«Остерегайтесь своих желаний…»

–– Это правда вы, тётя Катя?

–– Я, Варенька, конечно я! – облегченно и обрадованно закричала Катя. – Ты сможешь открыть двери?

–– Я попробую…

Девочка довольно долго возилась с замком, видимо не очень ориентируясь в темноте, но наконец дверь открылась и ребёнок с громким плачем бросился в раскрытые объятия Кати.

–– Варенька, девочка моя, успокойся, не плачь, уже всё хорошо! – уговаривала её девушка, но та ещё долго всхлипывала, прижавшись к ней и дрожа всем телом.

Кирилл молча смотрел на эту сцену и с ужасом представлял, что пришлось пережить маленькому человечку за это бесконечно тянущееся до их приезда время. Оказалось, что Варя, чтобы не было страшно оставаться одной, включила всё освещение, какое было, да ещё и электрическую плиту впридачу, решив накормить голодную, по её мнению, Катю яичницей, которую она только-только научилась готовить сама. Старенький счётчик, видимо, не выдержал такой нагрузки и пробки не просто выбило, а они перегорели совсем. Так что надежды починить электричество оказались напрасными и, чтобы не сидеть в темноте, Катя предложила перебраться в квартиру её родителей, благо ключ у неё всегда был с собой. Они сидели в уютной кухне, пили чай с оставленными Варенькиной мамой вкусными пирожками и всё говорили, говорили обо всём на свете, пока у девочки не начали слипаться глаза и Катя не повела её спать. Оставшись ненадолго один и слушая тихий Катин голос, читающий Варе на ночь сказку, Кирилл мысленно поражался сам себе. В принципе, он ничего не имел против детей, даже думал со временем о появлении своих собственных, но это не сейчас, это как-нибудь попозже. Да и Настя говорила не раз, что им ещё нужно пожить "для себя", вкусить все прелести совместной жизни, и только потом уже думать о детях. Но, глядя на эту маленькую храбрую девчушку, которая, успокоившись, оказалась такой смешливой, забавной и довольно развитой для своих лет, он вдруг почувствовал, что совсем не против был бы, если бы и эта девочка, и сидевшая только что напротив Катя переместились бы в его жизнь, остались с ним насовсем. Ему было на удивление тепло и спокойно. И ещё его почему-то не покидало ощущение, что он уже давно и хорошо знает эту очень милую симпатичную Катю.

"Что произошло? Чем так приковала меня к себе эта едва знакомая девушка, о существовании которой я даже не подозревал до сегодняшнего вечера?" – с удивлением спрашивал себя Кирилл. И не находил ответа.

–– Ну вот, слава Богу, уснула, – сказала, возвратясь на кухню, Катя. – Спасибо Вам огромное за всё, Кирилл, – прижав к груди обе руки, добавила она, – и, кстати, сколько я должна Вам за то, что привезли меня сюда?

–– Да меня-то за что благодарить, я только довёз Вас. И не должны Вы мне ничего, успокойтесь. Вы вполне уже компенсировали всё приятной компанией и вкусными пирогами, – шутливо сказал Кирилл.

–– Ну, пироги, положим, не мои. Я так вкусно готовить не умею, к сожалению. Да и не для кого особенно, – пожала она плечами, – а Вы всё-таки в такую даль ехали, бензин расходовали, так что…

–– Ну правда, Катя, забудьте уже об этом, – сердито перебил её он. – Мне это было приятно, в конце-концов, если Вас устроит такой ответ.

Девушка пристально посмотрела на него своими огромными синими, как оказалось, глазами.

–– Тогда ещё раз огромное спасибо и… Вам пора, наверное? Думаю, Ваша жена уже беспокоится о Вас, – тихо сказала она, указывая глазами на тонкое обручальное кольцо на его пальце.

–– Вы правы – пора, – со вздохом сказал Кирилл и поднялся с места. Встала и Катя, теперь уже с лёгким недоумением глядя на него. Она не совсем понимала, почему этот симпатичный парень так грустно вздохнул, когда она напомнила ему про жену.

–– Не провожайте меня, а то вдруг девочка проснётся и снова испугается, что осталась одна, – озабоченно сказал Кирилл и направился к двери. – До свидания, Катя-Катерина! – не сумев сдержаться, коснулся он её руки.

–– До свидания, Кирилл… – она тепло улыбнулась той самой улыбкой, от которой у него недавно перехватило дыхание, и он, открыв дверь, поспешно стал спускаться вниз.

