Боги мёртвого мира

Берт с гордо поднятой головой въехал в парадные ворота гимназии. Далеко вперед уходил вычищенный зеленый газон с дорожкам из щебня, несколько статуй знаменитых рыцарей-монахов в центре и постройки из красного камня по бокам.

Что его постоянно раздражало, так это пренебрежительное отношение монахов. Они не делали различий между сословиями и запросто могли отправить отпрысков известных лордов чистить конюшни за какую-нибудь провинность. В силу своей безалаберности Берт и сам частенько этим занимался.

Во дворе уже толпились студенты. Разумеется, только мальчики. Берт самостоятельно завел лошадь в стойло и поспешил на занятия. Монахи не терпели опозданий.

– Брат Анри, не уделите мне немного времени?

Берт после занятий подкараулил в коридорах гимназии старейшего из монахов. Седой сухонький старик в коричневой рясе добродушно улыбнулся.

– Слушаю тебя, сын мой. – Его голос скрипел подобно ржавым дверным петлям.

– Я ищу хорошего целителя, чтобы излечить тяжелый недуг. Вы знаете, где такого найти?

Брат Анри глубоко задумался.

– Насколько тяжел тот недуг?

– Возможно, практически неизлечим. Наш местный Нолли оказался в этом вопросе бессилен.

– Но он – самый уважаемый целитель Химпейка.

– Значит, нужен кто-то за пределами Химпейка. Вы такого знаете?

Брат снова погрузился в размышления.

– Я не знаю целителя, но знаю, кто может тебе помочь, – сказал он целую вечность спустя.

– Правда?

– Идем со мной.

Монах медленно поплелся по опустевшим коридорам. Берт, сгорая от нетерпения, шел следом. Судя по всему, монах держал путь в библиотеку. Ему было уже около семидесяти. Пальцы скрючил артрит, старик быстро уставал, часто и подолгу просиживал в своей комнатушке. Он уже несколько лет не преподавал, но охотно помогал студентам и был добр с ними, за что они любили и уважали его.

Берт придержал тяжелую дверь перед братом Анри. Библиотека всегда была открыта, ею мог пользоваться любой желающий.

– У меня не так много времени перед вечерней молитвой, – сказал монах, – и нужно еще поспеть вернуться в святилище. Я укажу тебе направление, а путь найдешь сам.

Старик подошел к секции биографии исторических личностей. Он водил пальцами по корешкам, щурился и что-то бормотал, пока наконец не нашел нужную книгу.

– Вот она! Будь добр, пальцы мои совсем не слушаются.

Берт достал тяжелый фолиант и разложил его на столе. На обложке значилось «Лорды и леди времен Бархатного Столетия». Старик перелистывал страницы непослушными пальцами и говорил:

– Пятнадцать лет назад, если мне не изменяет память, в нашу гимназию поступил мальчик. Он пришел совсем один из какой-то местной деревни. За несколько дней до этого пришла женщина и предупредила о его появлении. Она устроила его в гимназию с постоянным проживанием и оплатила сразу за все пятнадцать лет наперед. И, сдается мне, она была очень похожа на одну из королев Бархатного Столетия. Вот на эту.

Брат Анри указал на цветной портрет девушки. Белая кожа, черные волосы, зеленые глаза. Берт с сомнением перевел взгляд с портрета на монаха и обратно.

– Брат Анри, вы уверены?

– Такое не забывается, мальчик мой. – Старик мечтательно покачал головой с блаженной улыбкой на лице. – Мы все тогда были очарованы, увидев ее. Волосы словно вороново крыло, кожа как первый снег. Только глаза у нее были серые. Лишь спустя несколько лет я понял, где видел ее раньше. В этой книге!

– Но ведь, – скептически заметил Берт, – сейчас ей должно быть никак не меньше шести сотен лет!

– Я не знаю, сын мой. Женщина тогда назвалась просто травницей. Попробуй спросить ее, может быть, она тебе ответит. Или поможет. Кто знает.

– И как мне найти ее?

– Спроси сына Келлгара. Это его она привела в наш монастырь. Мне пора на службу.

– Постойте, у меня еще один вопрос! Что вы знаете о Бессмертных?

Брат Анри как будто испугался. Он сделал быстрое движение, отгоняющее темные сущности.

