Коварные игры

Ellen Fallen

Коварные игры

Пролог

Мужчины собрались в просторной гостиной дома, дегустируя последнее в этом году молодое вино с виноградников. Тонкая структура дорогих хрустальных бокалов не могла передать его волшебный вкус, одновременно пряный и терпкий. Друзья гордились тем, что смогли побороть все козни природы и восстановить едва не умерший виноградник Дель Сарто.

– Ну что же. Хорошо, что все решилось. – Высокий темноволосый итальянец поставил опустевший бокал на стол и потянулся к сигаре. – Не печалься, друг мой. – Он втянул в себя приятный аромат темной бумаги и поджег.

– Теперь мы стали еще роднее. Совместный бизнес, подумать только. Мы в равной доле владеем нашими виноградниками и являемся партнерами, – произнес тот, который пониже и покоренастей.

Сигара зависла в длинных пальцах винодела Серджио Ди Маджио. Он стряхнул пепел в пепельницу и проводил взглядом красавицу жену своего друга. Она была такой хрупкой, кроткой и в то же самое время безупречной. Женщина стояла около колясок, в которых дремали маленькая Дева Дель Сарто, будущая наследница, первая красавица этих земель и его долгожданный, единственный сын Максимилиан. Серджио гордился тем, что на старости лет у него наконец появился ребенок – наследник, тот, которому он в будущем передаст все свои навыки и умения, поделится опытом и вековым наследием виноделия.

– Кажется, Джино не нравится Макс, – произнес мужчина, глядя, как его приемный ребенок пытался разбудить свою спящую сводную сестру.

Около несмышленых младенцев слонялся сорванец, пытающийся избавиться от мирно посапывающего «соперника». Серджио не смог остановить себя, и мысль сама собой сорвалась с языка.

– Он ее брат и хочет защитить, но это лишнее. Джино не о чем переживать, как и всем нам. Мой сын станет достойным мужем для твоей Девы. Мама Макса мечтала о дочери. Жаль, что она уже никогда не увидит, как они будут вместе, – он указал на малютку, которую теперь пытался взять на руки ребенок друга. – Мы уже семья, годы могут покалечить нас, но не нашу дружбу. Союз двух сильных семей, общее дело, каждый из нас теперь в доле. Мы станем несокрушимыми и всегда придем друг другу на помощь.

Брак. Договор на судьбу детей казался не совсем справедливым, но только так можно обеспечить будущее для ребенка и виноделия. Поддержка в виде кровных уз. Деве всего годик, и он не мог ставить на нее как на племенную кобылу. Но все же его душу терзали сомнения. Он оказался в очень затруднительной ситуации и уже почти лишился всего, если бы не его добрый друг. Именно таким образом поступил его давний приятель Серджио Ди Маджио, спас его шкуру от банкротства, помог возродить виноградные поля и поделился своими запасами. Они разделили бизнес на двоих, а теперь и судьбу своих детей.

– Венчание, клятвы. Однажды эти двое, – указывает на детей, спящих в колясках, – станут прекрасной парой. Семья прежде всего, а ею мы стали много лет назад. Так почему бы не закрепить браком наших прекрасных отпрысков. Могу я доверить тебе составление договора? – Обнявшись, мужчины последний раз оглядывают огромную территорию, теперь это дело их жизни.

– О чем ты, друг мой? Конечно! Никакого обмана! – восклицает отец юной наследницы.

Жаль, что никому из них не приходит в голову мысль, что бизнес и любовь не могут идти рука об руку. Только трехлетний Джино все еще пытался увезти свою сводную сестру как можно дальше от новоявленного жениха.

Глава 1

Дева

Неделю назад. Дом отца

Мне до боли знакомы эти места, здесь прошло все мое детство и юность. Широкая дорога, вдоль которой растут оливковые деревья, каменные дубы, кипарисы и ровные ряды винограда. Открытая терраса, дворик, увитый зелеными перголами с большими керамическими вазонами. Партер с буйно разросшимися кустарниками самшита, олеандра, шалфея, ладанника и розмарина. Знакомый балкон на втором этаже, выходящий на солнечную сторону, увитый яркими розовыми цветами. Родной дом, к нему всегда тянешься, прирастаешь душой, и стоит заметить на пороге любимых родителей, сердце подпрыгивает от радости совсем как в детстве.

