Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

– Убить его нельзя? – я не спрашивала, а как бы требовала подтверждения догадке.

– Конечно. Ведь он перестал быть живым существом и принадлежал вечности. Более того, чем больше проходило времени, тем больше он набирал сил… Тогда Скро Мантис и придумал разделить Первомага на тело и дух. Дух мы отправили в другой мир. Дух Первомага хоть и был ослаблен отсутствием тела, но всё равно мог творить магию Третьей и Четвёртой Отметки, если мерить современной шкалой. По нашим наблюдениям тот мир не был заселён цивилизованными людьми.

– То есть, в мире Матвея нет магии? – спросила я.

– Струны пронизывают всю Вселенную, девочка. Магия есть везде. Но не везде есть люди, которые имеют дар. Главное же то, что в том мире узор магических струн сложный и путанный. Это сводит на нет попытки играть на них без специальной подготовки.

– Тот скелет, что держала статуя, был телом Первомага? – догадалась я.

– Да, тело оставили на Голдиваре.

– После того как мы сняли иллюзию защиты со статуи Первомага, это тело отправилось на воссоединение с духом, – закончил Хадонк.

Аделла тоже хотела сказать что-нибудь, чтобы наставники видели, что и она всё поняла:

– Представляю, как Мат-Вей удивится, когда его мир начнёт разрушаться.

– Хо-хо, но ты, охотница, не позволишь этому случиться?

– Почему это? Какое мне дело… ой.

Мы все вздрогнули.

– Убей меня булыжник, вы хотите, чтобы мы победили Первомага?

2

Мы заговорили наперебой.

Слюбор «м-м-екал» и чесал затылок, словно у него завелись вши. Аделла кричала во всю мощь номасийских лёгких. Я клялась всеми камнями и топазами, чьи названия помнила. Хадонк тоже что-то говорил, а его споггель возмущённо то взлетал к потолку, то падал на плечи хозяина.

Сначала Лорт-и-Морт пытался нас перекричать. Потом Нарре Скиг взмахнул рукой, нас отбросило к стене. Повалившись друг на друга, мы вынужденно замолчали.

– Хо-хо, дети, а как вы думали? Вы должны исправить то, что натворили.

– Кэр Лорт-и-Морт, – сказала я, поднимаясь с пола: – Согласна, мы должны. Но разве это логично, посылать учеников второго учебного семилуния на борьбу с тем, кто когда-то вертел Вселенной?

– Это просто другой способ нас казнить, – закричала Аделла.

– М-м-м, – страдальчески добавил Слюбор.

– Что можем сделать мы против того, кого едва победили тысячи магов древности, каждый из которых был сильнее нас?

– Хо-хо, Первомаг, конечно, силён, но не забывайте, что за три тысячи семилуний магическая наука и технология продвинулась намного дальше, чем во времена Первомага.

– Почему бы не отправить в мир Матвея опытных боевых магов? Ведь это надёжнее, – предложил Хадонк.

– В каждом мире свой узор магических струн. Как узор на пальцах каждого человека. Сильные маги слишком стары, чтобы приспособиться к струнам того мира. А вы молоды, вы приживётесь.

Нарре Скиг добавил:

– Магия того мира слаба. Это поможет вам совладать с врагом. Ведь он тоже с трудом будет переучиваться.

– Но мы же всего лишь ученики второго семилуния, – сказал Хадонк. – Слюбор, например, собирался идти по гражданской или дипломатической части. Бленда хочет стать промышленным магом, создавать орудия, полезные людям. Аделла… хм, не знаю, чего собирается делать Аделла…

– Превращаться в благородных животных. Драконов и тинь-поу.

– Тоже не самое боевое умение. – Хадонк запнулся: – Только я считаю войну своим призванием.

– Хо-хо, договаривай, юноша. Мечтал повоевать в грядущей войне Химмельблю и Союза Драйдена и Форвирра? Ты уверен, что смог бы обратить оружие против бывших товарищей?

– Если Родина прикажет, – твёрдо ответил Хадонк.

– Честный ответ. Пока война не началась, ты студент Академии Химмельблю. Более того, ты связан с преступлением. Если правительство Драйденских Земель узнает, чего ты натворил, откажут в гражданстве. У тебя не будет Родины, ради которой надо воевать. Так что заткнись и готовься делать то, что скажу я, Лорт-и-Морт, глава Академии и Совета Магов!

