего летосчисления, ни один мальдивец не стал бы приходить с жертвоприношением в виде цветов к этому улыбающемуся великану.

Но самый большой сюрприз ожидал нас за одной из дверей внутри маленького музейного здания. В двух комнатушках на первом этаже были выставлены троны, кровати и прочее имущество бывших султанов. В зале и на втором этаже – продолжение экспозиции: оружие, музыкальные инструменты, гобелены, великолепные образцы старинных мальдивских лакированных изделий. Все это перемежалось антиквариатом вроде слоновых бивней, оленьих рогов, разных вещиц, выброшенных волнами на берег. Был даже камень с изображением флага – сувенир в память о полете «Аполлона-14» на Луну.

Изрядно ошалев от пестрых впечатлений, мы спустились по крутой лестнице обратно и тут сделали подлинное открытие. Принеся обратно большую голову Будды, сторожа открыли дверь чулана, из полумрака которого на нас воззрилось диковинное собрание жутких демонов и причудливых фигур из дерева и камня. Возвращенная на свое место голова Будды казалась улыбающимся белым ангелом в окружении страшилищ с высунутым языком и оскаленными клыками, призванными подчеркнуть свирепое выражение злобных глаз. Добро и Зло, воплощенные в камне разными ваятелями и лежащие бок о бок на каменном ложе султана.

Избавившись от тяжелой ноши, сторожа поспешили покинуть чулан. При этом они поглядывали на нас, как бы желая удостовериться: понимаем ли мы, что это не их боги, что они были бы рады вовсе от них избавиться. Кроме скульптур в чулане лежали ржавые якорные цепи и другой металлолом, два разбитых камня с мусульманских могил, набор старых телефонных аппаратов и с десяток игрушечных моделей пушек. Глядя на это нагромождение всякой всячины, я обратил внимание на два существенных обстоятельства. Во-первых, соседствующие с улыбающимся Буддой демоны изваяны древними скульпторами, которые не были ни мусульманами, ни буддистами. Во-вторых, эти художники тоже изобразили длинноухих с широкими дисками в растянутых ушных мочках.

В темном чулане невзрачного музея находилось неопровержимое свидетельство того, что на Мальдивах в ходе столетий сменились по меньшей мере три различные культуры, представленные ложем султана, Буддой и демонами. (Добавим и четвертую, если считать новейшую, представленную телефонами и пушками.) Помимо каменных изваяний, на ложе стояла довольно крупная, старинная деревянная скульптура, изображающая восточного вельможу в пышном одеянии. Однако она в счет не шла – эта вещица явно была найдена островитянами на берегу, куда, основательно потрепав, ее выбросили волны. А вот каменные головы, несомненно, были вытесаны на Мальдивах из местного известняка и служили объектами культа представителям двух разных немусульманских верований. Из чего следовало, что им больше восьмисот лет. В ряду скульптур лежала еще одна голова Будды, величиной всего с яблоко. Тоже со следами излома на шее. И кончик носа отбит. При всем том великолепное изделие искусного мастера. Та же спокойная улыбка, только губы чуть толще и отчетливее выражены завитки волос. И длинные, до плеч, петли мочек с большими отверстиями. Сам Будда не носил затычек или каких-либо украшений в мочках, они свободно свисали, удлиненные еще в детстве этого индийского принца. А вот у демонов с кошачьими клыками и высунутым языком в отверстия мочек были вставлены широкие диски. Два самых крупных изображения этого демонического типа были выполнены не объемно, а высечены на стелах, как в искусстве майя, с гротескными ликами на каждой грани, кое-где даже друг над другом или на верхушке камня. В самом деле, обнаженные клыки, высунутый язык и диски в мочках придавали этим рельефам такое сходство с майяскими стелами или доинкскими статуями Южной Америки, какого не увидишь в изделиях, найденных на других островах Индийского океана. Поверх некоторых демонов были вытесаны криволинейные знаки какой-то диковинной письменности. Нам с Бьёрном показалось, что они напоминают письмена мальдивских манускриптов, однако ни Абдул, ни музейные сторожа не брались их прочесть. А на одной стеле сохранились отчетливые следы красной краски.

