Венецианский купец

О, если б смог ему я в бок вцепиться,

То древнюю обиду утолил бы!

Он ненавидит наш народ священный,

И на собраниях купцов ругает

Меня, мои дела. Мои доходы

Зовёт лихвой. Будь проклят род мой, если

Его прощу я!

БАССАНИО

Слышите ли, Шейлок?

ШЕЙЛОК

Хочу понять мой нынешний запас я,

И, как я помню, по моим прикидкам,

Немедленно собрать мне не по силам

Всю сумму, аж, в три тысячи дукатов.

Что из того? Снабдит меня деньгами

Тубал, сородич мой, не сразу только!

Так сколько месяцев Вам было нужно?

к Антонио:

Мир Вам, синьор достойнейший! Вы были

Последним, кто покинул наши речи.

АНТОНИО

А, Шейлок! Хоть взаймы и не беру я,

И не даю с процентами, однако

Для обстоятельств друга изменяю

Традиции.

к Бассанио:

Он знает, сколько нужно?

ШЕЙЛОК

Да, да, три тысячи дукатов.

АНТОНИО

И сроком на три месяца.

ШЕЙЛОК

Я и забыл. Три месяца, сказали?

Ну, что ж, тогда, в чём Ваш залог? Я слышал,

Что ни даёте в рост и ни берёте?

АНТОНИО

Я никогда не пользовался этим.

ШЕЙЛОК

Когда Иаков пас овец Лавана, 11

То был он от святого Авраама, 12

Как мать его мудрейшая свершила,

Наследник третий. Да, по счёту третьим.

АНТОНИО

И что с ним, он взимал лихву?

ШЕЙЛОК

Нет, это

Звать не «лихвою», а «прямою долей».

Заметьте, что, тогда, Иаков сделал:

Они с Лаваном были в договоре,

Что пёстрых всех ягнят и полосатых

Иаков заберёт себе в награду.

И осенью, когда все овцы стали

Искать баранов, чтобы с ними вместе

К работе приступить по зарожденью,

Пастух узоры разные нарезал

На прутьях, и, верша благое дело,

Пред лучшими их овцами поставил.

Смотря на прутья, овцы зачинали

Ягнят, лишь для Иакова, всех пёстрых.

Благословлён и, значит, благодатен

Любой доход, который не украден.

АНТОНИО

Иакову затея эта, сударь,

Была работой. Только сделать то же,

Что от небес зависит, он не в силах.

Цель речи – чтоб лихва сошла за благо?

Иль Ваши деньги – овцы и бараны?

Не знаю. Но их множу так же быстро. ШЕЙЛОК

Заметьте.

Так, Бассанио, АНТОНИО (в сторону) заметь же:

У Дьявола Писание – в подспорье,

У злой души – свидетельство святое,

Как, на устах с улыбкой, проходимец,

Как сочный плод, прогнивший в сердцевине.

О, как прекрасен внешний вид обмана!

ШЕЙЛОК

Три тысячи!? То – кругленькая сумма.

Три месяца?! – Понять, позвольте, ставку.

АНТОНИО

Ну, Шейлок! Будем на тебя смотреть мы?

ШЕЙЛОК

Синьор Антонио! Так много, часто

Я на Риальто Вами был унижен

За деньги и доход мой без торговли.

Но это всё сносил я терпеливо —

Терпением весь наш народ отмечен.

Меня, предавшим веру, называли,

Псом, рвущим глотки, и плевали

На мой еврейский габардин, всего лишь

За мой доход с того, чем я владею.

Теперь нужна Вам помощь и ко мне Вы

Пришли сказать: «Ну, Шейлок, дай нам денег!»?

Вы, кто плевал мне в бороду, с презреньем

Пинал, как незнакомую собаку

С порога? Деньги Вам нужны? И что же

Сказать Вам? Не спросить ли: «У собаки

Как могут деньги быть для одолженья

В три тысячи дукатов?»? Или должен

Согнуться я в раба смиренной позе,

И не дыша, слова шептать смиренно:

«О, господин, меня Вы оплевали

В ту среду, после пнули, псом назвали

В который раз, и за учтивость эту

Я одолжу Вам, сколько захотите!»?

