Похождения Маши

Дарья Морозова

Похождения Маши

Похождения Маши

Часть 1

Этим летним вечером Москва была особенно хороша. В меру тепло, в меру прохладно, на удивление немноголюдно на улицах. Растущая луна мягко светилась на серо–голубом небе, по мере движения молодой женщины в сиреневом платье, стремительно проходя сквозь зелёные кроны редких деревьев.

Незнакомка почти бежала по мостовой, впечатывая высокий каблук в асфальт. Правая рука намертво вцепилась в модный клатч, левая была сжата в кулак.

К удивлению прохожих, она внезапно остановилась и истерично рассмеялась, согнувшись пополам.

– Она сама выберет нам театр! – услышали окружающие. – Не могу в это поверить!

Отсмеявшись и растерев слёзы тыльной стороной ладони, женщина встряхнула головой и продолжила свой бесцельный путь, изменив стремительный шаг на прогулочный.

Потрясения от этого вечера нужно было рассортировать и успокоиться.

Всё началось месяц назад, когда она случайно столкнулась в метро с бывшей коллегой. Узнав, что Маша до сих пор одна («О, 31 год и не замужем? Пора уже, пора…»), она оживилась и предложила встретиться со своим сыном.

Маша смутно помнила тот факт, что у Валентины Васильевны был великовозрастный отпрыск, так как они были в разных отделах и тесно не общались.

– Почему бы нет? – подумала тогда женщина, которая действительно была в поиске спутника жизни. – Да и «часики тикают», а очередь ухажёров не наблюдается. А вдруг это знак судьбы?

И вот сегодня новоиспечённая потенциальная невеста сидела за столиком кафе и нервно листала новостную ленту в телефоне, едва понимая, что там написано. Она пришла на пять минут раньше оговоренного времени, наивно полагая, что Игорь – тот самый «отличный парень и шикарная партия для любой девушки» – уже давно тут и оценит её пунктуальность. Однако тот пришёл спустя 10 минут вместе с…

Маша не могла поверить: поддерживая сына под локоть, ей ослепительно улыбалась Валентина Васильевна.

– Просто проверить, что я пришла и уйдёт, – взмолилась Маша, хотя мозг безошибочно всё просчитал и выдал: свидание явно не будет романтичным.

Игорь оказался высоким худощавым мужчиной лет 35, чуть сутулый, с кучерявыми светлыми волосами, светло-серыми глазами за очками в тонкой оправе известного бренда. Он говорил очень тихо и предпочитал прятать взгляд в чашке крепкого кофе. Стрелки на его безупречно отутюженных светлых брюках красноречиво выдали Маше весь расклад сил в этой семье ещё до того, как Валентина Васильевна открыла рот.

– Машенька, ты не удивляйся, просто Игорь такой робкий у меня. А сама знаешь, как важно произвести хорошее первое впечатление. Ну? Знакомьтесь. Игорь, это Маша. Маша, это мой сын Игорь. Он – начальник отдела в ведомстве К, очень занятой человек, – с гордостью заявила женщина спавшей с лица собеседнице.

– Ну мам, – протянул мужчина, улыбнувшись. – А кем Вы работаете?

Игорь поднял и опустил глаза.

– Я – логист. Отвечаю за…

– Игорь задерживается допоздна, – перебила её Валентина Васильевна, подавшись вперёд и положил руку на кисть сына, – поэтому его девушка должна будет с пониманием относиться к таким вещам. Правда, Игорь?

Тот кивнул.

– К тому же, логист – это не так важно, как начальник отдела. Ой, ты только не обижайся! Но женщине ведь, что важно? Удачно выйти замуж за мужа, который будет её обеспечивать, чтобы та могла сидеть дома, верно? А там и с работы уйти можно.

Маша неуверенно промычала, понимая, что ответа от неё не ждут. Она тоскливо посмотрела в сторону выхода. Им принесли салаты. У матери и сына были одинаковые – «Греческий» – так распорядилась первая.

– А ты готовишь хорошо? Я помню, что ты не брала с собой еду. Я готовлю Игорю каждый день еду с собой, чтобы он правильно питался.

– В столовой тоже неплохая еда, – виноватым тихим тоном заметил Игорь и снова робко взглянул на молодую привлекательную женщину в сиреневом платье, уложенными волосами и свежим маникюром на красивых длинных пальцах.

Маша немного ободрилась в надежде, что всё же с ним получится разговор.