Выйдя на улицу, Кирилл достал телефон и увидел несколько пропущенных звонков. Один был от Стаса, а остальные – от Насти.

"Странно, как это я не услышал, когда звонил телефон?" – удивился сам себе Кирилл и набрал номер Стаса.

–– Привет, ты чего звонил? Вроде бы уже всё обсудили по работе. Или случилось что-то?

–– Ну, ты даёшь, старик! – возмущённо и в то же время удивлённо ответил Стас. – Мог бы уж и предупредить заранее, что собираешься свалить куда-то из дома, прикрывшись моим именем, а то, понимаешь, звонит мне Настя и просит передать тебе трубку, потому что ты не отвечаешь на её звонки. И очень интересуется при этом, как проходит наша встреча, всё ли в порядке и не случилось ли, не дай Бог, с тобой чего-нибудь. Еле-еле выкрутился, сказав, что ты где-то обронил телефон и пошёл его искать. Она, по-моему, не поверила, но больше не звонила. Обиделась, наверное, – предположил Стас, – а ты всё же свинья, что так меня подставил! – со смехом закончил он.

–– Чёрт, Стас, извини, а? У меня так странно всё получилось. Я вообще не думал надолго пропадать, совсем другие планы были, а тут такое … – сумбурно начал оправдываться перед другом Кирилл.

–– Какое – такое? Ты что там, пьяный что ли? – удивился Стас, прекрасно зная, что тот практически не пьёт, а значит должно было случиться что-то из ряда вон, чтобы его друг начал нести такую непонятную околесицу.

–– Да говорю же тебе – странно всё! – снова повторил Кирилл. – Ладно, я потом тебе расскажу, не сейчас, хорошо?

–– Нуууу ладно. Потом, так потом, – растерянно протянул Стас, – Тогда давай, пока! Насте-то позвони, – спохватился он, но Кирилл уже отключился.

Пересиливая себя, он нашёл номер жены и нажал кнопку вызова. В трубке сначала шли долгие гудки, а потом и вовсе наступила тишина. Кирилл повторил вызов, но всё с тем же безуспешным результатом. "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети" – оповестил его равнодушный голос. "Скорее всего, действительно обидевшись, Настя отключила телефон" – подумал Кирилл и, отправив на номер жены сообщение с просьбой не беспокоиться и что у него всё в порядке, убрал телефон и сел за руль автомобиля.

Домой он добрался уже далеко за полночь. Окна квартиры были темны и внутри тоже не ощущалось признаков чьего-либо присутствия. Заглянув в спальню, Кирилл обнаружил нерасправленную на ночь постель и с удивлением почувствовал облегчение от того, что объяснение с женой откладывается, – по крайней мере на сегодня точно. Наскоро приняв душ, он завалился спать, и почти сразу же перед закрытыми глазами возник образ его новой знакомой. "Катя, Катюша!.." – нежно улыбнулся про себя Кирилл и моментально отключился, провалившись в сон.

Часть III. Настя

Она сидела за рабочим столом у себя в офисе и, обхватив голову руками, всё думала, думала… и не могла понять, что же случилось. Когда, в какой момент всё пошло не так. После позавчерашнего разговора с мужем она так и не смогла окончательно прийти в себя. Она чувствовала, давно уже начала чувствовать, что Кирилл стал как будто избегать её. Он до поздна задерживался на работе, по выходным всё чаще уходил с приятелями, а если и оставался дома, то валялся на диване с книгой (в отличие от неё, не испытывающей особой тяги к чтению, он был страстным любителем книг и не пропускал ни одной новинки любимых авторов) или, на худой конец, сидел за компьютером, решая свои нескончаемые японские кроссворды или другие головоломки. (К компьютерным играм, опять же – в отличие от Насти, он был равнодушен совсем). Иногда Насте удавалось уговорить его сходить вместе в кино или просто на прогулку, как они любили это делать раньше, но это случалось всё реже и реже. А уж когда они вместе, например, после ужина, сидели, обнявшись, на диване и просто долго и душевно беседовали – она вообще уже и не вспомнит. Слава Богу, что хотя бы по ночам Кирилл, как будто вспомнив о её существовании, жарко и страстно по-прежнему дарил ей свою любовь. Но теперь она и в этом стала сомневаться: в самом ли деле он желал именно её, Настю, или просто утолял свою мужскую потребность в любви и ласке. "Приятного пробуждения в новой жизни", – вспомнились ей слова странного ночного гостя, и Настя горько усмехнулась. "Да уж, приятно, ничего не скажешь", – покачала она головой.

