Бедная миллионерша

Дом – полная чаша. Она сыта, одета, обута и обласкана. Муж ее не бьет, в жизни пальцем ее не тронул. А что сама Таня хиреет и чахнет, стоит мужу к ней прикоснуться, так при чем тут муж? При чем тут этот благородный человек, окруживший сироту и нищенку своим вниманием и заботой? Судья сочтет Таню просто жалкой и неблагодарной тварью и будет в какой-то мере прав. А значит, получит Таня максимальный срок, да еще и наследство от нее уплывет в чужие руки.

Нет! Такое она допустить никак не могла. Это означало бы, что мужу удалось восторжествовать над ней. А Тане такая мысль была горше смерти.

И тут ей на глаза попалось объявление, которое круто и в одночасье изменило всю ее жизнь. Оно было совсем коротеньким и состояло всего из трех слов. «Устраню все ваши проблемы!»

Дрожащей рукой Таня набрала семь цифр телефонного номера, который прилагался к объявлению, и услышала голос, который суждено ей было помнить до самых последних дней своей жизни.

Глава 2

Автобус остановился. За сиденьем Тани началась возня и суета.

– Сумку бери! Да не ту! Красную бери! Там одни банки, ты что, не понимаешь, мне же ее не поднять! Горе луковое! Зеленую зачем схватил? Поставь! Поставь ее, Сереженька! Коробки с конфетами нынче только так называются, веса в них никакого нету. Воздух фасуют вместо шоколада. И клетчатую тоже назад поставь. Там белье постельное! Тряпки я и сама вынесу, ты лучше кабанчика и мед тащи, которые дядя Толя с нами передал.

Прочие пассажиры с нетерпением наблюдали, как возятся муж с женой, не в силах распределить свой груз. Но дальше любопытных взглядов и недовольного шипения дело не шло. Никто оторвать собственное седалище от стула, подняться и помочь не желал.

– Ну, скоро вы там? – подал голос шофер. – У меня расписание! Долго я стоять не могу!

Сказано это было таким тоном, словно это не шофер, а совсем другой человек болтал добрых пятнадцать минут с напарником, задержав отправление с автостанции и своего, и последующих автобусов.

Таня это хорошо запомнила, потому что все это время изнывала от нетерпения и злости. Стоило ей запрыгивать в первый попавшийся автобус, чтобы потом сидеть и без толку ждать отправления целую четверть часа!

А соседи все крутились, все перекладывали сумки, не зная, как сподручней их взять. Таня смотрела в окно, стараясь не прислушиваться к чужой суете.

Внезапно она отпрянула. Там в зимней темноте ей померещилось нечто ужасное. В окне проезжающей мимо машины она увидела своего мужа.

Конечно, ей это только показалось, не мог ее муженек раскатывать нынче по земле. Но Тане сделалось жутко, и глазеть в окно настроение пропало.

Куда бы отвлечься?

Она повернула голову в сторону своих соседей, и в этот момент мужчина уронил ей на колени какой-то сверток.

– Вам помочь? – невольно вырвалось у Тани.

– Вот спасибо!

И прежде чем девушка успела опомниться, ей уже вручили корзинку с чем-то хрустящим и довольно увесистый сверток.

– Это ваза, держи аккуратнее, не тресни ее ненароком.

После чего они втроем проследовали к выходу. Впереди шла Таня, за ней супруги.

Снаружи возня с сумками продолжилась в усиленном режиме. По дороге выяснилось, что у одной из сумок отлетела ручка, держать ее теперь было возможно только двумя руками, что существенно уменьшало количество рабочих рук.

Таня топталась рядом, не зная, как ей быть. Пока хозяева не разберутся со своим грузом, ей нечего и мечтать, чтобы избавиться от чужой поклажи. Благо, что ваза и корзиночка не были тяжелыми. И Таня даже с некоторым интересом наблюдала за суетой супругов.

– Могли бы и встретить нас! Твоя же родня, Маринка! – пропыхтел мужик.

– Могли бы, так встретили бы. Наверное, случилось у них что-то.

– Случилось! Празднуют вовсю, вот что у них случилось! Знают, что мы и сами все допрем. Говорил я тебе, что четвертая сумка явно лишней будет.

– В последний момент дядя Толя передал. Ты же помнишь, он сам нам ее к автобусу припер.