Всё добродушие старика испарилось. Мы поняли, что приказ «заткнуться» относился ко всем нам. Лорт-и-Морт поднялся на ноги:

– Я больше не собираюсь вас уговаривать. За неделю вы должны изучить основные боевые магические заклинания Пятой Отметки…

– Пятой? – закричала Аделла. – Почему сразу не двадцать пятой?

– Вы пройдёте ускоренное и насыщенное обучение. С вами будет работать лучший маг Голдивара. Независимо от того, какие успехи сделаете в обучении, дней через десять вас направят в мир Матвея. Дольше ждать невозможно.

– М-м, а что если мы не остановим Первомага? Он покорит тот мир и направится в Голдивар?

– Мы больше не те слабые маги, что были тысячи семилуний назад. Встретим его как положено. Сейчас перед Голдиваром более насущная неприятность: нужно прекратить разгорающуюся войну.

– А что если…

– Хо-хо, закройте рты, мне надоело отвечать на ваши вопросы. Равняйсь! Смирно! Теперь вы в армии, дети. Топайте спать. Занятия начнутся с утра. Ваших родителей известят специальным письмом.

3

Мы побрели в студенческие палаты.

Верхушки деревьев порозовели от восходящего солнца, а мы побледнели от недостатка сил. Миновали навес сарая, от которого началось наше путешествие.

– М-м, – выдавил Слюбор. – Одна ночь, а мы будто постарели на семилуние.

– Повзрослели, а не постарели, – необычайно тихо сказала Аделла. – А ты что думаешь, Бленда?

– Я думаю, что идея того, что разрушение и созидание есть суть одно, вроде бы проста, но никогда не понимала её так глубоко.

– Мне кажется вся эта философия – дерьмовая демагогия. Разрушение – это разрушение, а созидание – созидание. Ничего общего нет.

– Ошибаешься, – сказал за нашими спинами глухой голос.

Обернулись. Перед нами стоял тот самый загадочный маг в маске дракона:

– Разрушение ради созидания – основа жизни, – продолжил он. – Чтобы сотворить магическое действие вы жжёте стен-камни, уничтожая их сущность. Ливлинги – убивают животных, ради ценных для магии частей тел. Путаники и так ясно: ломают ландшафты, чтобы сотворить их жалкое подобие.

– М-м, а фулели? – спросил Слюбор. – Мы ничего не разрушаем…

– О, вы разрушаете больше всех. Чтобы создать в сознании своей жертвы новый мир, вы рушите все её представления о старом. По масштабам созидательного разрушения вы превосходите всех. Вы ломаете саму суть человека, отбирая у него знания о реальности, подменяя симулякром из своих фантазий.

Слюбор подбоченился и торжественно посмотрел на нас. Мол, вот, какой я, оказывается!

– Сделай рожу попроще, – сказала Аделла. – А то разрушу её, созидая фингалы.

– Кто вы? – спросила я.

– Ваш учитель по боевой магии всех направлений и средств. Зовите меня… м-м-м, Драгеном.

– Удивительно неожиданное имя для такой маски.

– Я решил заранее вам сказать, чтобы вы не боялись. Лично я считаю, что вы поступили верно. Разделение Первомага на дух и тело было полумерой. Его выход на свободу был неизбежен. Если бы не вы, то кто-то другой сделал бы это. Заверяю, я приложу всё возможное, чтобы научить вас за этот короткий срок.

Аделла зевнула:

– Вот и отлично. Но для начала дайте нам поспать.

– Постойте, кэр Драген, – сказала я. – Раз вы осведомлены о делах прошлого, не могли бы ответить на вопрос? Он меня мучает, а спросить Лорт-и-Морта я не успела.

– Мне нравится твоя любознательность, Бленда Роули. Какой вопрос?

– Для битвы с нами Первомаг призвал полчища монстров из других миров. Когда Первомага пленили, куда чудища подевались?

– Мать моя Кочевница, – выдохнула Аделла. – Это тебя волнует?

– Полчища иномирских монстров не прекратили атаку после пленения Первомага. Возникла ужасная ситуация: мы победили генерала, но армия продолжала наступать. Мы долго решали, как противостоять армаде? Высказывались даже такие отчаянные предложения, как бегство в иной мир через портал переброски. В итоге весь Голдивар спас один человек. Маг средних способностей по имени Хен… Хен… не помню, как его по-батюшке.

– Барьер Хена! – воскликнула я.

– Да, он предложил не воевать с монстрами, а просто оградить занятые ими земли непроницаемым барьером. Мы пожертвовали половиной поверхности Голдивара, но остановили врага. К сожалению, его сил хватило только на односторонний запрет. Любой может пройти за Барьер, но не сможет вернуться обратно.