– Столовая! – презрительно фыркнула Валентина Васильевна и гордо добавила. – Ни одна столовая не накормит тебя форелью, припущенной горчицей и лимонным соком! И идеально сваренной брокколи! – неверно истолковав опешивший взгляд Маши, добавила. – А какие я ему лимонные меренги кладу! Его жене надо будет научиться готовить. Но пока она будет жить с нами, я её всему обучу. И как готовить, и как гладить рубашки, и как следует выбирать обувь…

– Вы и обувь ему покупаете? – уже больше для поддержания разговора, чем для интереса спросила Маша.

– Конечно! Ведь он так занят! Хорошая мать обязана заботиться о своём ребёнке и во всём помогать ему! Жизнь такая сложная, что куда ж без поддержки и заботы?

Маша сочувственно перевела взгляд на 35-летнего ребёнка, которому мать деловито убрала кусочек «Феты» с уголка губ.

– Игорь, – Маша была намерена попробовать пробиться через материнскую оборону, – какие фильмы Вам нравятся?

– Я… – начал было тот.

– Какие фильмы? – вместо сына замахала руками Валентина Васильевна. – Я же говорю – до ночи сидит на работе!

– А какие девушки Вам нравятся? – не отступала Маша.

– Ой, Машенька, ну вот ты отлично ему подходишь! – заверила мама Игоря. – Ты порядочная, и сразу видно, что без ветра в голове. А то знаешь, какие девушки сейчас бывают?

Валентина Васильевна при этом доверительно подалась вперёд, нависнув грудью над круглым столиком.

В этот момент Маша очень пожалела, что не сделала пирсинг или татуировку. Вот бы сейчас эффектно блеснуть перед носом уже явно НЕ будущей свекрови!

– Я давно хотела Игоря в театр сводить. Что скажешь, Машенька? Сходим? – и глаза женщины загорелись азартом.

Маша плохо помнила, как прошёл остаток этого одноразового рандеву, и рванула прочь, стоило Валентине Васильевне попрощаться с ней за двоих.

– Созвонимся! – услышала она вслед, давая себе обещание заблокировать этот номер.

– Зато будет, что вспомнить и с подругами обсудить! – приободрила себя Маша, с наслаждением делая большой глоток воды. Она так долго шла, что жажда стала невыносимой. Хорошо, что автоматы с продуктами и напитками почти везде.

– Девушка, – вдруг услышала она чарующий мужской голос рядом с собой, – простите, но Вы не могли бы купить мне бутылку воды? Автомат принимает только купюры, а у меня все деньги на карте. Я Вам верну…

Маша обернулась и уставилась на подтянутого, обезоруживающе улыбающегося мужчину, похожего на любимого ею актёра…

Часть 2

Максим был само очарование! Неприятные впечатления от свидания на троих улетучилось, и она даже благодарила судьбу за него: ведь иначе на бы не смеялась сейчас так звонко очередной остроумной шутке красивого молодого мужчины.

Она купила бутылку воды незнакомцу, однако тот в благодарность хоть денег и не перечислил, как обещал, зато смог уговорить её пройтись с ним по набережной Москва-реки. Он очень внимательно слушал Машу, задавал вопросы и отпускал очень уместные комментарии относительно Валентины Васильевны и Игоря.

– Насчёт моей мамы можешь не беспокоиться, я давно живу отдельно. Но не подумай, я не забываю её: высылаю деньги и привожу продукты. У нас очень хорошие отношения. Тебе бы она понравилась!

Маша чувствовала себя с Максимом свободно и видела, что он готов слушать её ещё долго.

– Хм, даже наши имена начинаются с «М», может это знак? – пронеслось у неё в голове, когда она невольно залюбовалась профилем спутника, любующимся блеском фонарей на встревоженной речной глади.

Они обменялись телефонами. Вопреки своим страхам, сообщения от Максима с того момента стали неотъемлемой частью её дня. И это было так приятно!

В ближайшую субботу она встретились в парке! Маша шутливо заметила, что пришла только за своими деньгами за бутылку воды, Максим посмеялся и увлёк её за собой.

Они очень долго бродили по тропинкам, молодой мужчина охотно срывал для спутницы цветы и даже с гордым видом сломал веточку сирени, которая припозднилась с цветением.

Уставшие и голодные, они дошли до открытого кафе. Маша не очень любила шашлык в подобных заведениях, но особого выбора не было. Максим сделал большой заказ первым, а Маша скользила по строкам, не зная, на чём остановиться.