– Ну и не надо было брать. Или другую ему взамен отдать. Добренький выискался, чужими руками каштаны из огня таскать.

– При чем тут это! Дядя Толя хотел как лучше.

– Ага! Хотел как лучше, а получилось как всегда!

– Пакуй давай!

Внезапно Таня почувствовала за своей спиной какой-то сквозняк. Странно, вроде бы от ветра ее надежно прикрывал теплый бок автобуса. Но оглянувшись, девушка поняла, что автобус отсутствует. Начисто! Совершенно!

Пока она с увлечением наблюдала за суетой своих соседей, автобус уехал! И теперь за Таней расстилалось лишь ровное гладкое безукоризненно белое поле.

– Да как же это?! – ахнула Таня. – А я!

Она рванула следом за автобусом, но было уже поздно. Его и след простыл.

– Уехал! Без тебя! – всплеснула руками женщина. – А вещи твои где? Тоже уехали!

Все вещи были у Тани при себе, лежали у нее в сумке. За это она могла не волноваться. Но вот место, где она оказалась, было каким-то совсем недружелюбным. Редкие огоньки рождественской гирлянды на остановке никак не могли скрасить общей мрачности окружающего пространства. Фонарей не было, а какие и были, то светили тускло. Асфальт был положен как-то странно, местами отсутствовал напрочь, а местами бугрился, словно из-под него кто-то старался выбраться наружу.

В общем, Тане тут не понравилось, и будь у нее выбор, эту остановку под названием «Диковинно», она местом своего пребывания никогда бы не выбрала.

– Что же мне делать? – растерялась она. – Куда мне деваться?

– Как это куда? С нами теперь пойдешь! – пропыхтела женщина.

– Ага! – обрадовался ее супруг. – Заодно и вещи поможешь дотащить!

– Может, у вас тут гостиница есть?

– Какая еще гостиница! – возмутилась Марина. – Деньги еще платить! Если у тебя лишние есть, завтра купишь мужикам пива на опохмелку. И будет с тебя за ночлег!

Таня рассудила, что в ее положении привередничать глупо. Действительно, куда она пойдет среди ночи приключения искать? А соседи по автобусу, насколько она успела понять из их разговоров, люди простые и открытые. Вряд ли они ее обидят. К тому же едут они в гости к родственникам, небось там полна коробочка. Найдется и ей где приткнуться.

– Давайте, я вам помогу, – вздохнула Таня, взяв у женщины еще один пакет.

Этот оказался значительно тяжелее, но Таня не роптала. Назвался груздем, полезай в кузов. Сами хозяева тащили самые тяжелые сумки.

Так что все трое, несмотря на мороз, буквально обливались потом, когда добрались до цели их путешествия. Это оказался добротный деревянный дом, большой и светлый, сложен он был из массивных бревен совсем недавно, потому что дерево даже не успело еще потемнеть. В саду перед домом росла высокая ель, которая была вся украшена светящимися гирляндами фонариков. По фасаду дома и над входом тоже свисали елочные гирлянды. Повсюду лежал белый снег, и Таня снова вспомнила, что они празднуют Рождество.

Она залюбовалась этой безмятежной картинкой, пока хозяин выяснял отношения с родственниками, высыпавшими на крыльцо. Он возмущался, почему их не встретили. Те объясняли, что не ждали их.

– Вы только послезавтра собирались приехать!

– Передумали. Звонили вам, трубку почему не брали?

– Так мы целый день дома были, засиделись, захотелось к вечеру проветриться. Мы на ватрушках на речку кататься ходили. Решили телефоны не брать, мало ли что.

Недоразумение прояснилось. Доставленные с таким трудом гостинцы были розданы по адресатам. А молодая гостья была усажена за стол и обласкана всей большой и дружной семьей Толмачевых.

Все немедленно ужаснулись тому, какая она худенькая и бледненькая, и принялись наперебой пичкать Таню домашними деликатесами.

– Покушай пирожок, доченька! Бабка сегодня весь день пекла, специально для этого печь топили, эти пироги хоть мертвого на ноги поставят.

– Мясо! Мясо бери! С подливкой!

– Отстань от девочки, сейчас все молодые на диете, какое ей мясо. Вот лучше рыбку попробуй, до чего хороша, прямо во рту тает.

– А вот салатик! Сама лично готовила!

– Колбаски!

– Икорки!

– Сырку!

