Откровение Невидимки: Катарсис

Валкери резко вытащила клинок из его груди.

***

Стивен встал, отодвинув стул.

– Мира, давай-ка отойдем на секунду, – проговорил он, не сводя взгляда с загадочных посетителей.

Джаспер Эмберлинг и его подручный спокойно проводили их ответным взглядом.

Стивен подошел к двери и кивнул Мире, чтобы выйти.

– Командующий, мне кажется нас и здесь не услышат, – сказала Мирианна, и остановилась в полуметре от двери.

Стивен хмуро глянул на неё. Мира побледнела, лоб покрыла испарина, лицо больше походило на маску.

– Что думаешь по всему этому? – спросил он в полголоса.

Анна несколько секунд просто смотрела на него, не поведя бровью, а затем плавно заговорила.

– Я думаю, что мы должны им помочь. Чарли ведь наш подопечный и мы не можем допустить, чтобы по его вине погибли еще люди.

– А еще, Чарли мой друг, – грубо резанул Стивен, – Ты не задумывалась, что их история слишком складная?

Мира ненадолго зависла, словно обрабатывая информацию.

– Да, это подозрительно. Но с другой стороны, они выдают такие сведения, который просто не могли знать. Кто еще, кроме нас с тобой и Чарли с Элейн, мог знать о бойне с волком, что была здесь, в этой башне?

– И о чем же это говорит? – спросил Стив, вглядываясь ей в глаза.

Взгляд Мирианны, что по обыкновению сиял изумрудным пламенем, потух, и словно зарос пеленой безразличия.

Стивену все сложнее стало списывать это на пережитое и усталость. Голову вновь наполнили воспоминания о случае с Натали.

– О том, что, скорее всего, они говорят правду, – ответила Мира, – и все это действительно им рассказал Чарли.

Стив не отрывал от неё глаз.

Они редко спорили. Пусть Мира и была моложе, но Стивен не мог не признать, что как управленец и стратег она справляется гораздо лучше. Ведь Анна училась этому, вдохновленная успехами его сестры, внимала знаниям лучших полководцев и правителей, среди которых был и её отец – первый Командующий Легиона.

А кто такой Стивен Стронк? Солдафон, который узурпировал власть по сговору с сестрой, на основании морально устаревшего обычая.

– Командующий, ответь мне, разве это не прямая задача Легиона – спасать невинных и держать в узде разбушевавшихся Одаренных? – произнесла она с вызовом.

Да. Трижды да. Она была права по всем фронтам, её логика была неоспорима. Но Стивен не мог с ней согласиться. Нечто внутри него противилось. Может это была душа? Стив не знал. Он даже не мог точно сформулировать свой протест. Это было чувство. Невыразимое, сложное чувство, сплетенное из страха, ответственности и почему-то боли от потери.

– Командующий? – вопросительно кивнула она ему.

Голос Мирианны был пылок и страстен. Но глаза – мертвы.

Стивен пожевал челюстями. Решение было принято.

– Да, Мирианна. Легион всегда будет биться за слабых. Даже если нас все кругом ненавидят, – произнес он, – Такая у него участь.

Мира натянуто улыбнулась.

– Это значит, что мы им поможем?

Стивен посмотрел на неё.

– Да, мы поможем спасти этот мир, пусть он того и не заслуживает, – произнес он, а затем повернулся к двери, – Кайл!

В кабинет Командующего зашел Кайл, что караулил у двери.

– Командующий? – кивнул он.

За его спиной стояла еще пара крепких ребят.

– Нам предстоит хорошенько поработать, – сказал Стивен, – Но сначала…

Стив обернулся к гостям.

– Может выпьем немного и перекусим?

Джаспер и Гровер переглянулись, затем пошептались.

– Почтем за честь, господин Командующий, – ответил Джаспер Эмберлинг встав из-за кресла и легонько склонив голову, – Думаю, что час времени ничего не решит.