– Знаешь, – вдруг решил поделиться Максим, – моя прошлая девушка однажды заказала так много еды, что у меня не хватило денег на свою порцию. И я взял себе только чай. Эх…

Маша совершенно не хотела быть как его прошлая пассия, которая упустила такого красавчика, поэтому она взяла зелёный чай и салат.

– Фигура стройнее будет, – уверяла себя она, наблюдая за тем, как Максим с аппетитом уплетает второй шашлык. – Я не хочу ставить его в неловкое положение.

Однако оказалось, что Максим забыл карту, а наличных денег у него совсем немного.

Маша расплатилась, Максим обещал, что всё вернёт в следующую встречу.

– Ничего, бывает, – успокаивала себя Маша, – он же не пропадает. Пишет. И мы встречаемся в следующую субботу.

Они встретились в кино. Рано утром. Максим купил билеты, и как–то деликатно сделал намёк, что еду должна купить Маша. Молодой мужчина не стал себя отказывать и заказал большую порцию попкорна, газировку и чипсы. Вопрос «А что ты будешь?» разбил уверенность женщины в том, что это всё им на двоих.

В полумраке зала Максим осторожно положил руку на плечо своей спутницы и мягко сжал его.

Маша закусила нижнюю губу, сдерживая счастливую улыбку: какой же он чудесный! И очень красивый! Он вполне мог бы стать актёром!

Целовался Максим так, что у Маши перехватывало дыхание…

Вместе с тем… Маша со стыдом каждый раз сердилась и раздражалась, что у Максима из раза в раз то не хватало денег на карточке, то ему задержали аванс, то заказчик мотает нервы и не переводит последнюю часть. При этом у него была модная, новая одежда, часы известной марки, он всегда выглядел так, словно вышел из салона красоты. Кем работал Максим, Маша точно не знала. И не то, чтобы Максим отказывался говорить на эту тему, просто он всегда давал понять, что прошлая девушка лезла в его дела и ему было это неприятно.

Маша включилась в странную игру, где она должна была быть лучше, чем та, неизвестная ей девушка, причинившая столько неудобств. Маша не хотела быть похожей на ту, чьего имени даже не знала, она хотела быть хорошей.

Поэтому она покорно оплачивала счета в кафе, аренду машины, когда Максим предлагал съездить за город, и даже выходные в одном из подмосковных санаториев.

Маша гнала от себя мысли, что что–то здесь не так, прикрывалась словами о том, что сейчас 21 век, у человека временные трудности, такие красивые и обаятельные мужчины на дороге не валяются, она просто накручивает себя.

– Деньги я ещё заработаю! – уверяла она себя, складывая в продуктовую тележку привычный набор товаров.

К её стыду, расплатиться за них она не смогла: впервые в жизни не хватило средств.

А ведь она и так взяла овердрафт не так давно. На поездку в санаторий.

– Как же так? – чуть не плакала от стыда Маша, унося домой бутылку кефира и связку бананов – всё, на что хватило денег. Зарплата только через неделю. – Но Максим предложил поехать на море… Как быть?

Молодая женщина снова утешила тем, что деньги не главное, отношения и фигура важнее!

К тому же завтра они должны будут встретиться с Максимом в итальянском ресторане, она ему объяснит всё, и, разумеется, денежный вопрос разрешится. Может он даже перечислит ей часть денег за все прошлые разы…

Маша вошла в ресторан и сразу увидела своего мужчину. Тот сидел широкой спиной к ней и разговаривал по телефону. Женщина сделала знак администратору зала, что её ждут, и, улыбаясь, на цыпочках приблизилась к Максиму. Она хотела прикрыть ему глаза ладонями и…

– Да, да, любовь моя… Не волнуйся, завтра я буду у тебя. Нет, сегодня не могу… Нет, я же тебе объяснял, мама приболела, побуду сегодня с ней. Солнышко, ты для меня – единственная, но мама есть мама, ты же понимаешь… Да… Всё, люблю тебя! Пока!

– Любимая? – громко усмехнулась Маша, Максим испуганно вздрогнул и развернулся. – Ох, и дорого же мне обошлась та бутылка воды! Ничтожество!

С этими словами Маша взяла со стола тарелку со спагетти и с наслаждением опрокинула её на голову уже не своего красавчика.