Но над всеми этими голосами раздался один – зычный и властный:

– Водки ей налейте! Да с огурцом!

Все мигом затихли, а перед Таней появилась полная до краев рюмка. Каким-то шестым чувством девушка поняла, что не выпить ее нельзя.

Поднесла ее к губам и опрокинула в себя одним махом. Кажется, она поступила правильно, потому что все вокруг как-то разом выдохнули и еще сильней повеселели.

– Наш человек!

И перед носом у Тани появился соленый огурчик, которым она с удовольствием захрумкала выпитую водку. По всему ее телу разлилось живительное тепло. Теперь в ход пошла и капустка, которой на столе было целых пять видов – квашеная с моченой клюквой, красная со свеклой, тушеная с грецким орехом и чесноком, а также тушеная в горшочке со свиными шкварками и сосисками.

Но Тане больше остальных полюбилась капустка, поданная на стол в виде салатика с тертым яблочком, морковкой и обильно залитая лимонным соком и растительным маслом. Были еще голубцы из савойской капусты, было ассорти из брокколи с цветной капустой, залитые яйцом, и была брюссельская, обжаренная до золотистой корочки и плавающая в подливке из топленого масла. И это только то, что касалось капусты. А были и другие блюда, и их было так много, что Тане казалось, никогда и нипочем всего этого им не съесть!

Но к ее удивлению, салатники, тарелки, миски и плошки пустели одна за одной, исчезали где-то в недрах кухни, появляясь оттуда снова заполненными до самых краев необычно вкусной снедью. И вроде бы ничего необычного за этим столом не подавали, не было тут каких-то особенных хитро замаскированных азиатских блюд, где даже толком и не поймешь, что ешь. То ли бамбук, то ли спаржу, то ли невесть что заморское и чужестранное. Все было свое родное, все с легкостью и простотой поддавалось вкусовой идентификации, так что Таня точно знала, что жует в данный конкретный момент. Но в то же время все это было так вкусно, так здорово приправлено остротами сидевших за столом людей, что создавалась какая-то необычная душевная атмосфера общего праздника.

– А вот блинчики! – На столе появились новые подносы. – С мясом, с курицей, с грибами, с капустой. А вот эти сладкие с творогом, джемом и сгущенкой.

Блинчики тоже пошли «на ура». Все, кроме тех, в которых подразумевалась грибная начинка. Их не тронул никто. Похоже, родственники были в курсе, что грибов в исполнении хозяйки следует остерегаться.

Таня протянула руку, но, вспомнив рассказ, подслушанный в автобусе, взяла другой, с джемом, оказавшимся клубничным – ее любимым.

На сладкие блины с улицы прибежали даже ребята, которые до сих пор возились на заднем дворе и от количества которых у Тани слегка пошла кругом голова.

Перекусив, мальчишки и девчонки снова убежали. Оказалось, что они строят снежную крепость и поэтому очень-очень заняты. Просто ни единой минуточки у них нет свободной.

– Решено, останешься ночевать у нас, – заявила хозяйка дома – баба Галя, крупная и дородная бабка с забранными в косу седыми волосами. – Завтра утром поедешь куда тебе надо.

– Я вас не слишком стесню? А то, я вижу, гостей у вас много.

– Тю-ю! Да разве же это гости? Это все свои, родные. Живем мы все по соседству. Спать они к себе пойдут. У нас только Серега с Маринкой останутся да вот ты еще.

Таня уже знала, что Сергеем и Мариной звали ее соседей по автобусу, благодаря которым она и очутилась в Диковинно, в доме у бабы Гали.

– А ты сама-то куда ехала?

Куда? Таня растерялась от заданного ей в лоб вопроса. Сесть в отходящий автобус, было спонтанным решением. А вызвано оно было тем, что последнее время Таня все серьезней тревожилась о состоянии своей психики.

Дело в том, что ее преследовали галлюцинации. Ей мерещился голос ее покойного мужа, она находила следы его присутствия там, где их быть точно не могло, потому что все время после похорон Таня лично потратила на то, чтобы все следы мужа в своей жизни извести начисто. И словно бы этого было мало, муж начал Тане всюду мерещиться. То из-за угла выглянет, то в витринном отражении мелькнет, то издалека рукой помашет, моргнешь, уже и нет никого.

– И пожаловаться некому, никто не верит.

А кто верил, тоже как-то нехорошо получалось, тот начинал Тане сочувствовать.