Стивен добро улыбнулся.

– Отлично! Кайл как раз знает, где тут наливают самое вкусное пиво.

Командующий повернулся к подчиненному.

– Ведь так?

Кайл стиснул зубы и кивнул.

Командующий удовлетворенно покачал головой.

– Хорошо. Ведь в этот раз… – Стив сделал едва различимую паузу, а его глаза блеснули сталью, … моя очередь угощать.

***

Настоятель Амадей трусил в свою келью. Его трясло от страха и возбуждения. Мало кому из смертных доводилась такая великая миссия, как ему.

– Уф… – тяжко вздохнул он, вставив непослушной рукой ключ в замочную скважину.

Ему следовало привести себя в порядок. Он не имел права предстать перед святой Рамой в таком виде.

Амадей спешно открыл шкаф, и потянул за свою церемониальную рясу. Об пол звякнул нож. Настоятель нащупал клинок испуганным взглядом. Страх от предстоящего не на долго перевалил возбуждение. Ему нужно совершить жертвоприношение. Ему, Амадею! Муху за всю жизнь не прихлопнувшему.

Амадей облизнул пересохшие губы. Это жертва, на которую он обязан пойти. Ведь если Рама оживет, то вместе с ней в этот мир вернется спокойствие. Она сплотит народ, прекратит междоусобицы и погасит волнения. Под её волей гибнущая Сеинтория преобразится. И для всего этого цена – жизнь одного бродяги, по стечению обстоятельств ставшим сосудом для разгневанного злобного божества, едва ли не стершего все живое.

– Я должен. Это на благо всего человечества, – убеждал он себя, одной рукой сжимая инсигнию, а второй коснувшись рукоятки расписного кинжала.

Амадей помолился, нарядился в рясу и отправился в соседнюю комнату. Дважды кротко постучав, он зашел, не дожидаясь ответа.

Амелия сидела на кровати и целилась в него из арбалета.

– А, настоятель, – хмуро поприветствовала она его и отложила арбалет, – Чего вы в такую рань?

– Амелия, девочка моя, час настал! – сказал он, возбужденно взмахнув руками.

Обычно он поддерживал её и наставлял на верный путь, но в этот раз наставник сам ждал поддержки от своей ученицы.

Амелия дала ему то, чего он хотел. Её грубое, израненное лицо надломилось в жалком подобии улыбки. Настоятель знал, что большего она выдать и не могла. Но больше ему и не требовалось.

Женщина поспешно встала с кровати и бросилась к шкафу, наряжаясь в ритуальные одежды – яркое белое платье с рубиновым незавершенным треугольником на груди и на спине.

Амадей дождался, пока она оденется, и они вместе вышли из кельи, направляясь вниз, к их пленнику. По пути они зашли еще в несколько комнат, разбудив послушников для подготовки ритуала.

– Как же нам все-таки повезло, что вы встретили нашего пророка именно тогда, когда мы в этом так нуждались! – выпалила Амелия

Разум настоятеля на долю секунды зацепился за это странное совпадение, но его пышущие счастьем сердце и душа моментально вытеснили любые сомнения.

«Должно же и нам когда-то вести!» – подумал он про себя.

Священнослужители спустились в подвал. Сосуд был на месте. Жалкий, хлипкий и ссохшийся, он лежал на загаженном им же самим полу и бессвязно бормотал, пуская слюну.

Настоятель поспешно отпер дверь клетки.

Амелия зашла внутрь и без особых усилий подняла Амун-Ра с пола, взяв его на руки.

– Амелия, ты сможешь дойти с ним до самого верха? – боязливо спросил Амадей.

– Да, он гораздо легче, чем при нашей встрече, – кивнула она, – поглядите, одни кости.

Настоятель оглядел Амун-Ра. И ему стало жалко этого беднягу, которому выпала такая участь.