– М-м, – получается в землях за Барьером Хена уже тысячу семилуний обитают существа иных миров?

– Хуже того, на Запертых Землях осталось множество городов. Пришлось пожертвовать одними людьми, ради спасения остальных.

– Хых, – сказала Аделла. – Представляю, как они злятся на нас, если выжили.

– Вы говорите так уверенно, словно принимали участие в тех событиях, – сказала я. – Хотя голос у вас не старческий.

– Много читал и смотрел умобразы по теме, – оправдался маг.

– Ещё вопрос. Что стало со Скро Мантисом? Он умер? Или как Лорт-и-Морт, живёт тысячи семилуний? Если да, то чем он занят…

– Он давно умер.

– Но ведь записи в «Летописи Закрытых Семилуний» содержат описания недавних событий, – не сдавалась я. – Если он умер, то как мог описать ту же битву при Эль-Сабхе, где впервые были применены цепные стены огня?

– Подделка. Кто-то просто приписал эту главу, как и многие другие намного позже.

– Тогда другой вопрос. Лорт-и-Морт много говорил о том, что Первомаг стал самым могущественным магом. Но он ни разу не упомянул – как именно он им стал? С помощью чего? Как вообще можно овладеть всеми магическими струнами Вселенной?

Морда дракона на маске Драгена приняла безразличное выражение:

– Тайна превращения человека в бога, была известна только Скро Мантису. Он умер, так и не раскрыв её. Даже в «Летописи» не упомянул.

– Ещё вопрос, – не унималась я, – А как тогда…

– Клянусь Мамой-Кочевницей, ещё один вопрос, Бленда, и я тебя зарежу.

6. О дружбе и сотрудничестве

1

Я проснулась от жужжания комара.

Окончательно открыла глаза и поняла – то не комар, а плаксивый голос Рельсона за дверью:

– Воришка завёлся, говорю. Помню, повесил пальто вместе со всеми… А утром глядь – нету!

Другой студент неразборчиво успокаивал. Но было слышно только Рельсона:

– Нет, я не забыл пальто в кабаке. Не хожу по таким местам, в отличие от вас! Да и как я мог вообще его забыть? Ведь там был свёрток с лягушками для экзамена… Что? Да! Я храню расходные материалы в кармане… Для чего ещё нужны карманы. Конечно, я мог положить лягушек в своей комнате, но вы же первые жалуетесь на запах и кваканье по ночам.

Я выползла из-под одеяла. Кровать моей соседки по комнате заправлена. У нас был уговор не будить друг дружку, если одна из нас вернулась поздно ночью.

– Как мне теперь сдавать экзамен? – бубнил Рельсон. – Буду жаловаться смотрителю палат, пусть обыск устраивает.

Моя грязная, порванная одежда валялась на полу. В утреннем свете видно было, что её владелица занималась чем-то таким, о чём лучше не спрашивать. Триединый знает, что только подумала соседка…

– Триединый, – сказала я вслух. – Нет такого бога, пора искать новое восклицание.

Подошла к зеркалу. Умылась остатками воды в кувшине. Начала чистить зубы.

Смотрела на своё лицо и вдруг вспомнила Матвея. Он с таким восхищением глядел на Аделлу, что даже перестал бояться её кинжала.

Не выпуская изо рта щётку, попробовала уложить волосы на манер Аделлы. Нет. Чтобы создать тот якобы хаотичный беспорядок, что был у неё на голове, нужно постараться.

Всё это сопровождалось бубнежом Рельсона. Он то удалялся по коридору, затихая, то приближался к двери, словно подозревал меня:

– Мы должны поймать воришку. Сегодня он украл у меня пальто, а завтра выкрадет у меня шапку. Или хуже того – украдёт кольчугу у Лорт-и-Морта!

Я даже поперхнулась зубным порошком.

Когда люди говорят первое пришедшее в голову, то оказываются к истине ближе, чем после долгих раздумий.

Чтобы не слышать лепет Рельсона, достала с полки коробку с музыкальными руллями. Выбрала свёрток с песней драйденского исполнителя по имени Фрод Орст. Он пел на химмеле, с милым акцентом, напоминавшим Хадонка.

Раскатала и запустила рулль.

Комнату заполнили звуки гитары, сопровождаемые ритмичным стуком барабана. Специально выбрала бодрую песню, подходящую для утренней побудки:

Я пришёл в этот мир отвергнутым,

Посмотри в мои глаза.