В этот раз меня никто не встречал, да и на моем месте стоял незнакомый автомобиль представительской марки. Ставлю машину, убираю очки на соседнее сиденье, размазываю по губам бальзам. Поправляю уголки воротника на своей рубашке и выхожу на дорожку, осторожно захлопывая за собой двери. Обхожу фиат, кажущийся крошечным на фоне остальных. Кто-то не оценит выбор марки моей малышки, но для меня она очень комфортная и уютная. Я никогда не славилась транжирством, у меня были цели и далеко идущие планы на свое будущее, независимо от финансирования родителей.

Поправляю сумочку и медленно иду по тропинке, замечаю автомобиль Джино, моего сводного брата. Это уже интересней. Сердце делает кульбит, неспроста все это. Я пытаюсь вспомнить, сделала ли чего плохого за это время. Серьезно, я уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать, где мне комфортней, в каком обществе. Да, моя жизнь очень насыщена, и у меня не остается времени ни на что иное, только работа, даже если кому-то это не очень нравится.

Остановившись напротив дверей, я толкаю их от себя и вхожу в прохладный холл. Мои каблуки громко стучат по мрамору, и я считаю это неуместным в такой тишине, снимаю их и несу в руках.

– Моя любимая Дева, приветствую. – Сводный брат преграждает мне дорогу.

Стоило его вспомнить, он тут же появился. Джино возмужал, галантный и воспитанный, но что-то в нем изменилось. Его светлые волосы зачесаны назад, зеленые глаза с точностью ловят мое настроение. Высокий и статный, как все в нашей семье, держится надменно, иногда немного перебарщивает, но это не меняет моего отношения к нему.

– Здравствуй, Джино. – Подставляю щеку для поцелуя и обнимаю его в ответ. – Как жизнь? – спрашиваю незаинтересованно, боюсь снова всколыхнуть это болото.

Убираю ключи от машины в сумочку, тем самым нахожу причину отодвинуться от него.

– Как же я рад тебя видеть. Я так скучал, Дева. – Он снова обнимает меня, немного дольше положенного. – Хоть бы позвонила или, по крайней мере, ответила на мои звонки.

– Пожалуйста… – мягко отталкиваю его от себя, маскируя улыбкой свой отказ. – Где отец?

– Встречает дорогого гостя. Так почему не отвечала?

Могла бы и догадаться, ведь нечасто на парковке возле дома стоит чужая машина.

– Извини, но так много дел свалилось в последнее время. – Морщу нос и стряхиваю с рубашки следы его прикосновений, чувствую себя не в своей тарелке.

– Ты пряталась от меня, после моего неосторожного признания. – Когда понимает, что я не собираюсь отвечать, он дает мне пройти, галантно берет под руку. – Я тебя понял. Как самостоятельная жизнь? Огни города?

– Устроилась, очень нравится. – Слежу за тем, как он забирает мои туфли и привычно несет их сам.

– Леонардо сказал, что ты все еще одна. – Он слегка наклоняет голову, подталкивая меня к ответу. – Помнится мне, что именно таким образом ты отказала мне. Не нравятся городские мужчины?

– Я сказала тебе правду, ты мой брат. Какие еще могут быть объяснения? Сейчас не время для этого разговора, ты не находишь? Мы все уже выяснили. И в ответ на твой вопрос, как ты уже понял, мне некогда интересоваться отношениями, тем более с родственником. – Это правда, не знаю, каким еще образом объяснить ему свое мнение.

Я не хочу вспоминать про то, как он настойчиво ухаживал за мной и каким образом пришлось выкручиваться, пытаясь его не обидеть. Он даже не понимал, что мы все это время жили бок о бок в соседних комнатах и я называла его братом. В детстве такие моменты казались правильными, но в подростковом возрасте гормоны брали верх, и мы вполне могли переступить черту, но благодаря моему здравому смыслу ничего не произошло. И даже спустя время любые попытки с его стороны мгновенно пресекаю.

Довольно хмыкнув, Джино еще сильнее прижимается к моему боку, я украдкой смотрю на его удивительно неестественно аккуратный нос и уши. Он перехватывает мой взгляд, одаривает своей ослепительной улыбкой.

– Ты изменился, – взмахиваю рукой, указывая на него.

– Решил заняться собой, спортом вплотную, чем черт не шутит, вдруг пригожусь, – он будто объясняется передо мной за свою новую внешность.

Мой сводный брат от природы не красавец, но и уродом он не был. Крупный нос и врожденная лопоухость, мелкие изъяны, на которые он ссылался, стараясь доказать мне, что именно из-за них я не хочу быть с ним. И все мои доводы о том, что мы семья, не влияли на его мнение.