– Он вдоволь страдал, нужно облегчить его ношу, – проговорил Амадей и поцеловал инсигнию, – А теперь пошли, Амелия, нам надо торопиться.

Ученица кивнула ему, и они направились на крышу.

Дверь на крышу церкви была открыта, братья уже готовили ритуальное ложе.

– Настоятель! – синхронно выкрикнули они, светясь от счастья.

Холодный порыв ветра хлестнул старика по лицу и встрепенул подол его мантии.

– У вас все готово для пришествия богини? – крикнул Амадей, стараясь переорать ветер.

Братья закачали головами. Младший вдруг зарыдал.

– Как жаль, что не все из нас дожили до этого момента! – ревел он.

Второй приобнял его за плечо и что-то прошептал на ухо, успокаивая.

Амадей окинул взглядом место. Алый треугольник на белоснежной шелковой накидке, растянутой над деревянным ритуальным ложе, изгибался мелкими волнами от прикосновения ветра. Огоньки свечей, огибающие ложе символом церкви, подрагивали, но ни одна из них не потухла.

«Хороший знак» – мелькнуло у него в голове.

Предрассветное небо замедлилось. Теперь оно трепетало, но не сильнее обычного. Все проходило так, как себе и представлял Амадей. Один знак за другим.

– Амелия! – крикнул он.

Ученица кивнула и аккуратно положила Ра на постель, поспешно покинув треугольник. Послушники стояли рядом, не смея пройти за священный барьер.

Дело осталось за Амадеем. Настоятель медленно подошел к ложе. Ветер совсем смолк, а небо разгладилось, словно в ожидании чуда. Все присутствующие не сводили с Амадея глаз. Рукоять ритуального ножа холодила ладонь.

Амадей помолился, не сводя взгляд с безглазого лица жертвы.

– Не делай этого, – вдруг прохрипел его пленник и уставился на Амадея кровавыми провалами.

От неожиданности настоятель отпрянул.

– Не делай… – повторил Ра и обмяк.

Амадей стиснул свою инсигнию, и сделал единственное, что считал верным – стал молится в голос. Он на распев восхвалял мудрую и рассудительную богиню Раму – защитницу и мать человечества. Молитва придавала сил, воодушевляла его самого и его соратников. Настоятель пел, переходя на крик и визг, срывая глотку. Они все яростно кричали молитвы.

Занесенный над головой нож лизнул первый луч рассветного солнца.

Жизнь их жертвы, их собственные жизни, и жизни всего мира потеряли свой вес. Богиня Рама была важнее всех.

– Мы славим тебя, мать наша – Рама! – закричал во все горло Настоятель.

– Славим! – заорали послушники.

Амадей испустил вопль и со свистом вонзил клинок в грудь пленнику. Настоятель отпустил кинжал и, тяжело дыша, попятился, выходя за барьер из свечей.

Секунда. Две. Три. Ничего.

Кровь грязным бурым пятном расползлась по шелковой накидке и со стуком забарабанила по крыше.

Амадей застыл в смятении. Он ждал, но ничего не происходило. В нерешительности он подошел к святой ложе. Их жертва лежала неподвижно. Настоятель потянулся к кинжалу.

Внезапно пленник дернулся, и резко схватил настоятеля за руку. Раздался хруст. Амадей вскрикнул и упал на колени.

– Я же просил вас… – раздался шепот в головах послушников.

Кровь, свиваясь в мелкие ниточки, оторвалась от земли и потянулась обратно к жертве.

Амелия первая вышла из ступора и бросилась на помощь настоятелю. Но едва её нога переступила свечи, женщина вспыхнула, как сухой тростник, облитый маслом. Амелия обратилась в пепел за одно мгновение, не успев даже вскрикнуть.

Пленник медленно сел, ложе затрещало. Левой рукой схватился за рукоять кинжала и легким движением вытащил его из груди, швырнув в сторону.