АНТОНИО

Ты вынудишь, назвать тебя так снова,

И дать тебе пинка, а также плюнуть.

Коль одолжишь нам денег, одолжи их

Не как друзьям. Когда же дружба с друга

Брала приплод бесплодного металла?

Как своему врагу дай в долг охотней:

Нарушит он, с него, с приятным чувством,

Весь долг, лихву и неустойку взыщешь.

ШЕЙЛОК

Да, посмотрите, как разбушевались!

Хочу снискать любовь и быть Вам другом,

Забыть позор, каким меня пятнали,

Помочь в нужде, не брать сверх долга, Вы же

Не слышите. С добром Вам предлагаю.

То будет добрым делом. БАССАНИО

ШЕЙЛОК

Доброту я

Вам докажу. Идёмте же со мною

К нотариусу и скрепим печатью

Единственный залог, забавы ради,

Что, если в день такой, в таком-то месте,

Такой-то суммы Вы мне не вернёте,

То неустойкой будет право срезать

Фунт мяса от прекрасной Вашей плоти,

В той части тела, что мне приглянётся.

АНТОНИО

Довольно, верю! Сей залог скреплю я.

И всем скажу о доброте евреев.

БАССАНИО

Ручаться так ты за меня не должен,

Я лучше со своей нуждой останусь.

АНТОНИО

Не бойся, друг! Не будет неустойки.

В течение двух месяцев, за месяц

До срока, жду я корабли и сумму

В три раза больше суммы обязательств.

ШЕЙЛОК

О, Авраам! И это – христиане?

Свои дела жестокие их учат

Подозревать всех прочих в тех же мыслях!

Скажите мне, когда он срок нарушит,

Что получу, взыскав ту неустойку?

Фунт мяса человека не так ценен,

Как от коров, козлов или баранов,

Не так полезен. Предлагаю дружбу

Ему, чтоб заслужить расположенье.

Принять согласен? Если нет, прощайте,

И за любовь, прошу, не обижайтесь!

АНТОНИО

Да, Шейлок, я скреплю залог печатью.

ШЕЙЛОК

Тогда, пойдём к нотариусу сразу.

Ему скажите всё о нашей шутке.

А я пойду и соберу дукаты,

Домой, где под охраной их оставил

Ленивого слуги. И вскоре с вами

Я буду

Так спеши, еврей добрейший! АНТОНИО

ШЕЙЛОК уходит.

АНТОНИО

Еврей стал, как христианин, добрее.

БАССАНИО

Не нравится мне замысел злодея.

АНТОНИО

Пойдём, свою тревогу утоли —

Прибудут раньше срока корабли.

Уходят.

АКТ II

СЦЕНА I. Бельмонт. Дом Порции.

Фанфары. Входят: ПРИНЦ МАРОККО – рыжевато-коричневый мавр весь в белом, ПОРЦИЯ, НЕРИССА, и следом – три или четыре слуги принца.

ПРИНЦ МАРОККО

Не презирай, что чёрен цветом кожи.

Темна ливрея блещущего солнца,

С которым я соседствую с рожденья.

Пусть севера прекраснейший мужчина,

Тот, знавший лишь тепло, что лёд растопит,

В любви к тебе, как я, надрежет кожу,

Чтоб доказать, чья будет кровь краснее.

Скажу я, госпожа, такой мой облик

Страшил храбрейших. Но, клянусь любовью,

Страны моей достойнейшие девы

Его любили. Но сменил бы цвет я

За Ваши чувства, нежная царица.

ПОРЦИЯ

Мой выбор подчиняется не только

Девичьих глаз разборчивому мненью.

Моя судьба – во власти лотереи,

Что права выбирать меня лишает.

Но если бы отец не ограничил

Меня наказом, стать тому женою,

Кто выиграет так, то, князь, скажу Вам,

Тогда, как светлый, как любой тут бывший,

Вы были бы для чувств моих открыты.

ПРИНЦ МАРОККО

Но и за то, что есть, благодарю Вас.