Я бросаю на него настороженный взгляд и иду молча по холлу, пока не начинают слышаться голоса с террасы. Джино, как маньяк, вцепился в мою руку и не дает вырваться. Иногда у меня проскальзывала мысль сообщить ему, что отец будет очень разочарован, если узнает об ухаживаниях. К слову, Джино постоянно находился рядом, возникал по первому зову и помогал. Я к нему испытывала теплые чувства, как к своему приятелю, но ни разу не дала понять, что между нами что-то может быть. Он же хотел большего и именно по этой причине стал последней песчинкой в моих сандалиях. Я уехала в надежде, что узнай Джино о том, что у меня новая жизнь, отвлечется, только вышла ошибочка. Этот человек всем своим видом показывает, что соскучился совсем не по-дружески.

Шагнув за порог, я наконец вижу моих родителей и еще одного человека, сидящего спиной ко мне. Джино забирает бокал вина у мимо проходящего официанта и передает мне, подталкивая выпить.

– Родная, – отец первым замечает меня и сразу заключает в крепкие объятия, мама перехватывает, одаривая поцелуями в обе щеки, и конечно, далее следует обсуждение.

Родители по очереди крутят меня как заводную куклу в разные стороны, сокрушаясь и восхищаясь.

– Как похорошела, – мама снова целует меня в макушку и разворачивает к себе лицом.

– Мама, не смущай меня, – я обнимаю ее в ответ, – будто не видели годами, такая же.

– Неправда. Серджио, взгляни, что делают с нашими детьми самостоятельность и город. Исхудала и осунулась, – меня тут же перехватывает отец, усаживает рядом с собой.

Как он сказал? Все внутри похолодело. Передо мной, улыбаясь, сидел старый друг моего отца, Серджио Ди Маджио, внимательные карие глаза, яркая итальянская внешность с благородной сединой на висках и такой же бородой.

– Моя прекрасная Дева, какая красавица! – Мужчина приподнимается со своего стула, подходит ко мне и аккуратно касается губами моей ладони.

– Сеньор Ди Маджио. – Он притягивает меня в объятия, подставляю щеки.

– Ну как же так, дочка. Какой я сеньор? Называй меня папа. – Он добродушно улыбается, пока, окончательно смутившись, я прячу взгляд. – Уже должна привыкнуть.

Я считаю, что лучше промолчать и не ставить нас двоих в неловкое положение, сажусь на свое место и отпиваю из бокала.

– А Макс не приедет? – Мама забирает из тарелки закуску.

– Уехал по делам, не знаю точно, когда вернется. – Серджио хмурится, и мне становится жаль его.

Максимилиан Ди Маджио избегает меня. Мы дружили, изначально с подачи наших родителей. Казалось, ничто не разрушит наш союз, будь то травмы, ревность или обычное плохое настроение. Но ничего не вышло, так как он постоянно отталкивал меня, а я испытывала к нему нежный девичий трепет, такой, от которого коленки подгибаются. Я не видела в нем друга, а он постоянно оберегал меня от себя и своей компании друзей, защищал не там где надо, отправлял домой, как только смеркалось. Я терпела его опекунство, даже обожествляла. Мой разум никак не хотел понять одну простую вещь, что Максимилиан был сам по себе и мне нельзя бегать за ним по пятам, подглядывать в замочную скважину. Такая девочка, как я, никогда не станет объектом его внимания. И жениться на мне он никогда не собирается, несмотря на договор родителей.

Чем старше мы становились, тем больше между нами разрасталась яма. Макс все реже приезжал в наш дом, у него появлялись подружки, о которых судачила прислуга. Я чувствовала себя преданной, даже когда на телефон не пришло ни единого сообщения, ждала. Своим исчезновением он дал понять одно: между нами нет ничего… Никаких встреч, влюбленности и дружбы.

Мои родители очень расстроились, но поддерживали отношения между нашими семьями. Даже пытались придумать отговорки, оправдать его, но я уже не верила. Все праздники они проводили вместе, а мы с Максом находили причину пропустить это событие, чтобы лишний раз не мозолить друг другу глаза и не пересекаться. Вот тогда я сблизилась с Джино. Мы все свое свободное время проводили вместе. Он разделил мое одиночество и подставил свою грудь, превращаясь в жилетку. А уж сколько я выплакала слез по Ди Маджио…

– Дева тоже постоянно занята. Приезжает и тут же уезжает, совсем забросила родной дом. – Слышу голос мамы и начинаю моргать, возвращаясь из своих воспоминаний к людям, окружающим меня.