– Не стоит тебе искать ответ на этот вопрос. В былые времена Бессмертные имели могущество подобное божьему. Только божья власть идет от света, а могущество Бессмертных – дар темной стороны.

– Так ведь, если вы действительно видели эту даму, – Берт постучал пальцами по портрет, – не значит ли это, что она одна из Бессмертных?

– Такое прелестное создание не может быть порождением смерти! Тем более, их всех давно истребили наши предки.

Старик заковылял прочь, явно рассерженный последними словами Берта. Юноша остался в библиотеке один. Он глубоко вздохнул и принялся изучать жизнеописание темноволосой королевы, окончательно уверившись, что старик спятил.

Глава 3. Северный Союз

В тронном зале короля Лаокля царило оживление. По случаю важной аудиенции собрались все мало-мальски значимые вельможи Иронты, которые за два дня успели во множестве прибыть во дворец из префектур. Места было мало, но никто не жаловался. Все хотели присутствовать при встрече трех королей, которая в корне могла изменить будущее северных стран.

Король Лаокль властно восседал на троне, глядя из-под кустистых бровей на своих возбужденных вельмож. Ничего хорошего он от этой аудиенции не ждал. На Севере уже давно ходили тревожные слухи. Назревала война.

Герольд протрубил в рог, возвещая прибытие гостей. Вельможи замолкли и уставились на дверь. Створки распахнулись, и в тронный зал по одному вошли два короля в сопровождении своей свиты. Герольд громогласно представил их:

– Его Величество Бьёркин, король Лорнии. Его Величество Амаална, король Риндаля.

Оба короля подошли к ступеням, их свита остановилась на пять шагов позади. Оба учтиво кивнули, и король Бьёркин начал:

– Приветствую тебя, Лаокль, король Иронты. – Его бархатистый глубокий голос с легкой хрипотцой пролетел над залом в полной тишине.

– Приветствую, – подхватил Амаална.

– Что привело вас в мой край, глубокоуважаемые соседи?

Лаокль был самым старшим из них, почти старик, но его густой бас обладал невероятной силой звучания. Он обвел взглядом королей: рыжебородого громилу Бьёркина со шрамом на щеке и низенького полноватого Амаалну. Прежде они не встречались, но король многое о них знал.

– Наслышан о твоей нелюбви к формальности, король Лаокль, – с улыбкой произнес Бьёркин. – С твоего позволения перейду сразу к делу.

Он сделал паузу, обвел взглядом заинтригованных слушателей, расправил плечи, отчего стал казаться еще выше.

– Как всем нам известно, Северное море давно сковали льды. Племена, живущие на побережье, вынуждены были переселиться в степи, чтобы не умереть от голода и холода. Но и степи неплодородны. Вожди племен пришли в мои владения просить о помощи: их люди умирают, а земель на Севере, пригодных для жизни, становится все меньше. И тогда я подумал: ведь их судьба ждет и нас всех. Льды подобрались уже практически вплотную к моим северным границам. А на границах Риндаля и Иронты происходят постоянные сходы лавин с Высоких гор. Ни для кого не секрет, что зима здесь длится уже восемь месяцев в году, и с каждым разом это время все увеличивается. Но даже в теплое время мы не можем собрать достаточный урожай: лишь десятая часть наших земель пригодна для посевов. Люди голодают. С каждым годом северных народов становится все меньше. Если ничего не предпринять, нас всех ждет печальный конец.

Вельможи слушали его, затаив дыхание. По сути, ничего нового он не сказал. Всем было давно известно, что жизнь к северу от Высоких гор постепенно умирает. За тысячу лет население северной части континента уменьшилось вдвое. Держались пока три оставшиеся страны: Риндаль, Иронта и Лорния.

Король Лаокль медленно поглаживал длинную бороду и следил за реакцией своих вельмож на речь соседа Бьёркина.

– Из сложившейся ситуации я вижу лишь один выход: покинуть насиженные места и перейти горы.

Вельможи разом загалдели. Чтобы понять, о чем они говорят, не нужно было вслушиваться в их шепот. Король Лаокль и так все прекрасно знал: все думают об этом, но никто не говорит вслух. А речь соседа Бьёркина даже сама по себе могла спровоцировать конфликт Юга и Севера: в каждом дворе найдутся свои шпионы.

– Что вы предлагаете? – прогремел над всеми голос Лаокля.