Подле маленькой головы Будды лежала реалистично вырезанная каменная черепашка. На брюшной стороне панциря тщательно подогнанная крышка закрывала прямоугольную полость, очевидно, служившую хранилищем для каких-нибудь вотивных[3] предметов.

Рядом с огромными каменными ликами сидели два лилипута – две бронзовые фигурки, достаточно маленькие, чтобы какой-нибудь вороватый любитель антиквариата, заглянув в этот закуток, мог незаметно сунуть их в карман.

Сторожа называли их «будду». Но на Мальдивах любое человеческое изображение называлось «будду», будь то портрет Будды, Дева Мария, персонаж из мультфильма или Черчилль.

Правда, одна из фигурок и впрямь изображала Будду. Типичный Будда, скрестив ноги, сидел в позе медитации, которую буддисты называют самадхи мудра и которая призвана олицетворять сострадание, любовь и красоту. Вторая фигурка, со следами эрозии, явно была намного старше. И изображала она не Будду – об этом говорили замысловатое одеяние и прическа, широкое ожерелье и множество браслетов на запястьях и лодыжках, а также цветочные узоры на плечах, груди и животе. Элегантная особа восседала то ли на подушке, то ли на пьедестале, поджав левую ногу и свесив правую. Индуистское божество, по всей вероятности, милосердный творец и верховный владыка Шива. Два соперника в сфере религии – Шива и Будда – мирно сидели бок о бок на мусульманском ложе.

Скульптуры не были снабжены ярлыками, и сторожа посоветовали нам обратиться к Хасану Манику. Судя по всему, он один мог что-то знать об этих экспонатах и только ему вообще было дело до них.

Манику подтвердил, что все каменные и бронзовые скульптуры найдены на Мальдивах. Но отдельно от большого Будды. Бронзовые фигурки давным-давно выкопали на одном из южных атоллов. Изображения демонов обнаружены недавно здесь, в Мале. Обратил я внимание на три плоские каменные маски, у двух из них – усы и длинные уши?

Да, конечно. Они находились на каменном ложе вместе с другими образцами.

Так вот, с легкой улыбкой объяснил Манику, одну из них нашли, когда рабочие прокладывали канализацию перед его собственным домом. Он вовремя ее увидел и спас от уничтожения.

– А две большие стелы? – спросил я.

Их нашли во время строительства на крайней восточной оконечности острова Мале. Как раз там, где, по преданию, с моря являлся демон, который требовал, чтобы ему приводили юных девственниц.

Я вспомнил эту древнюю легенду, записанную, в частности, Беллом. Давным-давно каждый месяц остров посещал грозный джинн, или демон. Сойдя на берег восточного мыса Мале, где помещался языческий храм будкхана, он требовал дани в виде девственницы. На другой день островитяне находили жертву в храме мертвой. Эта напасть продолжалась, пока на Мальдивы не прибыл благочестивый бербер-мусульманин из Северной Африки. Решив положить конец безобразию, он вечером спрятался вместо девственницы в храме и всю ночь громко читал Коран. Это заклинание оказалось таким сильным, что джинн больше не возвращался. Согласно некоторым старинным мальдивским рукописям, именно после этого мальдивцы приняли мусульманскую веру.

Мне хотелось посмотреть место на восточном мысу, где легенда помещала языческий храм и где были найдены две самые большие стелы с демоническими ликами. Однако Манику холодно воспринял мою просьбу и решительно заявил, что там теперь нечего смотреть. Одни лишь новые каменные стены и склады современного центра технического обслуживания. Но если мы пожелаем, можем увидеть человеческий череп, найденный вместе со стелами. Когда копали землю под фундамент, в ней оказалось множество истлевших человеческих костей. От этой находки сохранили только череп, лежавший наверху самой большой стелы, на которой высечено пять длинноухих ликов.

Мы возвратились в музей, и сторожа извлекли из картонной коробки череп короткоголовой формы. Сразу вспомнилась древняя легенда, и нас пробрала дрожь: по всем признакам череп принадлежал молодой женщине.