Хочу что-то сказать в свое оправдание, но понимаю, что нечего. Я действительно не намерена задерживаться, так как у меня новая жизнь. Есть свой дом и жилец, нуждающийся в моем внимании.

– Давайте выпьем за встречу, – вклинивается Джино, спасая меня от ненужных объяснений.

– За встречу, – благодарно улыбаюсь мужчине и приподнимаю бокал.

– За верных друзей и любимых детей, – произносят мои отец и мама.

И только Серджио молчит, он очень медленно поднимается со стула, подносит свой бокал к нашим и осматривает каждого из собравшихся.

– Давайте за невесту, чуткую и отзывчивую. Семейные узы, крепкие дружеские отношения и за исполнение обещаний. – Серджио касается бокала, и я почему-то еще больше нервничаю. – За молодую любовь и виноградники.

Мы тревожно переглядываемся с Джино, он выпивает все содержимое бокала и берет второй у официанта с подноса. Мама как-то нервно косится на всех собравшихся, убирает пряди со лба. Папа переступает с ноги на ногу, и только наш гость спокойно ставит пустой бокал вина на стол. Внезапно начинает играть незнакомая мелодия, телефон сеньора Ди Маджио оживает и я замечаю имя звонящего… Максимилиан… По телу пробегает нервная дрожь, я отступаю назад. До того момента, пока не врезаюсь в преграду, теплую и вполне себе живую. Оглядываюсь, чтобы увидеть Джино, он берет меня под руку с дружеской улыбкой на губах.

– Прошу меня извинить, сын по пустякам не звонит, – произносит наш гость, берет смартфон и уходит из гостиной.

Иногда я кажусь себе трусихой, всегда сложнее задавать вопросы, чем услышать ответы, которые могут не совпадать с твоим мнением. У меня никогда не было привычки спорить, устраивать скандалы или предъявлять. Мы все знали истинную причину появления этого человека, но не торопились делать выводы.

– Кто-нибудь хотел меня известить заранее? – начинаю я несмело.

– Пришло время, – откликается отец и подзывает Джино ближе к себе кивком головы. – Сынок, пойдем принесем еще вино.

Я провожаю взглядом мужчин.

– Видела, что он с собой сделал? – тихо говорит мама, подходя ко мне ближе. – Отец считает, что это из-за неуверенности в себе. Ужасно переживает и не знает, как начать разговор, – мягко касается ладонью моего плеча. – А мне кажется, это как-то связано с твоим переездом от него.

– Между нами ничего не может быть. Джино тоже об этом знает. Я понимаю, что ты специально отвлекаешь меня. Ты считаешь, то, что сейчас происходит, нормально? – задаю глупый вопрос. – Замужество, мам. Макс все эти годы избегал брака, и сейчас, когда у меня все закрутилось, вдруг очнулся и вспомнил о невесте?!

– Мы тебя с детства к этому готовили, – она снова поправляет волосы, – рано или поздно это случилось бы. Уж лучше сейчас, пока молодая, еще характер не испортился, успеете подстроиться.

– Мам, я невеста в ожидании жениха уже много лет. У меня сложные отношения с Максом, и как вы знаете, мы давно не виделись.

– У вас вся жизнь впереди, не вижу никаких проблем. Не выдумывай, – резюмирует мама, показывая официанту заменить бокалы со спиртным и готовить стол для принятия пищи.

– Мы из разных миров, я не могу бросить все.

– И не бросай, можно же делать все вместе.

Отлично. Я, конечно, предполагала, но где-то еще теплилась надежда, что ничего не случится. Пока мама занимается сервировкой, верней, руководством над процессом, я выхожу на террасу. Мои туфли стоят будто приглашая бежать без оглядки. Неизвестность угнетает, спиртное не расслабляет, а люди, вновь собравшиеся вместе за моей спиной, задумали нечто такое, что мне не понравится после всего произошедшего.

Спускаюсь по лестнице и наступаю на густую траву босыми ногами, она прохладная и щекочет мои стопы. Здесь я бегала целыми днями, превращала двор в свое королевство, которым правила. Я была хозяйкой своей жизни.

– Серджио приехал за тобой, ведь так? – рядом бесшумно возникает Джино.