Нет, поначалу всё было замечательно. Настя, правда, опасалась, что Кирилл усомнится в том, что они женаты и будет допытываться у неё, каким образом они оказались вместе, но он, как ни странно, вёл себя совершенно спокойно и естественно, как будто они и в самом деле супруги. И она, успокоившись, летала на крыльях счастья. Она боготворила его, старалась во всём угодить, задаривала подарками, никогда не позволяла себе появиться перед ним в халате и без макияжа, – в общем, делала всё для того только, чтобы он ни минуты не пожалел о том, что она рядом. И он, как казалось Насте, тоже относился к ней с любовью, теплом и лаской. Так когда же, когда пролегла трещина в его к ней чувствах? Что она делала не так?

Вот и в минувшую пятницу она ждала его с готовым вкусным ужином и когда, устав ждать, позвонила ему, то услышала очередную отговорку, что он забыл предупредить о том, что пойдёт отмечать с приятелями День рождения Стаса. Она не стала унижать себя звонком Стасу, чтобы проверить слова мужа, но уже позже, не один раз позвонив Кириллу и не дождавшись ответа, она всё-таки перезвонила его другу с тем, чтобы узнать, когда же его ждать домой. Стас, словно растерявшись, начал, запинаясь, говорить что-то о том, что Кирилл потерял телефон и сейчас ходит где-то и ищет его, а в трубке, между прочим, была абсолютная тишина и совсем не слышно было шума голосов или музыки, которые обычно сопутствуют весёлым праздничным застольям. Настя, конечно, не поверила ни слову и, отключившись, не выдержала и разревелась в голос, а потом, успокоившись, со злости и обиды решила уйти из дома на всю ночь. И выключила телефон. Пусть Кирилл поволнуется за неё, пусть! Но Кирилл, похоже, и не думал волноваться, потому что, вернувшись (конечно, не смогла она гулять всю ночь и, не выдержав, пришла домой где-то около двух часов), она застала его безмятежно и крепко спящим, а в телефоне – единственное сообщение от него о том, что у него всё в порядке и чтобы она не беспокоилась. Вот так.

Утром проснувшийся Кирилл был непривычно весел, чмокнул Настю в щеку и, как ни в чём не бывало, поинтересовался, что у них сегодня на завтрак. Настя же, наоборот, хмурая, с синевой под глазами, молча вопросительно смотрела не него и ждала объяснений.

–– Насть, ну ты чего, обиделась? Извини, я не слышал звонков, а потом ты была недоступна. Я же отправил тебе СМСку, ты видела? – миролюбиво сказал Кирилл.

–– Так ты всё-таки нашёл свой телефон? – не выдержав, ехидно усмехнулась Настя. – А может быть, ты и не терял его вовсе, а просто не хотел отвечать мне?

–– Аааа, ты об этом, – почему-то улыбнулся Кирилл. – Давай я тебе объясню всё. А, кстати, ты где была-то? Надеюсь, хорошо отдохнула? – абсолютно искренне спросил он.

–– Ну-ну, послушаем, – не отвечая на его вопрос и сложив на груди руки, Настя уселась перед ним за стол.

–– Ты извини и меня, и Стаса за враньё, ладно? – попросил Кирилл. – На самом деле мне просто захотелось побыть одному. Я не знал, как сказать тебе об этом, вот и придумал эти посиделки с друзьями, а Стаса, конечно, забыл предупредить. Вот и пришлось ему, бедному, выкручиваться. А потом, когда уже собирался ехать домой…

Настю вдруг как будто оглушили чем-то мягким, но очень тяжелым. Она перестала слышать Кирилла, в голове у неё звенела какая-то пустота и в этой пустоте возникали обрывки мыслей: " Я надоела ему… Он хочет побыть один… Вот и всё…" … И он так просто и откровенно говорит ей об этом.

–– Настя, Настя, что с тобой? – донёсся словно бы издалека голос Кирилла. – Ты так побледнела, может, тебе воды принести?

–– Нет, всё нормально, я в порядке, – с трудом приходя в себя, ответила она, – ты продолжай, я слушаю.

–– Так вот. Когда я уже собирался ехать домой, то увидел на дороге девушку, стоящую под дождём, без зонта. Она пыталась остановить машину, но никто не останавливался. Мне стало жалко её и я остановился и предложил подвезти домой. Но ей, оказывается, срочно нужно было за город, вот я и отвёз её туда. А там ещё и история такая приключилась…

И Кирилл рассказал Насте обо всём, что случилось с ним в тот вечер. Она слушала молча и только сердце её почему-то сжималось всё сильнее в предчувствии чего-то непоправимого.

