РИФ («Русская» Индивидуальная Философия). Диалоги с Царством Божьим

Стать коммунистом или демократом стало делом здравого смысла. Как ни странно, верным христианству остался так называемый «паганус», обыватель, поселянин, крестьянин, всегда противящийся прогрессу, отсталый от своего века.

– Так значит христианство, коммунизм, социализм и, наконец, демократия – это все-таки прогресс?

– Да, конечно, прогресс, но только при одном условии. При условии, что во главе этого прогресса будет стоять не зелот, а благородный человек. Помнишь, в чем разница между ними?

– Помню.

– Во главе христианства изначально стали зелоты. По их делам, их и судите. А результат дел их очень печален. Давай Я вкратце обрисую их, чтобы ты мог сопоставить это с нынешними временами и увидеть в ХХ и в XXI веках не сочинение, а конспект, полностью написанный под диктовку века III н.э.. Только вместо христианства ставь другие названия.

Итак, в продолжение всего III века н.э. христианство, подобно вампиру, сосет античное общество, вытягивает из него все силы и приводит к тому общему расслаблению, с которым тщетно борются императоры-патриоты. Полная аналогия с XIX и началом XX веков в России.

Христианство даже не нападает, ему достаточно запереться в своих Церквях. Время нападений кануло в лету. Второго поджога Рима, как это было сделано в 69 году н.э., больше не повторялось. Таких одиозных императоров, как Нерон, на которых можно было свалить это преступление, в истории Рима больше не было. Если только Коммод, но он очень быстро сошёл со сцены.

Христианство мстит, уклоняясь от государства, потому что оно является единственным хранителем тех принципов, без которых государство не может процветать (как это по-нынешнему). Армия, суд, правительственные учреждения нуждаются в серьезности и честности. Когда классы, этой серьезностью и честностью обладающие, уклоняются от дела, все государство страдает.

В III веке зелотская христианская церковь, поглощая жизнь, истощает гражданское общество, обескровливает его, опустошает. Мелкие общины убили великое общество.

Античная жизнь – жизнь, прежде всего внешняя, мужественная; жизнь славы, героизма, гражданской доблести; жизнь форума, театра, гимназии – побеждена жизнью еврейской, жизнью, враждебной военному делу, любящей сумрак. Она побеждена жизнью людей бледнолицых и нездоровых, замкнутых по своим домам.

Политика не предполагает людей, пренебрегающих земным. Как Я уже говорил, когда человек решает стремиться только к Небу, земная родина исчезает.

Возникало государство в государстве.

– Да, вот что пишет по этому поводу Э. Ренан:

«Христианство и империя смотрели друг на друга как два зверя, готовые растерзать один другого, не отдавая себе отчета в причинах враждебности. Когда человеческое общество занимает такое положение среди общества более обширного, когда оно становится среди государства обособленной республикой, будь оно составлено хоть из ангелов, оно становится бедствием. Hе без причины ненавидели этих людей, по внешности столь кротких и благодетельных. Они действительно разрушали Римскую империю. Они высасывали ее силу, брали из круга должностного сословия, в особенности из армии, лучших людей. Как ни уверяй человека, что он добрый гражданин, потому что платит налоги, подает милостыню, соблюдает порядки, мало от этого пользы, когда он в действительности гражданин неба и земное отечество считает лишь тюрьмой, где он сидит на цепи, рядом с негодяями. Отечество – дело земное, и кто хочет быть ангелом, всегда плохой патриот. Религиозная восторженность во вред государству. Как ни уверяй мученика, что он не бунтует, что он послушнейший из подданных, один уже факт, что он идет навстречу истязаниям и ставит государство в необходимость преследовать его или подчиниться требованиям теократии, есть уже наихудший из мятежей. Всеобщая ненависть никогда не возбуждается без некоторой причины, и у нации есть на этот счет безошибочное чутье. Римская империя чувствовала в сущности, что эта тайная республика ее убьет. Поспешим прибавить, что, вступив на путь усиленных гонений, империя втянулась в самую ошибочную политику, и лишь ускорила результат, которому хотела помешать».105

– Выборочные репрессии никогда не приводили к успеху. К успеху приводят только репрессии повальные. А точнее, тотальный геноцид всеми доступными способами.