– Мы предлагаем альянс, Ваше Величество, – заговорил Амаална. Его голос был скорее похож на женский, а второй подбородок безобразно трясся от каждого движения. Такая тучность обычно не присуща северянам. Но внешность обманчива: все знали, как он хорош в бою.

– Единственная надежда на лучшую долю для нашего народа, – провозгласил Бьёркин, – объединиться и совместными силами атаковать Разрозненную Империю.

– Вы предлагаете войну? Империю когда-то составляло семнадцать стран. А нас всего трое.

– Наша сила в единстве, а их слабость в разобщенности. Графы не станут помогать друг другу. Они не ввяжутся в войну, пока наша армия не подступит к их границам.

– К югу от Высоких гор множество зеленых земель пустует. И даже если наш народ перейдет горы, все еще останутся сотни тысяч акров свободной плодородной почвы.

Лаокль размышлял. Война сулила большие потери, но даже с минимальным шансом на успех его люди с радостью пожертвуют свои деньги для организации кампании. Более того, они добровольно отправятся воевать. Никто не сомневался, что Север рано или поздно опустеет.

– Вы думаете, это разумно, развязывать войну именно сейчас? Мы едва можем прокормить народ. Многие умирают зимой от голода. А где взять ресурсы, чтобы содержать многотысячную армию?

– Именно сейчас – самое подходящее время. Что будет через два года, когда нехватка продовольствия скажется на каждом северянине? Или через десять лет, когда нам останется лишь поедать друг друга, подобно дикому зверью? – Бьёркин немного преувеличивал, но в целом был абсолютно прав. – Сейчас мы сумеем обеспечить наших людей провизией во время перехода через Высокие горы. А на юге нас обеспечат графства, которые мы захватим. Пройдет год, и мы сможем вырастить новый урожай уже на той стороне гор.

– И каков ваш план?

– До конца этого года мы сможем собрать и снарядить войско численностью шестьсот тысяч человек. Захваченные земли распределим согласно вкладу в общее дело.

Вельможи пораженно ахнули. Неслыханное дело, такой огромной армии не собиралось много тысяч лет. Лаокль и сам удивился дерзости соседа Бьёркина. Глядя на него, сложно было понять, что это: признак недалекого ума вкупе с завышенной самооценкой или же тщательно продуманный план.

Король Бьёркин, высокий широкоплечий мужчина, с вызовом глядел на него. Несомненно, в рукаве он припас какие-то козыри, иначе не был бы так уверен в успехе кампании. Да и Амаална не стал бы ему помогать без веской на то причины. Поход на Юг – давняя мечта миллионов северян, которую высказал и пообещал осуществить Бьёркин.

Вельможи Иронты и короли Лорнии и Риндаля ждали его ответа. Воистину, самая судьбоносная аудиенция последнего тысячелетия.

Монарх поднялся со своего трона. Все затаили дыхание.

Судьба его страны, судьба всего Севера, а может и всего континента.

– Да будет так.

Бьёркин был доволен собой. Он сидел у окна в своих покоях и преспокойно попивал баснословно дорогой бренди. Виноград не рос на Севере, поэтому большая часть алкогольной продукции поступала из-за гор. Скоро в связи с военным положением поставки прекратятся.

Король Лаокль после аудиенции разместил гостей во дворце и предоставил им все необходимое для отдыха. На следующий день было назначено совещание, дабы более подробно обсудить все детали кампании. А пока монарх наслаждался видом на вечерний заснеженный город и восхищался тем, какую проникновенную речь толкнул несколькими часами ранее. В своем успехе он был уверен с самого начала. Поход на Юг – вот, что спасет его народ от голодной смерти. И он, Бьёркин, возглавит великую армию северян.

Король машинально дотронулся до правого уха. Его верхнюю половину когда-то отсек топор неприятеля, он же оставил горизонтальный шрам на его щеке. Спустя двадцать лет шрам по-прежнему иногда давал о себе знать.

В дверь постучали. Без особых церемоний зашел его ближайший советник Ройль Экко. Он прибыл вместе с королем в Иронту и присутствовал на аудиенции, однако так и не сказал никому ни слова. Ройль Экко предпочитал оставаться в тени. Вот и сейчас он выбрал самый темный уголок в комнате.

– Замечательная речь, Ваше Величество.