Например, Маруся – одна из новых подруг Тани всплеснула руками и сказала:

– Бедняжка, похоже, жизнь с этим человеком нанесла твоей психике куда более серьезный вред, чем мы предполагали.

А более прямолинейная Ируся так прямо и заявила:

– Танька, ты сходишь с ума! Немедленно уезжай!

И Маруся ее поддержала:

– Да, Танечка, тебе нужно сменить обстановку. Развеяться. Раньше ты не хотела уезжать, потому что наследственными делами занималась. А теперь тебе сам Бог велел прокатиться. Деньги у тебя есть, поезжай!

Вспоминая этот разговор, состоявшийся у нее с подругами накануне ее внезапного отъезда, Таня лишь печально вздохнула.

Как объяснить теперь людям, что денег у нее оказалось совсем не так уж много? Во всяком случае, их было куда меньше, чем Таня ожидала.

Нет, кое-что ей еще раньше удалось выручить, продав некоторые личные вещи мужа, которые она в свое время ловко припрятала. Например, часы, золотой портсигар, турецкий кинжал – подарок сотрудников банка, в котором муж работал, запонки и зажим для галстука ушли за несколько тысяч долларов. Хотя стоили эти вещи изначально куда дороже. Но это было все, что получила за эти вещи Таня.

Дом, в котором они жили, оказался продан вместе со всей мебелью и обстановкой незадолго до кончины супруга. Новые хозяева любезно согласились позволить мужу пожить в доме по договору ренты, срок действия которого по странному стечению обстоятельств истек как раз в день гибели мужа. И сразу после похорон Тане пришлось освободить место своего заточения, так и не воспользовавшись им в свое удовольствие.

Но она не сильно огорчалась, пусть огромного наследства она и не получила, но напоследок дом преподнес ей подарок. Несмотря на то, что сейф мужа в его кабинете оказался пуст, в тайнике за стеной шкафа нашлась пачка денег, в которой была кругленькая сумма в двести тысяч евро.

Эти деньги Таня, не задумываясь, присвоила себе, благословляя в душе свою привычку подглядывать и подслушивать за мужем. Только благодаря ей Таня и увидела, как муж однажды приклеил к стене шкафа эти деньги.

А вот те счета, которые имелись у мужа в банках и на которые Таня возлагала особые надежды, оказались практически пусты.

Это стало для Тани полнейшей неожиданностью! И узнала она об этом только сегодня, после того, как получила от нотариуса необходимые бумаги – доступ к этим счетам.

Почти десять счетов в разных банках имелось у ее мужа, но на одном оставалось три тысячи рублей с копейками, на другом и вовсе полторы, на третьем тысяча восемьсот, в совокупности они составили чуть больше сорока тысяч рублей.

И это был настоящий удар, от которого Таня не представляла, как будет оправляться. Это был крах всех ее надежд! Никакого богатства у ее мужа не оказалось, но выяснилось это окончательно лишь сегодня!

До этого Таню поджидали мелкие сюрпризы. Например, одна их машина оказалась собственностью банка, вторая тоже была продана.

И в итоге Таня обнаружила, что смерть мужа оставила ее у пустого корыта. Кроме тех двухсот тысяч евро, что она обнаружила в тайнике, у нее ничего и не было. Да еще руководство банка неоднократно наведывалось к ней, сначала намекая, а потом и прямо говоря, что муж ее оказался человеком нечистоплотным, перед своей смертью он провел ряд весьма странных манипуляций, результатом которых стало исчезновение денег со счетов вкладчиков.

– Хотите сказать, муж присвоил себе чужие деньги?

Нет, этого служба банка пока что сказать не могла, как не смогла она это сказать и потом. Но под всеми переводами стояла подпись мужа, а значит, он один мог знать, куда отправились эти деньги и где они могли находиться теперь.

Но Тане было не до чужих исчезнувших денег, ей бы разобраться со своими собственными финансами. Но ей никто не хотел верить, когда она говорила, что все богатство мужа развеялось по воздуху, словно было миражом и мороком, наведенным опытным колдуном.

– Не может быть, чтобы вообще ничего не осталось!

Таня помалкивала. Двести тысяч евро – это совсем неплохие деньги, вот только часть из них Таня потратила на то, что купила себе уютную двухкомнатную квартирку в зеленом районе и неподалеку от метро и отпраздновала в ней избавление от мужа.