– Да, но Гитлеру они не помогли решить еврейский вопрос с помощью их тотального истребления.

– Гитлеру не помогли, ибо «моська тявкнула на слона». Если бы Гитлер смог захватить весь мир, тогда бы евреям пришлось ох! как не сладко. Но убив их всех, к примеру, в Эстонии, он убил, образно говоря, всего лишь «сотню комаров в тайге». Я ни в коей мере не сравниваю погибших евреев с комарами. Тем более, что главные идеологические и финансовые силы евреев для Гитлера были недосягаемы и имели в своем распоряжении армию СССР, США, Великобритании, Канады, Австралии и так далее, не считая многочисленных партизанских отрядов Сопротивления на оккупированных немцами территориях. Более того, они имели в своем распоряжении всю идеологическую, финансовую и производственную мощь этих государств.

Русские проживают на ограниченной территории. Русские, которые уезжают из страны, как Я тебе уже это говорило, быстро теряют связь с Родиной и ассимилируются в другой народ. Если бы еврейские зелоты остановились на истреблении только одной русской высшей элиты, они бы теперь были неизвестно где. В лучшем случае, эффективный менеджер Роман Аркадьевич Абрамович был бы сейчас ухтинским бурильщиком на скважине. Но зелоты под видом классовой борьбы руководили истреблением одного класса русских за другим. Русское «авось пронесет» и «меня это не коснется» сыграло с вами плохую шутку. Что не успели сделать зелоты, смогли доделать немцы. Этому мы посвятим отдельный разговор, а сейчас все-таки давай вернемся в древний Рим.

Разрушение армии и военного могущества Рима – одна из главных технологий разрушения империи. Сравнивай с теперешним положением дел. И находи аналогии.

Важнейшая из гражданских обязанностей – военная служба – не могла быть исполнена христианами. Конечно, в войсках было какое-то число солдат-христиан. Но несовместимость военной службы с христианством скоро обнаруживалась и солдат снимал меч или становился мучеником. Антипатия была абсолютной, поэтому с обращением в христианство солдат обычно бросал службу. «Нельзя служить двум Богам» – основной принцип новоявленного дезертира. «Мы сражаемся за Императора тем, что молимся за него» – еще одно оправдание отказа служить в армии. Основной причиной значительного ослабления римской армии в конце II и особенно в III веке было христианство. 106

Мужество в бою, которое по понятиям того же германца, одно открывает путь в Валгаллу, в глазах христиан не является добродетелью. Оно похвально, когда проявляется в борьбе за доброе дело, а иначе это лишь варварство.

Конечно, большой храбрец может быть высоко нравственным человеком, но общество, составленное только из безупречных людей, было бы так слабо!

Впоследствии, Ислам воспользуется этим при разгроме Византийской Империи и явит миру прискорбное зрелище восточного христианина, всегда побитого, всегда умерщвляемого, неспособного заглянуть в глаза воину, постоянно подставляющего шею под сабельный удар. Оно представит зрелище вечной жертвы, мало интересной, потому, что она не возмущается и не способна владеть оружием, даже если его ей вложили в руки.

Христиане бежали также от суда, от общественных должностей, от гражданских почестей.

Смертельный удар был нанесен и по античному искусству. Ваяние и живопись, в особенности, становились почти бесцельными. С ними стали обращаться, как с врагами. В первой половине III века ваяние, как искусство, практически исчезло.

Но христианство еще было и громадной экономической революцией, ибо был нанесен сокрушительный удар по общественному богатству и его распределению.

«Первые» стали «последними», а «последние» – «первыми». Это было действительно осуществлением Моего царства, но только по представлениям евреев, а точнее, их зелотов.