–– Но неужели ты был настолько занят, что не слышал моих звонков? – тихо спросила она.

–– Да я сам не понимаю, как это получилось, – пожал плечами Кирилл. – Но я, правда, не слышал, а когда увидел пропущенные, то перезвонил, конечно. Только у тебя уже телефон отключен был. Вот я и послал тебе сообщение. Так ты хоть хорошо время провела? Где была? – снова спросил он.

–– Да так, в кино сходила на последний сеанс, а потом пешком домой шла, – Насте почему-то расхотелось, как она собиралась сначала, сочинять о том, что она веселилась без него напропалую всю ночь.

–– Ну и молодец! А то ты всё со мной да со мной, не надоел я тебе? – шутливо спросил Кирилл.

Ей очень хотелось ответить, что "со мной" – это огромное преувеличение. Что она уже забыла, когда они ходили куда-нибудь вместе, да и дома они тоже были давно как будто бы прорознь, но она промолчала, проглотив подступивший к горлу ком.

–– Нет, не надоел, – совсем шёпотом сказала она и, поднявшись со стула, пошла на кухню, украдкой вытирая предательски выступившие на глаза слёзы.

В том, что муж сказал ей правду, Настя не усомнилась ни на секунду. Она только чувствовала, глядя на него, что это его незначительное, по сути, приключение почему-то оставило след в душе Кирилла и он до сих пор находится под впечатлением произошедшего. Она даже не смогла найти в себе силы, чтобы хотя бы в шутку поинтересоваться, не понравилась ли ему эта девушка настолько, что он забыл о ней, Насте.

Часть IV. Катя

Она ничего не могла с собой поделать. Прошла почти неделя с того вечера, когда они с Кириллом и маленькой Варей сидели на кухне её родителей и, весело болтая, как старые добрые приятели, пили чай с пирожками, а Кате всё вспоминались эти удивительные минуты. Она постоянно мысленно перебирала все эпизоды и думала о том, что никогда и ни с одним парнем ей не было так легко, хорошо и спокойно, и это несмотря на то, что увиделись они впервые. Её так и тянуло снова пойти на то место, где произошла их встреча, но воспоминание о тоненьком обручальном кольце на пальце Кирилла останавливало от этого шага и ничего не оставалось, как только постараться забыть о понравившемся ей парне. Но вот не получалось, увы… Сегодня на службе Кате предстояла местная командировка на другой конец города, а служебной машины ей не дали и она, ворча про себя, добиралась на перекладных, поскольку офис организации, где ей предстояло проводить проверку, вообще находился в стороне от всяких коммуникаций. Ближе к вечеру, закончив, наконец, дела, она стояла на ступеньках здания и подумывала о том, чтобы вызвать такси или просто поймать машину и безо всяких пересадок спокойно доехать домой. Осматриваясь по сторонам, она заметила неподалёку мужскую фигуру, при взгяде на которую у неё вдруг бешено забилось сердце: это был Кирилл. Первым порывом Кати было желание тут же окликнуть его, подойти и поздороваться, но что-то остановило её. Во-первых, он совсем не смотрел в её сторону, а внимательно и нетерпеливо вглядывался в лица выходящих из офиса людей, а во-вторых – в руках его был роскошный букет цветов, который предназначался явно не ей. И она осталась на месте, наблюдая за ним. Кирилл стоял довольно долго, опершись на дверцу своей машины, пока к нему быстрой походкой не приблизилась девушка, которая почему-то показалась Кате смутно знакомой. Кирилл обнял её и поцеловал, а потом вручил свой прекрасный букет и они, улыбаясь чему-то, сели в машину. Тут до Кати дошли сразу две истины: девушка эта – жена Кирилла и, по иронии судьбы, бывшая её подруга Настя, с которой они не виделись уже много лет, с того самого трагического случая. "Удивительно, как это мы не встретились с ней в офисе, где она, явно, работает", – подумала Катя, – "И вот снова она оказалась на моём пути. Неужели повторяется та же история?!" – с ужасом продолжила она про себя.

Воспоминания нахлынули волной. Вот она, влюблённая и счастливая, студентка четвёртого курса, рассказывает лучшей институтской подруге Насте о том, что встретила парня, которого, кажется, знала всю жизнь и готова пойти за ним хоть на край света, если он позовёт. А пока вот уже месяц они вместе и им невероятно хорошо друг с другом. Так хорошо, что Никита, похоже, собирается сделать ей предложение и готов познакомить её с родителями.