– Знаю. – Бьёркин отвернулся от окна и указал на бутылку бренди. – Выпьешь?

Экко покачал головой. Он никогда не пил и не ел в присутствии своего короля. Молодой человек – на вид ему было около двадцати пяти – в последние годы сделался важной фигурой в политике Лорнии. Король во многом прислушивался к нему и даже преднамеренно возвысил над остальными своими советниками, да к тому же сделал капитаном охраны. Любовниками они не были, хотя злые языки пытались распустить слухи с самого его появления.

Ройль Экко обладал выдающейся внешностью: сочетание стройного тела, каштановых волос и голубых глаз делало его мечтой любой женщины. Оба его уха украшали несколько маленьких серебряных колец.

– Вы хотели меня видеть? – после паузы спросил Ройль.

– Да. Что думаешь о старике?

– Король Лаокль принял решение вступить в альянс только благодаря давлению вельмож. Сам бы он не решился выдвинуть подобное предложение и уж точно не повел бы в бой своих людей. Он привык к политике консерватизма, коей придерживались все его предшественники. Он считает, что его годы сочтены, и хочет лишь одного: провести старость в спокойствии и в окружении хорошо известных ему людей. На приключения его не тянет.

– Значит ли это, что он останется в своем дворце и будет принимать минимальное участие в военных действиях?

– В планировании и тактике он незаменим. Он предоставит вам своих людей и ресурсы, но на передовую не пойдет. Возможно, кто-то из его сыновей захочет отличиться. Возможно, оба.

– Он воспитывал их в строгой военной дисциплине. Привлечем их к командованию.

– Разумно.

– Но с чего ты взял, что Лаокль – тактик?

Ройль Экко загадочно улыбнулся.

– Он превосходный игрок в шахматы.

– Ты так говоришь, будто сам с ним играл.

– Не играл, но знаю.

Бьёркин усмехнулся и залпом выпил содержимое стакана. В его медные волосы были вплетены бусины и кольца, что придавало ему диковатый видок.

– А что Амаална? Он вряд ли захочет участвовать в битве.

– Не захочет, но и в стороне не останется. Он пойдет в тылу войска, чтобы самому следить за ходом сражений. На передовую отправятся его сыновья.

– Замечательно. Пять командиров у нас есть. Но нам нужны сотни.

– Я найду вам достойных людей, – пообещал Экко.

– Не сомневаюсь.

Бьёркин плеснул в стакан новую порцию бренди и сделал еще глоток. Одной из его особенностей была удивительная невосприимчивость к алкоголю.

– Ты придумал, как нам переправить войско через горы?

– Да.

– Неужели? Так быстро?

– Да. Беспроигрышный вариант, но могут возникнуть некоторые затруднения… в плане веры.

– Что ты имеешь в виду?

– Яраи.

– Темные создания?

Монарх с недоверием уставился на своего советника. Яраи, мифические создания, которые единственные могли выжить в вечных северных льдах. Если верить легендам о мертвых богах, конечно.

– Северные народы не настолько религиозные, как южане, но будет лучше, если ваше войско не увидит яраев за работой. Они пророют тоннель сквозь гору, я увезу их обратно, и после этого можно будет спокойно переправлять войско на ту сторону.

Король Бьёркин задумчиво вертел бусины в пышной бороде. Сложно поверить в существование тварей, о которых никто не говорил вот уже много сотен лет. Но монарх привык полагаться на слова своего советника. Если он говорит, что яраи существуют, значит, так оно и есть.

– Если мы не воспользуемся тоннелем сразу, существует вероятность, что о нем узнают южане и успеют перестроиться?

– Не узнают. – В глазах Ройля светился азартный огонек. – Им и в голову не придет, что такое возможно. Тем более, наш тоннель пройдет далеко от Свободного перевала. Там они выставят свои войска. Мы же ударим с фланга. Даже если учесть, что южане каким-то образом узнают о тоннеле, на перестройку армии и переход уйдет несколько дней. За это время мы успеем переправить войска и атаковать смятенного противника.

– Идея хорошая, – наконец кивнул Бьёркин. Король хлопнул советника по плечу. – Молодец. Лучше так, чем идти через Свободный перевал прямо в руки южанам. Если у них еще соберется армия, чтобы встретить нас.

– Соберется, – кивнул Экко, – но гораздо меньше нашей.