«Говорят, что однажды равви Иосиф, сын равви Иисуса бен-Леви, впал в летаргию, и, когда он пришел в себя, отец спросил его: – «Что ты видел на небе?». – «Я видел – отвечал Иосиф – свет навыворот: самые могущественные были в последнем ряду; самые смиренные в первом». – «Ты видел правильный свет, сын мой» – сказал его отец».107

– Это то, о чем Ты говорил мне на протяжении всех наших диалогов. Аналогия, конечно, с нами очевидная. Блюда, вроде разные по названию, но готовились они явно по одному рецепту.

– Это точно и добавлю еще одну вещь. Готовились они на одной кухне. Кстати о кухне. Национальная кухня очень четко выражает характер и душу народа, методы его выживания на этой планете. Евреи не любят цельную пищу. Вся их пища – это перемолотые, размешанные, превращенные в фарш продукты. Все смешать, перемолоть, спутать – их основной принцип борьбы. Но пойдем дальше…

Богатые были принесены в жертву новому порядку. Христианство принимало в свои ряды немного богатых и положение их в этой религии было весьма затруднительное. Бедняки и рабы, возгордившиеся в силу евангельских обещаний, обращались с ними с оттенком высокомерия, вызова, а порой и презрения. Богатому приходилось стараться, чтобы ему простили его богатство. По христианским канонам Царство Небесное было для него закрыто, пока он не очистит своего богатства милостынею или не искупит его мученичеством. Его считали этаким мироедом, который отъедался за счет других.

В таких условиях крупная промышленность становится практически невозможной. Превратные понятия, распространенные о ростовщичестве, наложили запрет на все банковские и страховые операции.

А дальше идет трюк еврейских зелотов. Одному лишь еврею позволено обходиться с деньгами. Его заставляют богатеть, а затем ему же ставят в вину это богатство. К которому его «приговорили». Вот так произошло перераспределение богатства в стране.

Христианство ввергло всех в самое огромное заблуждение. Оно сделало то, что потом сделали их последователи – коммунисты. Оно заявило, что богатство – ничто. Оно подсекло капитал в корне; оно запретило законную вещь – процент с капитала. Делая вид, что оно обеспечивает богатому его богатство, оно лишило его плодов богатства, сделало его непроизводительным. Раз вам не позволено наращивать свой капитал, но вам требуется развитие вашего дела, то христианство толкнуло вас в объятия еврейского зелота, ростовщика, который не мается этими предрассудками, которому его закон и религия позволяют давать вам деньги в рост, а затем править вами. В результате вы получили не процент с капитала, а заплатили процент с кредита. Вы отдали ростовщику фунт своего мяса.

Нищий, которому внушили, что, проводя жизнь в безделье и молитвах, он будет столпом церкви и хозяином жизни, ибо его молитвы будут из всех самыми действенными, а любые его действия будут самыми справедливыми – такой нищий скоро делается опасным.

– Это точно! Не знаю, как римляне, но российцы это прочувствовали на своей шкуре. А затем и те самые нищие русские. Шариков в конечном итоге стал опасен.

– То, что христианство задумывалось еврейскими зелотами, а не просвещенными людьми, доказывает отношение его к рабству. Христианство никогда не ставило своей целью улучшение человеческого общества, увеличение доли счастья отдельных личностей. А это, как ты помнишь, главное отличие человека от зелота. Человек всегда стремится к свободе и помогает обрести ее другим. Христианство только оказывало духовное содействие в утешении раба, но оно никогда не стремилось к уничтожению рабства как общественного явления.

Великая школа юристов, созданная династией Антонинов, вся была проникнута сознанием того, что рабство – злоупотребление, которое должно постепенно уйти с исторической сцены. Но, то язычники, императоры и их юристы. Христианство, вскормленное и выращенное Иудаизмом, где рабство не только не осуждается, но и поощряется чуть ли не на каждой странице, никогда даже не заикалось о том, что рабство есть злоупотребление. Спаситель их тоже никогда не призывал освободить рабов.

Я хочу сказать еще вот что, по поводу Римской империи. О том, что потеряло человечество вместе с ее крушением.