Итак, прошу, меня к ларцам ведите,

Чтоб испытать удачу. Ятаган мой,

Сразивший Персии царя и Софи, 13

В трёх битвах победивший Сулеймана, 14

Помог бы мне взглянуть в глаза, хоть Смерти,

И превзойти храбрейшего на свете,

Медведицу от медвежат, сосущих,

Прогнать, у злого льва добычу вырвать,

Чтоб, госпожа, тебя завоевать мне.

Увы, пока! Когда же Лих с Гераклом 15 16

Кидают кости, кто меж ними лучший,

Тому, случайно, может выпасть больше,

Кто хуже. Так Алкид побит слугой был. 17

Так я, свой путь слепой Фортуне вверив, 18

Могу не взять то, что возьмёт не лучший,

И с горя умереть.

ПОРЦИЯ

Должны Вы или

Рискнуть судьбой, иль вовсе не пытаться.

Ведь прежде нужно клятву дать пред Богом —

Неверно выбрав, не вступать в брак позже

Ни с кем из женщин. Будьте осторожны!

ПРИНЦ МАРОККО

Не буду, нет! Пойдём, веди же к шансу!

ПОРЦИЯ

Сначала – в храм. Потом – обед, а после

Рискнёте Вы.

ПРИНЦ МАРОККО

Тогда – большой удачи!

Счастливым стать иль проклятым, иначе.

Фанфары. Все уходят.

СЦЕНА II. Венеция. Улица

Входит ЛАНЧЕЛОТТО БОЛТУНО. / 19

Наверно, совесть даст мне убежать от моего хозяина – еврея. ЛАНЧЕЛОТТО БОЛТУНО 

Бес, искушая, мне под руку говорит:

«Болтуно! Ланчелотто Болтуно, порядочный Лачелотто, или порядочный Болтуно, или порядочный Ланчелотто Болтуно, используй ноги, прочь беги, начни».

Но совесть говорит:

«Нет! Берегись, честнейший Ланчелотто. Берегись, Болтуно честный, или, вышеупомянутый честнейший Ланчелотто Болтуно, не беги – бегущих ноги презирай». Но наглый бес велит мне собираться, говорит:

«Давай же! Прочь! Всего святого ради, Воспрянь душой бесстрашной и беги».

И что же!? Совесть у души на шее виснет и мудро говорит: «Мой честный друг, мой Ланчелотто – сын честного отца…» – точнее, так – «сын честной матери».

Отец мой был изменчивой натурой

И смутных дел немало натворил.

Да, совесть говорит мне: «Ланчелотто! Ни с места!», ну, а бес велит: «Вперёд!» «Стой!» – совесть, снова. Тут я указал и совести, и бесу: «Ваш совет Хорош.»

Чтоб совесть мною управляла,

С хозяином я должен оставаться —

С евреем, кто – о, Господи, прости! – сам некий Дьявол.

Но чтобы, мне бежать, то надо управлять мной бесу, кто —

О, Господи, спаси! – и есть сам Дьявол.

Конечно, мой еврей – как сущий Дьявол.

По совести, моя жестока совесть,

Что мне даёт совет остаться с ним.

Совет у беса больше дружелюбен.

Я убегу! Моими, бес, располагай ногами. Убегу!

Входит СТАРЫЙ БОЛТУНО, с корзиной

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Мой юный господин, прошу скажите,

Как к мастеру-еврею мне пройти?

ЛАНЧЕЛОТТО (в сторону)

О, небеса! Да это – мой отец единокровный!

Наверно, слеп, не видит больше ни песка, ни камня,

И не узнал меня. Его запутать постараюсь я.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Мой юный господин! Молю Вас,

Дорогу объясните мне до мастера-еврея.

ЛАНЧЕЛОТТО

Вам надо повернуть направо на ближайшем повороте,

А раньше – чуть налево. Как-то!

А после – ни направо, ни налево, а наискосок,

И к дому, прям, еврея.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Да, будь я сыном Божьим, этот путь премудрый

Мне не постичь. Но, может быть, знаком Вам Ланчелотто,

Что в доме жил его? Живёт ли там сейчас?

ЛАНЧЕЛОТТО

О молодом синьоре Ланчелотто Вы спросили?

Заметьте! Муть сейчас такую подниму здесь. (В сторону)

к Старому Болтуно:

Так спрашивали Вы о молодом синьоре Ланчелотто?