Небо дрогнуло и завернулось во тьму. Солнце, высунувшееся из-за горизонта, потухло и провалилось обратно. Земля задрожала, ветер в ужасе завизжал.

– Я просил… – троегласно громыхнул пленник, вставая с ложе.

Амадей смотрел на него полными ужаса глазами.

– Но он… он ведь… он сказал, что мы воскресим божество… – сбивчиво пробормотал настоятель.

Амун-Ра повернулся к настоятелю. Провалы глаз вспыхнули красным светом, как два фонаря. Лицо теряло всякие человеческие очертания, зарастая каменной чешуей.

– А вы и воскресили. Меня.

***

Чарли закрыл глаза и прислушивался к своему организму, пытаясь заблокировать боль. Проблема была лишь в том, что болело практически все тело. Даже протезы, и те, казалось, ныли. Но еще хуже он чувствовал себя морально. Под огонь попали Рита и Поль. По его вине. И если про Маргариту он не знал вообще ничего, то Поль был на грани смерти, если еще не умер.

Скаут тихо выдохнул.

После визита Эмберлинга прошло уже несколько часов. Избивать больше не приходили.

Невидимка обдумывал услышанное от капитана пиратов. Время позволяло основательно все переварить.

«Последний Одаренный погиб много сотен лет назад, когда пытался зажечь солнце» – повторил про себя Скаут.

Фраза, которую тогда уронил капитан Эмберлинг, проливала очень много света на происходящее. И чем яснее становилась картина, тем крупнее казался Чарли масштаб происходящего.

«Он знает про Одаренных. Значит, в этом мире они тоже существовали, только очень давно» – рассуждал он беззвучно.

В голове крутился вывод, который невидимке очень не нравился, но избавиться он от него не мог. Картина мира и глубина силы его двойника теперь выглядели совсем иначе. Та научная теория и те выводы, что они сделали вместе с Полем и Маргаритой, как нельзя кстати подходили к заключению, что не давало покоя Чарли. Выбора не было, ему надо было озвучить это хотя бы для себя самого. Мир уже давно перевернулся вверх дном.

«Я ведь не в другом мире, как он сказал. Я в будущем»

Неожиданно для себя, Скаут не испытал какого-либо сильного потрясения или откровения. По-видимому, он уже догадывался обо всем этом, еще с тех пор, как только попал в Инсомнию. Город настолько далеко оторвался в техническом и культурном развитии от Сеинтории, что возможно это было только при условии, что здешняя цивилизации старше их.

Чарли грустно усмехнулся.

«А ведь он не обманул меня. Инсомния и Сеинтория настолько разные, что для меня это действительно – другой мир»

Невидимку привлек глухой щелчок дверной ручки. Внутрь вошел Сэнди со шваброй.

– У меня тут сегодня чисто, дружок, тебе повезло, – иронично хмыкнул Чарли, обращаясь к пирату.

Мальчишка сочувственно глянул на невидимку, и принялся за уборку. В последнее время они частенько переговаривались. Сэнди явно чувствовал себя не в своей тарелке. Не такой он представлял себе работу уборщика.

– Не совсем то, что ты себе представлял, да? – проговорил Чарли, – Бывает. Я также думал, когда решил из Клименфора сбежать.

Говорил Скаут в пустоту и лишь для того, чтобы отвлечь себя от мыслей о Поле, но когда он заговорил про свой город, то ощутил, что завладел вниманием парнишки.

Сэнди поднял взгляд с пола и тряпки.

– Клименфора? Это где? – спросил он.

Чарли кисло улыбнулся.

– Это далеко, Сэнди, очень далеко. Вернее, давно.

Новоиспеченный пират уставился на него с неприкрытым любопытством.

«Может быть паренек подсобит мне еще раз»

– Сэнди, зачем ты сюда пошел, к пиратам? Они ведь плохие люди – спросил он, – Я же вижу, что тебе все это не по нраву.

Мальчишка застыл.