Римская Империя – это замечательнейшее художественное произведение великого стиля. Она была лишь началом, колыбелью, но строение этого произведения было рассчитано на тысячелетия. Никогда до сих пор не только не строили так, но даже и не догадывались о том, чтобы строить настолько с точки зрения вечности и разумности.

Эта организация была настолько крепка, что выдерживала скверных и бездарных императоров, ибо случайность личностей не должна иметь значения в подобных вещах. Это важнейший и первый принцип всякой великой архитектуры.

«Там были уже все предпосылки к научной культуре, все научные методы, было твердо поставлено великое несравненное искусство хорошо читать, – эта предпосылка к традиции культуры, к единству науки; естествознание в союзе с математикой и механикой было на наилучшем пути, – понимание фактов, последнее и самое ценное из всех пониманий, имело свои школы, имело уже столетия традиций! Понятно ли это? Все существенное было найдено, чтобы можно было приступить к работе: методы, повторяю десять раз, это и есть самое существенное, а вместе с тем и самое трудное, то, чему упорнее всего противятся привычки и леность. Все дурные христианские инстинкты сидят еще в нас, и нужно было огромное самопринуждение, чтобы завоевать свободный взгляд на реальность, осмотрительность в действии, терпение и серьезность в самомалейшем, всю честность познания, – и все это уже было там! Было уже два тысячелетия перед этим! Прибавьте сюда еще тонкий такт и вкус! Не как дрессировка мозга! Не как «немецкое» образование с вульгарными манерами! Но как тело, как жесты, как инстинкт, – одним словом, как реальность! Все напрасно!»108

Зелот, который упорно до сих пор строит совершенный рабовладельческий строй, не понимает генетически, что кто-то кроме него может быть свободным. Причем это не относится только к еврейским зелотам. Русские зелоты, вскормленные и выращенные христианством, ничуть не лучше. Только первые – нацисты, а вторые совершают преступления против своего народа. Ибо на весь мир руки коротки. Вот они русские зелоты на картинке продают своих сограждан, как скот.

Это те же рабовладельцы. Только изображенные на картине события происходят через много веков после тех, римских рабовладельцев. В 1917 году поменялась в России их национальность. Поменялись рабовладельцы. Но рабы остались те же.

У христиан никогда не возникало мысли протестовать против невольничества. А зачем? Не для того они шли к власти земной, реальной, используя фальшивую, якобы небесную власть, чтобы руководить свободными людьми.

Права человека ничем не обязаны христианству. Павел, тот, который святой, признает законным владение рабами.

Правоверные признают абсолютизм собственности, будь то собственность над человеком или над вещью. Да и теперь РПЦ, ужасная участь каких-то невольников на Кавказе или русских женщин за границей, трогает не намного сильней, чем в свое время трогала Павла участь какого-нибудь невольника галла или германца.

Не все ли равно, в каком положении человек проводит немногие дни свои на Земле?

Повиновение и совестливая привязанность раба к господину, кротость и братство со стороны господина по отношению к рабу, вот чем в этом щекотливом пункте ограничивается на практике мораль христианства.

– Да она и сейчас такая. И не только со стороны всех официальных религиозных конфессий. Об этом нам постоянно проповедует власть, точнее зелоты при ней. Правда, они не называют нас рабами открыто, но жизни иногда не нужны слова. Выражение «хорошо или ничего» – так обычно говорят о покойниках. Но на самом деле РПЦ на сегодняшний день и есть живой труп. И паства у нее такая же. Поэтому, действительно, давай о них либо хорошо, либо ничего.

– Это старая зелотская уловка. Давай тогда и о Гитлере, Сталине, Бронштейне–Троцком, Черчилле и прочих преступниках тоже не будем говорить плохо!?