Томатный соус безжалостно растёкся по нежно–голубому поло и мстительно заляпал белоснежные штаны ошалевшего Максима.

– Карта привязана к номеру телефона, если совесть осталась – жду денег!

С этими словами Маша пулей вылетела из ресторана.

Максим больше не звонил, денег на карту не перевёл.

– Что ж, за любой опыт мы платим, – философски рассуждала Маша, наполняя спустя пару недель холодильник продуктами, – иногда – деньгами.

Зазвонил её телефон, и этот звонок нельзя было пропустить…

Часть 3

– …Это всё от того, что ты в 10 классе отказала Васе Клименкину! Какой был прекрасный мальчик! Отличник! Папа – заместитель директора склада! И чего ты не стала с ним встречаться? Сейчас бы как сыр в масле каталась! – учила Елизавета Петровна свою дочь Машу 31 года отроду.

А Маша, уныло ковыряя пальцем упаковку сыра, с омерзением вспоминала, как упомянутый отличник подкараулил её одну в классе и грубо схватил за грудь, прижав к стене. Собственно, так он и предложил встречаться. Хоть Маша была не робкого десятка, однако на неё тогда напало оцепенение: что делать? Как стыдно! Вдруг кто-то увидит?.. А вот Васе совсем не было стыдно. Он начал хвастаться и папой, и тем, что учителя у него в кармане из-за его отличных оценок, ведь никто не захочет расстраивать гордость школы и затычку на любой городской олимпиаде. Понимая, что ей никто не поверит, а перспектива стать девушкой этого мерзавца абсолютно не прельщала, Маша со всей силы оттолкнула нахала и выбежала из класса.

Вася намёка не понял и на следующий день по–хозяйски закинул её руку на плечо на глазах у всего класса.

Маша плохо помнила, что кричала ему в лицо в тот день, свидетели утверждают, что даже материлась, но свою мысль ей удалось донести до сына заместителя директора склада: если он ещё раз тронет её, то она расцарапает ему лицо и вырвет все волосы.

Елизавету Петровну вызвали в школу, стыдили за поведение угрюмо насупившейся дочери, которой предпочли не поверить: ну не мог такой хороший мальчик, который на каждый праздник приносил учителям, директору, секретарю и даже завхозу персональные подарки, сделать то, о чём говорит заурядная, тихая хорошистка.

– Милочка, – поучительно пробасила директриса, крутя в толстых пальцах ручку, – если ты будешь отказывать каждому мальчику, который предложит встречаться, то будешь никому не нужна. Без мужа, без детей. Тем более не с твоей внешностью быть такой разборчивой.

И густо накрашенные синими тенями веки сомкнулись, как обычно это делали, когда их хозяйка начинала смеяться.

Мама Маши только согласно покивала головой и укоризненно посмотрела на дочь.

Вася больше к ней не подходил, что, впрочем, не помешало ему презрительно хмыкать в её сторону и устраивать мелкие пакости, чувствуя себя безнаказанным.

Уже годы спустя после окончания школы, Маша узнает, что сын заместителя директора склада приставал и к другим девочкам, но все молчали.

Елизавета Петровна никогда не верила в эти «россказни» и при удобном случае корила дочь за утрату такой выгодной партии.

Маша же прошла уже тот период, когда пыталась что–то доказать матери – с криками или по–деловому – поэтому сейчас просто слушала поток обид за отсутствие зятя и внуков.

– Вон у Ани Коровиной их уже двое! А я что? Даже похвалиться нечем!

– Мной похвались, – вырвалось у Маши, о чём она тут же пожалела: каждый аспект её внешности и жизни подвергся моментальной критике.

– Ох, ты меня в гроб загонишь! – поставила точку в своих нравоучениях Елизавета Петровна. Она свято верила, что обязательно надо указывать другим на их недостатки и стыдить: тогда они узнают, где неправы и возьмутся за ум. – Но я позвонила не за этим. Я обещала соседке, что ты приедешь и поможешь ей огурцы закатывать. Ты же знаешь, что у меня от уксуса руки грубеют, а ты молодая ещё.

– Мммм… Эээээ… – в панике заметалась по кухне Маша, – Я не смогу. Совсем не смогу. К сожалению.

– В смысле не сможешь? У тебя что очередное свидание?

– Да! То есть нет… В смысле… – Маша истерично оглядывалась по сторонам: где принц в сияющих доспехах, когда он так нужен?! – У меня оплаченное занятие! По лепке! Из глины!