– Откуда знаешь? – спросил Бьёркин, не особо надеясь на ответ.

– Знаю.

Король усмехнулся. Ох уж этот скрытный Ройль Экко!

– Хорошо. Будем держать наш план в тайне. Не представляю, как ты сможешь заставить яраев помогать нам. Сколько времени на все это понадобится?

– Всего пара месяцев.

– Хорошо. У нас в запасе полгода. Как только закончится сбор урожая, мы выступим. К этому времени заручись поддержкой яраев, чтобы потом не было сюрпризов.

– Я займусь этим, когда сопровожу вас в Лорнию и безопасно устрою. Мне придется покинуть вас на некоторое время. Нужно сделать так, чтобы вы не попали в беду, пока меня не будет рядом.

– Я ценю твою заботу, Ройль, но я не маленький мальчик.

Экко пожал плечами и ничего не ответил. Король снова усмехнулся.

– Ладно. Можешь идти. Я рассчитываю на тебя.

Ройль Экко слегка поклонился и вышел, а Бьёркин вновь повернулся к окну. Он вылил в стакан остатки бренди и неторопливо потягивал его, пока за окном падал снег. Возможно, последний снегопад в этом году. Скоро придет весна, начнется посевной сезон. Необходимо запастись как можно большим количеством продовольствия перед началом кампании. Еще и все эти темные создания. Что же у Ройля на уме?

Глава 4. Страшная правда

Келлгар лежал на кровати в своей комнате и читал книгу. Вот уже пятнадцатый год эта комната была для него домом. Маленькая, скупо обставленная, зато принадлежала лишь ему одному. Монахи ценили уединение: сами жили поодиночке и так же позволяли жить студентам.

Сопливый плакса превратился в настоящего мужчину. Из прошлого остались только светлые волосы до плеч, как у матери, и волевой подбородок, как у отца.

В дверь постучали. На улице уже стемнело, кого принесла нелегкая в такой час?

Келл, недовольный, что его оторвали от чтения, открыл дверь. В коридоре стоял один из студентов, курса на три младше него. Раньше они не общались. Берт кашлянул и натянуто улыбнулся, мельком из-за плеча оглядел комнату, прищурил зеленые глаза.

– Привет. Извини, что так поздно, – произнес он без капли сожаления в голосе. – Ты ведь Келлгар, правильно?

– Да, что такое?

– Меня зовут Берт Ролано, сын барона Тильта Ролано, – официально представился он. – Можно просто Берт.

– А я просто Келлгар, сирота без рода и племени, – съязвил Келл.

Берт не обратил на его тон внимания.

– У меня есть к тебе одно дело.

Берт подождал приглашения войти, но Келл так и остался стоять в проходе. Юноша не стал настаивать.

– Что за дело?

– Я по поводу твоей, э… Той женщины, которая устроила тебя в гимназию.

Келлгар с подозрением уставился на гостя. Он никому и никогда не рассказывал о своей опекунше. Наконец он спросил:

– И что с ней?

– Брат Анри сказал мне, что она представилась травницей. Это правда?

– Что она травница? Да.

– Так она, получается, как бы твоя приемная мать?

Келл задумался. А так ли это?

– Видимо, что-то вроде.

– Мне очень нужно с ней встретиться! – Берт сложил ладони вместе. – Пожалуйста, это очень важно! Ты можешь проводить меня к ней?

– Не знаю… как там тебя… – Келл нарочно хотел подразнить его.

– Берт.

– Точно. Я не виделся с госпожой Инмори уже пятнадцать лет.

– Что? – Берт ошеломленно уставился на него, как будто услышал что-то из ряда вон.

– Что? – не понял Келл.

– Ты сказал, Инмори?

– Да, так ее зовут. Селестия-Инмори. А что?

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

– Не может быть, – в который раз повторил Келл. – Хотя портрет ее точная копия. Только глаза голубые.

Парни склонились над фолиантом про Бархатное Столетие.