В наше время стало модой подсчитывать, во сколько жизней обошлись человечеству Сталин, Гитлер, Ленин, Мао, Пол Пот, Наполеон, Тамерлан, Чингисхан. Но удивляет то, что никто и не попытался подсчитать, во сколько жизней обошелся народам Христос. Поразительно и другое. До сих пор не началось серьезное историческое исследование, посвященное преступлениям христианства. А оно значительно более масштабно, чем, скажем, сталинские или гитлеровские преступления против человечества вместе взятые, и представляет исключительный интерес для самых разных областей гуманитарного знания. Вот куда должны быть направлены усилия многих лучших историков России, Европы и Америки.

Сложно сказать, сколько томов будет занимать эта беспрецедентная энциклопедия террора, садизма, кровавых сцен, ханжества, цинизма, психических патологий, маниакальных проявлений и небывалых разрушений. Может 200 томов, может 500. В любом случае, работа должна быть начата и когда через 10–15 лет она завершится, будет очень забавно посмотреть на здоровенный шкаф, набитый пятьюстами толстыми томами «Истории преступлений христианства», и существенно меньшим числом томов «Преступлений нацизма». Понятно, что допуск к изучению подобной литературы должны иметь только те, кто прошел специальную медкомиссию, удостоверившую здоровое психическое состояние.

Глава шестнадцатая

– Ты знаешь, меня после Твоих речей обвинят в кощунстве. Ведь христианство — это религия миллиарда человек, как минимум.

– Конечно, обвинят. Зелоты и оболваненные ими «обезьяны». Причем сами зелоты в тайне к христианству относятся еще кощунственнее. Но тебя нельзя обвинить в лицемерии, а твоих потенциальных обвинителей можно. А лицемерие – это, если верить «Божественной комедии», восьмой круг и шестой ров Ада. Довольно глубоко даже для Ада. Вот точный адрес, куда попадут твои обвинители из числа зелотов.

– А «обезьяны»?

– Куда-то между Адом и Раем. Вспомни первую главу. Мы говорили там о Данте, и вспомни, что ты сам писал по поводу этих людей.

– Что толку в них – в бездарных и никчемных,

Всех верящих в «Ничто»? И обреченных,

Болтаться вечно в этой пустоте.

Всю жизнь живя, как будто умирая,

И веря в «рай небес», здесь Ад приобретая;

Заслуживают Ада так же там

В своем мифическом, загробном мире Рая!

– А теперь по поводу кощунства.

Да, эти мысли выглядят очень кощунственно в понятии миллионов христиан, но не менее ли кощунственно выглядит русская история, начиная с 1917 года и заканчивая сегодняшним днем, когда поочередно использовали для уничтожения народа две, на первый взгляд, очень добрые и заманчивые религии – христианство и коммунизм. Это две религии, которые выросли на одной почве. Они не есть религии, враждебные иудейскому инстинкту, они есть его последовательное развитие. Я скажу более: это даже не религии, это мошеннические доктрины, кровью превращенные в религии.

Это два силлогизма, логическая цепь которых внушает ужас: «Спасение от Спасителя» – «Спаситель – иудей» – «Спасение от иудеев».

«Коммунизм – это всеобщее счастливое равенство всех людей» – «Основоположник и главный теоретик коммунизма Карл Маркс – иудей» – «всеобщее счастливое равенство всех людей – от иудеев».

Одну религию – христианство – вытаскивают, когда необходимо самопожертвование народа, его терпение, его покорность судьбе. Другую – коммунизм, когда этот народ надо ввести в умопомешательное буйство, в русский бунт – «бессмысленный и беспощадный».

Смотри сам – с середины XIX века по 1943 год происходило агрессивное внедрение в русские умы марксизма. В 1943 году, когда поняли, что русский народ воевать за марксизм не будет, снова вынули из шкафа христианство и РПЦ, которая призвала народ к самопожертвованию во имя спасения власти, глумившейся над ней же самой в течение последних 26 лет.

Сталин и его генералы подтвердили этот призыв, введя погоны, слово «Россия», понятие «русский», ордена с героями русской истории, добавили к этому всему, ранее вышедший приказ № 227 «Ни шагу назад» и еще энергичнее стали бросать под немецкие танки и на пулеметы в лобовые атаки новые миллионы русских и других национальностей солдат.

– Для чего?