Вот так прошел мой первый день на Мальдивах, и, возвратясь в гостиницу, я опустился в глубокое кресло, чтобы разобраться в обилии новых неожиданных впечатлений. От длинноухой статуи, ради которой я приехал, осталась только голова, но зато мы обнаружили полный чулан других длинноухих ликов, памятников еще более древней цивилизации, чьи представители, очевидно, достигли Мальдив до буддистов и мусульман.

Развернув на коленях навигационную карту, я решил посмотреть на заметно осложнившуюся мальдивскую загадку глазами мореплавателя. Пусть не говорят мне, что на этих островах больше нечего открывать, если мы в первый же день обнаружили столько интересного. Я никак не хотел уезжать, не поискав самолично памятники, которые могли быть не замечены другими.

Но где начинать поиск? По последним официальным данным, островов 1196, и между ними нет регулярного сообщения. Большую голову Будды доставили с острова Тодду, к западу от Мале, маленькую нашли на Куранду, далеко на севере, обе бронзовые фигурки – откуда-то с южных атоллов, каменные демоны откопаны на самом Мале. И если верить Манику, на всех этих островах больше нечего искать.

Однако, узнав, что я хотел бы посетить какие-нибудь другие острова, Манику великодушно вручил мне ксерокопию рукописи, подготовленной им для печати. Будущая брошюра содержала алфавитный перечень всех островов архипелага с короткими справками о наличии мечетей и о судах, которые разбивались на местном рифе. В нескольких случаях Манику добавил название возвышающегося на острове холма. Холмы – Манику, естественно, знал это – были рукотворные, сами по себе сооруженные коралловыми полипами известняковые атоллы – плоские, как теннисный корт. В некоторых из холмов люди успели покопаться – где Белл, где какой-нибудь кладоискатель. Но большинство оставались нетронутыми грудами коралловых обломков. Вряд ли внутри них что-то кроется.

А вдруг?

С первого взгляда само обилие островов могло обескуражить всякого, кто задался бы вопросом, где начинать поиск. Карта была испещрена контурами и названиями островов и рифов. В перечне Манику названия были хоть расставлены по алфавиту. Я посмотрел на первую страницу: Аахураа, Аахураа, Аахураа, еще раз Аахураа. Четыре одноименных острова. Три из них образовались после шторма в 1955 году, четвертый разрушен эрозией. Другая страница. Шесть островов Вилигили и еще столько же Вилигили с добавлением суффикса. Нет уж, лучше вернуться к картам.

На них с наименованиями дело обстояло не легче. У каждого атолла два, а то и больше названий, причем на разных картах разные. Да еще нынешние власти, чтобы внести хоть какую-то ясность, дали каждому атоллу свое имя. Эти новые, более короткие наименования звучат как знаки мальдивской письменности.

И только позиции островов читались однозначно.

– Искать надо здесь, – сказал я Бьёрну, ведя пальцем по линии экватора там, где она пересекала Мальдивский архипелаг.

Длинная гряда рифов и островов спускалась чуть ниже этой линии. И как раз на экваторе показан открытый в широтном направлении, свободный от рифов пролив с названием «проход Экваториальный». Я уже говорил об этом широком проливе – самом благоприятном пути для парусного судна, идущего в обход южной оконечности Азии. Кроме него в Мальдивском барьере есть еще только один просвет, обеспечивающий свободное сообщение между западной и восточной частями Индийского океана, – так называемый пролив Полуторного градуса. Однако меня больше привлекал Экваториальный проход.

– Зачем забираться так далеко на юг? – поинтересовался Бьёрн.

Я назвал две причины. Для древних мореходов, которые ориентировались по солнцу и звездам, не составляло трудности выйти на экватор и следовать вдоль него. А еще эти мореплаватели поклонялись солнцу. Первой религией всех древнейших цивилизаций, чьи кормчие выходили в Индийский океан, было солнцепоклонничество. Основатели первых династий в Месопотамии, Египте и в долине Инда называли солнце своим прародителем. Следы этого верования можно видеть в индусских королевских генеалогиях, даже в именах Будды отразилось указание на происхождение от солнца. По своим исследованиям в Тихом океане я знал также, что полинезийские кормчие связывали с солнцем своего прародителя, бога Кане, великие мастера астронавигации, они называли экватор «золотой дорогой Кане, бога Солнца». Другие солнцепоклонники, инки, отметили в Эквадоре путь своего небесного предка монументом на экваторе.