Императрица Селестия-Инмори Эргриммская, говорилось там, царствовала во времена Объединенной Империи. Король Эргримма Клорит III сделал ее своей преемницей в обход всех законов престолонаследия. О ее происхождении доподлинно ничего не известно. В эпоху ее правления семнадцать стран к югу от Высоких гор без применения насилия слились в одну Объединенную Империю. Все шестнадцать королей единогласно приняли решение присвоить королеве Эргриммской титул императрицы. Эпоха ее правления прославилась как самое мирное время последнего тысячелетия. Спустя сорок шесть лет после коронации императрица Селестия-Инмори без вести пропала, не оставив ни наследников, ни завещания. После ее исчезновения Объединенная Империя погрязла в раздорах и междоусобицах, началась борьба за власть. Воцарился хаос, в результате которого Империя распалась. Одиннадцать стран из семнадцати превратились в тридцать восемь графств. Началась эпоха Разрозненной Империи.

Келлгар провел последние полчаса в молчаливом созерцании портрета императрицы. Здравый смысл настойчиво твердил, что это всего лишь совпадение, что Инмори узнала о своем сходстве с императрицей и взяла себе ее имя. Он так и сказал Берту.

– Я тоже сначала подумал, что старик сошел с ума, – заявил Берт.

– Графство Эргримм, – невпопад размышлял Келл, – это же где-то на севере, почти у самого подножия Высоких гор.

– Ну да.

– Это же много тысяч миль отсюда.

– Ну да.

– Очень далеко.

– Келл, прошло шестьсот лет. За это время можно было пройти пешком всю сушу раз тридцать.

– Ты же не думаешь, что она…

– Как раз это я и пытаюсь тебе сказать! Что если она – Бессмертная?

– Чушь какая-то.

Берт словно бы его не слышал.

– Ты только представь, если это действительно так! Она бы могла вылечить Нову от бесплодия.

– Что? Об этом ты не говорил.

Келл и Берт уставились друг на друга. Наконец Берт сказал:

– Это моя… невеста. На самом деле, мы не знаем, у кого из нас проблема. – Он напустил на себя суровый вид и добавил: – Разболтаешь кому-нибудь, убью.

– Так ты за этим приходил?

– В общем-то, да.

– Ясно.

Оба надолго замолчали. Это было странно: близится полночь, вокруг ни души. Непривычно тихо.

– Так ты поможешь?

– Посмотрим, – ответил Келл, бросив последний взгляд на портрет. Он закрыл книгу и поставил ее на место. – Как я уже сказал, мы давно не виделись. Может, она и не живет там больше.

– Но попробовать стоит! Если она Бессмертная, только представь…

– Бессмертные, – прервал его Келлгар. – А ты смотрел в закрытом зале?

– Чего? Он же закрыт!

Келл лукаво улыбнулся.

– Замки существуют для того, чтобы их открывать.

– Или чтобы что-то спрятать.

– Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, придется пойти со мной, – Келл указал большим пальцем себе за спину, туда, где скрывалась дверь в закрытый зал.

– Ладно. Звучит интересно. Если только нас потом не погонят из гимназии палками под зад.

– Ну, мне-то терять нечего, последние полгода остались.

– Ты только о себе и думаешь. Эгоист. Ну, чего же мы ждем?

Берт заговорщически подмигнул Келлгару, а тот улыбнулся еще шире. Они подошли к ложным портьерам, скрывающим металлическую дверь, и Келл вытащил прикрепленную к низу ткани проволоку.

– Я вижу, ты часто здесь бываешь, – с долей уважения заметил Берт.

– Не представляешь, как иногда бывает скучно в монастыре.

Келл немного поколдовал с проволокой, и замок открылся. Он осторожно снял его с одной из петель.

– Подожди, не хочу, чтобы нас заметили. – Берт подошел к одному из ближайших к выходу столов. – Идем, помоги мне.

Вдвоем они перетащили стол к двери, створки которой открывались внутрь. Открыть ее с той стороны, конечно, можно было, но это наделает столько шума, что ребята успеют незамеченными закрыть запретный зал и сбежать через окно.

Все лампы в библиотеке погасили, кроме одной, которую и взяли в закрытый зал.

– На самом деле, – признался Келл, – я мало что здесь смог прочесть. Много книг на древних языках.

– Так ведь мы же изучаем древние языки в гимназии.

– Это не такие языки. Тех мы не изучали.

В закрытом зале было порядка восьми стеллажей, и часть из них составлял архив.

– Смотри-ка, – присвистнул Берт, – наши личные дела.

– Откуда ты знаешь?

– Видел, как братья заполняют такие. – Он начал просматривать корешки одинаковых бурых папок. – А тебе что, никогда не приходило в голову заглянуть сюда?