– Так, – оглядываюсь на мужчину, стоящего позади.

– Сможешь выкрутиться? – Он замолкает, когда я резко поднимаю ладонь вверх.

– Теперь-то у меня точно выбора нет.

– Мне казалось, проблема решена. – Он ждет моей реакции. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я постараюсь тебе помочь.

– Уже помог, но, видимо, решать придется на месте. Сама справлюсь.

Отворачиваюсь от него. Мама права, меня готовили к этому браку, но никто не берет во внимание, что будет очень сложно наладить контакт после случившегося.

Глава 2

Максимилиан

В жизни ничего не случается просто так. Тебе кажется, что все отлично, а в другую секунду ты узнаешь что-то такое, от чего все твои планы рушатся. Мне кажется, все неприятности начались с пожара. На тот момент я был дико увлечен своими проектами и не очень интересовался происходящим. Договором тем более. Казалось, есть он и ладно, никто не гонит в шею немедленно его исполнять.

Но пожар изменил мою жизнь. Я хотел найти виноватых, наказать всех и каждого, если бы тем самым поджигателем не оказался мой отец. Нечаянно! И это ужасно, он сам уничтожил своими руками все то, что было нажито непосильным трудом. С его слов, все случилось внезапно. Одна ночь, бутылка вина собственного производства и неловкое движение рядом с зажженной свечой сыграли плохую шутку. Все вспыхнуло моментально. А что мог сделать старик, находившийся в алкогольном опьянении? Естественно, я винил себя. Я был настолько погружен в себя и стремился быть дальше от виноделия и брачных обязательств, что пропустил момент, который, возможно, повлияет на наше финансовое положение.

Выстраивать новые планы мне под силу, знать бы, как вернуть душевное равновесие, ведь кроме злости во мне больше ничего не осталось. Пепелище, стройка, виноградник и горы нерешенных проблем. Надо постараться справиться со всем, хоть раз в жизни стать опорой. Хочется надеяться, что отец действительно понял, что надо делать, иначе его будет ожидать очередной удар.

Он возложил на меня все полномочия, только я ведь не винодел и никогда не стремился им стать. Ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, меня откровенно пугала. А это означает только одно: мы скоро окажемся на мели. Я знал, что высоко взлетаешь, но больно падаешь. Только никогда не старался взлететь выше, чем мог набрать высоты. Никто не застрахован от предательства, даже самые сильные и преданные. Мой нынешний уединенный образ жизни вдали от всех на холме отличался от прежнего, и выбор сделан осознанно. Дом, спрятанный за вековыми деревьями, дал понять, что я не позволю себя сломить.

– Как можно писать такую чушь. Бесят писаки!

Я сидел в своей комнате и перечитывал ту поганую статью в The Food and Wine Advocate. Обозреватель, выступающий под псевдонимом, решил, что он всемогущий. Появлялся этот человек на закрытых показах, не нуждался в рекламе, и наивысшая оценка пророчила успех коллекции. Я глубоко ненавидел критиков и до того, как прикрыл свой собственный бизнес, а сейчас тем более. Каждое слово, мнение, завуалированное красивыми словами, тоже мне эксперт. Таких людей хочется опустить на землю и показать их место.

Телефон, лежащий на столе, будто ожил, на экране высветился номер отца, и я сразу отреагировал на звонок.

– Сынок, у меня хорошие новости.

– Тогда не буду тратить твое время на плохие. – Сосредотачиваюсь на отце.

– Все наладится, как только приеду. Леонардо полностью обеспечит нас новым сортом. – Он очень рад предстоящей перспективе, но не учитывает маленькую деталь.

– У нас север, папа, а твой дорогой друг живет на юге. Многое из того, что ты привезешь, может не пройти акклиматизацию. – Я уже не говорю о том, что в ресторанах предлагают вино этого самого Дель Сарто. Зачем производить то, что уже существует?!

– Мы постараемся. Ты все правильно сделаешь, сынок, – усмехается отец. Судя по его голосу, он счастлив.

– Ты знаешь, я готов трудиться до потери пульса. Только опыта маловато, – отвечаю ему и слышу, как он прочищает горло. – Не могу обещать хороших результатов. Что-то еще?

– Максимилиан, она не хочет ехать, по глазам вижу. Сейчас разговаривал с Леонардо, выходит так, будто это наша сторона оттягивает момент венчания, а теперь мы вспомнили и примчались. Столько лет уже прошло! Леонардо задает вопросы, – начинает он напряженно. – Вдруг она не поедет? Мы должны выйти из этой затруднительной ситуации, так не может больше продолжаться.