– Лепка из глины? – ахнула Елизавета Петровна. – Тебе детей рожать надо, а она грязь месить идёт. Что люди скажут? Что люди скажут…

Маша стратегически держала паузу.

– А дорого заплатила? – проворчала женщина.

– Дорого, мам, и деньги уже не вернут! – скороговоркой выпалила Маша.

– Богачка! Лучше бы мне деньги отдала или свозила в санаторий! Вот у Ани Коровиной дочка…

Маша уже не слушала, понимая, что выиграла эту битву, и огурцы соседки мамы по даче будут закатаны без её участия.

Рекламка курсов по лепке, выуженная так вовремя из местной газеты, всё же привлекла внимание молодой женщины. Ей сразу вспомнилась сцена из фильма «Привидение», и она подумала: а почему бы нет?

И в выходные она действительно пошла на курсы лепки.

Увидев преподавателя, Маша ещё раз порадовалась удачному стечению обстоятельств: её ровесник был хорош собой, и это совсем не портило его строгое выражение лица и нахмуренные брови.

– А это будет интереснее, чем я думала! – промурлыкала себе под нос она, устраиваясь за гончарным кругом. – Здравствуйте! – поздоровалась она с женщиной лет 50, которая смерила Машу оценивающим взглядом.

– Даже не надейся его охомутать! – вместо приветствия сказала она. – Леонид такими вещами не интересуется.

«Такая вещь» ошарашенно открыла рот, не зная, что ответить.

– Вы у меня первый раз? – раздался над Машей голос Леонида: твёрдый, сухой, резковатый. – Рад, что вы пришли. Вы очень гармонично сморитесь с глиной, – вдруг внезапно очень тепло улыбнулся ей мужчина. – Не волнуйтесь, я Вам всё объясню.

Женщина обычно знает, когда приглянулась мужчине, и Маша была уверена: тут как раз такой случай.

Часть 4

С Леонидом Маша была счастлива. По-своему.

Она готова была часами наблюдать за тем, как он сосредоточен при работе с глиной: тонкие сильные пальцы скользили нежно и уверенно по куску мокрой глины, настойчиво превращая его в нечто удивительное! Леонид словно светился изнутри, занимаясь любимым делом: на его губах играла лёгкая улыбка, а если что–то не получалось, то между густых бровей намечалась складка.

Маше всегда хотелось её поцеловать, чтобы разгладить. Однако этого делать её было нельзя.

Леонид взял на себя инициативу и после первого же урока попросил телефон, игнорируя тихий удивлённый возглас Киры Амировны – самой преданной своей ученицы.

Первое свидание, активная переписка, частые встречи – всё это привело этих двоих к началу романтических отношений.

Леонид очень много знал об искусстве и истории, однако рассказывал о чём-то всегда скучновато. Шутки он не любил, как и романтические нежности, хотя платил за них обоих в ресторанах, кино и выставках, дарил единичные алые розы, долго выбирая идеальный цветок в магазине. Педант, он требовал, чтобы Маша не опаздывала и тщательно выбирала одежду для их встреч. Нет, он не говорил напрямую, что жёлтый свитер нехорош, но по его выражению лица и саркастической улыбке всё становилось очевидным.

Маша сама не заметила, как стала не то что одеваться, а даже вести себя в соответствие с желаниями Леонида.

Если бы он действовал прямо и резко, то она бы отследила попытки контролировать её поведение, но всё происходило мимоходом, ненавязчиво, вкрадчиво.

И вот Маша по прошествии двух месяцев отношений по настойчивой просьбе Леонида въехала к нему. У себя она была раз в неделю, чтобы полить цветы и вынуть почту. Не решалась она пока сдать свою квартиру, хотя Лёня настаивал.

За ещё два месяца совместного проживания Маша поняла, что ей очень спокойно с этим человеком: он не давал поводов для ревности, осадил Киру Амировну, чтобы та перестала цыкать на Машу во время занятий, встретился с её мамой. Одним словом – порядочный человек.

Маше действительно «очень повезло», тут она согласна с мамой. Но вот только что-то волнует влюблённую, но не потерявшую голову, женщину.

Её беспокоит, что теперь она заваривает чай только определённой марки, готовит курицу только в духовке и только с определённым маринадом, каждый раз спрашивает мнение Лёни о своём наряде и цвете помады, ходит на цыпочках в квартире Леонида, когда он рисует эскиз, и вообще старается двигаться максимально тихо.