–– Настюха, ты не представляешь себе, какой он удивительный! – зажмурившись, мотала головой Катя. – Я теперь вообще не понимаю, как жила без него всё это время.

–– Ну ты и тихушница, подруга! Долго собиралась скрывать его от меня? Где вы вообще познакомились-то? – удивлённо спрашивала Настя, недоверчиво глядя на подругу.

–– Да случайно познакомились, представляешь? Помнишь, у меня живот разболелся и я ушла с лекций, пошла в поликлинику. А он там, оказывается, ординатуру проходил, как будущий хирург. Вот я и попала к нему. Стеснялась ужасно, а он как-то так тепло посмотрел на меня, пошутил мило, и я поняла, что – всё, пропала. С животом, слава Богу, ничего страшного не было и я пошла домой, а вечером он вдруг позвонил мне. Поинтересовался моим самочувствием, а потом предложил встретиться.

–– Так ты что, прямо сразу телефон сказала ему, что ли? – недоумевала Настя.

–– Да ничего я не говорила ему, сама поразилась, когда он позвонил! А потом сообразила, что в медкарте есть номер телефона и он его записал, оказывается. Вот с тех пор мы и не расстаёмся. Я живу у него, там квартира от дедушки ему досталась. Настяяяяя, я так счастлива! – протянула сияющая Катя.

–– Ну, понятно теперь, почему ты последнее время такая нездешняя ходишь, как будто где-то в облаках витаешь, – рассмеявшись, обняла подругу Настя. – И когда же ты познакомишь меня со своим чудом?

–– Да хоть сегодня! Приходи к нам вечером, часов в семь, там ещё его друзья будут. Может быть и тебе кто-нибудь приглянется, как знать.

–– Ладно, договорились, приду. Завидую тебе, Кать, – добавила она.

Тогда Катя только улыбнулась в ответ, не подозревая, чем обернётся её приглашение и искреннее желание познакомить самых близких ей людей. Настя пришла с опозданием, нарядная, в полной боевой раскраске и, как показалось Кате, слегка навеселе. Она сразу привлекла к себе внимание всех парней, не исключая и Никиту, который, увидев её, изумлённо и восторженно покачал головой.

–– Вот это подруги у тебя, Катюха, – восхищённо произнёс он. – Они все такие красивые, как киноактрисы?

–– Нет, я у неё одна такая! – самодовольно заявила Настя, слегка улыбаясь и пристально глядя в глаза Катиному жениху.

Внешность у неё, кстати сказать, была, в общем-то, обычная – ничего особенного, но Настя умела правильно пользоваться косметикой, подчёркивая все достоинства своего лица так, что казалась неотразимой красавицей. Плюс к этому великолепная фигура, и, как правило, вся часть мужского общества, где ей доводилось бывать, не сводила с неё глаз, но девушка равнодушно и даже немного свысока принимала все знаки внимания. Катя только удивлялась этой способности подруги, впрочем, не сильно переживая и завидуя. Она вообще была лишена этого качества – зависти, искренне радуясь за всех, у кого в жизни случалось что-нибудь хорошее.

А потом всё завертелось с невероятной скоростью. Весь вечер Настя не отходила от Никиты, который сначала немного смущённо оглядывался на Катю, а потом, видимо расслабившись, непринуждённо и с явным удовольствием пил с ней вино, весело болтая о чём-то, и очень нежно обнимал её во время танца. Катя только растерянно наблюдала за происходящим, не зная как отнестись и как реагировать на странное поведение подруги и своего парня. Потом, когда вечеринка подошла к концу и все стали расходиться по домам, Настя, как ни в чём не бывало глядя на подругу, спросила:

–– Ты ведь не будешь против, если Никита проводит меня? И, не дождавшись ответа от опешившей от такой наглости Кати, повернулась к парню:

–– Пошли, Никита, а то поздно уже, мне ведь далеко до дома добираться! – Катюш, ну правда, нужно же проводить девушку, а то мало ли что.., – неуверенно сказал Никита, не глядя в глаза Кате. – Я быстро! – Проводи, конечно, – с трудом выдавила из себя Катя, глотая подступивший к горлу ком.

–– Пока, Катюха, – Настя чмокнула подругу в щеку и как свою собственность подхватив под руку Никиту, потащила его к выходу.