Все эти древние народы верили, что в обитель бога Солнца и священных королей-героев можно было проникнуть через подземный ход, которым оно, пройдя днем на запад, ночью возвращалось на восток. Так что вполне естественно предположить: если в далекую пору солнцепоклонничества кормчие доходили до Мальдив, Экваториальный проход был для них вдвойне важен – и как удобный путь, и как место особого религиозного значения. И окажись на экваторе среди океана кусок земной тверди, сам бог велел древнейшим мореплавателям соорудить на нем храм Солнца.

Терпеливо выслушав мои рассуждения, Бьёрн раздумчиво заметил, что у Экваториального прохода есть аэродром, единственный на Мальдивах, помимо столичного. Во время второй мировой войны британские ВМС соорудили взлетно-посадочную полосу на острове Ган, который был важной военной базой. База прекратила свое существование в 1976 году, но аэродром по-прежнему используется небольшими мальдивскими самолетами для перевозки туристов по круговому маршруту из Мале. Совпадение?

Нисколько. История повторяется. Выбирая среди тысячи с лишним островов архипелага, британские стратеги остановились на атолле у Экваториального прохода, потому что здесь пролегает кратчайший путь для судов, огибающих Южную Азию. Дальше на север мальдивские рифы составляют лабиринт, не менее опасный, чем минное заграждение.

Найл зашел в мой номер вместе со своими двумя коллегами, чтобы узнать о наших планах. С самого утра, когда мы приземлились в Мале, они прилежно снимали дхони в порту.

– Мы уже завтра отправляемся в путь, – решительно заявил я. – Курсом на Экваториальный проход.

Три киношника просияли и заявили, что хотят лететь с нами, если мы не против. Им говорили, что на юге архипелага можно увидеть дхони с прямыми парусами, похожие на древнеегипетские. Здесь, на севере, давно перешли на современные, треугольные паруса.

По правде сказать, я сам удивился, узнав, что на другой день и впрямь есть рейс на остров Ган у Экваториального прохода. Шестнадцатиместный самолет, очень похожий на крылатый вагон, стоял наготове. Нам требовалось восемь мест – половина всего наличия. Без помощи Манику мы не попали бы на этот рейс, да и то пришлось оставить весь провиант и половину съемочной аппаратуры. К тому же наш отряд пополнился представителем местных властей, Мухамедом Вахидом, – ему было поручено следить, чтобы нам не чинили препятствий.

Шагая к самолету под огнем семи нацеленных на меня камер киношников, предвкушающих драматические открытия, я чувствовал себя этаким Чарльзом Линдбергом перед историческим перелетом через Атлантику. Кто знает, возможно, последующие кадры запечатлеют открытие некой забытой цивилизации на островах у Экваториального прохода. Начало явно смахивало на инсценировку. Но ведь это было только начало.

Глава II

Большой холм на Фуа-Мулаку

Кто такие редины?

Летя из Мале на юг над океаническим архипелагом, мы купались в солнечном сиянии, пронизывающем голубой простор над самолетом и под ним. Так и следовало быть, раз мы приближались к Золотой дороге Солнечного бога Кане. Однако над самым экватором мы с удивлением узрели внизу вереницу облаков, точно след от реактивного лайнера. И так как кругом в голубой океанской глади отражалось чистое голубое небо, можно было подумать, что тропическое солнце, пройдя на своем пути с востока на запад над самой водой, вскипятило часть поверхности. Узкая лента облаков, несомненно, возникла потому, что в этой части моря, над которым поднимались испарения, была другая температура. По нашим расчетам, где-то под нами проходило быстрое Экваториальное течение, меняя курс с восточного на западный вместе с сезонными ветрами – муссонами – над Индийским океаном. Возможно, эта могучая морская река вызывала вертикальные движения воды, наталкиваясь на острова, а может быть, Экваториальное течение гонит относительно холодный поток через просвет в Мальдивском барьере. Кстати, и пилот тут объявил, что мы пролетаем над Экваториальным проходом.