– Папа, а вообще ты помнишь, зачем поехал? – сжимаю в руках телефон. – Ты окулист, что ли, видишь все по глазам.

– И что я должен сделать? Как объяснить? Сам тогда сказал, теперь не стану отказываться от своих слов. А ты все бегал не пойми где! Я не планировал происходящего сейчас. Но ты сам видишь, как жизнь повернулась. Как убедить, раз пришлось обратиться? Ты тоже молодец, отправил старика решать проблемы, сам не соизволил приехать. У меня сердце болит, засиделись ты и она, столько ждали, и вот тебе. – Он давит мне на жалость.

– Ты за меня не переживай. Не надо никого убеждать, есть договор, пусть едет.

– Может, надо забыть все обиды? Не нравится мне это! Ты мой сын и знал с первого дня ее появления, что однажды придется исполнить мою волю. А теперь черте что происходит! Разве нет другого решения проблемы?

– А кому нравится? В данный момент я исполняю твою волю. Вези невесту, на месте разберемся.

– На месте он разберется! – кряхтит отец.

Может показаться странным, что мужчина в моем возрасте, самостоятельный и вполне способный решить все сам, отправил своего отца. Мы же в Италии! Родители носят нас на руках, целуют, балуют и учат уважению с малых лет. Наш случай не рядовой, и рассматривать его пристально не стоит. Хватает того, что решение наших семей не обсуждается, ведь они, казалось бы, никогда не сделают плохо своим родным и близким. Отец по своей природе дипломат – я, напротив, могу и нагрубить. То, как я ему ответил, ожидаемо, привычный резкий тон, учитывая мой образ жизни, в пределах нормы. Вот только я и так чувствовал себя сволочью по отношению к нему. Он вырастил меня сам, никогда не жаловался и не оставил в приюте. Благодарность заполнила мое сердце, даже сейчас мой отец думал обо мне. Кроме того, я не оправдал его ожиданий и меня съедало чувство вины.

– Максимилиан, я переживаю, во что выльется переезд девушки к тебе. Но и не могу забрать свои слова назад только потому, что ты слишком упрям, чтобы простить.

– Что ты из меня монстра делаешь, не съем ее. Она все знает о виноделии, ее знаний хватит на всех. Так что согласились помочь, мы принимаем ее.

– Когда мы докатились до такой жизни?

Я молчу, переваривая информацию.

– Ладно, обещаю подумать. Не настолько все ужасно, – произношу устало, мне действительно уже порядком надоело, но у меня еще теплится надежда все исправить.

– Максимилиан, пожалуйста…

– Пусть приезжает. Что ты там накручиваешь себя? Может, Дева сбежит от меня, не успев даже заселиться. Я же не могу предсказывать, как пойдет, – говорю ему.

– Ты же можешь переступить через свою чрезмерную гордость! Влюби ее в себя. Попробуй хотя бы! Если уж ничего не выйдет и она откажется от тебя, надеюсь, не погрязнем в позоре.

– Тебя интересует мнение других? По-твоему, лучше умереть на улице?

– По-моему, лучше никого не ставить в неудобное положение. Решающее слово за тобой. Я еще раз прошу прощения за то, что тебе теперь приходится расхлебывать. Но чем черт не шутит, вдруг все обойдется?

Есть одна оговорка: Дева Дель Сарто не знает меня нынешнего, вряд ли смирится, да и мне тяжело будет видеть любимую девушку из моего прошлого в моем холостяцком логове. Я должен постараться перешагнуть через себя. Мне нужно время…

POV

– Дева, смотри, что я тебе принес, – донесся голос за дверью, затем она отворилась и появился Джино с какой-то коробкой в руках.

Девушка соскочила с кровати и ланью устремилась к своему сводному брату, оставив меня сидеть с ее книгами. Отбросив их в сторону, я упал на подушки и закинул за голову руки. Я знал, что это надолго, они не могут оторваться друг от друга, и каждый раз при его появлении я отхожу на задний план. Дева выталкивает его за дверь и начинает тихо что-то говорить. Вот о чем я и говорил, у меня нервно дергается глаз и самое огромное желание – это надавать тумаков несносному братцу. Зачем вообще притащился этим летом к ним в гости, если каждый вечер провожу в одиночестве.