Оставалось еще больше ста тысяч, их Таня оставила про запас и начала переговоры о том, чтобы забрать бабушку к себе.

Пока велись переговоры, старушка скончалась. И Таня занялась уже ее похоронами.

Но даже после похорон бабушки оставалось все равно еще много денег, которые Таня держала дома, не зная, куда и как лучше их поместить, чтобы было максимально выгодно и безопасно.

А пока она раздумывала над этим вопросом, заначка ее внезапно в одночасье пропала.

Утром деньги в тайнике за стенкой шкафа были, почти сто тысяч евриков, а уже вечером, когда Таня туда сунулась, денег там не оказалось.

Таня ощупала изнанку шкафа, обнаружила следы скотча, но самих денег не было. Не оказалось их и на полу, да и не могло оказаться, потому что деньги Таня приклеила очень прочно.

Кто же мог их взять? Жила Таня одна. Замки на дверях после покупки квартиры поменяла.

Она вызвала полицию, те проверили камеру видеонаблюдения, которой был оснащен домофон на дверях их подъезда, и выяснили имена всех, кто входил в указанный промежуток времени в подъезд дома. И сделали вывод, либо похозяйничал кто-то из жильцов дома, вероятно, зайдя в незапертую квартиру, потому что следов взлома на замке видно не было. Либо ограбление на счету у двух посторонних граждан, один из которых представился телемастером, а другой сотрудником службы доставки.

Впрочем, телемастер оказался вне подозрений, он побывал в квартире на первом этаже, и хозяйка уверяла, что вышла его проводить и видела, как за мастером захлопнулась дверь подъезда. А вот человек из службы доставки оказался каким-то мутным.

– Явился он в квартиру номер четырнадцать, которая находилась на третьем этаже. Ребята потому ему и открыли, что ждали курьера. Только потом до них дошло, что заказывали они доставку в одной службе, а курьер к ним пожаловал совсем из другой.

Впрочем, до четырнадцатой квартиры неправильный курьер так и не дошел. А нужный жильцам курьер появился лишь спустя десять минут, в подъезд вошел вместе с другим жильцом, доставив нетерпеливо ожидающим заказчикам их роллы.

– Таким образом, у нас имеется реальный подозреваемый. Это первый курьер, который явно никакой не курьер, а воришка, который провел в нашем подъезде около десяти минут, за это время успел обчистить ваш тайник и покинуть подъезд. Но тут возникает вопрос номер два. Допустим, в подъезд этот человек вошел под видом курьера, но как он попал в вашу квартиру? Следов взлома на вашей двери мы не обнаружили. Значит, либо у вора были ключи, либо дверь в вашу квартиру была открыта, и вор просто не устоял перед искушением.

– Я ключей никому не давала!

– Проверьте среди ваших близких.

Из близких у Тани были только две ее подруги – Маруся с Ирусей. Но на них Таня подумать никак не могла.

На этом следствие и закончилось. Таня в то время пребывала в таком расстроенном состоянии, что с нее вполне сталось бы оставить входную дверь незапертой.

– Но ведь вор не стал тратить много времени на обыск квартиры. Вы сами сказали, что вышел обратно он уже через десять минут. Значит, он не колебался, он точно знал, где искать деньги. Пришел, сразу же направился к шкафу, отодвинул его от стены, забрал деньги из тайника, придвинул шкаф обратно и ушел. Десять минут ему вполне на это хватило.

– Вы кому-нибудь говорили, что у вас за шкафом оборудован тайник?

– Ни одной живой душе.

– А если хорошенько припомнить? Последние дни вы пребывали в стрессе, наверное, вам приходилось прибегать к помощи русского народного средства – водки. Выпили, облегчили душу в незнакомой компании, случайно сболтнули, что у вас припрятаны деньжата на крайний случай. А кто-нибудь более трезвый эти ваши откровения запомнил. Может, и ключи от квартиры тогда же у вас стащил.

Таня не стала возражать. Действительно, бывали у нее в последнее время моменты, когда она не могла точно вспомнить, где была и что делала. И напиваться ей случалось, правда, пила она обычно дома, а не в компании посторонних. Принимала таблетку выписанного ей врачом успокоительного, потом стакан вина, затем снова таблетку. И если не помогало, еще вина. А после, наконец, засыпала, и никакие угрызения совести ее больше не мучили.