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Он, сударь, вовсе не синьор, а сын убогого отца,

Который, хоть и честный человек, но слишком беден,

И, слава Богу, что живой.

ЛАНЧЕЛОТТО

Отлично!

Его отец, пусть, будет кем угодно,

Но мы тут с Вами говорим, бесспорно,

О молодом синьоре Ланчелотто.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Скорей, о Вашем славном друге, сударь,

Но не о Ланчелотто.

ЛАНЧЕЛОТТО

Зачем, старик, зачем, я умоляю,

Сказали Вы о молодом синьоре Ланчелотто?

СТАРЫЙ БОЛТУНО

О Ланчелотто, но без Ваших ухищрений.

ЛАНЧЕЛОТТО

Назвали, значит, Вы синьора Ланчелотто.

Не смейте говорить, отец, мне о синьоре Ланчелотто!

Ведь молодой синьор, по воле рока и судьбы

И странных изречений Трёх Сестёр и им подобных 20

Ветвей такой учёности, и в самом деле, умер,

Как говорится ясными словами, он ушёл на небеса.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

О, не дай Бог! Ведь этот мальчик посохом мне был,

Для старости – опорой лучшей самой.

ЛАНЧЕЛОТТО

Похож я, разве, на дубину или шест,

На посох или на подпорку?

Ты не узнал меня, отец?

Увы! Я вас не знаю, молодой синьор, СТАРЫЙ БОЛТУНО

Но мне скажите, я прошу, мой мальчик —

Покой его душе – жив или умер?

Так, ты не узнаёшь меня, отец? ЛАНЧЕЛОТТО

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Увы, синьор, я слеп почти, я Вас не знаю.

ЛАНЧЕЛОТТО

Нет, если бы, глаза имел ты, даже,

И впрямь, меня ты, мог бы не узнать:

Отцу ум нужен, чтоб узнать своё дитя.

Ну что ж, старик, о сыне всё твоём я расскажу.

Благослови меня.

Становится на колени, спиной к Старому Болтуно

Всегда выходит истина на свет,

Нельзя убийство долго утаить,

Хоть можно спрятать сына от отца,

Но всё же, правда вырвется наружу.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Синьор, прошу Вас, встаньте! Я уверен,

Что Вы – не Ланчелотто – мальчик мой.

ЛАНЧЕЛОТТО

Прошу, давай дурачиться закончим.

Благослови меня. Я Ланчелотто,

Твой сын, что был, твой сын, который будет.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Что Вы мой сын, я не могу помыслить.

ЛАНЧЕЛОТТО

Не знаю, что помыслить мне об этом,

Но Ланчелотто я, слуга еврея.

И я уверен, Марджери – твоя жена есть мать моя.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Её, действительно, так звали – Марджери.

Я поклянусь, что если Ланчелотто ты,

То ты есть плоть и кровь моя.

Берёт Ланчелотто за кудри, свисающие на спину

Господь, боготвори! Какая борода!

На подбородке у тебя волос побольше, чем

В хвосте у Доббина – коня гнедого моего.

ЛАНЧЕЛОТТО (встаёт)

Тогда, должно быть, хвост его растёт обратно.

Когда его я видел в прошлый раз,

Уверен, хвост его имел погуще волос, чем моё лицо.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

О, Боже, как же ты преобразился!

Как ладишь ты с хозяином своим?

Ему принёс подарок я.

Как ты теперь живёшь?

ЛАНЧЕЛОТТО

Да, хорошо! Но лично мне,

Как всем рискнуть, со службы убежав,

Так не найти покоя до тех пор,

Пока не будет у меня работы

С другими правилами. Мой хозяин – истинный еврей.

Ему подарок сделай!

Ему удавку дай! Я голодаю у него на службе.

Ты можешь видеть,

Мой каждый палец истощён до жил.

Отец, я рад, что ты пришёл.

Подарок свой отдай мне для синьора одного – Бассанио,

Который сверх того мне предоставит новую ливрею.

Ведь, если я служить ему не буду,

Я убегу так далеко, пока земля ещё имеется под Богом.

О, редкая удача! Он и сам сюда идёт.

К нему – отец! И пусть евреем стану, если дальше

Слугой останусь своего еврея.