И ведь Леонид не тиран, не грубиян, однако каким-то непостижимым образом Маша переняла его правила и условия. Она даже перестала покупать любимые шоколадные конфеты с вишней, потому что Лёню раздражал шуршание обёртки и не нравился их запах.

Маша позволяла себе торопливо разжевать конфету-другую, пока поливала цветы в своей квартире, и каждый раз беспокоилась, не учует ли Леонид. У него был очень тонкий нюх, и непереносимость яркого цвета, а также некоторые оттенки его могли расстроить на весь день.

– Что поделать – творческая натура! – говорила себе Маша, стараясь как можно тише резать картошку на ужин. – Зато я – его муза!

Однако по прошествии 5 месяцев отношений Маша пришла к выводу, что ей надоело есть тайком конфеты, говорить медленно и шёпотом, а также постоянно чувствовать себя виноватой за то, что повесила полотенце недостаточно аккуратно или чай заварила слишком горячий.

А послужило толчком маленькая брошка в виде золотой рыбки, которую Маша купила по дороге домой, поддавшись порыву. Вряд ли она её когда-нибудь надела, но это была вещь, глядя на которую хотелось улыбаться. Лёня пожал плечами и в своей обычной ненавязчивой манере показал, что такую дешёвку могут покупать только люди без вкуса. И всё. Маша с зажатой в кулак брошкой словно прозрела: она будет покупать себе то, что захочет, на свои деньги. И чай будет пить чёрный, а не молочный улун, и уж точно больше не будет покупать мешковатые свитера вместо тонких водолазок (ну только если те не окажутся очень милыми), и она хочется смеяться как прежде громко и заливисто!

– Ты слишком себялюбивая! – причитала в трубку её мама, узнав от Лёни, что Маша уходит от него. Он сам ей позвонил и попросил вмешаться. – У всех есть недостатки! Надо просто принять их и жить дальше! Ты что ли принцесса, чтобы принца искать? Да и сколько тебе лет? Давай, не дури, возвращайся к Лёне и живите мирно. С таким зятем я смогу быть спокойна за тебя.

Маша же улыбалась, предвкушая, как сейчас ляжет на диван в любимой своей флисовой пижаме и…

Однако у дверей квартиры её ждало потрясение…

Часть 5

– Этого не может быть! – одними губами произнесла Маша. – Что за…?

Непереводимая игра слов раздалась по всей лестничной клетке на несколько этажей вверх и вниз.

Вся входная дверь была густо измазана подсохшей глиной, кое–где комки отвалились и грязным месивом валялись прямо на коврике.

Не успела Маша сообразить, что делать сначала: открыть дверь, позвонить Леониду, начать счищать глину прямо руками, как из–под двери начала течь вода. Женщина просто смотрела, как ручеёк касается носка её замшевых, тёмно–синих «лодочек»… Мозг отказывался давать происходящему оценку.

– Боже мой, простите! У меня трубу сорвало! Я уже вызвал ремонтников! Я всё оплачу!

Маша перевела взгляд с намокающей обуви на привлекательного молодого человека, сбежавшего к ней с верхнего этажа.

За последующие несколько часов Маша прошла все стадии принятия сложившейся ситуации…

И флисовая пижама, и ковёр с длинным ворсом, и любимая обувь – всё, что «было нажито непосильным трудом» было предано, словно ведьмы, воде.

Когда же она допустила мысль, что наградой за её страдания будет знакомство с симпатичным соседом, который всеми силами помогал ей устранять последствия потопа, то он резковато и с вызовом выпалил:

– Я – гей!

Маша внутренне завопила раненным моржом: во-первых, нельзя так открыто пялиться на человека, во-вторых… Ну, конечно, кем ещё может оказаться молодой, красивый, состоятельный и ответственный мужчина?

Впрочем, несмотря на этот конфуз они с Кириллом сдружились. Причём так близко, что он пригрозил просьбой стать ему суррогатной матерью для ребёнка. Правда, ребёнка он совсем не хочет. Как и серьёзных отношений.

– Твоя проблема в том, что ты не ценишь себя без мужчины! – чуть заикаясь, объяснял Маше захмелевший Кирилл. – Ты вот очень хочешь быть хорошей девочкой для мамы, для общества, будь оно неладно! А для себя? Чего ты хочешь для себя?