Весь процесс укладывания на боковую длился от получаса до двух часов. И в это время Таня уже плохо соображала, что к чему. И ведь мог к ней кто-нибудь случайно на огонек заглянуть именно в этот момент, какой-нибудь курьер случайно дверью ошибся, а она к нему с пьяными откровениями и примоталась. Наутро уже ничего не помнила, а вот он ее, наоборот, хорошо запомнил. Потом подкараулил, когда ее не было дома, и пришел.

Правда, ключи от квартиры Таня вроде бы не теряла, но с другой стороны, сколько их там было изначально в комплекте, сказать точно тоже не бралась.

Три ключа? Или все-таки четыре? Тогда, получается, один пропал?

– А вы можете отследить перемещение этого фальшивого курьера по городу? – с надеждой спросила Таня у полицейского.

На это следователь деликатно дал ей понять, что возможности в рамках проводимого ими расследования далеко не безграничны и отпущенные на него средства никак не подразумевают такой долгой и кропотливой работы.

– Вот были бы вы женой депутата или лучше самим депутатом, и еще лучше, если бы вас не просто обокрали, а убили, тогда дело другое! Тогда уж мы этого человека обязательно бы нашли!

Но становиться депутатом ей было уже поздно. А умирать Таня и подавно не хотела. Поэтому дело так и спустили на тормозах.

Преступник ушел, унеся в кармане сто тысяч евро, а у Тани в загашнике осталось еще около десятка тысяч все тех же евро. Тоже, если вдуматься, совсем неплохая сумма, одинокой молодой женщине на нее можно было прожить целый год, понятное дело, если особенно не шиковать.

И все же Таня не могла не думать о своем будущем. А оно у нее вырисовывалось каким-то очень уж мрачным. Ни работы, ни образования, ни видов на будущее. Одно хорошо, крыша над головой теперь имелась, но если не платить по счетам, можно было ее лишиться.

А хуже всего были галлюцинации, которые посещали Таню с завидным постоянством. Ей упорно мерещился покойный муж. Приходил он к ней и утром, и днем, и ночью, совсем не считаясь с закрытыми дверями. Впрочем, призраку двери – это тьфу и растереть.

Таня обратилась к врачу, тот выписал ей новое лекарство, но от него стало только хуже.

Галлюцинации продолжились, да еще плюс к зрительным прибавились слуховые. Если раньше муж просто приходил и смотрел на Таню, то теперь он начал говорить ей всякие жуткие вещи. Пугал адским пламенем, обещал расправиться, угрожал, что будет до самого ее последнего дня приходить к ней. Личного счастья он ей тоже не обещал, потому что считал Таню виновной в его смерти. И самое скверное, что он был абсолютно прав в этих своих претензиях. Потому что была вина Тани в том, что случилось с ее мужем. И вина эта была немалая.

Как всегда, от этих мыслей Тане стало не по себе, накатила дурнота, сделалось чересчур душно.

Очнувшись, она попросила у доброй тети Гали:

– Я выйду на воздух?

– Иди, девонька, подыши. Это тебе от самогона нехорошо сделалось. Вечно Серега его всем подсовывает! А ведь там градусов семьдесят, да еще настаивает его на хрене, вот тебе с непривычки и подурнело. Ничего, пройдет!

Если бы так! Таня вышла на задний двор, где ребята уже закончили лепить свою снежную крепость. Стало уже совсем темно, родители загнали детей в дом. Но крепость осталась, и она была хороша. В полтора человеческих роста, сложенная из мощных снежных глыб и облитая для крепости водой, она уже схватилась на морозном воздухе ледяной коркой.

И эта крепость была обитаема! В одном из ее окошек светился огонек.

Повинуясь не столько здравому смыслу, сколько обычному человеческому любопытству, Таня медленно двинулась в сторону крепости. Она ничего не могла с собой поделать, этот огонек манил ее к себе, словно мотылька. Кто там может быть? Кто-нибудь из детей не послушался родителей и сидит там, втихомолку играя в свой смартфон? Вот она сейчас задаст ему! Напугает мальца так, что надолго запомнит!

Но когда Таня оказалась возле самого окошка, ей навстречу появилось лицо. О, как же оно было ей знакомо! Сколько времени она провела, разглядывая его черты долгими темными ночами, прикидывая, как бы ей лучше избавиться от этого жуткого человека, ее мужа.