Однако, как совпали текст песни и вчерашние события…

Увидишь размер моих зрачков,

Это напоминание о прошлом…

– энергично продолжал Фрод Орст.

Я открыла шкаф и стала выбирать одежду. Обычно я носила длинные платья, как все девушки Щербатых Гор. Но сейчас решила, что надо кое-чему поучиться у Аделлы.

Поэтому выбрала охотничьи штаны. Они облегали мои ноги не так, как ноги номасийки, надо будет поискать иной фасон среди рисунков одёжной лавке. (То, что мои ноги не такие стройные, как у Аделлы, я признавать не хотела).

Выбрала курточку покороче. Она принадлежала соседке, но мы были в хороших отношениях и обменивались одеждой.

2

Я разложила одежду на кровати и задумалась. Хотелось поменять себя в лучшую сторону. А когда не знаешь, что поменять в себе, чтобы стать лучше – меняй одежду. Остальное само подтянется.

– Бленда, Бленда, – заныл за дверью Рельсон. – Ты там? Я слышу музыку. Открой. Произошло ужасное несчастье.

Я была в короткой ночнушке, хотя не помнила, как вчера переоделась, так сильно хотела спать.

Прячась за дверью, приоткрыла её.

– Наглое хищение произошло почти при свете дня, – причитал Рельсон, протискивая своё тощее тело в комнату. – Моё пальто украдено. Ты знаешь, кто мог бы это сделать?

– Кто-то случайно спутал со своим? – осторожно предположила я.

– Да как же его спутаешь? Это было лучшее пальто. Поэтому и украли.

– Ну, так уж и лучшее? Во-первых, оно воняло жабами, во-вторых, не только у тебя есть заговорённая одежда, подстраивающаяся под фигуру и погоду.

– Покрываешь воришку? Ты его знаешь?

– Нет, нет… Да куда ты лезешь?

Я вытолкнула Рельсона в коридор. Он вытягивал шею, стараясь осмотреть комнату.

– Пшёл отсюда, – рявкнула Аделла.

Она резко появилась из-за поворота коридора. Рельсон, боявшийся всех, а особенно – номасийцев, присел, прикрывая голову:

– У меня несчастье… Пальто.

– Я тебе штаны на плечи натяну. Вместо пальто будет. Хочешь?

Мне стало жалко Рельсона. Он был бездарным магом. Хуже него училась только Аделла. Оба были ливлингами, но Рельсон подчинял своей воле хотя бы жаб и хурдов. Тогда как Аделлу не слушались даже насекомые. Вероятно, поэтому она шпыняла его, злилась, что даже «целующийся с жабами» делал в магии успехов больше, чем она.

Я пропустила Аделлу в комнату:

– Слушай, Рельсон. Ты маг или не маг?

– Ну, маг, типа.

– Вот и примени свой магический дар. Отыщи пальто.

– Но как?

– Святой Топаз. Ты же тут ливлинг, а не я? У тебя разве нет душевной связи с твоими питомцами? Я не знаю, по запаху найди…

– Точно, – воскликнул Рельсон. – Могу создать рулль поиска. Но это неделю займёт… Я что, без пальты ходить буду?

– Штаны на плечи натяну, – повторила угрозу Аделла.

Рельсон махнул рукой и убежал.

3

Я вернулась в комнату.

Аделла сидела на моей кровати, закинув ногу на ногу. Ещё более шикарная, чем вчера. Когда же она спала, раз смогла так подготовиться?

– Обычно ты просыпаешься позже всех, – сказала я.

– Нам предстоят приключения, а не скучная зубрёжка. Я вообще не спала. Подумать только, мы за десять дней станем магами Пятой Отметки.

– Не станем, а изучим несколько приёмчиков из их арсенала. Но ты же не в восторге от предстоящей битвы с Первомагом?

– Чтобы я не была в восторге от битвы? Плохо ты меня знаешь, Бленда Роули. Просто не люблю, когда передо мной ставят безвыходные условия. Словно за мной закрывают дверь, лишая возможности вернуться. Тогда я всё делаю наперекор. Если надо проснуться утром, просыпаюсь в обед. Надо сдавать экзамены – вообще не прихожу на занятия.

Я стала натягивать охотничьи штаны.

– Не сочетаются с такой курткой, – сказала Аделла. – Слишком короткая куртка делит твоё тело на две неравные части. Так сорок семилуний назад одевались.