– Сомбрекс… – нерешительно пробормотал Сэнди, – Мне нужно столько Сомбрекса, сколько я не смогу получить честным путем.

Чарли окинул его оценивающим взглядом.

«Должно быть что-то еще. Не похож он на любителя наживы»

– И зачем же тебе столько? – спросил Скаут.

Сэнди промолчал.

– Ладно. Значит оно того стоит.

Пират не клюнул на провокацию и продолжил уборку.

– Главное, себя не потеряй в погоне за благородной целью, – добавил Скаут.

Сработало. Сэнди снова остановился.

– У меня мама больна. Она мучается, поэтому её погрузили в искусственную кому, – выдал мальчишка, – так что у меня просто нет других вариантов. Пусть грязными методами, но я смогу облегчить её страдания.

Чарли словно себя со стороны увидел. Но то был лишь миг.

– Я поступил также, – негромко ответил невидимка.

– И что ты теперь чувствуешь? – спросил Сэнди.

Скаут ненадолго смолк.

– Чувствую, что у меня был другой выход, но мне никто об этом не сказал.

Мальчишка пристально посмотрел на Чарли. По Сэнди было видно, что внутри него идет борьба. Он еще не сделал тот шаг, после которого нельзя повернуть назад.

– А у меня есть другой выход?

Скаут вздохнул.

– Он всегда есть.

Больше они не говорили. Сэнди закончил уборку и вышел. Скаут снова закрыл глаза.

«А я себя не потерял?»

В голове всплыло воспоминание, о том, как он перерезал горло Маргарите. Чарли вздрогнул и открыл глаза.

У двери стояла Элейн. Её появление было настолько неожиданным, что у Чарли перехватило дыхание. Тогда, на палубе он решил, что его глаза сыграли с ним злую шутку, но теперь она стояла совсем рядом.

– Элейн? – сипло выдавил Чарли, раскрыв рот от удивления.

Она улыбнулась в ответ, её силуэт дернулся, как рябь на водной глади, и Элейн растворилась, обратившись клочьями седого дыма.

Сквозь дым к нему шагнул Джаспер Эмберлинг. С его лица медленно сползали черные символы, такие же, как у Дженнет и двойника Чарли, а вместо них расползалась хищная самодовольная улыбка.

– Элейн, значит. Хорошее имя, красивое, – хмыкнул капитан пиратов.

Скаут злобно сверлил Джаспера взглядом.

– Подруга твоя? – поинтересовался Эмберлинг, – Ну можешь не отвечать, сейчас мы это с тобой выясним.

В комнату вошли еще двое.

– В святилище его, – скомандовал Джаспер и вышел.

Один из пиратов подошел к Чарли и накинул ему на голову грязный черный мешок.

***

Воздух дрожал от напряжения и буквально шуршал, потрескивая от малейшего движения. Пахло прибитой пылью, хвоей и сырой землей. Пахло грозой.

Глаза быстро привыкли к полумраку. Маленькая, истончившаяся свечка слабо освещала помещение. Её тусклый желтоватый свет разливался тихими волнами по влажному дощатому полу, то приближаясь к Чарли, то возвращаясь обратно. В редкие секунды прибоя можно было разглядеть сочные зеленые островки мха на полу и стенах. Перед глазами парили завиточки полупрозрачного белого дыма. Они дрейфовали туда-сюда, и в итоге разбивались о крупный айсберг посреди комнаты. Продолговатый стеклянный сосуд завис в центре комнаты, прикованный тонкой цепью к полу, потолку и стенам. Свет от свечи боязливо обходил его стороной, причудливо обтекая густую темную ауру, обрамляющую сосуд.

Чарли облизнул сухие губы и пристально уставился на объект. Взгляд сам притягивался к стеклянным граням загадочной вещицы.

Внезапно, Скаут ощутил ответный взгляд. Нечто внутри зыркнуло на него с хищным любопытством.

Чарли бросило в холод.