– Зайду издалека. У истории нет сослагательного наклонения. Любое «если» здесь выглядит демагогией. Но, тем не менее, все думающие головы задаются этим вопросом. И если голова не «заштампована», и не зомбирована, она всегда сделает вывод для себя, отличный от официального. Ибо все самое искаженное – это все самое официальное. Здесь правды нет. Кроме, конечно, той, что Великая Отечественная война (ВОВ) началась 22 июня 1941 года, а окончилась в 1945 году, что Наполеон напал на Россию в 1812 году и т.д. А дальше идет официоз и ложь победителей.

Вам никто никогда не скажет, что нынешняя объединенная Европа – это то, к чему стремился Наполеон. Тем более нет ответа, что заставило Наполеона топать до Москвы, взятие которой ничего не решало. Что и показали дальнейшие события. Почему бы ему было не двинуть на Петербург? Там сидел русский царь. И взятие столицы империи сулило бы больше, чем захват и поджог Москвы. То объяснение, что Наполеон хотел «поразить Россию в сердце», коим он якобы считал Москву – можно оставить для первоклассников.

Так вот, Я пробую применить сослагательное наклонение к истории ВОВ и угадать, что было бы, если бы русские сбросили с себя большевистское ярмо, пусть даже одев себе на шею ярмо немецкое. Как надолго хватило бы силы у немецкой машины поддерживать оккупационный режим в России, где бы уже набирало силу национально-освободительное движение?

Насколько бы долго хватило немцам сил противостоять не только русскому национально-освободительному движению, но при этом еще и вооруженным силам Англии, США, Австралии, Канады? Ленин с товарищами в свое время правильно рассчитал силы Германии и заключил с ними Брестский мир. Немцев тогда даже на год не хватило.

Что было бы страшней для русских: 2-3 летняя оккупация германским Вермахтом или почти 100-летняя зелотская оккупация?

Причем, я уверен, что ваши деды в 1941 и 1942 году, когда было поднято стихийное восстание в Красной Армии против большевизма, а также уже советские (без национальности) зелоты, этот большевизм возглавляющие, все это прекрасно понимали.

Если бы одна треть советских танков, стоявших на границе в 1941 году, выстрелила хоть раз по немецким танкеткам, да еще при этом попала в цель, немецкий блицкриг закончился бы в сентябре 1941 года, так и не начавшись. Но советские солдаты сдавались в плен миллионами, бросая новейшую технику, разбегались по домам.

И это был не «подлый народишко». Подлой была власть, которую этот народ не хотел защищать. Ибо у Меня язык не повернется назвать четыре миллиона человек подлецами. Это только четыре миллиона пленных в 1941 году.

Подлецы сидели в Кремле. Самыми звериными способами, спасая свою шкуру, они заставляли этот народ воевать и умирать миллионами в бесчисленных и бестолковых наступательных операциях. Так зарождали ненависть у советских людей к немцам, и у немцев – к русским людям, так как для немцев на Восточном фронте все были «рус Иваны».

Она, эта ненависть, рождалась на полях сражений, а точнее на полях кровавой бойни, которую устроили этим двум народам их руководители. И, конечно те, которые привели этих руководителей к власти.

И самое главное, поддерживали этих руководителей до самого последнего момента для того, чтобы эта бойня была как можно дольше и как можно кровавее. Одного – «ленд-лизом», другого – тем, что помогли ему создать мощную военную промышленность и армию и держали живым аж до мая 1945 года.109

Уж больно часто, по их официальной версии истории, якобы Провидение спасало Хитлера от многочисленных покушений. И из бункера в летний домик случайно перевели, и чемодан с бомбой под стол подальше от него отодвинули. Это я про самое известное покушение на Гитлера летом 1944 года, известное как операция «Валькирия». Но Я тебе заявляю: сверхъестественного в этих случайностях не было. Просто эти немецкие ребята со своим устранением тирана и быстрым окончанием войны были тогда кому-то очень не нужны. И, скорее всего, этот кто-то находился по ту сторону фронта.