Она подошла к шкафу, перебрала одежду, морщась и приговаривая: «Мать-Кочевница, чьей бабушки эти обноски?».

Выбрала узкий кафтан:

– Тебе нужно больше носить такого, что лежит по фигуре, а не висит.

Я хотела было по привычке возразить… Но передумала. Аделла плохая магичка, но девушка – стильная.

Послушно натянула кофту. Аделла несколькими сильными движениями одёрнула как надо.

Я пробормотала:

– Только не надо мне покровительствовать. Якобы, я дурнушка, которая плохо одевается. Я симпатичная. Выгляжу не хуже всех.

– Симпатичная. Но ты же хочешь выглядеть не как все, а лучше?

– И зачем мне это?

– Ну как! Мы же скоро встретимся с Матвеем. Загадочным красавцем из иного мира.

Чтобы не покраснеть, я быстро спросила:

– А чего ты ко мне пришла спозаранку?

– Раз мы будем стоять плечом к плечу в битвах, то нужно стать друзьями. Знаешь же, что номасийцы – это сотни враждующих племён. Но во время общей беды, мы забываем свои разногласия и бьёмся как один народ.

Я усмехнулась:

– Это какая же общая беда у номасийцев? Всю историю именно вы, «сплотившись в один народ», нападали на соседей.

– Важно то, что мы должны поддерживать друг друга. Мне выгодно дружить с такой умной магичкой. Ты книжек прочитала больше, чем я видела умобразов. А тебе выгодно дружить со мной.

– Зачем? Что ты мне дашь?

– Знание жизни. Расскажу, почему не нужно пялиться на Матвея, мечтая, что он выберет тебя.

– Вовсе я не…

– У меня взгляд охотницы. А ты всё время хочешь стать чьей-то добычей. Поэтому и Хадонка отвергла. Он слишком мягок с тобой. Хотя краше любых иноземцев.

– Вовсе я не добыча.

Едва удержалась, чтобы не подколоть охотницу. Вчера, в безвыходный момент, вместо того, чтобы бороться за жизнь, Аделла начала молиться и просить лёгкой смерти.

Ещё посмотрим, кто тут из нас добыча.

4

В столовую на завтрак мы шли вместе с потоком учеников. Но держались обособленно вчетвером.

– М-м, раньше нас не связывала особая дружба, – сказал Слюбор. – Я дружил с Аделлой, а Хадонк с Блендой. Теперь мы инстинктивно держимся друг за друга.

– У тебя потрясающая особенность озвучивать очевидное, – сказала Аделла. – Ещё добавь, что раньше мы ходили на завтрак поодиночке, встречаясь только за столом, а теперь идём вместе.

– Я так и сказал.

Хадонк читал газету. Споггель, приняв едва различимую прозрачность, сидел на его плече.

Мне было немного грустно, что Хадонк интересовался политикой больше, чем мной.

– Что нового в мире? – спросила я.

– Драйденские Земли объявили о начале переговоров о создании союзного государства с Форвирром. Первая встреча назначена на послезавтра в Дорклафе. Гувернюр Химмельблю заявил, что это будет нарушением договора о мирном существовании и перебросил к границе с Форвирром дополнительные войска с востока.

– А что мой родной Номас? – спросила Аделла. – Эх, в старые времена, наши сразу бы атаковали, узнав, что восточная граница Химмельблю ослаблена.

– Твои кочевники молчат. Вейронцы как всегда объявили о нейтральной позиции.

– М-м, они наши древние союзники. Так что в случае чего…

– Да что с вами? – воскликнула я. – Какой «случай чего»? Вы ещё подеритесь до завтрака.

– М-м, без завтрака я воевать не согласен.

Мы засмеялись. Я остановилась и торжественно объявила:

– Давайте так договоримся: чего бы там наши государства не учудили, пусть хоть завтра же начнут жрать друг друга, мы поклянёмся быть вместе.

– Но если… – начал Хадонк.

– Никаких «если»!

– Всё же… – начала Аделла.

– Никаких «всё же»!

– М-м, а зачем нам этот пафос?

– Не знаю. Но чувствую, что так надо. Что так – правильно. Политика политикой, а мы – ученики Химмельблю. Останемся ими навсегда?

– Ладно, останемся студентами, – тряхнула огненными локонами Аделла. – Хотя слово «навсегда» мне не нравится. Я бы хотела закончить обучение.

– Останемся, если нас не грохнет Первомаг.

– Ага, или Бленда не выйдет замуж за м-м-м… Матвея-иноземца.