Раздался глухой стук, к стенке сосуда прилипло что-то черное, напоминающее густую слизь. Скаут готов был поклясться, что разглядел в этой гуще подобие морды с глазами-бусинками и птичьим клювом. Морда ухмылялась.

Щелкнул дверной замок. Контакт прекратился. В дверях появился Эмберлинг. Он не сказал ни слова, закрыл за собой дверь и подошел к сосуду. Джаспер коснулся грани ладонью и неразборчиво забормотал. Он говорил и говорил, ни то молясь, ни то заклиная сущность внутри. Наконец, он закончил.

Джаспер убрал руку и поднял взгляд на Чарли.

– Пора раскрыть карты, приятель. Посмотрим, что ты расскажешь сущности извне.

Сосуд раскрылся на середине.

– Кричать разрешается, в этой комнате тебя никто не услышит, – усмехнулся Капитан.

В следующую секунду Скаут уже задыхался от мутной болотной жижи, застрявшей у него в горле, в носу, ушах и глазах. Тварь просочилась в его тело за жалкие мгновения.

Тьма накрыла его всего на секунду, а затем в лицо ударил яркий свет. Босые ноги укол песок. Сухой ветер шептал: "Отчаяние".

Пустыня. Бледный мертвец, сохнущий под множеством солнц. Темница.

– Привет, путник, – проскрипел знакомый голос за спиной невидимки.

Чарли обернулся. Перед ним стоял Рейлин. Только в этот раз Скаут отчетливо заметил, что лицо у него неправильное, не человеческое. Оно было вытянуто, как клюв, а глаза скукожились и ввалились. За спиной Рейлина на ветру трепетали облезлые крылья.

Чарли опустил взгляд.

– Давненько я не видел в этой пустыне других… – Рейлин осекся.

Скаут вскинул голову. На его лице сияла издевательская улыбка. Через секунду, оно громко захохотал. Чарли так сильно смеялся, что не удержал равновесие и плюхнулся на зад.

– Я… – Рейлин неуверенно замямлил, пытаясь найти слова.

– Так вот оно что… – выдавил Чарли сквозь смех.

Насмеявшись вдоволь, он встал и бодро, с улыбкой, подошел к Рейлину. Тот шарахнулся от него в сторону, но невидимка ловко поймал его за руку и притянул к себе. Второй рукой он тут же схватил Рейлина за горло и крепко сжал, надавливая, ставя его на колени.

– Знаешь, что, самозванец? – громко крикнул Чарли в воздух, – Пожалуй, это единственный и последний раз, когда я скажу тебе… Спасибо!

Рейлин успел сделать всего один резкий испуганный вздох, а затем его шея глухо хрустнула. Птичья рожа свисла на бок.

Пустыня растворилась, осыпаясь грязными черным шмотками, скукоживаясь и рассыпаясь в пепел. Перед глазами снова возникла комната с сосудом.

Чарли обильно рвало черной слизью. Тварь спешно покидала его тело и улепетывала обратно, в свою стеклянную темницу. Эмберлинг в растерянности смотрел на происходящее.

Скаут поднял голову. Глаза пекло, кожа горела, покрываясь золотистыми символами.

Все изменилось. Помещение выглядело иначе. Тьма расступалась перед его взглядом, разбегаясь, как стая мышей. Все чувства обострились. В голове зашептали голоса.

Чарли перевел глаза на капитана. И его взгляд пронзил насквозь Джаспера Эмберлинга, вывернув его душу наизнанку. Скаут увидел его прошлое – оно пробегало быстрыми вывесками, как реклама на электронных табло. Одна вывеска сменялась другой, выдавая эпизоды из жизни капитана. Скучное детство, жизнь порядочного человека, а потом перелом. Ремонтные работы у купола. Сквозь трещину просочилась черная липкая жижа. Контакт. Слияние разумов.

– Как это возможно?! – ошарашено пробормотал капитан, – Все должно было быть наоборот!