Входят БАССАНИО с ЛЕОНАРДО, со слугой или двумя

БАССАНИО

Вы сделать это можете, но только быстро,

Так, чтобы ужин был готов к пяти часам, не позже.

И проследить, доставлены, чтоб, были эти письма.

Ливреи подготовьте, и просите,

Прибыть в мой дом, тотчас же, Грациано.

Слуга уходит.

К нему – отец! ЛАНЧЕЛОТТО

СТАРЫЙ БОЛТУНО (к Бассанио)

Бог – в помощь, Ваша Милость.

БАССАНИО

Благодарю! Что от меня ты хочешь?

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Вот, сударь, сын мой – бедный мальчик…

ЛАНЧЕЛОТТО

Не бедный мальчик, сударь, а слуга богатого еврея.

И я хотел бы…

Как должен, сударь, уточнить отец мой…

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Он сильно заражён, как говорится,

Желанием служить…

ЛАНЧЕЛОТТО

Сказать короче,

Служу такому я еврею, сударь,

Что просьбу к Вам имею. Мой отец Вам уточнит её.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Он и его хозяин, вряд ли, мягко выражаясь,

Заботливые братья…

ЛАНЧЕЛОТТО

Я буду краток,

Вся правда в том, что этот мой еврей,

Мне сделав зло, меня тем вынуждает

К тому, о чём, надеюсь, мой старик расскажет Вам.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Сюда принёс я блюдо с голубями.

Его я подарить хотел бы Вашей Милости.

И просьба к Вам моя…

ЛАНЧЕЛОТТО

Но вкратце, эта просьба – дерзость.

Сам за себя прошу, как Ваша Милость

От честного узнает старика.

Хотя, как я сказал, хотя старик он,

Хотя и беден, всё же – мой отец.

БАССАНИО

Да, говорите кто-нибудь один! Что вам угодно?

ЛАНЧЕЛОТТО

Синьор, служить Вам.

СТАРЫЙ БОЛТУНО

Вот в этом тонкость вся такого дела.

БАССАНИО

Тебя я знаю, ты получишь место.

Днём говорил мне Шейлок – твой хозяин,

Что лучший выбор для тебя – оставить

Служить богатому еврею, впрочем,

Чего тут лучше – бедняку служить.

ЛАНЧЕЛОТТО

Как старая пословица, чудесно,

Меж Шейлоком – хозяином моим

И Вами, сударь, разделилась:

Дана Вам Божья милость, а ему – богатство.

БАССАНИО

Прекрасно сказано. Ступайте оба.

Простись с хозяином и возвращайся.

–  Ему ливрею выдать попарадней, (Слуге)

Чем у других. Смотри, исполни точно.

ЛАНЧЕЛОТТО

Отец, вникай! Что, службу не могу я получить!?

Что, разум мой безмолвствует всегда!?

(Глядя на свою ладонь)

Ну, что же! Если нет в Италии людей прекраснее ладонью,

Которая годилась бы для клятв на книге,

То буду я счастливым.

Иди-ка! Вот простая линия моей удачной жизни.

А вот о женщинах пустяк:

Увы, ничто – пятнадцать женщин:

Шесть вдов и девять горничных —

Несложная прогулка для мужчины.

А вот указ, что трижды мне тонуть с угрозой жизни, но…

Закончить жизнь в перине на кровати – вот указ.

Ну, раз Фортуна – женщина, она

Хорошая для этого служанка.

Отец, пойдём. С евреем мигом попрощаюсь я.

ЛАНЧЕЛОТТО и СТАРЫЙ БОЛТУНО уходят

БАССАНИО

Прошу, купи подарки, Леонардо,

Чтоб ими наградить всех по порядку.

Вернись быстрей. Сегодня я пирую

С ближайшими друзьями. Поспеши же.

ЛЕОНАРДО

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В этой сцене участвует Салерио. Иначе, нет согласованности со 2-й сценой 3-го акта, где Грациано называет Салерио «старым другом». А также с 4-й сценой 2-го акта, где не может быть того, кто в здесь не одобряет Бассанио.

2

Янус – римский бог всех начал с двумя лицами, смотрящими в противоположных направлениях

3