– Святые камушки, неужели все, кроме меня, заметили мой интерес к этому дикарю?

– Мы же не слепые, – буркнул Хадонк.

После этого мы сложили руки в знак подтверждения клятвы.

– Кстати, – сказал в итоге Хадонк, заглядывая в газету: – Южный Нип Понг начал стягивать войска на границу с Северным. А Деш-Радж начал готовить флот…

– Хватит политики! – хором крикнули мы.

Отобрали у него газету и выбросили в мусорную корзину.

5

После завтрака мы неуверенно вышли из столовой. Вчера никто не сказал нам, где и как будут проходить «ускоренное обучение».

Слюбор, как любой шаблонный толстяк, ел много, а после становился вялым. Растянувшись на скамейке, вздохнул:

– Жаль, что магию Пятой Отметки нельзя загнать в рулль. Вот было бы дело: активировал – и умеешь вызывать драконов.

– Дались вам эти драконы? – сказала я. – Кроме огненных взрывов, призыва чудовищ и порталов переброски существует мирная магия. Например, на сегодня я готовила доклад по теме «Улучшения долгодействия руллей для нужд сельского хозяйства».

– Мать моя Кочевница, уже скучно.

– Если кто-то из магов придумает заклинание, после которого мотыга крестьянина не будет терять остроту, вам будут благодарны миллионы людей.

– Если я научусь превращаться в дракона, – зевнула Аделла. – Миллионы людей будут тупо меня бояться. И будут благодарить, что оставила их в живых. Пусть работают простыми мотыгами, пока могут.

Мимо нас прошли ученики, направляясь на лекции.

– Бленда, ты идёшь на зачарование? – крикнул одногруппник.

– Я… Мы… У нас открытый урок по… – я замолчала. Врать я не умела.

– Открытый урок? – одногруппник остановился. – Почему я не знал? Можно с вами? Кто наставник?

На помощь пришла Аделла:

– Чё встал, иди отсюда. А то ноги переломаю. Будет тебе и открытый и закрытый урок.

Ох, иногда грубость работает лучше любых убеждений.

Хадонк достал свою газету из корзины:

– Смотрите-ка, Фрод Орст отменяет концерты в Химмеле, – прочитал он. – «В знак протеста против имперских амбиций Гувернюра Химмельблю, который препятствует воссоединению братских народов Драйдена и Форвирра».

– М-м, ну и дурак. Он же кучу денег в Химмельблю зарабатывал. Кому он нужен в других странах?

Маг в маске дракона появился как всегда за спиной:

– Все в сборе? Готовы?

– К чему? – успела спросить я.

Мир свернулся в спираль и схлопнулся в одну точку.

Мы очутились на плоской вершине неизвестной скалы. Сильный порыв ветра вырвал из рук Хадонка газету и унёс прочь. Картинка с танцующим Фродом Орстом на её развороте отлетела, словно старый мир унесло вместе с нею.

Наше обучение под наставничеством Драгена началось.

7. Матвей и госбезопасность

1

В семь часов утра я уже сидел в мастерской школы робототехники «RobotJR».

Дети, которые занимались здесь под моим руководством, не приходили раньше одиннадцати, поэтому каждое утро было предоставлено мне.

Потягивая кофе и первую утреннюю сигарету, пытался решить проблему с управляющей программой модели транспортного робота «Тягач 2.0».

Дверь раскрылась. В неё проехало ведро с водой и край швабры.

– Я работаю, – сказал я. – Просил же не мешать.

– Тута к вам, это… кто-то, – сказала уборщица.

Мужчина в тёмной водолазке и чёрных брюках с невероятно прямой стрелкой вошёл в мастерскую. Протянул мне руку:

– Матвей Сорокин? Приятно познакомиться. Меня зовут Алексей.

По внешности и ничего не выражающему взгляду, ясно, из какой организации этот Алексей.

Он и не стал скрывать:

– Догадываетесь, по какому я вопросу?

– «Брянский фоллстрайк»?

– Мы предпочитаем называть событие «оптическая иллюзия». «Фоллстрайк» – словечко из западных новостей. Да и то, специально написано с ошибкой, ведь в новостях из России не должно быть ничего хорошего для остального мира. Навязывают нам свою информационную повестку.

Алексей осмотрелся, провёл пальцем по роботизированным моделям, расставленным на полках. Резко сменил тему:

– Насколько я знаю, Матвей, вы фотограф? У меня сестра скоро замуж пойдёт, ищем, кто бы отснял лавстори. Вы как?