А жизнь и тайны Эмберлинга все проносились и проносились, постепенно замедляясь. Чарли стало понятно, что сильный и независимый лидер самой крупной и опасной преступной группировки Инсомнии – просто марионетка черного существа. Сущности, которая попала сюда через трещину в куполе. Сущности извне. Идолу и тотему пиратов Инсомнии.

– Прекрати сейчас же, прекрати или я прикончу тебя! – заорал дрожащим голосом Эмберлинг и выхватил пистолет из-за пазухи, целя в невидимку.

Пошевелится Чарли не мог, он все еще был прикован к потолку, также, как в темнице.

– Я… не могу, – выдавил невидимка.

Это была чистая правда. Знания капитана сами перекочевывали к нему в голову. Он понял, что сущность извне дает своим носителям силу, но оставляет отметки – те самые, что он видел у Дженнет в своем сне, у своего двойника, и которые прямо сейчас ползли по его коже. Он узнал, что дар Джаспера – это затуманивание разума, создание иллюзий. А еще он узнал, что Капитан, как и все носители медленно умирает, потому что сущность питается их жизнью, как паразит. Информация забивала ему голову. Информация о том, что капитан Эмберлинг знает о серебряных молниях. Что это никакие не молнии. Это живые существа, проникшие вместе с сущностью – рабы, жертвы паразита.

– Хватит!!! – заорал Эмберлинг.

Раздался выстрел. Чарли инстинктивно зажмурился. Грохот. Быстрые шаги.

– Я не хочу быть как они, – прозвучал дрожащий голос, рядом с Чарли.

Скаут открыл глаза. Рядом стоял Сэнди и быстро перебирал ключи капитана, подыскивая подходящий для наручников невидимки. У его ног лежал дымящийся пистолет.

Чарли бросил взгляд за спину мальчишки. На полу развалился Джаспер Эмберлинг. Из его головы хлестала бурая кровь. Застывший злобный взгляд пялился в стену.

– Сэнди? Откуда ты здесь? – проговорил Скаут.

Со смертью Эмберлинга поток данных прекратился. Чувства вновь пришли в норму. Символы тускнели и растворялись. Тело словно погрузилось в ледяную ванну после суток под палящим солнцем.

– Я же уборщик, у меня доступ ко всем помещениям… Есть! – воскликнул он, подобрав нужный ключ.

Запястья Чарли освободились от железных объятий.

– Помоги Чарли, нужно уходить отсюда, но я не знаю, как и… – испуганно блеял Сэнди переминаясь и менжуясь.

Его страх быстро перерастал в панику, которая вот-вот выйдет из берегов.

Скаут положил руки ему на плечи.

– Успокойся. Скажи мне, где находятся мои друзья?

Мальчишка быстро и отрывисто дышал.

– Сэнди?

– Да! Да, я знаю. Внизу, под палубой, в третьей камере, – спешно выпалил он.

– Хорошо. Идем за ними, потом уходим отсюда. Не думай ни о чем, просто следуй за мной, понял?

Сэнди закивал.

– Отлично, – сказал невидимка и позвал клинок.

Как только кинжал материализовался в его руке, стеклянный ромб в центре комнаты лопнул, а тварь, что была внутри, с шипением и гудением, стала притягиваться к лезвию. Паразит старательно сопротивлялся, цепляясь и выдирая вместе с собой половицы, но оказался бессилен. Спустя секунду, все закончилось. Клинок Чарли почернел.

– Что это такое? – испуганно прошипел Сэнди.

Чарли не знал, что ответить. В любом случае, у него было слишком мало времени на раздумья.

– Потом. Пошли отсюда.

Они покинули комнату-челнок и быстро спустились на небольшом лифте вниз. Тени окутали пиратское судно и утопили его в безмолвии. Пусто. Лишь пара дежурных на другой стороне палубы переговаривались, поплевывая за борт.