Хлопнула входная дверь и Катя осталась в тишине. Она как во сне прошла к креслу и села, уставившись в пространство перед собой. Голова казалась совершенно пустой, только отчего-то звенело в ушах и, казалось, совсем не билось сердце. Катя словно застыла в кресле, превратившись в неподвижную скульптуру. Она не помнила, сколько времени просидела так, а потом, обведя глазами комнату и увидев неубранную посуду, встала и, как сомнабула, машинально стала наводить порядок. Физическая работа вернула ей осознанное состояние, но думать хоть о чём-то по-прежнему не получалось. Никита всё ещё не вернулся и она, механически приняв душ, пошла спать. Провалившись в тяжёлый сон, она не слышала, как уже почти под утро он, вернувшись, тихо проскользнул в комнату и лёг на кровать, стараясь не касаться свернувшейся в комочек Кати. Утром, встав первой и привычно приготовив завтрак, Катя вдруг поняла, что не сможет сидеть за столом и делать вид, что ничего не произошло. Поэтому она, наскоро выпив кофе, оделась и, несмотря на воскресный день, ушла из дома, оставив Никите записку о том, что у неё с утра есть неотложные дела, а сама почти целый день бродила по городу, обдумывая случившееся и прокручивая про себя все возможные варианты дальнейшего поведения. Видеть ей никого не хотелось и обсуждать ситуацию с кем-либо тоже не было ни малейшего желания. Но поговорить с Никитой всё же было нужно, поэтому Катя, скрепя сердце и настраивая себя на спокойную беседу, наконец отправилась домой. Войдя в квартиру, она сразу почувствовала вкусный запах запечённого мяса и свежих овощей и у неё непроизвольно сжался в спазме желудок, потому что за своими невесёлыми раздумьями она совсем забыла про еду. Никита выскочил ей навстречу, радостно распахнув объятия, но, взглянув в Катино лицо, опустил руки и отвёл глаза. Они некоторое время стояли так, не глядя друг на друга, а потом он тихо подошёл и уткнулся лицом ей в шею. Она не шевелилась.

–– Катюш, я не знаю, что тебе сказать, прости. Не знаю, что на меня нашло вчера. Она как будто околдовала меня и я не мог собой управлять, был как под гипнозом. Давай забудем об этом и пусть всё будет по-прежнему, я очень тебя люблю, – горячо бормотал он, и у Кати, наконец, разжалась скрученная внутри пружина, освободив дыхание и давая возможность проникнуть свежему воздуху, чтобы вдохнуть полной грудью. Слёзы сами потекли из её глаз и Никита осторожно вытирал их, обхватив её лицо своими тёплыми ладонями…

В институте наступила горячая пора летней сессии и Катя, к своему облегчению, почти не виделась с Настей с того момента, как та, встретив её на следующий день в коридоре и не дождавшись ответа на своё "Привет!", пожала плечами и небрежно бросила: "Ну, извини, подруга – бывает. Но я тут ни при чём, – не захотел бы, не повёлся на меня. Значит, так он тебя любит, все они одинаковые!" Настя сжала зубы и промолчала, решив не удостаивать ответом теперь уже бывшую подругу и уж тем более не собираясь ни в чём разубеждать её. Летние каникулы они с Никитой собирались провести где-нибудь на морском побережье, валяясь на горячем песке и нежась в ласковых волнах солёного моря, но обстоятельства сложились так, что Кате пришлось ехать домой, к родителям, чтобы ухаживать за тяжело заболевшей мамой, которую готовили к серьёзной операции. Поначалу Никита нередко приезжал к ней, чтобы хоть немного побыть вместе, когда она могла выкроить время для недолгих прогулок, но постепенно визиты становились всё реже, да и у Кати уже совсем не оставалось свободного времени в постоянных заботах о матери и хлопотах по дому. Потом случилась та страшная авария. Они с отцом, возвращаясь из города, куда ездили за дефицитным лекарством для мамы, на небольшой скорости ехали по загородному шоссе. Был поздний вечер, за окнами машины бушевала гроза и дворники не успевали очищать от воды ветровые стёкла, поэтому дороги почти не было видно. Мимо них, обгоняя, на огромной скорости пронеслась крутая иномарка с погашенными габаритными огнями и отец, покачав головой, сказал осуждающе: "Вот несутся, сломя голову, в такую погоду да по мокрой дороге, и ни о чём не думают, а ведь так и до аварии недалеко!" Он как будто предчувствовал…